Текст книги "Очаровательная проказница"

Автор книги: Лиз Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Пока Джонет наливала кофе, они поболтали о погоде.

– Я перейду прямо к сути, милая, – заявила графиня, наполнив свою чашку. – Мой сын… старший сын проинформировал меня несколько дней назад, что ты задавала вопросы.

– Вопросы, мэм?

Джонет поставила чашку, скользнув взглядом по лицу Зоэ.

– Ты похожа на мать, – задумчиво сказала она, – хотя в тебе есть многое от шотландцев. Думаю, глаза и своенравность.

Зоэ опустила взгляд на руки.

– Я не хочу быть своенравной.

– О, дитя, это комплимент! – беспечно уверила Джонет. – В жизни порой выигрывают только своенравные. И в прошлые времена выживали только сильные семьи. Именно поэтому мы заботимся о нашем клане, Зоэ, разве нет? И о каждом его члене.

– Вы всегда заботились обо мне, – честно ответила Зоэ.

– Да, – задумчиво протянула Джонет. – Хотя я почти не думала об этом, пока не умер мой отец.

– И вы стали графиней Килдермор, – торжественным тоном продолжила Зоэ. – Главой семейства.

Джонет медленно покачала головой.

– Возможно, но было кое-что еще, – ответила она.

Зоэ через стол смотрела на нее. У нее было смутное ощущение, что Джонет хочет что-то сказать, и не только словами.

– Понимаю, – пробормотала она. – Должна ли я это понимать?

Джонет задумчиво вертела чашку.

– Да, я хотела бы сказать тебе, – наконец произнесла она, – поскольку скоро ты будешь не только моей родственницей, но и моей дочерью. Видишь ли, умирая, отец сказал мне нечто важное, своего рода тайну, которая защитила меня в широком смысле задуматься о нашем семействе и моем долге перед ним.

– Какую тайну? – Зоэ не сводила с Джонет глаз.

– Ах, дитя, если я раскрою ее тебе, она больше не будет тайной.

– Да, – согласилась Зоэ.

– А если у меня будет твое обещание? – наклонилась ближе Джонет.

– Конечно, – сказала Зоэ. – Какое обещание? Джонет, потянувшись через стол, накрыла ее руку своей теплой ладонью. – Обещай мне, что ты выйдешь за моего сына, – ответила она. – Поклянись, Зоэ, поклянись своей кровью Армстронга.

Зоэ не мигая, смотрела на нее. Выйти за Робина? После того, что она сделала в библиотеке? Ее лицо вспыхнуло. Но у нее не было выбора.

– Наш брак ведь решен, – наконец сказала она.

– Да? – многозначительно спросила Джонет.

– Действительно. – Зоэ с трудом сглотнула. – Я… я обещаю.

Джонет сдержанно улыбнулась:

– Хорошо. Секрет касается моего отца, графа Килдермора, который был распутником. Об этом мы вне семьи не говорим, ты меня понимаешь?

– Да, мэм. – У Зоэ округлились глаза. Джонет расслабилась в кресле.

– Моя мать, как ты знаешь, была Армстронг, – заговорила она тоном древней сказительницы. – Она происходила от третьего маркиза Рэннока и приходится тебе двоюродной бабкой.

– Да, папа мне говорил. Джонет улыбнулась:

– В прошлом столетии Армстронги захотели союза с Камеронами и мать выдали за Килдермора. Брак был страданием, а я – единственным ребенком, единственным законным ребенком.

– Были другие? – не удивилась Зоэ.

– Два, насколько я знаю, – ответила Джонет. – До моего появления на свет наша прачка родила сына, зачала того, как шептались, в результате насилия. Мальчик был и детстве моим приятелем по играм, и, как ни странно это звучит, мы были очень близки. Мы до сих пор близки, поскольку теперь он мой дворецкий.

Дворецкий?!

– Мистер Доналдсон? – выговорила Зоэ.

– Да, Чарли. Когда убили моего мужа, я посылала за ним в Килдермор, поскольку я боялась и знала, что ему могу слепо доверять. Если иногда кажется, что он обладает немного большей властью, чем слуга… то именно поэтому. Ты должна знать это, потому что будешь членом нашего дома.

Зоэ с трудом сглотнула.

– Кто еще знает? Джонет повела плечом.

– Этот секрет трудно сохранить. Думаю, многие слуги знают, потому что большинство приехали с Чарли из Килдермора. Но второй сын моего отца – вот это настоящая тайна, которую отец открыл мне только на смертном одре, поскольку совершил нечто ужасное.

– И он признался? – прошептала Зоэ. – Из-за вины?

– Да, из-за вины, – медленно кивнула Джонет. – И возможно, потому что он больше не доверял моему мужу Генри. Как ты, должно быть, знаешь, мой первый брак не был счастливым. Какое-то время с моим именем даже связывали скандал.

– Никогда об этом не слышала, – прошептала Зоэ. В глазах Джонет заплясали смешинки.

– Тогда ты, наверное, глухая, девочка моя, или отменная лгунья. Как мне хорошо известно, многие подозревают, что Робин не ребенок Генри.

Зоэ чувствовала, как жарче запылали ее щеки.

– Для меня это никогда не имело значения. – Она опустила глаза. – Я все равно люблю Робина.

– Я знаю, Зоэ, – торжественно сказала его мать, – И благодарна тебе за это. Но Робин сын Генри, а не лорда Делакорта. Последнее просто невозможно. Видишь ли, Делакорт тоже мой брат.

Глаза Зоэ расширились еще больше. Она не мора вымолвить ни слова. Она знала богатого, энергичного, привлекательного лорда Делакорта, его все знали. И, как сказалa Джонет, считалось, что он когда-то был ее возлюбленным. Действительно, после смерти предыдущего лорда Мерсера был ужасный скандал и отвратительные предположение.

– Так Робин не… – пробормотала Зоэ. Джонет покачала головой.

– Робин его племянник. Именно поэтому у них такое сходство. Они оба очень похожи на моего отца и цветом волос, и характером, и красотой, и обаянием. Ты понимаешь, что об этом нельзя говорить за пределами семьи. Даже твоим родителям, дорогая, Это погубило бы имя покойной матери Делакорта, которая была прекрасной женщиной и ужасно страдала из-за моего отца.

– Так что Делакорт, он… не… – с трудом выговаривала слова Зоэ, – …не ребенок своего…

– Своего отца? Не биологический, – успокаивая, улыбнулась Джонет. – Покойный лорд Делакорт это знал. Он женился, когда его невеста носила ребенка моего отца, и у него были на это свои причины. Но это к делу не относится. Главное, мы заботимся о своих близких, Зоэ, независимо от того, как они появились на свет. Ты понимаешь?

– Да. – Она с трудом сглотнула. – Так вот почему вы пришли ко мне, когда я была маленькой.

– Да, – тихо отозвалась Джонет, – потому что кровь всегда гуще воды, Зоэ. Если ты ничего другого из этой комнаты сегодня не вынесешь, запомни это, поскольку этим мы клянемся в нашей семье. Наше семейство имело долг перед тобой. И когда ты достаточно подросла, я предоставила тебе всю нашу защиту, которую могла дать.

Зоэ понурилась, чувство стыда жгло ее.

– Боюсь, я плохо отплатила за вашу доброту. – Она не поднимала, головы. – Я втянула Робина в помолвку, и, боюсь, он не счастлив.

Джонет повела рукой. Драгоценные камни украшений заиграли в утреннем солнце.

– О, я за Робина не слишком тревожусь, – ровно сказала она. – Я давно поняла, что такие вопросы разрешаются сами собой. Кроме того, Робин никогда не относится к событиям слишком серьезно и долго над ними не задумывается. А вот Стюарт… со всем другое дело. В нем нет ни капли легкомыслия.

Зоэ не могла с этим спорить.

– Да, – пробормотала она.

– Увы, Стюарт принимает все близко к сердцу. – Джонет подлила в чашки кофе. – Груз ответственности лег на него чуть ли не с колыбели. Он ведь стал маркизом Мерсером в девять лет, когда убили его отца. Это давило на него, что немногие могут понять. Это сделало его мрачным и осторожным. Порой я думаю – слишком осторожным, особенно в сердечных делах. Лицо Зоэ снова вспыхнуло.

– Разве он не влюблен в виконтессу де Шеро? – прошептала она. – Говорят, это был большой роман.

Джонет от души рассмеялась.

– О, скорее это было большое увлечение, – признала она, поставив кофейник, – на месяц-другой. Но все мы прозреваем, причем довольно быстро. Мой сын очень страстный мужчина, но никогда не был глупцом. Он знает цену вожделению.

Откровенная речь графини несколько шокировала.

– И все-таки мне жаль, что они поссорились, – пробормотала Зоэ.

– Жаль? – немного резко спросила Джонет.

– Да. Потому что… он сказал мне… она утверждает, что беременна от него.

– Сказал? – Джонет слегка подняла одну бровь. – И что ты об этом думаешь?

– Я… я думаю, что едва ли мои мысли имеют значение.

– Нет уж, доставь мне удовольствие, – твердо заявила Джонет.

Зоэ открыла, было, рот, потом снова закрыла.

– Мне жаль ребенка, – наконец ответила она. – Кто может знать это лучше, чем я? Лорд Мерсер должен взять малыша и сам вырастить. Он говорит, что так и намерен сделать, и, полагаю, будет прав.

Джонет с довольной улыбкой откинулась в кресле.

– Пока это всего лишь шарада, – заметила она, царственно подняв руку. – Все довольно скоро выяснится.

Зоэ долго смотрела на собственные колени. Ее сплетенные пальцы были почти бескровны.

– Лорд Мерсер… он действительно порвал с ней? Улыбка Джонет стала ярче.

– Это, – промурлыкала графиня, – тебе лучше спросить у моего сына. – Она поднялась, давая понять, что аудиенция закончена. – А теперь, когда с неприятными темами покончено, – беспечно добавила графиня, – у меня есть хорошие новости.

– Да? – Округлив глаза, Зоэ вскочила. – Какие?

– У нас к обеду будут гости, – ответила Джонет, направляясь к двери. – Снова приедут сэр Уильям и Уэры. Мы изобрели способ завтра вытащить Робина из кровати пораньше.

– Не могу себе вообразить, – уныло сказала Зоэ.

– Сэр Уильям вчера вечером подстрелил лису, которая воровала его кур, – продолжала графиня. – И решил натаскать щенков к сезону.

Охоту с приманкой иногда устраивали, чтобы проверить нюхновых гончих. Мертвая лиса использовалась, чтобы проложить след.

– Думаю, мы можем прогуляться. – Джонет распахнула дверь. – Я знаю, что ты замечательно сидишь в седле.

– Я действительно люблю ездить верхом, – призналась Зоэ.

Но она всегда стремилась ездить с мужчинами, беспрепятственно перепрыгивать ворота и изгороди. Дамское седло не позволит осуществить такие проделки. Хотя она выше этого, но Зоэ не осмелится надеть бриджи в таком обществе.

Джонет махнула рукой в сторону конюшни. – Стюарт держит прекрасных верховых лошадей, – сказала она. – Попроси его помочь выбрать тебе одну.

Зоэ в который раз залилась румянцем.

– Спасибо, мэм, – спокойно ответила она. – Но у меня нет особенных предпочтений.

Глаза Джонет озорно вспыхнули.

– Да? Хорошо! Увидимся за обедом?

Было половина третьего, когда Зоэ с девочками отправилась прогуляться в деревню в сопровождении мисс Адлер. Зоэ шла торопливо, кипя от нервной энергии. Как уверяла Давиния, узкая, но симпатичная тропинка, срезая путь, приведет их через лес, по бревенчатому мосту в самое сердце Лоуэр-Торпа.

Обе девочки оживленно болтали. Как выяснила Зоэ, сестра Робина вообразила, что влюблена в Эдварда Уэра, старшего сына священника. Юноша был лет на десять старше ее, что не мешало девочкам, чуть ли не в обморок падать при каждом упоминании его имени.

В деревне они миновали почту и стоявшую рядом печально известную таверну «Роза и корона». Не удержавшись, Зоэ оглянулась. Заведение выглядело несколько обветшалым, и она не могла не задаться вопросом, что в этом месте такого привлекательного для Робина, что он проводит там дни… и ночи.

Но ей нужно сопровождать двух юных леди, пока мисс Адлер выполняет поручения, так что Зоэ отвела взгляд и старалась не думать об этом. Они зашли в лавочку купить шнурки, но когда вышли, карманы Давинии были полны мятных конфет. Потом зашли к шляпнику, где купили новую ленточку для Валерии, и к торговцу льняным товаром – мисс Адлер купила кружева для Джонет.

Скоро они повернули в обратный путь. Но мисс Адлер зашла на почту отправить письмо. Во дворе «Розы и короны» молодой конюх держал большую гнедую лошадь, которая показалась Зоэ знакомой. Почти сразу дверь таверны распахнулась, и появился седой джентльмен, фигурой смахивающий на бочку.

– Сэр Уильям! – Давиния с неприличной поспешностью помчалась во двор, таща за собой Валерию.

У Зоэ не было выбора, она двинулась следом. Сквайр уже сел в седло.

– Добрый день, леди Давиния, леди Валерия. – Он глянул вниз, и на его лице появилось напряженное выражение. – Ах, и мисс Армстронг! Как поживаете?

– Прекрасно, сэр, – сделала реверанс Зоэ. – Надеюсь, леди Шенклинг…

– Сэр Уильям, это правда? – перебила ее Давиния. – Вы завтра устраиваете охоту? Можно мне поехать посмотреть?

Сквайр рассмеялся.

– Будет что-то вроде охоты, – ласково сказал он. – Что же касается «посмотреть», то вам нужно спросить об этом маму, юная леди.

Лицо Давинии вытянулось.

– Как я понимаю, мы будем иметь удовольствие видеть вас на обеде? – улыбнулась ему Зоэ.

– Да. – Сэр Уильям дернул мясистыми руками поводья, направляя лошадь на улицу. – Поторапливайтесь домой, мои дорогие. Чувствую, скоро с пролива налетит дождь.

Зоэ взглянула в безоблачное синее небо.

– Мы должны подождать мисс Адлер, – сказала Давиния.

Странная тень промелькнула на лице сквайра.

– А-а… Тогда всем доброго дня. – С этими словами сквайр коснулся полей шляпы и пустил лошадь вскачь.

Давиния, повернувшись, пнула камешек.

– Мама никогда меня не пустит, – горестно вздохнула она. – А у меня есть новая амазонка.

– Идем, Дав, – зашептала Зоэ. – Мисс Адлер будет ругаться из-за того, что мы стоим во дворе таверны.

Дверь таверны снова распахнулась, послышались переливы женского смеха. К изумлению Зоэ, появился Робин, на лице плотоядное выражение, галстук развязан.

– И пусть это будет тебе уроком, прохвост бесстыжий! – Вышедшая следом пышнотелая блондинка дернула его за галстук, будто собираясь втащить обратно.

– Ах, Джемми, любовь моя, ты разбиваешь мне сердце! – добродушно пророкотал Робин. – Вчера ночью ты была не так застенчива!

Блондинка снова рассмеялась, за галстук притянула Робина к себе и звучно поцеловала в губы.

– Ой, это Джемайма, – изумленно прошептала Давиния. – Кухарка говорит, что у нее круглые пятки.

– Круглые пятки? – невинно заморгала Валерия. – Разве не у всех так?

Давиния пожала плечами:

– Наверное, это значит вертушка. Кухарка всегда морщит нос, когда это говорит.

Джемайма все еще что-то нашептывала Робину на ухо. Зоэ, скрестив руки, наблюдала, как он снова рассмеялся, потом оба повернулись к конюшням. Молодой конюх вернулся со второй лошадью.

Внезапно Зоэ почувствовала, что с нее довольно.

– Добрый день, – громко сказала она. – Странно тебя тут видеть.

Робин, повернувшись, уставился на троицу.

– А-а, это ты, мисс Порох? – нахмурил он брови. Его высокие черные сапоги были в пыли, сюртук мятый, будто Робин спал в нем.

– Привет, Робин. – Она смело двинулась через двор. – Собираешься домой?

Он смотрел на нее, быстро моргая.

– Да, чтобы принять ванну перед обедом. Зоэ наклонилась к нему и фыркнула.

– Да, я бы посоветовала, – тихо сказала она. – Пахнет так, будто Джемайма в качестве духов предпочитает помои.

– Привет, Робин! – подбежала к нему Давиния. – У меня есть мятные конфеты. Хочешь?

– Мятные? – Робин взял у конюха поводья и сунул ему в руку монету. – Очень хочу.

Сзади послышались шаги.

– Добрый день, лорд Роберт, – натянуто сказала мисс Адлер. – Пожалуйста, идемте, девочки. Здесь не место для юных леди.

Зоэ обернулась.

– Лорд Роберт предложил подвезти меня на своей лошади, – объявила она. – Мы поедем по большой дороге. Увидимся дома.

– Дома? – побледнела мисс Адлер. – Гм. Я не совсем…

– Мы обручены, – беспечно перебила ее Зоэ. – Я уверена, что это абсолютно прилично.

Мисс Адлер наклонила голову, неодобрительно сжав губы.

– Как пожелаете, мисс Армстронг.

Осторожно поглядывая через плечо, Робин подвел лошадь к колоде.

– У тебя нижние юбки будут видны, – сказал он, подавая руку.

Зоэ легко вспрыгнула на лошадь.

– Честно, Робин, – пробормотала она, – я скорее предпочла бы проехать по деревне голой, чем сносить оскорбления девицы из таверны, которая на глазах у всех целовала моего жениха. Воображаю, что внутри происходило гораздо большее.

Прищурившись, Робин сел сзади.

– Хорошо сделано, Зоэ, – спокойно сказал он. – Можно почти поверить, что ты ревнуешь.

Он тронул бока лошади, и они помчались со двора. Через несколько минут они уже въезжали в красивые ворота Грейторпа.

– Спусти меня, – потребовала Зоэ.

Вздохнув, Робин остановился у края лужайки. Зоэ спрыгнула, аккуратно приземлившись.

– Я бы тебе помог, – протянул он, глядя на нее. – Зоэ, я не осел.

– Это еще неизвестно, – ответила она, дрожа от гнева. Робин закатил глаза.

– Я должен спешится для трепки, не так ли?

– Сию же минуту! – Зоэ ткнула пальцем в землю. Робин спешился и накинул поводья на ветку дерева.

– Как ты смеешь?! – закричала она, как только он повернулся. – Как ты смеешь целовать эту… эту шлюху на глазах у всех?

– Не у всех, – возразил Робин.

– На глазах у своей четырнадцатилетней сестры! – Она подчеркивала каждый слог взмахом руки. – На глазах Валерии! И сэра Уильяма!

Тут Робин побледнел.

– Он сказал тебе?

– Нет, он сказал, что с пролива надвигается дождь! – крикнула Зоэ, уперев руки в бока. – Поскольку ему стало меня жалко. И говорю тебе, Робин, я этого не желаю. Ты можешь игнорировать меня, можешь избегать меня, но если ты посмеешь довести до того, что люди станут жалеть меня, клянусь Богом, ты сам будешь жалеть об этом до конца дней.

Роберт вскинул подбородок, в его глазах внезапно вспыхнул гнев.

– Я не знаю, что больше меня тревожит, Зоэ, – ответил он. – То, что ты на глазах у всех откровенно флиртуешь со мной. Или то, что на самом деле тебя не заботит, укладываю ли я эту девицу в постель.

– Что-о? – распахнула глаза Зоэ.

– Признайся, Зоэ, ведь тебя нисколько не волнует, со сколькими трактирщицами я спал, – обвинял он. – Тебя волнует, что другие знают. Разве ты не понимаешь, Зоэ, о чем это говорит?

– Это говорит о том, что у меня осталась гордость! – огрызнулась она. – И о том, что я устала от того, что все смотрят на меня с жалостью!

– О, тогда давай поговорим о твоем флирте с сыновьями Уэра! – Он ткнул пальцем в ее сторону. – Или поговорим о Джиме Шенклинге, о том, как ты подставляла под его взгляд свое декольте на обеде в прошлую среду.

– Да как ты смеешь!

– Нет, подожди! – усмехнулся Робин. – Теперь моя очередь! Давай поговорим о тебе и моем брате!

Зоэ отшатнулась. У нее перехватило дыхание.

– Нет? – Робин вопросительно поднял брови, – Язык проглотила?

Но Зоэ лишь молча дрожала, в приступе гнева она обо всем забыла. Забыла, что она самая большая грешница из них всех. Робин может якшаться хоть с полудюжиной девок, но это не сравнится с тем, что совершила она.

И он это знает.

– Да, теперь тебе нечего сказать. – Прищурившись, Робин скрестил руки на груди. – Ты думаешь, я настолько пьян, что не замечаю, как он на тебя смотрит? Как его взгляд следует за тобой из одной комнаты в другую?

– Я… я не знаю, – выговорила Зоэ, давясь словами. – Разве?

– Всегда. – Робин насмешливо вскинул подбородок. – Да, Зоэ, я знаю, что он желает тебя, но он такой правильный, что никогда в этом не признается; Хуже того, ему нужно разобраться с Клер, и все его могущество и деньги не смогут заткнуть этой дряни рот, если она захочет втоптать твое имя в грязь.

– Робин, – пробормотала Зоэ. – Робин, что ты говоришь?

– Я говорю, что, возможно, он и сам был бы не прочь жениться на тебе, если бы не было слишком поздно, – бросил Робин. – Но если он сделает это теперь, Клер увезет ребенка во Францию и позаботится, чтобы весь Мейфэр узнал, что он женится на объедках, оставшихся от брата.

– Объедках? – завопила Зоэ. – Ах ты… осел!

Что-то в ней взорвалось. Она налетела на Робина с кулаками и молотила его по груди, по плечам, до тех пор, пока у нее прическа не рассыпалась, а его шляпа полетела в траву. Он поймал ее кулаки и притянул к себе.

– Стоп, успокойся, мисс Порох!

– Не называй меня так, черт побери! – кричала она, вырываясь. – Мне это смертельно надоело! – К ее стыду, слезы навернулись на глаза.

– Зоэ, Зоэ, – уговаривал Робин, удерживая ее. – Да успокойся ты, черт возьми!

Она с мучительным рыданием прижалась к нему. Страдание смело гнев, обуревавший ее минуту назад.

Господи, как она ухитрилась так низко пасть? Она едва не легла с братом своего жениха, теперь его поколотила и мечтала лишь о том, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.

Робин, мягко отстранив, присматривался к ней. Его лицо вдруг побледнело.

– Зоэ, черт возьми, что случилось? – озадаченно прошептал он. – Это… это не мы. Что с нами?

– Робин, я… я… – Шмыгая носом, Зоэ отступила. – Я… не твои объедки.

– Я этого не говорил, – покачал головой Робин. – Я только говорю, что так повернет дело Клер. Стью знает это, и я тоже. Так что все мы будем продолжать нашу историю, нравится нам это или нет.

– Робин. – Она шагнула вперед, сжимая руки. – Ох, Робин. Мы это переживем? Переживем?

Он не выдержал ее взгляда и запустил руку в свои и без того взъерошенные волосы.

– Не знаю, – наконец ответил он. – Что значит «переживем»?

– Н-не могу сказать, – прошептала Зоэ. – Я теперь ничего не понимаю, и меньше всего – тебя.

Робин подошел к дереву и снял с ветки поводья.

– Мы должны спешить, – сказал он лишенным голосом без эмоций. – Нас ждут.

Зоэ, тряхнув головой, двинулась в обратном направлении.

– Нет, я не могу. Пока… не могу. Поезжай. Я пойду пешком.

Он долго смотрел на нее.

– Зоэ, до дома три мили.

– Я… меня это не волнует. – Казалось, все ее тело содрогалось внутри. – Уезжай. Только… оставь меня.

Его лицо исказили непонятные эмоции. Гнев? Досада? Она едва знала… едва беспокоилась об этом. В тот момент Зоэ хотела лишь избавиться от него, от его всевидящих глаз, от истин, которые он высказал.

Последний раз, мрачно взглянув на нее, Робин поставил ногу в стремя, вскочил в седло и дал шпоры лошади. Зоэ смотрела ему вслед, из-под копыт летели грязь и трава, и, наконец, Робин исчез за поворотом. Страшная усталость навалилась на нее.

Во что она превратила свою жизнь? Зоэ думала, что жизнь ее трудна, считала себя самым обиженным и третируемым Божьим созданием. И вдруг поняла, что всю жизнь злилась на судьбу, не задумываясь о пользе своего существования: Действительно, она была озорной и, как порой говорила Труди, испорченной.

Ну и что из того, что она незаконнорожденная? По крайней мере, она любимая дочь очень богатого человека. Есть судьбы гораздо хуже. И внезапно тут, посреди дороги Зоэ поняла, что она была не права. Возможно, следовало послушать отца и унизиться до брака с сэром Эдгаром Хаверфилдом.

Крушение давней дружбы. Страдание того, кого ты любишь. И ужасная боль для человека, который если и думает о ней, то только чтобы выбранить или поцеловать до бесчувствия и тем доказать, какая она скверная. Что по сравнению с этим презрение свекрови? На мгновение Зоэ подумывала броситься в траву и выплакаться. Но что это даст? Подобные спектакли явно ни к чему не приведут. И унижение от вида Робина, целующего Джемайму, в десять раз усилится, вернись она в Грейторп с заплаканными глазами.

Поэтому Зоэ вытащила носовой платок, вытерла нос, поправила шпильки в прическе, нещадно трогая волосы. Расправив плечи, она зашагала к дому, стараясь не думать о словах Робина.

Скорее всего, они ничего не значат. Между Робином и братом всегда было соперничество. Мерсер никогда не желал ее… не в том смысле, который подразумевал Робин.

Но чего Робин не переоценил, так это виконтессу де Шеро и ее злость. Разве не из-за этого угодила Зоэ в заваруху? Как она сказала Федре, это просто злая шутка судьбы, что именно любовница Мерсера…

– Ой!

Зоэ резко дернулась вперед, как-то сумела удержать равновесие и не свалилась на дорогу, но с левой ногой было что-то не так. Она приподняла юбки и посмотрела на ботинок.

Черт побери. Каблука нет!

Оглядевшись, Зоэ увидела на высовывавшемся камешке кусок черной кожи. Выругавшись себе под нос, Зоэ поковыляла назад и схватила его.

Следующие три мили она хромала, левая сторона юбок волочилась по грязи. Зоэ ругалась всю дорогу, вспоминая все скверные слова, которые слышала и значение которых не всегда понимала, пока, наконец, не показался внушительный портик дома.

Распустив ленты шляпы, Зоэ, ковыляя, поднялась по ступенькам, когда лакей распахнул массивную дверь.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Где я могу найти мистера Доналдсона?

– В комнате дворецкого, мисс, – поклонился лакей. – Вниз по лестнице и направо.

Зоэ спустилась в служебные помещения. В коридорах уже пахло обедом. Слуги в белых передниках или элегантных ливреях сновали с подносами, корзинами, грудами белоснежных салфеток. Дверь в кабинет Доналдсона была открыта. Зоэ, постучав по дверному косяку, вошла.

Дворецкий стоял у высокого секретера, откинутая доска открывала ряд ячеек и аккуратные стопки писем. На зеленом сукне лежала открытая шкатулка в форме сердца, обтянутая черной кожей. Когда Доналдсон, повернулся к Зоэ, на его лице появилось выражение, которое почти можно было назвать улыбкой.

– Мисс Армстронг! Добрый день. Чем могу помочь? Зоэ с жалобной улыбкой протянула руку. На ладони лежал грязный каблук с высовывающимися гвоздями.

– А-а! – мягко протянул он.

– Вы же говорили, что если мне что-нибудь понадобится… – поддразнила Зоэ. – Мне очень не хотелось вас беспокоить, но других ботинок у меня нет.

На этот раз Доналдсон действительно улыбнулся, темные глаза заискрились.

– Тогда поищем молоток?

– Спасибо! – ответила Зоэ. – Вы можете прибить каблук?

– Да, ботинки вам еще несколько недель прослужат.

С этими словами он вышел через другую дверь, ведущую в глубины служебных помещений. Зоэ, чтобы отвлечься, бродила по комнате, обставленной дорого, но на грани аскетизма. Открытая шкатулка привлекла ее взгляд. Зоэ потянулась посмотреть, и у нее дыхание перехватило.

Внутри на белом бархате лежала парюра из бриллиантов и изумрудов, равную которой Зоэ не могла припомнить. Изумруды размером с ноготь на ее большом пальце свисали с бриллиантовых серег в оправе из золотого кружева. В ожерелье сверкали девять изумрудов, чем ближе к центру, тем крупнее камень, самый большой был размером с яйцо дрозда. Столь же изысканная брошь и пара браслетов дополняли ансамбль.

Зоэ шумно выдохнула. Любовь к красивым вещам она считала одним из своих многочисленных недостатков. Этой парюре по меньшей мере сто лет, и стоит она целое состояние. С ожерелья свисал крошечный, белый ярлычок, мелкую надпись почти невозможно прочитать.

Зоэ импульсивно приподняла его и повернула к окну. Написано только одно слово: «Шеро».

Зоэ бросила ярлычок, будто бумажку охватило пламя. Значит, Мерсер и его любовница помирились, а если и нет, то такой изысканный подарок, вероятно, уладит дело. Зоэ в замешательстве смотрела в окно невидящими глазами. У нее вдруг затряслись руки.

О Господи, это всего лишь украшения. И всего лишь Мерсер. Нужно радоваться. У Мерсера полно денег, и чем счастливее он будет с Клер, тем легче будет жизнь для всех них. Но когда Доналдсон вернулся, Зоэ все еще стояла у окна и грызла ноготь большого пальца, а ведь когда-то она частенько бранила Федру за эту ужасную привычку.

Зоэ опустила руку и повернулась к дворецкому, изобразив улыбку.

– Повезло?

– О да. – Доналдсон показал сапожный молоток. – А теперь посмотрим, что можно сделать с каблуком.

Случайное стечение обстоятельств ошеломляет. Через час, когда Зоэ одевалась к обеду, в дверь властно постучали. У Зоэ мгновенно мелькнула мысль о Мерсере, и постыдное ожидание клубочком свернулось в душе.

– Я открою, мисс. – Труди, положив расческу, направилась к двери. – О! Добрый вечер, милорд.

Зоэ удивленно повернулась, когда в комнату вошел другой маркиз с красной коробочкой в руке.

– Ах, ты надела мое любимое платье, – сказал ее отец, его глаза тепло засветились. – Красный шелк идет тебе, милая.

– Папа! – Зоэ, вскочив, обняла его. – Что случилось?

Он пожал массивными плечами, странный, неуверенный жест для мужчины столь крупного и столь уверенного в себе.

– Разве мне нужна причина, чтобы побыть наедине с дочерью?

Зоэ рассмеялась и потянула его к кровати.

– Нет, – беспечно ответила она. – Но осмелюсь сказать, причина у тебя есть.

Отец сел рядом с ней. Труди, осторожно отошла. Рэннок вздохнул и посмотрел на коробку.

– Прости, милая. Здесь какая-то путаница. Не могу понять какая.

– Что ты имеешь в виду, папа? Снова пожатие плеч.

– В этом доме непростая атмосфера, – пробормотал он. – Поведение молодого Роберта оставляет желать лучшего. Но и все мы немного виноваты, правда? Я был упрям, а ты… ты такая, какой я тебя вырастил. Я только желаю… Мне жаль, что до этого дошло.

Зоэ положила ладони на его руку.

– Папа, во-первых, это не так, а во-вторых, вина в этом только моя и ничья больше, – сказала она. – И ты хорошо меня вырастил. Ты дал мне все, а я… иногда я думаю, что не дала тебе ничего, кроме неприятностей.

– Никогда так не говори. – Рэннок почти умоляюще смотрел на нее. – Но все ли будет в порядке, милая? – прошептал он. – Скажи мне. Ты же знаешь, я не вынесу, если ты будешь несчастна.

Зоэ хотелось увильнуть, вопрос был так похож на тот, какой она задала Робину недавно. Вместо этого она заставила себя улыбнуться.

– Все будет в порядке, папа, – ответила она, поклявшись в душе, что добьется этого.

Да, она будет хорошей женой. Она накрепко запрет фантазии о брате Робина и остановит дрожь, которая всякий раз охватывает ее при виде его прикрытых глаз и ленивой улыбки. Силой воли, а этим Зоэ печально славилась, она победит ужасную тоску по прикосновениям Мерсера.

– Я обещаю, папа. – Она легко поцеловала его в щеку, чтобы он не заметил навернувшиеся на ее глаза слезы. – Я это сделаю.

Уголки его губ приподнялись в редкой улыбке.

– Я рад, милая, – сказал он. – А я думал… но, кажется, я неправильно понял, да? Послушай, любимая, у нас с мамой кое-что для тебя есть. Мы хотели вручить это на твоей помолвке, но…

Но ее помолвка не была поводом для праздника!

Ее отцу не нужно говорить это вслух. И это… гм, своего рода задабривание. Он положил красную шкатулку ей на колени.

Зоэ коснулась кожаной крышки и почувствовала тепло руки отца. Как долго и как крепко он держал коробку, можно только догадываться. Ей вдруг захотелось плакать, она сама не знала почему.

– Что это? – выговорила она, глядя на шкатулку.

– Открой, милая, – прошептал отец.

Зоэ ногтем большого пальца нажала на золотой замочек, осторожно подняла крышку… И задохнулась. Ожерелье из кроваво-красных рубинов подмигивало ей, каждый камень в филигранной золотой оправе, точно так же, как камни в парюре виконтессы. И хотя в коробке было только ожерелье, по весу и красоте оно не уступало украшениям Клер.

– Ой, папа, какое красивое, – выдохнула она.

– Я знал, что тебе понравится, – сказал Рэннок, хотя по его тону было ясно, что он совсем в этом не уверен. – Ты всегда была сорокой и любила яркие вещицы. И мне всегда это нравилось.

Слезы снова навернулись на глаза, и Зоэ снова отогнала их. Именно в этот день отец подарил ей такую вещь!