Текст книги "Бессердечный повеса"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Опустив взгляд на привлекательного негодника, Кэтлин испытала искушение улыбнуться ему в ответ. Но вместо этого, с упрёком на него посмотрела:
– Доктор Уикс сказал, что ты должен воздержаться от любых движений, которые дают нагрузку на рёбра. Ничего не тащить и не поднимать. Ты должен отдыхать.
– Я буду отдыхать до той поры, пока ты будешь со мной.
Чувствовать его было так восхитительно и тепло, что она ощутила приятную слабость. Кэтлин осторожно устроилась в изгибе его руки.
– Так тебе не больно?
– С каждой минутой я чувствую себя всё лучше. – Он укрыл их обоих, обмотав её в кокон из белых простыней и мягких шерстяных одеял.
Она лежала рядом с ним лицом к лицу, дрожа от удовольствия, чувствуя, как идеально твёрдые, тёплые изгибы его тела прижимаются к её телу.
– Нас увидят.
– Дверь закрыта. – Девон протянул руку, чтобы поиграть с утончённым завитком её ушка. – Ты же меня не боишься, правда?
Она замотала головой, несмотря на то, что пульс её резко участился.
Нос Девона зарылся в её волосы.
– Я беспокоился, что вчера, возможно, обидел или испугал тебя своим... – Он сделал паузу, подбирая подходящее слово, – энтузиазмом, – закончил он сухо.
– Ты... ты не понимал, что делаешь.
Его голос был пропитан самоиронией.
– Я прекрасно понимал, что я делаю. Я просто был не в состоянии сделать всё, как надо. – Он прошёлся большим пальцем по контуру её нижней губы, поддразнивая. У неё перехватило дыхание, когда его пальцы заскользили по линии нижней челюсти, приподнимая вверх, лаская нежную кожу под подбородком. – Я собирался поцеловать тебя так, как... сейчас.
Его рот накрыл её с волнующим напором. Его губы так горячо и медленно выманивали ответ, что она была попросту не в силах даже подумать о том, чтобы оттолкнуть его. Его твёрдый и дразнящий рот терзал её, от чего мурашки удовольствия побежали в те части её тела, название которых, она даже не знала. Поцелуи всё продолжались и продолжались, новый начинался ещё до того, как завершался предыдущий. Под одеялами одна из его густо покрытых волосами ног потёрлась о её ногу. Закинув руки ему за шею, она позволила своим пальцам погрузиться в шелковистые тёмные волосы, обхватив ладонями его голову.
Его рука перемещалась вдоль её позвоночника, пока он не прижал её бёдра к своим. Даже через слои фланели и льна, которые их разделяли, она чувствовала, как тесно соприкасаются их тела, как мягкость уступает место твёрдому напору. Он начал целовать её более настойчиво, его язык проникал в её рот, ещё глубже исследуя, и она стонала от удовольствия.
Ничего не существовало за пределами этой кровати. Было лишь чувственное переплетение конечностей и нежных блуждающих по телу рук. Она всхлипнула, когда он сжал её ягодицы и притянул её к тяжёлой выпуклости его восставшей плоти. Он направлял её бедра в неторопливом темпе, создавая чувственное трение между их телами, пока она не начала постанывать с каждым новым движением. Нежное местечко, которое он дразнил, начало набухать и подрагивать от ощущений, и она запылала от стыда. Она не должна была чувствовать то, что чувствует, не должна была хотеть... того, чего хотела. Неважно, как тесно она к нему прижималась, ей нужно было больше. Она чуть ли не набросилась на него, таким сильным было желание.
Когда она попыталась вывернуться, Девон вздрогнул и охнул, и она поняла, что ненароком надавила ему на рёбра.
– О... прости... – Кэтлин начала откатываться от него, тяжело дыша.
– Всё в порядке. – Девон удержал её на месте. – Не уходи. – Он тяжело дышал, это должно быть причиняло ему боль, но казалось, его это совсем не заботило.
– Мы должны остановиться, – запротестовала она. – Это неправильно, к тому же опасно для тебя, и я чувствую... – Она сделала паузу. Ни одно слово из её словарного запаса не могло передать безумное бурлящее желание, переполняющее её, мучительное напряжение, свернувшееся внутри.
Девон легонько ткнул её локтем, она вздрогнула всем телом, ощутив это лёгкое движение.
– Перестань, – застонала она. – Я чувствую себя больной и горю, и не могу связно думать. Даже не могу дышать.
Она не могла понять, почему Девон был так доволен, но когда он потёрся губами о её щёку, она почувствовала, что он улыбается.
– Позволь мне тебе помочь, милая.
– Ты не можешь, – ответила она приглушённо.
– Могу. Поверь мне.
Он положил её на спину, его раскрытые губы медленно прошлись вдоль её горла. Она даже не заметила, как он начал расстёгивать её одежду, пока он не раздвинул края её сорочки.
Она вздрогнула, почувствовав, как прохладный воздух проходится по её обнажённой коже.
– Девон...
– Тсс. – Он выдохнул ответ на кончик её груди.
Она застонала, когда его рот накрыл её губы, его язык проникал ей в рот твёрдыми, тёплыми толчками.
Видимо, его представление о том, как помочь, состояло в том, чтобы ещё больше истерзать её. Он обхватил её груди руками и начал посасывать их, лишь слегка потягивая, пока её бёдра не задвигались, беспомощно пытаясь облегчить беспощадное напряжение. Его ладонь проникла под сорочку, сжимая её оголённое бедро.
– Ты такая красивая, – прошептал он, – твоя кожа, тело, каждая твоя частичка. – Его рука проникла ей между бёдер, легонько их раздвигая. – Откройся для меня... ещё немного... да... Боже, какая же ты мягкая, тут... и тут...
Он пробрался сквозь жёсткие завитки и проник к чувствительной расщелине, раздвигая влажные упругие лепестки своими пальцами, пока не добрался до ноющей вершинки плоти. Он умело обвёл её и прошёлся вдоль мягких складок к входу в её тело. Внезапно её будто ударило током, когда кончик его пальца проник в её узкую плоть. Она широко раскрыла глаза и непроизвольно потянулась вниз, хватая его за широкое мускулистое запястье.
Девон неподвижно застыл, и казался сбитым с толку, когда заглянул в её багровое лицо. Выражение его лица изменилось, одновременно отражая удивление и удовольствие, и страстное желание.
– Я причиняю тебе боль, милая? – спросил он хриплым голосом.
Её тело сжалось вокруг проникшего в него пальца, пульсируя и садня.
– Н-немного. – Она неловко дёрнула его за запястье, но он не поддался безмолвному призыву.
Его большой палец начал нежно описывать круги вокруг тугого, чувствительного бугорка. Его палец глубже проник в её плоть, лаская, вызывая такую обильную влагу, что ей стало неловко и она попыталась заглянуть за скомканную ночную рубашку, сбившуюся вокруг талии.
Тяжело дыша, он прижался губами к нахмуренным складкам на её лбу.
– Нет, не беспокойся. Ты становишься влажной... здесь... когда твоё тело готово для меня... так приятно, это заставляет меня хотеть тебя даже больше... Ах, сладкая... Я могу чувствовать, как ты меня обхватываешь.
Она тоже это чувствовала, её плоть сладострастно сокращалась, приветствуя его. Вторжение резко прекратилось, а затем внутрь проскользнуло два пальца, туго растягивая её. Ладонь приняла чашеобразную форму, основанием прижимаясь к мягкому холмику её естества, его пальцы вторгались всё глубже и глубже, и она ничего не могла поделать, выгибаясь в жарком смущении. На неё накатилось слишком много ощущений, заставляющих её сердце так бешено стучать, что это её пугало.
– Прекрати, – прошептала она сухими губами. – Пожалуйста... Я сейчас потеряю сознание...
Его дразнящий шёпот защекотал её ухо:
– Тогда теряй.
Напряжение усилилось невыносимо. Она широко развела ноги, бессильно двигаясь в унисон с его рукой. Всё это начало раскручиваться с ошеломительной силой, обрушиваясь на неё безудержным освобождением, таким разрушающим, что ей казалось, будто она умирает. Ощущения продолжали раскрываться, расцветали, вырываясь, содрогающими тело, спазмами. Когда она начала стонать и вскрикивать, Девон поцеловал её, впиваясь в её губы так, будто желая попробовать на вкус звуки её наслаждения. Её накрыло ещё одной волной, жар разливался в голове, груди, животе, промежности, пока его рот неотрывно терзал её губы.
После того как последние содрогания затихли, она поникла, в голове всё плыло. Она смутно осознавала, что её положили на бок, лицо прижалось к мягким пружинистым волоскам на груди Девона. Он опустил её сорочку обратно, прикрыв бёдра, одной рукой поглаживая её ягодицы успокаивающими круговыми движениями, пока его дыхание возвращалось к своему нормальному ритму. Ей ещё никогда так сильно не хотелось спать, спать окутанной теплотой его тела, в тесных объятьях его рук. Но она уже различала отдалённые звуки, которые издавали горничные, приступая к своим утренним обязанностям, чистя решётки и подметая ковры. Если она задержится здесь дольше, то её обнаружат.
– Твоё тело стало натянутым как тетива, – голос Девона прозвучал сонно у неё над головой. – И это после всей проделанной мною работы, чтобы тебя расслабить. – У него вырвался смешок в ответ на абсолютное молчание с её стороны. Его рука легла ей на спину, поглаживая вдоль позвоночника. – С тобой никогда раньше такого не случалось?
Она замотала головой:
– Я не знала, что женщины могут испытывать это. – Её голос звучал странно для собственных ушей, как-то низко и вяло.
– Никто не рассказывал тебе перед первой брачной ночью?
– Леди Бервик разговаривала со мной, но я уверенна, она ничего об этом не знала. Или возможно... – Она замолчала, смутившись из-за посетившей её мысли. – Возможно, это не то, что может случиться с респектабельной женщиной.
Его рука продолжила успокаивающее скольжение вверх-вниз вдоль её спины.
– Я не вижу причин, почему не может. – Он наклонил голову и прошептал возле её ушка: – Но я никому не скажу.
Она робко позволила своим пальцам очертить край большого синяка, расплывшегося по его боку.
– А другие мужчины знают, как сделать... это?
– Ты имеешь в виду, удовлетворить женщину? Да, всё что нужно это терпение. – Он играл с локонами, которые выбились из её косы. – Но это стоит потраченных усилий. Если женщина довольна, процесс доставляет большее удовлетворение.
– Правда? Почему?
– Мужское самолюбие тешит сознание того, что он способен сделать так, чтобы женщина его хотела. К тому же... – Его рука переместилась к мягкому местечку, скрытому между её бёдер, и начала поглаживать его сквозь ночную сорочку, – то, как ты сжималась вокруг моих пальцев... это доставляет мужчине удовольствие, когда он внутри тебя.
Кэтлин спрятала лицо у него на плече.
– Из уст леди Бервик всё звучало очень просто. Но я начинаю думать, что она упустила некоторые важные детали.
Он издал тихий смешок:
– Всякий, кто говорит, что половой акт прост, никогда не проводил его так как следует.
Они лежали, слушая звуки, которые раздавались за пределами спальни. Во дворе садовники начали толкать косилки на колёсах и кромкорезательные машины по лужайке, плавно жужжали цилиндры, оснащённые лезвиями. Небо было окрашено стальным цветом, сильный ветер трепал редкие поблёкшие коричневые листочки, всё ещё державшиеся на дубе, который рос возле окна спальни.
Девон поцеловал её в макушку.
– Кэтлин... ты говорила, что когда в последний раз разговаривала с Тео, он сказал: «Ты мне не жена».
Она застыла, тревога жалящим чувством прошлась внутри по её венам, когда она догадалась, о чём он собирается спросить.
Его голос был мягким:
– Это действительно так? – Она попыталась отстраниться, но он крепко удерживал её подле себя. – Не имеет значения, что ты ответишь, – сказал он. – Просто я хочу понять, что случилось.
Она рискнёт всем, если расскажет ему. Она может слишком многое потерять. Но часть её отчаянно жаждала раскрыть правду.
– Да, – Кэтлин заставила себя признаться, её голос стал слабым. – Это правда. Брак так никогда и не был консуммирован[22].
Глава 20
– Так вот о чём вы спорили, – пробормотал Девон, медленно поглаживая спину Кэтлин рукой.
– Да. Потому что я бы не позволила Тео... – она замолчала, лихорадочно вздохнув. – У меня нет права называться леди Трени. Мне не следовало оставаться в Приорате Эверсби после случившегося, просто... я не знала, будет ли мне позволено сохранить моё приданое, и я не хотела снова жить с лордом и леди Бервик и, кроме того, это постыдно. Так что я солгала, что я жена Тео.
– А кто-нибудь спрашивал, спала ли ты с ним? – спросил он недоверчиво.
– Нет, но я солгала, смолчав. Что так же плохо, как и любой другой вид лжи. Прискорбная истина в том, что я девственница. Мошенница. – Она была потрясена, когда почувствовала вибрацию в его груди от едва сдерживаемого смеха. – Я не понимаю, что ты нашёл здесь смешного!
– Прости. – Но улыбка осталась в его голосе. – Я просто подумал, что после забот о дренаже для арендаторов, водопроводе, долгах поместья и сотни других вопросов, с которыми я столкнулся... наконец, есть проблема, где я могу что-то сделать.
Она укоризненно посмотрела на него, и он ухмыльнулся. Он поцеловал её, прежде чем устроиться поудобнее, приподнимаясь выше. Дотянувшись до подушек, Кэтлин подоткнула их под его плечи. Она села к нему лицом, наполовину согнув ноги под собой, и застегнула свою ночную рубашку.
Рука Девона опустилась на её бедро.
– Расскажи мне, что произошло, милая.
Теперь было невозможно что-то скрыть. Она отвела взгляд, её пальцы сжали на груди пуговицы ночной рубашки.
– Ты должен понять... я никогда не оставалась наедине с Тео до нашей брачной ночи. До свадьбы, леди Бервик постоянно нас сопровождала. Мы поженились в часовне поместья. Это была очень пышная свадьба, празднование на неделю, и… – Она остановилась, когда её посетила новая мысль. – Вас с Уэстом следовало пригласить. Мне очень жаль, что вас не позвали.
– Мне нет, – сказал Девон. – Я не знаю, что бы я сделал, если бы встретил тебя перед свадьбой. – Сначала она подумала, что он шутит, но его взгляд был абсолютно серьёзным. – Продолжай, – сказал он.
– После церемонии Тео отправился в таверну со своими друзьями и отсутствовал весь день и вечер. Я была вынуждена оставаться в своей комнате, потому что... это очень неловко для невесты, понимаешь. Неприлично задерживаться и разговаривать с людьми перед первой брачной ночью. Так что я приняла ванну, Клара завила мои волосы горячими щипцами, и я надела кружевную белую ночную сорочку, а потом села в одиночестве и стала ждать... и ждать... и ждать... я слишком нервничала, чтобы что-то съесть и делать было нечего. Я легла спать в полночь. Но не могла уснуть, просто лежала и изнемогала от волнения.
Рука Девона сжала её бедро сильнее.
Она мельком взглянула на него и обнаружила, что он пристально смотрит на неё с беспокойством, и этот взгляд превратил её внутренности в расплавленный мёд.
– Наконец Тео вошёл в комнату, – продолжила она. – Он был сильно пьян. Его одежда была грязной, и от него исходил кислый запах, он даже не умылся, просто снял одежду и забрался в кровать и начал … – Кэтлин остановилась, взяв в руки свою длинную косу и начала теребить кончик. Невозможно было объяснить жуткое удивление от того, что её ощупывают и пытаются ею овладеть, при этом, даже не давая возможности привыкнуть к ощущению обнажённого мужского тела. Тео не поцеловал её... не то, чтобы она хотела этого ... казалось, он даже не воспринимал её как личность. – Сначала я пыталась лежать спокойно, – сказала она. – Это то, что как говорила леди Бервик, я должна была делать. Но он был таким тяжёлым и грубым и он рассердился, потому что я не знала, что делать. Я начала протестовать, и он попытался усмирить меня. Он зажал мой рот рукой, и тогда я потеряла контроль. Я не могла ничего с собой поделать. Я дралась и пиналась, и вдруг он отстранился, скрючившись. Я сказала ему, что от него несёт как от навозной кучи, и я не хочу, чтобы он меня трогал. – Помедлив, она с опаской взглянула на него, ожидая неодобрения или насмешку. Но выражение его лица было непроницаемым. – Я выбежала из комнаты, – продолжила она, – и провела остаток ночи на диване в комнате Хелен. Она была очень добра и не задавала вопросов, а на следующее утро помогла мне починить разорванные кружева на моей рубашке прежде, чем горничные их заметят. На следующий день Тео был зол на меня, но потом признал, что ему не следовало так много пить. Он попросил меня начать всё сначала. И я... – она с трудом сглотнула, переполненная стыдом, и призналась. – Я не приняла его извинений. Я сказала, что никогда не буду делить с ним постель, ни этой ночью, ни любой другой.
– Хорошо, – сказал Девон тоном, который она никогда не слышала прежде. Он посмотрел в сторону, как будто не хотел, чтобы она видела выражение его глаз, но его профиль был суровым.
– Нет, я поступила ужасно. Когда я пошла к леди Бервик и спросила, что мне делать, она сказала, что жена должна терпеть притязания мужа, даже когда он пьян, и это всегда неприятно, но такова природа брачного соглашения. Жена отдаёт свою независимость в обмен на защиту мужа.
– Не должен ли муж защищать её от самого себя, если понадобится?
Кэтлин нахмурилась в ответ на тихий вопрос.
– Я не знаю. – Девон молчал, ожидая от неё продолжения. – В течение следующих двух дней, – сказала она, – все гости разъехались. Я не могла заставить себя лечь в постель Тео. Он был обижен и зол и требовал свои права. Но он продолжал пить, и я сказала, что не хочу иметь с ним ничего общего, пока он не протрезвеет. Мы жутко поругались. Он сказал, что никогда бы не женился на мне, если бы знал, что я фригидна. На третье утро, он уехал верхом на Асаде и... остальное ты знаешь.
Рука Девона скользнула под подол её ночной рубашки, слегка поглаживая её обнажённое бедро. Он изучал её тёплым, заинтересованным взглядом.
– Хочешь, я расскажу тебе, чтобы сделал я, – спросил он, в конце концов, – если бы я совершил такую же ошибку, как Тео? – Она осторожно кивнула, и он продолжил: – Я бы на коленях умолял тебя о прощении и поклялся бы, что никогда не позволю этому повториться снова. Я бы понял, что ты была сердита и напугана не без оснований. Я бы ждал столько, сколько потребовалось, пока не заслужил бы твоё доверие, и тогда я бы отнёс тебя в постель и занимался бы с тобой любовью несколько дней подряд. Что касается твоей фригидности... я думаю, мы опровергли это окончательно.
Кэтлин покраснела.
– Прежде, чем я уйду... я знаю, что у мужчины есть потребности. Есть ли что-то, что я могла бы сделать для тебя?
Печальная улыбка тронула его губы.
– Я ценю твоё предложение. Но сейчас мне больно глубоко дышать. Удовольствие, доставленное тобой, прикончит меня окончательно. – Он сжал её бедро. – В следующий раз.
– Но никакого следующего раза не будет, – сказала она мрачно. – Всё должно стать, как прежде.
Его брови слегка приподнялись.
– Ты думаешь это возможно?
– Да, почему нет?
– Трудно игнорировать однажды проснувшиеся, определённые аппетиты.
– Это не важно. Я – вдова. Я не могу сделать это снова.
Девон поймал её за лодыжку и потянул к себе, несмотря на боль, которую это должно было ему причинить.
– Прекрати, – резко прошептала она, пытаясь опустить подол своей ночной рубашки, когда та начала задираться на её бёдрах. – Ты навредишь себе.
– Посмотри на меня.
Он взял её за плечи. Нехотя Кэтлин заставила себя посмотреть ему в глаза.
– Я знаю, ты сожалеешь о смерти Тео, – сказал Девон тихо. – Я знаю, что ты вышла за него с наилучшими намерениями и ты пыталась его искренне оплакивать. Но Кэтлин, милая... ты такая же его вдова, как была женой.
Эти слова были словно пощёчина. Потрясённая и оскорблённая она вскочила с кровати, схватив свою шаль.
– Не надо было тебе доверяться, – воскликнула она.
– Я только указываю на то, что, по крайней мере, относительно личной жизни, ты не связана теми же обязательствами, какими связана настоящая вдова.
– Я настоящая вдова!
Девон посмотрел на неё насмешливо.
– Ты едва знала Тео.
– Я любила его, – настаивала она.
– О! И что же ты любила в нём больше всего?
Кэтлин возмущённо открыла рот, чтобы ответить, но не нашла ни одного слова. Она прижала руку к животу, когда тошнотворное осознание снизошло на неё. Теперь, когда её чувство вины за смерть Тео было хотя бы частично снято, она не могла определить никаких чувств к нему, кроме отдалённого чувства жалости, которое она бы испытывала и по отношению к совершенно незнакомому человеку, встретившему такую судьбу.
Несмотря на это, она заняла место вдовы Тео, жила в его доме, подружилась с его сёстрами, пользуясь всеми преимуществами положения леди Трени. Тео знал, что она была притворщицей. Он знал, что она не любила его, даже когда она сама этого не знала. Вот почему его последние слова были обвинением.
Взбешённая и пристыженная Кэтлин развернулась и пошла к двери. Она распахнула её, не останавливаясь, чтобы посмотреть по сторонам и ринулась через порог. Столкновение с крепкой фигурой практически выбило из неё дух.
– Что за… – услышала она, как сказал Уэст, он протянул руки, чтобы утихомирить её. – Что такое? Я могу помочь?
– Да, – отрезала она. – Вы можете бросить своего брата обратно в реку. – Она зашагала прочь, прежде чем он смог ответить.
Уэст вошёл в спальню.
– Я вижу, ты вернулся в своё обычное очаровательное состояние.
Девон усмехнулся и прерывисто вздохнул, стараясь утихомирить бушующий жар последних нескольких минут. Иметь Кэтлин в своей постели было самой изысканной из мыслимых пыток. Всё его тело ныло, болело и горело.
Он никогда не чувствовал себя лучше.
– Почему она разозлилась? – спросил Уэст. – Неважно, я не хочу знать, – подхватив стул у кровати одной рукой, он развернул его. – Ты задолжал мне пару ботинок. – Он сел верхом на стул и сложил руки на спинке.
– Я задолжал тебе намного больше. – Всего пару месяцев назад, размышлял Девон, вряд ли Уэст обладал бы такой физической силой, не говоря уже о присутствии духа, чтобы вытащить его из реки. – Спасибо, – просто сказал он, пристально глядя на своего брата.
– Это был абсолютно эгоистичный поступок, уверяю тебя. У меня нет никакого желания быть графом Трени.
Девон коротко рассмеялся.
– У меня тоже.
– О? В последнее время эта роль, похоже, подходит тебе лучше, чем я ожидал. – Уэст изучающе посмотрел на него. – Как твои рёбра?
– Треснули, но не сломаны.
– Тебе гораздо лучше, чем Уинтерборну.
– Он сидел у окна. – Вспоминая момент, когда поезда столкнулись, Девон поморщился. – Как он?
– Спит. Уикс хочет держать его в бессознательном состоянии, чтобы помочь справиться с болью и увеличить его шансы на должное выздоровление. Он также посоветовал послать за окулистом из Лондона.
– Зрение Уинтерборна восстановится?
– Врач считает, что да, но нет никакого способа узнать это наверняка, пока он не проверит.
– А нога?
– Перелом был чистый, он хорошо заживёт. Однако Уинтерборн останется с нами дольше, чем мы планировали. По крайней мере, на месяц.
– Хорошо. Это даст ему больше времени, чтобы познакомиться с Хелен.
Лицо Уэста стало непроницаемым.
– Ты снова вернулся к этой идее? Свести их вместе? Что если Уинтерборн останется хромым и слепым?
– Он все ещё будет богат.
Уэст язвительно сказал:
– Очевидно, столкновение со смертью не изменило твоих приоритетов.
– А почему должно было? Этот брак пошёл бы на пользу всем.
– Как именно ты извлёк бы из этого пользу?
– Я предусмотрю, чтобы Уинтерборн выделил большое приданое для Хелен и назначил меня попечителем её финансов.
– И тогда ты будешь использовать деньги, как считаешь нужным? – спросил Уэст недоверчиво. – Святая Матерь Божья, как ты можешь рисковать своей жизнью, чтобы спасти тонущих детей в один день, а на следующий замышлять что-то настолько безжалостное.
Девон раздражённо сощурил глаза.
– Не надо вести себя так, будто Хелен потащат к алтарю в цепях. У неё будет выбор.
– Нужные слова могут связать гораздо лучше цепей. Ты будешь манипулировать ею, чтобы она сделала то, что хочешь ты независимо от того, что чувствует она.
– Наслаждайся происходящим со своего пьедестала морали, – сказал Девон. – К сожалению, мне приходится стоять на земле.
Уэст встал и подошёл к окну, хмуро глядя на вид.
– В твоём плане есть изъян. Уинтерборн может решить, что Хелен не в его вкусе.
– О, он примет её, – заверил его Девон. – Жениться на дочери пэра – единственный способ для него пролезть в общество. Подумай, Уэст: Уинтерборн – один из богатейших людей Лондона и половина дворянства в долгу перед ним и те же самые аристократы, которые умоляют его увеличить им кредиты, отказываются принимать его в своих гостиных. Однако если он женится на дочери графа, двери, которые всегда были закрыты для него, сразу откроются. – Девон задумчиво помолчал. – Хелен была бы ему полезна.
– Возможно, он ей не понравится.
– Будет лучше, если она станет бедной старой девой?
– Может быть, – ответил Уэст раздражённо. – Откуда мне знать?
– Мой вопрос был риторическим. Конечно, Хелен согласится на это. Аристократические браки всегда устраиваются на благо семьи.
– Да, но невест, как правило, сводят с их ровнями. Ты предлагаешь понизить положение Хелен, продав её любому обычному хаму, с глубокими карманами для твоей личной выгоды.
– Не любому обычному хаму, – сказал Девон. – Одному из наших друзей.
Уэст неохотно рассмеялся и повернулся к нему лицом.
– То, что он наш друг никак не говорит в его пользу. Я бы предпочёл для него Пандору или Кассандру, по крайней мере, у них хватит духа, противостоять ему.
Хелен с облегчением обрадовалась, что вечеринка в канун Рождества и бал для слуг будут проведены, как и планировалось. Это обсудили в кругу семьи, все сочувствовали тяжёлому состоянию бедного мистера Уинтерборна. Однако Девон и Уэст категорично заявили, что Уинтерборн был бы последним человеком, который захотел бы, чтобы ради него отменили праздник, когда это так много значит для слуг и арендаторов, которые упорно работали в течение всего года. Проведение праздника, как и планировалось, хорошо скажется на моральном состоянии всех обитателей поместья и, по мнению Хелен, важно, почтить дух праздника. Поощрение любви и доброй воли не принесёт никакого вреда.
Обитатели дома засуетилась с вновь вспыхнувшим волнением, все заворачивали подарки и делали приготовления, в то время как из кухни доносились богатые запахи выпечки и жаркого. Корзины с апельсинами и яблоками были выставлены в холле, вместе с корзинами наполненными волчками, резными деревянными животными, скакалками и бильбоке.
– Мне жаль мистера Уинтерборна, – заметила Пандора. Она и Кассандра заворачивали засахаренный миндаль в маленькие фантики из бумаги, в то время как Хелен расставляла цветы в большой вазе. – Он будет один в тёмной комнате, – продолжила она, – пока остальные наслаждаются украшениями, которые он послал нам и даже не может увидеть их!
– Мне его тоже жаль, – сказала Кассандра. – Но его комната находится достаточно далеко от шума, он не должен его беспокоить. И поскольку лекарства доктора Уикса заставляют его спать большую часть времени, он, вероятно, даже не узнает, что происходит.
– Он сейчас не спит, – сказала Пандора. – Миссис Чёрч сказала, что он отказался принять дневную дозу. Он выбил чашку из её рук и сказал что-то ужасное и даже не извинился!
Хелен замерла, не закончив оформлять большую вазу цветами: красными розами, вечнозелёными ветвями, белыми лилиями и хризантемами.
– Ему очень больно, – сказала она. – И, наверное, он напуган, как и любой другой человек в его ситуации. Не суди его строго, дорогая.
– Полагаю, ты права, – сказала Пандора. – Было бы ужасно скучно лежать там без развлечений. Даже без возможности почитать! Кэтлин сказала, что она собиралась навестить его и попытается уговорить выпить бульон или чай. Надеюсь, ей повезло больше, чем миссис Чёрч.
Нахмурившись, Хелен подрезала ещё один стебель розы и поместила его в композицию.
– Я пойду наверх, – сказала она. – Спрошу, могу ли я чем-то помочь. Кассандра, не могла бы ты закончить с цветами вместо меня?
– Если мистер Уинтерборн захочет, – предложила Пандора, – Касси и я могли бы почитать ему «Записки Пиквикского клуба». Мы будем читать по ролям и сделаем это очень забавно.
– Я могла бы привести к нему Жозефину, когда закончу с цветами, – предложила Кассандра. – Она намного спокойнее, чем Наполеон, и я всегда чувствую себя лучше, когда болею, если собака рядом со мной.
– Возможно, он хотел бы встретиться с Гамлетом, – воскликнула Пандора.
Хелен улыбнулась, глядя в серьёзные лица младших сестёр.
– Вы обе очень добры. Не сомневаюсь, что мистер Уинтерборн будет благодарен за развлечения после того, как ещё немного отдохнёт.
Она вышла из столовой и прошла через холл, наслаждаясь видом сверкающей ели. Под наряженными ветвями, горничная напевала колядки, пока подметала опавшие иголки. Она поднялась наверх и обнаружила Кэтлин и миссис Чёрч, стоявших у комнаты Уинтерборна. Они обе выглядели обеспокоенными и раздражёнными, переговариваясь шёпотом.
– Я пришла проведать нашего гостя, – сказала Хелен, присоединяясь к ним.
Кэтлин, нахмурившись, ответила.
– У него жар и он ничего не может проглотить. Даже глоток воды. Это очень тревожно.
Через приоткрытую дверь Хелен заглянула в затенённую комнату. Она услышала тихий звук, нечто среднее между стоном и рычанием и у неё зашевелились волосы на затылке.
– Мне послать за доктором Уиксом? – спросила миссис Чёрч.
– Полагаю да, – сказала Кэтлин. – Хотя он не спал большую часть ночи, наблюдая за мистером Уинтерборном, и он отчаянно нуждается в нескольких часах отдыха. Кроме того, если мы не можем убедить нашего пациента принимать лекарства или воду, я не знаю, как доктор Уикс может с этим справиться.
– Можно мне попробовать? – предложила Хелен.
– Нет, – сказали женщины в унисон.
Повернувшись к Хелен, Кэтлин объяснила.
– До сих пор мы не слышали ничего, кроме ругательств от мистера Уинтерборна. К счастью, по крайней мере, половина из них на валлийском, но они всё равно слишком вульгарны для твоих ушей. К тому же, ты ещё не замужем, а он неподобающе одет, так что это исключено.
Из глубины комнаты послышались проклятия, сопровождаемые несчастным стоном.
Хелен почувствовала прилив жалости.
– Комната больного не содержит для меня никаких сюрпризов, – сказала она. – После того, как мама умерла, я ухаживала за отцом, пока он болел не один раз.
– Да, но Уинтерборн не родственник.
– Он, определённо, не в состоянии кого-нибудь скомпрометировать, и вы с миссис Чёрч уже обременены множеством дел, – она умоляюще посмотрела на Кэтлин. – Позволь мне приглядеть за ним.
– Очень хорошо, – сказала неохотно Кэтлин. – Но оставь дверь открытой.
Хелен кивнула и проскользнула в комнату.
Атмосфера была жаркой и душной, воздух едкий со смесью запаха пота, лекарств и гипса. Большая тёмная фигура Уинтерборна, корчилась на кровати в скомканных простынях. Хотя он был одет в ночную рубашку, а одна нога загипсована от колена и ниже, Хелен могла разглядеть, смуглую кожу и волосатые конечности. Его локоны на голове были чёрные, как обсидиан, и слегка вились. Он стиснул белые зубы с болезненным усилием, пытаясь стащить повязку с глаз. Хелен заколебалась. Хотя Уинтерборн был болен, он казался диким зверем. Но когда она увидела, как его руки шарили по сторонам и дрожали, её затопило сострадание.
