Текст книги "Девушка по соседству (ЛП)"

Автор книги: Лиза Аурелло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Лиза Аурелло
Девушка по соседству

Переводчик: Юля Вахрамеева

Редактор: Марина Мохова

Вычитка, оформление и обложка: Маргарита Волкова

Пролог

Поздний сентябрь

В последние минуты своей жизни Кейт Колдвелл думала о пончиках и высоких каблуках. О пончиках, потому что ее заставили съесть его кусочек в кленовой глазури, и теперь она чувствовала себя толстой от всего этого жира и сахара. О высоких каблуках, потому что девушка любила свои новые туфли-лодочки из кожи саффиано¹.

Она думала и о других вещах, когда сходила с поезда у станции метро «Северная». Например, о предстоящем конкурсе для всех пород во Флориде на следующей неделе. Кейт возлагала высокие надежды на будущее. Если они только смогут взять приз в Майами или даже победить в другом крупном соревновании среди гончих, Харпер, ее любимая афганская сука, за свое второе место в Вестминстере станет чемпионкой AKC². Кейт и ее мать хорошо разбирались в собаках, и они разглядели победительницу в Харпер, когда та еще была щенком.

К тому же настало время принимать решение о выборе штор для их новоприобретенного малоэтажного дома с гаражом, чтобы к каникулам они уже висели на окнах. Она сузила свой выбор между жалюзи и римскими шторами.

Немногим более часа назад ее муж, Мейсон, написал ей СМС, прося забрать его вещи из химчистки – он хотел надеть свой темно-синий костюм от Армани на балет следующим вечером, но его не было в городе до середины завтрашнего дня. А она будет в городе весь следующий день, так что ей придется забрать костюм сегодня вечером. Кейт торопилась, так как поздно сегодня вышла из офиса, а химчистка закрывается в семь. Сейчас было шесть тридцать девять вечера.

Быстро идя сквозь пригородную парковку к своей машине, Кейт погрузилась в свои мысли и не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Хотя ее серебристый «М4» был в поле зрения, она смотрела на свои кожаные туфли. Прада³ великолепно смотрится.

Из припаркованной машины раздался один приглушенный смертельный выстрел. Он произошел из «Sig Sauer P226» с убийственной точностью и попал Кейт прямо в левый висок, экспансивная пуля разорвалась при ударе и вышибла ей мозги как ниндзя-мастер. Хотя все это заняло лишь секунды, кинетическая энергия пули, разрывая синоптические связи, раздробила кости на осколки, проникла внутрь коры головного мозга и вызвала обширное повреждение тканей за то время пока жертва все еще стояла на ногах. Она была мертва еще до того как упала лицом на асфальт, ломая свой прекрасный нос, добавляя и это ко всей массе повреждений, произошедших с ее фотомодельным лицом и телом.

Кейт не видела, как к ней пришла смерть, и не было ни малейшего намека на того, кто доставил к ней ее судьбу. Если бы ей это удалось, она бы сразу же все поняла. Но у Кейт не было такой возможности. Она перешла сразу от одной когнитивной⁴ ясности к другой – мертвой. Как дверной косяк.

Когда Кейт упала, осталась лежать посреди тратуара и ждать, когда ее найдут возвращающиеся пассажиры, одна из туфель девушки слетела с ноги из-за импульса силы тяжести. К несчастью это было не единственным, чему они должны были стать свидетелями.

Хотя снаружи было темно, и люди спешили к их машинам, жаждущие вернуться домой после долгого дня, смерть Кейт стала препятствием на их пути. Так как был использован глушитель, прохожие лишь видели, что тело Кейт просто упало на землю. Лишь при их приближении к ней, они могли увидеть, что вся левая часть ее головы отсутствовала. Один храбрый, обманувшийся прохожий, присел перед ней на корточки и немного развернул тело, чтобы убедиться, что ей уже не помочь: один арктически голубой глаз смотрел на него, другой же был искривлен из-за внутреннего давления.

– Не трогайте ее, – закричала на него женщина.

Мужчина поднялся на ноги.

– Я должен был проверить, нужна ли ей первая медицинская помощь. Она уже ей не нужна, – добавил он приглушенным голосом.

Несколько людей позвонили в девять-один-один со своих телефонов, прося прислать скорую помощь. К тому времени убийца уже уехал с места преступления, и было уже поздно для встреч за ужином.

* * *

За двадцать девять дней до этого (поздний август)

Дверца машины захлопнулась с приглушенным стуком. После привычного взгляда по парковочному лоту, мужчина нажал на брелок и заблокировал автомобиль. Он обратил внимание, что машина, припаркованная рядом с его, была той же марки, модели и цвета, это заставило его улыбнуться. Хотя точно такая же была припаркована и через несколько мест от него. Повернувшись и поправив свой галстук, мужчина прошествовал к входу в ресторан. Его глаза постоянно обшаривали окружающее пространство. Если он заметит кого-то знакомого, то все бросит и покинет помещение. Старая мудрость гласит, что лучший способ спрятаться – это быть у всех на виду, так что мужчина попытался слиться с обстановкой: надел темно-синий костюм, аккуратно собрал назад свои темно-каштановые волосы, и еще забинтовал татуировку на среднем пальце. Он держался спокойно и избегал зрительных контактов. Мужчина оставил свой «порше» у офиса, вместо этого взяв четырехлетнюю серебристую «хонду» своего помощника.

Его проблемой было то, что люди не могли не обратить на него своего внимания. Он был хорош собой от природы, его тело было в отличной форме, благодаря упорным силовым тренировкам и бегу, все это привлекало внимание, особенно женское. Да, его внешность помогала ему во многом, но в данном случае была огромной помехой.

Взглянув на свой телефон, он понял, что приехал рано. Однажды внутри гостиницы «У Распутина» он присмотрел уединенный столик на задворках слабо освещенной обеденной залы вдали от всех окон. Указывая подбородком в том направлении, он вежливо спросил хозяйку – ту, которая приблизилась к нему так быстро, что зашаталась на своих высоких каблуках.

– Могу я занять тот столик в углу?

Жадные глаза прошлись по нему вдоль и поперек, сопровождаемые еще и алчной улыбкой. Или, если быть более точным, плотоядной.

– Конечно же, сэр. Следуйте за мной.

Последовав вслед за ней, он мог бы сказать, что она покачивала задницей сильнее, чем следовало. Хоть он и привык к женщинам, флиртующим с ним, сегодня мужчина находил это раздражающим. Он пытался быть незамеченным, твою мать.

Столик находился вне поля зрения других, но расположен так, чтобы он мог следить за входом.

– Благодарю вас, – сказал он хостесс.

Она слегка отступила в сторону, позволив ему сесть, но мужчине пришлось пройти очень близко от нее, чтобы сделать это, что было ее очевидным намерением с самого начала. Она, наверно, не уловила, что он потешается над ее жалкими уловками. Позднее, у него будет еще меньше терпения, чтобы выносить агрессивных женщин.

– Я пришлю официанта принять ваш заказ, – ее улыбка стала шире, обнажив след ярко-алой помады на ее правом переднем зубе.

После вежливого кивка, он сел и взял в руки меню, но его глаза все также сканировали помещение слева направо. Он убедился, что нигде нет знакомых лиц. Через какое-то время они смогут покончить с этим завуалированным дерьмом, этими нелегальными ресторанными встречами, но не сейчас. Терпение было необходимым и так случилось, что было единственной добродетелью, которую он имел в избытке.

Кафе было наполнено звуками болтовни, шумным смехом, в то время как обедающие входили и выходили ровным потоком. Множество народа и шум отвечали его целям.

Спустя пять минут в дверях появилась женщина. Как только она вошла, он узнал ее. Хоть ей и было легче замаскировать себя, они согласились на том, что она будет единственной, кто это сделает. На ней был парик и солнечные очки, она была инкогнито, но не имело значения, что на ней было надето – по крайней мере, не для него. Он знал ее вдоль и поперек: ее походку, фигуру, осанку. Он также знал ее и по другим вещам. Он знал ее вплоть до кода ее ДНК.

Терпеливый как всегда, он наблюдал, как она приспустила свои солнечные очки вниз и ее глаза прошлись по интимной обстановке интерьера. Мужчина поднял вверх палец, и когда ее взгляд зацепился за него на втором круге, выражение лица женщины изменилось, и она пошла в его сторону. Он стоял, в то время как она поцеловала его в щеку, приветствуя, прежде чем они сели друг напротив друга. Их близкое расположение друг к другу позволило ему смотреть в ее глаза. Ему нужно было, чтобы она думала, что он считает ее богиней.

– Итак?

Она положила свои очки на столик и посмотрела на него. Ее глаза содержали в себе проблеск того, что он воспринял как нервозное ожидание. Вероятно его глаза тоже.

Он попытался улыбнуться.

– Сейчас полночь. Нужно сделать дело и покончить с этим.

– Легко говорить. Все может обернуться плохо, – прошептала она.

– Может, – согласился он, сохраняя нейтральное выражение лица. – Мы можем перейти к плану «Б». Просто свалить.

– Мы можем… но… почему мы должны?

Он ничего не сказал, изучая ее лицо. У нее было торжественное выражение лица, но глаза отражали ее характерную решительность. В действительности, все поведение демонстрировало ее намерения: приподнятые выщипанные брови, сложенные руки, деревянная спина. Женщина знала, чего она хочет.

– После того, что она сделала…

Потянувшись через стол, мужчина накрыл ее руку своей, пытаясь передать свою поддержку.

– Я знаю. Просто хочу, чтобы ты поняла, если мы решимся на это… все может выйти нам боком – ты в этом права. Мы нацелились на большой куш. Чем больше награда, тем больше риск.

Она тихо рассмеялась.

– Я удивляюсь, как много раз ты говорил мне эти слова за прошедшие пару месяцев.

Теперь усмехнулся он.

– Больше одного раза, – голова опущена, его взгляд направлен в стол. – Я просто хочу убедиться, что ты полностью осознаешь все риски…

– Нет, я поняла, – прервала его женщина, заставив вновь посмотреть на нее. – Да, я осознаю риски... Какое-то время будет сложно… – она тяжело сглотнула, и он увидел, как мышцы ее шеи сокращаются. – Все равно я думаю, мы должны сделать это. Начинать все сначала будет дерьмово… плюс будет и расплата. Я жажду ее тоже.

– Я знаю, что для тебя это важно.

Ее лицо расслабилось. Откинувшись назад в кресле, женщина скрестила ноги под столом, ударив его по колену.

– Почему для тебя это неважно?

Ее тон стал жестче, чем был минуту назад. Коснувшись языком передних зубов, мужчина склонил голову, потратив какое-то время на то, чтобы смерить ее взглядом с головы до каблуков. Одни только каблуки делали его твердым. Эротическое видение всплыло в его голове: он брал ее сзади, когда на ней ничего не было кроме этих блестящих черных шпилек – секс-мечта любого мужчины.

– Так и есть, – сказал он, выпустив дыхание, которое задерживал до этого. – Так что здесь либо победа, либо поражение. Надеюсь, нам достанется победа.

Она улыбнулась и кивнула, потянувшись к своему стакану воды.

Решение принято. Они ждали очень долго. Одна сука будет мертва, прежде чем закончится следующий месяц. Другая же примет на себя удар.

Глава 1

Граница Округа Датчесс, Нью-Йорк, десятое сентября

― Pyscho killer, qu’est-ce que c’est, fa fa fa fa fa fa fa…⁵ ― визжала Джейн, прибавив звук в стереосистеме автомобиля, чтобы спеть дуэтом с группой «Токинг Хэдз».

Зловещее небо было готово прорваться и пролить свою ярость, но она не придавала особого значения предстоящему шторму. Джейн была занята тем, что наслаждалась моментом.

Освежающее облегчение разлилось по ее телу, как быстродействующее седативное, когда пугающая встреча уже закончилась, и Джейн была на пути в город. Спустя некоторое время она, наконец, почувствовала себя успокоившейся и даже слегка испытывала головокружение, что все уже было позади. Маячившая перспектива сегодняшней встречи заставляла ее испытывать стресс в течение нескольких недель. Ее уровень беспокойства стабильно возрастал пока не перешел в физическое заболевание: тошноту, головную боль и сыпь, которая могла или не могла быть и от ядовитого плюща. Одеваясь этим утром, Джейн заметила, что ее ногти были покусаны и имели неровные края – вредная привычка, которую ей удалось побороть несколько лет назад. Положительной стороной этого беспокойства было то, что она потеряла пять фунтов веса. Облегающее фигуру угольное платье-футляр десятого размера⁶, которое Джейн приобрела в прошлом месяце, сегодня на ней слегка болталось. Для бывшей толстушки десятый размер был триумфом сам по себе, но Джейн продолжала терять вес. С каждым ушедшим фунтом, она чувствовала себя все более уверенно, и в ее руках теперь был контроль над своей судьбой.

Совершая поездку по изгибам живописной дороги, Джейн думала о том, как сильно изменилась ее жизнь с примесью неверия – разворот почти на сто восемьдесят градусов в каждом аспекте. В двадцать пять она была гениальным экспертом по эффективности и набирающей популярность девушкой в сфере айти. Ну, это было шуткой с тех времен, когда Джейн работала в этой сфере, все звали ее и Мелани «айтишницами MT⁷».

Но старые привычки умирают тяжело. Постепенно она стала приветствовать свой осторожный оптимизм чаще, чем свои обычные сомнения и отвращение к себе, которые атаковали ее как снующие тараканы при включении света – чувства, на которых Джейн была зациклена и доводившие ее до отчаянья. Он был причиной всего этого: и ее хрупких надежд, и того, что она не верила, что может, кому-то понравиться, не говоря уже о таком мужчине. Джейн не была глупа. Она знала, что никто ее не полюбит, и знала это с самого детского садика, наверное, даже раньше. Может быть, это самосознание появилось еще тогда, когда Джейн была зародышем. Возможно.

Бесполезная. Так частенько называла ее мать. А отец предпочитал называть ее тупая. Он говорил о большем, чем о том, как она выглядела, хотя и это было важно. Когда Джейн была в высшей школе, мать привыкла пилить ее, говоря, что лучше бы ей сделать макияж, или надеть что-либо более модное. При ее визгливом голосе, она доставала свою дочь неустанно. Джейн, ты могла бы быть достаточно хорошенькой, если немного постаралась бы. Может, попробуешь одеть юбку покороче? Тебе бы пошли мои туфли на высоких каблуках – они сделают твои ноги менее толстыми. Как насчет немного накраситься сегодня? Господь Бог, постарайся выглядеть лучше. У меня есть помада нового оттенка, которая могла бы тебе подойти. Попробуешь?

Джейн хотела бороться против своей излишне критичной матери с помощью нескольких талантов, которые у нее были – ее экспансивного репертуара словесных ругательств – но прикусывала язык до крови и вкуса соли, пытаясь сдержать оскорбления, готовые сорваться с ее языка как снаряды из реактивного противотанкового гранатомета.

Может она и могла выглядеть лучше, но Джейн чувствовала важным показывать снаружи, то, что у нее было внутри. Скрывать свое врожденное безобразие под слоем макияжа и одеждой казалось нечестным.

По большей части у Джейн были личные недостатки. Она давно поняла, каковы они и примирилась с ними. Хоть у нее и было своеобразное чувство юмора, оно зачастую неверно понималось окружающими. Джейн была также обделена терпением.

Но она была честной. Это было крайне важно для нее – одно из немногих качеств, которые Джейн уважала и которым владела сама. И она была предельно честна по отношению к самой себе. Смотря на свое собственное отражение в зеркале, которое жутко ее пугало и вызывало усиление ее ненависти к себе, Джейн в то же время чувствовала освобождение. Ей не приходилось беспокоиться о потере популярности в школе, потому что она никогда и не была популярной. Автор, которого Джейн читала в высшей школе, Зора Нил Херстон, сказала это лучше: удерживать, то чем обладаешь и вполовину не так захватывающе, как пытаться заполучить это. Не то чтобы Джейн пыталась стать популярной, она даже не думала о такой возможности, но могла распознать подлинность утверждения. Удерживать то, что имеешь не только не интересно, но и вызывает стресс.

Шайка девчонок из школы имела с этим дело на ежедневной основе. У Джейн не было таких заморочек.

Ей также не приходилось беспокоиться о том, что ей надеть на каждый день, так как это не имело значения. Джейн была некрасивой и имела лишний вес, но она смирилась с этим. Вместо этого тратила свою энергию на то, чтобы отточить свой сарказм и ум, делая их такими же острыми как хирургический скальпель. Эти лощеные популярные девочки-школьницы с великолепными фигурами были для нее как инопланетяне, она не могла вынести даже мысли о том, чтобы стать такой же, как они, и даже ей было их жаль. Они находились в постоянном напряжении пытаясь соблюдать свои притязания, и это должно было бы быть невыносимым, так как Джейн была уверена, что под всем этим мейкапом и модными шмотками были такие же некрасивые девушки.

Позднее Джейн стала воспринимать все несколько иначе, происходили как внешние, так и внутренние изменения. Сегодня, надев новое платье, которое она не осмеливалась одеть на работу, придав своим волосам форму мягких волн и тщательно наложив легкий макияж, Джейн была удовлетворена, вместо того чтобы ужаснуться своему отражению в зеркале.

Это придало ей приличную дозу уверенности, этого слова не было в ее личном словаре до недавних пор. Она вновь улыбнулась, думая о главной причине всплеска чувства собственного достоинства и причине, по которой так расстаралась.

Рассматривая небо через ветровое стекло своей «субару», она решила, что возможно просто обгонит монстра шторма, стремящегося к Нью-Йорку. Ее серые замшевые лодочки нажали чуть сильнее на педаль газа, когда на радио заиграла ее любимая песня.

Спустя двадцать миль с ее машиной начал соревноваться черный джип. Не было никакой причины, никакой провокации со стороны Джейн, по которой он стал бы это делать, кроме как из чистого спортивного интереса. Он обгонял ее, а затем замедлялся – пассивно-агрессивный стиль вождения. Джейн пыталась избегать дорожного конфликта, держась в стороне, но другой водитель казалось, нарывался на неприятности. На последней миле, джип вроде отстал. Когда она миновала поворот, описывающий резкую дугу, Джейн вдруг увидела лысого орла, сидевшего на валуне в травянистой низине. Ее глаза были прикованы к птице, когда она проезжала мимо. Джейн никогда не видела орла в дикой природе да еще так близко и хотела бы выйти, чтобы сфотографировать его, но это было небезопасно, к тому же девушка хотела вернуться в город раньше, чем северо-восточный шторм. Джейн произнесла быструю молитву, чтобы птица не вылетела на дорогу. Она слышала, что орлы возвращаются в Нью-Йорк в больших количествах.

Затем случилось это.

Джейн была в левом ряду, обходя маленький автомобиль, движущийся на скорости, всего пятьдесят пять миль в час. Черный джип взревел позади нее, затем зигзагом двинулся в правый ряд перед другой машиной, а потом вновь в левый ряд прямо перед авто Джейн, не оставив ей ни выхода, ни выбора, кроме как свернуть, чтобы избежать удара на высокой скорости.

Она запаниковала и потеряла управление, ее автомобиль завилял по узкой дороге. Джейн видела, как пикап летит прямо на нее, видела ужас на лице водителя, белки его вытаращенных глаз, ужас, который отражался в его глазах и который был ее собственным. При столкновении прогремел сильный удар, сопровождаемый ужасным скрежетом, как при столкновении двух противоположных сил на высокой скорости лоб в лоб и приведшим к резкой остановке.

Это все произошло так быстро, что она даже не успела закричать, крик застрял в ее горле, мешая ей вдохнуть.

Мир Джейн разразился невыносимой болью… а затем закрутился, сменившись черным забытьем.

Глава 2

– Выглядит как лобовое столкновение, – молодой патрульный прокричал, перекрывая рев ветра, торопливо подходя к Питеру Пересу, первому парамедику, выпрыгнувшему из машины скорой помощи.

Патрульный Биркин находился на месте преступления уже четыре минуты, получив звонок от проезжавшего мотоциклиста. На тот момент он как раз проглотил последний кусок аппетитнейшего огромного буррито, а эта сцена преступления не лучшим образом сказывалась на его пищеварении. На столкновения автомобилей на высокой скорости никогда не было приятно смотреть, а конкретно этот случай был чудовищным: оба автомобиля превратились в груду перемешанного покореженного металла, как будто сама рука Господа опустилась на землю и скрутила их в уродливую скульптуру, дополнив ее компонентами органики. Смешанное искусство. Он испустил смешок, позабавившись своей черной шутке. Биркину правда не хотелось осматривать тела внутри искореженного металла. Если уж такое случилось с металлом…

К счастью для него врачи прибыли на место через полторы минуты после него, прежде чем Биркину пришлось бы делать оценку самому. Он сообщил по рации, что медвертолет пока не требуется, ожидая, что парамедики определят, есть ли жизнь в телах. По тому, как выглядели оба автомобиля, это было сомнительно. Он только молился, чтобы там не оказалось детей. Это испоганит ему всю ночь и будет сниться ему в кошмарах. Лобовые столкновения всегда были самыми худшими из аварий, за ними следовали наезды на пешеходов, а затем опрокинутые байки. Отвратительное дельце.

Перес и его напарник приступили к работе, Биркин снова вышел на связь по рации, запрашивая поддержку, и прося обезопасить место преступления, создав пробку, которую с каждым часом будет все сложнее разогнать, так как близился вечерний час пик. Ветер дул пронзительно, у него, не переставая, текло из носа, и слезились глаза, делая сложным что-либо разглядеть. Весь день стояла невыносимая жара, влажность делала воздух тяжелым и плотным, а теперь готов был разразиться северо-восточный шторм, небо уже было настолько темным, каким бывает в полночь, хотя было только три часа дня. Похоже, что придется перекрывать обе полосы скоростной дороги, так как обломки были разбросаны как по разделительной полосе, так и на каждой из проезжих частей дороги. Может, они как-то смогут открыть движение по обочине? Неважно, час пик все равно будет адским.

Перес крикнул Биркину, когда тот проверял тело в компактном джипе «субару».

– Я нащупал пульс. Женщина, единственный пассажир в машине. Нам нужна вертушка в Данберри или Вестчестер, и подготовленная операционная.

Биркин передал обновленные данные по рации, в то время как напарник Переса проверял кабину, того что осталось от пикапа. Он покачал головой, когда Биркин подошел проверить.

– Один пассажир, мужчина, мертв.

– Вы уверены?

Парамедик пожал плечами. Его привычно невозмутимая маска слегка разбилась.

– Последний раз, когда я проверял, у него не было головы, а без нее ты никак не будешь жив. Но собака жива.

– Собака?

– Да. Ей нужно к врачу. Не отвезете ее в ближайшую ветеринарную клинику, пока мы пытаемся уведомить ближайших родственников? Собака отправится к ним, если выживет.

– Конечно, – сказал Биркин. – Я сделаю это. Не могли бы вы помочь перенести ее к патрульной машине?

– Да. Сюда летит вертушка, – он присвистнул. – Как быстро. Кажется, он сядет там, где разделительная полоса расширяется. Я должен сначала позаботиться о женщине, затем займусь собакой. Держитесь.

Биркин кивнул и занялся блокировкой траффика. Дерьмовый конец длинного дня.

***

Это была и без того загруженная ночь в помещении скорой помощи общего профиля Вестчестера, но обещала стать только еще хуже, так как стихия набирала силу, и дорожные аварии должны были участиться. Одна произошла еще до шторма. Как только они вкатили молодую женщину внутрь, команда уже была на месте.

Эмили Лопес была на своей первой смене в отделении скорой помощи. В прошлом месяце она запросила перевод из послеродовой, когда стала свидетелем смерти трех младенцев за одну неделю. Хоть другие нянечки и даже несколько докторов убеждали ее, что такое случается не так часто и это лишь стечение обстоятельств, Эмили не смогла вынести этого. Она может иметь дело с кровью, но не с мертвыми новорожденными.

Когда парамедики выгрузили каталку из кареты скорой помощи, Эмили была у двери, готовая помочь с перевозкой и уточнить кое-какие детали. Она только раз взглянула на нос молодой женщины, накренившийся набок, и к ее горлу подкатила кислота. Бедная девушка. Глубоко вдохнув, она направилась вперед. Врачи скорой помощи должны быть привычными к такому.

Они расположили молодую женщину в дальнем кабинете, поставили капельницу, и начали готовить ее к операции. Эмили помогала, пока Крисси не заступила на смену и не освободила ее от работы в приемном покое, чтобы она смогла уйти на перерыв и принять быстрый душ. После Эмили направилась на пост помогать там, так как во временные ее обязанности входило помогать там, где требовалась помощь. Когда она приблизилась к Рози, которая сидела за столом, в помещение ворвался молодой мужчина. На нем был деловой костюм и крайне обеспокоенное выражение лица.

– Могу я помочь вам? – спокойствие Рози шло вразрез с паникой на лице мужчины.

– А, да. Мне только что сообщили, что мою подругу доставили сюда. Дорожная авария.

– Имя вашей подруги, сэр.

– Джейн Дженсен.

Эмили посмотрела на Рози.

– Это та женщина, которую привезли десять минут назад, – она обратила свое внимание назад к мужчине. – Как вас зовут, сэр?

– Эм… Эд… Дженсен, – заметив их выражение лиц, он быстро добавил, – мы не родственники… просто однофамильцы. С Джейн все будет в порядке?

– Так значит вы не родственник мисс Дженсен? – вмешалась Рози.

– А… нет. Я ее друг.

– Извините, мистер Дженсен. Мы не можем делиться информацией с лицами, не являющимися родственниками. Вы знаете какого-либо члена семьи, с которым мы могли бы связаться?

– Черт, нет. Я не знаю. По крайней мере, скажите мне, она выкарабкается?

Эмили увидела, как Рози покачала головой.

– Простите, сэр, но мы не можем. Только членам семьи. Вы нам поможете неоценимо, если предоставите контакты ее родственников.

Запустив пальцы в волосы, он нерешительно повернулся.

– Хорошо-хорошо, я попытаюсь связаться с кем-либо из них. Не могли бы вы записать мое имя и номер и попросить ее родственников позвонить мне и сообщить о ее состоянии, в случае если вы дозвонитесь до них первыми?

Рози кивнула.

– Я думаю, что смогу сделать это, ― сказала она, заколебавшись.

Ему пришлось смотреть на бумажку в его кошельке, чтобы написать ей номер. Он приписал внизу Эд Дженсен, и еще один номер, списанный с еще одной бумажки, и вручил их женщине. Она приняла их, нахмурившись, у нее возникло недоброе предчувствие.

– Спасибо, – проворчал мужчина, повернувшись к выходу, и уже себе под нос добавил, – за то, что ничем не помогли.

***

Как только мужчина, который называл себя Эд Дженсен вышел из дверей госпиталя наружу, он остановился на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Стоя под закрытым навесом, в то время как шторм набирал силу снаружи, он ощутил такой прилив паники, который не ощущал никогда – он пытался преодолеть его. Что, черт возьми, ему делать? Просто смотреть, что случится?

К черту это. Он так сильно топнул ногой, что ее пронзили резкие иглы боли, волнами расходящиеся от пятки вверх по ноге. Проведя пальцами по волосам, он сжал их в горсти и закрутил в пучок. Вернуться и попробовать снова? К дьяволу все это – он должен был сказать, что является членом семьи.

Мужчина знал что, во-первых, это было глупостью явиться в госпиталь – камеры слежения были повсюду. Но это дерьмо не должно было случиться. Что если она умрет? План придется менять. Все пошло уже ужасающе не так, прежде чем все только началось. Он стал делать глубокие вдохи, и задерживать дыхание насколько мог.

Постояв там долгую минуту, смотря в пространство, он, вернувшись в реальность, зашагал к своему «порше».

Мужчина хотел намертво задушить кого-нибудь, и он знал, чье горло жаждет сжать.

Глава 3

Ее мозг горел.

Джейн не могла двигаться, не могла ничего сделать, чтобы остановить взрывную боль в ее голове. Боль была невыносимой и такой сильной, какую девушка никогда не испытывала. Она выталкивала Джейн из ее тела в бредовое состояние.

Девушка ничего не могла сделать с этим. Приступы не утихали, были мучительными и становились все беспощадней. Ей нужно было, чтобы это прекратилось, но она не знала, что для этого сделать. Джейн даже не могла кричать и не знала почему.

До нее стали доходить звуки. Они начинались с приглушенного бормотания, постепенно нарастая по громкости, словно приближались издалека, но на большой скорости. Как будто через тоннель. Она не могла распознать их.

На нее пролился яркий свет. Фары? Он светил прямо в глаза Джейн и от этого было тоже больно. Она пыталась отвернуть голову от ослепительного света, но не могла сдвинуть ее и на дюйм. Голова была недвижима. Она поморщилась, и лицо тут же заболело даже от этого маленького движения. Каждый дюйм ее тела пульсировал, сознание стало возвращаться к ней, раскрывая себя кусочек за кусочком.

– Джейн? Вы меня слышите?

Бестелесный мужской голос был глубоким и неожиданно громким. Джейн хотела ответить ему, но почему-то не смогла. Она попыталась кивнуть, но быстро вспомнила, что не может двинуться даже на четверть дюйма.

– Джейн?

Она не могла ответить, девушка пыталась, но ни один звук не сорвался с ее губ.

– Джейн, я доктор Лавелль. Вы находитесь в реанимации Вестчестерского отделения общей хирургии. Вы знаете, как вы сюда попали?

– Нет, – наконец удалось ей произнести, слово прозвучало хрипло.

Ее горло пересохло. Как сухое, обезвоженное, пустынное русло в самом пике засушливого лета. Она жаждала прохладной чистой воды. Ничто другое не утолит ее жажду.

– Вы помните что случилось?

Джейн порылась в голове сквозь пульсирующую боль, пытаясь найти ответ который он должна знать.

– Я-я… я не… не уверена.

– Назовите свое полное имя.

– Я… воды.

Она услышала, как доктор сказал что-то приглушенным голосом. Просит кубики льда… Кто-то еще должен был находится в комнате.

– Ваше имя? – спросил он снова.

– Джейн. Джейн Дженсен.

– Хорошо. Что последнее вы помните, Джейн?

– Я… я не знаю. Школу, я так думаю. Она закончилась.

– Школа закончилась?

– Да. Закрылась на каникулы.

– И? – доктор мягко ее подтолкнул продолжать.

– И, – повторила она, – сейчас… лето.

– Лето? Какого года?

Рукой, опутанной проводами капельницы, Джейн потянулась ко лбу, чтобы его потереть, как будто это могло включить пусковой механизм на ее воспоминаниях, но остановилась, коснувшись бандажа.

– Не уверена. Я думаю… думаю, что я… я… в девятом классе?

Слова доктора доносились сквозь тьму медленно.

– Все хорошо, Джейн, кажется, некоторые воспоминания потерялись и…

– Почему? – прервала она его, нарастающая паника отразилась в ее голосе.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – дошел до нее успокаивающий голос. – Вы попали в автомобильную аварию и перенесли травму головы. Это нормальное явление, что сейчас вы испытываете временную потерю памяти.