Текст книги "В объятиях демона"
Автор книги: Лиза Дероше
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 5
ОДЕРЖИМОСТЬ
ЛЮК
Я сижу на полу темной квартиры, бьюсь затылком о стену и наблюдаю, как за окном в сумерках пролетают летучие мыши. От песни «Wish You Were Here»[12]12
«Жаль, что тебя здесь нет» (англ.).
[Закрыть] группы «Pink Floyd» дрожь пробирает меня до костей.
Раньше я не страдал навязчивыми мыслями, но всю неделю в школе я наблюдал за Фрэнни и Габриэлем, испытывая эмоции, которым даже не нахожу названия. Знаю лишь, что желаю его смерти. Из-за него я весь на нервах, сомневаюсь в себе и, как только могу, стараюсь сдержаться и не помчаться прямо сейчас на «мустанге» к дому Фрэнни.
Что я стану там делать? Знаю, что хотел бы сделать – о чем мечтаю с первого дня нашей встречи.
А если Габриэль там? Я мысленно представляю, как он занимается с Фрэнни тем, чем я хочу заняться с ней, и ощущаю укол… ревности? Серьезно?
Но я знаю, он этого не сделает, иначе сыграет мне на руку. Он здесь не ради тела Фрэнни. Он здесь ради ее души – как и я. Но почему он не отметит ее душу прямо сейчас, что его останавливает? Я мог бы съездить к ней… и просто убедиться, что его там нет.
Еще раз ударяюсь затылком о стену.
А если он там? Что тогда?
Представляю, как влетаю туда подобно Бэтмену и выдергиваю ее полуобнаженное тело из рук Габриэля в последний момент.
Так вот что я хочу сделать? Спасти ее от мерзопакостного ангела?
В перерывах между песнями я с удивлением слышу собственный язвительный смех. Что такого в ней? Она обычная девчонка. Ничего особенного. Просто моя цель. И предмет моих фантазий.
Я сильнее ударяюсь головой.
Закрываю глаза и стараюсь выкинуть из мыслей ее лицо. Вместо него представляю босса – Бехерита, великого Князя ада и главу Приобретений. Я сосредотачиваюсь на мысли о том, что он сделает со мной в случае провала, надеясь, что страх рассеет наваждение.
Почти срабатывает. Черной холодной змеей ужас скользит внутри меня, когда я представляю себя преклонившим колено перед Бехеритом и владыкой Люцифером в ожидании суда. Но ужас сменяется отчаянием, ведь если мое существование прервется, я так и не узнаю, что значит ласкать Фрэнни, целовать ее, быть с ней.
Еще один удар головой.
Внезапно мне становится любопытно, почему Фрэнни так важна. Какие на нее планы. Но я не знаю и не узнаю. Бехерит – параноик и всегда все держит при себе.
Я в очередной раз ударяюсь затылком о стену, чтобы прояснить мысли. Сосредоточься! Дела хорошо продвигаются. Никто из Приобретений не смог найти ее. А я нашел. Дальше будет проще, с Габриэлем или без него. Он лишь мелкая помеха.
Габриэль не упускает случая применить на ней свои способности, но пока он может получить ее, лишь сработав мне на руку. Вот только образ его… с ней… так… затуманивает рассудок и переворачивает все внутри. Я изменяю образ и теперь вижу себя… с ней… так… Внутри возникают другие ощущения.
Завтра. Я заполучу ее завтра.
Соскребаю свое жалкое тело с пола и плетусь в ванную, где пялюсь на душ. Как эта штуковина, кстати, работает? Поворачиваю кран, сначала появляются брызги холодной воды, затем она теплеет. Не тот. Завинчиваю кран и открываю второй – на полную мощность. С помощью магии избавляюсь от одежды и становлюсь под ледяную воду.
Сосредоточься, Люк!
ФРЭННИ
– Почему в вашей семье никогда не говорят про твоего брата?
Тейлор рукавом стирает пыль со стекла фоторамки, перед тем как поставить ее обратно на тумбочку. На ней изображена я: в дедушкином гараже, с перепачканным машинным маслом лицом и делающая рожки над кудрявыми пшеничными волосами Мэтта. Он же притворяется, что бьет меня гаечным ключом по голове. Это было за неделю до его смерти.
Я вжимаюсь в спинку стула и стараюсь избавиться от комка в горле, грозящего лишить меня кислорода.
– Здесь не о чем говорить. Это было давным-давно.
– Но, – продолжает она, снова глядя на фотографию, – должно быть, это очень сложно.
– Мне ужасно больно, понятно? Поговорим о чем-нибудь еще.
Она изгибает бровь и поднимает руку.
– Извини.
Я делаю глубокий вдох и опускаю голову.
– Прости, Тэй. Но мне правда ужасно больно, и действительно здесь не о чем говорить. Это был несчастный случай…
Как только я произношу эти слова, мне становится нечем дышать. Я хватаю ртом воздух, но перед глазами вспыхивают яркие звездочки. Сейчас упаду в обморок.
– Господи, Фи, – подбегает ко мне Тейлор.
Я впиваюсь в ее плечо, когда она опускается на колени передо мной.
– Я… в порядке, – сдавленно произношу я.
Она вскакивает на ноги.
– Позову твою маму.
– Нет! – Я упираюсь руками в колени и стараюсь набрать воздуха в легкие. Трясу головой, разгоняя звездочки. – Я правда в порядке.
– Что это было? Что-то вроде астмы? Почему я не знаю об астме?
«Ты очень многого обо мне не знаешь», – думаю я.
Бросаю взгляд на фотографию Мэтта, продолжая вбирать воздух, затем смотрю на Тейлор и пожимаю плечами.
– Извини.
Я поворачиваюсь к учебнику по математике, лежащему на столе.
Тейлор задерживает на мне взгляд.
– Уверена, что в порядке?
– Да.
Она растягивается на полу комнаты, нависая над учебником и покусывая резинку на карандаше.
– Так как тебе удалось сделать двух самых крутых парней во вселенной своими партнерами по эссе и лабораторке?
Я не поднимаю глаз.
– Не знаю, наверное, это карма.
– А теперь они бегают за тобой. Я совершенно этого не понимаю. Ты будто превратилась в чертову Пэрис Хилтон.
– Никто не бегает за мной, – усмехаюсь я.
Но если честно, она права. Они вроде как бегают за мной. И мне вроде как нравится это.
Я намазываю клеем только что вырезанную картинку из журнала, стараясь не показывать восторга, и дотягиваюсь до стены над тумбочкой, приклеивая ее к мандариновому участку. Тейлор поднимается и достает из сумки горстку вырезок. Подходит к стене и изучает приклеенную мной картинку с портретом Моны Лизы. С озорной улыбкой она пишет над ней темно-синей ручкой «Мона Лиза», а внизу подписывает «жаждет с кем-нибудь переспать».
– Твою комнату пора перекрашивать, – говорит Тейлор, оглядывая мою картинную галерею, накопленную за несколько лет, а затем снова ложится на ковер.
Почти каждый дюйм стены закрыт выбранной наугад картинкой, от портретов до цветов и мебели. Большинство изображений снабжены комментариями Тейлор или Райли. Через каждые несколько лет мы наведываемся в магазин красок и просим отдать то, что у них есть на выброс. Затем возвращаемся ко мне и красим стены валиком. В последней партии был мандариново-оранжевый, бордовый, нежно-розовый, серо-коричневый, зеленый – как пластилиновый человечек Гамби[13]13
Гамби – персонаж одноименного телевизионного шоу, созданный известным английским мультипликатором Артом Клоки. Представляет собой человекоподобную зеленую пластилиновую куклу.
[Закрыть] – и ярко-бирюзовый, словно яйца дрозда. Теперь почти все пространство покрывают вырезки из журналов. Здесь уже слоев шесть краски и обоев.
Я снова сажусь за стол рядом с окном и склоняюсь над учебником по математике.
– Думаю, оставлю все как есть. Осенью я уезжаю в Лос-Анджелес и не хочу возвращаться из колледжа в пустые унылые стены.
– Понятно… Так ты отошьешь кого-то из парней или как?
Я не поднимаю глаз от книги.
– Тэй, кого из них ты хочешь? – кисло отвечаю я.
– Люка.
– Что?
– Ты спросила, кого я хочу. Люка.
Я подавляю прилив ревности. Я знала, что это случится.
– А что с Марти?
– Он симпатичный и все дела, но, выбирая между ним и Люком… в общем, не сравнить.
– Правда… и почему же?
– Не знаю. Думаю, все дело в таинственности. И в пирсинге, – говорит она, слегка высовывая проколотый язык. – Он как будто опасен, и мне это нравится. С ним можно попасть в приключения.
– Ну да.
– Хотя почему-то мне кажется, что он увлечен тобой.
Она с улыбкой трясет головой, затем засовывает руку в сумку и достает двухдюймовый квадратик, зажимая его между указательным и средним пальцами.
– Ты хоть знаешь, что с ним делать? – Одним движением она, словно фрисби, кидает через комнату презерватив, ударивший меня в плечо и упавший к ногам.
Я совершенно точно знаю, что с ним делать. Упражнялась в своих фантазиях.
– Проехали, – говорю я, хмурясь.
Она вздыхает.
– На мой взгляд, тебе было бы проще закадрить Гейба.
Дверь в комнату открывается, и на пороге появляется мама с двумя стаканами молока – будто мы восьмилетние девочки.
– Кто такой Гейб?
Тейлор ехидно улыбается, а я накрываю презерватив ладонью и кладу в сумку.
– Просто парень из школы, – говорю я, выпрямляясь на стуле.
Мама улыбается.
– Тебе стоит привести его к нам. Я бы очень хотела познакомиться.
К моему лицу приливает кровь. Надеюсь, я не такая красная, как мне кажется.
– Он всего лишь друг, мам.
– Я люблю знакомиться с твоими друзьями, – говорит она, передавая нам молоко и приглаживая юбку.
– Ко мне завтра придет еще кое-кто, позаниматься.
– Да? И как ее зовут?
– Это парень. И зовут его Люк. – Я не обращаю внимания на усмешку Тейлор.
– Что ж, хорошо. С нетерпением буду ждать нашей встречи. – Мама улыбается Тейлор. – В духовке печенье с шоколадной крошкой. Через несколько минут принесу вам.
– Спасибо, – говорю я ей вслед, пока она выходит из комнаты, оставляя легкий шлейф жасмина.
Тейлор ухмыляется.
– Может, тебе стоит привести домой и Гейба. Пусть мама поможет тебе определиться. Спорю, она выберет Гейба. Он производит более благоприятное впечатление.
– А Люк останется тебе. Отличный план.
На самом деле Гейб действительно производит благоприятное впечатление, но мечты о нем не заходят так далеко, как фантазии о Люке. На щеках появляется румянец только при мысли об этом.
По телу пробегает дрожь, предшествуя головокружительному чувству дежавю. Мы уже разговаривали точно так же, и Тейлор всегда заполучала парня. До меня вдруг доходит, почему я держу ее при себе. Она словно страховочная сеть. Тейлор всегда забирала парней, потому что я позволяла ей – я этого хотела сама. Только один парень прорвался через эту сеть и стал слегка опасен… для моего сердца. Райан.
Не знаю, в чем дело на этот раз, но я не хочу, чтобы она заполучила кого-либо из двух парней.
Тейлор переползает на кровать и вздыхает.
– Так значит, ты оставишь обоих себе, – говорит она, словно читая мои мысли.
– Возможно.
Я снова ощущаю трепет от своего открытия. Они нужны мне самой, и я не собираюсь уступать Тейлор на этот раз. Я стараюсь спрятать улыбку за зевком.
Подруга поднимает голову и сердито смотрит на меня.
– Ладно, проехали. Только возьми презерватив на всякий случай.
От запаха, доносящегося из-за двери, у меня текут слюнки. И через минуту в комнате появляется мама с подносом горячих сладких печенюшек. Мы с Тейлор набрасываемся на них, уплетая за обе щеки и запивая молоком. Когда мы заканчиваем уроки по математике, то спускаемся вниз.
– Мам! Я провожу Тейлор домой, – кричу я, направляясь к двери.
Она высовывает голову из кухни.
– Хорошо. И сразу же возвращайся.
Мы выходим в прохладную ночь, Тейлор повисает на моей шее.
– Слышала, Рифер сказал Тревору, что ты возвращаешься в «Roadkill».
Я закатываю глаза.
– Не верь всему, что слышишь.
Ее губы изгибаются в лукавой улыбке.
– Рифер самый лучший выбор – зануда гитарист. Он хочет, чтобы ты вернулась, потому что знает – он не найдет никого лучше.
– Ну, спасибо, Тэй.
– Без обид, – смеется она. – Но подумай, он бы никогда тебя не бросил сам.
Я сердито смотрю на нее.
– Забудь про это. Все равно в сентябре я уезжаю в колледж, так что нет смысла – я про группу.
– Уверена насчет УКЛА?[14]14
Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе – один из крупнейших вузов США. Английское название университета часто сокращается до UCLA, русское – до УКЛА – Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе.
[Закрыть] Ведь ты еще можешь пойти в университет штата вместе со мной и Райли. Еще не поздно передумать, – говорит она.
Я смотрю в сторону Тейлор. На этом отрезке Амистад-роуд нет фонарных столбов, так что свет идет лишь от фонарей во дворах и серебристого сияния полумесяца.
– В УКЛА лучшая в стране программа по международным отношениям. Мне повезло попасть туда. Тем более сложно отказаться, когда предлагают полную стипендию.
– А с чего ты решила, что твое призвание – спасать мир?
– Если мы себя не спасем, тогда кто? И ты знаешь, что я не могу здесь оставаться.
Она выглядит обиженной.
– Да? А что в этом плохого?
Я обхватываю ее за талию, мы пересекаем улицу и ступаем на тротуар. В районе тихо. Лишь кокер-спаниель Куперов, Крэш, просовывает нос через дырку в заборе и истерически лает, когда мы проходим мимо.
– Ничего. Если я пойду в университет штата, родители захотят, чтобы я жила с ними. Тем более там Мэри и Кейт. Ты же меня знаешь, мне нужно другое.
Мы проходим дом за домом, снаружи они совершенно одинаковы. Вокруг царит тишина.
– Фи, ты не вписываешься в лос-анджелесское общество. Там тебя живьем сожрут. Вот я бы была там как своя, – говорит она, проводя рукой по розовым колючкам волос.
– Поехали со мной. Будет здорово. Тэй и Фи взрывают Лос-Анджелес.
– Ага, – кисло соглашается она.
Какая же я глупая, ведь для Тэй – университет штата или ничего. Ее отец сидит без работы уже больше года.
– Я даже не уверена насчет университета штата, – продолжает она, вздохнув. – Если я не получу еще несколько дотаций, этого вообще может не произойти.
– Что ж, может, ты будешь приезжать ко мне, например на весенних каникулах.
– Может быть. – Она тяжело вздыхает и рывком поправляет сумку на плече. Ее тело под моей рукой напрягается. – Нас лишают права выкупа дома.
– Что?!
– Нам придется съехать.
– Что ты такое говоришь?
– Мы ищем квартиру. – Она быстро смахивает слезинку, появившуюся в уголке глаза.
Мы поворачиваем, выходя на ее улицу.
– Вот черт. – У меня ком встает в горле. Я крепко обнимаю ее. – Тэй, не знаю, что и сказать.
– Нечего говорить… разве только кого из парней ты выберешь, – произносит она с плутовской улыбкой.
– О господи, Тэй. Вот нашла о чем волноваться!
– Ну да. Мне хочется поволноваться именно об этом. Люк или Гейб, – говорит она, поворачивая на подъездную дорогу и прихватывая меня за шею.
– Просто нелепо.
– Имя. – Она сжимает мою шею сильнее.
– Прекрати!
– Имя! – Теперь она трясет меня.
– Отлично! Люк. – Не уверена, сказала ли я это от чистого сердца или же потому, что Тейлор выбрала его.
– Вот облом! Я даже не смогла бы получить голос зрительских симпатий, – говорит она и удивляет меня, крепко обняв. На губах Тэй появляется слабая улыбка. Подруга открывает дверь. – Напиши мне эсэмэс, когда Люк уедет от тебя завтра. – Она изгибает бровь. – Мне нужны подробности, – говорит она, лукаво усмехаясь.
Тейлор заходит внутрь, а когда закрывает дверь, до меня со стороны заднего двора доносится крик ее отца.
Одну долгую минуту я стою на ступеньках ее дома в лунном свете, глядя на кружащие надо мной созвездия. Теперь в тишине слышится лишь лай Крэша.
Должна же я как-то помочь Тейлор. Мне жутко оттого, что ее семью выгонят из дома. Она прожила здесь всю свою жизнь. Вдруг церковь поможет. На что-то же они должны сгодиться. Поговорю с отцом.
Я поворачиваюсь, чтобы сойти с крыльца, когда распахивается парадная дверь и вылетает Тревор, врезаясь в меня и сталкивая на ступеньки. Я машу руками, пытаясь удержать равновесие.
– Боже, Фрэнни, – говорит он с удивлением, хватая меня за руку и возвращая в устойчивое положение.
– Пожар, что ли? – Я отталкиваю его.
– Извини, – говорит он, пятясь по подъездной дороге.
Я следую за ним.
– Ты в порядке?
Он с опаской смотрит на дом, поворачивается и быстрым шагом идет к улице.
– Ага. Просто хотел убраться отсюда. Думаю пойти к Райли, – говорит он с мечтательной улыбкой.
– И когда собираетесь рассказать Тэй?
Мечтательность его сразу же сменяется обеспокоенностью, а взгляд устремляется на меня.
– Даже не думай об этом.
– Я ничего не скажу. Но вот тебе следовало бы. И лучше не обманывай Райли.
Он останавливается.
– Я и так не обманываю, – говорит он более мягко. Затем широко улыбается и идет дальше, рассуждая на ходу: – Но, говоря о надувательстве, как насчет тебя и Джексона? Он только и делает, что болтает о тебе, как влюбленный дурак. Он безнадежен.
– Я не обманываю его. И каждый раз говорю, чтобы он отвалил.
– Видимо, вы не поняли друг друга.
– И что в слове «отвали» непонятного?
– То, как вы пообжимались в гардеробной. – Он ухмыляется и треплет меня по плечу.
Я морщусь.
– Всем свойственно ошибаться. Поможешь?
– Я подумаю. – Он искоса смотрит на меня. – У Рифера есть хотя бы шанс вернуть тебя?
Я невольно улыбаюсь.
– К сожалению, нет.
– Так и думал. Он по-прежнему безумно тебя любит.
В этом-то и загвоздка. Он думает, что любит меня. Я пожимаю плечами.
– Однажды он проснется и поймет, что у него помутился рассудок.
– Ты разбиваешь сердца направо и налево, – с улыбкой говорит Тревор и машет рукой, поворачивая на улицу Райли.
Я засовываю руки глубже в карманы, прячась от прохладного ночного воздуха, и, шаркая ногами, плетусь по тротуару до угла, улыбаясь самой себе. Может, Райли и впрямь нашла своего единственного. Жалко лишь, что проживет она недолго и не успеет насладиться этим, потому что Тейлор убьет их обоих.
Неторопливо шагая по тускло освещенной улице, я размышляю, почему выпалила имя Люка. Гейб просто сногсшибателен, и даже мысли о нем вызывают во мне дрожь. Он мечта любой девушки… Видит бог, он и в моих был много раз. И он однозначно более надежный выбор, потому что Люк сродни ночному кошмару любой девушки. Кроме тела – будоражащего, к моему стыду, воображение – и этого лица есть вокруг него еще некая темная аура. Она пугает меня до чертиков, но и притягивает, не отпуская, словно сладкая песнь сирены. С ним можно потерять контроль над собой – что мне несвойственно. Никогда.
Может, поэтому я вздрагиваю, когда, повернув за угол, вижу черную «шелби-кобру», припаркованную через дорогу за несколько домов от моего. Я медленно бреду по улице и пересекаю ее, намереваясь дойти до «мустанга» и заглянуть внутрь.
Это не может быть он, говорю я себе. Что бы он здесь делал? Я одержима. И это очень плохо. Когда я в своем уме, то встречаюсь с парнями вроде Тони Риггинса с его калькулятором. Трудно стать одержимой из-за калькуляторов.
Но зато очень просто – из-за невероятно шикарного парня с загадочными глазами. Вот поэтому я стою посреди двора перед своим домом и пялюсь на машину. Потом трясу головой, глубоко вздыхаю и проминаю влажную траву, идя до парадной двери. Но тут я колеблюсь.
Я заставляю себя открыть дверь и заскочить внутрь, пока не натворила глупостей.
ЛЮК
Тейлор. Там Тейлор, а не Габриэль. Да поможет мне Сатана, я схожу с ума.
Сосредоточься, Люк!
Я трясу головой, чтобы прояснить ее, и дотягиваюсь до ключа. Но внезапно, не успеваю я повернуть его, головокружительным рывком меня проносит сквозь пространство. Я сглатываю подкативший к горлу ком дикого страха и закрываю глаза, стараясь справиться с головокружением. В демоническом царстве только двое могут вызвать меня к себе подобным образом.
Пускай это будет Бехерит, пожалуйста.
Но когда я резко приземляюсь на гладкий каменный пол и открываю глаза, паника захлестывает меня. Это не босс, как я надеялся. Я в замке Пандемоний. Передо мной – черный обсидиановый, замысловато изукрашенный трон владыки Люцифера, возвышающийся на помосте в центре сводчатой комнаты, похожей на пещеру.
Он пуст.
Я осматриваюсь в поиске какого-нибудь намека на его присутствие, но никого не видно в мерцании множества свободно плавающих свечей, отражающихся от поверхности гладких черных обсидиановых стен. Здесь я один. Стою неподвижно и вдыхаю успокаивающий запах серы. Но когда я слышу тихое шипение у себя над ухом, то вздрагиваю.
– Ты нашел ее. – Это не вопрос.
Я рефлекторно оборачиваюсь. Никого. Затем я чувствую его – точнее, его взгляд. Поворачиваюсь к нему, зависшему надо мной под сводчатым потолком. Я намеренно не смотрю ему прямо в глаза, но вижу его огромные черные перепончатые крылья, ритмично хлопающие и опускающие его на землю. Падаю на колено и склоняю голову.
На полированном обсидиановом полу его отражение: огромная фигура с дымящейся черной плотной кожей, как будто вбирающей свет, который выходит обратно сквозь сияющие зеленые кошачьи глаза на угловатом остром лице. Изогнутые кроваво-красные рога обхвачены золотым венцом с шипами. Коснувшись земли когтистыми ногами, он складывает крылья и медленно приближается ко мне, словно пантера к жертве.
– Да, мой повелитель, – отвечаю я.
– И ты уверен, что она – та, кого мы ищем? – Его шипение посылает ледяную дрожь по позвоночнику, хотя в аду две тысячи градусов[15]15
Здесь и далее температура дается по Фаренгейту.
[Закрыть] выше ноля.
В эту секунду, будучи призванным к ответу, я понимаю – у меня нет доказательств того, что Фрэнни избранная. Я всегда полагался лишь на инстинкты – и они никогда не подводили меня. И теперь не время подвергать их сомнению.
– Да, мой повелитель, – говорю я, подавив желание спросить, зачем она так нужна ему.
Когда он проходит в нескольких шагах от меня, я ощущаю электричество – его силу, мелькнувшую между нами множеством маленьких молний. И тут же чувствую прилив собственной энергии.
– Встань, – приказывает он.
Я беспомощен перед ним. Я наблюдаю, как он шествует вверх по ступенькам к высокому трону и падает на него, меняя естественный облик на человеческую оболочку – подобную Зевсу: длинные белые волосы и борода, суровое угловатое лицо, струящиеся красные одежды, скрывающие мощное тело. Но светящиеся зеленые кошачьи глаза не исчезли и внимательно изучают меня.
– Сколько еще? – грохочет он с высоты. Его голос меняется вместе с обликом.
– Недолго, мой повелитель. – Вряд ли стоит рассказывать, что на моем пути встал Габриэль, слегка затянув выполнение задания.
– Превосходно.
Несколько мгновений он молчит, и я надеюсь, что он отпустит меня, но мне становится тревожно, когда его взгляд буравит мою склонившуюся голову.
– Люцифер, – задумчиво произносит он. – Думаю, тебя недооценили. Ненавистны Бехериту поощрения, даже когда воздаются они по заслугам. Хотя верю я, что ты очень ценный сотрудник в Приобретениях.
Он снова делает паузу. Мне становится еще тревожнее, ведь я не знаю, к чему он ведет. Наконец он демонстративно встает и начинает спускаться, длинные алые одежды струятся позади него – все, конечно же, для показухи, ведь он может переместиться вниз в мгновение ока, если пожелает. И вот он стоит передо мной, излучая зло и наполняя мою голову темными мыслями, лишая возможности думать самому.
– Взгляни на меня, Люцифер.
Даже если бы хотел, я бы не мог ослушаться. Я вскидываю голову и смотрю в глубокие зеленые глаза, стараясь справиться с внезапным потоком силы, пока он изучает меня. Зловещая улыбка появляется на его лице, пока через меня проходят токи его энергии.
– Да. Как я и думал. – Он поворачивается ко мне спиной.
Ноги становятся ватными, и я чуть л и не падаю, когда он отпускает меня.
– Люцифер, среди советников мне нужна свежая кровь. Это подходит тебе – место в моем совете? Возможно, в качестве главы Приобретений?
Пока перевариваю это, я стараюсь сохранить безмятежное лицо – лишенное всяких эмоций. Должность моего босса. То, чего я хотел – чего хочет каждое самовлюбленное создание. Почему тогда я пребываю в ужасе от перспективы оказаться в совете – под его пристальным контролем? Нет!
– Да, мой повелитель.
– Значит, такова будет твоя награда, когда приведешь ее ко мне.
Он описывает большой круг и останавливается за спиной. Внезапно в его голосе слышится усталость.
– Знаешь ли ты, как утомительно всегда быть вторым?
Молчу, но ответ и не нужен. Я неподвижно стою и жду, когда он перейдет к сути.
– С момента сотворения вся власть была у Создателя.
Мои волосы встают дыбом, когда его сила нарастает, а голос поднимается до обычного грохота. Он продолжает идти по кругу и останавливается напротив меня. Гнев оставляет глубокие морщины между его белыми кустистыми бровями.
– Теперь моя очередь. Мой шанс. Наконец-то я выйду из-под его контроля. Больше нам не придется подчиняться его правилам. Я займу свое законное место!
Пол трясется от его раскатистого голоса, а одна из многочисленных беломраморных горгулий, окружающих помост, опрокидывается.
Бесполезно – и даже опасно – напоминать, что он сам по какой-то причине согласился на правила Всемогущего при сотворении мира. Когда он и Всемогущий еще были в здравом уме, они признали необходимость сохранения баланса во Вселенной. Без заманчивости рая и страха перед адом человечество уже давно погрузилось бы на дно безнравственности, где бы и уничтожило себя, сделав рай и ад бесполезными. К сожалению, трезвый рассудок владыки Люцифера уже был под вопросом, когда я появился.
Зеленые глаза темнеют, становясь почти черными. В гневе его истинная форма пляшет слишком близко к поверхности, сверкая и проступая сквозь человеческую оболочку, словно мираж. Он делает еще один круг.
– Отметь ее как можно быстрее. Другие… – из его уст это звучит как ругательство, – тоже придут за ней. Люцифер, она нужна мне. Не разочаруй меня.
Другие уже пришли – в виде Габриэля.
Владыка отворачивается, взмахнув мантией. Меня снова настигает головокружительная волна, а значит, я отпущен.
Внезапно я снова оказываюсь в машине и жду, когда мир перестанет вертеться перед глазами. Я вспоминаю, где я, оборачиваюсь и вижу, что на втором этаже в правом крыле дома Фрэнни зажегся свет. Слежу, как она отодвигает занавеску и всматривается в ночь, глядя в мою сторону. Затем отпускает штору и уходит от окна.
Когда в голове проясняется, я поворачиваю ключ и уезжаю из этого района, пребывая в уверенности, что душа Фрэнни скоро будет принадлежать аду. Я не провалю задания.
Я рассеянно размышляю, чем это так не угодил владыке мой босс, что тот решил сместить его, – но сейчас это не моя забота. Все по порядку. Прямо сейчас на первом месте стоит Фрэнни.
Завтра.
