Текст книги "Девушка по соседству (ЛП)"

Автор книги: Лиза Аурелло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Как это может быть твоей виной? Это был несчастный случай. Я серьезно сомневаюсь, что ты была намерена устроить столкновение лоб в лоб с каким-то бедолагой на дороге. Почему ты была за городом? Ты помнишь?

Джейн пыталась покачать головой, но у нее была ограниченная возможность двигаться, из-за шейного фиксатора.

– Никаких догадок. Мои воспоминания в полном беспорядке – особенно недавняя память, я помню практически все вплоть до девятого класса, а затем кое-что тут и кое-что там после. Это реально очень странно… – ее голос надломился, – … и жутко.

– Могу представить, – Мэл подтащила сиреневое виниловое кресло поближе к кровати, его ножки протестующе проскрежетали по плиточному полу, и опустилась в него. – Что сказал доктор по этому поводу?

– Он сказал, что вероятно я восстановлю память, по мере того кого как мой мозг будет исцеляться. Он сказал, что, скорее всего я даже и не вспомню аварию и то, что было сразу после этого… но, честно говоря, я думаю, что так даже лучше.

– Да, память о таком не принесет ничего хорошего, – она похлопала Джейн по завернутой в одеяло ноге. – Итак, все в офисе говорят мне…

– Извините, – прервал их, зашедший в комнату, медбрат, – но вам нужно выйти из палаты на несколько минут, мисс. Вы можете продолжить свой визит через полчаса.

Мэл посмотрела на Джейн.

– Я пойду выпью кофе. Не хочешь? – ее глаза метались между Джейн и медбратом. – Ей же его можно?

Медбрат подмигнул и покачал головой, его светлые волосы, заплетенные в дреды, покачались от движения.

– Боюсь, что нет.

– Ладно, тогда мне придется пить его одной. Нет же никакого смысла в том, чтобы мы обе страдали, верно?

Джейн выдавила из себя улыбку.

– Спасибо латте.

Простонав, Мэл махнула ей на прощание и двинулась к двери.

Джейн окликнула ее.

– Пожалуйста, возвращайся.

Мэл повернула голову и подмигнула ее подруге, счастливая, что Джейн стала собой прежней.

– Только если ты обещаешь больше не шутить банально.

– Честное-пречестное.

Шот виски, подумала Мэл, прекрасно подойдет вместе с кофе сейчас. А тот медбрат с дредами довольно горяч. Откуда в этом госпитале так много мужчин-медбратьев? Мэл знала, куда она пойдет, если ей понадобится место, чтобы поправить здоровье.

Глава 8

– Ах.

Джейн оттолкнула желатиновую слизь подальше от себя. Она была отвратительной и не заслуживала права называться десертом, хотя девушка должна была признать, что играться с этим какое-то время было достаточно весело. Больничная еда в основном была ужасной. Единственное, что было съедобным это рис. По крайней мере, на такой ужасной диете, Джейн могла почувствовать, как с нее уходит все больше фунтов отвратительного жира.

Еда, съедобная или нет, не была ее главным беспокойством.

Глубокая депрессия, смешанная с чувством дискомфорта. Стены больничной палаты надвигались на нее, ей становилось лучше физически, но состояние ее рассудка ухудшалось. Каждый день мучительно тянулся, Джейн лежала в кровати, определяя время либо по освещению за окном, либо по времени трехразовой подачи еды. Девушке стало настолько плохо, что даже, несмотря на то, что еда была неприятной, она с нетерпением ждала прибытия подноса, ведь это хоть как-то разбавляло монотонность ее дня.

Джейн чувствовала, будто незнакома сама себе, но, тем не менее, у нее было ощущение, что она человек, которому постоянно надо чем-то заниматься – ментально или физически. Чем-нибудь. Просто так лежать тут Джейн не могла.

Она не могла уйти в мир книг, так как чтение усиливало ее головную боль. Также не могла выносить прослушивание музыки более чем несколько минут подряд. Мэл принесла свой лэптоп с работы, ведь ее собственный находился в багажнике авто и был уничтожен в аварии, но серфинг в интернете⁹ также заставлял ее голову болеть. Единственным развлечением, не считая визитов Мэл и нескольких других человек из офиса, включая ее босса, было телевидение. Джейн просмотрела кучу доморощенных шоу и криминальных драм. Когда на экране что-то слишком часто начинало мелькать, она просто закрывала глаза и слушала.

Джейн отчаянно хотела выйти из больницы. И была готова на все.

Ее воспоминания по-прежнему были щедро сдобрены большими провалами в памяти, но все-таки удалось восстановить несколько недавних воспоминаний. Не так много, но все же. Когда очень симпатичный Тай Рено, финансовый директор из «MT» пришел в ее палату, у нее поначалу не было никаких идей о том, кто перед ней. Мужчине пришлось представиться, и лишь через несколько минут его лицо начало становиться более знакомым. Джейн стала находить несколько забавным тот факт, что привыкла видеть шок на лицах людей, когда она смотрела на них с пустым выражением лица, совершенно их не узнавая. Джейн даже нашла это крайне развлекательным. Но почему-то Мэл она помнила всегда.

Той частью потери памяти, которая наиболее ее беспокоила, была потеря личности. Джейн не имела никакого понятия, какой девушкой она стала после школы. Это было чудным и сюрреалистичным ощущением. Личность – одна из тех вещей, которые человек не ценит, пока не потеряет.

Она просто надеялась, что скоро ей позволят отправиться домой, и провести остаток восстановления в ее новом доме. Мэл описала его ей в деталях, и теперь Джейн не терпелось самой его увидеть.

Вечером в понедельник, на третьей неделе после аварии, хирург остановился в комнате Джейн, и она приготовилась услышать, что он ей сейчас скажет. На протяжении последних дней девушка видела только медсестер, и поэтому обрадовалась его улыбающемуся лицу. Впервые Джейн увидела в нем мужчину, а не врача. Он был красив – более высокая, худая и взрослая версия Джона Клуни, его волосы полностью седые, а под глазами – мешки.

– Джейн, как вы себя чувствуете?

Ее янтарные глаза осветились улыбкой.

– Удивительно прилично, доктор Лавелль. Очень хорошо. Мои головные боли уже не так жестоки, а мое запястье чувствует себя более зажившим, – она немного помолчала. – Пожалуйста, скажите, что вы здесь для того, чтобы выписать меня?

– Может быть. Ребра еще дают о себе знать? При каждом вдохе?

Джейн слабо улыбнулась.

– Да. Это из гимна сталкера, верно?

Он рассмеялся.

– Да, обожаю его, хотя я не сталкер. Но я достаточно стар, чтобы быть фанатом «Полиции».

– Итак,– сказала Джейн, подмигивая, – не все сталкеры плохие, не так ли? Особенно, если они выглядят как Стинг в молодости. Как вы думаете, как он получил такой псевдоним?

– Не имею представления. Говоря о вас, по шкале от одного до десяти, при максимуме для обозначения невыносимой боли, как бы вы оценили свои болевые ощущения?

– Шесть или семь, в зависимости от времени дня. Дискомфорт и онемение от лежания в постели весь день, меня не отпускают. Обезболивающие хорошо помогают, мои головные боли становятся более сносными.

Поджав губы, он кивнул.

– Я отправлю вас домой, выписав рецепт на «Оксикодон», который не так силен, как обезболивающие, которые мы даем вам здесь. Я хотел бы чтобы вы постепенно начали перестать его принимать, он вызывает сильное привыкание. Вам не нужно еще больше проблем, при попытке решить те, которые у вас уже есть. «Ибупрофен» может помочь унять большую часть боли, так что вы можете попробовать пить его в течение дня, а на ночь принимать более сильное – «Оксикодон».

– Хорошо,– согласилась она покорно.

Он присел на краешек кровати.

– Это не первая авария, в которой вы побывали, не так ли? Ваши рентген снимки показали следы былых травм.

Джейн посмотрела на него, чувствуя, как в ней нарастает паника.

– Я не помню… Может быть была другая… Я не уверена, доктор.

– Похоже, вы уже ломали это запястье прежде, к несчастью, но этот перелом был серьезнее, поэтому мы не смогли использовать шину. Вы помните, носили ли вы шину или гипсовую повязку?

Она замерла на длительное время, пытаясь сосредоточиться.

– Я не… может быть.

Он набросал несколько записей в ее карте и затем посмотрел на нее снова.

– Что насчет вашей памяти? Есть улучшения?

– Не особо много. Я вспомнила несколько небольших вещей после последнего раза, когда мы говорили, но не очень значительных. Как-то странно. Как будто нет определенной схемы в процессе восстановления… как будто нет последовательности или что-то вроде того. Это нормально?

– Я не думаю, что существует какой-то правильный или неправильный способ восстановления при потере памяти. Раз прогресс есть, я бы сказал мы на правильном пути.

– Да, просто сначала стали возвращаться большие куски памяти, но затем они становились все меньше и меньше. Это так расстраивает.

– Я знаю, – он похлопал ее по руке. – Но вы замечательно справляетесь, так что давайте будем довольными этим, и будем просто стараться быть в порядке день за днем. Вы ведете записи?

Она смутилась.

– Я начала их на клочке бумаги, но не могу найти их теперь. Когда вы меня выпишите, я куплю тетрадь и буду вести их более упорядоченно.

– Хорошо, – он изогнул свои густые брови. – Итак, я пришел с хорошими новостями. Я выписываю вас завтра. У вас есть кто-либо, кто может вас забрать и отвезти домой?

– Думаю, моя подр… хм… – она почувствовала, как ее лицо стало горячим от ее оговорки, – …моя сестра может приехать за мной. Я с ней свяжусь.

Доктор Лавелль улыбнулся. Джейн поняла, что он знает про эту маленькую ложь, о том, что она и Мэл скрывают, но не станет выводить ее на чистую воду.

– Очень хорошо. Я подпишу ваши бумаги о выписке, так что теперь вы сможете уехать хоть утром.

– Это звучит прекрасно. Спасибо за все, что вы для меня сделали, доктор Лавелль.

– Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы пришли на прием к вашему терапевту и мне нужно увидеть вас снова, чтобы снять шейный бандаж и гипс на запястье через неделю или две. Я предоставлю вам контактные данные, чтобы назначить прием, – он встал. – Удачи, Джейн.

– Спасибо, доктор Лавелль. Без вас я бы не справилась.

Он усмехнулся, выходя из палаты.

***

Как только он вышел, Джейн выхватила свой новый телефон из стола. Мэл принесла его два дня назад. Когда медсестры отдали ей сумку на прошлой неделе, среди вещей не было ее телефона. Это было сильным ударом, так как Джейн не имела никакого понятия о том, чьи номера она навеки утратила, были ли среди них номера друзей или коллег.

Звонок попал на голосовую почту.

– Мэл, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, забери меня с утра? Мой врач меня выписывает, – она уже была готова прервать связь, но продолжила. – Я хочу выйти отсюда. Мне так плохо. Хочу вернуться в новый дом, который я едва помню,– она усмехнулась. – Позвони, когда получишь сообщение.

Ее отдельные воспоминания были невеселыми. То, что она сказала Лавелль, было правдой: иногда всплывали частицы и кусочки, иногда большие участки воспоминаний и зачастую неожиданно. Только вчера, она смогла вспомнить свой выпуск из старшей школы и Сулу Стэнтон, ее лучшую подругу в те времена.

Ее единственную подругу в старшей школе.

Набрав дополнительные двадцать пять фунтов веса в течение жалкого несчастья известного как средняя школа, Джейн уже была полненькой, когда перешла в старшие классы. Даже хуже, она никогда не обладала искрящейся личностью, чтобы компенсировать свои физические недостатки. В самый первый день Элеанор Константин, девочка с самыми блестящими длинными черными волосами и улыбкой с ямочками, затеяла драку с ней в кафетерии из-за бутылки охлажденного чая, за которой они обе потянулись. Этот инцидент задал тон всему ее пребыванию в средней школе ну и в старшей впоследствии. Она ни разу не добивалась социальных успехов. Ни разу.

Качеством, которое закрепило за ней статус неудачницы, было то, что она очень умна, другой страшнейший школьный грех по шкале измерения популярности. Сулу Стэнтон была схожей комплекции, так что они полагались друг на друга ради моральной и учебной поддержки, вместе продираясь сквозь опустошительную зону военных действий, которой была высшая школа, хотя и понабрав множество шрамов. Впоследствии, к ним примкнула необыкновенно высокая Тара Рэнкист, другой изгой, которая была на год старше них.

Джейн помнила все вплоть до первого класса высшей школы с поражающей ясностью, но очень немногое после. На прошлой неделе, Джейн начала вспоминать больше фактов о Мэлани. Когда она впервые пришла навестить ее, Джейн узнала ее, хотя и не знала почему. Достаточно быстро Мэл становилась все более ей знакомой, но вначале это было пугающе. Странностью было то, что она могла вспомнить Мэл, но немногое о своей жизни после девятого класса. Более того, она не могла сказать, как долго они знали друг друга или даже как они познакомились.

Затем к ней вернулось это первое воспоминание. Оно выскочило из ниоткуда, когда девушка вдохнула запах кофе, которое кто-то нес по холлу, и это было воспоминание о Мэл, которая представлялась ей, принеся Джейн латте из «Старбакса», и их разговор, состоявшийся между ними в ее первый день работы в «MT». Это был неуловимый запах кофе, который, Джейн была уверена, послужил спусковым крючком для воспоминания. Она резко вдохнула воздух, когда оно пришло.

Джейн тоже нравился запах кофе. Он напоминал ей о воскресных утрах, когда оба ее родителя были в хорошем настроении большую часть времени и запахи кофе и бекона, плывущие по дому, иногда даже пробуждающие ее ото сна.

И она начала вспоминать начало своей работы в MT. Странно, однако, что годы перед этим все еще были потеряны для нее. Ее память не имела хронологического порядка, в котором бы восстанавливалась, хотя были и последовательные куски. Как, например, в случае с Мэл.

Они никогда бы не стали друзьями – она и Мэл – но противоположности притягиваются и они не смогли б стать более разными, даже если бы постарались. Встретившись в первый рабочий день Джейн в «MT Системс», две личности женщин столкнулись: Мэлани Бартоломью была искрометной и популярной, красивая женщина, которая знала, как носить одежду и была бесстрашной. Она была также ультрахудой. Противоречием ее девчачьей внешности, было то, что она работала в сфере айти. Вскоре ее попросили стать ментором Джейн.

А Джейн была Джейн – неуклюжая, некрасивая, но бриллиант внутри. Она считала, что айти будет неплохо подходить ей, но была удивлена, когда встретила прекрасную женщину по имени Мэлани, которая выглядела так, как будто работала в маркетинге или продажах, а не на техническом поприще.

При первом взгляде Джейн на Мэл, у нее отпала челюсть, когда она узнала в привлекательной, модной женщине девчонку на несколько лет ее старше, которая училась с Джейн в одной школе и принадлежала к той шайке, что измывалась над ней в старшей школе.

Но в случае с Мэл, доброта и красота не были взаимоисключающими понятиями. Это стало открытием для Джейн, фактом, который многое говорил о дерьмовых людях, окружающих ее в детстве.

После всего нескольких часов вместе, обе женщины поняли, что Джейн справится с работой Мэлани – и все в отделении тоже – с закрытыми глазами. Всегда прагматичная, Мэлани вероятно решила, что в ее интересах будет лучших подружиться с Джейн и преодолеть первоначальное нелицеприятное представление Джейн о себе. Где-то посредине этого процесса они неожиданно стали лучшими подругами.

Даже непривлекательные девушки получают много внимания и лести, когда приносят кучу денег корпорации. Менее чем за год, Джейн стала экспертом по информационным системам, экономя существенное время, а, следовательно, и деньги, в различных отделениях – всё, начиная от бухгалтерии до усовершенствования метода заполнения заказов, для большего удобства людей. Ее умения – все вскоре узнали это – не закончились на этом, Джейн начала решать проблемы эффективности управления. Как только девушка определяла проблему, она могла принять немедленное и гениальное решение, чтобы это исправить.

Джейн все еще не верила в то, как все изменилось. Почти с самого начала ее работы, она была замечена в компании, и ее репутация как эксперта по эффективности возрастала. Это ощущалось странно, приятно было быть замеченной. Предложения от конкурентов посыпались в ее сторону – ее навыки были высоко востребованными в корпоративном окружении – и положительное внимание (не беря в расчет деньги) начало менять ее. Улучшило ее, она надеялась. Ничего радикального. Несколько фунтов сброшенного веса. Несколько новых приобретений более открытого типа одежды. Немного больше уверенности.

С этим воспоминанием пришло и другое: об ее доме. Ее милом маленьком доме в английском стиле, о котором Мэл так много рассказывала ей, описывая его до мельчайших деталей, пока у Джейн не возникла картинка в голове. Затем она кажется вспомнила его… Вспомнила первый раз, как увидела его.

Это было самым большим изменением в ее жизни, ее прыжком к состоятельности. Ее любимая родственница, тетя ее мамы, умерла, и оставила Джейн приличную сумму. Кто бы знал, что тетушка Адэль имеет так много денег? Она оставила все, почти два миллиона, ее внучатой племяннице, так что Джейн, после растраты большей части этой суммы, приобрела дорогостоящий таунхаус – в основном заплатив наличными – несколько месяцев назад. Ее жизнь, когда-то серая и бессмысленная, стала динамичной и даже захватывающей.

Пока не случилась авария, которая все это уничтожила.

Глава 9

Мэл перезвонила ей через час.

– Они меня выписывают, Мэл! Пожалуйста, пожалуйста, забери меня отсюда раньше, чем они передумают.

Мэл засмеялась.

– Разве это так плохо? Не кажется ли мне, что ты спишь большую часть времени, а все оставшееся смотришь телевизор. Это не похоже на тюрьму, пирожочек.

– Ар-р. Попытайся сама посмотреть на голые крашеные стены, когда у тебя адски болит голова, и ты начнешь видеть там то, чего нет. Сможешь меня забрать?

– М-м-м, может быть. Ты должна пообещать снова взять меня в то маленькое кафе – ну то, где подают великолепные омлеты – когда тебе станет лучше. За твой счет, конечно же.

Джейн усмехнулась.

– Договорились. Ты заслужила больше, чем тупой омлет.

– Эй, я люблю омлеты. В любом случае, я была рада сделать это для тебя. Итак… сообщи мне детали.

– В любое время. О, и не забудь принести мне вещи, Мэл. Мне нечего надеть кроме больничного халата, в котором видно голую задницу.

– Да, больница захочет вернуть такую красоту назад. Жаль, это определенно привлекло бы к тебе некоторое внимание на улицах Нью-Йорка.

На линии раздался громкий смех.

– Не то внимание, которое я желаю получить. Кроме того, Нью-Йорк – это то место, где таким уже никого не удивишь. Голые задницы стали привычным явлением. Просто, пожалуйста, принеси мне джинсы и рубашку?

– Хорошо. Должна ли я заехать к тебе домой или мне что-нибудь прикупить тебе?

– Как хочешь, но я бы предпочла свои собственные вещи, если бы у меня был выбор.

– Он у тебя есть. Я одолжила машину у брата, так что не вопрос. Итак… к какому времени мне подъехать?

– Доктор уже подписал мои бумаги на выписку, так что я могу уехать хоть с утра, если ты не против слегка опоздать на работу. Это возможно?

– Да, я думаю. Ты же знаешь, что руководство MT тебя обожает. Буду в больнице около восьми или девяти. Я схожу с ума от желания увидеть тебя, Джейн. Извини, что не могла навещать тебя чаще в последние дни, но мы заканчивали нашу налоговую декларацию и возникли кое-какие проблемы, так что были задействованы все свободные руки – учитывая, что тебя не было с нами. Я не добиралась домой ни разу раньше восьми всю неделю.

– Ох, ладно. Нет, я понимаю. И Мэл, спасибо… за все. Правда. Увидимся завтра?

– Положись на меня, леди Джейн.

***

Идя по тропинке, вымощенной кирпичом в форме узора елочка, ведущей к новому дому Джейн, Мэлани вспомнила прошлый раз, когда она здесь была, почти три месяца назад. Джейн попросила Мэл сфотографировать ее вновь окрашенный винтажный таунхаус для местного художника, чтобы он превратил снимок в оцифрованную картину. Мэл специально выехала ранним утром, чуть позже восхода солнца, как попросила Джейн, говоря, что дом лучше всего выглядит при первых его лучах. Для Мэл подъем ранним воскресным утром стал настоящим испытанием дружбы. Но она сделала это, вооруженная новехонькой фотокамерой за полторы тысячи баксов, а Джейн наградила ее крепким объятием, горячим кофе, и спустя пару часов, невероятно хорошим поздним завтраком в крошечном кафе через несколько улиц, в котором готовили овощи на гриле, от которых текли слюнки, и яичницу «Ярлсберг».

Кирпичный оштукатуренный домик тысяча девятьсот двадцать седьмого года был очарователен. Пока Мэл возилась со связкой ключей, она услышала, как кто-то окликнул ее, и обернулась. Человек, который ее поприветствовал, заставил рот девушки пересохнуть, а яичники оживленно вытанцовывать меренге.

– Привет. Вы моя новая соседка? – выкрикнул мужчина, приоткрыв переднюю дверь.

Он был шестью футами загорелой мужской анатомии.

Нет, но я хотела бы ей стать.

– Нет. Моя подруга живет здесь, – она заколебалась, перед тем как продолжить, неуверенная как много хотела бы раскрыть Джейн.

– А, да, да, Джейн. Как она поживает? Мы слышали, она попала в серьезную аварию. С ней все в порядке? – подходя ближе, он протянул ей руку. – Я – Мейс. Ну, Мейсон, в действительности. Колдвелл. – Он пожал плечами, перемещая ее внимание от его сияющих голубых глаз к его крепкому телу. – Люди зовут меня Мейс.

Ну, привет, Мейс. Мэл ощущала жар на лице, а ее пульс ускорился. У Джейн есть роскошный сукин сын сосед. Плюс, у него был глубокий, сексуальный голос, тот тип, которому сложно сопротивляться, даже если женщина твердо намерена игнорировать его. Она втянула воздух и расплылась в широкой улыбке, пытаясь быть спокойной, несмотря на то, что вся ее женская сущность откликалась на него.

– Привет, Мейс, – протянула она. – Я Мэлани. Приятно познакомиться.

О, Боже мой, просто непристойно хорош собой на близком расстоянии. Она могла начать сочинять стихи, воспевая его кучей прилагательных, но даже простого описания было достаточно: ясные голубые глаза, густые каштановые волосы, кожа такого цвета, что бывает у тех, кто много работает на открытом пространстве, но с текстурой, как у того, кто работает в офисе, и рельефное тело. По крайней мере, то, что она видела, было таким, мелькая под его рубашкой и над джинсами. Любовь с первого мать твою взгляда, подумала Мэл.

– И мне. Итак… что насчет Джейн?

Его вопрос вернул назад ее внимание к разговору.

– Ох, эм-м, да-а-а, она в порядке. Прекрасно. Возвращается домой сегодня, в действительности.

– Правда? Это замечательно.

Он широко улыбнулся, обнажив полный рот зубов, которым бы позавидовал бы любой дантист. Ох*ительно естественные.

– Она… а, ты знаешь… прежняя? Я имею в виду… слышал, она перенесла черепно-мозговую травму?

Мэл кивнула. Она не имела права делиться частной информацией. Как же быть повежливее?

– Эм, да, ей еще предстоит восстановление. Но она неплохо справляется.

– Прекрасно, прекрасно. Я хотел бы познакомиться со всеми нашими соседями.

Ух-ху-у. Как же замечательно. Кем это, нашими?

Он повернул голову назад по направлению к почти идентичному таунхаусу по соседству и указал подбородком в ту сторону.

– Моя жена и я только въехали в наш дом два месяца назад.

Это единственное слово было как иголка, уколовшая шарик, полностью сметая все хорошее настроение Мэл. Жена. Просто пи*дец.

– Ох? Это прекрасное место с изумительной архитектурой, – гладко ответила она.

– В точку. Вот почему мы здесь. Моя жена просто влюбилась в эти домики. Обожает все британское, – он усмехнулся. – Топленые сливки, Джейн Остин, Бибиси, и так далее. Плюс, здесь отличные школы... если забегать наперед, когда у нас появятся дети.

– Выглядит так, как будто ваша жена нашла свое место. Это реально выглядит как английская деревня. И да, – она согласилась, покивав головой, – школы. Это очень важно.

Его голубые глаза тщательно наблюдали за ней, в то время как он наклонил голову набок, как глупый щенок.

– Мы не встречались раньше? Ты выглядишь знакомой.

Мэл покачала головой.

– М-м-м, нет, я так не думаю.

– Может быть, и нет, – он легко согласился. – Говорят, что у каждого есть свой двойник, верно? Или может быть, я встречал твою родственницу, похожую на тебя. Сестру?

– Боже, я надеюсь, что не выгляжу как моя сестра, – нахмурившись, пошутила Мэл.

Он засмеялся и погрозил пальцем.

– Я запомню.

Это было весело, подумала Мэл, и начала отступать.

– Я должна идти. Ну… удачи в твоем новом доме, Мейс.

Она помахала ему на прощание и повернулась, энергично двигаясь по тропинке. Ее интерес угас сразу же, как он произнес ненавистное слово на букву «Ж». Мэл не посягала на чужое. Перед тем как войти внутрь дома, она быстро оглянулась назад.

Он наблюдал за ней, и, заметив, что попался на этом, коротко отсалютовал ей по-военному и повернулся назад, только когда она зашла внутрь.

Чувствуя себя необычно раздраженной, Мэл закрыла и заперла дверь, затем осмотрелась вокруг. Дом был в легком беспорядке от недавнего переезда Джейн перед аварией, и Мэл хотела бы иметь больше времени прибраться здесь насколько возможно перед приездом Джейн.

Ладно, Мэлани, сосредоточься на задаче, а не на горячем соседе и перестань думать о том, насколько велик его член. Вероятно, очень большой.

Войдя в спальню, она удивилась, так как это была единственная комната в доме, в которой была мебель. Джейн говорила ей, что не может терпеть свою старую мебель – отданную ей родителями и родственниками.

«Она недостаточно хороша даже для свалки», – рассуждала она. — «Бедным бездомным людям приходится сидеть на этой ужасного цвета мебели – это жестоко и странно».

– По крайней мере, Джейн не фанатка чистоты,– пробормотала она, беря стопку одежды из спальни, в которой та была разбросана на всех свободных от картонных коробок местах. – Посмотрим. Все будет слишком свободным на ней, – она продолжила, – но мешковатость – то, что надо, учитывая ее бандаж и гипс.

Она взяла рубашку, джинсы, кроссовки и засунула их в рюкзак, затем услышала лай собаки и резкий окрик женским голосом.

Заинтригованная Мэл подошла к высоким окнам, заметив, что одно было слегка приоткрыто, пропуская шум снаружи. Выглянув, она увидела своего нового приятеля Мейса, разговаривающего с худой светловолосой женщиной, имеющую элегантную осанку – должно быть его жена – которая держала собаку на поводке. Собака была высокой, худой и светлой, как и ее хозяйка. Что бросилось в глаза Мэл больше всего, это то, что окно в спальне Джейн имело прекрасный вид на патио Колдвеллов и задний дворик.

Это заставило Мэл гадать, посчитала ли Джейн женатую парочку интересным развлечением. Если она жила здесь, то должна была видеть их, то там, то здесь – архитектура домов способствовала этому, дома располагались очень близко, но задняя часть домов была разного размера, создавая прекрасный обзор обстановки дома и жизней друг друга.

Стоя у оконных створок, она с интересом наблюдала за ними. Фигура женщины была напряженной, как если бы она была раздражена. Ее привлекательный муж был более расслаблен, но имел настороженное выражение лица.

Может Мэл и выдавала желаемое за действительное, но судя по языку их тела, они не особо наслаждались обществом друг друга. Мягко говоря.

Опять же, они могли говорить о чем-то неприятном, например, о неоплаченных счетах или о теще.

Она закончила здесь свои дела и пошла к лестнице, но вдруг вспомнила, что забыла упаковать нижнее белье. У Джейн ничего не было в больнице, за исключением нескольких туалетных принадлежностей, которые Мэл привезла ей в первые дни после аварии. Когда она вновь зашла в спальню, то все еще могла слышать, как соседская парочка разговаривает на повышенных тонах.

Разговаривает? Скорее спорит. Все было не так замечательно у Кена и Барби?

Подходя к окну, Мэл смогла услышать, как мужчина что-то сказал, закончив словами «твоя еб*ная собака». Х-м-м. Мейсу не нравится собака? Он упал в ее глазах на несколько делений просто из-за этого. Она закрыла окно и повернула ручку, чтобы холодный осенний воздух не выстудил дом, а также отсечь Колдвеллскую драму.

Вернувшись к своей задаче, она порылась в комоде Джейн с нижним бельем, рассматривая все симпатичное белье, которое там было. Она усмехнулась – оно было вовсе не в стиле Джейн. Это заставило ее задуматься, а нет ли у Джейн любовника. Через несколько дней после аварии, Мэл попыталась позвонить тому парню – Эду Дженсену – несколько раз, но никто не ответил и не откликнулся на ее голосовые сообщения.

Прежде чем покинуть спальню, она прошествовала к шкафу, чтобы взять легкий пиджак. Войдя в огромный шкаф – должно быть это была небольшая комната, превращенная в шкаф, так как старые дома имели тенденцию иметь маленькие гардеробные, или вообще их не иметь – она включила свет и осмотрелась. Что-то сзади привлекло ее внимание, удивляя ее. Подойдя ближе, она заметила пару трахни-меня туфель на шпильках, задвинутых в угол. Они были почти скрыты от взгляда, но у Мэл был радар на дорогую обувь и ее глаза нацелились прямо на них. Ее дыхание остановилось, когда она увидела красные подошвы. Воу. Пять сотен как минимум, подумала она, узнавая марку дизайнера.

Уходя, она обмозговывала эту новость. Туфли были совсем не такими, какие обычно носила Джейн – совсем не подходящие ей по характеру. Может они даже были не ее? Одну вещь Мэл знала наверняка: не важно, чьими они были, Мэл хотела взять их поносить, и так как владение было девятью десятыми закона, она посчитала, что Джейн будет той, кто ей их одолжит. Очко. Прежде чем выйти из гардероба, она проверила размер: тридцать седьмой. Какой это будет, если перевести на американский размер? Седьмой, если память ее не обманывает. Мэл носила американский восьмой, то есть тридцать девятый по европейским меркам. Но что значит небольшая боль и несколько кровавых мозолей по сравнению с удовольствием от ношения таких прекрасных туфель?

Ее дыхание замерло, когда она случайно увидела, сколько времени на настенных часах.

– Дерьмо, я опаздываю.

Мэл бегом побежала вниз по лестнице, чтобы по-быстрому запереть дом. Садясь в позаимствованную «вольво», она направила машину к больнице.

Последние несколько дней на работе были такими ужасными, что Мэл не смогла посещать Джейн почти неделю, так что, когда она зашла в больничную палату, то получила сюрприз, увидев свою подругу.

– Бог мой, Джейн, я знаю, что ты прошла через мясорубку, но должна сказать, выглядишь, ну, фантастически. Черт, девочка, должно быть ты потеряла двадцать с лишним фунтов веса после аварии.

– Ах… спасибо? – Джейн засмеялась. – Вероятно, есть более легкие способы похудеть? Но да, я чувствую себя значительно лучше сегодня.

Мэл не могла оторвать глаз от Джейн, внезапно увидев ее в новом свете. Это было поразительно. Она всегда думала, что Джейн имеет милую мордашку, но слишком сложно увидеть сквозь внешнюю броню, которую Джейн так тщательно воздвигала. Она всегда одевалась так, чтобы быть незаметной, привычка, а не специальное намерение, оставшаяся со школы, отчаянное желание не привлекать внимание, так как зачастую оно было негативным…