Текст книги "Очаровательная проказница"
Автор книги: Лиз Карлайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Наверное, я для этого ожерелья немного мелковата, – смутилась она со слабой улыбкой. – Но оно мне ужасно нравится. Папа, я буду всегда им дорожить. Ты хочешь, чтобы я надела его сегодня вечером?
– Оно слишком элегантное для приватного обеда в провинции, – признал Рэннок. – Но мы с мамой все равно хотим, чтобы ты его надела. Ведь мы любим тебя, Зоэ, и больше всего на свете хотим, чтобы ты была счастлива в браке.
– Спасибо, папа.
– Между прочим, оно не новое, – пробормотал он, проведя пальцем по пламенеющим камням. – Оно принадлежало моей матери.
– О! – Зоэ, опустив глаза, смаргивала слезы. – Тогда оно должно перейти к Эви.
– Нет, милая, Эви для него слишком светлая, – сказал отец. – Она, как и я, хочет, чтобы ожерелье стало твоим. Красный – твой цвет. Оно на тебе будет прекрасно смотреться.
Зоэ хотела сказать, что не заслуживает такого подарка, что опозорила отца и своего будущего мужа, и не единожды. Но Рэннок, словно прочитав ее мысли, мягко закрыл коробку и положил на нее руку Зоэ.
– Дело сделано, – спокойно произнес он. – А теперь поцелуй меня и поспеши вниз. Мы не можем заставлять наших хозяев ждать.
Новое для Зоэ состояние смирения длилось недолго. Войдя в большую комнату, она была потрясена увиденным. Лорд Мерсер, до мозга костей могущественный молодой аристократ, стоял у камина, будто давал аудиенцию, а сэр Уильям, его сын и Уэры стремились заслужить его расположение. Зоэ отвернулась слишком поздно, когда ее охватила чувственная дрожь.
Боже милостивый, несмотря на все спокойствие, какое она способна собрать, вздумай Мерсер снова провести рукой по ее бедру, она не воспротивится! Она думала о своем обещании и чувствовала дурноту. Она ведь не влюбилась в этого бесчеловечного мужчину? И конечно, ветреная Зоэ Армстронг может лучше управлять своими страстями…
Оглядывая комнату, Зоэ заставила себя улыбнуться и присоединилась к леди Шенклинг, которая расхваливала достоинства рукоделия. Эта тема способна задушить любое вожделение. Но, несмотря на скучный разговор, Зоэ все еще ощущала странное напряжение. Все ее чувства обострились. Запах моря вливался через французские окна, она чувствовала его влагу на своей теплой коже. И вопреки усилиям воли взгляд Зоэ то и дело смещался к камину. К худому широкоплечему человеку, который с непринужденностью опирался локтем на каминную полку и вялыми жестами красивой руки подчеркивал свои слова перед восхищенной аудиторией.
Когда-то она считала Робина олицетворением настоящего мужчины, припомнила Зоэ, тайком поглядывая через плечо. Но теперь он казался просто умным и красивым. Его брата не назовешь просто умным. Его ум остер как бритва и почти такой же холодный. Он не был красив, но поражал своей откровенной мужественностью. И теперь Зоэ казалось, что эта едва сдерживаемая энергия человека, который держит твердый контроль над собой, и есть воплощение настоящего мужчины.
Мерсер это тоже знал или действовал так, как если бы знал.
Разговор, как поняла Зоэ, касался завтрашней охоты. Как крупнейший землевладелец, Мерсер должен дать свое благословение прежде, чем собаки и лошади помчатся по землям Грейторпа. Зоэ наблюдала поверх бокала, как джентльмены вскоре рассмеялись, похлопывая друг друга по спине. Соглашение было достигнуто. Даже Робин присоединился к ним. С бокалом мадеры в руках он без энтузиазма участвовал в обсуждении, какие ворота нужно оставить закрытыми и каких лошадей взять.
– Я пропустила петлю, – пожаловалась леди Шенклинг. – Вся работа пойдет насмарку. Вся трудная работа! У вас так бывало, мисс Армстронг?
Зоэ повернулась и попыталась притвориться, что слушала.
– Нет, – пробормотала она. – Никогда. – И это была чистая правда, поскольку слова «петля» и «работа» вряд ли присутствовали в ее лексиконе.
Леди Шенклинг надула губы, будто рукоделие нанесло ей личное оскорбление.
– Но я решительно настроена довязать! – объявила она. – Поскольку вы просто обязаны иметь это в своем приданом. Знаете, лорд Роберт всегда был нашим любимцем… и он так добр к нашему Джиму.
Но Зоэ все еще краем глаза наблюдала за Мерсером. Как обычно, он был весь в черном, за исключением сизо-серого жилета. Сегодня вечером его наряд дополняли цепочка для часов и тяжелое золотое кольцо-печатка на мизинце левой руки, вспыхивающее в лучах уходящего солнца, когда он подносил к губам бокал.
Леди Шенклинг все еще ждет ответа, сообразила Зоэ.
– Мэм, вы сама доброта, – вывернулась она. – Они в детстве были близки? Я имею в виду – мистер Шенклинг и Роберт.
– О да, конечно! – защебетала леди Шенклинг. – И лорд Мерсер тоже. – Она наклонилась ближе и многозначительно понизила голос. – Хотя должна сказать, с Мерсером довольно трудно сблизиться, правда? Такой суровый, такой сдержанный, даже в юности, хотя, конечно, его нельзя винить. Я всегда говорила, что такое богатство – тяжелое бремя.
– Скажите, мэм, – пробормотала Зоэ, – его не находят здесь высокомерным?
– Мерсера? – подняла брови леди Шенклинг. – О Боже! Нет, конечно! Высокомерие – удел слабых. Мерсер уверен в себе, а это совсем другое.
Зоэ задумалась над этим. Для пустой болтушки, какой как была леди Шенклинг, она изрекла здравую мысль. За окнами загремело.
– О Господи, – прошептала леди Шенклинг.
Зоэ повернулась к окну.
– Шторм сэра Уильяма, – пробормотала она себе под нос. – Он, в конце концов, надвигается.
– Да уж. Пожалуй, мы не рискнем задерживаться после обеда.
Леди Шенклинг направилась к мужу. Зоэ заметила, что Робин взял с подноса очередной бокал. Он сделал это неловко и чуть наклонился вправо, когда снова попытался сесть. Взгляд у него был безжизненный, на лице никаких эмоций… за исключением странной, презрительной усмешки.
Зоэ закрыла глаза. О Господи!
Когда она снова их открыла, в дверном проеме стоял Доналдсон, объявляя о начале обеда. Возможно, на этот раз ей нужно постараться, чтобы Робин отправился, потом спать. Вечер скоро кончится.
К недовольству Зоэ, по распоряжению Джонет к столу ее должен вести Мерсер, что было удивительно. По рангу рядом с ним должна быть Эванджелина. Но они к этому времени обходились без церемоний.
Со странным трепетом Зоэ искала взглядом Мерсера и обнаружила, что он с бокалом в руке наблюдает за ней с обычного своего места у камина, все еще опираясь локтем на каминную полку. Не отводя глаз, он поднял бокал будто в приветствии, осушил его и со слабым звоном отставил.
Ей не оставалось ничего, кроме дерзости. Зоэ с улыбкой пересекла комнату и взяла его под руку. Крепкая большая рука, от прикосновения к которой Зоэ пронзила дрожь желания. Словно подчеркивая это, молния расколола небо, и снова загрохотал гром.
Зоэ хрипло выдохнула, задумавшись, заметил ли Господь грешную мысль, промелькнувшую в ее уме.
Мерсер лишь ухудшил положение, наклонившись ближе, жар его тела и аромат мучили ее, разливаясь в густом летнем воздухе.
– Я не просил об этом, – прошептал он, когда они вышли из комнаты. – Если желаете, я прослежу, чтобы этого больше не случилось.
Вскинув подбородок, Зоэ окинула его взглядом.
– Как вы глупы, милорд! – произнесла она надменно.
– Да? – Его мрачный взгляд скользнул по ней. – Увы, должно быть, вы правы.
И это были последние слова, которые Мерсер сказал ей за обедом, если не считать просьбы передать соль, хотя Зоэ сидела с ним рядом, а этикет требовал поддерживать беседу.
Словно по взаимному согласию, они вежливо игнорировали друг друга. За столом шло обычное подтрунивание, а когда оно стихало, Зоэ развлекала себя разговором с самым младшим Уэром, Френсисом, который не желал говорить ни о чем, кроме завтрашней охоты, в которой сэр Уильям попросил его сгонять разбегающихся собак, пока старший брат Эдвард будет прокладывать след, волоча мертвую лису.
– Мне действительно хочется, чтобы вы присоединились ко мне, – сказал он, когда убрали со стола. – Леди Килдермор уверяет, что вы прекрасно подходите для этого дела.
Зоэ покраснела.
– Думаю, сэру Уильяму не захочется, чтобы женщина сгоняла его собак.
– Осмелюсь сказать, нет. – Несколько разочарованный, мистер Уэр расслабился в кресле. – Вы знаете, что французы изобрели особенное дамское седло? Великолепно, правда?
Глаза Зоэ расширились.
– Это лучше, чем ездить украдкой в сапогах и бриджах, – улыбнулась она. – И где можно найти это хитрое изобретение?
– Не знаю, – признался он, – но для вас, мисс Армстронг, постараюсь узнать.
Она чувствовала настойчивый взгляд Мерсера, но не стала поворачиваться, дабы не доставлять ему удовольствие.
– Мисс Армстронг! – сказала с дальнего края стола миссис Уэр. – Извините, но леди Рэннок только что объяснила, что вы с лордом Робертом дальние родственники. Я не поняла.
– Действительно, мы знали друг друга с детства, – ослепительно улыбнулась ей Зоэ, бросив на жениха взгляд, как она надеялась, полный обожания. Увы, как ни прискорбно, он ел мало, а пил больше, чем следует.
– Так что вы выходите замуж за хорошего друга, – отмстил преподобный мистер Уэр. – Для брака нет; лучшей основы.
– О, Робин, возможно, был приятелем Зоэ, – поддразнила Джонет, – но ее рыцарем был Стюарт. Он всегда был рядом и вытаскивал Зоэ из бед, в которые они с Робином вечно по собственной вине попадали.
Миссис Уэр беспечно рассмеялась.
– Это действительно похоже на Мерсера, – заметила она. – Не хотите поведать об этих приключениях, Милорд?
Рот Мерсера без улыбки изогнулся.
– Нет. Но моя мать, как я понимаю, собирается.
Все глаза обратились к Джонет, взгляд которой горел нечестивым ликованием.
– Первый случай, который я помню, – начала она, – произошел на Брук-стрит. Зоэ и Робин залезли в буфет и случайно захлопнули дверцу.
– О Господи! – воскликнула леди Шенклинг.
– Да уж, – понизила голос Джонет. – Наш пес Проказник проворно утащил оставшийся в замке ключ. Стюарту пришлось открывать замок моей шпилькой, чтобы спасти Робина от взбучки.
Глаза Мерсера расширились.
– Так ты знала об этом? Графиня на мгновение умолкла.
– Мой дорогой, я знаю все, – сказала она странным, чуть двусмысленным тоном. – Я, в конце концов, ваша мать.
Все женщины рассмеялись, и возникшее напряжение растаяло. Или Зоэ это вообразила?
– Потом была история с Зоэ и поросенком, – продолжил, перекрывая смех, мистер Амхерст. – Это случилось в Элмвуде, ну и суматоха была!
– О нет! – Зоэ, рассмеявшись, прикрыла лицо руками. – Сэр, вы слишком жестоки!
– Только не про свинью! – закатила глаза Эванджелина.
– Нет-нет! – засмеялась Джонет. – История слишком колоритная, чтобы от нее отказаться! Зоэ, видите ли, решила уложить в игрушечную колыбельку новорожденного поросенка. Поэтому они с Робином пробрались в свинарник.
– К только что опоросившейся свинье? – Сэр Уильям застонал. – О, это не могло кончиться ничем хорошим!
– Это закончилось слезами, – согласилась Джонет. – И большой стиркой.
Мистер Амхерст, поставив локоть на стол, подался вперед.
– Стюарту пришлось спасать Зоэ из угла, куда ее загнала свинья. Но сначала ему пришлось убедить Зоэ – насколько я помню, силой, – отпустить визжавшего поросенка. Потом он вытолкнул ее головой вперед через планки.
– Девочка моя! – упрекнул сэр Уильям. – Вы могли погибнуть!
Зоэ покраснела.
– Я была ужасно глупая, правда? – призналась она, глядя через стол на Робина.
Но ее нареченный, казалось, не вникал в беседу и все пил вино. Внезапно он отодвинул стакан и прочистил горло.
– У меня тоже есть для вас героическая история, – вступил он в разговор. – Стью отлупил меня однажды на Рождество, чтобы поцеловать Зоэ под омелой. Он воображал себя рыцарем в сияющих латах, как я понимаю.
Повисла неловкая пауза. Челюсть Мерсера чуть дернулась.
– Помилуй, ей тогда было четырнадцать.
– А мне семнадцать. – Робин лениво повел плечами. – Это удовольствие вряд ли стоило синяка под глазом и развитого в кровь носа.
Зоэ как-то сумела улыбнуться.
– По крайней мере, это убедило тебя жениться на мне, – заметила она, – так что мне следует его благодарить.
Все за столом рассмеялись. За исключением Робина, который угрюмо поглядывал на Зоэ.
– И еще, – продолжила Джонет излишне громко, – Зоэ как-то притворилась, что тонет в элмвудском пруде. Не думаю, что Стюарт в то время мог переплыть его.
Внезапно воцарилась тишина. Все глаза повернулись к графине.
– Сколько тебе было, дорогая? – Джонет посмотрела на Зоэ. – Пятнадцать? Шестнадцать?
– Почти шестнадцать, – вставила Эванджелина.
– Как я понимаю, проказники решили, что если Зоэ вывалится из лодки, а Робин и Фредерика погребут прочь, то будет грандиозная шутка, – продолжала Джонет.
– Мама, – мрачно сказал Мерсер, – думаю, довольно.
Джонет подняла руку.
– Нет-нет, это очень забавная история, хотя я получила ее из вторых рук. Очевидно, Зоэ тонула весьма убедительно, поскольку Стюарт прыгнул в воду, даже не вынув из кармана новенькие золотые часы. В июне ему исполнился двадцать один, и мы только что подарили их ему. Не думаю, что он ей это простил. С тех пор он с Зоэ вел себя немного странно.
– Что за чепуха, мама? – резко заметил Мерсер. Зоэ опустила голову.
– Тем не менее, я все еще стыжусь той выходки, – тихо сказала она. – С моей стороны это было скверно.
Эванджелина посмотрела на нее с некоторым сочувствием.
– Что ж, значит, карманные часы пропали не напрасно, – заметила она. – Я до того случая даже не представляла, сколько воды может оказаться в дамских чулках и юбках. Все началось с шутки, но потом Зоэ испугалась, – пояснила Эванджелина. – Нам очень повезло, что лорд Мерсер оказался рядом.
– О Боже! – прижала руку к груди леди Шенклинг. – Лорд Роберт, разве вы не вернулись за ней?
Он неуклюже отставил бокал.
– Я никогда в жизни не носил юбок, – холодно ответил он, – и думал, что это ее уловки.
– Действительно, Робин и Фредди, ничего не ведая, гребли к небольшому острову, – сказала Джонет. – Когда я нашла Зоэ, она в лодочном сарае, закутанная в одеяло, дрожала на коленях Стюарта. Честно говоря, не знаю, кто больше испугался.
Снова молния разрезала небо, гром грохнул ближе. Леди Шенклинг вскрикнула.
– Опять! – сказала она, перо на ее шляпе дрогнуло. – Сэр Уильям, думаю, нам не следует задерживаться, надо отправляться домой, пока совсем не стемнело.
– Да-да, милая. – Сэр Уильям встал. – Мисс Армстронг, вы были очень любезны, что позволили нам посмеяться над вами. Зоэ вскинула подбородок в показной гордости.
– Мои деяния легендарны. Сэр Уильям рассмеялся, потом поклонился хозяину.
– Мерсер, вы нас извините?
– Разумеется. – Мерсер королевским жестом поднял руку, на золотом кольце заиграли блики света. Без дальнейших инструкций слуга умчался подать карету Шенклингов. Почти следом решили уехать Уэры.
– Дорогу развезет, – сказала миссис Уэр. – И Эдварду завтра очень рано вставать.
– Да, лучше как следует отдохнуть ночью, а, мисс Армстронг? – улыбнулся Зоэ Френсис Уэр.
– Вот именно, – пробормотал Мерсер, скользнув взглядом по Зоэ. – Действительно, лучше.
Через пять минут гости разошлись, и в комнате стало слишком тихо. Зоэ, посмотрев на Робина, резко кашлянула. Он даже не взглянул на нее.
– Почему бы нам, не воздержаться от портвейна и вместо этого выпить кофе здесь, когда гости разъехались? – чересчур бодро предложил мистер Амхерст. – Нам ведь тоже надо пораньше встать.
– Конечно, – холодно сказал Мерсер. Зоэ заметила, что на сей раз, ему даже не нужно было поднимать руку. Словно по волшебству тут же принесли поднос с кофе и поставили рядом с Джонет.
Отец Зоэ наблюдал, как графиня разливает кофе. Когда она передала ему чашку, Рэннок заговорил, почти впервые за вечер, его пристальный взгляд повернулся к Робину.
– Мы здесь уже несколько недель, – спокойно заметил он. – Возможно, пора строить планы относительно свадьбы?
– Я тоже так думаю, – сказал мистер Амхерст. – Джонет, передайте, пожалуйста, сахар.
– Да, конечно. – Передав сахарницу, она протянула чашку Робину. – Дорогой, мы с твоим отчимом подумали, не захотите ли вы с Зоэ, чтобы он совершил церемонию? Ты знаешь, это вполне допустимо, чтобы отец служил в таких случаях.
– Да. – Поведя плечом, Робин взял чашку.
Словно по сигналу лакей забрал у него бокал. Робин с грустью посмотрел на недопитое вино. Улыбка Джонет, казалось, потускнела.
– Зоэ, дорогая, – повернулась к ней Джонет, – а ты этого хочешь? Или ты предпочла бы обвенчаться не здесь, а в церкви Святой Марии Магдалины? Желание невесты должно иметь приоритет.
Зоэ искала правильные слова.
– Я только хочу, чтобы Робин был рад нашему выбору, – сказала она, наконец, заставив себя поднять глаза от скатерти. – Он будет моим мужем. Я подчинюсь ему.
– Робин? – окликнула мать.
Лицо Робина не выражало никаких эмоций.
– У меня нет мнения на этот счет, – заявил он, помешивая кофе. – Что одна церковь, что другая, какая разница?
– Конечно, – поспешно сказал Коул. – Я тоже думаю, что мы можем устроить свадьбу здесь, в тишине Лоуэр-Торпа. Целая вечность прошла с тех пор, когда Роуленд женился в приходской церкви. Если вы согласны, Уэр может объявить имена вступающих в брак в воскресенье. – Он деликатно промокнул губы салфеткой, потом в неловкой тишине многозначительно посмотрел на сына. – Робин… Что скажешь, мой мальчик?
– Прекрасно. – Робин с грохотом положил ложку. – Как пожелаешь, папа. Решай, и дело с концом.
Лицо Рэннока походило на грозовую тучу. Облокотившись на стол, он угрожающе подался вперед.
– Припомните, сэр, если можете, что вы просили руки моей дочери, – мрачно сказал он. – Надеюсь, ожидать от вас большей вежливости – это не слишком много?
Воцарилась мертвенная тишина. Внезапно Робин вскочил с кресла.
– О Господи! Я вам сказал, что хочу жениться на ней? – Он швырнул салфетку на сиденье. – Что, мне теперь джигу отплясывать?! Извините. Я ухожу.
Зоэ, едва не опрокинув, поставила чашку.
– Робин, подожди! – крикнула она ему вслед. – Куда ты?
Робин не обернулся.
– Назад в «Корону», – бросил он, – напиться.
– Будь я проклят! – прорычал Рэннок, вскакивая. – Роуленд, нам с вами пора серьезно поговорить.
– Эллиот, пожалуйста! – воскликнула Эванджелина. Но Рэннок, подтянув рукава, двинулся за Робертом. Зоэ поднесла к губам дрожащую руку, от страха во рту разлилась горечь. Мужчины вышли, их шаги гремели по мрамору, спорящие голоса становились громче.
Джонет поднялась. – Коул, – ее голос дрогнул, – иди за ними. Рэннок готов его убить… и, возможно, справедливо.
Ее муж встал и неодобрительно смотрел в пустой коридор. Где-то в доме хлопнула дверь, затем другая.
Амхерст резко сел и сочувственно посмотрел на жену.
– Думаю, дорогая, нам лучше позволить Роберту самому выбираться из болота, которое он сотворил, – мягко сказал он. – Если Робину и Рэнноку предстоит стать родственниками, они должны научиться ладить друг с другом.
– Хорошо… да, – произнесла Джонет нетвердым голосом, – наверное. Эванджелина?
Эванджелина взглянула на Зоэ, на лице ее появилась жалость.
– Да, Коул прав, Зоэ, – пробормотала она. – Роберт просто устал. Ты не должна думать, что он… он… – Ее слова стихли.
Но Зоэ теперь трясло, она была на грани настоящих слез.
– Что я не должна думать, Эви? – пробормотала она, неловко поднимаясь на ноги. – Что Робин ненавидит меня? Что я погубила его жизнь? Но ведь я это сделала! Он совершенно несчастен теперь. Вы все можете злиться на него, но я не могу! Поскольку это… все это… по моей вине!
Джонет потянулась, словно чтобы взять ее за руку.
– О, Зоэ, дорогое дитя…
– Нет! – Зоэ переводила взгляд с одного на другого. – Прекратите называть меня ребенком! Все вы! Вы этого хотели… все… и теперь, видит Бог, вы это получите. А что насчет меня? Это стоило мне потери моего самого дорогого друга! Неужели никто из вас этого не понимает?
Зарыдав, она бросилась к двери, мачеха поймала ее за плечо.
– Зоэ!
– Извините, но я хочу найти Робина, – сказала Зоэ, ее голос дрогнул на его имени.
– Он ушел, – тихо произнесла Эванджелина.
– Тогда я пойду прогуляться! – Зоэ не могла перевести дыхание. Стены, взволнованные лица, ожидания… все сомкнулось перед ней. – Только… оставьте нас в покое. Все вы… пожалуйста, оставьте нас в покое.
И половина ее желаний осуществилась. Выскочив из столовой и спустившись по большой лестнице в приступе удушливой паники, Зоэ оказалась совершенно одна в большом холле внизу. Почти слепая от слез, она вышла в партерный парк. Эхо захлопнувшейся двери снова понеслось по дому, словно это был пустой мавзолей.
Глава 10 Штормовая ночь лорда Мерсера
Мерсер, сняв сюртук, стоял у окна в своем кабинете и вглядывался в ночь сквозь залитые хлеставшим дождем стекла. Ветер швырял в окна пригоршни брызг, и они стучали, как рассыпанные по кухонному полу зерна риса, хоть какое-то улучшение, ведь час назад капли гремели как гравий.
Шторм стихал, гроза уходила в сторону Лондона, где она превратится в теплый летний дождик. Но Мерсер опасался, что бурю внутри не так легко успокоить. Все еще глядя в окно, он вытащил пробку из графина с бренди и машинально наполнил стакан. Ничто не смоет гнев и досаду – гнев на себя, досаду на брата.
Куда бы ни ушли Робин и Зоэ, Мерсер молил Бога о том, чтобы они хотя бы не вымокли. Может быть, они незамеченными вернулись в дом. Робин весьма находчив. Возможно, они даже поладили, обнимаются, осыпают друг друга лихорадочными поцелуями…
Он не сознавал, что покусывает внутреннюю часть щеки, пока не почувствовал вкус крови. Боже, какое у него, оказывается, богатое воображение! Робин придумал себе, что влюблен в миссис Уилфред. Проклятый болван скорее будет упиваться своим страданием, чем заметит редкое сокровище, которое судьба даровала ему.
Мерсер громко фыркнул и отпил бренди, смакуя жгучую жидкость, медленно стекающую в горло.
Как он дошел до того, что называет Зоэ сокровищем? Скорее она бедствие, неприятность, испытание, фурия, задира. Он мог продолжать бесконечно. Но ее помолвка с Робином потрясла его до глубины души. И сегодня вечером он переживал за нее. Шутки его родителей за обедом были вызваны симпатией и привязанностью к ней. И Зоэ перенесла это хорошо, по крайней мере, внешне. Но слова Робина стали последней каплей; никто не понимал, как Зоэ ранима и полна сомнений.
Но он-то знал. Он давно видел это в ее глазах и вместо того, чтобы утешать, совратил.
Чтобы заглушить эту мысль, одного глотка бренди мало. Мерсер залпом допил стакан. За спиной тихо кашлянула мать. Он смотрел на ее расплывающееся отражение в оконном стекле.
Мать все еще сидела за его письменным столом, Бонни и Озорник спали у ее ног, ее внимание было сосредоточено на письме, которое он дал ей минут пять назад. Они были одни, она уже в домашнем платье, Мерсер давно сбросил сюртук и галстук.
– Так… ты все еще думаешь, что она явится сюда? – Пробормотала Джонет, наклонив бумагу к свету.
– Явится, – ответил он. – Я психологию игроков знаю. Я сам игрок, когда мне это необходимо.
– Да, я об этом наслышана, – хмыкнула мать и, отложив письмо, прижала пальцы к вискам. – Но это письмо… дорогой, Клер настолько ожесточена.
Мерсер все еще смотрел на отражение матери в оконном стекле. Черные волосы, заплетенные в длинную тяжелую косу, контрастировали с шелковым платьем цвета слоновой кости. Она выглядит намного моложе своих лет, но ее проницательность всегда смущает и лишает самообладания. Мерсер это знал, отсюда его нежелание повернуться к ней лицом.
– Это письмо было написано прежде, чем случилось несчастье с герцогом, – сказал он, лениво поворачивая стакан. – Думаю, она увидит сообщение в газетах и напишет знакомым во Францию, чтобы выяснить, как обстоят дела у Шеро.
– И чтобы убедиться, что никто не выбрался на берег живым, – язвительно добавила Джонет.
– Да, и это тоже, – сухо сказал Мерсер. – И когда она убедится… а она уже лишилась всех своих драгоценностей и проигралась дотла… тогда она придет ко мне. Мне нужно только ждать.
Его мать вздохнула.
– Несомненно, ты прав, – признала она. – Но я порой боюсь, мой мальчик, что у тебя в жилах не кровь, а ледяная вода.
Он взмолился, чтобы ее слова сбылись. Ледяная вода лучше, чем лихорадка в крови, жегшая его последние недели.
– Кстати, я видела последние украшения в сейфе Чарли, – продолжала мать. – Мистер Кембл, наверное, с ног сбился. Похоже, он познакомился со всеми лондонскими ростовщиками и ювелирами.
– Он уже был с ними знаком, – саркастически заметил Мерсер.
– Что ж, он скупает твою свободу по очень высокой цене.
– Возможно, речь не о свободе, – заметил он, – если Клер беременна. Но она может лгать.
– А ты сам как думаешь? – повернулась к нему мать. В тысячный раз Мерсер обдумывал это.
– Она лжет, – наконец сказал он. – Я чувствую это нутром. Но я делаю ставку на ребенка, а не на ее проигрыш. – Как все это омерзительно! – вздохнула мать.
Мерсер слабо улыбнулся:
– Папа упрекнул бы тебя за это. Джонет ушла в свои мысли.
– Стюарт, если она спустила все, что имела, что удержит ее от того, чтобы завести другого богатого любовника? Найдутся же мужчины, которые могут позволить себе ее интриги.
Мерсер горько усмехнулся.
– Боюсь, она отмела этот вариант намеками на беременность, – ответил он. – Никто не захочет ее теперь… Сомневаюсь, что она учитывала это обстоятельство, бросая своими высказываниями лакомый кусочек светским сплетникам.
– Фу… – скривилась мать. – Ты совершенно прав, конечно.
– Не беспокойся, мама. Я с этим справлюсь.
– Ты всегда так уверен…
– В этой ситуации никто не может позволить себе иного.
– Хорошо, – немного резко сказала мать, – надеюсь, за всем этим ты не потеряешь того, чего действительно хочешь.
Он неопределенно улыбнулся:
– Мама, а чего еще мне хотеть?
Послышался шелест шелка. Джонет подошла, обняла сына и прижалась щекой к его спине.
– Что ж, храни свои тайны, – пробормотала она. – Пойду спать. Да и тебе пора.
– Я не могу спать, – признался он. – Мне нужно убедиться, что они в безопасности.
– Робин и Зоэ? Все еще играешь в ангела-хранителя? Мерсер сильнее сжал стакан.
– Я собираюсь поиграть в ангела-мстителя, если Робин не перестанет дурака валять, – мрачно сказал он. – Зоэ заслуживает…
Он замолчал, неуверенный, что сможет закончить предложение.
– Зоэ заслуживает человека, который искренне любит ее, – договорила за него мать.
– Который может полностью контролировать эту маленькую озорницу, ты хочешь сказать, – скрипнул зубами Мерсер.
– Который может оценить ее мятежный дух и не испугается его, – поправила мать.
– Независимо от того, как ты это называешь, – сурово сказал Мерсер, – Робин, похоже, для этого не годится. – Он оглянулся на мать. – Кстати, что это было сегодня вечером?
– Что? – округлила глаза Джонет.
– Не изображай невинность, мама. У тебя это плохо получается. Перечисление проделок Зоэ за обедом. Я совершенно не уверен, что ей это понравилось.
– О, она простит мне. – Джонет опустила руки. – Зоэ не так тревожат ее выходки, как ты думаешь. – Она поцеловала сына в щеку. – Доброй ночи, мой дорогой.
На мгновение Мерсер задумался, не попросить ли ее задержаться. Или возможно, попросить совета.
Но о чем? Зоэ не для него, он всегда знал это. Вместе они словно масло, подлитое в огонь. Все, что он мог сделать, – это убедить Робина быть достойным ее. Благородное чувство… от него Мерсеру уже нехорошо стало.
Истинная правда, но он в этот вечер не имел никакого желания в одиночестве вглядываться в черную ночь, думать, где они, или о том, что он сделал не так, возможно, годы назад.
Но, как всегда, он оставил свои мысли при себе и ни чего не сказал. Ни Зоэ, ни матери, ни кому-либо еще. Мерсер безжалостно подавил свои инстинкты, предупреждая себя, что где Зоэ, там безумство. И сейчас, когда все они рядом с опасностью, было бы безумием изменить курс. Он обернулся и обнял мать.
– Доброй ночи, – пробормотал он, поцеловав ее в макушку.
Шаги Джонет затихли в большом холле. Но Мерсер тут же услышал, как скрипнула парадная дверь. Лакей настойчивым тоном отвечал кому-то.
Торопливо поправив волосы, Мерсер вышел посмотреть, кто пришел, собаки поспешили за ним, постукивая когтями по мрамору.
К его удивлению, в холле стоял Робин, все в том же костюме, в котором был за обедом. Лакей снимал с него насквозь промокший сюртук.
– Робин! – поспешил через холл Мерсер. – Робин, где Зоэ?
Робин безучастно смотрел на него.
– Думаю, в постели, – нечленораздельно произнес он. – Что, я должен отвечать за нее, еще не женившись?
На лестничной площадке появилась мать. Подняв глаза, Мерсер увидел, как она наклонилась над балюстрадой. – Робин! Это ты?
– Да, мама, – проворчал он. – Ложись.
– Зоэ не с тобой? – Тон Джонет был резким.
– А почему она должна быть со мной? – Робин стряхнул со шляпы воду.
Мерсер выхватил у него шляпу.
– Ты ее не видел? – требовательно спросил он. – Она пошла, искать тебя, болван!
Робин смотрел на него пустыми глазами. Мерсер сунул шляпу лакею и шагнул к лестнице.
– Подожди, Стюарт, куда ты? – окликнула его мать, когда он проходил мимо.
– За плащом Зоэ, – ответил он. – Кто-то должен найти ее прежде, чем она утонет как крыса.
– Дождь кончился, – отозвался Робин бесчувственным эхом. – На небе луна. – Он вошел в кабинет и направился к графину с бренди.
– Забери собак, – через плечо сказал Мерсер матери. – Я найду ее.
– Да, конечно.
Мерсер помчался в комнату Зоэ, но горничная беспомощно посмотрела на него и покачала головой. Быстрый допрос слуг показал, что никто не видел, как Зоэ выходила из дома или входила в него. Но она ушла. Мерсер помнил, как хлопнула дверь.
Он пошел в конюшню. Все лошади на месте. На веранде, выходящей в партерный парк, никого. Обойдя дом, он пошел к фасаду и осмотрел подъездную аллею. Луна действительно взошла, но два часа назад дорога была черна как смоль. Даже Зоэ не настолько глупа, чтобы идти этим путем.
Ночью была освещена только дорожка к летнему дому, и то светом фонарей на террасе западного крыла. Мерсер пересек партер и заспешил через лужайки. Как и в день прибытия Зоэ, он торопливо шел вниз по склону, на сей раз не в сапогах и бриджах, а в вечернем костюме, только без сюртука. Он шагал по высокой траве, не обращая внимания на то, что брюки промокли до колен.
Страх, стиснувший горло, и тяжесть в груди, конечно, лишены всякого смысла. Ночь теплая, ветер стих. Они и центре патриархального сельского Суссекса. Куда бы Зоэ ни пошла, она в полной безопасности.
Если не считать того, что он никогда не видел ее в таком состоянии, никогда не замечал этого безумного взгляда в ее глазах, как будто какое-то дикое неземное существо попало в ловушку. Она пошла, искать Робина… и не нашла его. Понятно, что от Робина ей польза невелика. Но в каком душевном состоянии Зоэ теперь?
Внизу в лунном свете серебрилась вода. У подножия холма виднелся летний дом. Мерсер быстро подошел к нему и рывком распахнул дверь.
