Текст книги "Ларец Душ"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

– А почему, как вы думаете, Королева Фория вдруг так внезапно отозвала свою сестру из Ауреннена? – задумался Рельтеус.

Серегил рассмеялся и замахал руками:

– Полноте, я понятия не имею. Мы не виделись с Клиа с тех пор, как она вернулась, и уж конечно, резоны королевы не нашего ума дело.

– Ох, ну конечно же нет, – отозвался герцог. – Мне просто было любопытно узнать ваше мнение.

– Должно быть Королеве Фории потребовалось, чтобы все её боеспособные командиры были на поле битвы, если учесть, скольких она потеряла с начала военных действий, – предположил Алек.

– Ну а что ещё там может быть? – сказал Серегил. – Или Вы думаете иначе, Рельтеус?

– Как Вы верно заметили, Серегил, мысли Королевы не нашего ума дело. Однако, что-то мы стали слишком серьёзны. Билайри подери политику! – тот поднял свой кубок. – За королеву!

Остальные поддержали тост.

– И за крон-принцессу, – добавил Серегил, заметив, как Рельтеус тут же кинул быстрый взгляд в его сторону. Быть может, был удивлён?

– Алек, юный Селин говорит мне тут, что Вы отменный стрелок из лука, – сказал герцог.

– Он может прострелить глаз вальдшнепу в темноте за сотню шагов, – подтвердил Мальтуз.

– Ну, это немного преувеличено, – возразил Алек.

Рельтеус похлопал его по плечу:

– И ещё скромник. Приятно встретить подобное качество в молодом человеке. Хочу, чтобы вы оба участвовали в охоте у меня в поместье. Вы же охотитесь, Серегил, не так ли?

– Да не то чтобы, и вовсе не потому что Алек не пытался меня учить.

– И, к сожалению, это уже не скромность, – вставил с улыбкой Алек.

Следующие несколько часов Алек с Серегилом по очереди развлекали своих приятелей байками и небылицами, так что прежде, чем начало светать и визитеры разъехались по домам, герцог уже называл их «друзьями» и снова повторил своё приглашение посетить салон эрцгерцогини вместе с ним и его женой.

Серегил с Алеком остались последними в комнате Эйруал.

Эйруал зевнула, прикрывшись ладошкой.

– Прошу прощения, денёк выдался длинный.

– Еще мгновение, и мы уйдём, – сказал ей Серегил. – Но сперва…

Она понимающе ему улыбнулась.

– Хотите разузнать про Герцога Рельтеуса?

– Он наш новый знакомец, и весьма интересует меня.

– Ну что ж, ему нравится одна из моих девочек, Хайла, а любовниц у него было больше, чем у тебя зубов. Впрочем, всё самое сладкое из сплетен вы нынче ночью уже слыхали. Рельтеус вознамерился женить своего сына Даноса на Принцессе Элани.

– А с кем Рельтеус дружен?

– Ой, да с Эрл Стенмир, конечно, и с Графом Толином. Это те, с кем я его тут видела.

– Как я понял, они также приятельствуют с маркизом Килином, – подсказал Серегил.

– Возможно, однако если судить по тому, что говорят про маркиза, он не больно-то жалует бордели, равно как и игорные дома. Невыносимо скучный парень, не находишь?

– В самом деле.

– А откуда такой внезапный интерес к Рельтеусу? – поинтересовалась она.

– Хочется знать, против кого играешь, – Серегил встал и поцеловал её в щёку. – Благодарю, друг мой.

– Однако поздновато, – заметила Эйруал с озорной улыбкой. – Вы оба могли бы поспать здесь. – Она похлопала по краям постели. – Тут хватит места для всех.

– Если останемся, мы рискуем не выспаться вовсе. А у нас завтра насыщенный денёк, – в тон ей ответил Серегил. – Как-нибудь в другой раз.

Когда они с Алеком спускались вниз по спиральным ступеням, ведущим в салон, Серегил усмехнулся, приметив Атре, который вместе с Графом Толином и ещё несколькими молодыми господами, возлежал в окружении куртизанок. Как всегда, Атре был в самом центре внимания.

– Ну-ну, – пробормотал Серегил. – Куда же без него в ночных вылазках знати.

– И не только их, – проворчал Алек, удивив Серегила раздражением в своём тоне.

Снова кинув взгляд в сторону Атре, он увидел, что его нынешней пассией, похоже, была Мирриция.

В этот момент актёр тоже заметил их и помахал рукой. Серегил, улыбнувшись, помахал ему в ответ. Алек не стал этого делать.

Выйдя на улицу, Алек старательно избегал вопросительных взглядов Серегила. Миириция была свободна выбирать, с кем ей быть: он и сам не мог понять, почему это так сильно его задело, разве лишь потому, что он знал Атре.

– Алек?

– Мы неплохо поработали нынче ночью, не так ли? – Алек поскорее двинулся сквозь толпу ночных гуляк к резной арке, отмечавшей выход с Улицы Огней.

– Да, – сказал Серегил, догоняя его и беря под руку. – Меня здорово интересует Кирин. Зачем бы такому распутнику, как Рельтеус, водить дружбу со столь замкнутым человеком?

Алек пожал плечами:

– Похоже, Рельтеус пытался вытянуть из нас информацию о Клиа.

– И весьма неуклюже. Совершенно очевидно, что королевская семейка его здорово интересует.

– Почему ему так интересна Клиа? Уж не из-за того ли, что он видит в ней угрозу?

– Не удивлюсь, если так, – пробормотал Серегил. – И Рельтеус, и Кирин оба озабочены одним и тем же. Мои соображения таковы: они считают нас и всех тех, кто находится в том списке, членами некоей клики заговорщиков. И то, что нам с тобой об этом ничего не известно, ещё не означает, что её в действительности нет.

Атре с самого начала имел виды на Миррицию, однако взгляд Алека, брошенный им через комнату и не оставлявший места двоякому толкованию, делал ситуацию ещё более заманчивой. Так эта шлюха и юноша, оказывается, не просто друзья? Это казалось не совсем вероятным после того, что он слышал и видел сам, наблюдая их с Серегилом, однако, без сомнения, у Алека были к девушке какие-то особенные чувства. Иначе откуда столь кислое выражение, когда они встретились с ним глазами?

Он расположился на диване поближе к Мирриции и, взяв её изящную, унизанную драгоценностями руку, поднёс к своим губам. Бросив на девушку взгляд из-под густых ресниц, он проворковал:

– Ты прекрасней, чем серебряный свет луны на морской глади. Твоя красота заставляет меня трепетать, как какого-то зеленого юнца.

Вместо того, чтобы залиться румянцем, как большинство женщин, оказавшихся под влиянием его чар, девушка коснулась его руки кончиком веера и рассмеялась:

– А вы столь же обворожительны, как тот обезумевший деревенщина, которого Вы играли в тот вечер, мой милый. Кажется, он говорил Афинии то же самое. Вы мой любимый актёр и драматург в нынешнем сезоне!

– Моё вдохновение дают женщины, подобные тебе, – промурлыкал Атре. – Твой ум, твоё обаяние, деликатность манер.

Он поднял за неё кубок вина и объявил окружающим:

– Прекрасная куртизанка станет участницей моей следующей постановки. Когда увидите её, знайте, это лишь моя жалкая попытка отдать дань прекрасной Мирриции.

Остальные одобрительно захлопали и засмеялись. Мирриция ответила ему легкой улыбкой и, вынув из волос красивую золотую шпильку в россыпи цитринов, вручила её ему.

– Подобная галантность, конечно, заслуживает более щедрого вознаграждения, однако, надеюсь, пока что сойдёт и это, до тех пор, пока я не увижу, чем увенчались Ваши усилия.

Атре воткнул её за ухо, словно цветок, и снова поцеловал Мирриции руку.

– Ты необычайно добра.

Вечер продолжился в том же духе, в состязании в кокетстве и остроумии, однако спустя какое-то время Атре почувствовал, что девушка – вежливо и ненавязчиво – отгораживается от него. Чем более он пытался ухаживать за ней, тем более она одаривала своей благосклонностью других молодых ухажёров.

Подавив в себе обиду, Атре продолжал улыбаться. Ему было пора бы уже поиметь какую-то женщину– шлюху ли, дворянку – там, наверху. Это становилось делом чести.

В конце концов, остальные один за одним потихоньку исчезли вместе со своими избранницами.

Мирриция зевала, прикрывшись веером.

Атре прижал её руку к своей груди и кинул на Миррицию один из самых страстных своих взглядов:

– Ты завладела моим сердцем. Не надо разбивать его так быстро!

– Разбивать Ваше сердце? Зачем бы мне так поступать, Мастер Атре?

– Время идёт, и я уже опасаюсь, что тебе хочется, чтобы я оставил тебя в покое. Умоляю, моя блистательная звезда, только не прогоняй меня.

В ответ её губы дрогнули в улыбке:

– Ах, мой милый Мастер Атре…

– Что такое, прелестница?

Она взяла его ладонь обеими руками.

– Мне так жаль. Полагаю, ваши друзья объяснят Вам.

Легкий холодок пробежался в груди Атре, тем не менее он спросил, не переставая учтиво улыбаться:

– Объяснят что?

Она многозначительно помолчала, ничуть не менее искусно, чем любая из актрис.

– Я столь польщена оказанным Вами нынче вниманием. Вы такой замечательный мужчина. Однако… я не жалую актёров.

– Ах вон оно что…,– он взглянул на неё с преувеличенным сожалением. – Мои извинения за то, что побеспокоил Вас.

– Мне так жаль! – это прозвучало весьма искренне.

– Забудем об этом. Быть в Вашем обществе уже было удовольствием.

Он вынул из-за уха цитриновую шпильку.

– Похоже, мне следует вернуть это законной владелице?

– О, прошу, оставьте её себе, – сказала она сжав его руку. – Как знак моего уважения, а так же в благодарность за удовольствие, доставленное вами на сцене и нынче ночью. Надеюсь, Вы ещё посетите нас?

– Конечно! – он поднялся и поцеловал в последний раз её руку. – Знайте, что отныне Вы заняли особенное место в моём сердце, хотя и слегка разбитом.

Глава 12
Чужаки в Ночи

ПОСЛЕДНИЕ пару дней Клиа и её войска вытряхивали остатки пленимарской пехоты (два эскадрона которой составляли морские пехотинцы) из леса, что располагался в двадцати милях к востоку от Фольксвайна. То была их вторая большая победа за истекшие три недели, и досталась она, как обычно, ценой большой крови, когда в результате теряешь больше, чем получаешь взамен. В ходе боевых действий они очистили от врагов небольшой городишко в Майсене, и благодарные селяне преподнесли Клиа дюжину поросят и небольшой запас пива. И каким бы малым ни было сие подношение, её конники наконец-то – впервые за многие месяцы – вспомнили вкус свежего мяса.

Было уже около полуночи, но офицеры один за другим продолжали появляться перед шатром Клиа, с очередными докладами об успехах и понесенных потерях. В конце концов она почувствовала, что не может сдержать зевоту и разрешила Миррини объявить, что остальные рапорта она выслушает завтра.

– Да ты простое спишь на ходу, – проворчала Миррини, помогая ей снять заляпанный грязью плащ-накидку и вешая на стойку её лёгкую кольчугу. Клиа пнула разделяющую шатёр занавеску, скинула сапоги и прямо в штанах и пропитанной потом рубахе без сил рухнула на свой походный лежак.

Миррини тихонько засмеялась:

– Спокойного сна, подружка. Ты его заслужила.

Потом она разожгла ночной светильник, укрыла Клиа одеялом и вышла в переднюю часть шатра, где её ждала собственная постель.

Несмотря на смертельную усталость, спалось Клиа плохо. Даже во сне она продолжала слышать звуки битвы и вопли умирающих. Быть может, именно это и спасло ей жизнь: когда она вдруг почувствовала чью-то руку, схватившую её за плечи, Клиа успела вырвать из-под подушки кинжал и скатиться с койки. Ночник не горел, всё небольшое пространство внутри шатра было погружено в темноту.

– Миррини! – крикнула она, почуяв, как в темноте её снова схватили чьи-то руки.

Она принялась отчаянно сопротивляться, пытаясь вывернуться из объятий невидимки, однако её держали крепко, а руки и правое бедро пронзила внезапная боль.

Потом она услышала отчаянный крик Миррини, и руки разжались. Она упала на землю и поползла к стойке с оружием. Внезапный свет факелов осветил Миррини, отважно бросившуюся на троих чужаков, четвёртый же, корчась от боли, валялся уже под ногами. Внутрь шатра сбежалось полно народу, но прежде чем налётчиков удалось прикончить или захватить в плен, те быстро поднесли что-то к своим губам и словно по мановению волшебства попадали замертво.

Клиа вскочила на ноги и воззрилась на своих солдат:

– Да разрази вас Билайри, как они тут очутились? Где моя охрана?

– Все мертвы, Коммандер, – сообщил один из её спасителей. – Лежат перед шатром с перерезанными глотками. Эти ублюдки убили их, а потом отправились за тобой.

– Почему же тогда они не прикончили меня? – воскликнула Миррини, принявшись за раны Клиа.

Нападавшие были вооружены кинжалами, и за промежуток времени с момента, как погас свет и когда она ворвалась и напала на них, успели нанести лишь легкие поверхностные раны.

– Мне… что-то мне нехорошо, – сказала Клиа, прикрыв ладонью глаза. Она вдруг почувствовала головокружение и лёгкую тошноту.

– Эртас, живо за лекарем! – приказала Миррини и, вернув на место опрокинутый лежак, помогла Клиа прилечь.

– Я в порядке, – сказала Клиа, глядя на порез на своей руке.

– Рана неглубокая, но кровоточит, – Миррини зажала её уголком одеяла Клиа и повернулась к остальным:– Довольно пялиться, поднимайте тревогу. Если поблизости есть ещё убийцы, немедленно взять их! Живыми!

– Благодарю, – Клиа вздрогнула, когда Миррини уверенно взялась за её рану на бедре.

– Сукин сын, должно быть, метил тебе в живот.

Клиа глянула на мертвецов, усеявших пол в её шатре, но тот вдруг начал вращаться.

На них была пленимарская форма.

– Похоже, нескольких мы все же упустили. И видно на случай возможного плена у них был с собою яд. Думаю….

Язык её вдруг сделался свинцовым и она ощутила во рту кислый вкус.

– Я тоже отравлена.

– Даже если и так, это что-то другое, иначе ты бы тоже была мертва, как они, – рыкнула её подруга. – Эта рана более глубокая и кровоточит сильнее. Клянусь Сакором, ты просто счастливица: парой дюймов левее, и тебе вспороли бы брюхо.

Клиа даже передернуло: раны в живот были худшее, что можно себе представить, и дело обычно заканчивалось долгой и мучительной смертью. Но ведь возможно, отрава…. Однако формулировать связные мыли становилось всё труднее. Последнее что она услышала, был крик Адена, лекаря-дризийца, потребовавшего горячей воды. Её сковал холод, но она ещё могла какое-то время чувствовать тёплую и надёжную ладонь Миррини, не отпускающую её.

Клиа пришла в себя уже при свете бела дня и сразу почувствовала себя больной и разбитой, удивляясь, что вообще жива. Миррини по-прежнему была возле её походного ложа и заботливо ухаживала за ней.

– Сколько времени прошло? – попыталась спросить Клиа, но у неё пересохло в горле, и на губах был всё тот же кислый вкус. Голова раскалывалась. – Воды….

– Аден оставил тебе вот это.

Миррини приподняла ей голову и помогла напиться из кубка.

Настой пах травами и солями и имел лёгкий сладковатый привкус. Клиа сумела сделать несколько глотков, а потом горло снова сжало спазмом.

– Ты должна это всё проглотить, – терпеливо сказала Миррини. – Аден сделал, что мог, но он сказал, что ты обязательно должна выпить это, чтобы обезвредить оставшийся в организме яд. Кровопускание, как ни странно, тоже пошло на пользу. Очевидно, как раз эти поверхностные раны и удалили яд, по крайней мере, основную его долю. Самым тяжким оказался удар в бедро.

Клиа согнула ногу и поморщилась.

– Ему по крайней мере, не пришлось мне что-то отрезать или вырезать, ведь правда?

Миррини засмеялась:

– Нет. Ну-ка, давай, выпей ещё немного.

– Проклятие Билайри, – простонала Клиа, затем через силу сделала ещё пару глотков.

После того, как она полежала немного спокойно с закрытыми глазами, жуткие ощущения в животе начали понемногу стихать, хотя голова по-прежнему болела так, что перед глазами мелькали яркие сполохи.

– Как им удалось пройти мимо стражи?

– А мимо меня? – вздохнула Миррини. – Они перебили охрану, затем вскрыли швы на задней стене шатра при помощи какой-то специальной кислоты.

– И всё – без единого звука. Кто стоял на часах?

– Люди Даноса: Сора и Мелькин. Теперь я приказала охранять твой шатёр Капитану Беке и её Ургажи. Клиа, мне так жаль….

Клиа жестом остановила её извинения.

– Здесь нет твоей вины. Убийцы отлично знали, что делают. А что нам о них известно?

– Только то, что это солдаты, которым было дано специальное поручение – убрать тебя, раз они вчера улизнули с места битвы. Не случайно же при них оказались яд и кислота. Кто дал поручение пока остаётся загадкой. Те, кто выжил в бою, скорее всего перегруппировались и избрали новых главарей. Сомневаюсь, что их хватит теперь на то, чтобы устроить полноценную массированную атаку, однако я взяла весь периметр под контроль.

– Замечательно. Полагаю, мне следует доложиться обо всём Фории. Но тебе придётся написать рапорт за меня. Мне пока трудно смотреть перед собой.

Миррини снова поднесла к её губам кубок Адена.

– На-ка, выпей.

Клиа выпила и боль и слабость понемногу отступили, настолько, что она решилась послать Миррини достать из сундука небольшую кожаную сумку. В ней лежали маленькие крашенные прутки, которыми снабдил её Теро перед её весенним отъездом из Римини.

– Ладно, занимайся, я ненадолго тебя оставлю, – сказала подруга и вышла в комнату с картами, чтобы подготовить нужный рапорт.

Клиа прижала волшебный пруток к губам, затем разломила его, высвобождая заключенный туда шар-послание. Голубая светящаяся точка заплясала на кончике одного из обломков.

– Теро, мне нужно с тобой поговорить, – ласково сказала Клиа, затем тронула сферу пальцем и поскорее отправила её на юг.

Природа этого простого, но довольно мощного магического заклинания была такова, что оно находило дорогу к адресату, где бы тот теперь ни находился.

Теро проснулся, ощутив характерное магическое покалывание. Шар-послание парил в воздухе прямо возле его лица, а волшебные тросточки в последнее время он давал только одному единственному человеку. Сердце его пропустило удар, он коснулся шара и тут же услышал тихий шёпот Клиа.

Теро накинул мантию прямо поверх ночной сорочки и направился к одёжному шкафу. Отодвинул аккуратно развешенные мантии и достал мраморный ящичек, стоявший на полке у самой задней стены. Пока он не произнёс нужных слов, тот был просто цельным куском камня, и лишь получив его приказ, под крышкой прорезался шов. Он снял её и извлёк из шкатулки изящный льняной платочек с пятнами засохшей крови…. Её крови. Тогда, в Ауреннене, когда Теро внезапно отозвали в Скалу, Клиа уколола кинжалом свой палец и сделала для него этот оберег. Магия на крови, мягко говоря, не очень-то приветствовалась в Ореске, но она была частью наследия, полученного им от Нисандера. Имея вот это он мог вызвать «видение» и найти Клиа всегда – когда угодно, и где угодно. Но то была привилегия, которой он старательно избегал злоупотреблять.

Зажав платок меж своих ладоней, он вызвал заклинанием магическое оконце, открывшее между ними портал, позволяющий видеть друг друга и разговаривать через громадное расстояние, разделяющее их.

Её послание к нему было слишком кратким, и он оказался не готов к тому зрелищу, что ему открылось. Клиа лежала, накрытая одеялом до самой груди, без рубашки, в одной лишь нагрудной повязке. Обнажённые руки покоились поверх одеяла. Даже в тусклом свете свечей он заметил, как она бледна, и увидел повязки на её руках и ладонях: раны, полученные, когда она оборонялась. Её специальная перчатка была снята, и искалеченная рука, лежавшая на груди, заставила вспомнить об отравленной игле, едва не стоившей ей не только руки, но и самой жизни. Как бы то ни было, никакие шрамы, сколь бы ужасными они ни были, не могли сделать её менее прекрасной в его глазах.

– Во имя Света! Клиа, что стряслось? – негромко воскликнул он.

Она выдавила из себя улыбку.

– Два дня сражений без единой царапины, и вдруг нынче ночью на меня напали убийцы, прямо возле моей собственной постели.

– Но как такое возможно?

Она устало отмахнулась:

– У меня нет сил на долгие разговоры. Это были пленимарцы. Явились по мою душу с отравленными кинжалами. Меня спасли Миррини и дризиец.

– Ты выглядишь больной.

– Так и есть, но уже всё проходит.

– Что я могу сделать для тебя?

Клиа на несколько секунд прикрыла глаза и облизнула пересохшие губы.

– Да, наверное, ничего, разве что засвидетельствовать. Просто… просто я хотела, чтобы ты был в курсе. Глупо, наверное, но….

Слова эти заставили сильнее биться его и без того растревоженное сердце. Как же много всего ему хотелось бы теперь ей сказать! Но как бывало обычно, слова застряли где-то в груди, в районе сердца.

Он сумел только выдавить:

– Я так рад, что ты рассказала мне всё. Как мне хочется быть для тебя хоть немного более полезным! Я мог бы перебраться к тебе.

– Нет, мой друг, в том нет необходимости. К тому же это может вызвать слишком много ненужных вопросов, ведь у тебя нет здесь каких-то особых дел.

Она помолчала немного, потом легонько качнула головой:

– Хотя мне бы очень этого хотелось.

Всеми фибрами своей души маг желал бы, чтобы она отбросила эти свои сомнения и позволила ему применить транслокацию, чтобы оказаться сейчас с нею рядом.

– Мне нужно, чтобы ты рассказал обо всём Коратану. И сообщи ему, что со мной всё в порядке.

– В порядке? Да все эти повязки….

– Пустячные раны, Теро. Когда они напали, было очень темно, и я как могла сопротивлялась.

– Сколько их было?

– Четверо. Они покончили с собой, приняв яд, когда поняли, что попались. Нам не удалось расспросить ни одного из них.

– А ты уверена, что это были пленимарцы?

– На них был форма, – она легонечко улыбнулась. – Да и кому ещё желать моей смерти?

На ум приходит сразу несколько вариантов. Однако он придержал язык за зубами. Он бы не удивился, если бы то и в самом деле оказались пленимарцы, а тактика их была известна.

Клиа поведала ему подробности последнего сражения и нападения, однако очень скоро стало понятно, что всё это отнимает у неё последние силы.

– Всё, отдыхай спокойно, и зови меня сразу же, как только тебе будет нужно, – сказал он.

На сей раз улыбка её была тёплой.

– Ты же знаешь, мой друг, я так и поступаю. И пожалуйста, не заставляй Коратана слишком волноваться.

– Сделаю всё, что только в моих силах, Ваше Высочество.

– Хорошо.

С этим она закрыла глаза.

Немного полюбовавшись любимым лицом, он развеял заклинание.

***

Едва рассвело, Теро уже входил во дворцовые покои Принца Коратана.

Принц был одет и сидел у камина, теребя уши одной из своих охотничьих борзых.

– У меня новости, Ваше Высочество, – сказал Теро. – Прошлой ночью на Клиа было совершено нападение.

– Нападение? – Коратан обескураженно воззрился на него. – Пламя Сакора! Как она? С нею всё в порядке?

– Да. Там была попытка отравления ядом, однако её дризиец спас её.

– Хвала Моряку! Но откуда тебе это известно?

Теро, как мог лаконично, изложил события прошло ночи.

– По описанию больше похоже на профессиональных убийц, – заметил Коратан, когда он закончил.

– Да, но они могли быть и солдатами. Клиа сказала, на них была форма.

– Ну, может быть. Ты рассказал уже Серегилу с Алеком?

– Нет. Я отправился прямиком к Вам.

– Хорошо. Полагаю, нам следует пока что оставить это между нами. Клиа слишком популярный полководец, а принимая во внимание нынешние настроения горожан, подобные плохие известия никому сейчас не будут на пользу.

– Но Серегил же не станет…

– Они тут ничем не помогут, Теро. И это не просьба!

Теро низко поклонился:

– Да, конечно, Ваше Высочество. Я буду нем, как рыба.

– Хорошо. По возвращении она всё, быть может, расскажет сама. И вот что ещё, Теро…

– Да, Ваше Высочество?

– Как это ты умудряешься общаться с моей сестрой?

– Она дала мне талисман, Ваше Высочество, так что я всегда могу выходить на связь с нею. Я же дал ей жезлы посланий, чтобы она могла со мной связаться тоже. Так и случилось нынче ночью: она позвала меня, и я открыл магическое окошко, чтобы увидеться и поговорить с ней.

Коратан выгнул светлую бровь.

– В самом деле? И откуда же взялась сия уникальная система?

Теро не мог сказать, нравится это принцу или совсем наоборот, однако он решил говорить напрямик.

– Когда я был вынужден покинуть её в Ауреннене, мы обменялись оберегами. С тем, чтобы я мог помогать ей, если будет необходимо.

– Значит, ты сам назначил себя её защитником?

Теро твёрдо встретил его взгляд.

– Да.

Принц какое-то время изучающе смотрел на него, а затем сказал с едва тронувшей его губы улыбкой:

– Хорошо.