Текст книги "Девушка по соседству (ЛП)"

Автор книги: Лиза Аурелло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

***

Чуть немногим после полудня, Роб показался в офисе, чтобы забрать ее на ланч. Он не знал о ее послеполуденных планах, и она была не в настроении делиться ими с ним. Когда Сьюзан пронеслась мимо, чтобы сказать ей, что у нее посетитель, Мэл не ожидала, что им окажется детектив.

– Как насчет пиццы на ланч? – спросил мужчина, когда она подходила к ресепшну. На нем были синие джинсы и черная кожаная куртка, и Мэл ненавидела его за то, что он выглядит так великолепно.

Она одарила Сьюзан острым взглядом.

– Помнишь, о чем я тебе говорила этим утром? Я собираюсь сделать это после ланча.

Сьюзан улыбнулась и закивала головой, а Мэл подмигнула ей. Сьюзан была понятливой.

Итак, Роб прямо сейчас ждал ее ответ, который ему не понравится. Это не тот разговор, который она хотела бы провести. Но Роб предупреждал ее загодя – это было той причиной, по которой он не хотел начинать сексуальные отношения с ней. Несмотря на то, как все вышло, Мэл все же была рада, что они их начали. Пережить весь этот опыт стоило той боли, что ей вскоре придется испытать.

Они ели пиццу в полнейшем безмолвии, но как только он доел свой последний кусок, бросился разглагольствовать.

– Я ненавижу говорить тебе об этой ситуации, Мэлани, – сказал он, слизывая жир с пальцев, – в которую я тебя ставлю, но это именно то, где мы сейчас находимся.

Она опустила свою пиццу, ее аппетит полностью пропал.

– И что мне прикажешь делать, Роб? Просто сказать, «Увидимся Джейн. Я сливаюсь из твоей жизни сейчас. О, и, кстати, удачи в судебном разбирательстве по убийству». Я не могу так поступить с ней… на ее стороне никого нет, даже семьи.

Роб взял свою содовую и жадно начал пить. Мужчина уставился на трех шумных человек за столиком по соседству с ними. Мэл смотрела на него, но он этого не видел.

Она позволила тишине опуститься между ними, желая узнать, как долго тот сможет продержаться. Взяв в руки телефон, мужчина кинул его в карман куртки, затем сграбастал ключи со стола. Кожа на его лице натянулась.

– Тогда мы перестанем видеться друг с другом, – отрезал Роб, – по крайней мере, на время суда.

Теперь Мэл отвернулась в сторону – подальше от его пронзительного взгляда – отклонившись на ее сидении и надеясь, что он скоро уйдет. Его присутствие было подавляющим и вытягивало из нее всю энергию.

– Я уже говорил с прокурором, – продолжил мужчина, потерев ключами от машины бровь. – Ну, сказать, что ей не понравилось, что мы встречаемся… это как сказать, что в аду средние тропики. Она ответила, что наши отношения были бы неудачным обстоятельством в любом деле, но для тебя, Мэл, лучшим сценарием станет, если ты установишь дистанцию с подсудимой незамедлительно. Ну, а если мы продолжим также встречаться? Адвокат защиты порвет меня. Хоть я и не офицер, проводивший задержание, я являюсь ведущим детективом по делу.

– Мне кажется, так как ты на стороне обвинения Джейн и не на стороне ее защиты, доверие к тебе не должно пострадать от встреч со мной. Но неважно. Que sera sera²⁰.

– Это не так работает, Мэлани. Если есть хоть малейший шепоток о неподобающем поведении – что будет рассматриваться как конфликт интересов – это обязательно навредит делу, так или иначе. Мы стараемся не предоставлять никаких поводов, которые могут послужить нарушению процессуальных норм. Все должно быть прозрачно с самого начала и до конца.

Роб замолчал, когда другой посетитель слишком приблизился к их столику, подождав пока парень не пройдет мимо. Как только тот прошел, посмотрел на Мэл долгим взглядом. Мимо внимания Роба не ускользнуло, как оценивающе парень посмотрел на Мэл.

– Я смею надеяться, что ты не встретишь высокого, темноволосого и красивого незнакомца в промежутке времени пока идет судебное разбирательство.

– Большего незнакомца, чем ты? – она усмехнулась. – Это вряд ли. И я надеюсь на то же, кстати. Как я могу знать, что тебя не собьет с праведного пути какая-нибудь большегрудая блондинка, помощник адвоката, склонившаяся над клавиатурой в офисе прокурора?

Его раздавшийся смех напоминал что-то среднее между фырканьем и лаяньем.

– Нам остается только верить, я так думаю, – непринужденно сказал Роб, но затем резко сменил тон, – просто помни, что я не тот, кто выбрал Джейн вместо тебя.

– Нет, потому что Джейн не твоя подруга… и ты не единственный человек на ее стороне в целом мире. И это действительно нечестно с твоей стороны говорить так, Роб, и ты об ютом знаешь. Я не выбираю между Джейн и тобой. Я просто отказываюсь бросать мою подругу. Я бы очень хотела сохранить и тебя. Ты единственный кто настаивает, что мы не можем видеть друг друга.

Он раздул щеки и выдохнул через нос.

– Что я могу поделать? Поставить все дело под угрозу? Я не могу сделать это, Мэлани – ты же знаешь, что я не могу.

– Я понимаю твои обстоятельства, Роб. Просто так случилось, что я верю, что Джейн невиновна, и бросить ее в час чрезвычайной и ужасной нужды будет просто… – она поискала подходящее слово, – …немыслимо. Не считая того, что перед этим была несущая ночные кошмары автомобильная авария, в которой она чуть не погибла. Это невообразимо.

– Да, ей бы следовало подумать об этом прежде, чем она решила пристрелить жену своего соседа.

Казалось, что его раздражение вновь уступило место гневу. Мэл сузила глаза – нах*й все это, подумала Мэл.

– Она этого не делала… и я ставлю годовую зарплату за эту веру.

– Ну, я ставлю свою зарплату на то, что прокурор выиграет в суде.

Роб резко встал, подобрал свою бумажную тарелку, ставшую прозрачной от жира, и сверху бросил свою салфетку.

– Увидимся, Мэл. Надеюсь она того стоит.

Мэлани смотрела, как он бросил свою ношу в мусорку и прошествовал к выходу из пиццерии, и только потом позволила себе уронить голову на руки. Она будет скучать по безмозглому идиоту.

Но Мэл знала, что права она, а Роб был не прав, прося ее об этом. Реальность Джейн была намного хуже, это было вовсе не смешно.

Как она может не помочь Джейн? Бл*ть, зачем вообще заводить друзей, если не собираешься быть с ними и в беде? Мэлани знала, что должна поддерживать Джейн, но не была уверена как лучше это сделать. Часы посещения были с часа до девяти, так что у нее еще было время, но она хотела добраться туда как можно раньше, чтобы Джейн не чувствовала себя абсолютно одинокой. Поговорив с Джейн, она поймет, чем сможет лучше всего помочь.

Мэл сняла сумку со спинки стула и набросила на себя пальто. Пробирающий до костей туманный, серый день соответствовал ее настроению, когда она налегла плечом на тяжелую стеклянную дверь, выходя на улицу.

***

Мэл сидела на потертом пластиковом стуле, ее глаза метались по комнате. Как только она встречалась с кем-то глазами, то сразу же отводила взгляд. Мэл никогда раньше не была в здании тюрьмы, а «Райкерс» была одной из пользующихся самой дурной репутацией. Хоть она и не была знакома с тюремным этикетом, но здравый смысл подсказывал ей, что смотреть на кого-то и быть застигнутой на этом не самая лучшая идея.

Когда она позвонила, ее проинструктировали по поводу дресс-кода, так что Мэл постаралась надеть сдержанный наряд, одев поверх него свой темно-синий бушлат. Некоторым женщинам, которые тоже пришли с визитом, не позволили войти из-за их одежды. Мэл видела, как одна женщина рыдала, потому что она приехала издалека, чтобы навестить сына, а ее не пустили.

Мэл ждала, пока Джейн приведут в комнату для посетителей, и ее разум был занят деталями. Шлакобетонные стены были двухцветными: очень бледный грязно-зеленый цвет сверху сталкивался снизу с цветом хаки. Стулья были пластиковыми, а столы низкими, высотой с кофейный столик. Там было несколько предметов для детей и грудничков в углу – бустерные сидения и прочее. В целом, обстановка была депрессивной как в аду.

Четыре минуты спустя, Джейн появилась в дверном проеме, сопровождаемая женщиной охранницей на голову выше нее. Подруга выглядела такой бледной и крошечной, что Мэлани почти не узнала ее. Сердце сжалось в груди от лицезрения Джейн, с которой случилась такая беда, когда в ее жизни и так уже было много горя за последнее время.

– Привет, сладкая. Как ты? – спросила она Джейн, когда та приблизилась к столу, где сидела Мэл.

Девушка села напротив Мэл и подняла припухшие глаза, набухшие от свежих слез.

– Мэл, они думают я убийца. Я даже не могу защититься, потому что ничего не помню.

– Я знаю, Джейн. Это паршивая ситуация. Ты вспомнила что-нибудь еще за последнее время?

Девушка в ответ потрясла головой.

– Старье, да, много старых воспоминаний. Но недавних… я очень стараюсь. Но ничего больше. Просто небольшие детали… но кто знает? Может быть, они могут помочь в расследовании, ведь одно из них о том, как я была за рулем – может в тот день? Я не уверена и у меня даже нет моей тетради, записать их, когда воспоминания приходят ко мне. Как ты думаешь, сможешь ли ты забрать ее и как-то передать мне или что-то в этом роде? Я не хочу, чтобы тебе пришлось вновь проделывать весь этот путь сюда. Я даже не знаю, как долго мне придется оставаться в этой выгребной яме. Мой отец нанял адвоката. Надеюсь, что смогу выйти завтра вечером, но я не хочу ехать домой. Не сейчас. Я слишком напугана.

– Конечно, я принесу ее тебе. Смогу забрать завтра после работы, но вероятно я не смогу приехать до понедельника. Ты же здесь не останешься так надолго, не так ли?

Джейн попыталась улыбнуться, но улыбка быстро превратилась в гримасу.

– Не знаю, как долго я буду здесь или даже освободят ли они меня под залог. Я не знаю ничего. Но по понедельникам и вторникам не разрешают приходить посетителям. Можешь ли ты как-то передать тетрадь сюда? Я прошу прощения, что стала в последнее время такой ношей, Мэл, с этой автомобильной аварией и теперь вот это.

– Прекрати. Ничего из этого не твоя вина, Джейн. Все в порядке.

– Фитцгиббонс посвятил тебя в детали?

Мэл покачала головой – она не знала, что из того, что он сказал, она может рассказать.

– Тебе нужен хороший адвокат. Ты созванивалась с родителями?

– Да. Моя мать была в ужасе, что от моей репутации остались одни лоскутки.

Она разрыдалась.

– Ей абсолютно плевать, что я в этой вонючей тюрьме, напуганная до усрачки, и в окружении жутких преступников.

Она прошептала последнюю часть, беспокойно оглядываясь вокруг.

– Они приедут, твои родители?

Джейн подняла свой взгляд на Мэл. Ее глаза были покрасневшими и опухшими.

– Я, правда, не знаю. Мать сказала, что оплатит часть юридических услуг. Ву-у-пи. Какая замечательная, верно? Мне вообще не нужны ее чертовы деньги, но очевидно, что она предлагает только это.

Джейн стерла слезы тыльной стороной ладони.

– Боже, я реально сорвала джек-пот, когда получила таких родителей, – сказала она, хлюпая носом и оглядываясь вокруг в поисках салфетки, но не найдя ни одной.

– Ты уже говорила с каким-нибудь юристом?

Она нахмурилась.

– Нет. Мой отец говорил. Адвокат, которому он позвонил, приедет встретиться со мной сегодня вечером. Я надеюсь, кто бы это ни был, получит для меня освобождение под залог, так что, по крайней мере, я смогу поехать домой. Я здесь уже почти два дня.

– Он – хороший адвокат?

– Он друг моего отца. Они – его фирма – обычно не имеют дел с уголовным правом, но если он сам не сможет взять дело, порекомендует кого-то, кто сможет. Этот человек должен быть здесь к шести часам. Я надеюсь, что смогу уехать вместе с ним.

Джейн вытерла нос рукой.

– Но я не думаю, что это возможно. Я думаю, мне придется ждать, пока меня не предадут суду. Так что может быть тогда.

Мэлани кивнула, ссутулив плечи. Комната ощущалась такой холодной, несмотря на то, что здесь было много людей.

– Джейн, послушай меня. Тебе нужен лучший адвокат по уголовным делам – эти обвинения очень серьезны. Тебе нужен один из лучших, – Мэл наклонилась чуть ближе. – Не сдавайся, ты слышишь меня? – Она подождала, пока Джейн не посмотрит ей в глаза и не кивнет в согласии. – Боже, желала бы я, чтобы ты вспомнила больше о времени, окружающем аварию. То есть, ты должна была сказать кому-нибудь, куда отправляешься в тот день.

– Даже если и сказала, я не помню, кому. Боже, это так бесит, Мэл. Я просто хочу прыгать и кричать.

– Я знаю, Джейн. Я хотела бы помочь больше… – Мэл постукивала ногой, в поисках идей. – Эй, а что насчет гипнолога?

Джейн выглядела скептически настроенной.

– Я так думаю, можно попробовать – это может помочь подстегнуть мою память. Я не знаю… Мэл ты должна попросить Фитцгиббонса прийти поговорить со мной сюда. Может он сможет найти какой-то смысл в этих маленьких деталях, что я вспомнила. Они могут быть важными.

Мэл пыталась свести разговор подальше от Роба.

– Какие детали? Расскажи мне о них.

– Они не имеют никакого смысла. Я готовлю сливочную помадку с каким-то мужчиной, ключи от авто на серебряном кольце для ключей от Тиффани, еду, чтобы встретиться со страшной блондинкой суицидницей в зеркальных солнечных очках…

– Блондинкой суицидницей?

Вопрос вызвал крошечную усмешку у Джейн.

– Умершую от собственной руки. Никогда не слышала о таком?

– Нет, – сказала она, усмехаясь.

– Детектив Фитцгиббонс может помочь собрать все части воедино. Может у него есть информация, которой нет у нас, ты знаешь?

Мэл несчастно кивнула, зная, что он никогда не захочет в этом участвовать. Но она не могла сказать это Джейн, видя ту надежду, что загорелась у той в глазах.

– Я попытаюсь, Джейн. Но если ничего не выйдет, расскажи об этом своему адвокату.

– Но мой адвокат не детектив, Мэлани. Детективы должны расследовать преступления и твой – ведущий по этому делу.

Мэл, не отрываясь, смотрела на стол, выписывая пальцами невидимые вихри и восьмерки на его бежевой поверхности.

– Он не мой, но да, хорошо. Я попытаюсь поговорить с ним, как только выйду отсюда. Но скорее всего Фитцгиббонс не сможет с тобой встретиться из-за конфликта интересов… – Мэл перевела свой взгляд вверх на Джейн и увидела, как бледный огонек тускнеет в глазах ее подруги и поспешно добавила, – посмотрим. Тем не менее, как ты?

– А как ты думаешь? – ее нижняя губа начала дрожать. – Я в тюрьме, Мэл. В «Райкерсе». За преступление, которое, я практически уверена, не совершала.

Полностью бесполезной вот как ощущала себя Мэл, покидая Джейн. Бедная девушка отчаянно нуждается в сильном адвокате, и у нее такого нет. Только ее очень неадекватная подруга с работы стоит между ней и руинами. Джейн отчаянно нуждается в ком-то на ее стороне, кто реально может повлиять на ход событий. Мэл сразу же подумала о детективе Робе Фитцгиббонсе, который отказался помогать. Мэл знала, что он находится в сложном положении, но хотела, чтобы тот поступил правильно и непредвзято.

Мэл почти не сомневалась в Джейн. Но, когда кто-то вроде копа говорит тебе с властностью и почти абсолютной уверенностью, что другой человек виновен в преступлении, ты не можешь ничего сделать, чтобы не прислушаться к его словам. Мэл чувствовала, что хорошо знает Джейн и на девяносто пять процентов знала мозгами и всем своим сердцем, что Джейн не была убийцей. Знала это.

Все же было некое зудящее ощущение в ее голове. Эти жалкие пять процентов сомнения, посеянные решимостью одного горячего копа. Может ли это быть правдой? Эти дорогие трахни-меня лабутены в гардеробе Джейн так были на нее не похожи. Мэл обязана была спросить о них Джейн. Основываясь на всем, что Мэл знала, она была уверена, что туфли даже не принадлежали Джейн. Может, кто-то одолжил их ей.

У Джейн также было много дорогого и эротичного нижнего белья. Это указывает на секс, а, следовательно, на мужчину, с которым она регулярно встречалась. Но никакого мужчины не объявилось. Если это не был Мейсон Колдвелл, тогда почему так вышло?

И факт, что было крупное снятие денег со счета Джейн. Что она делала с этими деньгами? Если это была покупка… почему оплата была наличкой?

Согласно словам Роба, было еще больше чертовых улик, которыми он не мог поделиться с ней. Но судя по тому, в чем он признался, Мэл почти казалось, что кто-то пытается достать Джейн. Этого было слишком много, чтобы лишить Мэл покоя – влюбленность в старшей школе, покупка недвижимости, снятие налички, фото, на котором нашли отпечатки Джейн. Если бы Джейн была виновной в этих обвинениях, она была бы худшим преступником в истории, оставляя липкий след крошек позади себя.

Одно было истиной – Джейн не была тупой; она была умной. Почему умная женщина станет такой недалекой убийцей?

***

Пятница тянулась медленно, и Мэлани казалось, что она прокладывает свой путь в толстом тумане. Вместо того чтобы уйти в четыре, как она планировала, она сказала своим коллегам, что плохо себя чувствует – на самом деле правду – и ушла оттуда в час, направившись прямиком к дому Джейн в Ривердейле, чтобы забрать тетрадь. Поездка на поезде прошла без событий и меньше чем через тридцать минут, она шла два квартала до таунхауса. По пути, она проходила мимо крошечного кафе, куда Джейн брала ее на ланч все эти недели – и целую жизнь – назад. В их небольшом киоске, Мэл увидела местную газету.

На первой странице, заголовок кричал Месть зубрилы, а далее следовало ужасное фото Джейн.

Публикация описывала Джейн как толстую, уродливую девушку, которая годами волочилась за популярным красавцем спортсменом, пока, наконец, ее не переклинило, и она не убила его гламурную жену. Мэл нагнулась и прочитала первые несколько строчек. Ар-г-х-х. Там говорилось, что в помутившемся рассудке Джейн была мысль: Мейсон заинтересуется ей, как только останется одиноким снова, и они будут жить долго и счастливо.

Мэл отчаянно желала, чтобы Джейн никогда не увидела этого. Газета напечатала два фото Джейн, вероятно из ежегодника старшей школы. Ни одно из них не было лестным – чего и следовало ожидать. Единственное опубликованное фото Мейсона было, где он, будучи в своей футбольной форме держал в руках мяч и лыбился в камеру, выглядя на миллион баксов.

Жизнь была несправедливой.

– Какого х*я? – пробормотала она вслух, когда подходила к дому Джейн. Самодельный мемориал был установлен вначале подъездного пути к дому Колдвеллов, заполненный плюшевыми игрушками и цветами. Сразу же рядом с ним находилась собственность Джейн, и ее подъездная дорожка была усыпана разбитыми яйцами, кремом для бритья и осколками стекла от разбитых бутылок. Хуже того, там была неоново-розовая краска, которой были начертаны слова на асфальте, прямо по дорожке и даже на белой двери.

Убийца. Шлюха. Киллер.

Этого следовало ожидать, посчитала Мэл, потому что это не было тем типом соседства, где терпимо относятся к такого рода вещам. Ривердейл был облагороженным и богатым – мемориалы на боковых дорожках и вандализм не совсем вписывались в окружение из ползучего плюща и голубоватого песчаника.

Прошло только три дня после ее ареста, а Джейн уже была осуждена и приговорена общественным мнением. По мере того как Мэл подходила к двери, кто-то окликнул ее.

– Если ты хочешь для себя как лучше, держись подальше от этого дома. Люди не рады, что он принадлежит убийце.

Мэлани медленно повернулась на голос, ее пульс участился. Мужчина была огромным и внушительным, по обоим его предплечьям шли тату – насколько она могла видеть, рукава его куртки были закатаны.

– Я риэлтор, сэр. Мы поставим этот дом на продажу в предстоящие недели. Вы живете здесь рядом?

Мэл знала, что нет.

Он направил на нее свои маленькие серые глаза бусинки.

– Нет, я не живу здесь рядом, так и есть. Я никого не знаю из этих людей вообще, – признал он, жестом показав вокруг квартала, – но старая маленькая леди, на которую я работаю, чтобы прокормиться, живет вверх по улице, и она была очень расстроена, когда застрелили эту бедную леди, ты в курсе? Так что я блюду ее интересы, можно так сказать.

Его блестящая лысая голова, присоединенная к короткой шее, дернулась, чтобы просканировать окружающее пространство, прежде чем вернуть свое внимание к ней.

Мэл кивнула, пытаясь выглядеть сочувствующей, как она надеялась.

– Я поняла. Мне просто нужно оглядеться вокруг, может сделать несколько быстрых снимков интерьера. Спасибо, что бдительны.

После долгой минуты, в течение которой он не спускал с нее взгляд, сказал предупреждающим тоном:

– Теперь ваша очередь быть бдительной.

Когда она начал уходить, он протянул вновь.

– Почему сюда пришли два агента по недвижимости за один день?

Спина Мэл стала деревянной.

– Другой риелтор был здесь?

Он усмехнулся, обнажая кривые, грязные зубы.

– Да, но не такая симпатичная как ты. Та выглядела несколько потрепанной. Ты знаешь, она крутилась тут в квартале несколько раз.

– Вы имеете в виду, она была старше?

Он плюнул на землю справа от ноги.

– Не, просто попользованной. В любом случае, оставлю тебя заниматься своими делами.

Как только за Мэл закрылась входная дверь, девушка прислонилась к ней и глубоко вдохнула. Что за ху*ня только что произошла снаружи? Этот район был эксклюзивным и люди, выглядящие как отрепье, сюда не вписывались. И кто была та другая, что выдавала себя за риелтора? Насколько знала Мэл, Джейн не имела планов продавать дом и, кроме того, тот противный тип считал, что женщина выглядела потрепанной, Мэл посчитала, что та никак не могла быть риелтором для первоклассных домов. Может быть, она была репортером, пытающимся что-то вынюхать? К несчастью, Джейн придется все-таки продать дом в какой-то момент, иначе ее демонизируют, как уже происходит.

Но почему Джейн привлекла все это внимание? Людей арестовывают все время, и некоторые даже оказываются невиновными. Бедной девушке было даже некогда перевести дыхание.

Оттолкнувшись от двери, Мэлани пошла на поиски тетради Джейн. Она не знала, где та лежит, но спальня была неплохим вариантом для начала поисков, так что Мэл направилась туда.

Медленно открывая дверь, она заглянула внутрь. Все было так, как оставила Джейн – словно она зашла в душ минуту назад. Ее пижама была разложена на постели, а полотенце висело на одном из столбиков старомодной кровати с четырьмя столбиками. Очевидно, Джейн не знала, что постучится к ней в дверь.

Ища тетрадь, она нашла коробку с книгами и бумагами и не смогла воспротивиться соблазну. Мэл могла оправдать свой шпионаж, сказав, что была такая вероятность, что Джейн могла бросить тетрадь к книгам. Перемешанная с некоторыми бумагами там была классная фотография из средней или старшей школы. Мэл приблизила фотографию, ища на снимке Джейн. Она, в конце концов, нашла ее в верхнем ряду, выглядящую крайне раздраженно. Фото не было лестным и казалось, что Джейн и вовсе не старалась хорошо на нем выглядеть. Мэл понимала почему.

Девушка продолжила рыться среди бумаг. Почти на дне она нашла фотографию стройной женщины, практически обнаженной, в высоких каблуках и откровенной рубашке и трусиках. Она выглядела как фотография одной из ангелов Виктории Сикрет. Лицо женщины было отвернуто от камеры. Мэл смотрела на него долгое время. Может ли это быть Джейн? Казалось, что может… но нет, Джейн только недавно потеряла свой вес. Прежде она была тяжелой. Кроме того, Джейн была не тем типом девушки, что одевается в откровенное белье и позволяет кому-то фотографировать ее. Мэл просто не могла представить себе этого.

Только если подруга не играла роль все это время? Маленький холодок пробежал по затылку Мэл.

Нет. Это смехотворно, решила она, прекращая мыслить в этом направлении. Подозрения Роба насчет Джейн заразили Мэл. Она обыскала спальню, но не нашла тетрадь и направилась вниз по лестнице. Ее не было в гостиной, все еще лишенной меблировки. Мэл стояла посередине большой, пустой комнаты, уперев руки в бедра, спрашивая вслух:

– Куда бы я положила тетрадь, если бы была Джейн? О’кей, если бы мне надо было записать мои мысли и эмоции для размышления, я бы захотела либо чашку кофе или бокал красного вина, чтобы облегчить процесс.

Она направилась в кухню.

Бинго. Она заметила ее сразу же, как только переступила порог. Коричневая тетрадь в кожаном переплете лежала, как ни в чем не бывало на гранитной столешнице, рядом с разделочной доской. Мэл пролистала ее, а затем резко захлопнула. Это было личным, и неважно как сильно она хотела прочитать это, она не станет.

Или станет? Она прижала тетрадь к груди, обдумала ситуацию и ее мысли забегали.

Ее размышления были прерваны трелью дверного звонка. Девушка вскочила со стула, на который присела, ее сердце ускорило свой бег, сравнившись по скорости с «Мазератти». Кто это и должна ли она ответить? Почему Мэл почувствовала себя, как будто совершила что-то неправильное? Она бочком стала пробираться к входной двери, осторожная на случай, если пришел кто-то, кто хочет навредить Джейн.

– Кто там? – позвала Мэл через тяжелую деревянную дверь. Ничего. Она прокричала громче. – Кто это?

– Доставка, мэм.

Мэл выглянула в боковое окно. Достаточно правдиво, снаружи стоял грузовик для перевозки мебели. Она открыла дверь старому мужчине, носящему темно-голубую униформу, украшенную названием мебельной компании, выполненную желтой нитью на его груди.

– Что вы сегодня доставили?

Он сверился с планшетом.

– Все за исключением консоли, которой еще нет в наличии.

– Все, это значит..?

– Вся мебель, что вы заказывали, мэм.

Мужчина ощущал себя неуютно, и Мэл вспомнила про граффити на асфальте.

– Это дом моей подруги. Я просто зашла забрать для нее пару вещей. Можете ли вы сказать мне конкретно, что вы доставили?

– Конечно. Вот накладная. Взгляните.

Он вручил ей листок с планшета.

Мэл посмотрела на него. Там был список из десяти наименований. Диван – 2479 долларов; кресло – 899 долларов; кофейный столик – 499 долларов; две настольные лампы и одна напольная лампа – 469 долларов; обеденный стол и два кресла (уже доставлены) – 2500 долларов; обеденная лавка (уже доставлена) – 280 долларов. Общая стоимость – 7126 долларов, включая налоги, полностью оплачено, наличными.

Наличными.

Десять тысяч минус три равняется семь.

Семь тысяч долларов наличкой.

Ее сердце забилось, как молот, Мэл едва смогла обрести голос.

– Часто ли покупатели платят наличкой?

Мэн усмехнулся.

– Владелец магазина любит наличку. Он дает покупателям пятнадцатипроцентную скидку, если они платят наличными. В этом случае, скидка была в виде дополнительного предмета мебели – консольного стола, который все еще на сборке. Мистер Джеймисон – владелец – также дал в нагрузку и ковер ручной работы размером пять на семь… из-за количества купленного. Ваша подруга заказала большую часть меблировки для дома в его магазине. Он это ценит.

Мэл кивнула, полностью забросив попытки улыбаться и пытаться казаться нормальной. Она открыла дверь и отошла в сторону, позволяя доставщику и его рабочим зайти в дом.

Поковыляв на кухню, она уселась на стуле, бросила телефон на столешницу и попыталась сделать телефонный звонок своими дрожащими руками. У нее есть доказательство, конкретная улика, которая потенциально может вытащить Джейн из тюрьмы. Мэлани просто должна понять, как сыграть ее верно. Она хотела бы поговорить об этом с Робом, но…

Глава 31

Уже стемнело, когда Рэтт Хармон запирала дверь офиса в деловой части города рядом со зданием суда. Каблуки ее туфель, в которых она расхаживала в суде, глухо цокали по пустым плиточным коридорам, когда Рэтт выходила из здания. Совершеннейший образец амбициозного молодого прокурора. Рэтт очень обрадовалась подарку: она была назначена на дело преследовательницы-убийцы, которое так потрясло город. Это была классическая история об одержимости, ревности и убийстве. И имела все атрибуты того, чтобы понравиться толпе: молодой красивый мужчина, его прекрасная жена, чья семья происходит из высшего общества Нью-Йорка, и девчонка неудачница, живущая по соседству, которая преследовала мужчину со времен средней школы и строила планы по убийству его бедной женушки. История стала еще пикантнее, когда эта толстая девчонка неудачница попала в автомобильную аварию, потеряла тонны веса, обрела новый нос и вырвалась из своего жирного кокона, в виде прекрасной бабочки, как раз ко времени суда по убийству. Как же все могло сложиться еще лучше?

Это был чистый таблоидный материал.

Рэтт как ведущий адвокат собиралась выступать на стороне обвинения и в дальнейшем, чтобы отправит Джейн Дженсен в тюрьму на всю жизнь, без возможности условно-досрочного освобождения. Все будут знать имя помощника окружного прокурора к концу рассмотрения судебного разбирательства. Окружной прокурор сказал ей не затягивать с разбирательством. Он не хотел никого из семейства Колдвеллов или Коббов, дышащих ему в затылок, в течение избирательного года. Рэтт будет работать, сколько будет необходимо, чтобы выиграть дело. Тяжелая работа никогда не пугала ее. Ее пугали поражения. Посредственность пугала ее. Всегда чувствовать неуверенность по поводу своего социального статуса – ее родители были из рабочего класса – не впечатляющее образование, которое позволяло ее менее чем звездное происхождение. С раннего возраста Рэтт поклялась себе, что будет усердно работать, и так будет выделяться, что взойдет по социальной лестнице еще до тридцати лет.

Сейчас ей было двадцать восемь.

Работа у прокурора округа в Нью-Йорке не была самой гламурной или доходной работой, которую Рэтт могла получить по окончании юридической школы, но являлась инструментом для престижных первых шагов к политической карьере. Сейчас Рэтт училась на четвертом курсе и победа в этом деле будет достаточной, чтобы перейти к следующей фазе ее карьеры.

Рэтт не хотела денег, она жаждала власти. Каким образом ее лучше получить, как не через офис политика? Соответственно, она должна платить свои гражданские взносы. Нужно вовремя забраться на нижнюю ступеньку, чтобы затем оказаться на следующей. Рэтт планировала получить опыт во многих юридических областях, прежде чем зайти в воды выборной должности. Вскоре она сможет двинуться к следующей работе.

Убедительная победа в деле, которое находится под неусыпным вниманием масс-медиа, будет лучшей лебединой песней, положившей конец ее дням в качестве помощника окружного прокурора. Затем она перейдет к работе в частном секторе, а после может быть переедет в Вашингтон, где получше узнает коллег и места их отдыха. Либо это, либо поработает в местном офисе, может быть в Городском Совете, и использует это как отправную точку. Ее конечной целью было место либо в Сенате, либо в Министерстве Юстиции.

Она планировала достигнуть пика карьеры к сорока годам. Джейн Дженсен подтолкнет ее к этому. Может даже послужит катапультой.

Насколько она могла видеть, дело было плевым. Есть мотив. Есть доказательства – как улики, так и показания свидетелей. Есть явный денежный след. Если только не огромное оправдывающее, в виду исключающих вину обстоятельств, доказательство не поднимет голову, Рэтт не видела причин, по которым может проиграть. Она искренне сомневалась, что Джейн будет активно защищать себя. Хоть Рэтт лично и не встречалась с женщиной, но те, кто с ней общался, рассказывали, что Джейн была безропотной и мягкотелой. Не совсем подходящий главный свидетель для защиты.