Текст книги "Очаровательная проказница"
Автор книги: Лиз Карлайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Мерсер бросил на нее мрачный взгляд, красноречиво говоривший, что он с удовольствием бы переложил вину на нее, потом выбрался из канавы на дорогу. С распахнутым воротом рубашки и закатанными до локтей рукавами он выглядел очень большим, очень раздраженным… от него исходило невероятное мужское начало. Он изобразил насмешливый поклон.
– Извините, Зоэ, – сказал он. – Я и не сообразил, что разлучаю двух пылко влюбленных. Я моментально уберу свою повозку с вашего пути.
Зоэ вскинула руку в красной лайковой перчатке.
– Умоляю, не торопитесь! – Она многозначительно глянула на полосы грязи у него на лбу. – Это невероятно интересно!
Зоэ не могла не заметить, как дорогая рубашка лепилась к его мускулистой груди, струйки пота сбегали по вискам и шее. Темно-каштановые волосы растрепаны, будто он грубо взъерошил их рукой.
– Рад развлечь вас, Зоэ. – Золотисто-ореховые глаза Мерсера прошлись по ее наряду, и его раздражение превратилось в нечто иное. – Тем не менее, я не могу удержаться от вопроса, подходит ли ваш гардероб для провинции. Надеюсь, вы прихватили какую-нибудь нормальную одежду?
– Вроде вашей? – огрызнулась она, позволив себе разглядеть его от макушки до высоких сапог, заляпанных грязью по самые кисточки. – Как, должно быть, забавно, милорд, изображать крестьянина.
Его глаза сверкнули гневом, Мерсер открыл, было, рот, чтобы ответить, но к ним шагнул светловолосый мужчина. Зоэ взглянула мимо него на дорогу. Дункан теперь сдерживал лошадей, кучер, прихрамывая, присел у живой изгороди. Сэм разгружал повозку.
Белокурый джентльмен встал рядом с Мерсером.
– Джордж подвернул лодыжку. – Его взгляд сместился к Зоэ. – А это одна из ваших гостий, как я понимаю?
Мерсер склонил голову.
– Мисс Армстронг, позвольте представить вам преподобного Эндрю Уэра, он викарий в церкви Святой Анны.
Зоэ зарумянилась, присела в легком реверансе и забормотала: – Приятно познакомиться, сэр…
Мистер Уэр слабо улыбнулся:
– Увы, я без облачения, мисс Армстронг, и не привык знакомиться со своими прихожанами, пусть и временными, в одной рубашке.
Не обращая внимания на Зоэ, Мерсер отвернулся и начал жестами показывать, что делать, сильные мышцы заиграли на его спине под влажной рубашкой.
– Сначала одеяла и одежду? – уточнил Уэр. – А корзины потом?
– Да. – Мерсер упер руки в узкие бедра. – И пошлите Сэма за телегой.
Руки у него скульптурно-мускулистые, заметила Зоэ, и покрыты легкими темными волосками. Ее взгляд странно сосредоточился, во рту пересохло. Но она ведь наверняка раньше видела голые руки Мерсера? Конечно, видела. Однако Зоэ принялась энергично обмахивать лицо веером, ей вдруг стало душно.
Когда Уэр двинулся к телеге, Зоэ заметила его яркую улыбку.
– Значит, вы купили новые одеяла, – сказала она Мсрсеру. – Как это мило. А я думала, вы рассчитывали, что я буду пользоваться старыми, побитыми молью дерюжками.
– Вы, как и все остальные, можете пользоваться всем, что Чарли вытащил из бельевого шкафа, – холодно ответил Мерсер, – побито оно молью или нет. А эти одеяла, вместе с лекарствами и корзинами с продовольствием, будут розданы.
Такой едкий тон был нетипичен даже для Мерсера.
– Розданы? – эхом отозвалась Зоэ.
– Да, – сурово сказал Мерсер, – пока я здесь «изображаю крестьянина» и любезничаю с гостьей, жители окрестных деревень отсюда до Гастингса страдают от оспы.
– Оспа, – тихо сказала Зоэ. – Ох!.. Я… я не знала.
– А зачем вам знать? Это нисколько не повлияет на ваши удовольствия. – Он кивнул. – А теперь извините.
Зоэ разинула рот. Ее удовольствия? Он так скверно о ней думает?
Но прежде чем она придумала уничтожающий отпор, золотистые глаза Мерсера глянули ей за плечо, лицо стало непроницаемым.
– Леди Рэннок. – На сей раз, он поклонился. – Добро пожаловать в Суссекс. Извините за задержку.
– Ничего страшного, – пробормотала Эванджелина, обняв падчерицу за талию. – Мы с няней отведем мальчиков поиграть на пастбище. Но, прежде всего, скажи, чем мы можем помочь? Могут мои лакеи помочь вам разгрузить повозку?
– Спасибо. – Мерсер вытер лоб грязным рукавом. – Буду очень благодарен.
Потом, к изумлению Зоэ, он шагнул в грязную канаву и запрыгнул в повозку. Зоэ вернулась в свою карету и сидела там, в угрюмой тишине, пока лорд Мерсер сам поднимал тюки и корзины и передавал их викарию и лакеям.
Как только телега была освобождена от груза, потребовалось немного усилий, чтобы вытащить ее из канавы, двое мужчин налегли на дышло, двое толкали сзади. Повозка выкатилась на дорогу, подняв брызги грязи, а тут и Сэм подоспел с телегой. Скоро повозка и телега стояли рядом, а Зоэ все еще кипела от гнева, не только на Мерсера, но и на себя.
Мачеха еще раз невольно пристыдила ее. Эви была добрая и заботливая, с ее шелковистыми пшеничными волосами и васильковыми глазами она просто образец совершенной леди. Зоэ… вероятно, она такая, как о ней думает Мерсер. Эгоистичная, взбалмошная особа. Женщина лучше ее была бы выше презрения вышеупомянутого Мерсера. Женщина лучше ее поступила бы…
Зоэ порывисто выскочила из кареты.
– Куда ты? – пробормотала свернувшаяся на сиденье Валерия.
– Помогать. – Она стащила красные перчатки и бросила их в карету. – Держи, Валерия. – Зоэ зашагала по дороге, не потрудившись приподнять юбки.
– Маме это не понравится, – сказала ей вслед Валерия, увидев, как отделанный воланами подол волочится по грязи.
Но Зоэ шагала к повозке. Не обращая внимания на изумленные взгляды Мерсера и мистера Уэра, она посмотрела на парня, который складывал в телеге одеяла.
– Привет! – сладко улыбнулась Она. – Вас ведь Сэм зовут?
– Да, мисс. – Глядя на ее элегантное красное платье, он пригладил волосы.
– Я мисс Армстронг. – Зоэ подала руку. – Не дадите руку?
Ошарашенный Сэм протянул грубую ладонь. Зоэ схватилась за нее и легко вспрыгнула на повозку.
– Отлично! – сказала она, поймав равновесие, и глянула на одного из лакеев. – Полдрой, помогите с тяжелыми корзинами. А Сэм будет вместо вас подавать тюки мне.
– Да, мисс. – Полдрой, кивнув, пошел к телеге. Сэм, все еще с круглыми глазами, спрыгнул вниз.
Мерсер, очевидно, решил, что дело зашло слишком далеко.
– Спуститесь, Зоэ, – отрывисто сказал он, – пока вы не поранились.
– Поранилась?! – Зоэ бросила на него уничтожающий взгляд. – А вы не помните, как я босой ходила по крыше амбара в Элмвуде? Так что, думаю, я удержусь на телеге даже в своей… легкомысленной одежде.
– Слезайте, Зоэ, – скрипнул он зубами, – или, видит Бог, я…
– Мистер Уэр! – перебила его Зоэ, округлив глаза. – Ваш прихожанин имеет отвратительную привычку упоминать имя Господа нашего всуе. Я начинаю опасаться за его душу. – Потом она глянула на Сэма. – Не слушайте Мерсера, у него очередной приступ дурного настроения, – сладко сказала она. – А теперь давайте мне одеяла.
Сэм явно решил, что Зоэ тут главная. Он снова пригладил волосы и взялся за связку.
Одеяла были из толстой шерсти, по пять штук в пачке, каждая завернута в грубое полотно и обвязана тонкой пеньковой веревкой. Зоэ складывала их друг на друга.
Потом настала очередь продовольствия, в основном это были мука, сахар и чай. Снова и снова наклонялась Зоэ, принимая коробки и связки. Плечи у нее болели, но в этой боли было и удовлетворение.
Столько товаров можно привезти только из Лондона, решила Зоэ. Вещи тех, кто пережил и не пережил оспу, часто сжигали, чтобы справиться с эпидемией. Хотя теперь многие, особенно в высших кругах, сделали прививки, в сельских районах вспышки болезни случались. В Суссексе положение было хуже, прибрежное графство имело многочисленные контакты с континентом, откуда и завозили болезнь. Мерсер явно подготовился к худшему. По крайней мере, за это она его одобряла.
Скоро Сэм подал ей последнюю упаковку чая. Зоэ спрыгнула на землю и поблагодарила его. Оба лакея вернулись к карете, Сэм и священник помогли хромающему кучеру подняться на телегу. Мерсер молча направился к живой изгороди, взял сюртук и жилет, а потом появился из-за изгороди, ведя красивого длинноногого гнедого под седлом.
– Хорошая работа, господа! – послышался оживленный голос Эванджелины.
Зоэ, обернувшись, увидела возвращающуюся с пастбища мачеху с маленьким Ангусом. Мерсер вскочил в седло, и лошадь заплясала под ним.
– Я встречу вас в доме, леди Рэннок! – крикнул он, подняв руку. – Мы благодарим вас за помощь.
Телега и повозка двинулись в путь. Мерсер слегка тронул бока лошади, большое животное легко перескочило через канаву и помчалось по дороге, вздымая брызги грязи.
– Быстро справились, – сказала Эви, когда Дункан сел на козлы.
– Зоэ прыгнула на телегу, мама! – сплетничала Валерия, выглядывая из кареты. – Посмотри, у нее весь подол грязный.
– Зоэ, дорогая! – укоризненно сказала мачеха. – Надеюсь, ты не мешала. У этих людей была серьезная работа.
Зоэ, приподняв грязные юбки, присела в реверансе. – Я знаю, – сладко улыбнулась она. – Я ведь всего лишь бездельница, правда?
Глава 7 Маленькая ссора друзей
Леди Рэннок проехала через Лоуэр-Торп приблизительно через полчаса после расставания с лордом Мерсером. Зоэ, прижавшись носом к стеклу, рассматривала мелькавшие за окном аккуратные побеленные коттеджи, потом опрятные ряды лавочек на главной улице. Деревня была чудесная, у большинства окон ящики с цветами, пороги тщательно подметены. Но, как заметила Зоэ, людей почти не видно, а во дворе гостиницы нет лошадей.
В конце деревни Дункан свернул направо, на широкую ухоженную дорогу. Деревня скрылась из виду, оглянувшись, Зоэ заметила поднимающийся за последним коттеджем дымок. У нее сердце упало. Возможно, кто-то жжет одежду и постельное белье из-за оспы.
А может быть, и нет. Может, это что-то совершенно обычное. И все-таки она отвернулась от окна, охваченная дурным предчувствием. Однако через минуту ее настроение изменил возглас Валерии:
– Зоэ! Мама! Смотрите!
Зоэ повернулась к окну и вытянула шею. Они въезжали в широкие ворота, увенчанные позолоченной аркой из переплетенных виноградных лоз. В центре, в золотом овале, находился черный лев с зажатой в поднятой правой лапе золотой оливковой ветвью – герб Мерсеров. Этот внушительный вид вызывал трепет, и его трудно было соотнести сзаляпанным грязью человеком, с которым они недавно расстались.
– Никогда такого великолепия не видела! – объявила, повернувшись, Валерия.
– Правда? – Эванджелина отложила журнал. – Тогда, увидев дом, ты завизжишь от восторга.
Валерия подалась вперед.
– Он такой огромный, мама? По дороге из комнаты в комнату я могу потеряться?
– Нет, потому что с тобой будет мистер Стокли или я, – ответила мать с некоторой строгостью. – Ты не должна далеко уходить от классной комнаты одна, Валерия. Надеюсь, ты не будешь меня огорчать.
– Хорошо. – Валерия села, ее распахнутые синие глаза выжидательно смотрели в окно.
В отличие от младшей сестры элегантность и показная роскошь мало впечатлили Зоэ, поскольку ее приглашали в самые прекрасные дома и в богатые поместья. Но, как она уже призналась Федре, мысль о Грейторпе страшила ее. Какая она глупая! В конце концов, это всего лишь дом!..
Ей не пришлось долго ждать. Через три мили ухоженных лужаек дорога снова резко свернула вправо, и Зоэ сквозь обширный парк, с гуляющими оленями увидела стоявший высоко на холме дом, вырисовывающийся на фоне синего неба. За ним находился пролив Ла-Манш.
– Посмотри, мама! Посмотри! – указывала в окно Валерия. – Какой огромный. О, Зоэ! Ты будешь жить там, когда выйдешь замуж?
– Нет, конечно, – ответила ей мать. – Зоэ будет жить в Лондоне, с лордом Робертом. Но она часто будет сюда приезжать.
Зоэ не была в этом так уверена. Она сомневалась, что лорд Мерсер будет приглашать брата и его молодую жену. Сегодняшняя стычка показала, что он все еще сердится на нее и, возможно, никогда ее не простит. Он ведет себя так, будто она заманила Робина в брачную ловушку. Это ее ошеломило. Господи! А что, если Мерсер действительно в это верит?
Это вполне возможно. Несмотря на красоту видневшегося в отдалении дома в палладианском стиле, она зажмурилась. Ей хотелось сжаться в комок и провалиться сквозь землю.
Но, увы, это было невозможно. Дом приближался, Зоэ открыла глаза и собрала нервы в кулак. Она никогда не была трусихой. И теперь не будет. Особенно с собственным родственником, которого знала с детства. Какой бы он ни был теперь большой, высокомерный, взрослый, не говоря уж о красоте, он всего лишь Стюарт.
Она откинулась на бархатную спинку сиденья и, натянув на лицо улыбку, смотрела в окно кареты.
Грейторп – огромное элегантное здание из красновато-коричневого известняка с портиком высотой в три этажа. По обе стороны от портика расходились два крыла, каждое размером с большой загородный дом, и поворачивали под прямым углом, формируя сзади внутренний двор.
Валерия ткнула пальчиком в окно.
– Мама, у них портик больше дома тети Уинни! – сказала она с благоговейным трепетом.
Эванджелина наклонилась к ней.
– По крайней мере, ты знаешь, как это называется, милая. А теперь скажи мне, какой это стиль?
– Гм, думаю, это палладианский стиль, итальянский ренессанс, судя по фронтону, так? – протянула Валерия. – И… фасад в стиле неоклассицизма, правильно, мама?
– Совершенно верно, – ответила Эванджелина. – Похоже, мистер Стокли хорошо поработал над твоими архитектурными познаниями.
– Интересно, сколько спален в Грейторпе? – Валерию явно интересовали более прозаические детали. – Наверное, двадцать… или больше?
– Тридцать две, – сухо сказала Зоэ, – не считая помещений для слуг. Я где-то читала об этом.
Валерия обернулась, ее глаза распахнулись еще сильнее.
– Дом начал строить пятьдесят лет назад дедушка Робина, который привез архитектора из Италии, – продолжала Зоэ, подражая скучному тону лектора. – Интерьеры выполнены братьями Адаме. Ты их тоже изучила, полагаю? Мистер Стокли имел обыкновение постоянно твердить об их потолках и тому подобном.
– Он до сих пор это делает, – фыркнула Валерия.
Но Зоэ едва слышала ответ сводной сестры. Она оцепенело, смотрела на величественное здание, ощущая себя мученицей, которую везут на гильотину. Дом – и ее судьба – все приближался, скоро они свернут на круглую подъездную аллею. Зоэ уже различала две фигурки у каменной балюстрады. Ей сделалось невыразимо плохо.
Но, слава Богу, там будет Робин. Сообразив это, Зоэ вздохнула с облегчением. Робин не подведет ее. Вместе с ним она сможет смело взглянуть в лицо всему и всем, включая даже его строгого недовольного брата. Робин, как всегда, возьмет ее за руку, наговорит каких-нибудь очаровательных глупостей, и все сразу почувствуют себя непринужденно.
– Смотрите! – воскликнула Валерия. – Арабелла! Давиния! И Фиона!
– Не забывай про Фрею, – напомнила ей мать, когда они остановились у ступеней, – даже если она и намного моложе тебя.
Заметив молчание Зоэ, Эванджелина повернулась к ней с ободряющей улыбкой.
– Встряхнись, милая, – шепнула она, похлопав Зоэ по колену. – Все будет хорошо. Обещаю.
Они вышли из кареты. Лорда Роберта не было видно. Леди Килдермор и ее муж, преподобный Амхерст, под руку спустились по лестнице. Позади Джонет стоял ее огромный дворецкий Доналдсон, который почти никогда не оставлял ее. Следом за ним – череда слуг и четыре дочери Амхерста в возрасте от девяти до шестнадцати, подходящие подружки для Валерии.
Зоэ в самом изящном реверансе присела перед Джонет и ее мужем, потом поцеловала девочек. Вскоре Валерия, радостно взвизгнув, кружилась среди них, пока няня высаживала мальчиков. Эванджелина рассказывала о несчастье с колесом и об увязшей телеге.
– Да, Стюарт сейчас наверху, одевается, – сказала леди Килдермор. – Он просит извинить за задержку.
– Мисс Адлер, наша гувернантка, устроила чай для детей в классной комнате, – живо вступил в разговор Амхерст. – Когда вы немного отдохнете, почему бы нам тоже не собраться в гостиной?
– Спасибо, сэр, – сказала Зоэ. – С удовольствием. Джонет взяла Эванджелину под руку.
– Я разместила всех девочек в восточном крыле, – предупредила она. – Как вы думаете, это подойдет? Или мы напрашиваемся на озорство?
Эванджелина рассмеялась и пошла за хозяйкой по ступеням крыльца.
Мистер Амхерст с изящным полупоклоном подал руку Зоэ.
– Надеюсь, вы привезли с собой Харлана Стокли, Зоэ? – тепло улыбнулся он. – Я должен убедить его сыграть в шахматы.
Зоэ рассмеялась.
– Как я понимаю, вы не возражаете против порки? – пошутила она. – Предупреждаю, у старины Стокли тяжелая рука.
– Да, мне от вашего наставника перепадало, – согласился мистер Амхерст, все еще улыбаясь. – А как ты, Зоэ? Ты тоже, как я припоминаю, битый игрок, которого Стюарт однажды научил на свою беду.
– Да, Мерсер начал отказываться играть со мной, когда мне было двенадцать, – сказала Зоэ.
Амхерст рассмеялся.
– Да, и еще он прозвал тебя мисс Порох.
– Ужасное прозвище! Робин до сих пор меня так называет, – закатила глаза Зоэ. Потом, понизив голос, спросила: – Можно поинтересоваться, мистер Амхерст, где Робин?
Даже на ее слух вопрос прозвучал тоскливо. Амхерст странно взглянул на нее, потом похлопал по руке:
– Роберт немного приболел, – наконец сказал он. – Он обещал присоединиться к нам за обедом.
За обедом? До него еще долгие часы!
– Что ж… – Зоэ старалась скрыть смущение. – Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет-нет, – успокоил Амхерст. – Думаю, что нет. Вместе они пересекли темные глубины портика и вошли в дом. Если портик был внушителен, то большой холл за ним роскошен и в пропорциях, и в художественном оформлении. Потолок, поднятый почти на высоту портика, играл опенками лазурной синевы с золотом. Его поддерживали четыре массивные коринфские колонны с позолоченными капителями. Пара лестниц шириной с комнату, переплетаясь, как две змеи, поднималась наверх, к уходящим на запад и восток крыльям.
– О Господи! – тихо выдохнула Зоэ. – Это…
– Претенциозно? – подсказала Джонет, когда они вошли в комнату. – Да, боюсь, Роуленды были склонны к чрезмерной пышности. И бедному Стюарту приходится с этим мириться. Никто не может снести эти колонны или покрасить потолок в бежевый цвет. А вот и мисс Адлер. Пожалуйста, юные леди, следуйте за ней.
Багаж еще не прибыл, Зоэ и ее мачеху проводили в предназначенные для них комнаты – отдохнуть после путешествия.
Спальня Зоэ была в восточном крыле, окно выходило в парк и лес. Комната была не слишком большая, но тонкие переливы сиреневых и розовых оттенков на стенах и постельных принадлежностях были чудесны, а белая мраморная каминная полка и изящная французская мебель отличались не показной элегантностью. Здесь кто-то явно проявил сдержанность в декоре, наверняка Джонет, пока она была леди Мерсер.
Да, внешне все обстояло лучше, чем Зоэ смела, надеяться, если бы не отсутствие Робина. Ей отчаянно хотелось увидеть его. Подойдя к окну, она невидящим взглядом смотрела на сияние дня. Робин как-нибудь все уладит. Он всегда понимал ее и никогда не смотрел на нее сверху вниз. Почему именно так было, она не знала.
Возможно, потому, что у Робина доброе сердце. А может, из-за слухов о его происхождении. Хотя Зоэ не смела даже, думать об этом, некоторые считали, что он вовсе не сын покойного лорда Мерсера, а отпрыск лорда Делакорта, некогда закоренелого повесы, на которого Робин очень походил внешностью и нравом. Делакорт все еще оставался другом семьи, одинаково близким и Джонет, и мистеру Амхерсту, что было несколько странно.
Но люди иногда незлопамятны, а для Зоэ эта история не имела значения. Робин есть Робин, и она любила его. Так или иначе, они устроили эту брачную кутерьму. И все же до обеда оставалось три часа, и сейчас Зоэ чувствовала себя немного подавленной и одинокой. Кроме того, она не учла, что ее багаж задержится и ей придется пить чай с будущими родственниками, одетой как невоспитанная неряха.
Умывшись и поправив прическу, Зоэ глянула на грязный подол и вздохнула. В очередной раз она действовала импульсивно, выпрыгнув из кареты и забравшись на повозку Мерсера. К счастью, на полке в гардеробной нашлась щетка, и когда появившаяся горничная леди Киддермор спросила, не нужна ли помощь, Зоэ улыбнулась и вручила ей щетку. Вместе они почистили юбки, но замаскировать грязные разводы не смогли.
По бесконечным коридорам и лестницам Зоэ проводили в так называемую Маленькую гостиную, хотя комната была вдвое больше обычных гостиных. Длинная комната с высоким потолком сияла в полуденном солнце, лившимся сквозь полдюжины французских окон, распахнутых на террасу. У камина сидели мачеха с Джонет и Амхерстом.
Мерсер опирался локтем на каминную полку из зеленого мрамора, поставив ногу на медную решетку, – до мозга костей могущественный лорд на досуге. Две собаки лежали у его ног.
Когда она вошла, Амхерст стремительно поднялся.
– Зоэ, дорогая! – Он указал на кресло и предложил сорта чая. – Ты предпочитаешь сушонг? Или «порох»?
– «Порох», если можно, – сказала она.
– Это меня не удивляет, – заметил Мерсер, загадочная улыбка тронула уголок его рта.
Зоэ, повернувшись, сделала чопорный реверанс.
– Как ваши дела, милорд?
Он с ленивой грацией отошел от камина.
– О, в основном так же, как час назад. Меньше грязи, конечно.
Зоэ слабо улыбнулась.
– Действительно, вы выглядите гораздо лучше, – прижала она. – Я же… гм, ладно. Надеюсь, наш багаж прибудет до обеда. – Сев рядом с мачехой, она отвернулась от Мерсера.
Джонет, налив чаю, подала чашку Зоэ.
– По-прежнему ничего не хочешь, Стюарт? – Она пристально взглянула на сына.
– Нет. Благодарю. – Подойдя к матери, он почти покровительственно положил руку на спинку ее кресла. Пальцы у него длинные, тонкие, заметила Зоэ, и теперь безукоризненно чистые. Густые темные волосы аккуратно зачесаны, но все еще влажные.
– Надеюсь, ваша поездка прошла без особых событий, леди Рэннок, – сказал Мерсер, – и дождь не причинил вам больших хлопот?
– Не такие большие, как вам, – ответила она, взяв чашку. – Наша последняя карета просто потеряла колесо. Думаю, что она вот-вот появится.
– Да, вчера мы пережили ужасный шторм, – сказала Джонет, подливая чай мужу. – Чарли говорит, что даже сорвало куски черепицы с крыши конюшни.
Беседа продолжалось в том же духе, и Зоэ позволила себе отвлечься. Ее мысли вернулись к Робину, к своему разочарованию от его отсутствия. Она и не сознавала, насколько рассчитывала на него, надеялась, что он уладит то неловкое положение, в котором они по собственной милости оказались… Она скучала без него, без его смеха и ободрения. Сейчас, оставшись почти один на один с его родственниками, Зоэ чувствовала себя странно неуклюжей и неуместной.
И Робин болен. По словам Мерсера, здесь многие болеют, а бывает, и умирают. Зоэ только-только смирилась с фактом, что они с Робином должны пожениться, и пыталась убедить себя, что не сможет без него жить. А теперь, похоже, судьба ее обманула.
Но Робин не мог заболеть оспой, он же делал прививку. Однако это не значит, что он вообще не мог заболеть. И возможно, чем-нибудь похуже. Чем больше ее мысли крутились вокруг этого, тем сильнее ее охватывало незнакомое чувство паники. Зоэ прижала руку к сердцу, чашка звякнула о блюдце.
– Робин простудился под дождем? – вдруг спросила она, взглянув на Джонет. – Я хочу сказать… его болезнь… Надеюсь, у него не… лихорадка? Или что-то хуже? Можно мне подняться к нему?
Все, повернувшись, многозначительно смотрели на нее. Эванджелина деликатно кашлянула.
– Зоэ, дорогая, мы обсуждали обед, – негромко напомнила она. – И речи не может быть о том, чтобы подняться к…
– Конечно, она волнуется, – мягко перебила Джонет. – Она его нареченная. Пожалуйста, не тревожься, Зоэ, с Робином все в порядке.
– Но если так, он… он был бы здесь, – настаивала Зоэ. – Я имею в виду…
Мерсер то ли фыркнул, то ли издал смешок, потом стремительно пересек комнату, словно собираясь выйти. Пятнистые собаки устремились за ним, цокая по поду когтями. Бонни по пути ткнулась носом в колено Зоэ, будто скачав «привет», потом помчалась за хозяином.
Зоэ смотрела вслед собакам, затем повернулась к чуть побледневшей Джонет.
Мистер Амхерст прочистил горло.
– Боюсь, Зоэ, моя жена пытается объяснить, что Робин не болен, – спокойно сказал он, – а страдает от последствий ночи, проведенной в «Розе и короне», за что я прошу тебя выбранить его, как это уже сделали мы.
– Вы хотите сказать, что он… он просто… – Зоэ подбирала подходящее слово, ее опасения сменились негодованием.
– Немного нездоров, – подсказал отчим Робина. – К обеду он будет в полном порядке.
Зоэ со стуком поставила чашку на блюдце, лицо ее вспыхнуло.
– Да, хорошо… Я понимаю, – сказала она. – Тогда надеюсь увидеть его за обедом. – Зоэ резко поднялась. – Прошу извинить. Мне хотелось бы пройтись и полюбоваться видами.
– Конечно, – быстро ответила Джонет. – С этой западной террасы можно видеть пруд и крышу летнего дома. Очень красивая перспектива.
Зоэ почтительно присела в реверансе.
– Спасибо, мэм.
Она прошла к террасе и слишком поздно сообразила, что лорд Мерсер уже там со своими собаками. Прислонившись бедром к каменной балюстраде, он наблюдал за происходящим в комнате.
– Хорошо сделано, Зоэ, – спокойно сказал он, когда она вышла. – Почти можно было поверить, что вы беспокоитесь о друге.
Она повернулась к нему, глаза у нее горели гневом.
– Я действительно беспокоюсь. Как вы смеете думать иначе? – Ее низкий голос дрожал. – Что с вами, Мерсер? Чем я заслужила это ваше высокомерное презрение?
– Прошу прощения, что?
– Вы можете просить все, что желаете, – прошипела она, едва сдерживая ярость, – но скажу вам прямо, сэр, что ваше поведение становится утомительным. Что до ваших инсинуаций, я не стану их терпеть. Если у вас есть что сказать мне, говорите, и дело с концом.
Мерсер деланно отпрянул, округлив глаза.
– Вы думаете, что я не имею права беспокоиться о своем брате?
– Ваш брат, – скрипнула зубами она, – насколько я понимаю, страдает от того, что выпил слишком много эля. Если бы вы о нем так тревожились, то сидели бы сейчас рядом с ним с чайником крепкого чая и наставляли относительно умеренности, а не мучили тут меня.
– Извините, но я вышел на террасу первым. – Его глаза вспыхнули каким-то мрачным юмором. – Это вы последовали за мной. И, между прочим, дорогая, это не моя вина, что ваш жених вчера вечером решил напиться до полусмерти.
Зоэ уперла руки в бока и наклонилась к нему.
– Почему вы всегда становитесь благочестиво-нравоучительным, когда дело касается Робина или меня?! Не понимаю, почему вы считаете, что имеете на это право? Мы теперь взрослые! Мы не нуждаемся в вас!
– Нет, и никогда не нуждались, не так ли? – ответил он. – Даже будучи детьми, вы с Робином были неразлучны.
– Не нападайте на меня, – насмешливо качнула головой Зоэ. – Вы не хотели принимать участия в наших забавах.
– Я не имел роскоши беззаботной жизни, Зоэ, которой наслаждались вы с Робином, – сурово сказал он. – Даже ребенком, как я этого ни желал.
– О да, прошу прощения! – съязвила она. – Мы были никто, а вы – могущественный лорд Мерсер. Я забыла.
– Не приписывайте мне слова, которых я не говорил, Зоэ, – скрипнул зубами Мерсер. – Вы ничего не знаете о моей жизни.
– А вы ничего не знаете о моей, – возразила она. – И, похоже, о жизни Робина – тоже.
– Я знаю, что вы собираетесь стать его женой, – холодно ответил он, – и что ни один из вас не слишком этому рад. Это, осмелюсь сказать, одна из ваших забав, в которой я рад не принимать участия.
Зоэ молча уставилась на него, у нее рука зудела от желания пощечиной смахнуть высокомерие с его лица, но приближающийся стук женских каблучков удержал ее.
Мерсер снова с ленивой грацией прислонился к балюстраде. Зоэ с сомнительным успехом пыталась сдержать возмущение. Их отношения всегда были таковы: короткие стычки, взрывавшиеся фейерверком, затем дружественное перемирие. Она знала, что лучше всего им обоим не открывать рот.
Джонет выглянула на террасу.
– Стюарт, дорогой, – сказала она, – почему бы тебе, не вывести Озорника и Бонни на прогулку? Может быть, Зоэ составит тебе компанию, поскольку Робин еще в постели.
Он натянуто улыбнулся:
– Думаю, Зоэ устала, мама.
– Нет, я не прочь поразмять ноги, – возразила Зоэ. – Если Мерсер не хочет идти, можно мне самой погулять с собаками?
Мерсер отошел от балюстрады.
– И свалиться с утеса? – пробормотал он. – Ну, уж нет, во всяком случае, не с моими собаками.
– Стюарт! – упрекнула его мать. – Бонни любит Зоэ! И ты не должен больше дразнить ее. А теперь идите, оба, и возвращайтесь к шести, чтобы переодеться к обеду.
– Вам мало погрузки одеял? – спросил Мерсер, когда они через гостиную вышли в холл. – И все еще нужно размять ноги?
– Мне нужно выйти из этого дома, иначе я налечу на вас как гарпия и выцарапаю глаза, – парировала Зоэ, Бонни весело прыгала рядом с ней.
Мерсер расхохотался, чем изумил ее.
– Тогда идем, – бросил он через плечо. – Думаю, садовники хорошо повеселятся надо мной.
Собак, казалось, не заботила причина прогулки и отношение к ней хозяина. Почувствовав свободу, они промчались вниз по лестнице мимо Зоэ и Мерсера и остановились на мраморной площадке внизу.
В большом холле Мерсер открыл дверь на широкую, освещенную солнцем веранду. Ступени во всю ширину веранды могучим каменным водопадом спускались в парк размером чуть ли не с Гросвенор-сквер. Зоэ задохнулась от открывшегося вида, ноги ее приросли к полу.
– Партерный парк! – прошептала она. – И… о Господи!.. Фонтан!
Стоявший двумя ступеньками ниже Мерсер обернулся.
– Ее высочество одобряет, надеюсь? – спросил он, повысив голос.
Зоэ могла только смотреть. Парк был безупречно симметричен, кустарники аккуратно подстрижены, и, похоже, каждый камешек на дорожках лежал точно на своем месте. В центре четырех секторов возвышался каменный фонтан, выбрасывающий воду почти на высоту главного холла.
Не сводя с него глаз, Зоэ спустилась по ступенькам и двинулась в центр. Но в двенадцати футах от фонтана брызги остановили ее. Она стояла неподвижно, запрокинув голову. Высоко над ней из воды поднимался греческий бог, в одной руке торжественно сжимая трезубец, а другой – вздыбливая лошадь. Вырезанные из камня глаза лошади, поднимающейся из самого центра брызг, дико сверкали, передние копыта молотили воздух.
– Это Посейдон, бог морей, покоряет Деметру, богиню земли, – крикнул Мерсер, перекрывая шум воды. – Мой дед считал, что это подходящая аллегория, поскольку плодородные земли Грейторпа простираются до самого моря.
Зоэ повернулась к Мерсеру, указывающему вдаль за фонтан. Проследив за его жестом, она увидела лишь небо и плывущие облачка.
– Мы на скалах! – внезапно сообразила она, – Помню, когда мы подъезжали сегодня утром, я задавалась вопросом, как расположены земли.
