Текст книги "Бессердечный повеса"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Какая жалость! – едва различимые нотки веселья проскользнули в голосе Девона. Она почувствовала, как его подбородок слегка задел её макушку, когда он ухмыльнулся. – Мне так жаль, что из-за меня ей приходится терпеть неудобства.
– Это не просто неудобства, милорд. Леди Трени освободила хозяйскую спальню сразу же после смерти предыдущего графа и после этого больше не провела в ней ни одной ночи. До вчерашней. Со слов одного из слуг...
Кэтлин застыла.
– Мне не обязательно знать почему, – перебил его Девон. – Это личное дело леди Трени, и совершенно нас не касается.
– Да, сэр, – согласился камердинер. – Ближе к сути, лакей перенёс ваш багаж в одну из комнат на верхнем этаже, но, кажется, никто не знает, в какую именно.
– И что, никто не догадался спросить об этом у него самого? – сухо предложил Девон.
– В настоящее время мужчину нигде не могут найти. Леди Пандора и леди Кассандра завербовали его помогать им в поиске их пропавшего без вести поросёнка.
Тело Девона напряглось.
– Вы сказали «поросёнка»?
– Да, милорд. Это новый домашний питомец.
Рука Девона осторожно скользнула с губ Кэтлин, он нечаянно кончиком пальца задел её подбородок и спросил ласкающим кожу шёпотом:
– Есть какая-то особая причина, почему мы держим хозяйственный скот в... – Кэтлин развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, а он в это же время склонил голову. Его губы натолкнулись на её висок, из-за этого случайного прикосновения её чувства пришли в смятение. Его губы были такими твёрдыми и гладкими, его горячее дыхание щекотало её кожу... Она начала дрожать. – ... доме? – закончил Девон сиплым голосом. Он протянул руку и схватился за край металлической дверной пластины, чтобы не дать двери снова захлопнуться.
– Мне нет нужды указывать, что такие вопросы не поднимаются в большинстве благоустроенных домашних хозяйств, – чопорно заметил Саттон. – Могу я передать вам полотенца через дверь?
– Нет, оставь их с той стороны. Я возьму их, когда буду готов.
– На полу? – Саттон, казалось, пришёл в ужас от подобного предложения. – Милорд, позвольте мне положить их на стул.
Приподняв отяжелевшие веки, Кэтлин видела, что Девон ещё сильнее сжал дверь, пока кончик его большого пальца не побелел. Его запястья и руки были жилистыми. Каким же он был тёплым, и как надёжно поддерживали её его грудная клетка и плечи. Единственное место, где они соприкасались лишь чуть-чуть, было ниже её спины. И там давление его тела напоминало жёсткие и твёрдые тычки. Она зашевелилась, пытаясь найти более удобную позу. Девон резко вдохнул и протянул руку вниз, схватив её за правое бедро, чтобы заставить стоять смирно.
И тогда она поняла, что же в неё упирается.
Кэтлин напряглась, едва сдерживая рвущийся из горла стон. Томительный жар угас, тело сковало льдом, волнительная дрожь переросла в нервный озноб. Ей хотели причинить боль. Атаковать.
Брак научил её тому, что мужчины забываются, когда возбуждены. Они теряют контроль и превращаются в грубых животных.
В отчаянии она пыталась прикинуть, насколько сильную угрозу может представлять Девон, как далеко может зайти. Если он попытается ей навредить, она закричит. Она будет сопротивляться, и неважно, какими последствиями это обернётся для неё и её репутации.
Он положил одну руку сбоку на её талию, она почувствовала её давление даже через корсет, и начал выводить неспешные круги так, будто успокаивая испуганную лошадь.
Сквозь стучащую в висках кровь, Кэтлин расслышала, как камердинер спросил, отправлять ли багаж в хозяйскую спальню. Девон ответил, что примет решение немного позже, а сейчас пусть ему принесут какую-нибудь одежду и поторопятся.
– Он ушёл, – через несколько минут сказал Девон. Он сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул, дотянулся до края двери, чтобы поддеть механизм защёлки, сдвинув рычаг так, чтобы он не замыкал. – Хоть никто и не интересовался моим мнением насчёт поросёнка, – сказал он, – я выступаю против всякого домашнего питомца, который со временем будет весить больше, чем я.
Подготовившись к нападению, Кэтлин растерянно моргнула. Он вёл себя совсем не как обезумевшее от вожделения животное, что позволило ей перевести дух.
В ответ на леденящую тишину со стороны девушки, Девон поднял руку к её подбородку и заставил посмотреть ему в лицо. Не в силах избежать его спокойного, оценивающего взгляда, Кэтлин поняла, ей не нужно бояться, что Девон попытается взять её силой.
– Будет лучше, если вы будете смотреть куда-нибудь в сторону, – предложил он, – если не хотите увидеть Рэвенела во всей красе. Я собираюсь забрать полотенца.
Кэтлин кивнула и крепко сомкнула веки, когда он выходил из ванной.
Она подождала, позволив хаосу в голове немного улечься. Но её нервные окончания всё ещё хранили в памяти ощущения от прикосновения его возбуждённого тела к её спине.
Однажды, не так давно, она ездила вместе с лордом и леди Бервик и их дочерьми посетить Национальный Музей. По пути к выставке экспонатов с Южного моря, которую собрал легендарный мореплаватель капитан Джеймс Кук, они проходили мимо галереи итальянской скульптуры, где пару скульптур в виде нагих мужчин разместили у самого входа. Один из накладных фиговых листков, которые по замыслу дирекции музея должны были прикрывать гениталии статуй, упал на пол и улетел. Леди Бервик, шокированная тем, что она рассматривала не иначе, как визуальное насилие, быстро увела Кэтлин и своих дочерей подальше от оскорбительной мраморной плоти... но уже после того, как они успели увидеть, что же именно должен был прикрывать фиговый листок.
Кэтлин была одновременно шокирована и заинтригована видом статуи, восхищённая тем, как тонкость лепнины, заставила холодный мрамор выглядеть словно живая плоть: испещрённая прожилками, чувствительная, гладкая всюду, кроме небольшого участка волос в области паха. Скромный, неприметный бутон казалось не стоил всего того шума, который из-за него подняла леди Бервик.
В свою брачную ночь Кэтлин, однако, мельком увидела и почувствовала тело Тео достаточно, чтобы понять, что живой, дышащий мужчина одарён намного больше, чем та мраморная скульптура в музее.
Ну а теперь давление тела Девона на её...
Как бы ей хотелось на него взглянуть.
Она тут же отчитала себя за такие мысли. Но всё равно... она не могла подавить своё любопытство. Разве это причинит какой-то вред, если она глянет на него одним глазком? Это единственный шанс, который у неё будет, увидеть мужчину таким, каким его сотворил Бог. Пока она не успела отговорить себя от этой затеи, Кэтлин осторожно двинулась к краю двери и осторожно выглянула.
Какое это было потрясающее зрелище... физически здоровый самец в полном расцвете сил. Сильный, состоящий из сплошных мускулов, первобытный, но всё равно прекрасный. На счастье, он стоял частично повёрнутый к ней спиной, так что её подглядывание осталось незамеченным. Мужчина вытирал волосы полотенцем до той поры, пока густые пряди не встали торчком, затем занялся руками и грудной клеткой, энергично их растирая. Его спина была мощной, с чётко выделяющейся впадиной хребта. Широкие плечи изогнулись, когда он перекинул через них полотенце и начал тереть спину, имитируя движения пилы. Волосяная поросль покрывала его руки и ноги, верхнюю часть его грудной клетки, но намного гуще волосы росли в области паха. Это был не тот декоративный пучок, который она ожидала увидеть. Она мельком взглянула на его мужское естество... оно было подобно тому, что она видела у своего мужа, разве что ещё больших размеров. Должно быть, очень неудобно носить такой балласт. Как же мужчины вообще умудряются скакать на лошади?
С залитым краской лицом, она отпрянула обратно за дверь, пока Девон не поймал её с поличным.
Вскоре она услышала его приближающиеся шаги, половицы скрипели под ступнями. Через приоткрытую дверь он протянул ей сухое турецкое полотенце. Она с благодарностью его приняла и обвернула вокруг себя.
– Вы прикрыты достаточно? – спросила она.
– Сомневаюсь, что хоть кто-то назовёт это достаточным.
– Может, вы хотите подождать здесь? – предложила она неохотно. В ванной было теплее, чем в насквозь продуваемой спальне.
– Нет.
– Но там же холодно, как в погребе.
– Так точно, – последовал его резкий ответ. В голосе прозвучало осуждение, он стоял прямо за дверью с другой стороны. – Кстати, что за чертовщина на вас одета?
– Это мой костюм для верховой езды.
– Больше похоже на его половину.
– Мне приходится отстёгивать верхнюю юбку, когда я тренирую Асада. – Так как он ничего на это не ответил, она добавила: – Мистер Блум одобрил мои бриджи. Он говорит, что почти может спутать меня с одним из мальчишек-конюхов.
– Значит, у него слишком слабое зрение. Ни один мужчина, у которого есть глаза, ни за что не перепутает вас с мальчиком, – Девон сделал паузу. – С сегодняшнего дня вы или будете ездить в юбке, или вообще не будете.
– Что? – переспросила она, не веря своим ушам. – Вы отдаёте мне приказы?
– Кто-то просто обязан это сделать, если вы и дальше собираетесь вести себя совершенно неподобающим образом.
– И это вы выговариваете мне о чёртовых приличиях, долбанный лицемер?
– Полагаю, это в конюшне вы научились таким словечкам.
– О нет, у вашего братца, – парировала она.
– Я начинаю понимать, что мне не стоило так надолго покидать Приорат Эверсби, – зловеще сказал он. – Все домочадцы отбились от рук.
Не в состоянии больше себя сдерживать, Кэтлин подошла к приоткрытой двери и зыркнула на него.
– Это же вы наняли людей строить водопровод! – прошипела она.
– К водопроводчикам это меньше всего относится. Кто-то должен взять ситуацию под контроль.
– Если вы глупы настолько, чтобы мнить, что сможете контролировать меня...
– О да, я начну с вас, – заверил он её с чувством.
Кэтлин наградила бы его язвительным ответом, если бы её зубы не начали стучать. Несмотря на то, что турецкое полотенце впитало в себя часть влаги с её одежды, она всё равно была сырой и холодной.
Заметив её дискомфорт, Девон обернулся и осмотрел комнату, очевидно выискивая что-то, чтобы её укрыть. Хоть он и был повернут к ней спиной, Кэтлин с точностью смогла определить тот момент, когда он обнаружил шаль, накинутую на кресло у камина.
Когда он заговорил, тон его голоса изменился:
– Вы её не покрасили.
– Отдайте, – Кэтлин протянула руку через дверной проём.
Девон подобрал шаль. Медленная улыбка растянулась на его лице.
– И часто вы её носите?
– Дайте мне мою шаль, пожалуйста.
Девон принёс вещицу Кэтлин, умышленно медля. Он должен был сгорать со стыда, находясь в таком неподобающем виде, будучи почти полностью раздетым. Но, кажется, бесстыдный надутый павлин чувствовал себя вполне комфортно.
Как только шаль оказалась в зоне её досягаемости, Кэтлин выхватила её из рук Девона.
Сбросив с плеч сырое полотенце, девушка плотно завернулась в шаль. Мягкая шерстяная ткань была такой удобной и знакомой, что согрела её почти мгновенно.
– Я не смогла заставить себя испортить её, – вынуждена была ответить Кэтлин. Её так и подмывало сказать ему, что хоть подарок и был неприемлемым... правда состояла в том, что он ей очень понравился. Бывали дни, когда она сомневалась или это унылый вдовий траур отражает её меланхоличное настроение или, наоборот, он и есть причина хандры. И когда девушка обматывала яркую шаль вокруг своих плеч, сразу же начинала чувствовать себя лучше.
Она никогда раньше не была так довольна подарком.
Она не могла ему об этом сказать, но ей очень хотелось.
– Вам очень идут эти цвета, Кэтлин, – его голос был низким и мягким.
У неё начало покалывать лицо.
– Не обращайтесь ко мне по имени.
– Ну конечно, – насмешливо ответил Девон, опустив взгляд на своё тело, завёрнутое лишь в одно полотенце, – не будем забывать про формальности.
Она совершила ошибку, проследив за его взглядом, и густо покраснела при виде его... интригующих тёмных волос на груди, рельефа скульптурно высеченных мышц его живота.
В дверь спальни постучали. Кэтлин отступила дальше вглубь ванной, подобно черепахе, укрывающейся в панцире.
– Саттон, входи, – услышала она слова Девона.
– Ваша одежда, сэр.
– Спасибо. Положи её на кровать.
– Вам нужна моя помощь?
– Не сегодня.
– Вы собираетесь одеваться самостоятельно? – спросил камердинер в недоумении.
– Я слышал, что некоторые люди так делают, – сардонически ответил Девон. – Теперь ты можешь идти.
Камердинер испустил смиренный вздох.
– Да, сэр.
После того как дверь открыли и снова закрыли, Девон сказал:
– Дайте мне минуту, чтобы одеться.
Кэтлин не ответила, в смятении подумав, что больше никогда не сможет смотреть на него, не вспоминая, что находится под слоями его элегантной одежды.
Шурша одеждой, Девон сказал:
– Если хотите, можете занять хозяйскую спальню. Эта комната была вашей прежде, чем стала моей.
– Нет, я не хочу.
– Как вам будет угодно.
Ей отчаянно хотелось поменять тему разговора.
– Нам нужно поговорить об арендаторах, – сказала она. – Как я упомянула в телеграмме...
– Позже. В этом разговоре нет смысла без участия моего брата. Экономка сказала, что он уехал в Уилтшир. Когда он вернётся?
– Завтра.
– Почему он туда поехал?
– Посоветоваться с экспертом насчёт современных методов ведения сельского хозяйства.
– Зная своего брата, – заметил Девон, – мне кажется более вероятным, что он уехал предаваться распутству.
– По-видимому, вы плохо его знаете, – это было не только желание перечить, но так же ей было обидно за Уэста. – Мистер Рэвенел очень тяжело трудился с того момента, как сюда приехал. Я даже осмелюсь сказать, что он узнал об арендаторах и фермах поместья намного больше, чем кто-либо другой, включая управляющего землями. Проведя несколько минут за чтением отчётов и счётных книг, которые он держит в кабинете, вы измените своё мнение.
– Посмотрим, – Девон открыл дверь ванной. Он был полностью одет в серый шерстяной костюм, хотя шейный платок отсутствовал и воротник остался не застёгнутым. Лицо ничего не выражало. – Не могли бы вы мне помочь? – спросил он, протягивая свою руку.
Кэтлин нерешительно потянулась, чтобы застегнуть одну из манжет. Её пальцы легко касались внутренней стороны его запястья, где кожа была тёплой и гладкой. Чётко ощутив изменение ритма его дыхания, она застегнула другой манжет. Потянувшись к краям открытого воротника рубашки, девушка стянула их и принялась скреплять с помощью маленькой золотой шпильки, которая была оставлена болтающейся в петлице. Она скользнула пальцами спереди под воротник и почувствовала движение его горла, когда он сглотнул.
– Благодарю, – сказал Девон. Его голос прозвучал немного хрипло, будто в горле у него пересохло.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Кэтлин попросила:
– Прошу вас, постарайтесь выйти из комнаты так, чтобы вас никто не увидел.
Девон притормозил у двери и оглянулся. В его глазах появился знакомый насмешливый блеск.
– Не беспокойтесь. Я отлично умею покидать дамские спальни незамеченным.
Он ухмыльнулся в ответ на брошенный ею мрачный взгляд, выглянул в коридор и выскользнул из комнаты.
Глава 12
Улыбка Девона исчезла, как только он вышел из спальни. Он бесцельно бродил по коридору, пока не достиг площадки с выбитой оконной нишей, которая соединяла коридор с узкой винтовой лестницей, ведущей наверх к комнатам прислуги и на чердак. Потолок был настолько низким, что ему пришлось наклонить голову, чтобы пройти. Дом, такой старый как Приорат Эверсби, претерпел несколько расширений за последние десятилетия, пристройки создавали странные и неожиданные закоулки. Он посчитал результат менее очаровательным, чем могли бы остальные, эксцентричность не было тем, что он ценил в архитектуре.
Присев на узкую ступень, Девон положил локти на колени и опустил голову. Он выпустил дрожащий вздох. Это была самая изощрённая мука, которую он когда-либо испытывал, находиться там с Кэтлин, прижавшейся к нему. Она дрожала, как новорожденный жеребёнок, который силится устоять на ногах. Он никогда не хотел ничего в своей жизни настолько сильно, насколько он хотел повернуть её к себе лицом и впиться в её рот долгими, пронизывающими поцелуями, пока она не растает под его натиском.
Слабо застонав, он потёр внутреннюю сторону одного из запястий, где всё ещё чувствовался отпечаток тепла, как если бы он был заклеймён её прикосновением.
Что его камердинер начал говорить о Кэтлин? Почему она отказалась спать в хозяйской спальне после смерти Тео? Воспоминание о её последней ссоре с мужем, должно быть, имело к этому отношение, но могло ли быть там нечто большее? Возможно, первая брачная ночь была ей неприятна. Молодых женщин из высшего общества обычно держали в неведении о таких вещах до замужества.
Девон, конечно, никогда не задумывался о мастерстве своего кузена в спальне, но даже Тео должен был бы знать, что к девственницам надо относиться с заботой и терпением, не так ли? Даже у Тео должно было бы быть достаточно знаний, чтобы успокоить и соблазнить нервную невесту и облегчить её страхи перед тем, как получить собственное удовольствие.
Мысль о них двоих вместе... Руки Тео на Кэтлин... Это вызвало незнакомое, отравляющее чувство. Чёрт, неужели это была ревность?
Он никогда не ревновал женщину.
Выругавшись себе под нос, Девон встал и запустил пальцы в свои влажные волосы. Размышления о прошлом не изменят тот факт, что Кэтлин сначала принадлежала Тео.
Но в конце она будет принадлежать Девону.
Собравшись с мыслями, он пошёл по Приорату Эверсби, исследуя изменения, которые произошли с момента его последнего визита. Работа в доме шла полным ходом, многие комнаты находились на разных стадиях ремонта и строительства. До сих пор ремонтные работы на территории поместья стоили небольшое состояние, и потребуется в десять раз больше прежде, чем всё будет доделано до конца.
В конечном итоге он оказался в кабинете, где стол был доверху завален бухгалтерскими книгами и документами. Узнав, чёткий, убористый почерк своего брата, он взял отчёт Уэста о том, что тот успел узнать о поместье.
Потребовалось два часа, чтобы прочитать отчёт, который был более тщательным, чем Девон когда-либо мог ожидать и, казалось, он не был закончен и наполовину. Видимо, Уэст побывал на каждой ферме в поместье, делая подробные записи о проблемах и заботах каждой семьи, о состоянии их собственности, об их знаниях и взглядах на ведение фермерского хозяйства.
Почувствовав движение, Девон повернулся в кресле и увидел в дверях Кэтлин.
Она снова была одета в траурное платье, волосы были уложены в плетёное кольцо, запястья обхватывали скромные белые манжеты. Её щёки были ярко-розовыми.
Девон мог бы проглотить её в один присест. Вместо этого он беспристрастно на неё взглянул, поднимаясь на ноги.
– Юбки, – сказал он слегка удивлённым тоном, как будто видеть её в платье было в новинку. – Куда вы собираетесь?
– В библиотеку, на урок с девочками. Но заметила, что вы здесь и мне стало любопытно, ознакомились ли вы уже с отчётом мистера Рэвенела.
– Да, читал. Я впечатлён его самоотверженностью. Также крайне поражён, поскольку Уэст советовал продать поместье полностью, прямо перед тем как покинуть Лондон.
Кэтлин улыбнулась, изучая его теми самыми глазами с приподнятыми внешними уголками. Он мог разглядеть крошечные лучи в светло-коричневой радужке глаз, похожие на золотые нити.
– Я очень рада, что вы этого не сделали, – сказала она тихо. – Думаю, он, наверное, тоже будет рад.
Весь жар от их предыдущей встречи вернулся обратно так быстро, что это причинило боль, его плоть поднялась в страстном стремлении под слоями одежды. Девон был невообразимо рад, что его пиджак это скрывал.
Кэтлин потянулась за деревянным карандашом на столе. Графитовый стержень изрядно притупился.
– Иногда я задаюсь вопросом... – взяв в руки ножницы, она принялась точить карандаш одним лезвием, соскабливая тонкие слои древесины.
– О чём? – спросил Девон хрипло.
Она сосредоточилась на своей задаче, её ответ звучал обеспокоенно.
– Интересно, что сделал бы Тео с поместьем, если бы он не скончался.
– Я подозреваю, что он бы закрыл глаза на всё до того момента, пока решать было бы уже нечего.
– Но почему? Он не был глупым человеком.
Скрытый порыв справедливости заставил Девона сказать:
– Это не имело ничего общего с интеллектом. – Кэтлин прервалась и озадаченно взглянула на него. – Приорат Эверсби был домом, в котором Тео провёл своё детство, – продолжил Девон. – Я уверен, что для него противостоять упадку было бы мучительно.
Её лицо смягчилось.
– Однако вы противостоите этому, не так ли? Вы изменили всю свою жизнь ради этого.
Девон небрежно пожал плечами.
– Не то чтобы у меня были варианты.
– Тем не менее, для вас это нелегко, – слегка извиняющаяся улыбка проскользнула на её губах. – Я не всегда об этом помню, – опустив голову, она продолжила точить карандаш.
Не в силах устоять перед её очарованием Девон наблюдал за тем, как она зачищала карандаш, подобно прилежной ученице.
– С такой скоростью, – сказал он через мгновение, – вы потратите весь день на это. Почему вы не используете нож?
– Лорд Бервик никогда бы этого не позволил, он говорил, что ножницы безопаснее.
– Как раз наоборот. Я удивлён, что вы ещё не отрезали себе палец. Вот, положите их, – Девон потянулся через стол, чтобы взять серебряный перочинный ножик лежащий на подносе с чернильницей. Он развернул лезвие и отдал его Кэтлин рукояткой вперёд. – Держите ножик вот так. – Он переставил её пальцы, игнорируя протесты. – Всегда держите карандаш в противоположную сторону от вашего тела, когда его точите.
– В самом деле, нет никакой необходимости... лучше ножницами...
– Попробуйте. Это более эффективно. Вы не можете идти по жизни, делая это неправильно. Растраченные минуты могут сложиться в дни. Недели.
У неё вырвался неожиданный смешок, как будто она была девочкой, которую дразнят.
– Я не пользуюсь карандашом так часто.
Девон обошёл Кэтлин сзади, обхватил её руки своими. И она ему позволила. Кэтлин была неподвижна, её тело было настороженным, но уступчивым. Хрупкое доверие было установлено во время их предыдущей встречи. Неважно из-за чего ещё она могла бояться Девона, но, казалось, она понимала, что он её не обидит.
Удовольствие держать её волнами прокатилось по его телу. Она была миниатюрной, тонкокостной, восхитительный аромат роз достиг его ноздрей. Он уловил его, когда касался её раньше, не приторный запах, а лёгкое цветочное благоухание, сменяющееся резкой свежестью зимнего воздуха.
– Всего нужно шесть срезов, – сказал он возле её уха. Она кивнула, расслабившись пока он с точностью направлял её руки. Один глубокий удар лезвием аккуратно снимал часть дерева под углом. Они повернули карандаш и сделали ещё один срез, а затем третий, создавая чёткую треугольную призму. – Теперь обрежьте острые края, – они сосредоточились на задаче, его руки все ещё держали её, используя лезвие для снятия шероховатостей, пока не создали ровный, подобающе острый конец.
Готово.
Последний раз Девон вдохнул её роскошный аромат и медленно выпустил, зная, что до конца жизни аромат розы будет возвращать его в этот момент.
Кэтлин отложила нож с карандашом и повернулась к Девону.
Они были очень близко, не полностью касаясь друг друга и не отстраняясь.
Она выглядела неуверенной, её губы приоткрылись, как будто она хотела что-то сказать, но не могла придумать что именно.
В этой наэлектризованной тишине самообладание Девона начало истончаться нить за нитью. Он постепенно наклонялся вперёд, пока его руки не опустились на стол по обе стороны от неё. Кэтлин была вынуждена откинуться назад, сжимая его плечи, чтобы удержать равновесие. Он ждал, когда она начнёт протестовать, оттолкнёт его, скажет ему отстраниться.
Но она смотрела на него, будто заворожённая, её дыхание было прерывистым. Она начала сжимать и разжимать руки на его плечах, как кошка, разминающая свои лапки. Опустив голову, он прикоснулся губами к её виску, где слабо просвечивалось сплетение голубых вен. Он чувствовал её замешательство, силу её невольного влечения к нему.
Смутно осознавая, что последние остатки его самообладания сгорали, он заставил себя выпрямиться и убрать руки со стола. Он начал отодвигаться, но Кэтлин оставалась на месте, по-прежнему цепляясь за его руки, её взгляд был рассеянным. Боже... это было именно так, как будет, когда её тело последует за его без усилий, в то время, как он приподнимется и наполнит её...
Каждый удар сердца притягивал его всё ближе к ней.
Его рука легла на её лицо, приподнимая вверх, в то время как другой он обнял её.
Ресницы Кэтлин опустились, ложась тёмными полумесяцами на её розовую кожу. Замешательство отпечаталось лёгкими, напряжёнными морщинками между её бровями, и он поцеловал слабые метки прежде, чем поцеловать её в губы.
Он ожидал, что она будет протестовать, оттолкнёт его, но вместо этого она уступила, издав слабый звук удовольствия, горячая дрожь пробежала по его спине. Обе его руки опустились на её лицо, осторожно придерживая за подбородок, пока он уговаривал её губы раскрыться. Он начал исследовать её, упиваясь ощущениями и сладостью её невинного, отзывчивого рта, но её язык мгновенно отступил при первом прикосновении его языка.
Сгорая от желания и нежного удовольствия, рот Девона скользнул к её уху.
– Нет, – прошептал он, – позволь мне попробовать тебя на вкус... позволь мне почувствовать, какая ты нежная внутри...
Он снова поцеловал её медленно и беспощадно нежно, пока её рот не прильнул к его губам, и он почувствовал ответное прикосновение её языка. Её руки осторожно передвинулись к его груди, откинув голову назад, она беспомощно сдалась. Удовольствие было невообразимым, таким же незнакомым для него, как должно быть и для неё. Мучительная потребность наполнила его, он обхватил её руками, лаская и стараясь прижать её ещё ближе. Он мог чувствовать движения её тела под шелестящим платьем, упругую, сладкую плоть, облачённую во все эти плотные накрахмаленные слои одежды, кружев и каркасных косточек. Он хотел сорвать с неё всё. Он хотел, чтобы она была уязвимой и выставленной перед ним напоказ, а её сокрытая кожа обнажилась под его ртом.
Но как только он взял её лицо обеими руками так, что его большие пальцы могли ласкать её щеки, он почувствовал влагу.
Слеза.
Девон замер. Подняв голову, он уставился на Кэтлин, их тяжёлое дыхание смешалось. Её глаза были мокрые и растерянные. Она подняла пальцы к губам, неуверенно касаясь их, как будто они горели.
Он молча обругал себя, зная, что слишком сильно на неё давил, слишком рано.
Каким-то образом ему удалось отпустить её и отойти, установив достаточную дистанцию между ними.
– Кэтлин, – начал он хрипло. – Я не должен был…
Она убежала прежде, чем он смог сказать что-то ещё.
На следующее утро Девон взял семейный экипаж, чтобы встретить поезд Уэста. Торговый городок Алтон был разделён на две части длинной главной улицей, вдоль которой тянулись процветающие магазины, кварталы красивых домов, бомбазиновая фабрика, и бумажный завод. К сожалению, сероводородное зловоние от бумажного завода заявляло о себе задолго до того, как здание появилось в поле зрения.
Лакей прижался ближе к зданию вокзала, укрываясь от пронизывающего ноябрьского ветра. Чувствуя себя слишком беспокойным, чтобы оставаться на месте, Девон прохаживался по платформе, засунув руки в карманы своего чёрного шерстяного пальто. Завтра ему придётся вернуться в Лондон. Мысль об этом безмолвном доме, заставленным мебелью и, всё равно, таком пустом, наполнила его отвращением. Но он должен был держаться подальше от Гэмпшира. Он нуждался в дистанции от Кэтлин или он не сможет заставить себя остановиться соблазнять её прежде, чем она будет к этому готова.
Он играл в долгую игру, и он не мог позволить себе забыть об этом.
Чёртов траур.
Он был вынужден сбавить темп, так как на платформе начали толпиться люди с билетами в руках и те, кто встречал прибывающих пассажиров. Вскоре их разговор и смех были заглушены приближающимся локомотивом, громыхающим, шипящим зверем, который нёсся вперёд с нетерпеливым лязгом и пыхтением.
После того, как поезд остановился с металлическим скрежетом, грузчики начали выносить сундуки и чемоданы из него, в то время как прибывающие и отбывающие пассажиры перемешивались в бурлящей толпе. Люди сталкивались, передвигаясь в разных направлениях. Вещи ронялись и поспешно подбирались, путешественники разделялись и искали друг друга, имена выкрикивались в какофонии. Девон протискивался сквозь толпу, ища своего брата. Так и не обнаружив его, Девон оглянулся на лакея, чтобы поинтересоваться, не заметил ли тот Уэста. Слуга сделал жест рукой и что-то прокричал, но его голос растворился в общем в шуме.
Направляясь к лакею, Девон увидел, что он разговаривает с незнакомцем в мешковатой одежде, на вид хорошего качества, но плохо сидящие, как обноски с чужого плеча, которые мог носить клерк или торговец. Мужчина был молод, строен, с густыми тёмными волосами, которые нуждались в стрижке. Он был поразительно похож на Уэста во времена его учёбы в Оксфорде, особенно, когда он улыбнулся, наклонив подбородок вниз, как будто размышляя о какой-то тайной шутке. В сущности...
Чёрт возьми. Это был его брат. Это был Уэст.
– Девон, – воскликнул Уэст, удивлённо рассмеявшись и протягивая руку для сердечного рукопожатия. – Почему ты не в Лондоне?
Девон медленно собирался с мыслями. Уэст выглядел моложе, здоровее, с ясными глазами, таким, каким он никогда не надеялся увидеть его снова.
– Кэтлин послала за мной, – сказал он, наконец.
– Правда? Зачем?
– Я объясню позже. Что с тобой случилось? Я тебя не узнаю.
– Ничего не случилось. Что ты… А, да, я немного потерял в весе. Не бери в голову, я только что договорился купить молотилку, – лицо Уэста светилось от удовольствия. Сначала Девону показалось, что это был сарказм.
«Мой брат, – подумал он. – В восторге от сельскохозяйственной техники».
Пока они двигались к карете, Уэст описал свой визит в Уилтшир и оживлённо рассказал о том, что он узнал от земледельца, который практикует современные методики на своей ферме. При сочетании глубокого дренажа и силы пара, мужчина удвоил урожай на своей земле, используя менее чем половину рабочей силы. Кроме того, земледелец хотел приобрести новейшую технику и был готов продать своё оборудование по низкой цене.
– Это потребует некоторых инвестиций, – признал Уэст, – но отдача будет значительной. У меня есть расчёты для тебя...
– Я видел некоторые из них. Ты проделал впечатляющую работу.
Уэст беспечно пожал плечами.
Они забрались в карету и устроились на прекрасных кожаных сиденьях.
– Судя по всему, Приорат Эверсби благоприятно на тебя влияет, – заметил Девон, в то время как они тронулись с места.
