Текст книги "Девушка по соседству (ЛП)"

Автор книги: Лиза Аурелло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Джейн рассказала ей несколько историй о своих подростковых годах за несколькими бокалами вина. Мэл постепенно научила Джейн пить алкоголь.

Впоследствии, однако, стиль одежды Джейн начал меняться – немного. В дни, предшествовавшие аварии, Джейн начала носить платья, которые показывали часть декольте, и может небольшую часть бедра, и даже раз или два укладывала волосы. Мэл также заметила, что Джейн стала делать легкий мейкап – ничего кардинального, просто помада и тушь.

Теперь, Мэл смотрела на нее другими глазами. У Джейн было красивое лицо и это стало более заметным, когда та потеряла вес. Как только с нее снимут бандаж и сойдут синяки… при правильно подобранной одежде и макияже, и тотально новой стрижке, Джейн будет сногсшибательна. Догадывалась ли об этом сама Джейн?

Забавно, что Мэл не замечала этого раньше. Было ли дело просто в потере веса или в чем-то другом? Она выбросила это из головы пока что и сосредоточилась на разговоре.

– Ты вспомнила что-нибудь еще?

Джейн попыталась покачать головой, но не смогла из-за шейного бандажа.

– Пока нет. Доктор Лавелль посоветовал мне завести тетрадь и вести записи каждый день. Он сказал, что иногда это помогает пробудить память и даже, если нет, все равно это полезное упражнение. Так что… да, я, пожалуй, так и сделаю.

Она посмотрела на свою подругу и подмигнула.

– Мне будет так скучно, я застряну дома, долечивая раны и не смогу пойти на работу. Мне придется найти новое занятие.

– Всегда есть сериалы «Нетфликс» и ты можешь загрузить новые бестселлеры на планшет. Ты должна рассматривать это как длительный отпуск.

На пике этого комментария, медсестра средних лет вплыла в комнату, улыбаясь.

– Итак, Мисс Джейн, похоже, настало время прощаться. Вы будете по мне скучать?

Увидев невысокую медсестру, Джейн просияла и подошла ее обнять.

– Конечно же, я буду по вам скучать, Тина… но в особенности я буду скучать по этим аппетитнейшим блюдам, которые готовит ваш шеф-повар три раза в день. Поездка домой помешает моим планам по похудению.

Медсестра захохотала.

– Кто же не будет скучать по вялой зеленой фасоли и лаймовому желе, верно?

– Верно, по ним и еще подозрительно желтым, зеленым бобам.

– Не правильнее ли будет называть их тогда желтыми бобами? – Мэл подмигнула медсестре.

– Я предположу, что должна была пожелать вам приятного аппетита, Джейн. Теперь вы сами по себе. Прислушивайтесь к вашей подруге и закупитесь фильмами и книгами. Расслабьтесь, окрепните, и наслаждайтесь отдыхом.

– Я постараюсь. Мне все еще скучно. Я не из тех, кто просто может сидеть на пляже.

Мэл фыркнула.

– Это правда… хотя я считаю, что неплохо бы отправиться на пляжный курорт, чтобы восстановиться. Я имею виду, что тебе мешает, верно?

– Х-м-м, наверное, да.

– Ну, давай же, пора выдвигаться.

– Да, – проворчала Джейн,– я никогда не захочу видеть пастельные цвета снова. Спасибо вам за все, Тина. Попрощайтесь от моего лица со всеми.

– Я так и сделаю, Джейн. Берегите себя.

Она тепло улыбнулась.

– Вы были образцовой пациенткой.

Мэл засмеялась.

– Это странно, что здесь все такое пастельное, ведь лобби оформлено в индустриальном стиле, но, когда вы заходите в палаты, они выглядят как обычные больничные помещения – сиреневый, серый, голубой или бледно-желтый по всем комнатам.

Джейн пожала плечами, опускаясь в инвалидное кресло, и Мэл покатила его в направлении двери, оставляя Тину убирать оборудование из палаты. Когда они вышли в коридор, другая медсестра прошла мимо Джейн, и как только они прошли стерильные коридоры, Мэл заговорила снова.

– Так почему ты никогда не рассказывала мне о невероятно горячем чуваке, что живет рядом? – она покачала пальцем. – Ты мне что-то не договариваешь, чика.

– Серьезно? – выпалила Джейн, слегка повернув голову. Шейный бандаж оставлял мало пространства для маневров. – Либо я не знала про него, либо забыла. Скорее всего, второе.

– Я думаю, что ты ни разу с ним не встречалась, так его нереально забыть – даже при амнезии. Его зовут Мейсон Колдвелл. Никакие колокольчики в голове не прозвенели?

Она посмотрела в лицо Джейн, но чтобы расслышать то, что та проговорила тихим голосом, ей пришлось наклониться ниже.

– Х-м-м, – глаза Джейн расфокусировались. – Нет, но имя так знакомо... Я, должно быть, знаю его, верно? – она склонила голову вниз и слегка помассировала виски. – Почему я не могу вспомнить?

– Я знаю, может быть, вы замутили интрижку прямо под страшненьким носом его жены?

– Он женат?

– Да, – сказала Мэл, ее лицо сжалось. – Жизнь несправедлива, верно?

– О, подожди, подожди, подожди. Я знаю, почему оно звучит знакомо. Я ходила в школу с кем-то, кого звали Мейсон Колдвелл.

– Правда? Ты выросла в Ривердейле?

Джейн потрясла головой.

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Разве это не странно? – она ответила на вопрос Джейн. – Ты покупаешь дом, а затем оказывается, что твоим соседом оказывается тот, с кем ты училась когда-то в школе. Большое совпадение, ты так не думаешь?

Она выпятила губы в одну сторону.

– Я думаю… что мы не так уж далеко от Плезантвиля.

Мэл пожала плечами.

– Х-м-м. Кажется, он говорил, что въехал через несколько недель после тебя.

– Я ничего этого не помню... но… мне кажется, я точно помню, что он был очень горяч тогда в средней и старшей школе. Если память меня не подводит, я была в него очень сильно влюблена.

– Ну, – сказала Мэл, подмигивая, – даже не смотри на него сейчас. Он ох*енно хорош. Но женат, конечно же. Какая-то сучка добралась до него раньше нас, Джейн. Это разбивает мне сердце.

Джейн выдала ей кривую ухмылку.

– Пф-ф, ничего нового.

Глава 10

– Кейт?

Кейт Колдвелл слышала, как муж зовет ее и что-то говорит, но не могла разобрать ничего кроме своего имени. Голос Мэйсона был приглушен, так что от любого движения, становилось сложнее его улавливать. Она была наверху, загружая вещи в стиральную машинку. Пока их не будет, «Сахара»¹⁰ постирает вещи.

– Иду, – пропела она.

Теперь голос мужа стал громче и заметно более раздраженным, по мере того как он проходил все дальше вглубь дома и кричал ей вверх по лестнице. Мужчина, очевидно, не привык терпеть.

– Вы знаете, сколько берут за час те адвокаты, миссис Колдвелл? Нам нужно быть там через двадцать минут. Тащите свою маленькую красивую задницу вниз.

Кейт закатила глаза, накрашенные серебристыми тенями и подведенные черным лайнером¹¹. Ради Бога, у них куча времени в запасе. Качая головой, она, тем не менее, поспешила закончить загрузку всех вещей в барабан. Она заложила в программу «Сахары» постирать вещи отдельно – даже собачьи – потому что Мейсон любил бросать свою одежду после спортзала в корзину, когда она была все еще влажной от пота и ужасно воняла. Она сморщила нос, просто думая насколько вонючей та бывает, так что девушка скорее постирает свои вещи вместе с вещами Харпер. Как только она загрузила три корзины белья для стирки, она пошла к передней двери, беря ключи и сумку со столика в фойе на пути к выходу.

***

Мейсон ждал снаружи, сидя в переоборудованном «порше», который очень обожал. По мере приближения его жены, он заметил, что один из их мужчин соседей пялится на нее. Он не мог решить ревнует ли он. Год назад, он бы не сомневался с ответом. Теперь же, он не был уверен.

Когда она подошла к нему и села в машину, он застенчиво улыбнулся.

– Запрыгивай. Уэстон ждет нас, чтобы подписать бумаги.

– Джейк встретит нас там? – спросила она, элегантно садясь в спортивный автомобиль, несмотря на свой высокий рост.

Он пальцами похлопывал по рулевому колесу, а под приборной панелью подергивал коленями, пока ждал, когда она закроет дверь и пристегнется, затем ответил:

– Предполагается что да. У него перед этим встреча, с которой он планирует прямиком отправиться туда.

Его глаза быстро по ней пробежались, с головы до пальцев ног.

– Ты хорошо выглядишь. Собираешься поехать в офис сегодня?

Она пожала плечами.

– Я могла бы заскочить туда на несколько часов.

Он передвинул рычаг, ослабив сцепление, и машина заскользила вперед как грациозная пантера.

– Когда ты стала работать на них, ты обещала им два или три дня в неделю. Последнее время ты ездишь туда по четыре и даже по пять дней. Ты собираешься перейти на полный рабочий день?

– Эм-м, я думаю об этом. Я же не могу зарабатывать на жизнь только внешностью или хорошими манерами?

– Определенно не хорошим воспитанием, – посетовал он, бросив взгляд в ее сторону. – Что будет, когда мы продадим компанию?

– Я еще не уверена, Мейсон. Я пытаюсь найти свое место.

Он прорычал.

– Я просто рад, что ты убедила Джейка взять меня полноправным партнером. Я все еще не уверен, как ты это провернула.

Кейт потянулась, чтобы похлопать мужа по щеке, ее огромное бриллиантовое кольцо блеснуло огнем, попав в луч света.

– Джейк любит тебя, всегда любил. Я уверена, что это главная причина.

Мейсон смотрел прямо вперед.

– Да. Я просто не уверен, что заслужил это. Он был всегда добрее меня. А теперь, – он повернулся к ней с самодовольной ухмылкой и добавил, – я не собираюсь отклонять приглашение стать полноправным партнером.

– Хорошо, – сказала Кейт, изучая свой маникюр, – как ты знаешь, это была не совсем идея Джейка сделать так.

– Но… – его красивое лицо мгновенно помрачнело, – когда он узнает, что мы собираемся продавать компанию, то, бл*ть, возненавидит нас, Кейт. Эта компания для него как ребенок.

– Да, – сказала она, разглаживая свои золотистые светлые волосы, платиновые блики соревновались в блеске с ее бриллиантовым кольцом. Ветер дул в открытое окно Мейсона и трепал ее укладку. Ему было все равно по этому поводу. – Я знаю. Но так как я это вижу, если бы не мое большое денежное вливание, он никогда бы не смог раскрутить бизнес. Не мог бы ты закрыть окно, пожалуйста?

Она замолчала, смотря на него выжидающе.

Раздраженный, он бросил на нее взгляд, но неохотно прикрыл окно.

– Как я и говорила, – продолжила она, все еще играясь с ее чертовыми волосами, – вдобавок к моему денежному участию, без всей той работы, что ты сделал, без всего того экономического эффекта, которого ты добился, налаживая социальные связи и пудря мозги, компания бы не стоила так много на данный момент. Он уже отверг два невероятно щедрых предложения от больших компаний. Я отказываюсь позволить ему отвергнуть еще одно. Я хочу эти чертовы деньги.

Кейт была категорична по этому поводу, а как только она что-то решит… Мейсон знал, что это уже дело решенное, fait accompli¹², как гребаная Кейт сказала бы в своей раздражающей манере.

– Итак, когда я стану партнером, нас станет двое против одного.

– Да. Просто не позволяй ему понять это прежде, чем не завершится передача в собственность, пожалуйста. Сегодня мы лишь обсудим детали. Я попытаюсь перетянуть Рона на нашу сторону

– Рона? – прервал он ее. – Нашего бухгалтера?

Кейт закатила глаза.

– Мы знаем какого-то еще Рона? Я думаю было бы неплохо иметь его на нашей стороне, чтобы он рассказал о налоговых выгодах, которые Джейк получит, взяв еще одного партнера – должны ли мы стать акционерным обществом или сделать общество с ограниченной ответственностью или еще что, – она пожала плечами. – В любом случае, он не сможет добиться успеха. Мы не сможем взять Джейка в команду по-настоящему, ты же знаешь. Все-таки его лучше оставить за бортом, учитывая огромное количество его долгов.

– Верно.

Она потянулась и взяла его за руку.

– Позволь мне говорить, Мейсон.

Он коротко взглянул вниз, туда, где Кейт касалась его, и залюбовался тем, как ее загорелая рука с красными ноготками выглядела на фоне серебристого цвета его пиджака.

Проведя пальцем вниз по его щеке, она продолжила осуществлять свое любимое занятие – желание опекать его.

– Просто выгляди красиво и держи рот на замке, если не будет острой необходимости говорить. Если Джейк почувствует, что мы им манипулируем – особенно, что ты ему лжешь – он ограничит нашу свободу действий в компании.

Мейсон вскользь посмотрел на свою модельной внешности жену. Она выглядела намного привлекательнее, когда не источала сарказм. Последнее время она только такой и была.

– Ты знаешь, если всегда будешь брать на себя все заслуги, получишь на себя и всю вину, яблочные щечки.

– Не называй меня так – мое лицо не пухлое. И что к черту это замечание значит, Мейсон? – огрызнулась она.

– Ради Бога, ты так чертовски обидчива, – он вернул свое внимание к дороге. – Неважно. Я имел в виду не щечки. Если это поможет тебе чувствовать себя лучше, я помолчу. Я позволю совершенной Кейт Колдвелл, урожденной Кобб, говорить за нас обоих. Возможно ты вышла за меня только, чтобы сохранить алиттерацию¹³ «К» в фамилии, – пробубнил он.

– Вау, – сказала она, сцепив руки, – какое словечко. Браво. Слушай, Мейсон, не парься. Джейк все сделает как надо. Оставь это мне.

– Заткнись уже, – сказал он незлобиво. – Я не парюсь. Я уверен, что, как только Джейк получит деньги на руки, он сделает все, что попросят. Последнее время, он говорит о том, что хочет заняться чем-то другим. Может он намекает мне, что хочет продать компанию, выйти из игры. Может это его пассивный способ манипулировать результатом, чтобы он смог преследовать свои другие интересы.

– Да? Какие?

Кейт проявила неподдельный интерес.

Он покачал головой, улыбаясь.

– Он ну... вроде как хочет арендовать катамаран на какое-то время, посмотреть новые места. Мы ходили в морской лагерь, когда были детьми. Джейк ушел в это по уши… но ты, похоже, знаешь это. Он также снова начал писать музыку. Он продал песню в прошлом месяце – я упоминал это?

– Нет, не упоминал, – проворчала Кейт. – Ты никогда не вспоминаешь, о чем забыл мне рассказать, Мейсон. Кому и за сколько?

– Он продал ее продюсеру для записи нового артиста. Я не знаю, как много он получил, но я думаю, что прилично, судя по его реакции. Он говорил об этом очень много.

Она склонилась вперед.

– Почему ты не спросил?

– Потому что это не мое дело – и не твое.

Он нахмурился и посмотрел на нее свысока – она любила сплетни и была такой же любопытной, как и те ТВ-домохозяйки, боже упаси.

Снова расслабившись на сидении, Кейт наклонила смотровое зеркало и обновила помаду на губах.

– Так, так. Может Джейк сможет построить карьеру как автор песен. Это будет круто для него, не так ли?

– Да, это будет круто.

Он коротко встретился с ней взглядом, прежде чем вернул внимание на дорогу.

– Не сожалеешь, что рассталась с ним?

Кейт просто снова закатила глаза – ее невероятно синие глаза, которые он находил неприятными, когда они были направлены на него.

Он намеренно сохранял легкий тон. Но даже просто от упоминания этого факта, она насторожилась, посчитав, что его все еще заботит их интрижка, больше чем он показывает. Это на самом деле было так, несмотря на то, что он знал – они встречались совсем недолго и не в серьез, Джейк был более чем счастлив, идти по жизни дальше, как и Кейт, и представлял всем Кейт как свою кузину.

– Конечно же, нет, Мейсон. Мир не крутится вокруг тебя. И ради бога, избавься от этого кричащего галстука, – съязвила она. – Чтобы я больше не видела его на тебе. Он безвкусен.

Мейсон покачал головой, переключаясь на третью скорость и набирая ее после красного света. Он любил свой «порше» и то, как он управлялся. Даже лучше, внутри не было ни одного светлого собачьего волоса. Ни одного.

– Неважно, – сказал он пренебрежительно. Но то, о чем он подумал было совсем иным.

Однажды Кейт придется заплатить за то, что она такая сука, подумал он.

Глава 11

Из записей Джейн, середина сентября

Кто я?

Я написала вопрос большими черными буквами с завитушками, так как это самый важный вопрос в моей жизни на данный момент

Представьте себе: вы просыпаетесь на больничной кровати, и вы ни черта не представляете, кто вы и как вы сюда попали.

Никакого. Еб*нного. Понятия.

Последнее, что вы помните – как заканчивали девятый класс… а сейчас вам двадцать пять.

Вам необходимо посмотреться в зеркало, чтобы напомнить себе, как вы выглядите. Эти несколько деталей – неотъемлемая часть того, что вы ассоциируете с собой.

Жутко, правда?

Это именно то, что случилось со мной.

Ужасная автомобильная авария похитила мои недавние воспоминания, оставив мне лишь старые, начисто стерев мою теперешнюю жизнь из моей памяти. Благодаря какому-то божественному или космическому провидению (я даже не знаю, верю ли я в Бога), у меня все еще осталось мое будущее, но оно радикально изменилось – по крайней мере, пока я не вспомню все.

Ладно, итак я знаю свое имя, но я не знаю, кто я, во что верю, какой человек, что мне нравится или не нравится. Я как чистый лист. Это бросает мне вызов на каждом шагу. Интригует, но и осложняет мою жизнь. И заставляет чувствовать себя одиноко.

Говоря об этом, я должна добавить, что чувствую себя так, как будто передо мной открытая дорога, пустое полотно, а у меня в руках уголек. Настало время, как мне кажется, начать рисовать на этом холсте. Я не могу просто ждать, когда воспоминания вернутся, ведь этого может никогда и не случиться, либо они вернутся не до конца. Вместо этого, я должна заново открыть себя в буквальном смысле, а не в смысле самосовершенствования. Итак… мой врач сказал мне начать эти записи. Он сказал, это может помочь подтолкнуть мою память и даже, если нет, это поможет упорядочить мысли, весьма возможно, даже улучшить мое состояние катарсиса.

Может быть.

Облекая мысли в слова, вы каким-то образом связываете себя с ними. Они начинаются с идеи, возникшей в вашей голове, и разворачиваются в черно-белый план. Сегодня я решила попробовать примерить на себя различные личности, может даже взять людей вокруг себя в качестве источника вдохновения. Или посмотреть ТВ ради идей. Я могу быть любящей семейную жизнь богиней или мастерицей. Или великолепным хакером, обладающим моралью. Или даже преступницей, как Робин Гуд, который крал у богатых, чтобы раздавать бедным – хорошей преступницей, я думаю. Или активисткой, что борется за тех, кто не имеет голоса, как дети и животные или может быть эмигранты и прочие. Или корпоративной деталькой в большом колесе, чьей единственной движущей амбицией станет сделать тонны денег, не заботясь о том, по чьим головам придется идти.

Может быть, это будет похоже на примерку туфель. Некоторые выглядят просто замечательно на полках: сексуальные, дорогие туфли на шпильках, скажем от Маноло Бланик, или же дизайнера обуви на платформе, такого как Лабутен или Джимми Чу, но, когда вы скользите ногой в такие туфли, они уже не выглядят так круто. Сегодня, меряя обувь в моей гардеробной, я ощущала себя маленькой играющей девочкой, надевающей туфли ее матери. Как я раньше и делала. И прекратила только тогда, когда начала ненавидеть свою мать.

Это я помню.

Дорогие туфли на шпильках в моем гардеробе поразили меня. Могли ли они быть моими? Они выпадали из общей картины, напоминая тест для детей с узорами: какой отличается от других? Определенно этот. Но, когда я попыталась их примерить, как хрустальную туфельку на маленькую ножку Золушки, они идеально мне подошли. В действительности, я гордо прохаживалась по моей комнате в нижнем белье и на каблуках, серьезно умотавшись, пока мои ребра не заболели, а в спине не начались пульсирующие боли. Может высокие каблуки и не очень хорошо сказываются на теле, особенно на таком, что было скрючено и сломано адскими перегрузками.

Но опять же: если туфли подходят, одевай их, мать твою.

Теперь представьте, каково это найти личность, которая идеально вам подойдет. Это нелегко. Все же я должна продолжать делать это, пока не найду верную – стеклянную туфельку личности.

Все не так плохо. Немного понемногу, я верну файлики в каталог моей памяти. Это как собирать кусочки мха, откладывая их до тех пор, пока не наберется приличное количество в корзине. У меня есть люди, которые мне помогут и все расскажут. Иногда, именно хорошие факты делают меня счастливой. Как тот факт, что мне двадцать пять лет, мне нравится этот возраст: не слишком молода и не слишком стара. Даже лучше, в прошлом году моя заработная плата превысила шестизначную сумму. Не хило для человека, окончившего школу только два с половиной года назад.

Также это пугает. Например, это было в тот момент, когда на прошлой неделе Мэл упомянула, что я практически одна в этом мире. Единственный ребенок, родители далеко. Мало друзей. Я не была популярной, будучи ребенком – я, к сожалению, это помню. Боги подростковых несчастий проводили много времени, измываясь надо мной.

Я весила много фунтов в средней школе, набрав в среднем двадцать фунтов в седьмом классе. Я не была патологически тучной, просто слегка слишком пышной.

К счастью, у меня была хорошая кожа и волосы, но не хватало воображения, когда дело касалось моды, так что я предпочитала что-то однообразное и неопределенного вида – все, что угодно, лишь бы избежать привлечения внимания к себе. Становиться зрелищем было той вещью, что пугала меня в школе до жути, так что я держала голову опущенной, а нос среди книг. В результате, я стала получать хорошие отметки, другая вещь, что кричала: «Я изгой!» верхнему эшелону школьных сливок. В конце концов, я стала частью школьного интерьера, такой же, как парты, доски или мензурки в кабинете химии. Просто той, мимо которой проходят не замечая.

Всю эту информацию приятно иметь, но она все еще не отвечает на вопрос: кто я есть? Теперь. У меня светлые каштановые волосы, янтарные глаза, как говорит мне зеркало, но все равно я кажусь себе незнакомкой. Я могу быть кем угодно.

Задачей, которую я установила для себя на этой неделе – просмотреть свой гардероб. Я начала еще во вторник, когда Мэл ушла на работу – медленно и осторожно. Меня постоянно мучили сильнейшие боли. Доктор Лавелль попросил меня попытаться отказаться от «Оксикодона», но я глотала по две таблетки каждые шесть часов, потому что ибупрофен не мог притупить мою боль. Но я хотела пройтись по моей гардеробной по двум причинам: во-первых, я хотела навести там порядок. Я поняла, что чувствую себя неуютно, когда вещи находятся в сильном беспорядке.

Вторая причина – я думала, что распаковка вещей может помочь разблокировать воспоминания. Вид знакомых предметов одежды, мог стать тем толчком, что мне нужен, и помог восполнить пробелы. Воспоминания, ассоциируются с вещами: одеждой, музыкой, и по большей части с запахами. Если я смогу их высвободить, это может помочь с дальнейшим.

Я поняла, что распаковать все вещи было нереально на данный момент, но все-таки была в состоянии просмотреть некоторые из них. Они все были разного размера, что было странно, но я недостаточно выздоровела, чтобы их все перемерить. Очевидно, после аварии, я сильно похудела.

Знаю, что хочу в ближайшем будущем. Я хочу быть красивой, стройной, богатой и счастливой. Вот и все.

Думаю, что хочу быть и хорошим человеком тоже. Никто не хочет быть плохим человеком… верно? Это было бы печально, если бы кто-то хотел.

Но может быть я вовсе и не хороший человек. Может быть, жизнь меня побила, превратив в ожесточившуюся, обиженную суку. Кто знает?

Я нет.

Вот, что я знаю наверняка:

Меня зовут Джейн Джейсен, и я недавно купила собственный дом в Ривердейле, штат Нью-Йорк. Он был двухквартирным двухэтажным домом в английском стиле, построенном где-то в 1927 году. Я работаю в «MT Системс» в средней части Манхэттена, где я являюсь айти специалистом, и они щедро платят за мою работу.

Мои родители живут в Седоне, штат Аризона, и я вполне уверена, мы очень рады тому факту, что между нами много миль. Я всегда была разочарованием для них: я не была такой же красивой как моя мать или атлетически сложенной, как мой отец.

К вечному разочарованию моей матери, я абсолютно не интересовалась шмотками или макияжем или чем-либо хоть отдаленно напоминающим девчачье, когда я была ребенком.

Я все еще могла слышать ее голос: «Ты знаешь, Джейн, меня волновало, во что я одеваюсь раньше, чем я могла соединить слова в предложение».

Как будто это должно было впечатлить десятилетнего ребенка, которого не волновало, что я ношу, покуда оно не начинало вонять или если не выглядело абсурдно.

Я закатила глаза и огрызнулась на нее. «Сколько тебе было лет, когда ты смогла соединить слова в предложение, мам? Пятнадцать?»

Если моя мать выказывала презрение по поводу отсутствия у меня женственности, я выказывала такое же по отношению к недостатку у нее мозгов.

Я также была разочарованием в плане моих перспектив – помню разочарование в темных глазах моего отца, когда он пришел посмотреть на мою игру в футбол или баскетбол, а я абсолютно проваливалась в этом. Командам приходилось драться за то, чтобы я не была в их команде, никто не хотел получить обузу в виде Джейн Дженсен, которая была неудачницей в любом виде спорта. Те первые дни начальной школы были началом моих детских унижений. Я хотела бы забыть это, но они были единственным, что очень живо помнила и в больших деталях. Ну, конечно же.

Мой отец тоже был с прибамбахом. Однажды вечером за ужином, я слушала, как он рассказывал жениху своей младшей сестры, «Есть две вещи, что ты должен знать о нашей семье. Первая, мы все крикуны. Вторая, мы всегда идем по пути меньшего сопротивления. Это может быть не самый успешный путь, чтобы прожить жизнь, но это то, как мы живем… и теперь, ты собираешься стать одним из нас».

Он говорил, так сильно в это веря и с таким самодовольством, что я взрывалась смехом прямо за столом. Все игнорировали меня – это было нормой. Бедный парень просто смотрел на моего отца, как будто тот был сумасшедшим и слабо кивал. Моя тетя Кара неубедительно улыбалась, но было очевидно, что она хотела провалиться на месте. Я думала, все это было невероятно уморительным.

Он, по сути, говорил правду: Дженсены были семейством крикунов, но к несчастью для меня я родилась без этой способности. У меня тихий голос, а громкие голоса заставляют меня подпрыгивать. Но, однако, я обладаю склонностью следовать по пути наименьшего сопротивления, и это лишь модное слово для обозначения неудачницы. Все знают, чтобы преуспеть в жизни нужно рисковать – чем больше риск, тем больше награда.

Ох, верно. Если уж я и не почувствовала себя одинокой (из-за моей нехватки личности), то факт, что я была единственным ребенком решил меня добить. У меня была одна хорошая подруга, что тоже работала в «MT»; ее зовут Мэлани Б., но все зовут ее Мэл. А не Мэл Би. Спасибо Богу, у меня есть Мэл и спасибо, что я ее помню. Она единственная в моей взрослой жизни, кого я вспомнила. Я знаю, есть и другие люди, но их я помню смутно, и они мелькают как тени в покрывшихся паутиной закоулках моей памяти. Когда я пытаюсь вспомнить слишком усердно, я получаю в ответ ослепляющую головную боль.

Итак… три недели назад случилась авария, когда я ехала назад из северного пригорода. У меня нет никаких идей, почему я там была. Моя машина не подлежит ремонту. Другая машина превратилась в пыль, а ее водитель, сорокадевятилетний мужчина, умер мгновенно. Я перенесла черепно-мозговую травму и восстановила где-то на шестьдесят пять процентов моей долгосрочной памяти. Моя краткосрочная память начала отсчет только через четыре дня после аварии, когда я пришла в сознание. Время между ними пропало, кажется навсегда. Это ощущается очень странно.

Мне ужасно дурно от мысли, что мужчина умер. Никто не хочет мне ничего рассказывать о нем; они говорят, что чувство вины помешает моему выздоровлению. Я набралась смелости узнать больше об аварии: статья утверждала, что он умер от смертельных травм. Это в принципе может обозначать что угодно. Я надеюсь, что он умер быстро. Очень надеюсь. Полиция сказала, что авария случилась не по моей вине... что другая машина резко подрезала мою. Человек, сообщивший об аварии, был также и свидетелем столкновения, я так думаю. Похоже, мне очень повезло, что он был – или это она – там. Очень повезло.

Доктор Лавелль сказал мне, что облечение моих мыслей в слова поможет в моем восстановлении – так что сегодня я сходила ранее в магазин канцелярских принадлежностей и отстояла очередь, которая казалось, никогда не закончится, чтобы купить дорогущую маленькую записную книжку в кожаной обложке с пустыми страницами, которые – надеюсь – я заполню. Мои ребра болели от перенесенных усилий, и когда я пришла домой я выпила еще две таблетки «Оксикодона».

Я начала с того, что изучила свое отражение в зеркале, закусив щеку от усердия. Потянувшись к бумаге и ручке, я начала описывать себя:

Двадцать пять лет. Рост – пять футов восемь дюймов. Прямые светло-каштановые волосы. Янтарные глаза. Правильные черты лица. Прямые ровные зубы – я носила брэкеты пять лет. Вес сейчас составляет сто тридцать восемь фунтов¹⁴. Мэл сказала мне, что я потеряла, по крайней мере, тридцать фунтов¹⁵, а может даже больше. Я, наверное, была как поросеночек.

Прямо как в старшей школе. Да и в средней.

Авария помогла мне сбросить вес. Может даже это стоило всей этой боли… но не смерти мужчины. Ничто не будет стоить этого.

Мои родители так и не приехали меня навестить. Они звонили дважды, но я была в коме в первый раз и спала во второй. Моя мать собиралась в Нью-Йорк, когда она только узнала об аварии, но затем поняла, что здесь со мной есть Мэл, и решила не приезжать. Кандидатка в Матери года. Мои родители больше не хотели покидать юго-восток.

Даже ради того, чтобы навестить единственную дочь.

Которая почти погибла в автомобильной аварии.

Неважно.

***

Джейн приняла вертикальное положение в постели, ее сердце сильно билось об ребра. Светящиеся зеленые цифры на часах показывали три восемнадцать ночи. Потянувшись к стакану воды, что стоял на ее ночном столике, она залпом выпила его половину. Боже.

Странные, почти зловещие, кадры из прошлого налетели на нее как обломки торнадо. Джейн не была уверена, это была правда или ей это приснилось. Вероятно, это были воспоминания. То как резко они вернулись, было жестоко. Она спала, и они посыпались на нее как бесконтрольные видеопленки, приводящие в замешательство изображения, атаковали ее мозг, одно за другим, и теперь она сидела в темноте, пытаясь понять, что же она видела. Там была светловолосая девушка, лет пятнадцати. Выглядящая жутко – на лице ухмылка, обнаженные лошадиные зубы… и она насмехалась над Джейн. Прямо злопыхала недоброжелательностью. Джейн не знала, кем та была, но ее лицо казалось смутно знакомым, и она знала, что ненавидела эту девушку, но не знала почему.

Может быть, там была скорая и полицейская машина – огни мерцали. Ее авария?

И прямо сверху этого, она получила изображение, где она сидела за столом, напротив кого-то, и делала записи. Делала домашку с подругой? А затем они с родителями кричали друг на друга. Повышенные голоса звучали так, как будто произносились под водой – Джейн не могла понять ни слова, только пронзительные голоса. Она надеялась, что воспоминания – если они вообще были воспоминаниями – были с десятого года обучения в школе, это бы значило, что ее воспоминания стали возвращаться в хронологическом порядке.