Текст книги "Девушка по соседству (ЛП)"

Автор книги: Лиза Аурелло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Милое имя. Ты живешь неподалеку, Джанин?

– Э-м-м, да. Я сейчас навещаю кузину. А ты?

Я быстро перевела тему разговора на него. Чем меньше мне придется врать, тем лучше. Даже если он абсолютно меня не узнал на данный момент, чем меньше я скажу, тем будет лучше.

– Да, я тоже.

Он покачнулся назад, но быстро восстановил равновесие. Его глаза, хоть и затуманенные, не теряли фокуса и заставили меня поежиться.

– Ты выглядишь знакомо. Когда вы въехали?

Я вновь потянула пиво, чтобы выкроить немного времени. Как он мог меня не узнать? Я стала выглядеть настолько по-другому?

– У-м-м, около четырех лет назад.

– О, ты ходишь в Сангрихэм?

Покачав головой, я вновь отпила из бутылки. Если я буду пить, тем меньше мне придется разговаривать. Плюс, мне понадобиться напиться вскоре.

– Не, частная школа. А ты? Ходишь в Сангрихэм?

– Да, хожу. Итак… ты здесь с кем-то?

Его глаза просканировали все вокруг меня.

– Нет. Я пришла одна.

– Не хочешь ли еще одно пиво, и может, мы присядем где-нибудь поговорить? Здесь так шумно и накурено.

– Да. Да, конечно.

Вот на этом месте воспоминание закончилось в тумане амнезии. Я знала, я просто знала, что это не конец истории, там есть больше, но детали отказывались всплывать из места, где они прятались. Что-то случилось потом, я знала это, и это имело какое-то отношение к инциденту в старшей школе, но я не могла распутать перекрученные воспоминания. Я попала в аварию – подождите, нет, меня сбила машина – но я практически уверена, что это случилось накануне Дня Святого Валентина, так что не могло иметь отношение к вечеринке на Хэллоуин… но мой мозг говорил мне, что это имело к нему какое-то отношение. Я просто не могла соединить точки.

Инцидент был травматичным и разрушил весь мой первый год в старшей школе.

Сулу и я пошли в кино. Там было много детей из школы – это было открытие марафона Звездных войн. Что-то плохое случилось… Я не могу вспомнить что... но что-то… и я побежала. Я выбежала прямо на дорогу. Я видела джип только секундой ранее, прежде чем он врезался в меня. Это был огромный внедорожник, и раскаленная боль от удара была невыносимой. А затем… что-то еще последовало за этим.

Что-то ужасное.

Это воспоминание несло с собой и кое-что еще: я могла ощутить тяжелую депрессию. Я чувствовала ее, эту уничтожающую печаль… она увлекла меня в психическую тьму…

Я думаю, кто-то умер. Я думаю, кто-то был убит.

Глава 21

В семь часов утра Мэл оделась для свидания с детективом Фитцгиббонсом. Для такого закоренелого альфа-мужчины – каким он был, при своих шести футах одном дюйме роста и широченных плечах – он был несколько робок, когда приглашал ее на свидание. Он заполучил ее телефонный номер в тот полдень, когда они готовили вместе чили. Его телефон начал вибрировать, и он отложил нож и вытер руки о кухонное полотенце.

– Фитцгиббонс. Да. Понял. Завтра в девять утра. Я там буду. Спасибо.

Мэл пыталась вести себя как будто она не слышала ни слова из разговора. Когда комната погрузилась в тишину, она бросила на него взгляд украдкой. Он сидел там, с широко расставленными ногами, просто изучая то, как она скользит по кухне.

– Что? – спросила она.

– Ничего. Только сейчас, когда вытащил мобильник, понял, что должен взять у тебя номер телефона. Ну, знаешь, – он ухмыльнулся, – в случае, если мне на ум придут вопросы, которые помогут в расследовании.

Она обдумала его притянутое за уши объяснение: они оба знали, что у нее больше нет никакой информации для него, но если ему нужно прикрытие для того, чтобы спросить у нее номер, так быть посему. Он позвонил ей следующим же вечером. Сегодня вечером было их второе свидание на этой неделе, на первое они пошли на джаз-представление в маленький бар на Лудлоу-стрит. Этот бар, должно быть, был единственным в нижнем Ист-Сайде, что не подвергся реконструкции. Она была впечатлена, что он любил джаз – это не вписывалось в ее стереотипное мнение о нем. Кантри, да, но джаз оказался приятным сюрпризом.

Как только началось представление, Мэл подумала, что музыка была, вероятно, неплохой, но она была слишком сосредоточена на том, чтобы не умереть от гипотермии, чтобы уделять ему слишком много внимания. Место было абсолютно холодным, дверь продолжала открываться, впуская опаздывающих, позволяя холодному воздуху постоянно врываться внутрь.

Сегодня вечером они будут в теплом ресторане, а затем пойдут в кинотеатр. Намного лучше, ведь был уже чертов холодный ноябрь.

Роб сказал ей одеться, чтобы ей было удобно, так что она натянула узкие джинсы, новый мохеровый свитер и полусапожки на невысоком каблуке. Нанося тушь, она думала о Джейн и обо всей этой зверской истории с соседями. Тщательно крася губы между линиями контура, Мэл решила, что Джейн будет лучше продать свой дом и переехать. Нанося бронзатор, она пришла к выводу, что по фэн-шую плохо иметь убийцу, живущего по соседству.

Чем ближе часы приближались к отметке семь сорок пять – времени, когда Роб должен был забрать ее – тем сильнее Мэл начинала волноваться. Когда она думала о нем, то сердцебиение зашкаливало. Кто знает? Может быть, у них что-то, да и получится. Она не была напугана тем, что он полицейский – по многим причинам. Все же, Роб имел больше плюсов, чем минусов. Для разнообразия.

Если бы не маячивший призрак расследования дела об убийстве, Мэл действительно бы наслаждалась этим знакомством, но у нее было неприятное ощущение, что Робу не нравится, или же он не доверяет, Джейн. Когда он говорил им о фотографии, найденной в комоде у Колдвеллов, это больше ощущалось как допрос Джейн.

Чтобы избавиться от дурной мысли, Мэл решила выпить бокал вина. Она была уже на пути в кухню, когда дверной звонок прозвенел дважды, как по часам. Сменив курс и направившись к двери, она открыла ее, готовая наброситься на него без предупреждения, но один взгляд на мрачное выражение лица Роба и от хорошего настроения Мэл не осталось и следа. Он выглядел… злым. Или может быть обеспокоенным. Она не знала его достаточно хорошо, чтобы определить это различие.

– Все в порядке?

Он кивнул, его губы были плотно сжаты.

– Да, конечно. Голодна?

– Умираю от голода. Куда мы отправимся?

– Тебе нравится тайская кухня?

Ее глаза расширились.

– Обожаю ее.

– Я так и думал, – сказал он, издав небольшой сардонический смешок. – Я зарезервировал нам столик в крошечном местечке в Челси. Еда там просто отличная. Ты готова?

– Ага. Позволь мне лишь взять мой бушлат.

***

– Итак… ты не собираешься мне рассказать что с тобой? – наконец спросила его Мэл через час, когда их ужин окончательно погряз в неуютной атмосфере.

Она не выносила обедать в такой неловкой тишине еще со времен семейных ужинов три года назад, когда ее дядя Эдди объявил, когда подали салаты, что он воспринимает себя как женщину и хочет, чтобы все звали его Алисией в будущем. Его объявление реально убило все разговоры за столом, вспоминала Мэл. Были кое-какие попытки восстановить беседу, но после каждой ремарки напряженное молчание охватывало стол.

Как только подали десерт, дядя Эдди вскочил и отправился в спальню, а затем оттуда вышла тетя Алисия в длинном платье королевского синего цвета и в пятидюймовых туфлях на шпильке. Десерт стал увлекательным для всех. Все глаза приклеились к тарелкам, они все поглощали пирог и мороженое, как будто от этого зависела их жизнь, а затем бросились врассыпную из-за стола. Мэл осталась за столом, примечая, что Алисия неровно нанесла подводку на веки и решила дать ей несколько советов как этого избежать в дальнейшем. Ее тетушка оценила совет и послала ей воздушный поцелуй над пирогом с черникой.

– Не обращай внимания, Мэлани, – голос Роба вырвал ее из воспоминаний о злополучном ужине. – Это из-за дела и ты же знаешь, что я не могу обсуждать его с тобой. Конфликт интересов.

– Ты не хочешь отклониться от этого правила, ведь мы теперь встречаемся?

– Ну да, – сказал он, накалывая брокколи на вилку, – я недавно так и поступил. – Он хмуро посмотрел на свою вилку. – Что заставляет людей есть это? Брокколи не выглядит тем, что я бы положил в рот, будь я неандертальцем ищущим пищу.

– Ты такой и есть, Роб. И я могу услышать продолжение разговора?

Он фыркнул.

– Любители природы. Я говорил, что мой младший брат попал в переделку, и мне пришлось бросить дело, чтобы соблюсти конфликт интересов. Я не могу сделать это снова… не так быстро после… или это будет выглядеть странно.

Неважно, ей все еще было необходимо знать, что так укусило его за зад. Он появился у нее дома хмурым, и это нисколько не изменилось, пока они пили пиво и ели. Что происходит? Она беспокоилась за Джейн. Мэл сжала губы, пытаясь найти выход из сложившегося тупика.

– Что может случиться, если ты мне расскажешь, а я буду молчать? Ничего, верно?

Он оторвал взгляд от тарелки, его глаза выглядели злыми.

– Проблема возникает оттого, что ты можешь не удержать свой рот на замке и я…

– Я буду молчать, чтобы защитить тебя, – вмешалась она. – Зачем бы я стала намеренно саботировать твою работу?

– Не мою работу, Мэлани, а мое дело. Тебе действительно надо спрашивать меня почему?

– Да, мать твою, мне нужно, Роб, – выплюнула она его имя.

Он нахмурился, качая головой, прежде чем отрезать:

– Чтобы помочь твоей подруге. Зачем же еще?

– Моей подруге? Джейн? – Он посмотрел на нее просто враждебно. – Зачем бы Джейн понадобилась моя помощь? Она в беде?

Он отложил вилку, его губы вытянулись в тонкую линию.

– Очень может быть. Слушай, это все что я могу сказать. Можем ли мы просто приятно поужинать и насладиться прекрасным вечером?

– Чувак, это ты испортил этот вечер. Либо перестань быть таким мрачным и может вечер еще будет прекрасным. Это всего лишь наше второе свидание, бога ради. Оно не сулит нам будущего, – добавила она шутливым тоном, но правдивость ее слов поразила ее. Ей нравился Роб, ее очень сильно влекло к нему. Прошлым вечером ее единственной мыслью было затащить мужчину в постель, и пока он будет врываться в нее, держаться за его плечи. Это было бы хорошо. Она уже знала, что он упакован чем-то бóльшим, чем его пистолет. Потому что когда они целовались на прощание на их прошлом свидании, Мэл могла ощутить его жесткость сквозь ткань джинсов.

Ощущалось чем-то очень существенным.

Она хотела Роба и чтобы их отношения развивались дальше. Может ей стоит напоить его? Хотя пьяный и коп может быть не самым умным сочетанием. Но довольно возбуждающим…

– Поехали ко мне вместо кино. Я приготовлю нам по чашке ирландского кофе, и мы можем посмотреть старую кинокартину. Как тебе такой план?

Ах, если бы желания исполнялись… и ей, наконец, удалось заставить его улыбнуться.

– Звучит замечательно, Мэл. Давай так и поступим.

***

Они сидели, касаясь бедрами, на ее большом полукруглом диване, что занимал всю ее небольшую гостиную, потягивая крепкий ирландский кофе. Мэлани плотно налегала на виски, добавив его в кофе без кофеина, так что теперь они не будут на ногах всю ночь. Сверху она добавила взбитые сливки и корицу. Затем пошарилась в своих кассетах в поисках легенького фильма. Так получилось, что фильм «Это случилось однажды ночью» стал победителем. У нее было такое ощущение, что Роб любил черно-белое кино.

Мэл подняла кружку и поднесла ее к губам. Жар скользнул по горлу, как от температуры кофе, так и от виски в нем. М-м-м, она смешала их в идеальных пропорциях. Два года в качестве бармена в многолюдном баре Вильямсбург приносило плоды и сейчас, годы спустя. Приободренная жидкой смелостью, она поставила напиток на стол и придвинулась ближе к Робу. Свернувшись у него под боком, скользнула рукой к его паху. Легкое прикосновение вызвало мгновенную реакцию, его тело дернулось от внимания, и Роб внимательно посмотрел на нее. В его глазах она увидела огонек удивления.

– Что? – спросила она невинно.

– Ничего… просто не ожидал, что ты так далеко зайдешь. – Он приподнял брови. – Мы же только недавно встретились.

– Ну, я не хочу замарать вашу добродетель, детектив Фитцгиббонс; однако, я не соглашусь, что мы только встретились. Мы уже два раза ужинали и ходили вместе на шоу. Плюс, смотрим черно-белую винтажную комедию. Но если вы считаете, что все происходит слишком быстро…

Она ждала, что он сразу же вмешается в ее речь и не согласится с ее последним комментарием, но он этого не сделал. Он не хочет переспать с ней?

В ней пробудилось ужасное чувство и стало распространять свои ядовитые щупальца по всему организму. Она ощутила потребность в движении и отодвинулась от него, наклонившись к кофейному столику, снова потянулась к своему кофе. Ощущение, что ее отвергли, смешалось с каплей паранойи. Может он лишь использовал ее, чтобы получить больше информации по делу? Это кажется бессмысленным, ведь она не знала Колдвеллов. Но он определенно не вел себя как заинтересованный мужчина, а Мэл еще ни разу не отказывали в сексе. Это было…

Его голос пробился сквозь ее эмоциональное расстройство, прерывая царивший в ее голове хаос:

– Мэл, меня несколько смущает эта ситуация. Я несколько обеспокоен, ты знаешь? О том, какой оборот это все примет.

– Ага.

Ее голос был лишенным эмоций, и она ничего больше не сказала, просто остановила фильм и ждала, когда он заговорит, скажет что-нибудь, чтобы прервать этот затянувшийся неудачный вечер и уйдет. Но он не сделал никакого движения, чтобы уйти, поэтому с дивана встала она и взяла почти полные стаканы, чтобы отнести на кухню, задержавшись там и надеясь, что к тому моменту как она вернется, Роба уже не будет.

Но он не ушел. Мужчина все еще сидел на диване, уперев локти в колени, с непроницаемым выражением лица. Она просто стояла там, в шести шагах от него не желая приближаться ближе. Для Мэл отвержение было тем типом инфекции, которую она старалась избегать любой ценой. Она не ощущала эту мерзкую эмоцию так уж часто, но за свою жизнь испытала ее достаточно, чтобы держаться от нее на расстоянии, как только предвидела ту на горизонте. Только два чувства были хуже этого – потеря близкого человека из-за смерти или ощущение предательства от измены любовника.

Сейчас у нее что-то скрутилось в животе. Единственным способом, которым можно было от этого избавиться, это выпустить на волю праведный гнев, но ему еще нужно время, чтобы закипеть.

Она покусала губу, гадая, что же ему сказать. Он действительно хочет досмотреть кино? В конце концов, она присела обратно, держась на расстоянии от него, но не включила кино снова.

Он оставался неподвижным, только поднял глаза, чтобы внимательно всмотреться в ее, ища… она не знала что. После минуты показавшейся часом, он спросил:

– Может, мы просто закончим смотреть фильм? Я хочу знать чем там дело закончится, – добавил он со слабым смешком, но не получил никакой ответной реакции. – Я все еще пил кофе, пока ты не схватила и унесла его у меня.

– Он все еще на кухонном столе, если ты его хочешь. Я просто подумала, может быть, мы на сегодня закончили. Наша встреча шла по наклонной с тех пор, как ты появился на пороге.

– Почему? Я думал, мы расслаблялись, наслаждались компанией друг друга. По крайней мере, я так и делал, – вздохнув, он похлопал пустое место рядом с ним, – иди сюда. – Когда она не двинулась, он схватил ее за руку и потянул. Мэл позволила себя притянуть. – Посмотри на меня, пожалуйста.

Он использовал свой коповский голос, тот командирский тон, который гражданские игнорировали к собственной глупости. Несмотря на свои намерения, она подняла глаза, но ее губы оставались сжатыми – как портал, который удерживал все слова внутри. Если она будет держать их запечатанными, из нее не вырвется ничего, что она не хотела бы сейчас говорить.

Он потянулся к Мэл своими большими руками, чтобы взять ее за лицо, а она сразу же схватила его за запястья, пытаясь убрать его руки. Но Роб был в десять раз сильнее и не позволил ей оттолкнуть их.

– Слушай меня. Ты мне нравишься, и я нахожу тебя крайне привлекательной. Я думаю, что ты ощутила, насколько привлекательной я тебя нахожу, Мэлани. Проблема в том, что я не хочу начинать физические отношения с тобой прямо перед тем, как нам придется прекратить видеться. Это будет нечестно по отношению к тебе и по отношению ко мне. А это начало выглядеть так, как будто я должен буду обрубить наши контакты на какое-то продолжительное время… пока это дело не будет закончено.

– Почему?

– В основном, потому что ты близкая подруга женщины, которую я могу арестовать по обвинению в убийстве.

Мэлани втянула воздух, ее глаза потемнели.

– Что? Почему? Джейн ничего не делала.

Роб ответил не сразу. Мэлани смотрела, как у него ходят желваки. Мужчина опустил руки, сжал губы в тонкую линию, его челюсти стали напряженными, и выдохнул через нос. Недовольство или осуждение? Она не хотела слышать, что он скажет следующим, но он все равно это сказал.

– Все начинает указывать на нее, Мэл. Это все, что я могу сказать сейчас. На самом деле, если я являюсь ведущим детективом по делу и встречаюсь с лучшей подругой подозреваемой… ну, я не смогу усидеть на двух стульях. Это навредит моему делу или навредит тебе... или что более вероятно обоим. Здесь не может быт победителя, Мэл. Если только ты не захочешь прекратить общение с Джейн, то я не смогу найти способ продолжать с тобой встречаться. Ты даже не знаешь эту леди так уж долго, Мэлани. Я обеспокоен тем, находишься ли ты в безопасности рядом с ней, пока мы не сможем определено исключить ее из числа подозреваемых – а в последнее время мы вряд ли теперь сможем это сделать.

– Ты и вправду веришь, что Джейн может причинить мне вред? – с недоверием спросила Мэл.

Его густые брови приподнялись, а в глазах зажегся свет.

– Да, я верю. Почему бы и нет?

Он откинулся на диван и закинул ногу на колено.

– Что ты имеешь в виду, говоря, почему бы и нет?

Сжав зубы, он одарил ее нечитаемым взглядом.

– Не так уж и невероятно, что Джейн может быть виновной или же организатором убийства… и если она посчитает, что у тебя есть какие-либо доказательства ее причастности или ты могла что-нибудь видеть… – он покачал пальцем перед ее лицом. – Ты хочешь знать, как выглядит зло? Позволь мне рассказать тебе, что ждало мать Кейт Колдвелл в морге, Мэлани. Ее дочь была красивой молодой женщиной. Она могла бы украсить обложку любого журнала. Квинтэссенция красоты девушки-соседки. Все что осталось на стальном столе для опознания, было телом с одутловатой серой кожей и растекшимися мозгами. Повреждения мозга затронули ее лоб и глаза, все это заставило ее выглядеть так, что матери Кейт стало плохо.

Рот Мэл приоткрылся от красочного описания, но его это не остановило. Ее реакция даже подхлестнула его продолжить.

– Экспансивная пуля вошла в ее мозг, максимизируя повреждение тканей. Такой тип пули никогда не имеет выходного отверстия – или же крайне редко – так что весь беспорядок остался внутри, вызывая гидростатический шок. Можешь ли ты представить себе всю эту энергию, взорвавшуюся, но сдерживаемую в чей-то голове? – он замолчал на миг, затем продолжил, – и еще, ее прекрасный прямой нос оказался сильно поврежден от посмертного падения. Он был свернут на один бок и забит кровью. Очевидно, сердце все еще продолжало качать кровь, после того как ее мозг был уничтожен. Бедная мать – поначалу она была убита горем, и это естественно. Но увидев свою дочь, которая выглядела совсем на себя не похоже… она была так деформирована… это сокрушило ее. Просто задумайся об этом на секундочку. Когда ты находишься так близко и так лично знаком с последствиями этих преступлений, становится очень трудно симпатизировать виновной в этом личности. Очень, мать твою, трудно.

– Но Джейн не виновата в этом, Роб. То есть, этого просто не может быть. Она хороший человек.

Хоть Мэл и пыталась говорить с ярой убежденностью, вместо защищающегося тона, даже она могла расслышать нотки неуверенности в своем голосе. Это ощущалось как сражение… в котором девушка воспринимала Роба как противника.

Его зеленые глаза сверкнули, в то время как он придвинул лицо ближе к ней. Слишком близко.

– Ты не знаешь этого наверняка. Фактом является то, что твоя подруга находится под следствием как вероятный заказчик жестокого убийства. Если она виновна, тогда она не такой уж и хороший человек.

Мэл выдохнула, выпустив весь воздух из легких Утомленная разговором, она эффектно завершила его тем, что отказывалась произносить хотя бы звук. Роб наконец-то вернулся на свое прежнее место, присел на краешек дивана, нервно дергая ногами. Она видела искру в его глазах, ждущую нового возгорания, бросающую ей вызов продолжать с ним спорить. Мэл отказала ему в этом удовольствии. Вместо этого, она взмахнула в воздухе руками.

– Неважно. С меня хватит разговоров на эту тему. Давай просто досмотрим фильм.

Садясь рядом с ним, но в миллионе миль от него, Мэл варилась в своем собственном соку. Хоть мысль о том, чтобы отказаться от Джейн, когда та в ней больше всего нуждалась, даже не рассматривалась – и он должен знать это – они все равно продолжили проводить вместе свой дерьмовый вечер. Она принесла обратно кофе – на самом деле сделала новый – и они, молча, досмотрели остаток фильма.

К тому времени как пошли титры, Мэл уже выпила изрядную порцию виски, но этого не было достаточно, чтобы ее перестал раздражать большой парень, сидящий с ней рядом. Когда Роб встал и потянулся, Мэлани поднялась с дивана, чтобы его проводить, в нетерпении желая остаться одной. Вместо того чтобы направиться к двери, его рука обвилась вокруг ее талии и он притянул ее ближе к себе. Другую руку расположил на ее заднице, прижимая к своей эрекции и потираясь ей об ее тело.

– Если ты хочешь чтобы это произошло при таких гребаных обстоятельствах, то я пожалуй согласен.

– П-ф-ф. Как благородно… и романтично, – выдохнула она, посмотрев на него.

Но он не ждал ее одобрения; его губы начали прокладывать дорожки вверх и вниз по шее, горлу и за ухо, посылая мурашки по ее спине.

– Если хочешь, чтобы я остановился, – пробормотал он рядом с ее кожей, – скажи мне сейчас.

Слово «уходи» лежало на кончике ее языка, готовое сорваться, и Мэл так отчаянно желала его произнести, сказать ему, чтобы он ушел – она была раздражена, ей было больно, и она хотела отплатить ему за его предыдущий отказ и за то, что обвинял Джейн в чем-то столь ужасающем. Но она ждала его на протяжении нескольких дней, мечтая о том, чтобы заняться с ним любовью… изучить его мускулистое тело и облизать каждую татуировку на его золотистой коже.

Так что… дух владеет над разумом, и она проглотила свою гордость всего на одну ночь, надеясь, что это не повлечет за собой серьезных последствий, и позволила ему отвести ее в спальню.

Глава 22

Шум от тяжелого удара, впоследствии сопровождаемый звуком, как будто что-то катится по жесткой поверхности в квартире сверху, бесцеремонно вырвал Мэлани из сна следующим утром. Она села, потирая глаза, и как только туман Морфея рассеялся, сразу вспомнила детали прошлой ночи. Посмотрев вниз на постель, девушка увидела своего сексуального копа во всей его обнаженной красе, спящего рядом с ней, лишь частично прикрытого простыней. Как он может спать при таком грохоте? Мэл посмотрела на потолок. Они что катаются там на роликах?

Она несколько минут наблюдала за тем, как он спит, изучая его черты. Надбровные дуги Роба выступали над почти совершенным носом, высокими скулами и полными губами. Но, несомненно, именно его подбородок более чем что-либо другое делал его мужественным. Он был на загляденье квадратным.

– Черт, – пробормотала она, – он великолепен.

Мысль о том, чтобы нащелкать грязных фото с его участием, наполнила ее разум, но она оставила свой телефон в гостиной… плюс, он может это не оценить. Но черт, подумала она, с весельем приподняв уголок простыни, чтобы полюбоваться им, какой соблазнительной была мысль щелкнуть несколько снимков для потомков.

Роб поддерживал себя в отличной форме, будучи как эффективным копом, так и совершенно неотразимым в глазах всех женщин. Он, вероятно, мог запугивать преступников, просто выпрямившись и стоя в полный рост, сцепив руки на груди. В отличие от других женщин, Мэл даже думать не хотела о том, сколько интересных предложений, в среднем, он получает за день. К счастью, как детективу, ему не приходилось ходить в униформе, а то это было бы вообще убийственно. Мэл знала, что шлюховатые женщины и горячие мужчины в униформе были как арахисовое масло и желе.

Пока она была занята тем, что смотрела на детектива Фитцгиббонса, воспоминание об их вчерашнем разговоре беспокоило ее разум. Почему он думает, что Джейн виновна в убийстве? Она даже не знала Колдвеллов – по крайней мере, до последнего времени. Каким мог быть ее мотив? То, что она бегала за ним в старшей школе, и тут вдруг решила избавиться от его жены?

Конечно, такое могло произойти... но это было смехотворно. У Джейн было многое – отличная работа, деньги в банке, молодость, а теперь она еще и сбросила весь этот вес, стала красивой. Зачем ей рисковать всем этим, чтобы сделать что-либо такое безумное ради мужчины, который даже ее не знал? Она должна быть абсолютной психопаткой.

А Джейн не была безумна. Мэл конечно же бы заметила в ней эти признаки. Ведь заметила бы? За два года, что Мэл знала Джейн Дженсен, самое плохое, что она могла сказать о ней, было то, что у той не было чувства стиля, и она была склонна к интроверсии. Ничего такого, что вызывало бы тревогу.

Но все же должна быть некая причина, по которой полиция начала подозревать ее. Мэл так хотела узнать, что же это, но не могла скомпрометировать Роба. Девушка снова посмотрела на него. В ее груди что-то сжалось от мысли, что она больше никогда его не увидит. Это была, как он ясно дал понять, ситуация где не может быть победителя. Роб, должно быть, проанализировал ее с каждого угла гораздо ранее, чем упомянул это в разговоре с ней.

Бл*ть.

Она даже не могла предупредить Джейн, потому что ведь это будет именно тем, чего опасался Роб. В действительности, он поставил ее в дерьмовую ситуацию, раскрывая то немногое, что мог себе позволить. Но не мог же он думать, что Джейн убила Кейт Колдвелл из-за школьного увлечения? Мысль была абсурдной.

Копы должны были знать, что-то плохое, что-то гораздо серьезнее, чего не знала она, но Мэл имела странное ощущение, что бы это ни было, ей не захочется это знать.

Посмотрев на часы на прикроватном столике, она поняла, что до того как прозвенит будильник Роба осталось четыре минуты. Это было так чертовски раздражающе… даже не иметь возможности вернуться снова ко сну.

Она все равно закрыла глаза и уже почти засыпала, когда раздался громкий звук, напоминающий удар хлыста. Какого х*я? Там, что, бл*ть, живет еб*нутая доминатрикс?

Опять же, коп продолжал спать, несмотря на этот шум и безобразие. Бедный болван из квартиры сверху, подумала Мэл. Почему он это терпит… даже желает этого? Каких придурков только не бывает...

Может ей стоит отправить туда Роба? Может женщина вобьет в него немного здравого смысла за нее. Помимо этого, лишь шоппинг сможет поднять ей настроение.

Терапия покупок всегда с этим справлялась. Она помогала пережить многие несправедливости мира, а алкоголь заботился об остальных.

Но она не могла примириться с этим. Обвинения Роба против Джейн имели следующий эффект: она начала опасаться Джейн и ненавидела себя за это.

Глава 23

В его, все еще погруженной во тьму, спальне Мейсон проснулся дезориентированным и вспотевшим. Ему снова снилась Кейт. Стирая пот с бровей тыльной стороной ладони, он, наконец, признал тот факт, что скучал по ней. Он даже скучал по ее тупой собаке. Если бы кто-то сказал ему несколько месяцев назад, что он будет так себя чувствовать, он бы рассмеялся в лицо идиоту. Но не сейчас. Кейт вторгалась в его сны почти каждую ночь – преследуя его, без сомнения.

Он потянулся, чтобы повернуть к себе часы и посмотреть время. Пять тридцать утра. Ему не надо вставать раньше восьми. Вообще-то, ему не обязательно было вставать вообще, ведь начальником у него был его кузен. Мейсона мог прийти, когда сочтет нужным. Кроме того, все хотят быть помягче с человеком, чью жену не так давно хладнокровно убили.

Его глаза горели, аллергия, без сомнения, и он потер их кончиками пальцев и наконец, сел в постели, отбрасывая итальянскую простынь из восьмисот волокон со своего тела. Кейт имела тягу к хорошему постельному белью, и кровать была завалена многочисленными напоминаниями ее потворства слабостям. Может быть, ему стоит встать и принять душ. Или пойти в спортзал?

Джейк не будет возражать, если он вообще не придет на работу – он всегда прикрывал его, всегда помогал ему, когда нужно было отлучиться. Но никто ничем не сможет помочь с Кейт. Она так далеко ушла, и было неизбежным, что подозрения падут на него. Не попасть в тюрьму стало главной целью Мейсона. Он скрестил пальцы, чтобы полиция не вышла на след его внеклассных занятий.

Он вспомнил последний раз, когда видел свою жену, прямо перед тем как уезжал в командировку. Придя домой рано в тот день, он пошел искать Кейт, которая была в кабинете, говоря с кем-то по телефону на повышенных тонах. Когда он вошел, она вздернула голову, и выражение ее лица было смесью тревоги и вины. Она выглядело вообще-то очень виноватой.

– Что такое? – спросил он.– С кем ты говоришь?

Она покачала головой и ответила по телефону.

– Мне пора идти. Мы должны сделать это в следующий раз. Да. Верно. Прощай.

Он мог слышать голос другого человека – мужчины – протестующего, в то время как она прервала связь. Кейт изменяла ему? Это было бы уже слишком.

Стирая с лица все следы беспокойства, Кейт вскочила с дивана и направилась к нему.

– Привет, что ты так рано делаешь дома?

Прежде чем он мог ответить ей, она обвила свои длинные руки вокруг его шеи и поцеловала. И как всегда, этим обезоружила. Держа руки на ее узких бедрах, он отклонился назад и посмотрел на свою жену. Кейт была безупречно одета в любой ситуации, но в этот день она была одета просто убийственно – во все черное и облегающее. Штаны, рубашка – все шелковое – и на высоких каблуках. Шпильках.

– А почему ты спрашиваешь? Я чему-то помешал?

Ее щеки заалели.

– Нет, просто бизнес-разговор. Кстати, – сказала она, отходя от него на шаг, – звонила какая-то женщина, назвавшаяся Тесс Гарднер. Дважды. Сказала, что ты знаешь кто она.

Ее голубые глаза не выражали никаких эмоций, уставившись на него. Даже бросая ему вызов.

Мейсон искусно улыбнулся ей. Она аккуратно перевела тень подозрения на него. Знала ли она о его бесконечной интрижке с Тесс? И он ответил ей обыденным голосом.

– Конечно, я знаю кто такая Тесс. Она была моей любимой школьной подружкой, пока окончательно не помешалась на мне. Оставила дохлую крысу в шкафчике моей новой подружки.