Текст книги "В объятиях демона"

Автор книги: Лиза Дероше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– А как же поцелуй на прощание? – говорит Люк, и я поворачиваюсь к нему, задевая носом.

Но я не поддамся панике, нарастающей внизу живота, – отчасти ведь я хочу поцеловать Люка. Смотрю ему в глаза и, кладя руки на грудь, отталкиваю.

– Не на первом свидании, – как можно спокойнее произношу я.

Его, кажется, это забавляет, но затем он смягчается.

– Как пожелаешь, – повторяет мою фразу Люк.

Он пальцем прожигает путь по линии моих губ, затем выпрямляется на сиденье и улыбается.

– Приятных сновидений.

Еще несколько секунд я пристально смотрю на него, затем открываю дверь и на ватных ногах выхожу из машины. Он заводит мотор, но не уезжает. Весь путь до входа я чувствую на спине его взгляд. Перед тем как захлопнуть дверь, оборачиваюсь и вижу красные огоньки его глаз над приборной доской.

Я быстро взбегаю по лестнице в спальню, где сразу же кидаюсь к окну и замечаю удаляющиеся задние фары. Еще долго я смотрю из окна на то место, где он высадил меня. Сердце бешено бьется, а низ живота трепещет при мысли, что я позволила бы Люку поцеловать себя. Тяжело вздохнув, я плетусь к тумбочке, где стоит фотография брата.

– Я не могу устоять, Мэтт, – шепчу я.

Взяв фотографию с собой, я достаю из-под матраса дневник Мэтта и, открыв, кладу на стол. Опустившись на стул, читаю первые строки последней записи со среды – когда я встретила Люка.

«Ну, Мэтт, ты бы сегодня покатился со смеху, увидев, как я пускаю слюни из-за парня. Но в нем что-то есть. Да, знаю. Глупо. И совсем на меня не похоже. Пожалуйста, порази меня молнией, если я превращусь в жалкую размазню. Я не верю в чепуху про „любовь с первого взгляда“. Я вообще не верю в любовь. А вот страсть… живет и здравствует».

Я глубоко вздыхаю, беру ручку и переворачиваю страницу.

Это мучительно, я не знаю, что написать – спутанный клубок эмоций совсем сбивает меня с толку. Их невозможно передать словами. Но если я с кем и могу поделиться, так это с Мэттом. Он был мне больше чем просто братом, он был моим лучшим другом – единственным, кто по-настоящему понимал меня. Мэтт сохранит мои секреты. Поэтому я рассказываю ему все, каким бы постыдным это ни было. Я обязана ему, и частичка себя – самое малое, что могу дать.

Я начинаю писать.

«Итак, Мэтт. Помнишь, я говорила тебе о том парне… Люке».

Я делаю паузу, стараясь собраться с мыслями и более связно изложить их на бумаге.

«Не знаю, что со мной. Все он. Все дело в нем. В нем все неправильно. Когда он рядом, я не могу думать и даже дышать. Но я хочу, чтобы он был рядом. Знаю – я не могу устоять. Но в нем есть что-то такое… Загадочная, темная, притягивающая энергетика. И хотя он немного пугает меня – ладно, сильно пугает, – я не могу держаться от него подальше.

Я действительно думаю о любви то, что писала раньше. Когда Рифер заговорил о ней, то все испортил. Бабуля и дедуля единственные, кто был к ней ближе всего. Опасно верить во что-то, способное ранить тебя. Вот я и не верю.

Но Люк…»

Я вздрагиваю, глядя на неровный почерк. Пишу еще одну строчку и закрываю тетрадь.

«Пристрели меня».

Вытаскиваю себя из-за стола и готовлюсь ко сну. Но когда забираюсь в постель, то вижу платиновые кудри и светящиеся голубые глаза. Вдруг мне становится жаль, что я не узнала Гейба получше. Может, Райли и Тейлор что-нибудь пронюхали. Я хватаю телефон и пишу сообщение Райли: «Тэй подцепила Гейба?»

Меньше чем через минуту приходит ответ.

«Он ушел после тебя. Что с Люком?»

«Ничего. Знаешь, где Гейб учится?»

«Нет. А что? Тебе и он нужен?»

Я почти слышу ее смех.

«Заткнись. Просто интересно».

Я разочарованно откладываю телефон и заползаю под одеяло. Хорошо, что впереди выходные. Очень даже неплохо провести пару деньков вдали от парней, поскольку они полностью вскружили мне голову.

Наступает воскресенье, но мне по-прежнему не избавиться от мыслей о парнях, несмотря на все техники дзюдо и медитацию.

– Фрэнни, подай мне гаечный ключ.

Порывшись в ящике с инструментами, я протягиваю ключ. Ложусь на бетонный пол гаража и подкатываюсь к дедушке под «мустанг» шестьдесят пятого года с откидным верхом.

Запах масла и выхлопных газов – таково мое обычное воскресенье. Как только я научилась держать в руках отвертку без риска выколоть себе глаз, то каждое воскресенье после церкви стала проводить с дедушкой, под машиной. Сестры считают меня странной, но нет ничего лучше удовольствия от завершенного дела, когда ты что-нибудь разбираешь, а затем вновь собираешь, не оставляя лишних деталей, – и это еще работает. Именно с холодным бетонным полом этого гаража связаны самые теплые воспоминания моей жизни.

– Дело идет, – говорю я, глядя, как дедушка затягивает последний болт на двигателе, который мы переделывали всю зиму.

– Еще неделька или максимум две. Можешь взять этот ключ и придержать болт, пока я затягиваю гайку? – глубоким хриплым голосом, согревающим мне душу, говорит он.

– Конечно. Дашь мне поводить?

– Будешь первой – после меня, конечно. Награда за усердный труд. – Он поворачивается ко мне и улыбается. В веселых голубых глазах я вижу теплоту и нежность, несмотря на резкий технический свет, идущий от брюха «мустанга».

– Здорово! – Я представляю, как курсирую по улицам, с открытым верхом и грохочущей музыкой.

Дедушка проводит измазанной рукой по лысеющей голове, оставляя черное пятно на короткой седой челке.

– Почти готово для масла. В углу есть канистра. Налей-ка четыре кварты.

– Хорошо, – говорю я, выползая из-под машины.

– Воронка там же. Скажу, когда будет готово.

Я приношу масло и откручиваю крышку на блоке двигателя.

– Дедуль?

– А?

– Как вы познакомились с бабулей?

Он раскатисто смеется, наполняя этим замечательным звуком гараж и мое сердце.

– На уличной гонке, в старших классах. Она была порядочной девушкой. Почти не целованной. – Он усмехается. – Ну, это мы быстро поправили.

– Когда ты понял, что любишь ее?

– Сразу же, как увидал.

– А как узнал, что она любит тебя?

Я улавливаю улыбку в его голосе.

– Она сказала мне… а затем показала, если смыслишь, о чем я.

Я представляю их молодыми, как на фотографиях: дедулю, расхаживающего с важным видом в джинсах и закрученной в рукав футболки пачкой сигарет, и бабулю, порядочную девушку с озорным огоньком в глазах. Затем вызываю в памяти образ бабушки – я обожала сидеть с ней на диване, свернувшись в клубочек, и слушать, как она читает что-нибудь из классики. Сердце начинает ныть.

– Тоскуешь по ней?

– Постоянно.

– Ты веришь в рай?

– Ага.

– Думаешь, бабуля там?

– Если там кто и есть, то она-то уж точно. Вряд ли Господь сочтет грешной любовь ко мне.

– И Мэтт тоже там? – говорю я, преодолевая комок в горле.

– А то как же. На коленях у своей бабули.

Хотя я знаю, что все это ложь, мне становится легче от этих слов. Будто от старой доброй сказки.

– Спасибо, дедуль.

– Для масла все готово. Не торопись.

– Все будет в ажуре.

ГЛАВА 4
ОДНОМУ БОГУ ИЗВЕСТНО

ЛЮК

Понедельник. Утро. Коридор переполнен горячими потными телами. Хм… почти как дома. И вот загудело шестое чувство. Габриэль.

Я захлопываю дверцу шкафчика. Вот и он. Стоит, прислонившись к стене рядом с кабинетом шестьсот шестнадцать, и разговаривает с Фрэнни. Она улыбается ему и смеется – флиртует и краснеет.

Этот мерзавец мухлюет!

Внезапно меня обуревает неведомое доселе чувство, смешанное с яростью. Я хочу держать в руках окровавленную голову Габриэля. Но ангелы не истекают кровью, даже если оторвать им голову.

Тремя длинными шагами я пересекаю коридор. Я понимаю, что мое лицо скривилось, и стараюсь скрасить это своей лучшей ухмылкой.

– Габриэль.

Пребывая в легкой эйфории, Фрэнни поворачивается ко мне.

– О… привет, Люк.

– Люцифер, – улыбается Габриэль.

– Как же рад снова увидеться. Что принесло тебя в скромные стены Хейдес Хай?

– То же, что и тебя, приятель. Качественное образование, – ухмыляется он.

Взгляд Фрэнни слегка проясняется и настороженно маячит между нами.

– Веди себя прилично, – говорит она и снова поворачивается к Габриэлю, прикасаясь к его руке.

– Если понадобится помощь с лабораторкой…

Моя ярость готова выплеснуться. Я ощущаю приток силы.

– Вы вместе на физике?! – возмущаюсь я, сверкая глазами в сторону Габриэля.

Фрэнни же лучезарно улыбается ему.

– Гейб – мой новый партнер по лабораторке.

– Неужели… – рычу я сквозь стиснутые зубы. Он отстраняется от стены и придвигается к Фрэнни.

– Похоже, мне повезло.

Везение тут ни при чем. Скорее, божественное вмешательство.

Я оценивающе смотрю на Фрэнни. Никакого вреда пока. По крайней мере, я не могу ничего различить.

– Так значит, история? – напоминаю я.

– Ах да. Я только возьму учебник.

Она, нахмурившись, идет через коридор. Трясет головой, словно чтобы прояснить мозги. Когда она открывает шкафчик, я поворачиваюсь к Габриэлю.

– Так почему они послали тебя? Кажется, перестарались. Любой третьесортный ангел провалился бы так же успешно, как это сделаешь ты.

– Посмотрим, – говорит он.

Мне не нравится самодовольная ухмылка на его лице. Он знает что-то, чего не знаю я.

Сделав бесстрастное лицо, я стараюсь что-нибудь выпытать.

– Мы с тобой оба знаем, что если б могли, вы бы ее уже отметили. Что же сдерживает вас? В ней слишком много от дьявола?

Он все еще ухмыляется, но в голосе звучат нотки раздражения. Я задел Габриэля за живое.

– Ты все тот же глупый болван. Все те же гордость и высокомерие, приведшие тебя сюда! Уверен, после всех этих тысячелетий… ты даже не догадываешься, зачем ты здесь. Что в ней такого? – спрашивает он.

Теперь его очередь задеть меня. Я с трудом сохраняю самообладание. Ему необязательно знать, что он прав.

– Важно лишь, что душа Фрэнни будет отмечена для ада – и очень скоро.

– Ага, желаю удачи, – подкалывает он.

Если бы я мог убить его, то обязательно бы это сделал. Но я и раньше пробовал, и ничего хорошего из этого не вышло. Этот херувимчик крепкий орешек, хотя совсем не выглядит таким.

Возвращается Фрэнни. Она касается моего локтя, вызывая дрожь в теле.

– Готов? – спрашивает она.

– Ага. Пойдем. – Я кладу ладонь на ее поясницу и веду по коридору. Может, ему и нужно мухлевать, но не мне. Никакой силы, одно лишь обаяние.

ФРЭННИ

Я делаю глубокий вдох, стараясь привести в порядок мысли. От Гейба у меня просто голова кругом. Я вытягиваю шею и сквозь толпу мельком гляжу на него, стоящего у шкафчиков и наблюдающего за мной. Боже, разве можно выглядеть так бесподобно… Мое сердце трепещет, и я поворачиваюсь к не менее бесподобному Люку.

– Так как прошла математика? – спрашиваю я, игнорируя потоки феромонов, идущих от всех девчонок, пялящихся на Люка, пока мы петляем по переполненному коридору.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обернуться и поглазеть на Гейба. Вместо этого сосредоточиваюсь на ощущении в пояснице, поскольку Люк прожигает мою кожу пальцами, заставляя пылать там, где мне не стоило бы.

Он вздергивает бровь.

– Кажется, я любимец миссис Фелч. Я нравлюсь ей.

– Правда? Я знала, что с тобой что-то не так. – Я стараюсь нахмуриться, но улыбка на моем лице портит весь эффект. В этот момент меня почти сбивает с ног Тейлор, врезавшись в спину.

– Ты видела? Гейб здесь! Святой боже! – визжит она.

Я смотрю на Люка и замечаю, как яростно вспыхивают его глаза под нахмуренными бровями.

– Ага. Он мой партнер по лабораторке на физике.

Я сама удивляюсь собственническим ноткам в голосе. Но кажется, они этого не заметили. Люк стискивает зубы, а Тейлор злобно сверкает глазами.

– Он твой партнер по лабораторке? – Подруга бросает взгляд на Люка и кисло произносит: – Мир так несправедлив.

Я пожимаю плечами.

– Поговорим за ланчем, – бросает она, поворачивается и убегает.

– Ладно. – Я пожимаю плечами.

На лице Люка появляется ехидная улыбка.

– Думаю, тебе стоит свести их.

– Проехали. – Я делаю шаг в кабинет истории, мистер Сангетти поднимает глаза и, как всегда, одаривает Люка испепеляющим взглядом.

Когда мы занимаем места, Люк смотрит на меня с иронией. Достает из заднего кармана скомканный лист и разглаживает на столе.

Я не верю своим глазам.

– Это твой доклад?

С озорной улыбкой он откидывается на стуле, заводя руки за голову.

– Ага.

С чувством превосходства я засовываю руку в сумку, чтобы достать свой доклад в аккуратном пластиковом файле. Но с ужасом понимаю, что его там нет. Со всей кутерьмой насчет Люка и Гейба я забыла его утром на стуле в спальне. Черт! Мистер Сангетти не принимает домашние задания с опозданием.

«Пожалуйста, дайте нам еще один день… ну пожалуйста…»

– Знаю, что доклады заданы на сегодня, – начинает мистер Сангетти, глядя прямо на меня. – Но после уроков возникли дела, и я не хочу носить все бумаги с собой. Отложим это до завтра, – говорит он, и я чуть ли не падаю со стула.

Весь урок я стараюсь не рассмеяться, наблюдая за жаркими дискуссиями Люка и мистера Сангетти.

– К среде изучите главу восемнадцать для теста, – по звонку говорит мистер Сангетти, глядя прямо на Люка и многозначительно улыбаясь.

Я подаюсь вперед.

– Думаю, что мистер Сангетти ждет не дождется повода отомстить. Удачи на тесте, – шепотом произношу я.

– Нет ничего такого, на что я не смогу ответить. Готова идти на ланч? – Он поднимается и, как настоящий баскетболист, бросает скомканный доклад прямо в центр стола мистера Сангетти.

– Знаешь ведь, он поставит тебе ноль баллов.

Люк изгибает бровь.

– За то, что сдал раньше? Пусть попробует.

– Ага, конечно… Откуда ты так много знаешь из истории?

– Смотрю канал «История», – пренебрежительно произносит он.

– Наверное, ты часто его смотришь, ведь рассказываешь так, словно бывал там.

И опять эта широкая улыбка.

– Правда? Может, в прошлой жизни.

Любопытно. Все-таки в Люке есть что-то…

ЛЮК

Мы с Фрэнни заходим в столовую, и в желудке у меня, как всегда, все переворачивается, правда, на этот раз еда тут ни при чем. На моем месте, напротив Тейлор и Райли, сидит Габриэль. В надежде, что он исчезнет, что это лишь плод моего воображения, я закрываю глаза. Но, увы, он все еще здесь – такой сияющий и неземной. В голове мелькает мысль: может, применить к нему силу – выдернуть из-под него стул, опрокинув этого ангела на задницу, – но слабым толчком Габриэля не сдвинуть. Мой сжатый кулак начинает трещать от электричества, становясь красным, и я отзываю магические способности, пока кто-нибудь не заметил.

Фрэнни оживляется, смотрит на меня, пожимает плечами и, шагнув к столу, бросает сумку на пол и садится на место рядом с Габриэлем. Да еще пододвигает стул ближе к нему – слишком близко.

Габриэль окидывает меня взглядом победителя и заносит руку, чтобы положить на спину Фрэнни. Я в мгновение ока оказываюсь рядом и отталкиваю его руку. Сажусь на стул около Фрэнни с другой стороны, ближе, чем обычно. Придется рискнуть, хотя она может почувствовать мой жар. Но иначе проныра Габриэль отметит ее душу уже к концу ланча.

Тейлор и Райли в негодовании. Хоть как-то разбавляют нашу компанию. Это может помочь.

– Я за едой. Кто-нибудь голоден? – говорит Фрэнни, и я вижу, как она пинает ногой Тейлор.

– Да… да, конечно. – Тейлор хватает Райли за руку. Они втроем идут к раздаточной ленте, Тейлор всю дорогу оглядывается через плечо.

Я сердито смотрю на Габриэля.

– Лучше тебе прекратить это. Ты можешь причинить ей серьезный вред.

– Это война, Люцифер. Все средства хороши.

– Так значит, ваша сторона не прочь нарушить правила? Совсем на вас не похоже.

– Будешь читать мне мораль? – язвительно хохочет он. – Вот это что-то новенькое. Кроме того, я не нарушаю правил.

– Может, технически и нет… Я просто не хочу, чтобы Фрэнни пострадала.

Ага, точно. И поэтому пытаюсь затащить ее в преисподнюю, обрекая на вечные муки и страдания.

Он, видимо, тоже понимает нелепость моих слов, поэтому лишь молча смотрит на меня.

– Знаешь, я верю тебе, – наконец произносит он. – Ну и ну!

Он продолжает смотреть на меня в упор, и я в ответ кидаю на него недовольный взгляд.

Фрэнни со стуком опускает на стол поднос с тарелками и садится между мной и Габриэлем, прерывая наш визуальный контакт.

– Вы решили поболтать, парни? – мило говорит она, как будто не видно, что мы с Габриэлем готовы перегрызть друг другу глотки, если только представится возможность. – И как давно вы в последний раз виделись?

Четыреста лет назад.

– Очень давно, – говорю я, снова яростно глядя на Габриэля.

Райли и Тейлор присоединяются к нам – стуча подносами, взмахивая ресницами, облизывая губы и теребя волосы.

– Итак, Гейб, – произносит Райли, отпихивая плечом Тейлор, чтобы сидеть прямо напротив него. – Откуда ты?

Габриэль с улыбкой смотрит на нее.

– Из рая, – отвечает он.

Отвратительно наблюдать, как он сияет, применяя силу. Если присмотреться внимательнее, то можно заметить, что это свечение не имеет отношения к его яркой индивидуальности.

Тейлор толкает Райли локтем и бормочет: «Это уж точно», затем лучезарно улыбается Габриэлю.

– Рай – это где? В Монтане или где-то в тех краях? – спрашивает она.

Габриэль кивает, по-прежнему улыбаясь.

– Где-то в тех краях.

Тейлор и Райли выглядят озадаченными – возможно, он и собирался сбить их с толку, ведь ангелы не умеют врать.

– Значит, из рая ты спустился прямо в ад, – смеется Тейлор.

Габриэль бросает удивленный взгляд на меня.

– Ад? – повторяет он, прищурившись.

Тейлор подается вперед.

– Ага… Хейдес Хай, улавливаешь?

Он ерзает и кладет руку на спинку стула Фрэнни, глядя на меня с язвительной улыбкой.

– Преимущество на стороне хозяев поля, – бормочет он.

Фрэнни придвигается ближе к нему, во мне нарастает сила. Прогнав ее, я прислоняюсь к Фрэнни.

– Не хочешь встретиться в воскресенье? Можем поработать над английским, – говорю я ей на ухо своим самым убедительным тоном.

– Извини, сначала я иду в церковь, а потом к дедушке, как и всегда по воскресеньям. Как насчет субботы?

Мне следовало бы догадаться об этом, но все-таки меня это уязвляет. Габриэль разговаривает с Райли и Тейлор, но я вижу, как он расплывается в улыбке, усиливая это чувство. Самоуверенный мерзавец!

Я прибавляю очарования – но пока не силы.

– Может, пропустишь одно воскресенье?

Она виновато улыбается.

– Ты незнаком с моими родителями, но думаю, видел их по телику: Папа Римский и иеромонахиня?

– Все так плохо?

– Вообще-то нет. Они не так уж плохи.

Улыбка Габриэля становится еще шире.

ФРЭННИ

Что сказать о моей семье? Я не стыжусь их, ни в коем случае. Многие семнадцатилетние постоянно ноют по поводу предков. По большей части с моими все в порядке. Может, они слишком набожны. А вот я – вроде паршивой овцы.

– Скажем так, я просто не живу в соответствии с их высокими моральными принципами.

На лице Люка появляется широкая улыбка, и он бросает взгляд на Гейба.

– Мне это нравится, – говорит Люк.

На моих щеках вспыхивает румянец.

– Вообще-то все не так уж интересно. Просто у сестер лучше получается идти у них на поводу.

Он вздергивает брови.

– Мэри, Мэри, Мэри и Мэри?

Еще и издевается!

– Ага.

– Они старше или младше?

– Две старше и две младше.

– В коридорах я не видел никого похожего на тебя…

– Сестры не ходят сюда.

– Да?

Люк все больше загоняет меня в угол. Тейлор улыбается во весь рот, сидя напротив и пиная меня под столом. Вот стерва.

Я тыкаю вилкой в помидор черри, прыская соком в липкую лужицу на столе тошнотного цвета.

– Меня вроде как выгнали из католической школы.

Люк громко хохочет.

– Мне это определенно нравится!

От довольной улыбки Люка я вспыхиваю, а его взгляд перемещается на Гейба.

– На самом деле все не так уж и плохо, – говорю я, словно защищаясь. – Просто парочка мелких промахов, но у них «политика жестких мер»…

– Фрэнни сознательный отказник, – не может сдержаться Тейлор.

– От армии?

– От католической религии. Фрэнни задавала слишком много вопросов на уроках богословия, – объясняет Тейлор.

– Например? – Люк изгибает бровь.

Я сердито смотрю на Тейлор.

– Ничего особенного.

– Сильно сомневаюсь, что они выставят ученика за вопросы «ни о чем особенном».

– Просто у меня возникла пара вопросов о Боге.

Он теснее прижимается ко мне, кладя локоть на колено, а в глазах его догорают угольки.

– И ты купилась на это? На всю чепуху про Бога?

Перед глазами встает образ Мэтта в гробу. Но не такой, каким он на самом деле выглядел, я ведь не видела. Мне было слишком дурно, чтобы идти на поминальный обряд и похороны. Преследующий меня образ возник в голове прямо перед падением Мэтта. Я прогоняю эту картину, как и всепоглощающую скорбь, старающуюся выбраться из глубокой ямы, куда я ее заточила. Я пытаюсь представить лицо этого семилетнего мальчишки в семнадцать.

– Я пока обдумываю все это.

Слова мои звучат слегка натянуто, ведь я с трудом выжимаю их из себя. Хотя на самом деле я размышляю, как сказать вслух правду. Бога нет.

Иначе быть не может. Если бы он был, я бы ненавидела его. Намного проще не верить.

– Ты веришь, – словно врывается в мои мысли Гейб.

Я сверкаю в его сторону взглядом.

– Ты и понятия не имеешь, во что я верю.

Он берет мою ладонь и проводит пальцем по линии жизни, посылая дрожь по позвоночнику.

– У меня есть мысль или даже две, – говорит он, устремляя на меня голубые глаза.

В этот момент мне кажется, что он заглядывает внутрь – и все видит. Я прерывисто вздыхаю и отворачиваюсь к Люку.

Лицо Гейба на секунду омрачается, но быстро проясняется.

– А как насчет обратной стороны? – спрашивает он с выражением предвкушения на лице. – В дьявола веришь? В ад?

– Да, – отвечаю я, глядя на него в упор.

Гейб отпускает мою ладонь.

– Это не совсем честно.

В его голосе чувствуется улыбка, но поворачиваться я не собираюсь, чтобы снова не попасть в плен голубых глаз.

Черные омуты Люка полыхают огнем, а улыбка расползается все шире. Он откидывается на стуле и заводит руку на мои плечи.

– Отлично. Так что с субботой? Встречаемся у меня?

О-о… его улыбка сводит меня с ума. Но семь раз отмерь, один – отрежь.

– Как насчет моего дома?

– С Папой Римским, иеромонахиней, Мэри, Мэри, Мэри и Мэри? Звучит забавно, – говорит он.

– Ага, очень забавно, – закатываю я глаза.