Текст книги "Модницы"

Автор книги: Линн Мессина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Воскрешение

Джейн попала в струю. Она суперзвезда, ее имя у всех на устах. Ее образ непрестанно повторяется и воспроизводится, и, когда я включаю телевизор в восемь утра на следующий день, Джейн смотрит на меня из студий «Доброе утро, Америка», «Сегодняшнее шоу» и «Сегодня утром на Си-би-эс».

В какой-то момент за последние двенадцать часов она стала воплощением свободы речи, солдатом на передовой свободы. Непрестанно переключая каналы, я слушаю, как она рассказывает, как победила демонстрантов, открыла их сознание для восприятия нового. Эти заявления об успехе ничем не поддерживаются, но она все равно их делает. Она как Наполеон, который пишет рапорты об успехе из Александрии.

Я переключаю канал, чтобы избавиться от нее, но от Джейн так просто не избавишься. Она повсюду – «Нью-Йорк-1», Си-эн-эн, Эн-би-си, канал новостей «Фокс». Хотя ее наряды меняются для каждой аудитории (черный шелк для «Нью-Йорк-1», двубортный синий костюм для «Фокс»), риторика остается та же, и она непрерывно рассуждает об урегулировании великого спора об искусстве. Ее ответы продуманны и четко выражают мысль, а когда она пускается в семиотические интерпретации («Модница» и «Позолоченная лилия» исследуют тендерные стереотипы: что такое платье? Что значит носить платье?), у меня появляются сомнения. Я подозрительно и осторожно рассматриваю ее. Хотя ниточек не видно, знаю, что кто-то дергает за них за сценой.

«Модница» так и летит с полок. В половине девятого ее не найти ни в одном из семи газетных киосков «Хадсон» на Пенсильванском вокзале. На Центральном вокзале такая же беда, хотя в киоске на нижнем уровне, о котором все всегда забывают, осталось три номера за некстати выставленным «Гламуром».

Рекламодатели звонят с выражением поддержки. Даже после уверенного выступления Джейн сегодня вечером они все еще тревожатся, но их отделы по работе с клиентами еще не получали гневных звонков от христиан, а такая косвенная поддержка конституции никак не повредит их брендам.

Президент «Айви паблишинг» в восторге от натиска прессы. Он и не помнит, когда в последний раз какой-нибудь из его журналов завладевал сознанием нации. В благодарность он сегодня вечером ведет Джейн обедать (если ее не будут записывать для «Перекрестного огня» или не пригласят на «Жесткие вопросы с Крисом Мэтьюсом»), а в следующие выходные приглашает в свое лыжное шале в Вермонте. Он серьезно увеличивает ее рождественскую премию и настаивает, чтобы она пригласила любого дизайнера на свой вкус для переоборудования своего кабинета.

Положение Джейн обеспечено. Средства массовой информации превратили ее в богиню, и, хотя это скоро пройдет, осадок останется. Джейн Кэролин-Энн Уайтинг Макнил теперь неотъемлемая часть «Модницы». Это место ее величайшего триумфа, и она уйдет оттуда не раньше, чем Курц [19]19
  Персонаж повести Дж. Конрада «Сердце тьмы».


[Закрыть]из Бельгийского Конго.

Мой последний день на работе

Когда я подхожу к кабинету, меня уже ждет Эллисон. Она стоит у моей двери, прислонившись к стене. Она терпеливо читает «Таймс» и почти с безразличием поднимает голову, когда я пробегаю мимо. Я достаю ключ и открываю дверь. Хотя я ее не приглашаю, она заходит за мной.

– Больше тебе здесь не работать, – объявляет она с места в карьер с довольной улыбкой.

Я ставлю сумку и снимаю трубку, чтобы проверить голосовую почту.

– Ты что, меня не слышала? – спрашивает она, наклоняясь через мой стол.

– Больше мне здесь не работать, – повторяю я. У меня десять новых сообщений, и я хочу взять ручку, чтобы их записать, но Эллисон нажимает на рычаг и обрывает связь.

Она раздражена. Она надеялась на реакцию, а от вялой апатии ей никакого толку.

– Тебе что, все равно?

– У тебя нет полномочий меня уволить, – говорю я, снова набирая номер голосовой почты. У меня редко бывает десять сообщений, и я почти уверена, что в них во всех какие-нибудь потрясающие новости про Джейн.

– Нет, но у бюро персонала есть. – Она одним движением кисти бросает газету мне на стол. Газета открыта на моей статье про Петера ван Кесселя. Я тупо смотрю на нее. – Ты это разработала и написала в рабочее время в «Моднице». Эта статья принадлежит «Моднице». Ты прямо нарушила подраздел В статьи 43 своего контракта, – победно заявляет она. – Можешь уже начинать собирать вещи. Бюро персонала относится к таким нарушениям очень серьезно, и через три минуты у меня встреча со Стейси Шумейкер. К полудню тебя здесь уже не будет.

Я прижимаю телефонную трубку ухом к плечу и смотрю на нее с легким интересом.

– Это все?

– Разве ты не хочешь знать, почему я это делаю? – спрашивает она почти жалобным тоном. Эллисон хочет спектакля с фейерверком и танцующими медведями, драму, о которой можно будет рассказать своей аудитории на том конце телефонного провода.

Я не собираюсь ей это устраивать.

Вырывая телефон из моих рук, она кричит:

– Ты украла мое повышение! Маргерит говорила, что, как только она возглавит журнал, я стану старшим редактором, но теперь этого не будет, верно? Все пошло не по плану. Джейн теперь чертова героиня, и ее никогда не уволят, никогда, и в этом ты виновата, глупая ты сучка. Маргерит сказала, что я буду старшим редактором, а не ты. Она ко мне пришла с планом. Ко мне, самому трудолюбивому редактору «Модницы». Я этого заслуживаю. Не ты. Не ты, черт побери.

Она выбегает из моего кабинета, что-то выкрикивая о Маргерит, повышении и том, что должно было достаться ей. Я все еще это обдумываю, когда ко мне стучится Делия.

– Слушай, – говорит она, заходя ко мне в кабинет, – мы все слегка потрясены тем, что для Джейн все так удачно обернулось, но ты не можешь весь день сидеть как контуженая.

Я улыбаюсь ей.

– Нет, не в этом дело, хотя такой поворот меня и изумил. Это насчет Эллисон. Я кое-что поняла. Помнишь ее план?

Делия поудобнее устраивается в моем кресле для гостей и кивает.

– Ее блестящий план, который закончился возвышением Джейн Кэролин-Энн Уайтинг Макнил. Да, что-то такое припоминаю.

– Он принадлежал Маргерит.

Она наклоняет голову, не вполне понимая, к чему это я.

– Маргерит?

– Да, Маргерит. Это она за всем стояла. Если верить безумному бреду Эллисон, – а я ему верю, – то в обмен за помощь Маргерит предложила ей пост старшего редактора, как только она сама станет главным. Это многое объясняет, – говорю я, вспоминая, как меня удивила логичность плана. Надо было сразу догадаться, что что-то не так. Сам факт, что Эллисон, которая полностью погружена в свою собственную жизнь, слышала о малоизвестном английском художнике Гэвине Маршалле, должен был навести меня на подозрения.

– Мне нравится, – говорит Делия, подумав минуту. В ее голосе чувствуется уважение. – Объединение с народом. Заговор кажется местным – как хитро. Надо запомнить.

Возможность сочетания исследовательских способностей Делии и умения Маргерит манипулировать людьми меня пугает, и я как раз собираюсь переубеждать ее в пользу добра, как вдруг телефон звонит. Я смотрю на экран. Хотя номер мне незнаком, но я уже знаю, что это из бюро персонала. Эллисон работает быстро.

– Пойду уволюсь, – говорю я Делии, и меня совсем это не тревожит. За последние сутки жизнь приобрела странную нереальность или сюрреальность, и то, что раньше имело для меня значение, теперь не имеет. Меня не пугает обмен должности старшего редактора в «Моднице» на единственную статью в «Нью-Йорк таймс» в три тысячи слов. Обмен вполне равнозначный.

Разговор со Стейси Шумейкер у меня проходит кратко и профессионально, и мы обсуждаем только такие деловые проблемы, как выплаты по схеме «Кобра», условие о неразглашении в моем контракте и то, сколько времени мне нужно, чтобы собрать вещи. Потом она дает мне коричневую картонную коробку и велит справиться на полчаса быстрее.

Джейн теперь суперзвезда, так что положение Стикли сильно улучшилось. Он сидит перед кабинетом Джейн, неподвижный и гордый, будто гвардеец перед Букингемским дворцом. Неопытные бойцы ему не по нраву, так что он списал Джеки и привлек миссис Беверли. Теперь она отвечает на телефонные звонки и принимает сообщения для Джейн.

– Привет, можно мне к Джейн? – спрашиваю я. Я прямо из бюро персонала – картонная коробка все еще у меня в руках – и даже не очень понимаю, зачем я здесь. – Я на минуту.

Стикли смотрит на меня сверху вниз, вспоминая прошлые обиды вроде устроенной им вчера встречи с Джейн, на которую у меня не нашлось времени.

– Мэм сейчас не принимает. Оставьте свою карточку, и я впишу вас, когда она будет свободна. Начало следующей недели вам подойдет? – Манеры у него высокомерные и самодовольные, и он лишился пораженческого вида. Стикли снова служит монарху.

Я говорю, что начало следующей недели мне подойдет, и разворачиваюсь, чтобы уходить, сшибая при этом на пол подставку для ручек. Пока Стикли подбирает их, я захожу к Джейн. Она сидит с блокнотом на коленях и смотрит на себя саму в трех телевизорах сразу.

Джейн смотрит на меня и ставит один из своих клонов на паузу.

– Ну-ка, посмотри, Виг. Видишь, как я держу голову под углом в шестьдесят градусов, пока обдумываю ответ? Стикли говорит, что угол должен быть не больше сорока пяти. – Она делает себе пометку. – Над этим надо поработать. Стикли говорит, что то, как вы держите голову, очень важно для вашего восприятия окружающими.

– Я просто хотела сказать вам, что я ухожу, – говорю я.

Джейн замирает, держа пульт в руках.

– И куда ты теперь? – спрашивает она резко.

– Никуда. Меня уволили.

Джейн становится легче. Если бы я нашла луг, где трава позеленее, это было бы неприемлемо, но раз меня просто гонят из хлева, то это ей безразлично.

– Ясно, – говорит она и отворачивается, нажимая кнопку «Пуск».

Это абсолютно типично для Джейн, и все же я удивлена. Я пришла сюда, ожидая хоть чего-то в обмен на пять лет службы. Не гнева на моих гонителей и не уговоров остаться, но хотя бы чего-нибудь мелкого и искреннего – благодарности или пожеланий удачи.

Но Джейн – скорлупа. Она скорлупа, а внутри у нее только воздух, и иногда ей удается держать голову под правильным углом.

Я как раз выхожу из ее кабинета, когда Маргерит с силой отталкивает Стикли и прорывается мимо меня. Она подходит к Джейн, всем телом излучая гнев, и дает ей пощечину. На мгновение Джейн ошеломлена, но быстро приходит в себя и бросается в бой, с шипением бросаясь на Маргерит и валя ее на пол. Я закрываю дверь под визг и выдирание волос. Они дерутся как кошки за закрытой дверью под одобрительными взглядами тысячи пустых звезд.

Эпилог

Как будто бы у нас роман, я приглашаю Алекса в бар отеля «Парамаунт» выпить с Майей, Гэвином и мной. И Алекс приходит. Он приходит, как если бы был моим бойфрендом, хотя у него занятия, рабочий проект и надо готовиться к зачету по городскому планированию.

– Ну вот, я придумал, – говорит Гэвин, хохоча так, что чуть не падает со стула. – «Энергия душ: наберитесь сил, чтобы нести крест».

– Отлично, – говорит Майя, поднимая бокал. – Выпьем за «Энергию душ»!

Мы все утро пьем за идеи статей про Иисуса, а остальные посетители на нас изумленно оглядываются. Только один человек угадал, в чем дело – немолодая английская туристка, которая застенчиво попросила у Гэвина автограф. Он добродушно подписался под заголовком «Иисус в костюме Адама». Гнев Гэвина угас под влиянием абсурдного оптимизма нашего плана и успеха выставки. Прошлым вечером он продал все экспонаты.

Майя ставит бокал и тянется за меню. Наступает время ленча.

– Давайте закажем сыры в ассортименте, – говорю я, откидываясь на стуле. Хотя алкоголь расслабил мышцы, это не единственная причина моей гибкости. Безработица неожиданным образом сказалась на них – впервые за долгое время я расслабилась. Вот что бывает, когда с будущим вдруг все становится ясно. Вот что бывает, когда твои следующие действия – выпить за идеи статей про Иисуса, съездить домой к родителям, вернуться в Нью-Йорк отдохнувшей и ожившей. Мои планы не связаны с Джейн. Когда вернусь после недельного отпуска в Бирливилле, найду другую работу – получше и без шика. Работу, которая не будет затрагивать знаменитостей и их вантузы.

– Виг, тебе надо вернуться, – говорит Делия, которая внезапно оказывается рядом со мной.

– Как ты меня нашла? – спрашиваю я подозрительно. Мне не нужно, чтобы она добавляла новые детали к моему досье. Мы больше не коллеги.

– Алекс оставил мне сообщение.

Я смотрю на Алекса, и он пожимает плечами.

– Привычка, – говорит он.

– Я не хочу возвращаться, – говорю я, одним глотком допивая джин с тоником. Майя и Гэвин аплодируют моей независимости и немедленно заказывают мне выпить еще.

– Тебе надо вернуться, – снова говорит она. – В редакцию приходил Холден и искал тебя.

– Что? – Я замираю от изумления.

Алекс поражен не меньше меня.

– Он на самом деле зашел в редакцию?

– Он всех спрашивал, где ты.

– Кто это Холден? – спрашивает Гэвин. Ему изложили всю историю с журналом с начала и до конца, но имя Холдена нигде не упоминалось.

– Он гений-затворник, стоящий за изданием «Модницы» и нескольких других популярных журналов, – объясняю я. – Встреча с ним вроде встречи с папой римским, только до понтифика добраться легче. Не представляю, зачем ему я.

– Вот и меня это сводит с ума, – говорит Делия. – Обязательно вернись потом, а то мы так ничего и не узнаем.

Она права, и я соскальзываю со стула в баре и отправляюсь на встречу с Джеком Холденом, хотя три джина с тоником гудят у меня в голове. Делия провожает меня к нему в офис и ждет, пока секретарша с поджатыми губами сообщает ему, что я здесь. Секретарша думает, что мне не место в ее приемной, и не может скрыть шока, когда Холден велит пропустить меня немедленно.

Кабинет Джека Холдена яркий и беспорядочный, и у него нет ни одной из блестящих игрушек, которые так любят важные бизнесмены. Единственный интересный предмет на столе – это степлер, и судя по тому, что детали разбросаны по всему столу, он сломан.

– А, миз Морган, – говорит он и встает, чтобы пожать мне руку, – вас сложно застать. Вам стоит держаться поближе к рабочему месту.

– Меня уволили, – объясняю я, но Холден не слушает. Он уже спешит дальше, прочь от вежливых фраз.

– Мы начинаем новое издание, – объявляет он, – журнал стиля вроде «Модницы», но без агрессивного уклона в сторону знаменитостей. Я хочу, чтобы вы были в команде, может, даже возглавили ее.

Я потрясена. Потрясена, ошеломлена и смотрю на него так, будто он сбежал из сумасшедшего дома.

– Я читал вашу статью про ван Кесселя в «Таймс». Отличная работа. Именно такие материалы мне и нужны для нового издания.

– Спасибо, – говорю я, стараясь не хихикать. В моей крови разлиты три джина с тоником. – Простите, сэр, вы сказали «возглавить»?

Он едва смотрит на меня. Мое изумление не производит на него впечатления.

– Да. Вот кое-какие заметки, которые я как раз читал. Миссис Карсон в приемной передаст вам остальные документы.

Я беру листки непослушными пальцами.

– Почему я?

– Нашего изначального кандидата пришлось сегодня вывести из здания после неприятного происшествия. Вы были следующим кандидатом. Ваша статья в «Таймс» была великолепна и как раз мне подходит. Что скажете?

Я смотрю на заметки, чтобы понять, каким будет этот новый журнал, и останавливаюсь на списке идей для статей. Сначала они кажутся мне знакомыми, но потом правда проникает в мой пропитанный алкоголем мозг: они мои. Это те идеи, которые я дала Маргерит для «Модницы». Неудивительно, что мой профиль ван Кесселя ему так подошел.

Я слишком потрясена и пьяна, чтобы злиться. Я в состоянии сосредоточиться только на самой насущной проблеме: что ему ответить?

Не знаю. Я не главный редактор. Я просто младший редактор, которого для удобства поставили на место старшего. Я не знаю, как управлять журналом. Я ничего не знаю о четырехцветной печати и цветоделении, а также о том, как командовать людьми и позиционировать товар.

Но это все крыши мелких японских деревушек. А я Годзилла.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.