Текст книги "Розовое гетто"
Автор книги: Лиз Айлэнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Когда я видела, как Уэнди или одна из моих сестер покачивает головой, выражая неудовольствие по поводу наших отношений с Флейшманом, мне хотелось кричать. Двадцать первый век на дворе или нет? В их головах (особенно это касалось моих родственников) не укладывалась вся сложность нынешних взаимоотношений между полами. Но безусловно, мы с Флейшманом уверенно продвигались к той точке на шкале этих взаимоотношений, где мужчина и женщина могли быть друзьями.
Такая позиция, однако, не мешала мне иной раз пожалеть себя и, где-то, Салли Ли, даже всплакнуть из-за того, что Флейш меня не любил. Я же, в конце концов, не каменная. Даже одной мысли о фильме «Когда Гарри встретил Салли» [38]38
«Когда Гарри встретил Салли» – романтическая комедия (1989) о том, как мужчина и женщина стараются не позволить дружеским отношениям перерасти в романтические. Действие происходит в Нью-Йорке.
[Закрыть], который большинство женщин считают самым добрым фильмом прошлого столетия, хватало для того, чтобы на неделю выбить меня из колеи. Я знала, нутром чувствовала, что у нас не будет большого нью-йоркского хеппи-энда.
Видите? Я не полностью оторвалась от земли.
Просто встреча с Флейшманом для меня все изменила.
Ладно, ладно, все изменил вес – минус сорок пять фунтов. Но Флейшман был первым, кто увидел меня такой, какой я и хотела представать перед мужчинами… другими словами, не толстой неуклюжей простушкой. Может, все дело во мне – клюнула на первого же, кто обратил на меня внимание, – но, так или иначе, первый год в колледже мы прожили душа в душу.
Соответственно на следующий год, когда мы разбежались, все пошло наперекосяк. Но я хотела справиться с возникшими трудностями. Хотела не терять головы. Нельзя провести первые восемнадцать лет жизни в изгоях общества, не выработав средств самозащиты. Просто друзья? Ладно, пусть будет так.
Но, по правде говоря, если я пыталась представить себе, что просыпаюсь субботним утром, а его нет рядом, у меня начинало щемить сердце.
– Так что случилось на работе? – спросил он.
Я ответила, что это не интересно. Он настаивал на обратном. Я уклонялась от ответа. Он не отставал. Мы остановились, чтобы купить мороженое.
А потом пошло-поехало. Я рассказала ему о Лу-Энн, обложке с педофилом, предательстве Касси, необходимости обзвонить всех авторов, которым меня представили круглой идиоткой, Джейнис Уанч и удлиняющемся списке моих долгов. Рассказала и почувствовала безмерное облегчение.
Пока я жаловалась, Флейшман сидел напротив меня за металлическим столиком, практически не притрагиваясь к ванильному мороженому. Откровенно говоря, я рассчитывала на меньшее: меня вполне устроили бы несколько сочувственных кивков.
Когда же я закончила, одновременно отправив в рот последнюю ложечку кокосового мороженого с изюмом, заговорил он.
– Форменное безобразие! – воскликнул Флейшман. – Завтра утром ты первым делом должна зайти к этой Касси, первым делом, Ребекка, и потребовать вернуть авторов!
– Не уверена, что я способна это сделать.
– Разумеется, способна. Скажи ей, чтобы отвалила. – Он сощурился. – Кого она взяла? Хороших авторов?
Я пожала плечами:
– Не уверена. Я до сих пор не знаю, какие у меня авторы. И потом, я и так по уши завалена работой. Может, оно и к лучшему.
У него отвисла челюсть.
– Это же принципиальный момент, черт побери. По крайней мере ты должна поставить в известность своего босса.
– То есть наябедничать?
– Ты должна наябедничать.
– Но разве этим я не докажу свою слабость?
Он шлепнул салфеткой по столу.
– Слушай, тебе пора принимать таблетки злости. Это деловой мир, Ребекка. Ты должна показывать, а то и пускать в ход коготки.
Я знала, он хотел мне помочь, но не могла не подумать: «А что он знает о нравах делового мира?» Последние шесть месяцев Флейшман трудился в телемагазине неполный рабочий день. Ранее – три месяца в журнале «Театральный мир». До того – один день обслуживал зрителей в кинотеатре «Анжелика», откуда его выгнали, потому что он швырнул картонное ведерко для попкорна в мужчину, который громко говорил по мобильнику на фильме с Жюльет Бинош.
К счастью, ведерко оказалось пустым. К несчастью, бросил Флейшман его в Мартина Скорсезе [39]39
Скорсезе, Мартин (р. 1942) – знаменитый американский режиссер.
[Закрыть].
Но я не стала об этом напоминать. Он же старался мне помочь.
И может, он прав: не следует мне проглатывать все подряд.
– Если ты не будешь сопротивляться, – предупредил он, – то превратишься для этой Касси в личную девочку для битья.
Я вздохнула:
– Если бы я могла поменяться с ней местами.
Он изогнул бровь.
– Это как?
– Думаю, она извелась из-за того, что я оказалась на ступеньку выше. Для меня не важно, младший я редактор или помощник редактора. Вот мне и хочется сказать: получай свое повышение, только отстань от меня. Меня интересует только одно: чек, который выписывают за работу.
Флейшман аж подпрыгнул на стуле, вцепился руками в волосы.
– Да что же это такое? – Он устремил взгляд к небесам, вероятно, призывая на помощь Всевышнего, потом потянулся через стол, чтобы взять меня за руку. – Прежде всего ты ни в коем случае не должна поступаться своими правами, понимаешь? Никогда. Да, тебе улыбнулась удача. Так кто же поворачивается спиной к ее улыбке? Понимаешь?
Я рассмеялась.
– Эта Касси – типичная ЧЗС, – поставил диагноз Флейшман.
– Кто?
– Чокнутая завистливая сучка. Ее нужно раздавить.
– Точно. И кому, как не мне.
– Ты обязана, Ребекка. Это наш долг перед человечеством – остановить эту женщину, прежде чем она двинется дальше по тропе чокнуто-завистливой стервозности. Ты на это не напрашивалась, но такова теперь твоя миссия.
– И что же мне делать?
– Для начала будь настороже. Если потребуется, запирай кабинет.
Я рассмеялась.
– Я серьезно. Не предоставляй ей возможности вновь войти туда в твое отсутствие. И второе: при каждом удобном случае ставь ее на место. Указывай на жалкие карьерные достижения. Ты уже встала на ступеньку выше. Ты способна на многое, Ребекка! Посмотри, как далеко ты продвинулась в издательском мире благодаря ошибке! И я знаю, где-то глубоко в тебе прячется железный стержень, который даст о себе знать! Ты – женщина, которая за четыре месяца похудела на сорок пять фунтов, помнишь? Ты недооцениваешь ум и крепость характера, которые заложены в тебе.
Черт! Он ведь прав. Почему я не могла добиться успеха?
Оставалась только одна проблема. В глубине души я чувствовала, что обманываю себя. Пока Флейшман говорил, я верила, что смогу триумфально выйти из сложившейся ситуации. Но в отсутствие его поддержки оптимизма у меня хватало минут на десять.
И пока мы прогуливали Максуэлла по нашему крошечному парку, моя уверенность в себе сдулась до привычного уровня.
– У меня столько долгов, Флейшман, а у Касси все тип-топ.
– Подтянешься, – заверил он меня.
– Как?
– Начнем прямо сегодня. Сначала постараемся разобраться с твоими долгами. KMC [40]40
KMC – «как можно скорее», от английской аббревиатуры ASAP – as soon as possible.
[Закрыть]. При этом испечем пирожные.
– Пирожные? О чем ты?
– Тебе пора завоевывать друзей и оказывать влияние на людей [41]41
Прямой посыл к знаменитой книге Дейла Карнеги (1888–1955) «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей».
[Закрыть].
– С помощью пирожных? – спросила я. – Это же контора.
Он кивнул:
– Не важно. Еще не родился человек, которому не понравились бы шоколадные пирожные Натали Флейшман.
Мне пришлось придержать язык. Он говорил об очень вкусных пирожных.
– Но я думала, их печет кухарка…
– Я позвоню и узнаю рецепт. У нее есть. Она собирает рецепты, пусть и сама давно уже ничего не печет.
– Не слишком ли много работы для вечера буднего дня?
– Будний не будний, какая разница? Мы это сделаем.
Я почувствовала, как мои губы изогнулись в несколько натянутой улыбке.
– Не знаю, может, ты сам не замечаешь, но очень уж часто с твоих губ слетает слово «мы».
– Я собираюсь тебе помочь.
– Никогда не видела, чтобы ты пек пирожные.
– Значит, ты будешь печь, а я займусь редактурой.
– Что?
– Почему нет? Они будут проверять твой почерк, чтобы убедиться, что ты все сделала сама? Кто заметит?
И опять он был прав.
Тревожные колокольчики зазвенели в моей голове, но я не могла понять, с чего бы. Мы с Флейшманом постоянно помогали друг другу. В колледже на некоторые из его сочинений я потратила столько времени, что могла считаться автором. У нас было полным-полно общих вещей. Даже деньги…
Так отчего такая реакция на предложение помочь по работе?
6
В среду утром Линдси заглянула в мой кабинет с блокнотом в руках. Должно быть, на моем лице отразилось удивление. Впервые с момента нашего знакомства в ней проступило что-то деловое. И поверьте мне, это нелегко – выглядеть по-деловому в топике под зебру, который Линдси надела в этот день.
– Готова? – спросила она.
Я попыталась понять, о чем она говорит, но безуспешно.
– К чему?
– К еженедельному редакторскому совещанию. Все наши плюс Джейнис и Трой. Скучно и долго. Но присутствие обязательно. Тебе никто не сказал?
Я схватила со стола блокнот и поспешила за ней в конференц-зал. Если отбросить в сторону сомнамбулический туман, чувствовала я себя вполне бодро. Мы с Флейшманом проработали всю ночь. Разобрались со всеми рукописями, которые я принесла домой. Испекли четыре десятка шоколадных пирожных… и я съела только пять (каждый согласится со мной: когда дело касается ежедневных приемов пищи, важнее завтрака ничего нет).
Практически во всю длину узкого конференц-зала вытянулся прямоугольный стол. На одной стене висела грифельная доска. Вдоль другой выстроились стулья. Когда мы вместе с Линдси вошли в зал, на стульях уже сидели помощники редактора. Последний пустующий заняла Линдси.
– Извини, чтобы сидеть в этом ряду, нужно принадлежать к плебсу.
Андреа – она-то сидела за столом – помахала мне рукой, указав на пустой стул рядом с собой. Сев, я заметила, что она лихорадочно пишет в блокноте какие-то числа.
– Что ты делаешь? – спросила я.
Она постучала о стол тупым концом карандаша.
– Пыталась подсчитать, сколько я должна зарабатывать, чтобы выплачивать по «Мастеркард» на тридцать долларов в месяц больше, благодаря чему смогла бы полностью расплатиться с долгами… к 2026 году. Не так уж и много. Я думала, в два раза больше, чем теперь.
Сидящие за столом начали передавать друг другу ксерокопированные листочки. Сначала список долгов, составленный Уанч (мои сократились до пяти позиций… но этого чуда, похоже, никто не заметил). Затем шла страничка с заголовком «Обсудить». За исключением Касси и меня, под фамилией каждого редактора значилось несколько названий книг. У меня – одна. У Касси – тринадцать.
Андреа постучала карандашом по моему листку.
– В этот список включаются рукописи, пришедшие самотеком или через агента, которые ты прочитала за неделю и с которыми хочешь продолжать работать и дальше.
– Вижу, – пробормотала я.
Опять Касси меня задвинула.
– Касси всегда перебарщивает, – шепнула мне Андреа. – Из-за нее совещание ужасно затягивается.
Все редакторы собрались за четыре минуты до того, как в конференц-зал, в развевающемся шарфе, влетела Мерседес. Села во главе длинного стола, взяла в руку судейский молоток, постучала по полированной поверхности, что показалось несколько странным, – все и так смотрели на нее.
– От руководства поступила довольно любопытная служебная записка, касающаяся объемов продаж, – объявила она. – В последнем квартале в бестселлерах отдельные книги различных серий, а также серии «Девушка в городе» и «Воля Божья».
По другую от меня сторону стола самодовольно улыбалась Мэри Джо и сотрудницы ее божественного сектора. Перед Мэри Джо стояла неизменная кофейная кружка с девочкой. Андреа могла рассматривать эту емкость для жидкости как свидетельство наличия у Мэри Джо проблем с психическим здоровьем, но меня куда больше поражала долговечность фаянсовой кружки. Возрастом она не уступала моему младшему брату, который учился на втором курсе колледжа.
– Серия «Страсти» демонстрирует положительную динамику, как обычно, – продолжила Мерседес. В этой серии мы издавали наши самые эротические книги. – И какой из этого можно сделать вывод?
Мы нервно переглядывались, прежде чем Трой выпалил:
– Из этого следует, что американок интересуют секс и Иисус.
Я рассмеялась, и Трой, который сжевал несколько принесенных мною пирожных, заговорщически мне подмигнул.
Совет Флейшмана оказался очень дельным. Когда я принесла Трою пирожные, рассказала об обложке и нервном расстройстве авторши, он тут же вошел в мое положение. Объяснил, что однажды поменял обложку, потому что у героя на штанах выпирал очень уж большой бугор. Они взяли картинку с иностранного издания более ранней книги со схожим сюжетом.
– Конечно, это стоит денег, зато мы избавимся от гневных читательских писем и падения продаж.
– И вы это сделаете для меня? – Я широко раскрыла глаза.
– Ох, милая! Я уже слышу благодарность в твоем голосе. – И Трой рассмеялся. – Да, сделаю, и для тебя, и для себя. Незачем давать Арту Сальваторе повод уволить меня. А то и для чего-нибудь похуже…
Мои глаза вновь широко раскрылись, на этот раз в тревоге. Он, похоже, говорил о том, что за плохую обложку его могут поставить в бочку, залить ноги бетоном и сбросить в Ист-Ривер.
– Но это только слухи?
– Да-да, именно! – И он игриво ткнул меня в бок.
Один союзник у меня есть, подумала я.
Из всех сидящих за столом только Мерседес не развеселила шутка Троя.
– Совершенно верно, – кивнула он. – Разумеется, читатели не хотят, чтобы религия и горячий секс смешивались в одной книге…
– Разве не хотят? – вмешалась Маделайн. И добавила, когда на ней скрестились недоуменные взгляды: – В «Поющих в терновнике» первое смешано со вторым, и ничего, не так ли?
– Ричард Чемберлен [42]42
Чемберлен, Джордж Ричард (р. 1935) – американский актер; за роли, сыгранные в телесериалах «Шоган» (1980) и «Поющие в терновнике» (1983), получил премии «Эмми».
[Закрыть]такой эротичный, – подала голос Энн.
Мерседес откашлялась.
– Мне кажется…
– Ой! – воскликнула Линдси. – А вы видели Ричарда Чемберлена в «Шогане»? – Она выставила перед собой шариковую ручку и имитировала беспорядочную пальбу. – У моей мамы есть DVD.
– Я думала, он гей, – высказался кто-то.
– Неправда!
И те, кто уже было задремал на оглашении результатов продаж, приняли живейшее участие в обсуждении сексуальной ориентации Ричарда Чемберлена: гей – не гей.
– Меня не волнует его реальная жизнь, – заявила Маделайн. – Он не был геем, когда уводил ту женщину по берегу, чтобы потом заняться с ней сексом.
– Это напоминало сцену на берегу из фильма «Отсюда – и в вечность» с Бертом Ланкастером, – внесла свою лепту Андреа.
– Берт Ланкастер был таким сексуальным… Мерседес вновь постучала молотком по столу.
– Разумеется, вы все знаете, что мы говорим о двух разных демографических группах: людях, которые ищут в книгах эротику, и людях, которые ищут в книгах духовность.
– А как насчет людей, которые сидят в прачечной-автомате и читают, чтобы не умереть от скуки? – спросила Андреа. – Таким может понравиться шаловливый священник.
– Думаю, мы отклоняемся от темы. – Мэри Джо попыталась прийти на помощь Мерседес. – Какие книги, судя по отчету, продаются хуже всего?
Естественно, она хотела это знать, убедившись, что ее серия сохраняет статус бестселлера.
Губы Мерседес сложились в сухую улыбку.
– Книги серии «Пульс» по-прежнему остаются на одном уровне. Продажи не снижаются, но и не растут.
Мерседес не смотрела на Риту. Столь подчеркнуто не смотрела на Риту, что все головы повернулись к ней. Рита жевала кончик ручки и выглядела так, словно уже насосалась чернил.
– Мы все должны понимать, что нельзя останавливаться на достигнутом, – продолжила Мерседес. – Необходимо постоянно генерировать новые идеи. Мне все равно, от кого они исходят: от вас, от авторов или от какого-нибудь безумца, который играет на ложках перед Гранд-Сентрал-стейшн. Главное, чтобы они не иссякали.
Касси вскинула руку.
– Да, Касси?
– Как раз вчера вечером я подумала, что хорошо бы выпустить серию книг о полицейском участке и каждую посвятить истории жизни одного из копов.
Мерседес щелкнула пальцами.
– Видите? Об этом я и говорю. И таких идей нам нужно много.
Касси зарделась от удовольствия.
У меня тоже возникло желание высказать какую-нибудь идею. Судя по всему, оригинальности от нее не требовалось. Я хочу сказать, разве есть что-то оригинальное в полицейском участке [43]43
Классическая серия романов о полицейском участке написана известным американским писателем Ивэном Хантером под псевдонимом Эд Макбейн – «Полицейский участок 87».
[Закрыть]? Да бросьте.
– И с этого момента, – Мерседес еще не закончила, – если вам попадется потрясающая книга с оригинальным поворотом сюжета, я хочу, чтобы вы шли прямо ко мне. Возьмите красную ручку и нарисуйте на лицевой стороне папки с рукописью большую букву «Н».
Сидящие за столом принялись недоуменно переглядываться.
– «Н» – значит «новинка», – пояснила Мерседес.
Андреа тихонько хрюкнула, мне пришлось уткнуться в блокнот, чтобы не рассмеяться.
После совещание (которое совсем и не затянулось) Рита была в ярости. Приказала нам встретиться с ней в наружном офисе, KMC.
Взяв по чашечке кофе с молоком, мы вышли из кафетерия и встали рядом с Ритой, которая дымила как паровоз.
– Где Касси? – спросила она.
Андреа слизнула пену с ложечки.
– Осталась после совещания лизать зад Мерседес.
– Наверное, сделать это следовало мне, – пробормотала Рита. – Совещание показалось мне зловещим. А вам?
– В каком смысле зловещим? – спросила я.
– У вас нет впечатления, что Мерседес намекала на мое грядущее увольнение? – Ответов Рита ждать не стала. – Ладно! Естественно. Меня уволят! Вопрос лишь один – когда?
– Почему вы так говорите?
– Со временем на всех падает топор.
– Мы как коровы на откорме, – проворковала Андреа.
– И я самый старый редактор. – Рита выдохнула очередной клуб дыма. – Я Мерседес в матери гожусь, знаете?
– Конечно, если бы вы родили ее в шесть лет, Рита, – отозвалась Андреа. – Вас не уволят.
Может, речь об этом действительно не шла, но Рита так нервничала, что ее волнение передавалось мне; и я уже не сомневалась: уволят как раз меня.
Я попыталась мыслить позитивно. Я! Нет, в Полианны [44]44
Полианна – героиня одноименной детской книги (1913) Э. Портер, неисправимая оптимистка.
[Закрыть]я определенно не годилась. Но, святой Боже, кто-то из нас должен был подсветить наш разговор лучиком надежды, иначе нас всех захлестнула бы обреченность.
– Мерседес лишь говорила, что мы должны немного оживить «Пульс»…
– Может, серия выдохлась, – прервала меня Андреа. – Люди просто не хотят все время читать о врачах и медсестрах.
– Почему? – Рита чуть оживилась. – Они же целую вечность смотрели «Скорую помощь». Мы просто должны придумать, как добавить огня в наши медицинские любовные романы. Правильно?
– Правильно, – откликнулась я.
Андреа продолжала сомневаться.
– А у тебя есть идеи, как это сделать? – спросила она меня. – В твоей голове плавают эти большие «Н»?
– Нет, – честно признала я.
– Тем не менее подумайте, – напутствовала нас Рита. – Прочешите рукописи, которые лежат у вас на полках. Может, найдете что-нибудь интересное.
Поняв, что и это совещание закончилось, мы с Андреа развернулись, чтобы уйти.
– Ребекка, подожди, – остановила меня Рита. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Bay, у нее уже проблемы? – полюбопытствовала Андреа.
Рита коротко глянула на нее.
– Тебе не пора на ленч?
– Спасибо, уже иду, – рассмеялась Андреа и направилась к ближайшему ресторанчику.
Рита нахмурилась, потом бросила окурок на асфальт, растерла каблуком.
– Перед самым совещанием мне позвонила агент Дарлин Пейдж. Сказала, что теперь Дарлин будет работать с Касси. Когда это случилось?
– Ох! – Я начала переминаться с ноги на ногу. – Вчера.
Рита скрестила руки на груди.
– Ты просто решила раздать своих авторов?
– Я не раздавала, – ответила я. – Касси сама забрала. Четырех.
– И ты собиралась сказать мне об этом… когда?
Я попыталась думать быстро, но после трех часов сна и пяти шоколадных пирожных давалось это нелегко.
– Я хотела было устроить скандал, Рита… но что вы могли сделать? Авторы недовольны. Вы не смогли бы заставить их работать с редактором-новичком, если уж они решили, что им нужен другой редактор, не так ли?
Рита склонила голову набок.
– И что, по-твоему, послужило причиной недовольства авторов?
Мне хотелось высказать все, я скрипела зубами и молчала, глядя прямо перед собой. Вспомнились школьные законы, хоть речь шла о Касси. Весь мир ненавидит доносчиков.
– Точно сказать не могу. Вроде бы волну погнали в Интернете, на сайтах, где общаются авторы любовных романов.
– В Интернете, значит, – пробормотала она. – К сожалению, ты права – говорить авторам, что они не могут сменить редактора, идея не из лучших.
Я кивнула.
Она задумалась.
– Одну задачу ты решила.
– Какую?
– Как уменьшить свою нагрузку.
И тут меня осенило. Даже когда слова начали слетать с губ, я не могла поверить, что сама произношу их.
– Поскольку у меня теперь меньше авторов, если вы хотите, чтобы я чем-то вам помогла…
Она встретилась со мной взглядом.
– Знаешь, у меня есть несколько редактур… – И забарабанила пальцами по манжету рукава. – Ты не возражаешь?
– Отнюдь. – Подумаешь, еще десяток бессонных ночей.
– Вот и хорошо, – кивнула Рита. – Тогда я практически войду в график.
Она улыбалась. Ради этого стоило недоспать.
А кроме того, теперь я могла испечь на десяток пирожных меньше.
– Что ты мне принесла? – спросил Флейшман, едва я переступила порог.
Я бросила на диван два пакета с рукописями и взяла на руки Максуэлла, который радостно меня облизал.
Уэнди, которая пришла к обеду, что случалось крайне редко, сидела за столом, поставив на него тостер и положив на колени газету. Поморщилась, увидев собачьи нежности.
– Отвратительно.
– Но восхитительно отвратительно. – Я чмокнула Максуэлла в нос.
Флейшман сунулся в оба пакета, на лице отразилось разочарование.
– Книг нет?
– Почему нет? Там только книги.
Он уселся на диван.
– Но мне нравятся те, что в обложках.
– Завтра принесу. Но сегодня нужно просмотреть эти и выяснить, есть ли в них что-нибудь путное.
– Ага! – кивнул Флейшман. – Это я могу сделать.
Я опустила щенка на пол, скрестила руки на груди.
– Разве ты не устал?
– Господи, нет. Проспал весь день. А вот у тебя измученный вид.
– Я, между прочим, целый день работала. – Я смотрела на Уэнди, которая запихивала ножницы в тостер. К розетке она его не подключила, но все выглядело очень уж странно. – Что ты делаешь?
– На дне тостера кусок бублика, – ответила она, не прерывая своего занятия. – Если его там оставить, может случиться пожар.
– Как ты узнала?
– Ты про что? Он же в тостере!
– Я знаю, но что заставило тебя посмотреть в него?
– Я его чистила. – Уэнди повысила голос, в нем слышались нотки раздражения.
Флейшман и я переглянулись. Просто удивительно, какие идеи приходили Уэнди в голову. Вероятно, причину следовало искать в телевизионных шоу о домашнем хозяйстве. Она прямо-таки прилипала к экрану, и это при том, что у самой не было даже собственного стенного шкафа.
Уэнди продолжила возню с тостером, а Флейшман вытащил из пакета одну из рукописей и пролистал.
– Длинная, однако. – Мне они все казались длинными. – Могу я ее прочитать?
– Зачем?
Он расправил плечи.
– Я чувствую, что должен поспособствовать твоему карьерному росту. Плюс мне просто нравится читать эти книги. Они открыли для меня совершенно новый мир. Мир любовного романа.
Я усмехнулась:
– Только будь осторожен. Не расплескай пиво. Рукописи нужно вернуть авторам.
Его глаза широко раскрылись.
– А если вы захотите купить роман?
Я почувствовала, как мои губы пренебрежительно изогнулись.
– Это вряд ли.
– Готово! – воскликнула Уэнди. Ножницами она ухватила приличный кусок бублика, который цветом уже не отличался от угля. Пристально всмотрелась в него, потом повернулась ко мне. – Это ты любишь бублики с кунжутом?
Как же быстро она нашла виновника!
– Я и не заметила, что он туда упал. – Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз обжаривала бублик в тостере.
– Этот маленький кусочек мог привести к пожару, который выжег бы всю квартиру, – назидательно сказала Уэнди.
Я упала на стул, чувствуя себя безответственной поджигательницей.
Флейшман уже устроился на диване с выбранной рукописью.
– Я точно знаю, что найду золотую жилу. Думаю, эта работа – мое призвание.
– Но это же не твоя работа, – возмутилась Уэнди.
Она бросила на меня предупреждающий взгляд, хотя, честно говоря, я не видела ничего дурного в том, чтобы позволить Флейшману читать присланные в редакцию рукописи.
Я заснула посреди чего-то с названием «Необычные роды», романа о мужчине-акушере, который влюбляется в одну из своих пациенток. Успела отметить несколько несуразностей. Во-первых, завязка: врач, у которого ярко-рыжие волосы, принимает роды в автобусе. Я попыталась представить себе женщину, которая корчится от родовых схваток в муниципальном автобусе. Неужели кто-то захочет такое читать?
И вообще сама идея выбрать в качестве героя мужчину-акушера. Какому мужику захочется изо дня в день измерять у женщин шейки матки и делать эпизиотомии [45]45
Эпизиотомия – рассечение промежности с целью облегчения родов.
[Закрыть]?
Разумеется, не следовало забывать о чуде рождения…
Но эпизиотомии при этом оставались.
Или во всем мире от подобных деталей мутило только меня?
Где-то на третьей главе я упала на диван, закрыла глаза, а очнулась около четырех утра, после чего доползла до собственной постели. Услышала, как Флейшман похрапывает в своем углу, и задалась вопросом, давно ли он прекратил поиски золота.
Как только голова коснулась подушки, я вновь вырубилась.
Когда разлепила глаза в следующий раз, сквозь жалюзи просачивались солнечные лучи, а Флейшман стоял у моей кровати с чашкой кофе.
– Тебе лучше поторопиться, а не то опоздаешь.
Я села, с благодарностью взяла кружку с изображением Зигги [46]46
Зигги – забавный неудачник, герой карикатур, комиксов, мультфильмов. Создан Томом Уилсоном в 1968 г.
[Закрыть]– мы заметили ее в каком-то магазинчике в одну из субботних распродаж, и я нашла изображение забавным. И тут же подумала о кружке Мэри Джо с девочкой Кэти. Эту, пожалуй, изготовили еще раньше.
– Я докопался до золота, – объявил Флейшман.
Я рассмеялась:
– Неужели нашел что-то более сверкающее, чем «Необычные роды»?
Он не разделил моего веселья.
– Я нашел нечто такое, что решит твою судьбу.
– Мою судьбу?
– Обеспечит тебе безоблачное будущее. И, честно говоря, начинаю сомневаться, заслуживаешь ли ты этого. Судя по твоей реакции, я мечу бисер перед свиньей.
– Сейчас только семь утра.
– Ты должна прочитать эту рукопись, Ребекка. Она так хороша! У меня по коже мурашки бежали, особенно в конце!
Я нахмурилась:
– Ты прочитал всю рукопись?
– Разумеется. Ты вырубилась в девять, но я-то не спал до половины первого.
Я застонала. Так много хотела сделать вчера вечером, а вместо этого заснула. Теперь придется тащить обе рукописи обратно в редакцию. Непрочитанными.
Касси-то небось не спала всю ночь, отыскивая очередной бестселлер.
– Я, честно говоря, испугался, – прервал мои раздумья голос Флейшмана.
– Чего?
Он нетерпеливо повел плечами.
– Господи, Ребекка. Я говорю о книге. Если верить сопроводиловке, она написана для серии «Пульс», но в ней же печатаются небольшие романы?
Я кивнула.
– А здесь пятьсот страниц. И это лучшие пятьсот страниц, которые я когда-нибудь прочитал!
Заявление было чересчур смелым. Но Флейшмана частенько заносило.
– И как называется эта книга?
– «Останавливающий сердца».
– Гм-м…
– Там есть жуткий злодей, – голос Флейшмана звенел, – а героиня – женщина-ученый, которая помогает копу выяснить, почему пациенты умирают в больнице, куда их доставляет «скорая помощь».
– Гм-м…
– Потом она встречает хирурга, работающего в этой больнице, и какое-то время кажется, что именно он и убивает пациентов. Разумеется, он красавец и наша ученая леди влюбляется в него.
Мне пришлось признать, что эта книжка могла дать фору той, что читала я, с родами в общественном транспорте.
Я приняла душ, оделась и направилась к двери с той же ношей, которую притащила вечером. Ранее я подумывала купить портфель-брифкейс из мягкой кожи, с каким приходила на работу Энн, но теперь пришла к выводу, что мне куда больше подойдет чемодан на колесиках.
В это утро мне улыбнулась удача: в вагоне подземки мне досталось место у окна, так что не пришлось сидеть, зажатой между двумя бедрами. Я сунула руку в пакет и достала рукопись. «Останавливающий сердца». Флейшман написал короткую рецензию и сунул листок в папку: «Великолепно. Требует сокращений, но темп выдержан. Запоминающиеся характеры. Обеими руками „за“! (Героиню зовут Элоиза… наверное, имя лучше поменять.)».
Я посмотрела, кто автор. Джоанна Касл. Похоже, псевдоним. Должна признать, скептическое отношение к книге у меня сохранялось, несмотря на дифирамбы Флейшмана. И может, именно из-за них. Вроде бы это был и не любовный роман, да и потом, пятьсот страниц – не для «Пульса».
Вздохнув, я начала с первой страницы.
С включенной сиреной «скорая помощь» мчалась сквозь желтый полумрак уличных фонарей. Внутри, на носилках, умирала женщина.
Через несколько строк я зачиталась. Честное слово. Поезд останавливался, трогался – я ничего не замечала. Собственно, не заметила, как мы проехали станцию «Деланси-стрит», где следовало сделать пересадку. Оторвалась от книги только на станции «Уолл-стрит». Пришлось срываться с места и выпрыгивать из вагона. Двери, закрываясь, чирканули меня по заду.
Полчаса спустя, прочитав еще две главы, я-таки добралась до нужной мне станции.
Поспешила в редакцию, не остановившись даже для того, чтобы съесть бублик. Голода не было. Больше всего меня интересовало содержимое пробирки Элоизы… потому что этот анализ мог бросить тень на сексапильного хирурга, с которым она только что трахнулась.
Едва я вывалилась из лифта, меня тормознула Мюриэль.
– Доброе утро, Ребекка. Тебе сообщение.
– Ох… – Я подошла к вращающейся стойке, нашла ячейку со своей фамилией, достала розовый листок. Звонил Дэн Уитерби.
Я тут же забыла про пробирку.
– Похоже, ты много работаешь.
Я подняла голову. Мюриэль смотрела на меня в ожидании ответа. Мне потребовались какие-то мгновения, чтобы сообразить, что мы просто болтаем.
– Да, вчера вечером взяла домой несколько рукописей.
– Мерседес говорит, ты очень быстро входишь в курс дела.
Я скромно потупилась, гадая, зачем звонил Дэн Уитерби.
– Ребекка?
Я вновь посмотрела на Мюриэль:
– Да?
– Я спросила, сможешь ли ты пойти со мной сегодня на ленч. У меня купон в «Бомбей-палас», там отличный салат-бар. Если ты там еще не была, стоит сходить.
– Э… – У меня была только одна причина отказаться от ленча: хотелось дочитать «Останавливающий сердца». Но возможно, я успела бы перевернуть последнюю страницу до перерыва. – Ладно.
– Отлично. – Она протянула мне еще один розовый листок.
– Это что?
– Я написала время нашей встречи у моего стола. Мой перерыв на ленч начинается ровно в полдень и заканчивается в час дня.
Я кивнула. Помимо времени на листке она написала: «Напоминание о встрече».
Черт, о такой эффективности в работе я могла только мечтать.
Направляясь к своему кабинету, я подумала, что Мюриэль заготовила бумажку до того, как я вышла из лифта.
Сев за стол, сразу позвонила Дэну Уитерби.
– Я очень сожалею, что не связалась с вами и не сообщила, как обстоит дело с обложкой «Преследуя Паулу».
– И я об этом сожалею, – ответил он. – Прежде всего потому, что не смог послушать ваш сладкозвучный голосок.
Я рассмеялась, но, признаюсь, по коже побежали мурашки. Решила, что пора порасспросить Андреа об этом парне. Меня интересовали некоторые подробности: как он выглядит, женат ли…
