Текст книги "В объятиях демона"
Автор книги: Лиза Дероше
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Я ухмыляюсь. Ведь как раз это я и делаю. Разве обладание – это не нарушение личного пространства?
Я ищу ее сущность – душу. А когда нахожу, то у меня захватывает дух. Никогда не видел ничего столь прекрасного: сияющий молочно-белый свет, переливающийся оттенками серебристого, зеленоватого и голубого, словно перламутр. Так не похоже на злачные черные души, отправленные в преисподнюю. А запах – сладковато-пряный, как гвоздика и смородина. Но есть что-то еще… глубокое чувство надежды… и нечто большее.
Моя скользкая, обсидианово-черная сущность переплетается с ее, и я прихожу в замешательство от этого густого, маслянистого ощущения, в противовес шелковистости Фрэнни. Пока мы танцуем, мое сердце из серы парит.
Я нахожусь внутри души Фрэнни, и, кажется, я здесь желанный гость… словно бы она хочет меня. Я растворяюсь в ней, танцуя и взрываясь от блаженства. Когда она издает прерывистый вздох и стонет – возможно, от удовольствия, я думаю, вдруг это и в самом деле то место, где мы по-настоящему можем быть вместе. Я приближаюсь и сливаюсь с ней своею сущностью. И в эту секунду, когда сверкающий белый свет соединяется с моим глянцево-черным, я испытываю невероятное ощущение. Этот поток эмоций не имеет названия, по крайней мере, в царстве демонов. Я не могу определить или описать их. И даже не стану пытаться объяснить, просто знаю, что не испытывал подобного раньше, и это нечто настоящее.
– Люк, – произносит она, снова застонав.
Этот звук сродни музыке, но действует он еще и как отрезвляющий звоночек. Мне пора уходить отсюда, пока я не навлек на себя неприятности. Но просто невозможно заставить себя удалиться. Против воли я вынуждаю свою сущность вынырнуть обратно, на выходе наслаждаясь ощущением нежных губ. Когда я возвращаюсь в человеческое тело, то внезапно мне становится пусто и холодно, несмотря на демонический жар, что я принес с собой.
Я делаю глубокий вдох, позволяя воздуху наполнить меня, пытаясь отогнать нарастающее смятение и подавить страстное желание снова проскользнуть в ее тело.
Да поможет мне Сатана… что это было?
Я заставляю себя подняться и, стараясь не смотреть на Фрэнни, иду к окну, где маленькая черная паучиха с остервенением плетет паутину в верхнем углу. Некоторое время я наблюдаю, как она проворно двигается по кругу возле своего логова, тщательно создавая идеальную ловушку. Безупречная работа.
Понятия не имею, что я творю. У меня нет плана. Косвенный подход не срабатывает, ведь я только и думаю, как быть с Фрэнни, прикоснуться к ней. Но очевидно, мне не хватает самообладания, чтобы использовать прямой подход. Подходов больше не осталось.
Я сажусь на пол рядом с Фрэнни и долго смотрю на нее. Затем прижимаюсь к девушке и губами еле-еле касаюсь ее губ.
ФРЭННИ
Во сне мы с Люком танцуем под звездами. Мы так близки друг к другу, что мне кажется, он повсюду, даже внутри меня. А затем танец превращается в нечто большее. Прикосновение Люка просто божественно. Я слышу собственный стон, когда забираюсь внутрь его.
Что-то мягкое и горячее прикасается к моим губам, и когда я открываю глаза, то вижу, как Люк чуть отодвигается. Мои руки сами по себе – а может быть, все дело в пиве – поднимаются и зарываются в черных шелковистых волосах. Я притягиваю лицо Люка к себе. Он слегка отстраняется, и я почти уступаю, но затем его губы, мягкие и невероятно горячие, находят мои.
Тысячеградусный жар, исходящий от Люка, словно бы опаляет мне ладонь и губы. Но в то же время это безумно приятно. Я растворяюсь в его прикосновении, готовая вот-вот взорваться и телом, и душой. Еще ни один поцелуй не вызывал таких ощущений. Все тело словно наэлектризованное, нервные окончания гудят. Люк приоткрывает губы, и я ощущаю на языке вкус корицы, вбираю его, позволяя поглотить себя. Будто бы просачиваясь внутрь, Люк дополняет меня. Но глаза я не закрываю, как и он. Его взгляд смягчается, а в глубине черных зрачков на секунду вспыхивает красный огонек, всегда сопутствующий ему.
Когда я наконец отпускаю Люка, он выглядит растерянным. Я тоже в замешательстве. Он долгое время смотрит на меня, и мне начинает казаться, что я все испортила. Но затем на его лице появляется обеспокоенность.
– Фрэнни, ты в порядке? – спрашивает Люк, словно поцелуй может навредить мне.
В порядке ли я? Не уверена. Голова кружится, а от не имеющего названия ощущения, волнами проходящего через все тело, меня слегка подташнивает. Я опустошена и в то же время взбудоражена. Сердце бешено скачет в груди, и я боюсь, вдруг оно уже не вернется к прежнему состоянию. Я в упор смотрю на Люка, стараясь выровнять дыхание. Но то, что я вижу в черных колодцах его глаз, совсем мне не в помощь.
– Угу. А ты?
Беспокойство по-прежнему читается в его взгляде.
– Отлично, – отвечает он, но по нему этого не скажешь.
Я вспоминаю о Тейлор, и мне становится дурно.
– Так… что произошло между тобой и Тейлор прошлой ночью? – спрашиваю я.
Люк выглядит слегка удивленным.
– Ничего. Думал, она скажет тебе об этом сама.
– Тейлор смутно помнит подробности.
Некоторое время он обдумывает это.
– Хм. Интересно, – говорит Люк, затем снова продолжительно смотрит на меня и стискивает зубы. Отводит взгляд и начинает рассматривать ладони. – А как насчет тебя и Габриэля?
– Тоже ничего.
У меня снова кружится голова, когда я осознаю, что Люка волнует это больше, чем он показывает. Но потом в груди щемит от уверенности – он лжет. Я закрываю глаза и запрокидываю голову на кровать.
ЛЮК
Это головокружительное, неистовое чувство, сбивающее с толку своею глубиной, поражает меня, словно удар молнии с небес, вызывая желание бежать. Бежать от Фрэнни. Или же к ней. Я не уверен, в каком направлении.
А странное ощущение от ее поцелуя – понятия не имею, как это назвать. В самой сердцевине моей сущности что-то шевельнулось. И что, во имя ада, мне теперь делать?
Свою работу. Фрэнни нужно отметить. А это значит, мне стоит двигаться в том же направлении, по пути вожделения, вызывая по ходу дела гнев и зависть, что будет уже проще… так?
– Лучше нам вернуться к урокам.
Или, по крайней мере, для меня это лучше. Думаю, не так уж невозможно затащить ее в постель… еще одно пиво, применить немного силы… или просто предложить.
Но тут я улавливаю аромат теплого шоколада. Что за сигнал подает мне душа Фрэнни? Я не узнаю этой эмоции.
– Да, – говорит она с улыбкой. Подняв тетрадь с ковра, снова кладет ее на колени.
Я смотрю в глаза Фрэнни, стараясь угадать ее мысли. Не уверен, относится ли это к моему плану. Мне на самом деле трудно смотреть куда-либо еще. Я снова подаюсь вперед и тянусь к ней, она выглядит так, словно хочет этого. Но я отдергиваю руку, когда меня словно что-то ударяет. Я хочу ее не только так, как могу себе описать, я хочу ее по-всякому. Но что-то останавливает меня от того, чтобы просто овладеть ею.
Глубоко в груди пульсирует какой-то комок – мое сердце? Это шутка? Серное сердце не трепещет. Я снова смотрю на улыбающуюся мне Фрэнни. Она бы так не улыбалась, если бы знала, что я за создание. Я должен рассказать ей. Так будет правильно.
О, ради дьявола! Неужели это совесть проснулась? Что, черт побери, творится со мной? Может, проделки босса? Нет – каким бы садистом ни был Бехерит, уверен, это его вряд ли позабавило бы.
Габриэль!
Должно быть, это его рук дело. Я выслежу его, вырву эти ангельские крылья и набью ими подушку.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь прочистить мысли. Я снова смотрю на Фрэнни. На ее губах появляется озорная улыбка. Эти губы созданы для поцелуев. Не помню, когда подобным образом желал чего-то. Если бы я не знал наверняка, то подумал бы, что рожден из вожделения, а не гордыни.
– Итак… глава двадцать восьмая… – говорю я и открываю тетрадь.
ГЛАВА 12
ПОЧТИ КАК В РАЮ
ФРЭННИ
Тейлор пристально пялится на меня, сидя напротив.
– Он поцеловал тебя?
Я тотчас же улыбаюсь. Прошел целый день, а губы до сих пор горят.
Появляется официантка с заказанной нами свининой мушу,[27]27
Китайское блюдо из теста со свиной начинкой.
[Закрыть] лимонной курицей и обжаренным рисом с креветками и с силой ставит поднос на стол. Бросает в центр китайские палочки, резко говорит что-то на кантонском[28]28
Диалект китайского языка.
[Закрыть] и уходит.
Райли грустно смотрит ей вслед, когда та несется прочь от нашего столика.
– Почему она ненавидит нас?
Я пожимаю плечами, затем снова перевожу взгляд на Тейлор.
– Ты просто ревнуешь, – злорадно говорю я, насыпая на тарелку немного риса.
На этой неделе я пыталась уклониться от нашего традиционного девичника из-за того, что сейчас у меня непереносимость на Тейлор, но Райли заговорила о раскаянии, и вот мы здесь. Поэтому я пользуюсь случаем и утираю нос Тейлор.
– Это правда? – спрашивает Райли.
Мой взгляд скользит по окну, мимо неоновой зеленой вывески «ОТКРЫТО», останавливаясь на пустых тротуарах и темных стеклах незанятых витрин. На секунду мне чудится, что я вижу черную «шелби-кобру», мелькнувшую в неоновом свете. Скорее желаемое, чем действительное. Я очаровательно улыбаюсь Тейлор.
– На самом деле мне кажется, это именно я поцеловала его. Я так смутно помню все.
– Вот видишь! О чем я и говорила. С ним все становится как в тумане. А он не говорил, что произошло между нами?
– Ничего не было.
– И ты веришь ему? – Тейлор неистово размахивает китайскими палочками, разбрызгивая по столу лимонный соус.
– Ну… он не вел себя как-то странно. А напротив, удивился, что ты ничего не рассказала мне.
– Значит, мне повезло, что он отшил меня, – говорит она с пренебрежением. – Но зато тебе можно целовать его!
Я не могу скрыть глупой улыбки.
– Может, я ошибалась, – говорю я, надеясь, что права. Даже если нет и завтра он кинет меня, то одно выражение на лице Тейлор сейчас того стоит.
– Ты поцеловала его, – трясет она головой.
– Ага.
– Это был один поцелуй или поцелуи, ведущие к чему-то большему?
– Лишь один.
Но захватывающий дух.
Райли распахивает глаза и торжествующе улыбается.
– И вы теперь встречаетесь?
– Не уверена… может быть.
– Как можно не знать, встречаетесь вы или нет? – усмехается Тейлор, жуя свинину и капусту.
– Так же, как ты не знала, спала с ним или нет.
– Я знаю, что не спала!
– Проехали. У нас не было настоящего свидания. Так что технически, скорее всего, нет.
– Я ненавижу тебя.
– Знаю, – все так же злорадно говорю я. Просто не могу сдержаться. Это даже приятно – обставить Тейлор, для разнообразия.
На губах подруги появляется легкая лукавая улыбка. Тейлор отворачивается и удивленно поднимает брови.
– Странно, – говорит она, глядя мимо меня. – Ты сказала ему, что мы здесь?
– Кому? – Я оборачиваюсь и вижу Люка, стоящего в дверях под вывеской «БАМБУКОВЫЙ ДОМ МИНЬ – ОТЛИЧНАЯ ЕДА». Он медленно идет к нам.
– Не хочу мешать вам.
От его медового голоса я таю. Мне хочется броситься на Люка, но я не стану подводить друзей, особенно Райли. Я отрываю от него взгляд и смотрю на девчонок.
– Садись, – говорит Тейлор, выдвигая стул рядом со мной.
Люк изгибает бровь.
– Райли…
– У нас навалом еды. А как здесь сказано, она – «отличная». Ешь, – с улыбкой говорит Райли. Может, она и не злится вовсе.
Люк садится на стул и пододвигает его к столу, поближе ко мне. Наши плечи почти соприкасаются.
– Спасибо, но я не голоден.
– Тогда что ты делаешь в китайском ресторане? – насмешливо спрашивает Тейлор.
– Я просто шел мимо и увидел вас здесь.
– Понятно, – Тейлор кидает в мою сторону мстительный взгляд. – Мы как раз говорили о тебе.
И теперь я понимаю, почему она позволила ему нарушить наш девичник.
– Зачем ты морочишь нам голову?
Я пинаю ее ногой под столом.
– Тейлор!
– Она имеет в виду, – вклинивается Райли, – не морочишь ли ты голову Фрэнни?
Теперь я пинаю Райли.
– Райли!
Люк старается не рассмеяться.
– Нет, все нормально. Райли, скажи мне свое мнение.
– Что ж, мне кажется, ты запал на нее…
– И тебя это устраивает?
– Если ты настроен серьезно, то да. Мы с Тейлор зададим тебе жару, если ты лишь морочишь ей голову.
– Райли, если нужно задать жару, то помощь мне не требуется, – говорю я с пылающими от стыда щеками.
На лице Тейлор появляется злобная улыбочка.
– Да, Люк. Ты ведь уже знаешь? У Фрэнни черный пояс по дзюдо шестой степени.
Люк широко улыбается мне.
– Да, я понял это, когда она перебросила через плечо того парня у Галлагеров.
Я ставлю локти на стол и закрываю лицо ладонями. В голове прокручивается все, чем Тейлор может скомпрометировать меня, – боеприпасы, накопленные за девять лет. Я мысленно умоляю ее отступить. «Пожалуйста, Тейлор, ну пожалуйста, не рушь все».
Но когда Люк обнимает меня за талию, все мысли вылетают из головы, а сердцебиение учащается до критического уровня.
– Райли, отвечаю на твой вопрос: я настроен серьезно, – говорит он, и мое бешено бьющееся сердце замирает.
– Значит, ты отвезешь ее домой? – спрашивает Райли.
– Если вы не против.
Я вскидываю голову.
– Какого черта? А меня уже не спрашивают?
Люк поднимает бровь, на его губах играет улыбка. Я дрожу, вспоминая их вкус.
– И…
Несмотря на трепет в груди, я делаю вдох, ненавидя Люка за то, что он знает о моих желаниях. Открываю рот, собираясь сказать «нет».
– Хорошо… наверное.
Райли отодвигает стул и вешает на плечо сумочку, дергая за руку Тейлор, которая вроде бы сжалилась надо мной.
– Пойдем.
Тейлор поднимается и улыбается – искренней улыбкой, которую я вряд ли когда-либо видела на ее лице. Но через секунду там опять появляется лукавый оттенок – ее отличительный знак. Подруга потирает ладони, а затем поднимает их на уровень плеч, словно бы сдаваясь.
– Я вне игры. – На ее губах скользит легкая улыбка. – Не делай ничего, что я не стала бы делать.
Что за черт? Тейлор уступает? Наверное, я сплю.
– Другими словами, – говорит Райли, пожимая мне плечо, – подойдет все, что угодно. – Она оставляет на столе приличные чаевые, надеясь в очередной раз задобрить официантку.
Я снова опускаю лицо на руки. Слишком уж я сейчас смущена, чтобы смотреть на Люка теперь, когда мы остались наедине.
Он прижимается ко мне плечом.
– Привет.
Я не поднимаю голову.
– Извини за все, – бормочу я в ладони.
– Мне кажется, очень мило, что Райли беспокоится о тебе.
Я вскидываю голову, щеки у меня горят.
– Мило? Скорее унизительно.
Люк, как всегда, лукаво улыбается, от чего сердце мое почти останавливается в груди. А когда он склоняется, чтобы поцеловать меня, я просто уверена, что оно и впрямь остановилось.
Я не могу удержаться и тянусь рукой к его лицу. И чувствую, что Люк дрожит. Наши взгляды встречаются.
– Давай уйдем отсюда, – говорит он совсем близко от моих губ.
Все тело трепещет, я неуверенно улыбаюсь.
– Я знаю одно место.
ЛЮК
Мои чувства не похожи ни на что, испытываемое мною раньше. Это неспроста. Наверняка все дело в Фрэнни. Она творит со мной подобное, и все предстает в новом свете.
– Тебе придется закрыть глаза, – говорит она. – Это стремительный бросок. Готов?
– Ага.
В густом ночном воздухе, наполненном ароматами леса, царят отдельные звуки: гармония квакающих лягушек и стрекочущих сверчков. А еще смех Фрэнни, напоминающий музыку.
– Отлично, – нежно говорит она, прижимаясь для поцелуя.
Наши губы еле соприкасаются, а в ее глазах появляется озорной огонек. Она отпускает веревку.
Я закрываю глаза и парю над водой. Прохладный ветер дует мне в лицо и лохматит волосы. Я словно плыву в темноте. Фрэнни права, это бросок. Сравнимый с призывом владыки Люцифера – когда тебя проносят сквозь время и пространство. Вот только без запаха серы и ужаса, сжимающего желудок. Сквозь тело пробегает дрожь. Я скольжу по воздуху обратно к берегу и спрыгиваю с тарзанки на каменистую землю карьера рядом с Фрэнни. Она снова смеется. Ее лицо сияет в бледно-серебристом свете луны. Снова этот трепет.
Фрэнни улыбается мне.
– Ну… Классно ведь?
Она прижимается ко мне и притягивает для поцелуя, заводя меня одним лишь прикосновением губ. Мм… гвоздика и смородина. Душа Фрэнни открыта для меня, остается только взять ее.
Серп луны завис совсем низко над нами, обволакивая мерцающим светом деревья и отбрасывая слабый отблеск на воду темного карьера. Но этого свечения недостаточно, чтобы затмить множество переливающихся драгоценностей на ровной глади воды. Я никогда еще не видел столь ясной ночи с таким звездным небом. Но по-настоящему великолепное зрелище – это глаза Фрэнни, в которых сверкает целая вселенная.
– Хорошо, теперь моя очередь, – говорит Фрэнни, отталкивая меня и берясь за веревку.
Я придерживаю тарзанку, и она ступает на деревянную перекладину на конце веревки.
– Готова? – спрашиваю я.
– Давай, – смеется она, и я отпускаю веревку.
Наблюдаю, как Фрэнни летит по воздуху прочь от меня, силуэтом выделяясь на фоне мерцающей воды. Конец веревки скользит по воде, вызывая зыбь и приводя отражающиеся звезды в движение. Я слышу вопль Фрэнни и звонкий смех, и сам взрываюсь от хохота. Звук мне незнаком. Это смех счастья.
– О черт! – вдруг вскрикивает она. Слышится всплеск, а по воде идет рябь.
Сердце в груди замирает.
– Фрэнни! – кричу я, прыгая за ней в воду. Я выныриваю и прислушиваюсь, мне кажется, что я слышу грубую и сальную усмешку на краю карьера, растворяющуюся в шелесте листвы.
– Фрэнни! – снова кричу я. Но ответа нет.
Стараясь перебороть панику, я плыву к месту, где тарзанка достигает высшего пика, и ныряю. Я призываю свою силу и освещаю красным огнем, идущим от руки, мутную воду, пока медленно двигаюсь обратно к скале. Не достигнув края, я вижу руку, выныривающую из темных глубин. Дотягиваюсь и вытаскиваю Фрэнни на поверхность. Она кашляет и хватает ртом воздух.
– Что-то… утащило меня… вниз, – с трудом произносит она, зубы у нее стучат, отчего я плохо понимаю ее слова.
У меня как камень с души падает, когда я обхватываю Фрэнни за талию и тяну к краю карьера. Подталкиваю ее наверх перед собой, пока мы карабкаемся по скользкому склону, подальше от ледяной воды.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
– Угу. Просто… холодно. – Она стучит зубами, по-прежнему хватая ртом воздух.
Мы стоим на холодном ночном воздухе, и от моей мокрой одежды идет пар, поэтому я обхватываю Фрэнни и откидываю назад ее волосы, отжимая их. Я крепко обнимаю девушку, пока мое тело впитывает ее дрожь. Несколько мгновений спустя от Фрэнни тоже начинает идти пар.
– О-о… – стонет она. – Господи, ты такой горячий.
Я улыбаюсь. Господь тут ни при чем.
– Как будто меня схватили за ногу, – наконец говорит она, когда дрожь немного утихает.
– Может, ты ногой зацепилась за корень дерева.
– Может… но мне так не показалось.
Я держу ее в объятиях, пока она не перестает трястись. Мы медленно и ритмично покачиваемся под звук стрекочущих сверчков. Лунный серп поднимается высоко над нами, и я полностью растворяюсь в Фрэнни. Еще никогда ничто не казалось мне столь правильным – и в то же время неправильным. Мы танцуем, она и я – вот наша музыка. Больше никакого плана.
ФРЭННИ
Несмотря на то что моя одежда и волосы почти высохли, я всю дорогу думаю о том, как появлюсь в таком виде дома, да еще и с Люком. И как объяснить все родителям? Когда передо мной вырисовывается силуэт дома, я по-прежнему не имею ни малейшего понятия.
Я стараюсь сосредоточить мысли вокруг Люка – или того, какие эмоции он вызывает во мне. Это совсем не похоже на то, что я испытываю к Гейбу, но не менее пугающе. Просто в другом смысле. С Гейбом мои чувства сильные и глубокие, с Люком – неистовые и неуправляемые. Я не доверяю Люку. Да и как можно? Но я и не хочу, чтобы все исчезло.
Он подъезжает к моему дому и заглушает мотор. Я сижу в машине, желая провести здесь вечность.
– И… – говорит он.
– И… – отвечаю я.
Он тянется ко мне, откидывает мои волосы и целует. Я обмякаю, наслаждаясь движением его губ. Проходит много времени, прежде чем Люк отстраняется, но мне этого недостаточно.
– Думаю, стоит проводить тебя до дверей.
Я завязываю спутанные волосы в узел.
– Не самая лучшая мысль.
Он улыбается.
– Можно подумать, они не выглядывают сейчас из окна и не знают, что ты со мной.
Я смотрю на дом и вижу, как покачиваются занавески там, где они были только что задернуты. Входная дверь распахивается настежь, и на пороге появляется мама на каблуках и в синем платье, как у героини Джун Кливер, со скрещенными на груди руками и сверкающими глазами.
– И еще она знает, что ты сейчас поцеловала меня, – говорит Люк, лукаво улыбаясь мне.
Черт. Черт.
– Черт.
Люк ухмыляется, затем выскальзывает из машины и обходит ее, чтобы открыть мне дверь. Берет меня за руку и помогает выйти из машины. Галантный жест. Люк не выпускает мою ладонь, пока мы поднимаемся по ступеням. Мне нравится жар, идущий от его руки. Я изо всех сил стараюсь не потащить Люка обратно в машину, чтобы отвезти куда-нибудь, где мы останемся наедине.
– Добрый вечер, миссис Кавано.
– Здравствуйте, – резко говорит мама.
Из ее уст это звучит как проклятие. Затем она переводит взгляд на меня, и я понимаю, что даже в тусклом свете фонаря выгляжу просто ужасно.
– Что случилось? – Она подозрительно смотрит на Люка.
Я сдерживаю истерический смех при мысли, что скажу «Люк изнасиловал меня на заднем сиденье», – как раз это мне, видимо, снилось прошлой ночью. Но я переступаю через гордость и говорю правду.
– Я упала в карьер. Люк спас меня. – Конечно, мне не хочется признавать, что он «выручал из беды красавицу» – все как в сказках, но, может, этим он заработает пару положительных баллов.
– И что ты там делала? В этом карьере очень опасно, – говорит мама, свирепо взирая на Люка. – Тебе нужно принять горячий душ.
Она затаскивает меня внутрь и захлопывает дверь у Люка перед носом.
– Это все моя вина, мам. Люк прыгнул за мной. Правда.
Она тянет меня вверх по лестнице.
– Слава богу, ты в порядке. Фрэнни, я же просила тебя не проводить с ним время. Мы думали, что сегодня вечером ты с Тейлор и Райли.
– Мам, не знаю, из-за чего ты так ополчилась на него, он хороший человек. Правда.
– Поговорим о последствиях позже, – обещает она, заталкивая меня в ванную второго этажа. – Помойся.
– Что еще за последствия? В смысле, наказание?
Мама задумчиво смотрит на меня, как будто внезапно поняла, что давно стоило поговорить со мной о взаимоотношении полов.
– Побеседуем позже, – произносит она и закрывает дверь.
Отлично!
Я жду, пока не раздается скрип последней ступеньки, тогда толкаю дверь и бегу по коридору к себе в комнату. Кидаюсь к окну и распахиваю его.
Машина Люка около дома, с распахнутой дверью, но его нигде не видно.
– Люк! – говорю я полушепотом.
– Привет. – Его голос раздается снизу, из-под моего окна.
Я упираюсь лбом в стекло и смотрю, как он идет от окна к входной двери.
– Извини за все. Мама слегка перегибает палку.
– Ничего страшного, – отвечает он, поднимая на меня глаза, но также вглядываясь в листву дуба, стоящего рядом.
– Подумываешь взобраться по дереву? – улыбаюсь я.
Он бросает взгляд на дерево.
– И ты бы впустила меня? – возвращает он улыбку.
Мои щеки вспыхивают.
– Не сегодня. Думаю, маме уже хватит.
– Уверена?
Нет.
– Да.
Он выглядит слегка разочарованным.
– Хорошо, – говорит он. – Тогда сделай одолжение. У тебя на окне есть щеколда?
– Ага.
– Тогда запрись, хорошо?
Я ухмыляюсь.
– Зачем? Тебе нельзя доверять?
– Нельзя. Но сейчас я беспокоюсь не о себе. Просто сделай это. Сейчас же, хорошо? – Его взволнованный голос слегка пугает меня.
– А в чем дело?
– Ни в чем. Просто сделай это. Пожалуйста, – почти рявкает он.
– Если только скажешь, что происходит.
– Ох, ради всего грешного… – раздраженно бурчит он, затем сердито смотрит на меня. – Фрэнни, пожалуйста.
Я тоже злобно смотрю на него.
– Проехали, – говорю я и захлопываю окно.
Он с минуту стоит внизу, глядя на меня, пока я не понимаю, что он ждет, когда я закрою окно на щеколду. Нехотя я все же делаю это, и Люк садится в «мустанг». Сдает назад и отъезжает от дома, а я наблюдаю, как фары скрываются за деревьями. Надо же, испортил наш чудесный вечер, превратившись в полного придурка!
Но перед тем как задернуть штору, я всматриваюсь в темноту, глядя на дерево рядом с моим окном.
Дыхание перехватывает, я отпрыгиваю от окна. Пытаюсь убедить себя, что пара красных глаз среди ветвей принадлежит кошке.
Через секунду открывается дверь, и Кейт просовывает голову в комнату.
– Ты в порядке?
– Ага. – Но дрожь в голосе выдает меня с головой.
– Что случилось?
– Когда?
– Сейчас. Ты кричала.
– Правда? – спрашиваю я, с содроганием вспоминая эти висящие в воздухе глаза.
Она проходит в комнату и закрывает за собой дверь.
– Правда. Так ты в порядке?
– Да, прости. Что-то испугало меня.
– Ну ладно. – Она поворачивается к двери.
– Подожди! – кричу я, бросая взгляд на окно.
У меня до сих пор мурашки по коже, и я не хочу, чтобы сестра уходила прямо сейчас.
– Что? – спрашивает она, оборачиваясь.
Мне внезапно становится неловко.
– Так… как дела?
Кейт недоуменно пялится на меня.
– Ты уверена, что в порядке? Ты, кажется, не в своем уме.
– Все отлично. Просто я подумала… почему бы нам… ну… не поболтать.
Она закатывает глаза и тянется к двери, но внезапно я понимаю, о чем именно хочу спросить ее.
– Кейт…
Она даже не оборачивается, берясь за дверную ручку.
– Что?
– Когда вы с Чейзом… ну, ты знаешь. В первый раз…
Она раздраженно поворачивается ко мне.
– Что еще, Фрэнни?
– Занимались сексом… когда вы в первый раз занимались сексом. Как ты поняла, что готова?
Ее лицо смягчается, и она мечтательно смотрит на меня.
– Ты просто знаешь об этом. – Но затем она хмурится. – Фрэнни, не позволяй никому заставлять тебя. Если что-то внутри шепчет тебе «нет», значит, нет.
Ну а что, если все внутри меня кричит «да»? Я думаю о Люке. Хоть я и зла на него, но внизу живота появляется приятный трепет.
– Спасибо, Кейт.
Поворачиваясь к двери, она по-прежнему выглядит обеспокоенной. Закрывает ее за собой, а я долгое время стою, глядя из окна. Наконец достаю журнал Мэтта, забираюсь на кровать, стараясь собраться с мыслями, и начинаю писать.
«Итак, Мэтт… внутри меня происходит нечто, чему я даже не могу дать названия. Извини, но меня это очень пугает. Я теряю над собой контроль».
Слепо смотрю на стену, внутри все переворачивается.
«Люк… словно наркотик. Я не могу насытиться им. И если именно таков по ощущениям наркотик, то понимаю, почему к нему так легко пристраститься».
От страха сердце сжимается в комок. Я поднимаю голову от журнала и потираю глаза, стараясь прогнать лицо Люка из мыслей.
«Я не хочу нуждаться в ком-то подобным образом. Я не позволю себе пристраститься к Люку».
Закрываю дневник Мэтта и сижу, прислонившись к стене, пока в моей голове все не проясняется – до кристальной четкости. Я могу желать Люка физически, не нуждаясь в нем. Это называется вожделение. Эмоциональная зависимость не обязательна. А ведь моя реакция как раз лишь физическая. Я просто уверена.
Гейб же, напротив…
Когда мои мысли сосредотачиваются на нем, то трепет внизу живота перерастает в ноющую боль в груди. Мне начинает казаться, что мои чувства к нему глубже, чем просто вожделение, и опаснее.
Я ошибалась до этого. Люк гораздо более безопасный выбор. Я знаю, что получу, и это никогда не перерастет во что-то, что я не смогу контролировать.
ЛЮК
Белиас. Это плохо. Зачем Бехериту посылать Белиаса? Зачем ему вообще посылать кого-то? Уже четыре тысячи лет меня никто не проверял. Но без сомнения, рядом с окном Фрэнни был он.
Я медленно веду машину, глядя, не следит ли он за мной. Но он не следит, а значит, все даже хуже, чем плохо. Белиас не просто проверяет меня. Он пришел за Фрэнни. Подавив панику, я разворачиваю машину и несколько домов медленно тащусь, оценивая ситуацию.
Белиас – один из Собирателей. Зачем Бехериту посылать кого-то из Собирателей? Фрэнни ведь нужно лишь отметить. Если только все не изменилось. А если ее отметит Белиас, ее душа будет связана с ним. Фрэнни станет принадлежать ему. Во мне вспыхивают первобытные чувства – нечто глубокое и собственническое. Белиас не получит ее. Она моя. Внезапно я начинаю радоваться тому, что мистер Кавано в тесной связи со Всевышним. Если уж я, демон первого уровня, не могу переместиться в ее дом, то и Белиас не сможет.
Я выхожу из машины и перехожу на другую сторону улицы. Как же поступить? Он не последует со мной только потому, что я попрошу. Я крадусь к дереву, пригнувшись за стволом, и мысленно зову его. «Белиас!» Знаю, он слышит меня, так же как и я слышу его. Между нами существует демоническая физическая связь, нравится мне это или нет.
В листве слышится еле различимое шуршание, как если бы по ветке пробежала белка, и вот Белиас уже стоит рядом со мной. Черные растрепанные волосы отчасти скрывают красные огоньки глаз, все равно распространяющие свет в радиусе двух футов. Острые скулы отбрасывают тени на лицо. Белиас скалится, глядя на меня.
– Люцифер. Давно не виделись.
– О чем ты? Я видел тебя несколько недель назад.
– Да, и босс говорит, что ты затягиваешь дело. Так он сказал, слово в слово.
– Прошло всего лишь две недели. Не знал, что есть ограничение по времени, – лукавлю я.
– Представь себе. Если ты вдруг не заметил, здесь Габриэль. Будешь тянуть дальше, станет слишком поздно.
– Можешь бежать и передать Бехериту, что у меня все под контролем. Спасибо за беспокойство.
– Хм… в карьере мне так не показалось. Очень трогательно, Люцифер. Ну как ты мог быть так близко и не овладеть ею – ее плотью. Мне этого не понять.
Как же я не ощутил там его присутствия? Я позволил себе отвлечься. А когда до меня доходит смысл его слов, ярость в чистейшем виде прорезает мое тело, словно лезвие.
Это был Белиас.
Я стискиваю кулаки и смотрю на него убийственным взглядом.
– Ведь ты не имеешь никакого отношения к неприятному происшествию? Утопить ее – не самая благоразумная стратегия до того, как она отмечена. Ее душа в чистилище не сулит нам ничего хорошего.
На его лице появляется злорадная улыбка, а глаза вспыхивают.
– Люцифер, видишь ли, в этом как раз и загвоздка. К нынешнему моменту она не должна была остаться неотмеченной. Ты упустил великолепную возможность овладеть ее плотью – первый шаг на пути к душе. Она сама отдавала себя. Вряд ли ты не почуял имбиря. Но ты решил состроить из себя галантного кавалера, вместо того чтобы выполнять свою работу. Теряешь навыки. Этот факт не ускользнул от Бехерита.
Меня сжимают страх и паника. Пристальное внимание босса мне вовсе не нужно.
– Белиас, я не могу просто овладеть ею. Если ты забыл, есть правила. – Но как только я произношу это, то понимаю, что мои слова звучат как слабая отговорка.
Его глаза вспыхивают красным светом, а улыбка становится шире.
– Правила меняются.
– Серьезно? Меня не предупреждали.
Улыбка превращается в гримасу.
– Люцифер, она очень важна. Ошибкам места нет. Не провались.
В голове раздается голос владыки. «Не разочаруй меня».
