Текст книги "Бессердечный повеса"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Именно поэтому этим утром Девон впал в отчаяние, размышляя о том, что совершил ошибку, взвалив на себя такую ношу. Но потом пришло письмо от Кэтлин, и этого было достаточно, чтобы укрепить его решение.

Она стоила любой цены. Любой.

Он не мог объяснить свою одержимость ею, даже самому себе. Но казалось, что это чувство всегда было в нём, вплетённое в саму его суть, ждущее, чтобы открыться в один прекрасный момент.

– Что ты будешь делать? – услышал он Уэста.

– Сначала я спрошу Тотхилла, что он знает о позаимствованных деньгах. Так как он, скорее всего, не даст мне адекватного ответа, мне придётся просмотреть бухгалтерские книги, чтобы выяснить, что же произошло. В любом случае, я попрошу управляющего имением оценить стоимость всех земельных усовершенствований.

– Не завидую я тебе, – сказал Уэст и замолчал. Затем его тон изменился, став резким. – Но я и не понимаю тебя. Продай это треклятое поместье. Ты ничего не должен этим людям. Приорат Эверсби не был твоим по праву рождения.

Девон послал ему колкий взгляд.

– Как же тогда я оказался связан с ним?

– По чёртовой случайности.

– Независимо от этого, поместье моё. Теперь уходи прежде, чем я не размозжил твой череп одной из этих счётных книг.

Но Уэст стоял, не двигаясь, сверля его мрачным взглядом.

– Почему всё это происходит? Что изменило тебя?

Девон раздражённо потёр уголки своих глаз. Он не спал нормально в течение нескольких недель, и его кухарка приносила ему на завтрак только подгоревший бекон и слабый чай.

– Неужели ты думал, что мы сможем прожить всю жизнь, нисколько не меняясь? – спросил он. – Что мы будем занимать себя только эгоистичными удовольствиями и развлечениями?

– Я рассчитывал на это.

– Что ж, неожиданности случаются. Не тревожься по этому поводу, я ни о чём тебя не прошу.

Агрессия Уэста перешла в чистое возмущение. Он подошёл к столу, повернулся и с усилием попытался усесться рядом с Девоном.

– А может, следовало бы, ты, тупоголовый ублюдок.

Они сидели бок о бок. В нависшей тишине Девон стал рассматривать расплывшееся и отёкшее лицо брата, свисающую кожу под подбородком. Алкоголь начал штрихами выделять похожие на ниточки капилляры на его щеках. Было сложно узнать в этом разочаровавшемся мужчине рядом с ним того жизнерадостного мальчика, которым Уэст был когда-то.

Девону пришло на ум, что в своём стремлении спасти имение, арендаторов, слуг и сестёр Тео, он упустил тот факт, что его собственному брату тоже не помешало бы спасение. Уэст всегда был достаточно умным, что убедило Девона в том, что он сможет позаботиться о себе сам. Но даже самые умные люди иногда доставляют ужасные беды сами себе.

Казалось неизбежным, что Девон и Уэст станут эгоистичными бездельниками. После того, как их отец погиб в драке, мать отправила их в школу-интернат, пока сама путешествовала по континенту. Она перепрыгивала из одной любовной связи в другую, создавая условия для того, чтобы её сердце разбилось на мелкие кусочки, что и случилось в конце концов. Девон так никогда и не узнал, отчего же она умерла – от болезни или же самоубийства, да он и не хотел знать.

Девона и Уэста перекидывали между школами и домами различных родственников, и мальчики всегда настаивали на том, чтобы оставаться вместе, как бы часто люди ни пытались их разлучить. Пока Девон вспоминал эти тяжёлые годы, когда каждый из них был единственной опорой другому, он осознал, что ему необходимо включить Уэста в свою жизнь, даже если он не хочет быть включённым. Сила их связи не позволила бы ни одному из них двигаться в каком-либо направлении, не таща непреклонно другого за собой.

– Мне нужна твоя помощь, – тихо сказал он.

Его брат не торопился отвечать:

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Поехал в Приорат Эверсби.

– И ты доверишь мне кузин? – угрюмо спросил Уэст.

– У меня нет выбора. Кроме того, ты не показался мне особенно заинтересованным в ком-нибудь из них, когда мы были там.

– Нет никакого удовольствия в совращении невинных. Слишком просто, – Уэст сложил руки у себя на груди. – И в чём же смысл того, чтобы отослать меня в Эверсби?

– Мне необходимо, чтобы ты разобрался с вопросами дренажной системы для арендаторов. Встреться с каждым из них отдельно. Выясни, что им было обещано и что должно быть сделано к настоящему моменту…

– Абсолютно исключено.

– Почему?

– Потому, что для этого от меня потребуется посещать фермы и обсуждать погоду и животноводство. А ты ведь знаешь, что животные не вызывают у меня никакого интереса, пока они не подаются с винным соусом и картофелем.

– Поезжай в Гэмпшир, – резко сказал Девон, – встреться с фермерами, выслушай их проблемы, и если тебе это удастся, изобрази хоть немного сочувствия. Впоследствии я хочу получить от тебя отчёт и список рекомендаций по улучшению состояния имения.

Ворча с отвращением, Уэст поднялся и одёрнул свой измятый жилет.

– Моя единственная рекомендация на счёт твоего имения, – сказал он, покидая комнату, – избавься от него.

Глава 8

"Мадам,

Искренне благодарю Вас за предложение обсудить с арендаторами вопросы дренажа. Однако, поскольку вы уже обременены многими заботами, я послал моего брата, Уэстона, чтобы справиться с этой задачей. Он приедет в Приорат Эверсби в среду и останется на две недели. Я прочитал ему длинную лекцию о поведении джентльмена. Если он Вас огорчит, уведомите меня и всё, незамедлительно будет решено.

Мой брат прибудет на железнодорожный вокзал Алтон в полдень. Я надеюсь, вы пришлёте кого-нибудь забрать его, поскольку я уверен, что никто другой не захочет этого сделать.

Трени

П.С. Вы действительно выкрасили шаль в чёрный цвет?"

"Милорд,

На фоне ежедневной суматохи строительства, которое громче, чем армейский отряд барабанщиков, присутствие вашего брата, вероятно, останется незамеченным.

Мы заберём его в среду.

Леди Трени"

Утром в день прибытия Уэста, с деревенской почты, в ответ на письмо Кэтлин была доставлена телеграмма.

"Мадам,

Вы не будете находиться в трауре вечно.

Трени"

Рассеянно улыбаясь, Кэтлин отложила письмо. На мгновение она поймала себя на том, что хотела бы, чтобы Девон приехал в Гэмпшир вместо своего брата. Она отругала себя за нелепые мысли. Сурово напомнила себе о том, как он огорчал и нервировал её. Не говоря уже о какофонии от установки водопровода по его настоянию, которая досаждала ей ежедневно. И она не спустит ему того, как он заставил её снять траурные занавески, хотя, в тайне, она вынуждена была признать, что все в доме, включая слуг, получили удовольствие от того, что комнаты стали светлее и окна не завешены.

Нет, она не хотела видеть Девона. Ни в малейшей степени. Она была слишком занята, чтобы допустить себе мысли о нём или задумываться над тем, что тёмный, чистый, голубой оттенок его глаз напоминал ей бристольское стекло. К тому же, она уже забыла ощущение его крепких рук вокруг неё и его хриплый шёпот ей на ухо: «Я держу вас», и вызывающее дрожь, ощущение его щетины, царапающей её кожу.

Она удивилась, почему Девон отправил своего брата для обсуждения дел с арендаторами. Кэтлин мало видела Уэста во время его предыдущего визита, но то, что она узнала, не было многообещающим. Уэст был пьяницей и, вероятно, будет больше помехой, чем помощью. Тем не менее, не её дело возражать. И так как Уэст был следующим по линии наследования графства, он мог также ознакомиться с делами поместья.

Близнецы и Хелен были в восторге от перспективы визита Уэста и уже составили список запланированных выездов и мероприятий.

– Я сомневаюсь, что у него будет много времени, если вообще будет, для развлечений, – Кэтлин предупреждала их, пока они все сидели в семейной гостиной за рукоделием. – Мистер Рэвенел здесь по делам, и арендаторам нужно его внимание гораздо больше, чем нам.

– Но Кэтлин, – сказала озабоченно Кассандра, – мы не должны позволить ему работать до изнеможения.

Кэтлин расхохоталась.

– Дорогая, я сомневаюсь, что он хотя бы день в своей жизни работал. Давайте не будем отвлекать его от первой попытки.

– Джентльмены не должны работать, не так ли? – спросила Кассандра.

– Не совсем, – призналась Кэтлин. – Мужчины дворянства обычно управляют своими землями, а иногда занимаются политикой, – Кэтлин сделала паузу. – Тем не менее, я думаю, что даже обычный рабочий может назваться джентльменом, если он честен и добр.

– Я согласна, – сказала Хелен.

– Я не против работать, – объявила Пандора. – Я могла бы работать на телеграфе или владеть книжным магазином.

– Ты могла бы делать шляпы, – предложила Кассандра сладко, скорчив ужасную косоглазую гримасу. – И сойти с ума.

Пандора усмехнулась.

– Люди будут наблюдать, как я бегаю по кругу и машу руками, и скажут: "О Боже, Пандора сегодня курица".

– И тогда я напомню им, что ты вела себя таким же образом ещё до того, как начала делать шляпы,– безмятежно сказала Хелен, её глаза сверкнули.

Посмеиваясь, Пандора усердно работала иглой, зашивая разошедшийся шов.

– Мне бы не понравилось работать, если бы это мешало мне делать то, что я хочу.

– Когда ты станешь хозяйкой большого дома, – сказала Кэтлин, забавляясь, – у тебя будут обязанности, которые займут большую часть твоего времени.

– Тогда я не буду хозяйкой большого дома. Я буду жить с Кассандрой после того, как она выйдет замуж. Если её муж не запретит этого, конечно.

– Глупая ты, – сказала Кассандра своей близняшке. – Я бы никогда не вышла замуж за человека, который нас разлучит.

Закончив шов отстёгивающегося белого манжета, Пандора начала откладывать его в сторону и фыркнула, когда её юбка натянулась.

– Что за вздор! У кого есть ножницы? Я опять пришила манжет к своему платью.

Уэст прибыл в полдень в сопровождении огромного количества багажа, включая массивный чемодан, который с трудом занесли наверх два лакея. К разочарованию Кэтлин, все три сестры Рэвенел встретили его, как героя вернувшегося с войны. Порывшись в кожаном саквояже, Уэст начал раздавать изящные свёртки, завёрнутые в тонкие слои бумаги и перевязанные соответствующей лентой, узкой как шпагат.

Заметив маленькие метки, каждая из которых была проштампована витиеватой буквой «У», Хелен спросила:

– Что это значит?

Уэст снисходительно улыбнулся.

– Это означает – универмаг Уинтерборн, где вчера днём я всё это купил, я же не мог приехать к моим маленьким кузинам с пустыми руками, не так ли?

К ужасу Кэтлин, любое подобие поведения леди исчезло. Близнецы разразились криками восторга и начали танцевать вокруг него прямо в прихожей. Даже у Хелен порозовели щёки и она затаила дыхание.

– Достаточно, девочки, – наконец сказала Кэтлин, изо всех сил пытаясь казаться беспристрастной. – Нет необходимости скакать, как сумасшедшие кролики.

Пандора уже начала разрывать упаковку одного из свёртков.

– Сохрани бумагу! – воскликнула Хелен. Она поднесла один из свёртков Кэтлин, приподнимая один из слоёв бумаги. – Только посмотри, Кэтлин, какая тонкая и качественная.

– Перчатки! – прокричала Пандора, развернув свёрток. – Ой, смотрите, они такие стильные, я хочу умереть, – она прижала их к груди. Лайковые перчатки длинной до запястья были нежно-розового цвета.

– Цветные перчатки в моде в этом году, – сказал Уэст. – По крайней мере, так сказала продавщица в универмаге. Здесь есть пара для каждой из вас, – он усмехнулся явному неодобрению Кэтлин, в его серых глазах сверкнуло озорство. – Кузины, – сказал он, как будто это могло объяснить такие неподобающие подарки.

Кэтлин прищурила глаза.

– Мои дорогие, – сказала она спокойно, – почему бы вам не открыть ваши свёртки в приёмной?

Тараторя и визжа, сёстры бросились в приёмную и свалили подарки на стол из атласного дерева. Они щепетильно открывали каждый свёрток, разворачивая подарочную бумагу и разглаживая каждый кусочек перед тем, как положить его на растущую кипу, напоминающую пену только что налитого молока.

Были и другие перчатки, окрашенные в нежные оттенки фиолетового и цвет морской волны, банки с конфетами, бумажные веера с золотым и серебряным тиснением, романы и поэзия, флаконы с цветочной водой для тела или для добавления в ванну, или для окропления постельных подушек. Хотя ничего из этого не было подобающим за исключением, пожалуй, книг, Кэтлин не могла найти в своём сердце сил для возражения. Девушки уже давно были лишены подобных удовольствий.

Она знала, что Тео никогда бы не подумал привезти подарки для своих сестёр. И, несмотря на относительную близость к Лондону, девушки никогда не были в универмаге Уинтерборн. И Кэтлин тоже, поскольку леди Бервик не нравилось толкаться в большом магазине, переполненном людьми всех слоёв общества. Вместо этого она настаивала на посещении крошечных, особых магазинчиков, где товар хранился скрытым от глаз, а не выставленным, волей-неволей, на прилавке.

Украдкой глядя на Уэста, Кэтлин смутилась от проблесков сходства с его старшим братом, такие же тёмные волосы и статное телосложение. Но поразительная внешность Девона была искажена в его младшем брате, чьё лицо было красноватым и рыхлым из-за чрезмерного пьянства. Уэст следил за собой, но, по сути, он одевался слишком вычурно на вкус Кэтлин: вышитый шёлковый жилет, легкомысленный узорчатый галстук и золотые запонки, инкрустированные то ли гранатами, то ли рубинами. Даже сейчас, в полдень, от него сильно пахло спиртным.

– Не смотрите на меня так свирепо,– вполголоса пробормотал Уэст Кэтлин, пока сёстры собирали подарки и уносили их из комнаты. – Девушки расстроятся, если поймут, как сильно я вам неприятен.

– Я не одобряю вас, – ответила она серьёзно, выходя на парадную лестницу вместе с ним. – Это не то же самое, что неприятие.

– Я не одобряю себя, леди Трени, – усмехнулся он, – поэтому у нас есть что-то общее.

– Мистер Рэвенел, если вы…

– Мы можем называть друг друга кузенами?

– Нет. Мистер Рэвенел, если вы проведёте здесь две недели, вы будете вести себя как джентльмен или я насильно отвезу вас на вокзал Алтон и засуну в первый вагон, который остановится на станции.

Уэст моргнул и посмотрел на неё, явно интересуясь, говорила ли она серьёзно.

– Эти девушки – самое главное для меня в мире, – сказала Кэтлин. – Я не позволю причинить им вред.

– У меня нет намерения навредить кому-нибудь, – сказал обиженно Уэст. – Я здесь по приказу графа обсудить с деревенщинами посадку репы. Как только это будет сделано, я могу пообещать вам, что вернусь в Лондон со всей возможной поспешностью.

Деревенщины? Кэтлин резко вдохнула, думая о семьях арендаторов и о том, как они работали, терпели и переносили тяготы ведения хозяйства и всё это ради того, чтобы у людей, которые смотрят на них свысока, была еда на столе.

– Семьи, которые здесь живут, – сказала она, – достойны вашего уважения. Поколения фермеров-арендаторов выстроили это поместье и получили взамен очень маленькое вознаграждение. Зайдите в их коттеджи и посмотрите в каких условиях они живут и сравните их с вашим собственным положением. И, возможно, тогда, вы могли бы спросить себя, достойны ли вы их уважения.

– Боже мой, – пробормотал Уэст, – мой брат был прав. У вас темперамент затравленного барсука.

Они обменялись взглядами взаимной ненависти и разошлись в разные стороны.

К счастью, девушки продолжали вести весёлый разговор за ужином. Казалось, только Хелен заметила ожесточённое напряжение между Кэтлин и Уэстом, посылая Кэтлин сдержанные взгляды беспокойства. С каждым блюдом Уэст просил ещё вина, вынуждая помощника дворецкого приносить бутылку за бутылкой из погреба. Кипя от злости из-за его расточительности, Кэтлин прикусила язык, чтобы не комментировать возрастающую степень его опьянения. По окончании ужина, Кэтлин отправила девушек наверх, оставив Уэста за столом с бутылкой портвейна.

Утром Кэтлин встала рано, надела костюм для верховой езды и, как обычно, пошла на конюшню. При помощи мистера Блума, главного конюшего, она обучала Асада не шарахаться от предметов, которые его пугали. Блум сопровождал её к загону, пока она вела Асада на специальном тренировочном поводке.

Кэтлин быстро научилась ценить советы Блума. Он не считал, что физическое сдерживание коня, особенно арабского, могло помочь ему преодолеть страх.

– Вы только сломаете его дух, запутаете, как муху в паутине. Может, он будет черпать успокоение в вас, миледи. Он доверит вам свою безопасность и позволит решать за него, что лучше.

Под руководством Блума, Кэтлин перехватила ведущий повод под подбородком Асада и направляла его, пока он делал шаг вперёд, а потом назад.

– Снова, – сказал Блум одобрительно. – Назад и вперёд, и опять.

Асад был озадачен, но охотно двигался туда и обратно с такой лёгкостью, как будто учился танцевать.

– Молодец, барышня, – похвалил Блум, он так увлёкся тренировкой, что забыл обратиться к Кэтлин по её титулу. – Теперь вы занимаете все его мысли и не оставляете места для страха, – он поместил кнут в левую руку Кэтлин. – Это для того чтобы вы похлопали его по боку, если это понадобится. – Стоя со стороны Асада, он начал раскрывать чёрный зонтик. Конь вздрогнул и заржал, инстинктивно уклоняясь от незнакомого объекта. – Этот зонт пугает тебя немного, малец, не так ли? – Он закрыл и опять открыл его, сказав Кэтлин, – выполнить задачу ему важнее, чем то, что его пугает.

Кэтлин продолжала вести Асада взад-вперёд, отвлекая его от угрожающего движения вздымающегося чёрного предмета. Когда он попытался повернуть свой круп в сторону, она вернула его на место, лёгким шлепком кнута, не позволяя ему увеличить дистанцию между собой и зонтом. Хотя Асаду было явно нелегко, его уши вращались во все стороны, он делал то, что она приказывала. Его шкура нервно подёргивалась, когда приближался зонт, но он не шарахался от него.

Когда Блум наконец-то закрыл зонт, Кэтлин усмехнулась и ласково похлопала Асада по шее переполненная гордости.

– Хороший мальчик, – воскликнула она. – Ты быстро учишься, не так ли? – Она взяла морковный огрызок из кармана своей юбки и отдала ему. Асад принял угощение, шумно хрустя.

– В следующий раз мы попробуем, когда вы будете на нём верхом, – начал Блум.

Он был прерван конюхом Фредди, который ещё не достиг подросткового возраста.

– Мистер Блум, – сказал мальчик, задыхаясь, торопясь к ограде загона, – главный конюх велел мне передать вам, что мистер Рэвенел пришёл в конюшню за осёдланной лошадью для него.

– Да, я сказал мальцам оседлать Рояла.

Маленькое лицо Фредди было искажено тревогой.

– Есть проблема, сэр. Мистер Рэвенел напился и не в состоянии для езды верхом, но он приказал им привести ему коня. Главный конюх попытался отказаться, но управляющий, мистер Карлоу, тоже там и он сказал дать Рояла мистеру Рэвенелу, потому что они должны ехать на фермы арендаторов.

"Опять", – подумала Кэтлин в панической ярости,– "пьяный Рэвенел собирается прокатиться на лошади".

Безмолвно она пролезла сквозь изгородь загона, слишком торопясь, чтобы возиться с воротами. Подхватила свои юбки для верховой езды и побежала к конюшне, не обращая внимания на Блума, кричащего ей вслед.

Как только она вошла в здание, она увидела Уэста, сердито жестикулирующего перед старшим конюхом Джоном, лицо которого было отвёрнуто. Управляющий Карлоу стоял в стороне и смотрел нетерпеливо и смущённо. Карлоу, дородный мужчина средних лет жил в городе, он был нанят семьёй Тео более десяти лет назад. Это была его работа, сопроводить Уэста к фермам арендаторов.

Одного взгляда Кэтлин было достаточно, чтобы понять ситуацию. У Уэста было красное вспотевшее лицо, глаза его налились кровью и он качался на ногах.

– Я один могу судить о своих возможностях, – говорил Уэст воинственно. – Я ездил в гораздо худшем состоянии, чем сейчас и будь я проклят, если….

– Доброе утро, джентльмены, – перебила Кэтлин, её сердце стучало. Изображение поражённого лица Тео, без предупреждения возникло в её памяти. Как он смотрел на неё, его глаза, как затухающие угольки в последние секунды его утекающей жизни. Она заморгала, воспоминание исчезло. Перегар долетел до её ноздрей, вызывая приступ тошноты.

– Леди Трени, – воскликнул управляющий с облегчением. – Возможно, вы могли бы образумить этого полоумного.

– В самом деле, – без всякого выражения она взяла руку Уэста, её пальцы вцепились в него, почувствовав его сопротивление. – Выйдете со мной, мистер Рэвенел.

– Миледи, – сказал управляющий неловко. – Я имел в виду старшего конюха.

– Джон не полоумный, – резко сказала Кэтлин. – Что касается вас, Карлоу, вы можете заняться другими обязанностями. Мистер Рэвенел будет не здоров до конца дня.

– Да, миледи.

– Какого чёрта происходит? – прошипел Уэст, пока Кэтлин тащила его на улицу за конюшню. – Я оделся и пришёл в конюшню на рассвете.

– Рассвет был четыре часа назад.

Когда они достигли относительно уединённого места за сараем с инвентарём, Уэст выдернул свою руку из хватки Кэтлин и уставился на неё.

– В чём дело?

– От вас пахнет спиртным.

– Я всегда начинаю день с кофе разбавленным бренди.

– Как вы планируете ехать верхом, когда вы еле стоите на ногах?

– Так же, как я всегда езжу – плохо. Ваша забота о моём благополучии неуместна.

– Я беспокоюсь не о вашем благополучии. Я волнуюсь за лошадь, на которой вы намеревались ехать и за арендаторов, которых вы предполагали посетить. У них достаточно трудностей, которые им надо преодолевать, им не нужно подвергать себя ещё и общению с пьяным дураком.

Уэст злобно взглянул на неё:

– Я ухожу.

– Не смейте делать хоть один шаг, – обнаружив, что она все ещё сжимает хлыст, Кэтлин многозначительно взмахнула им. – Или я ударю вас.

Скептический взгляд Уэста упал на хлыст. С поразительной скоростью он протянул руку и, вырвав его, бросил на землю. Однако, эффект был разрушен, когда он пошатнулся, восстанавливая равновесие.

– Давайте, говорите, – рявкнул он.

Кэтлин скрестила руки на груди.

– Зачем вы приехали в Гэмпшир?

– Я здесь, чтобы помочь моему брату.

– Вы здесь никому не помогаете, – крикнула она с невероятным отвращением. – Вы понимаете что-нибудь о бремени, которое лорд Трени взвалил на себя? О том, как высоки ставки? Если он потерпит неудачу и поместье будет поделено и продано, что вы думаете, произойдёт с этими людьми? Двести семей будут брошены на произвол судьбы без средств к существованию. И пятьдесят слуг, большинство из которых посвятили всю свою жизнь служению семье Рэвенел. – Когда Кэтлин увидела, что он даже не смотрит на неё, она сделала дрожащий вздох, пытаясь сдержать свою ярость. – Все в этом поместье борются, чтобы выжить, и мы все зависим от вашего брата, который пытается решить проблемы, к созданию которых он не имел отношения. Но вместо того, чтобы сделать что-то, чтобы помочь, вы решили глупо напиться и начать шататься вокруг, как эгоистичный идиот... – Из её горла вырвался гневный всхлип, но она проглотила его пере тем как тихо продолжить. – Возвращайтесь в Лондон. Вы никому не нужны здесь. Вините меня, если вам нравится. Скажите лорду Трени, что я слишком стервозная, чтобы меня терпеть. Ему будет не трудно согласиться с этим. – Развернувшись, она пошла прочь от него, бросив последние слова через плечо: – Возможно, когда-нибудь вы найдёте кого-то, кто сможет спасти вас от ваших излишеств. Лично я не верю, что вы стоите усилий.

Глава 9

К удивлению Кэтлин, Уэст не уехал. Он вернулся в дом и ушёл в свою комнату. «Во всяком случае, – мрачно подумала она, – он больше не делал попыток взобраться на лошадь пьяным», что, как она считала, в плане умственного развития ставило его на ступеньку выше её покойного мужа.

Оставшуюся часть дня Уэст провёл в своей комнате. По всей видимости, он спал или, возможно, продолжал заливать в себя спиртное. Он не спустился к ужину, лишь попросил принести поднос с едой наверх.

В ответ на обеспокоенные расспросы девочек, Кэтлин коротко ответила, что их кузен приболел и, вероятно, утром вернётся в Лондон. Когда Пандора открыла рот, Хелен пресекла дальнейшие вопросы, что-то тихо ей сказав. Несмотря на всю свою неискушённость, Хелен была достаточно хорошо знакома с тем типом мужчин, которые напивались до чёртиков и теряли голову.

На рассвете, спустившись в столовую для завтраков, Кэтлин была потрясена, увидев Уэста, сидящего за одним из круглых столов и угрюмо уставившегося в чашку с чаем. Он выглядел скверно, под глазами висели мешки, лицо было бледным и покрыто испариной.

– Доброе утро, – пробормотала Кэтлин, захваченная врасплох. – Вы заболели?

Он посмотрел на неё затуманенным взглядом налитых кровью глаз с покрасневшими веками на фоне серого лица.

– Только в том случае, если трезвость можно назвать болезнью. А я как раз придерживаюсь такого мнения.

Кэтлин подошла к буфету, взяла серебряные щипцы и начала накладывать бекон на кусочек тоста. Сверху она положила другой кусок тоста, аккуратно разрезала сандвич надвое и принесла тарелку Уэсту.

– Съешьте, – сказала она. – Лорд Бервик всегда говорил, что сандвич с беконом – лучшее лекарство от утреннего похмелья.

От этого предложения его начало мутить, но он взял сандвич и откусил кусочек, пока Кэтлин накладывала себе завтрак.

Сев возле него, Кэтлин тихо спросила:

– Должна ли я распорядиться подготовить карету, чтобы вы успели на поезд, который отправляется поздним утром?

– Боюсь, вам не повезло. – Уэст сделал глоток чая. – Я не могу вернуться в Лондон. Я должен остаться в Гэмпшире до тех пор, пока не встречусь со всеми арендаторами, которых планировал посетить.

– Мистер Рэвенел...

– Я должен, – сказал он упрямо. – Мой брат никогда раньше ни о чём меня не просил. Поэтому я исполню его просьбу, даже если меня это убьёт.

Кэтлин с удивлением на него посмотрела:

– Очень хорошо, – через мгновение сказала она. – Послать за мистером Карлоу, чтобы он составил вам компанию?

– Я надеялся, что вы пойдёте со мной. – Увидев выражение её лица, Уэст добавил: – Только сегодня.

– Мистер Карлоу лучше знаком с арендаторами и их положением...

– Его присутствие может их сдерживать. А я хочу, чтобы они поговорили со мной начистоту, – он уставился в свою тарелку. – Не то чтобы я рассчитываю добиться от кого-то из них более полудюжины слов. Я прекрасно знаю, что такие люди думают обо мне – городской франт. Бесполезный напыщенный павлин, который ничегошеньки не смыслит в превосходных достоинствах фермерской жизни.

– Я не думаю, что они станут судить вас слишком строго, пока уверены, что вы не судите их. Просто постарайтесь быть искренним, тогда никаких трудностей не возникнет.

– У меня нет способностей к искренности, – пробормотал Уэст.

– Для этого не нужны способности, – заметила Кэтлин. – Скорее готовность говорить от сердца, а не стараться быть забавным и уходить от прямых ответов.

– Прошу вас. Меня уже тошнит, – нахмурившись, он ещё раз откусил сандвич с беконом.

Кэтлин была рада увидеть, что, несмотря на ожидания Уэста столкнуться с дерзостью или даже открытым презрением со стороны арендаторов, первый, с которым он встретился, оказал ему весьма радушный приём.

Джордж Стрикленд был мужчиной среднего возраста, коренастым и мускулистым, с добрыми глазами на большом квадратном лице. Земля, на которой он работал вместе с тремя сыновьями, была небольшим участком, примерно шестидесяти акров. Кэтлин и Уэст встретились с ним в его домике, ветхом строении, которое сбоку подпирал большой сарай, где молотили и хранили зерно. Домашний скот содержался в полуразрушенных сараях, которые были построены без какой-либо планировки, размещённые в вольном порядке вокруг двора, где навоз размок от воды, которая стекала с крыш.

– Приятно с вами познакомиться, сэр, – сказал фермер, сжимая в руках шляпу. – Не согласитесь ли вы и добрая леди немного пройтись со мной в поле. Я могу говорить, пока буду работать. Необходимо скосить овёс до того, как снова пойдут дожди.

– А что будет, если вовремя не собрать урожай? – поинтересовался Уэст.

– Тогда слишком много зерна упадёт на землю, – ответил мистер Стрикленд. – Когда зерно созрело, оно может оторваться от колоска, подхваченное сильным порывом ветра. Мы можем потерять так треть урожая.

Когда Уэст посмотрел на Кэтлин, она слегка кивнула, подтвердив, что согласна. Они вышли на поле, где перистые верхушки золотисто-зелёного овса достигали плеча Уэста. Кэтлин наслаждалась сладким пыльным запахом воздуха, пока двое мужчин двигали своими острыми косами, срезая колосья. Сборщики урожая связывали срезанные стебли в снопы. После этого вязальщики связывали снопы в копны, а молодой парень с помощью граблей убирал упавшую солому.

– Сколько один человек может скосить за день? – спросил Уэст, когда Стрикленд присел на корточки, чтобы связать сноп.

– Лучший косец из тех, кого я видел, может скосить два акра за день. Но это овёс, его косить быстрее, чем другие злаковые.

Уэст посмотрел на работников оценивающим взглядом.

– А если бы у вас были жатвенные машины?

Стрикленд снял шляпу и почесал голову.

– Дюжину акров или даже больше, я думаю.

– За один день? А сколько рабочих вам понадобится, чтобы ими управлять?

– Двое мужчин и лошадь.

– В результате эффективность труда повышается, по меньшей мере, в шесть раз? – недоверчиво уточнил Уэст. – Почему же вы тогда не купите механического жнеца?

Стрикленд хмыкнул:

– Потому что он обойдётся мне в двадцать пять фунтов или даже дороже.

– Но он же вскоре окупит себя.

– Я не могу позволить себе коней и машину, а без коня я не могу обойтись.

Нахмурившись, Уэст наблюдал за тем, как Стрикленд заканчивал связывать сноп.

– Я помогу вам нагнать за жнецами, если вы покажите мне, как это делать.

Фермер окинул взглядом сшитую на заказ одежду Уэста.

– Вы не одеты для работы в поле, сэр.

– Я настаиваю, – сказал Уэст, сбрасывая с плеч пиджак и передавая его Кэтлин. – Если повезёт, у меня появятся мозоли, которые я потом смогу всем показывать, – он присел возле Стрикленда, который показал ему, как нужно обвязывать ленту вокруг соломы. «Сразу под колоском и не слишком туго, – предостерегал фермер, – чтобы, когда пучки будут связаны, между стеблями было достаточно пространства, позволяющего воздуху циркулировать и быстрее высушивать зерно».

Хоть Кэтлин и думала, что Уэст быстро устанет от непривычной для него работы, он был упорным и старательным, и постепенно у него начало неплохо получаться. Пока они работали, Уэст задавал вопросы о дренаже и посадке, и Стрикленд детально ему отвечал.

Было неожиданно видеть, как учтивость Уэста перетекает в искренний интерес к тому, что перед ним происходило. Кэтлин задумчиво за ним наблюдала, с трудом совмещая в своей голове вчерашнего пьяного увальня с этим внимательным, обаятельным незнакомцем. Можно было даже подумать, что ему не плевать на поместье и его арендаторов.