Текст книги "Очаровательная проказница"

Автор книги: Лиз Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Но правда легко читалась на ее лице. Робин разбил ей сердце и едва не погубил ее. И это, печально думал Мерсер, произошло с ними обоими, поскольку Робин едва не погубил и себя. Мерсер лишь молил Бога, чтобы он и Зоэ избежали такой участи.

– Милорд… – Ее голос задрожал. – Где лорд Роберт? Я могу его видеть?

– Да, конечно, но он не в этом доме, – ответил он, возвращаясь к реальности. – Он тоже не стал собой.

– Так мисс Армстронг и написала, – прошептала миссис Уилфред.

– В самом деле? – пробормотал Мерсер. – Признаюсь, вы возбуждаете мое любопытство, мэм. Мой брат, кстати, перебрался в наш летний дом. Я провожу вас туда, как только мы выпьем чаю, чтобы вы немного приободрились. Но я бы очень хотел видеть то письмо.

Снова ее рука легла на сумочку.

– Не знаю… Я не уверена, что мисс Армстронг желала бы…

Мерсер положил ладонь на ее руку. Ему не хотелось пользоваться в своих интересах ее усталостью, тем, что в его власти выставить ее, но в своем беспокойстве о Зоэ он оставил благородство.

– Письмо, миссис Уилфред, – сказал он мягко, но решительно. – Боюсь, я вынужден настаивать. Я совершенно уверен, что мисс Армстронг не будет возражать. Подозреваю, что могу точно пересказать вам письмо, даже не заглядывая в него. Я, к своему удивлению, начинаю думать, что знаю мисс Армстронг довольно хорошо.

Миссис Уилфред немного побледнела.

– Вы?

Мерсер кивнул.

– Полагаю, она написала, что это вас Робин любит, а не ее? – спокойно продолжил он. – И что мой брат был сражен горем от того, что потерял вас, и бесконечно сожалеет о том, что причинил вам боль?

Она медленно кивнула.

– Я так и думал. – Мерсер выпустил ее руку. – И я подозреваю, что она сообщила вам, что Робин поступил как джентльмен, сделав ей предложение? Что он просто спасал ее от гнева ее отца?

– Да! – Миссис Уилфред, казалось, ослабела от облегчения. – Да, именно так она и написала!

Мерсер осторожно присматривался к ней. Письмо вызывало у него все большую тревогу.

– Наша мисс Армстронг очень словоохотлива, – пробормотал он. – И в чем еще она призналась?

– Она признала, что вела себя скандально, – прошептала миссис Уилфред, отведя взгляд. – И то, что привело к их помолвке, произошло исключительно по ее вине, а не по его. Она написала, что она бросилась на Роберта, фактически соблазнила его.

Мерсер буквально зашипел сквозь зубы.

– Миссис Уилфред, – сказал он, – я действительно должен прочитать это письмо.

– Да. Да, хорошо.

Она медленно достала письмо, развернула и положила ему в руки, как будто это самая большая ее драгоценность. Вероятно, так оно и было.

Мерсер читал с большим вниманием, вникая в каждое слово, написанное торопливым почерком Зоэ. Письмо было явно написано в порыве эмоций и с абсолютной и искренней верой, что Робин при смерти. Но от последних двух абзацев у Мерсера дыхание перехватило.

«Да, я соблазнила Робина против его желания, и, когда нас застали, я рыдала и умоляла его жениться на мне. Теперь я понимаю, как отвратительно заманить в брачную ловушку джентльмена, который откровенно дал понять, что его сердце принадлежит другой.

И теперь я собственной рукой пишу вам об этом, Мария. Вы можете погубить меня, если вы мстительны. Пошлите это письмо в «Таймс», если хотите, поскольку именно этого я заслуживаю. Или вместо этого вы можете поспешить к Робину, зная, что, если он выживет, он никогда не будет прежним. Он будет покалечен, со шрамами, но для меня он всегда будет красивым. Теперь мы должны понять, красив ли он для вас».

Боже милостивый! Мерсер почувствовал, как у него задрожала рука. Он положил ее на колено.

Вот оно что. На это Зоэ намекнула той ночью на берегу. Возможно, в этом отчасти причина ее колебаний относительно него. Маленькая дурочка пригвоздила себя к кресту, чтобы освободить Робина от его грехов. И сотворила это, не зная ни миссис Уилфред, ни того, что она может сделать с этим проклятым письмом. А он был занят Клер, не подозревая, что опасность грозит совсем с другой стороны.

Мерсер свернул письмо и вздохнул, подавляя эмоции.

– Мисс Армстронг полностью отдала себя в ваши руки, миссис Уилфред, – сказал он спокойно. – В вашей власти погубить ее.

Но миссис Уилфред уже качала головой.

– Мне от мести никакой пользы, – ответила она. – Но, пожалуйста, скажите, лорд Мерсер, это правда?

Мерсер вздрогнул.

– Правда? – повторил он. – Правду трудно различить, мэм. Скажем так: в этом много правды.

– Но она ведь преувеличивает? – Миссис Уилфред снова скрутила носовой платок, но ее голос был спокойным. – Он не может быть таким невинным, как она пишет. Однако теперь главное, что Роберт жив.

– Он жив, – сказал Мерсер. – И что мисс Армстронг не преувеличивает, так это преданность моего брата вам и его сожаления о том, что он так дурно с вами обращался. В защиту Робина могу сказать, что он по уши влюбился в вас, даже не сознавая, что случилось с ним.

– Вы так думаете? – спросила она.

– Я нахожу, что так часто случается, когда дело касается любви, – уныло ответил Мерсер. – Часто человек ничего не знает наверняка, пока не оказывается слишком поздно. И еще мисс Армстронг не преувеличивает тяжесть травм моего брата. Боюсь, он сильно покалечен. – Мерсер умолк и многозначительно посмотрел на нее. – Он травмирован, в буквальном и переносном смысле. Вы понимаете меня, миссис Уилфред? Она смотрела на него, как на глупца.

– Да, но какое мне до этого дело? – воскликнула она. – Имеет значение только то, что Роберт жив. Кого волнует внешность человека?

– Вы не видели его, – предупредил Мерсер.

– Мне не нужно его видеть, – сказала она тихо и уверенно. – Я люблю его, всегда любила. Я лгала, когда сказала ему, что не люблю.

Лорд Мерсер жестом остановил ее.

– Миссис Уилфред, – возразил он, – я прошу вас не торопиться. Для вашего же блага.

Что-то сродни улыбке промелькнуло на ее тонком чудесном лице.

– О, лорд Мерсер, умоляю, не считайте меня дурочкой, – прошептала она. – Ни на секунду не воображайте, что я собираюсь броситься на шею вашему брату, клясться ему в вечной преданности и верить всему, что сообщила мне, мисс Армстронг.

Мерсер откинулся на спинку кресла и задумчиво похлопывал письмом по подлокотнику. – Да?

– Да, – кивнула миссис Уилфред, – поскольку я знаю вашего брата. Он тщеславен, богат и слишком привык потакать своим желаниям. Я сомневаюсь, что любая рана сильно изменит это. И все же… и все же я не стыжусь признаться, как я его люблю. Как отчаянно я боялась за него. Насколько я понимаю, это вас удивляет?

– Действительно удивляет, – признал он, глядя на нее. Она улыбнулась, ее улыбка была такой неуловимой и неопределенной, что заставила бы взяться за кисть самого Рембрандта.

– Лорд Мерсер, если вы влюбитесь, умоляю вас, не требуйте от объекта вашей привязанности совершенства, – сказала она. – Поскольку вы будете сильно разочарованы. И, как и я, можете узнать, что человек не выбирает, кого любить и характер своих возлюбленных.

Мерсер неловко шевельнулся в кресле. Но миссис Уилфред продолжала:

– Действительно, лорд Мерсер, я долгие недели горевала по вашему брату. Однако поймите меня. Я не сожалею о том, что сделала. Лорд Роберт дурно со мной обращался, и я позволяла это. Но теперь все кончено.

– И все же вы прибыли сюда, – возразил Мерсер. – Я не понимаю.

– Я приехала убедиться, что он в порядке, – сказала она спокойно. – Потому что люблю его больше жизни. Я не могу знать, какое будущее нас ждет. Но я знаю, чего в нем не будет. Япокончила с тем, что позволяла лорду Роберту вытирать о себя ноги… была его любовницей, если хотите. Когда он поправится, и все мы перестанем жалеть его, тогда Роберт должен решить, что он чувствует ко мне. Возможно, он захочет ухаживать за мной должным образом и публично, как я заслуживаю. Возможно, мы останемся просто хорошими друзьями. Или он решит, что я ему совершенно не пара, и многие скажут, что он абсолютно прав.

– Нет, мэм, – сказал Мерсер. – Я уверен, что нет. Наконец она искренне рассмеялась.

– Ох, лорд Мерсер, неужели вы так наивны?! – После долгой паузы она поднялась, в ее позе вдруг засквозило королевское достоинство. – Пожалуйста, сэр. Я не хочу чаю. Вы проводите меня к вашему брату? От перечисления его недостатков мне еще больше захотелось его увидеть.

Мерсер тоже поднялся.

– Безусловно, мэм. – Он подал ей руку. – Почту за честь проводить вас. Но боюсь, я должен оставить это письмо у себя. Думаю, лучше всего вернуть его мисс Армстронг.

Взгляд миссис Уилфред упал на сложенный листок в его руке.

– Да, конечно, – сказала она, помолчав. – Теперь отведите меня к Роберту. Письмо мне больше не нужно.

Но когда Мерсер распахнул перед ней дверь, миссис Уилфред, обернувшись, посмотрела на него.

– Могу я думать, сэр, что мое появление здесь вас не возмущает? – тихо спросила она. – И что вы действительно не считаете, что я намного ниже вашего брата?

Мерсер пристально смотрел на нее.

– Напротив, дорогая, – ответил он после паузы. – И я совершенно уверен, что для выздоровления моего брата вы именно то, что, как говорится, доктор прописал.

Перед тем как отправиться к Фитчам, Мерсер подвез миссис Уилфред к летнему домику. Он издали наблюдал, как Робин распахнул дверь, потом выронил трость и обнял миссис Уилфред, уткнувшись лицом в ее шею. Похоже, бедняга плакал.

Мерсер поспешно уехал. Он подозревал, что пара помирится раньше, чем заживет покалеченная нога Робина. И был счастлив за брата. По-настоящему, счастлив. Вопреки первому впечатлению миссис Уилфред, казалось, вполне способна приструнить Робина, если понадобится.

Но проклятое письмо все еще жгло карман Мерсера, и множество оставшихся без ответа вопросов – его сердце. Он гнал лошадей. Какая Зоэ беспечная дурочка, что послала такое признание, да еще полное лжи.

И все же Мерсер восхищался ею. Если прошлые недели с Зоэ научили его чему-нибудь, так это тому, что ошибки Зоэ порой были свидетельством ее силы. Ее безрассудство – синоним храбрости. А ее кокетливость – всего лишь грань ее заразительного жизнелюбия. И именно поэтому он ее любил. Теперь Мерсер признал это.

Он полагал раньше, что, женившись на Зоэ, превратит свою жизнь в вечный сумбур и хаос, будто любовь не стоила жертв. Но теперь он понял, что Зоэ может принести свет в его уединенное и иногда мрачное существование. Ее бесшабашность и радость жизни – именно то, чего не хватает ему.

Возможно, есть и резон в том, что противоположности притягиваются? Возможно, как в случае с его матерью и отчимом, две очень разных половины, могут составить целое, и совместная жизнь станет яркой, полной и насыщенной?

И все-таки это письмо могло погубить Зоэ. Мерсер хотел, чтобы она знала, что письмо у него, что она в безопасности, и хотел требовать ответа на свои вопросы, которые он больше не будет откладывать. Безотлагательность вела его вперед, черные кони мчали карету. Внутри бушевало странное чувство.

Такого он не испытывал с… да скорее всего с первого дня в Итоне. Сдержав коней, он свернул на дорогу к ферме Фитча и волновался, пока, наконец, не увидел дом: Двери и окна распахнуты, за опрятной изгородью сада в траве копошатся цыплята, радостно визжат трое детей, а четвертый спотыкается, ослепленный ярким солнечным светом. Мерсер остановил глянцевый черный фаэтон рядом с экипажем отчима, в котором лежали пустая корзина и ведро. Он спрыгнул вниз как раз тогда, когда из ворот вышел старший сын Фитча.

– Милорд, – сказал он, скромно потупившись. – Добрый день, сэр.

– Юный Эндрю, не так ли? – улыбнулся Мерсер. – Как ты вырос за последние месяцы. Я очень огорчен известием о твоей матери.

Мальчик держался на почтительном расстоянии, но поднял глаза.

– Спасибо, милорд.

– Я ищу моего отчима, – заметил Мерсер. – Он здесь?

Эндрю Фитч указал на дорожку, на которой что-то клевали цыплята.

– Он пошел на кладбище с папой, сэр.

Значит, на могилу миссис Фитч. Его отчим внимателен к таким делам и глубоко набожен, на свой прагматичный лад. Эта мысль заставила Мерсера тяжело сглотнуть, он прищурился от солнечного света.

– Понятно, – пробормотал он. – А мисс Армстронг? Она пошла с мистером Амхерстом?

Мальчик кивнул в сторону дома и распахнутой двери.

– Все еще в кухне с мисс Труди, сэр, – сказал он с уважением. – Привести ее?

Мерсер смотрел на открытую дверь.

– Спасибо, Эндрю, привяжи моих лошадей. – Он бросил мальчику шиллинг. – Я сам схожу за леди.

Эндрю занялся лошадьми, а Мерсер пошел по тенистой дорожке. В дверях он снял шляпу и нагнулся, чтобы не задеть увитую виноградом притолоку. В прохладных сумерках каменного дома он вполуха прислушивался к доносившемуся разговору женщин.

Мерсер задержался на мгновение в узкой, отмытой добела гостиной. Комната чистая, но просто обставлена, камин потемнел от времени. На грубую каминную полку кто-то поставил кувшинчик с изящным букетиком полевых цветов, перевязанным широкой желтой лентой.

Он интуитивно понял, что это работа Зоэ, и шагнул к камину, чтобы коснуться ленты. Чистый шелк, такой же прекрасный и нежный, как кожа Зоэ. Мерсер задавался вопросом, что повлекло ее в это скромное место, к этим людям, понесшим тяжелую потерю. Возможна, то, что она сама рано лишилась матери. Или может быть, она нашла здесь покой, какого не могла обрести в Грейторпе. Это его опечалило.

Тут среди женской болтовни послышался резкий звук, будто удар дерева по дереву. Он прошел через гостиную, женщины энергично спорили о неумении Зоэ обращаться с метлой. Мысль о Зоэ с метлой заставила его усмехнуться, но когда он подошел к двери, открытой в освещенную солнцем кухню, то увидел, что Зоэ энергично ею размахивает.

– А теперь хорошенько в том углу! – Труди, склонившись над столом, терла его мокрой тряпкой. – Да, вот так, скребите там, как следует, а потом еще раз подметите.

Зоэ ссутулилась в углу, темные непослушные волосы выбивались из-под белого чепца, который сидел довольно криво.

– Кто знал, что песок, оказывается, такой полезный! – причитала она, тыкая метлой вокруг. – Клянусь, Тру, я до конца дней на него смотреть не буду. Какой же он противный!

– Да, но отлично отскребает грязь. Осторожней, мисс! – сказала Труди, когда Зоэ нырнула под висевшую полку. – Берегите голову!

Но было уже поздно.

– Ой! Черт! – Зоэ отскочила, потирая макушку, и с негодованием уставилась на угол полки. – Труди!

– Труди здесь ни при чем, – спокойно ответила горничная. – Это была ваша головоломная идея.

– В буквальном смысле. – Зоэ терла голову.

– Да уж! – ворчала Труди, орудуя тряпкой. – Это сегодня на вас нашло, а вчера вы и собственный горшок сполоснуть не могли.

Мерсер, не в силах сдержаться, расхохотался. Обе женщины резко повернулись, чепец Зоэ съехал на один глаз.

– Мерсер! – Ее щеки запылали. – Тебе обязательно входить крадучись, пугая невинных тружеников?

Он снова рассмеялся и бросил шляпу на стул.

– Ах, Зоэ, даже Труди знает, что ты не невинна и, судя по выражению ее лица, не слишком умелый труженик.

Труди окунула тряпку в ведро.

– Справедливости ради скажу, сэр, она доказала, что не так уж и плоха. – Горничная выкручивала тряпку. – Ей не хватает опыта, но я рассчитываю, она это быстро наверстает.

– Правильно, – усмехнулась Зоэ, заправляя завиток, который задевал ее по носу. – И я могу ругаться как матрос, когда нужно… а это нужно. Мерсер, ты когда-нибудь скреб деревянный пол? Ты представить себе не можешь, в каких странных местах застревает песок.

– О, у меня есть некоторый опыт с песком в странных местах, – невозмутимо ответил он. – Возможно, ты помнишь?

– Что… – Потом ее глаза округлились. Мерсер старательно прятал усмешку.

– Бросай метлу, Зоэ, – велел он. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Грейторп.

– Что? Сейчас?

Труди, бросила на нее странный взгляд.

– Поезжайте, мисс. Мы почти закончили. Я соберу ведра и приеду с мистером Амхерстом.

Но Зоэ настороженно смотрела на Мерсера с подозрением в глазах.

– Я начала это, – сказала она, – и должна закончить.

– Мы закончили, – возразила Труди, снова вытирая кухонный стол. – Или почти закончили.

Мерсер положил руки на спинку старого стула.

– Я приехал сообщить об интересном письме, дорогая, которое я получил сегодня утром.

– Правда? – Зоэ резко отставила метлу. – От кого? Мерсер повел плечом.

– В карету милая, – произнес он твердо. – Я расскажу все, и, поверь мне, это письмо ты захочешь увидеть. Оно действительно потрясающее.

– Ладно, ты выиграл, – проворчала Зоэ, сунув чепец в карман. – Тру, оставь тут уксус, мыло и одно ведро. Увидимся дома.

Мерсер взял шляпу и подал Зоэ руку. А когда повернулся, он был почти… почти уверен, что Труди подмигнула ему.

Зоэ начала подлизываться, как только он подсадил ее в карету и велел показать ушиб на голове. Кожа не рассечена, шишка небольшая. Убедившись в этом, Мерсер повернул карету, и они двинулись в путь. Но к возрастающей досаде Зоэ, он вел светскую беседу, пока не выехал на широкую дорогу.

– Прости, – наконец не выдержала она, – но если бы я хотела выслушать очередную скучную лекцию о грязи и дожде Суссекса, то могла бы провести день с твоим братом.

Он искоса взглянул на нее.

– Что, плохо?

Зоэ ничего не сказала, только закатила глаза и скрестила руки на груди. Пожав плечами, Мерсер проехал еще с милю, потом свернул с главной дороги на лесную, которая шла вдоль самого высокого хребта Грейторпа.

Зоэ просто вибрировала от нетерпения.

– Мерсер, куда мы едем? – возмущалась она. – Тут никакой дороги нет! Карета застрянет!

– Я знаю дорогу, – сказал он спокойно. – Тут есть старые следы, если знать, куда смотреть.

– Хорошо, ты собираешься рассказать мне о «шокирующем письме»? – горячилась она. – Или это уловка? Я начинаю думать, что ты хочешь завезти меня в дебри Суссекса и бросить умирать от голода. При таком исходе я тебя больше никогда не расстрою.

Запрокинув голову, он расхохотался.

– О, для этого ты слишком умна, моя дорогая.

К тому времени, когда ты доберешься домой с листьями и щепками в волосах, ты научишься ловить белок на обед и добывать огонь трением. А потом задушишь меня петлей, скрученной из виноградной лозы, или каким-нибудь другим смертоносным оружием.

– Что за чепуха! – фыркнула Зоэ.

– Я никогда не недооценивал твои таланты, – невозмутимо ответил Мерсер. – Сегодня ты научилась орудовать метлой и ополаскивать горшок.

– Ох, ради Бога! – проворчала она. – Я готова поколотить Тру за это! И мы всего лишь мыли кухню. А это не законы Ньютона. – Внезапно она немного повернулась. – Впереди просвет? – Зоэ указала на широкий поток солнечного света.

– Да. – Мерсер резко остановил лошадей.

– Где мы? – спросила Зоэ. – Почему мы здесь? Мерсер! Как ты повернешь карету вокруг всех этих деревьев?

Мерсер не ответил, он повернулся и притянул ее к себе. Зоэ с резким вздохом прижалась к нему.

– Ты когда-нибудь замолчишь? – Его дыхание овевало ее щеку.

– Да, – сказала она, – как только добьюсь своего. Мерсер хмыкнул и поцеловал ее, одной рукой обняв за талию, а другой, лаская теплые волосы на макушке. Обвив руками его шею, Зоэ снова вздохнула. Мерсер приоткрыл языком ее губы и медленно проник в ее рот.

Когда они оторвались друг от друга, глаза Зоэ были широко распихнуты.

– Теперь, – сказал он спокойно, – я добился своего.

– Вот это да! – задохнулась Зоэ. – Ты для этого привез меня сюда?

– Отчасти. – Он прикрыл глаза и, поддавшись искушению, поцеловал ее снова. На мгновение он потерялся в ней и видел ее нагой в свете костра на берегу. В ту ночь он понял, что просто не может жить без нее. Возможно, пора сказать ей это?

– Зоэ, – хрипло произнес он, оторвавшись от ее рта, – Зоэ, я не могу жить без тебя и не собираюсь. Ты понимаешь?

Глядя ему в глаза, она положила ладонь на его щеку с пробивавшейся щетиной.

– Ох, Мерсер! – тихо сказала она. – Что случилось? Объясни.

– Все случилось. – Он чуть отстранил ее и взял за плечи. – Зоэ, я избавился от Клер, раз и навсегда. Никакого ребенка не было, как я и говорил. Она никогда тебя больше не потревожит, даю тебе слово.

Зоэ смущенно улыбнулась:

– О Боже, ты столкнул ее с утеса?

– Нет, лучше, – ответил он. – Я отправил ее в Дувр сегодня утром.

– Я об этом слышала, – призналась Зоэ. – Но другое… ты совершенно уверен? Она не была беременна? Он покачал головой:

– Подозреваю, что это с самого начала была ложь. Хотя она не захочет в этом признаться. Главное, она возвращается во Францию. К мужу.

– К мужу? Он ее примет?

– О, у Клер есть определенные таланты, – мрачно улыбнулся Мерсер. – Она убедит его… я дал ей стимул сделать это.

– Значит, не утес, а обычный шантаж? – усмехнулась Зоэ. – О Господи! Мерсер, ты действительно такой холодный, как говорят.

– Зоэ, эта «бедняжка» собиралась погубить тебя, – мягко сказал он. – И я не сделал ничего такого, чего она не заслужила.

Улыбка Зоэ мгновенно исчезла.

– Возможно, нет, – пробормотала она. – Боюсь, я могу погубить себя и без помощи Клер. Действительно, я… Боюсь, я уже это сделала.

Мерсер поцеловал ее снова, едва коснувшись губами, и когда отстранился, увидел, что глаза Зоэ затуманены слезами.

– Зоэ! – мягко предупредил он. – Давай больше не будем говорить о погибели. На, прочитай.

Она медленно взяла письмо.

– Ох! – вскрикнула она, увидев небрежно написанный адрес.

– Зоэ, милая моя. О чем ты думала?

Она уставилась на сложенный листок бумаги, не веря своим глазам. Но ошибки не было. Как письмо оказалось у Мерсера? Потом ей пришло в голову, что возможен только один способ. У нее задрожали руки.

– О, Мерсер! – Зоэ умоляюще смотрела на него. – Это правда? Она, наконец, приехала?

– Приехала, – спокойно ответил он.

Зоэ резко повернулась на сиденье. Калейдоскоп мыслей и эмоций вращался в ее голове с тех пор, как его губы коснулись ее рта. И это… чудо.

– Пожалуйста! – быстро заморгала она. – Пожалуйста, скажи, что она простила его! Что она его все еще любит. Ведь должна любить, правда? Если приехала из Лондона?

– Она все еще его любит, – улыбнулся ей Мерсер. – И со временем, думаю, простит его. Но она прибыла из Йоркшира, почтовой каретой, ни больше, ни меньше. Именно поэтому она так долго добиралась. Ты ведь приходила в отчаяние от того, что ее нет. Жалею, что ты не доверилась мне.

Взгляд Зоэ снова упал на письмо.

– Но ты выбранил бы меня, – ответила она, разглаживая складки на бумаге, словно это драгоценный манускрипт. – Ты же знаешь, Мерсер, что сделал бы это. Мои поступки никогда тебя не устроят.

Он тихо прищелкнул языком.

– Зоэ! Я действительно для тебя такой людоед? Даже после того, что было между нами?

У нее вырвался то ли смешок, то ли рыдание.

– Да! – объявила она. – Ты самый строгий и суровый человек на свете! Я никогда не была способна угодить тебе.

– Ну, уж это неправда, милая, – сказал он. – Ты мне очень угодила. Ах, Зоэ, что с нами будет?

– Я не знаю, – вздохнула Зоэ. – Скажи, что ты сделал с бедной миссис Уилфред?

– Я отвез ее к летнему дому и оставил там, в объятиях Робина.

– И ее не оттолкнул его шрам? – не унималась Зоэ. – Думаю, нет, – усмехнулся Мерсер. – Эта леди пылко целовала его… губы, а потом все лицо.

– О! – У Зоэ перехватило дыхание. – Мерсер, она выйдет за него?

– Я думаю, что Робин скоро сделает ей предложение, поскольку он усвоил урок, – ответил Мерсер. – Что касается леди, то у нее внутри стальной стержень. Я не уверен, что Робин понимал это, когда влюбился в нее.

– Ох, но мы не выбираем, – прошептала Зоэ. – Мы не выбираем, Мерсер, кого любить.

Он взял ее руку и поцеловал.

– Знаешь, кое-кто очень мудрый недавно сказал мне то же самое.

– И это верно, – продолжала она. – Мы просто влюбляемся. Иногда мгновенно, как Робин. А иногда медленно, едва сознавая это.

– Да, так это было со мной. – Его голос стал хриплым. Зоэ искоса взглянула на него.

– Как именно?

– И то, и другое, – ответил Мерсер. – Сначала все шло медленно, я сдерживался, а потом обрушилось потоком, словно прорвало дамбу.

– Как романтично, – сухо сказала она. Он удивил, взяв ее лицо в свои ладони.

– Я скажу тебе, что романтично, – произнес он, глядя ей в глаза. – Это романтично. – Притянув к себе, Мерсер поцеловал ее, потом взял поводья и тронул лошадей.

Карета двинулась.

– Куда мы едем? – задохнулась Зоэ.

– Я тебе покажу.

Он проехал немного вперед, к солнечной прогалине. Они взбираются на последнее возвышение на горной гряде, поняла Зоэ, к месту, где деревья, очевидно, спилены, чтобы открыть вид.

И что это был за вид! Грейторп, расположившийся на противоположном холме, предстал во всем величии, словно красивая хищная птица, раскинувшая каменные крылья, колонны портика, казалось, парили в воздухе.

– Вот это да! – выдохнула Зоэ. – Какой грандиозный вид! Даже лучше, чем с дороги.

– Великолепно, правда? – прищурился от солнца Мерсер. – Моему деду построили здесь беседку в виде античного храма, чтобы наслаждаться видом. Сейчас она почти не используется.

Зоэ вытянула шею, глядя поверх голов лошадей. Виднелась круглая медная крыша, а под ней шесть мраморных колонн, в уменьшенном виде повторяющих те, что украшали фасад Грейторпа. Все богатство и власть маркизов Мерсеров были символически выложены перед ней, дом и безукоризненный ландшафт составляли архитектурное подтверждение могущества семьи. Если первое впечатление от Грейторпа ошеломило Зоэ, то этот вид просто лишил дара речи и еще раз заставил почувствовать зияющую пропасть неравенства между статусом Мерсера и ее собственным.

Мерсер спрыгнул вниз и протянул руки к Зоэ. Последний раз, взглянув на дом, она поднялась. Мерсер поймал ее за талию и словно пушинку вынул из высокого фаэтона. Потом легко поцеловал в губы.

– Идем, – сказал он, взяв ее за руку.

Он вел ее к широким, беломраморным ступеням беседки. Зоэ, войдя, тут же подошла к каменной балюстраде, которая, казалось, парила над долиной, открывая взгляду не только Грейторп, но и пруд, и летний домик.

Мерсер присоединился к ней, и она ощутила его жаркое, успокаивающее, жизненно важное присутствие. Он всегда казался ей таким. Зоэ снова думала о том, как давно его знает, полагается на него порой, чтобы спастись от самой себя. Даже себе она никогда не признавалась, как рассчитывала на него. И как любила его… любила издалека, зная, что он не для нее. А теперь будущее вырисовывалось перед ней, такое же неопределенное, как Грейторп – непоколебимый.

Мерсер взял ее руку в свою, ладонь к ладони, потом поднес к губам.

– Выходи за меня, Зоэ. – Его голос был тихим и требовательным. – Выходи за меня и будь хозяйкой всего этого. Выходи и сделай все здесь действительно совершенным.

– Мерсер, не спеши… – Она сжала его руку.

– Выходи за меня, Зоэ, – перебил он. – Не ссорься. Не спорь. Не выкладывай кучу причин, почему мы не можем быть вместе. Я хочу жениться на тебе. Ведь будет намного легче, любимая, если ты скажешь «да». Иначе…

– Иначе?.. – Она искоса взглянула на его резкий профиль, четко рисовавшийся на фоне яркого синего неба.

Все еще глядя вдаль, Мерсер скупо улыбнулся.

– Всегда есть Гретна-Грин, – сказал он спокойно. – Я могу похитить тебя и увезти.

– Фи! – отмахнулась Зоэ. – Могущественный лорд Мерсер опустится до похищения невесты? Я думаю, нет.

Он резко повернулся и смерил ее взглядом.

– Нет? Ты любишь меня, Зоэ. Твои поцелуи говорят это. Твое тело говорит это. Да и ты говорила это пару раз, насколько я припоминаю. И, видит Бог, я люблю тебя и собираюсь заполучить тебя.

– О! – В это восклицание она вложила несметные оттенки раздражения. – В самом деле?

Мерсер просто кивнул:

– Да. И если ты продолжишь упорствовать в глупости, то я увезу тебя в своей карете, и дело будет сделано на старомодный манер, на шотландский манер. Теперь мне это кажется самым подходящим.

– Мерсер, – тихо сказала Зоэ, – ты уверен, что хочешь это сделать? Ты знаешь меня слишком хорошо. Знаешь, какая я. Я тебя за месяц сведу с ума.

– Последнее вполне возможно, – признал он. – Я рискну. Но остальное? Я знал тебя? Я имею в виду – до этого лета? Думаю, что нет. Возможно, я узнал тебя, только прочитав это глупое письмо. О чем ты думала, кстати?

– Только о том, что я ответственна за несчастье Робина, – прошептала она.

– А теперь будешь, ответственна за мое, – спокойно сказал он.

Какая печаль прозвучала в этих коротких словах. Зоэ хрипло втянула воздух.

– Мерсер, – шепнула она, – ты правда будешь несчастен?

– Правда, – ответил он. – Слишком долго я считал твое присутствие в моей жизни само собой разумеющимся. И когда столкнулся с тем, что ты выходишь за другого, пусть даже за Робина… меня потрясло, как ошибочна эта моя уверенность. И тогда я понял, Зоэ, что я всегда чувствовал к тебе… о, это гораздо больше, чем родственная любовь. Мысль, что я могу потерять тебя, лишала меня дыхания, нет… жизни.

Рука Зоэ взлетела к губам.

– Я не знала, – едва слышно прошептала она. – Ох, Мерсер! Никогда не знала. Я только думала, что ты сердишься.

– И я сердился на самого себя. – Он повернулся к ней, его серьезные глаза почти молили, его строгое лицо было ошеломляюще красиво. – Ты, Зоэ, то, в чем я нуждаюсь. Ты дополнишь меня, сделаешь меня… целым. Без тебя я слишком строгий, слишком целеустремленный и слишком… ох, не знаю. Возможно, слишком упрямый, себе же во вред. Но с тобой я счастлив. Даже когда ты раздражаешь меня, я все-таки счастлив.

Зоэ не могла говорить. Она все еще прижимала пальцы к внезапно задрожавшим губам, горячая влага жгла глаза. Выкатившаяся слезинка, вместо того, чтобы красиво скользнуть по щеке, неуклюже скатилась к носу.

Мерсер смотрел на Зоэ со сдержанной улыбкой и подушечкой большого пальца провел под глазом.

– Зоэ, мы нерасторжимо связаны, ты и я, – сказал он спокойно. – Нет никакой возможности избежать этого. Для любого из нас. Ты выйдешь за меня? Ради Бога скажи «да»

– Да.

Слово, казалось, непроизвольно слетело с ее губ. Обняв Мерсера, Зоэ уткнулась в его шею.

– Да, Мерсер. Я выйду за тебя и превращу твою жизнь в сумасшедший дом.

Он коснулся губами ее волос.

– Ах, Зоэ, ты знаешь, что говорят философы – приверженцы стоицизма? Без небольшого безумия нет гения. А я и ты вместе… ах, милая… это чистый гений.