Текст книги "Ларец Душ"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Глава 36
Доброе Имя

– Я переживала за Даноса, – сказала Бека Ниалу, присев вместе с ним на холме, возвышавшемся над полем последней битвы. Среди павших бродили дризийцы, рыскали обозники да чёрные вороны. Вдали, позади шатра Королевы, уже начали складывать погребальные костры. Из леса за их спинами доносилось эхо от стука топоров.

Ещё какой-нибудь час тому назад тут кипела одна из самых кровопролитных за последние месяцы битв: сражались против отборной пленимарской пехоты. Ниал вместе с другими лазутчиками принесли известие о приближении половины их полка прямо перед рассветом. То же самое, очевидно, сделали и разведчики врага, ибо сразу вслед за этим пришлось выдержать стычку с войском в полной боевой готовности. Драться самим пришлось на пустой желудок, и лишь в конце дня Клиа удалось прорвать вражескую линию, после чего довершить разгром. И хотя они победили, победа далась очень большой ценою.

Пленимарцы теперь перегруппировывались.

– А что там с Даносом? – спросил Ниал. – Я слышал, как лекарь сказал, что раны его не смертельны.

– Я не из-за них. Я про то, каким образом он их получил, – отозвалась Бека. – Разве не видишь, он буквально ищет опасности с тех пор, как Клиа той ночью устроила ему допрос?

– Вообще-то он всегда отважно рвался в бой.

– Нет, тут совсем другое. Сегодня он рисковал совершенно неоправданно, и это уже не в первый раз с тех пор, как стало известно о том, что его отец арестован. Я нынче видела, как он, покинув свой эскадрон, ринулся прямо на линию вражеских пик.

– А, – Ниал вырвал стебелек ковыля и повертел его в своих длинных пальцах. – Так он, по-твоему, намерен восстановить свою честь путём доблестной смерти?

– Что-то вроде того.

– А что коммандер, не видит всего этого?

– Не знаю. Но я собираюсь присмотреть за ним.

– Думаю, тебе лучше поговорить с ним, пока не стало слишком поздно.

Раньше разыскать Даноса в лагере не составляло большого труда: он обычно сидел со своими людьми у какого-нибудь костра, смеялся и раздавал бойцам похвалы. Однако нынче вечером Беке пришлось выспрашивать дорогу к его шатру.

Данос был снаружи. Он чистил своего коня при свете масляной лампы. Скорее всего, то была работа Кайма. У самой Беки никогда не было слуг, однако Данос был дворянин, так что это для него было привычно. И всё равно она как-то засомневалась, глядя на его угрюмое выражение. и заметив её, выступившую в круг света, он не сделался приветливее.

– Полагаю, ты тоже пришла сказать мне, чтобы я был поосторожней? – он глянул на неё поверх конской спины. – Только что тут была Анри.

– Ну и как, есть толк? – Бека потрепала коня по пыльной холке. – Ты же знаешь, мы не можем себе позволить лишиться тебя. Самоубийство же равнозначно дезертирству.

Данос невесело усмехнулся и ещё яростнее принялся драить бока своего коня, взбив небольшое облачко пыли и конских волос.

– Как всегда, режешь всю правду-матку.

– Ты хороший человек, Данос, и отличный друг. И мне не хочется тебя потерять.

– Ты же слышала новости про моего отца? Да все слышали! Он в опале. Лишён титулов и земель. Сослан в ссылку. Ну и куда я теперь вернусь? Что прикажешь мне делать? Наняться в караванную стражу, или, быть может, податься в профессиональные шулера? Вот и всё раздолье для моих столь ценных навыков на нынешнем рынке.

– Какая чушь! Ты умница, у тебя куча друзей, у тебя своё собственное состояние и поместье. Их-то ведь никто не отнял, верно?

Данос пожал плечами.

– Ну да, из наследника одного из самых уважаемых и могущественных семейств Римини превратиться в сельского дворянчика. И как бы ты ощущала себя на моём месте?

– Мой отец "сельский дворянчик", – с улыбкой напомнила ему Бека. – Всё не так плохо.

– Неужели Вы и в самом деле считаете, что мне нет никакого дела до моих офицеров? – раздался рядом знакомый голос.

Оба, и Бека, и Данос, припали на одно колено, прижав к груди кулаки, а в круг света к ним вышла Королева Фория.

Сейчас она была без своей боевой кирасы и без шлема с венцом, однако, по-прежнему, в полевой форме с королевскими знаками пламени и полумесяца на груди. Ворот туники поблескивал кольчугой.

С ней пришла Клиа, чья форма была заляпана тёмными пятнами крови.

– Моя сестра рассказала мне, как безрассудно Вы рисковали нынче в бою, – продолжала Фория.

Данос молча склонил голову.

Клиа хотела, было, приказать ему не опускать взгляд, но Фория прервала её, потом положила свою одетую в перчатку руку ему на затылок:

– Дознаватель подтвердил Вашу невиновность, Капитан Данос. Ваш Отец признался, что использовал Вас в своих махинациях, однако Вы, по его утверждению, в заговоре не состояли.

– Признался под пытками? – горестно произнёс Данос, не поднимая глаз.

– В том не было нужды. Едва его арестовали, он сам, добровольно признался в участии в смуте. Вот почему я дала указание своему брату Наместнику изгнать его, а не казнить. Титул же, как и земли, Ваши по праву, и Вы получите их, если только раньше не убьёте себя.

– Ваше Величество столь добры и великодушны, – негромко отвечал Данос. – Ну а как мне стереть пятно со своего доброго имени? Как заставить умолкнуть все эти слухи, которые будут преследовать меня теперь до конца моих дней?

Фория фыркнула в ответ:

– Да просто держать голову высоко, демонстративно! Большинство позабудет обо всём, не пройдёт и года. Ну а тот, кто не угомонится, не заслуживает Вашего внимания.

Данос поднял взгляд, но не на Королеву, а на Принцессу Клиа:

– И Вы сможете позабыть про козни моего отца против Вас? Он же покушался на саму Вашу жизнь!

– Я знаю, что Вы за человек, Капитан, – отвечала Клиа. – К тому же имеются доказательства, что на Вашего отца оказал давление Маркиз Кирин, имевший некую информацию против него. Но даже если не принимать это в расчёт, грехи отца – не Ваши грехи. И каковы бы ни были его резоны, это он использовал Вас и Ваше положение в собственных целях. Так что если тут кому и сердиться, то только Вам.

Глаза молодого человека заблестели при свете лампы.

– Тот отец, которого знал я, был всегда хорошим, добрым человеком.

– И при том весьма амбициозным, – сказала королева. – Так что учитесь на его ошибках, но знайте, что если станете искать отмщения, вот этого я не прощу.

– Никогда, Ваше Величество….

– Что ж, на том и порешим. Ну а теперь… у меня имеется пара условий восстановления Ваших прав на собственность. Первое, Вы должны прекратить всякие отношения с моей племянницей.

Бека успела уловить мимолетную искру боли в его глазах, прежде, чем он кивнул. О благоволении к нему Принцессы знали все, хотя сам Данос никогда не афишировал этого.

– Вслух, Капитан! – приказала Клиа.

– Клянусь честью, – ответил Данос.

– Моё второе условие: Вы не станете искать должностей при дворе, – продолжила Фория. – Поклянетесь ли также и в этом?

– Да ваше величество, клянусь честью.

– Что ж, тогда всё замечательно. Всего доброго.

С этими словами она кивнула и удалилась во тьму.

– Я не достоин её пощады, – пробормотал Данос, поднимаясь на ноги.

– Так воспользуйтесь же этим, живите! – сказала Клиа, направляясь следом за Форией. – И прекратите уже пытаться свести счёты с жизнью. Ведь пока на Вас этот мундир, она принадлежит королеве.

Бека поднялась и подошла к Даносу.

– Мне так жаль… про Элани.

Данос в ответ промолчал, с новой силой принявшись чистить коня.

Глава 37
Прерванная Охота

СНОВА укрывшись в гостинице, Серегил с Алеком и Микамом переоделись в свои маскировочные наряды и отправились в трущобы, что возле Монастырского Храма, где, по словам Кепи, объявились очередные поражённые сонным мором.

– Из всего услышанного, заболевших, вроде, и не так уж много – так думают люди, рассуждая про карантин, – заметил Серегил, когда они шли туда.

Нижний Город, как и Ринг, обнести кордонами, конечно, не составляло большого труда. А вот окраины Верхнего, открытые на всём их протяжении, – практически невозможно. Так что всех больных сразу же отправляли в Ринг под надзор дризийцев. И хотя Коратан отдал приказ использовать под это дело одно из пастбищ, никому не хотелось отдавать туда своих близких, так что протесты не прекращались.

Серегил с Алеком были снова одеты в нищенок, так как в таком виде было гораздо проще везде проходить. Микам же оделся в линялую рубаху с поношенными штанами, припасёнными специально для такого случая, на голову он нацепил видавшую виды шляпу Серегила. С самого своего приезда в Римини он не брился, и теперь зарос щетиной, щедро сдобренной сединой. Так, не привлекая особого внимания, они дошли от Улицы Снопов до самого Морского Рынка, и оттуда неспешно двинулись вглубь убогих закоулков и покосившихся бараков.

Там они пробродили всё утро до самого полудня и ещё чуть-чуть. И хотя тут было гораздо спокойнее, чем в Ринге, но всё же не сказать, чтобы совсем уж безопасно. Микам, изображая телохранителя, грозным взглядом поглядывал на каждого, кто проявлял слишком большой интерес к его «дамам».

Район этот был в основном прибежищем майсенцев, бежавших сюда от войны. Так что люди в деревенской одёжке сидели на порогах хижин и высовывались из окон.

Храм Далны на Улице Странников содержался получше, чем в Нижнем Городе, хоть и не намного. Главная жрица, поприветствовав их, с сочувствием выслушала историю Серегила о пропавшем ребёнке.

– Она не могла вот так взять и убежать, просто потому что ещё несмышлёная, – со слезами в голосе поведал ей Серегил. – Как-то я застала её с попрошайкой, а теперь вот боюсь, вдруг, она лежит где-нибудь, сражённая этим сонным мором, и некому-то ей, бедняжке, помочь! У вас её нет, сестра?

– У нас было только двое с сонным мором: один мужчина и мальчик, – сообщила ему жрица. – Но и тех пришли и забрали жандармы.

Припав на плечо Микама, Серегил вместе с ним побрёл дальше, вниз по переулку.

Как только они отошли на достаточное расстояние, он выпрямился и осторожно, чтобы не повредить тщательно наложенный грим, утёр лицо уголком шали.

– Всё, как ты и думал, – негромко сказал ему Алек. – И что теперь?

– Продолжим нашу охоту, – пробормотал в ответ Серегил, просовывая руку под локоть Микама, как будто они были жёнушка со своим мужем.

Они отправились дальше, бродя вдоль убогих улочек с кучами мусора на обочинах и полных чумазых ребятишек, игравших всем, что только могло найтись. Один раздобыл ржавый обод от сломанной бочки и катил его палочкой вдоль дороги.

Когда обод катился мимо него, Микам подхватил его рукою.

– Эй, а ну отдай! – закричал парнишка, хватая с земли камень и замахиваясь, с явным намерением швырнуть.

Микам широко улыбнулся:

– Только один вопросик, пацан. Ответишь – получишь пенни, а заодно и свой обруч обратно.

Мальчишка шагнул поближе, как и несколько его дружков. У каждого в руке был камень

– Мы тут ищем ворон, – сказал Микам.

– И чё вам от них надо? – грозно спросил паренёк.

– А тебе это так интересно? Или монетка моя не нужна?

Парнишка опустил руку.

– Ну ладно, видали их тут, неподалёку. Я выменял у одного желтый камень. Вот только где-то посеял его.

Оно и к лучшему, подумалось Серегилу, быть может, это как раз ребёнка и спасло.

– И с кем же ты менялся, дорогуша?

– Такой белобрысый чувак с костылём.

– А где это было?

– Да прям возле стены у Ринга, в конце Курганного Переулка.

– А ещё таких не встречали? – спросил Алек, старательно изображая женский голос.

Парнишка пожал плечами.

– Старуха, да этот белобрысый. Натыкался на них то тут, то там.

– А где видел их в последний раз? – поинтересовался Микам.

Парнишка посовещался со своими дружками.

– Тётку я видел вчера, – ответил один из ребят постарше.

– Я тоже видала тетку, вон там, возле лавки торговца гвоздями, – вставила девчушка, одетая в поношенное тряпьё.

– И я тоже, и я! – заголосили остальные, и как догадался Серегил, это уже была ложь в расчёте получить пенни.

Микам сыпанул вокруг себя горсть монет и вернул мальчишке обруч. Детвора разлетелась кто куда, подобно стайке взъерошенных стрижей.

– Тебе не кажется, что это зря потраченные деньги? – спросил Алек, когда они отправились дальше.

Серегил улыбнулся:

– По меньшей мере некоторые из них точно сказали правду. Нам самим известно про старика и старуху. Судя же по их словам, имеются и молодые.

– Если эта ваша магиня не ошиблась, то разве вороны не Зенгати? – спросил Микам. – Тогда определение «белобрысый парень» звучит по меньшей мере странно. Ведь хотя бы кто-то из этих детей уж точно должен был встречаться с зенгатскими торговцами и знать, чем они отличаются.

– Ну, вовсе же не обязательно быть зенгати, чтобы использовать зенгатскую магию, мне кажется так, – сказал Алек. – Так куда направимся первым делом?

– Предлагаю на время разделиться, – отвечал Серегил. – Я пройдусь вдоль стены Ринга. Микам, на тебе торговец гвоздями. Алек, ты попытаешь счастья на рынке, что в паре переулков отсюда.

Он взглянул на заходящее солнце.

– Если кого-то найдёте, просто проследите за ним. Встречаемся здесь же, как только солнце коснётся крыш. Если не вернетесь к этому времени, я сам вас разыщу.

Однако, то ли детишки солгали, то ли вороны снова упорхнули, но возвратившись в условленное время, Серегил обнаружил обоих на месте, поджидающих его с пустыми руками.

* * *

На следующий день, с утра пораньше, отправились снова, и им даже удалось получить несколько обнадеживающих сообщений о том, что ворон, якобы, видели этим утром или даже менялись с ними, однако захватить добычу так и не удалось.

В полдень они остановились в тенёчке передохнуть и съесть свой скудный обед из колбасы и хлеба. Они уже почти заканчивали есть, когда Серегил вдруг перестал жевать и сделал стойку, как охотничий пёс, учуявший добычу.

Высокий темноволосый человек с мечом на боку переходил улицу в конце квартала.

– Это он! – негромко проговорил Серегил. – В прошлый раз он меня уже видел. Так что отправляйтесь-ка вы двое, а я спрячусь, пока не понадоблюсь вам.

Отправившись следом за высоким незнакомцем, Микам подал руку Алеку, как делал это с Серегилом, чтобы привлекать поменьше внимания.

Идя вдоль улицы, они смешались с дневной толпой, держась от цели ровно на столько, чтобы не потерять его из виду.

Вот мужчина задержался возле небольшой кучки народа, по преимуществу детишек, которые сгрудились вокруг горбатой старухи с длинным носом и густыми седыми космами. На ней была бесформенная блуза, надетая поверх полосатой юбки, а ещё пояс, на котором болтались всякие побрякушки, вроде тех о которых упоминали Кепи и та майсенка.

– Должно быть, это та самая старуха, – прошептал Алек, озираясь на вооруженного мечом человека. Тот стоял чуть поодаль и, казалось, ничуть не интересовался происходящим.

Насколько они могли видеть, старуха улыбалась детишкам и посмеивалась с ними, при этом совершенно дурацки выменивая всякую чепуху. Среди её же богатств было несколько желтых камней, вроде того, который уже видел Алек, а также нечто, что, как она утверждала, являлось молочными зубами дракона. Как бы ему хотелось взглянуть на них поближе! Но он знал, что меняться не стоит, особенно учитывая опасения Теро по поводу всех этих вещей.

Так что они с Микамом подождали, пока она закончит свою торговлю и заковыляет прочь, а потом отправились за ней, держась на расстоянии.

Тот высокий куда-то испарился, и Алек выругался про себя, что совсем упустил его из виду.

– Не видел, куда он пошёл? – шепотом спросил он Микама.

– Нет. Сукин сын исчез, чуть я отвернулся. Думаешь, он нас заметил?

– Не знаю. Но быть может, Серегил следит за ним?

В этот момент старуха свернула в переулок, и Микам с Алеком поспешили за ней, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она сворачивает в другой.

Здесь толпа была не такой плотной, так что им пришлось ещё немного поотстать. Когда же они добрались до следующего поворота полупустой улицы, и её, и того высокого и след простыл.

Вокруг были одни покосившиеся бараки, и старуха могла зайти в любой из них.

На противоположной стороне улицы без всякого тротуара сидел какой-то старик и курил трубку.

– Ты случайно не видел, тут не проходила старушка? – обратился к нему Микам. – Матушка моя снова сбежала.

– Сумасшедшая бабка с побрякушками на поясе? – спросил старик.

– Да-да, она самая.

Мундштуком своей трубки старик указал на двухэтажный барак на другой стороне.

– Вон тот, с синей дверью. И чтоб вы знали, я видел её тут и раньше.

– Да, она у нас юркая, – рассмеялся Микам. – Ну теперь-то хоть буду знать, куда её носит. Премного благодарен, папаша. Идём, Сана.

Он подмигнул Алеку, и оба направились к интересующему их дому и подергали дверь.

Там оказалось не заперто, дверь вела в маленькую прихожую с лестницей, идущей в комнаты наверху.

Большинство дверей на втором этаже оказались распахнуты настежь: жильцы пытались впустить морской ветерок, чтобы прогнал спёртый зловонный воздух. Их старухи тут не было и следа, так что они поспешили на следующий этаж, где оказалось всё то же самое.

Какой-то одноглазый парень с повязкой на пол лица и с волосами, которые, помой он их когда-нибудь, были, наверное, того же цвета, что и у Алека, нарисовался в проходе в самом конце коридора.

– Куда торопимся, друзья?

– Я ищу тут старуху, которая только что сюда вошла, – объяснил ему Микам. – Такая седая, на поясе навешана всякая дребедень.

– А, знаю, о ком вы. Старуха-ворона, точно?

Едва сдерживая возбуждение, Алек поинтересовался:

– Она что, живёт здесь?

Парень оценивающе оглядел его и криво усмехнулся:

– А тебе что за дело до неё, юная мисс?

Алек сунул руку в сумочку, висевшую у него на поясе, и достал из неё медяк.

– И это всё, что ты можешь предложить? – грубо осклабился парень.

Микам протянул ему ещё одну монетку:

– Мы люди небогатые. Не поможешь ли нам? Пожалуйста.

Парень спрятал монетки в карман.

– Она живет внизу, третья дверь слева.

– Премного благодарны, – сказал Микам и следом за Алеком спустился вниз.

Как только Алек с Микамом скрылись на лестнице, Атре выдохнул с облегчением.

Из пустой комнаты вышел прятавшийся там Брадер.

– Хмм, интересно, интересно, – пробормотал Атре и потёр себя под повязкой.

– Ты о чём?

– Или я здорово ошибаюсь, или то был сам юный Лорд Алек. В платке и в этой хламиде. И он пытался разговариать фальцетом. Сдаётся мне, он куда больший артист, чем хочет казаться.

– Он тебя узнал?

– Нет. Конечно, нет.

– Никогда прежде не видел этого здоровяка, что был с ним.

Атре слегка улыбнулся:

– А я да. Он был у Лорда Алека на вечеринке.

Нужная дверь оказалась из тех, что были закрыты. Микам постучался. Никакого ответа. Быстро оглядевшись, не смотрит ли кто-нибудь, он попробовал подёргать её, но она была заперта.

Дверь, что находилась в коридоре прямо напротив, была также закрыта, и, казалось, никому из обитателей апартаментов по обе стороны коридора нет до них никакого дела. Микам, насколько это было возможно, заслонил Алека, пока тот доставал из-под своего платка отмычку и ковырялся в простеньком замке. Однако стоило коснуться внутренней защёлки, как дверь резко отворилась, и Микам едва успел увернуться от летящей в него железной кочерги. Удар пришёлся вскользь по его левому плечу, и крюк на конце кочерги рванул ткань на его рубахе, хотя и не задел кожу. Оттолкнув Алека в сторону, он своей крепкой палкой отбил следующий удар.

– Воры! – заорал человек и попытался вытолкнуть Микама, однако ему помешал дверной косяк. – Домушники!

Микам выбил кочерёжку из его рук и несильно ткнул в живот своей палкой, заставив шлёпнуться на задницу.

Заверещала какая-то женщина. Алек нервно обернулся. Слишком много шуму наделали!

– Где моя мать? – взревел Микам. – Я знаю, она здесь!

Мужичонка заморгал, уставившись на него:

– Мать? Да с какого рожна, разрази тебя Билайри, ты решил, что твоя мамаша может быть у меня?

– Я знаю из верных рук, что её привели сюда, – рявкнул Микам, видимо, прикрывая агрессией своё замешательство.

Пнув мужичка в грудь ногой, он шагнул внутрь комнаты и снова раздался визг какой-то женщины.

– Помогите! – заорал мужичок.

– Эй, какого хрена тут происходит? – откуда-то из коридора грозно выкрикнул здоровяк с огромной шипастой дубиной в руке.

Микам выскочил из комнаты и повернулся к нему:

– У меня похитили мать, и мне сказали, что это он.

– Накис? Да на кой ему сдалась твоя грёбаная мамаша? – здоровяк двинулся на него, помахивая дубиной. – А ну убирайтесь отсюда, вы оба, пока я не снёс ваши чёртовы бошки!

Из других комнат на шум уже спешили соседи, некоторые тоже были вооружены.

Микам с Алеком были вынуждены позорно ретироваться на улицу, однако они теперь знали, что старуха сбежала.

– Давайте, катитесь отсюда! – кричал из своей комнаты мужичонка, потрясая кулаком. – Я жандармов на вас натравлю!

– Проклятие! – выругался сквозь зубы Микам, когда оба торопливо возвращались назад. – Серегилу это не понравится.

Но едва они свернули за угол, как столкнулись с ним самим. При нём была корзинка с битыми грушами и дикими яблочками.

Серегил моментально заметил и их физиономии, и рваную рубаху Микама.

– Чую, всё плохо?

– Ну, начнём с того, что я сомневаюсь, что она вообще тут была, – процедил Алек. Того старика с трубкой, что указал им дорогу, теперь нигде не было видно.

– А вам, случайно, не попадался светловолосый с повязкой на голове? – поинтересовался Серегил.

– Да. Он нам и сказал…. Проклятье! Блондин же! – Алек в отчаянии глянул на него. – Думаешь, это был ворона?

– По крайней мере, некто, кто желал поскорее унести ноги, – сказал ему Серегил. – Я был позади этого дома, искал моего парня, который ускользнул как раз в этом направлении, и увидел, как Одноглазый вылезает через окошко на верхнем этаже и скоренько взбирается на крышу, будто нашкодивший кот. И пока я шёл сюда, он растворился среди печных труб и черепичных скатов. Я немного поискал, но естественно, никакого результата.

– А тот, с мечом и в маске? – спросил Микам.

– По моим догадкам, он не просо телохранитель, но и дозорный. Неудивительно, что им удалось так ловко и быстро уйти. А ещё плевать они хотели на местный карантин.

– А как же старуха? – нетерпеливо спросил Алек. – Если только она не вылезла через окошко, то куда же она подевалась?

– Скорее всего, она всё ещё здесь, – Серегил встряхнул корзинку у себя на бедре.

– А это ты где взял? – спросил Алек.

– Осчастливил одного уличного торговца. Будьте тут. Пойду гляну. А вы не спускайте глаз с задворков этого дома.

С этим Серегил неторопливо зарулил за угол, громко нахваливая свой товар.

Его не было долго, но когда он возвратился, Алеку было достаточно лишь только взглянуть на него, чтобы понять, что он оказался ничуть не удачливее них самих, разве что, распродал свои фрукты. Под носом у него было грязное пятно, а на шляпе пучки паутины.

– Ну и? – спросил Микам.

Серегил вздохнул и выбросил свою корзинку.

– наслушался историй о жизни половины постояльцев, и ни слова о старухе. И, кажется, никто слыхом не слыхивал ни про какое вороньё. Мне удалось даже облазить чердак и спуститься в подвал, но и там ничего.

– Чёрт! – процедил Алек. – Она точно не могла выбраться сзади дома, пока ты её не видел?

– Не думаю. К тому же, этот переулок ведет в тупик, и я непременно столкнулся бы с ней, когда бы она выходила. Разве только она тоже ушла по крышам? Что было бы весьма ловко для такой «девчушки». И хитроумно. Моё тайное восхищение этим племенем всё растёт. А они затейники, эти вороны. А ещё весьма смекалистые ребята.

Остаток дня бродили по трущобам и рынкам, потом расстроенные вернулись в Оленя и Выдру.

– Мы даже не знаем, сколько их тут всего, – сказал Микам из спальни, где умывался и переодевался.

Не сменив женского платья, Серегил уселся в кресло возле камина и рассеянно уперся ногой в совок для золы.

– Мы слышали про одноногого парнишку, видели светловолосого попрошайку, а также старика и старуху. Она-то мне и интересна больше всего, из-за своих штуковин на поясе.

– А я всё ещё чувствую себя идиотом, которого обвели вокруг пальца, – мрачно сказал Алек. – И мы ещё заплатили этому негодяю, который надул нас!

Микам, присоединяясь к ним в гостиной, потрепал Алека по голове:

– Оно того стоило: мы опознали ещё одного из них. А ведь до сих пор мы ещё ни разу так близко не подбирались к ним.

Серегил внезапно соскользнул со своего кресла и принялся шарить под кроватью, пока не нашёл большую, свернутую в трубку карту города, перевязанную зеленой лентой. Сдув с неё пыль, он отнёс её на стол и развернул, придавив края книгами, которые валялись повсюду кругом – на столе и стульях.

Алек с Микамом проследили, как он раскладывает монетки в районе Нижнего Города, на юго-восточную часть Ринга, на трущобы к северу от Монастырского Храма, на Улицу Колеса, Улицу Огней и на скопление извилистых улиц позади гостиницы.

– Видите, какая картинка вырисовывается? – сказал он. – Им приходится выметаться из районов с карантином, и они перебираются в ближайшие по соседству «охотничьи угодья». Судя по всему, они избегают Монастырский Храм, но чтобы попасть вот сюда, они могли пройти и через Улицу Огней.

– А Мирриция могла отдать им что-то, приняв одного из них за обычного нищего попрошайку, – заметил Алек.

Нахмурившись, Серегил склонился над картой и задумчиво постукал себя пальцем по подбородку.

– Кроме её случая, мы не слышали ни одного донесения о том, что их видели так далеко в северной части города.

– Могли и просто залезть к ней в карман, – предположил Микам.

– Теро считает, что вещи должны быть отданы добровольно, – пояснил Алек. – Именно потому они и совершают обмен.

Серегил упал на диван, устремив взгляд в пустой камин.

– Догадки! Вот всё, что мы будем иметь, пока не поймаем хотя бы одного из этих ублюдков.

– И это по-прежнему не объясняет, как они добрались до неё, – Микам рассеянно погладил свои усы, уставившись в карту.

– Да какое теперь дело, как! Вопрос в том, почему именно она? Зачем перекидываться с беднейших из бедняков на состоятельную куртизанку, у которой есть друзья, которым она не безразлична?… Влиятельные друзья.

– Должно быть, просто подвернулся удобный момент, – рассуждая, Микам подошёл к шкафу и налил из кувшина вина в три кубка. – А что, если она просто оказалась первой состоятельной особой, до какой им удалось тут добраться?

– Хорошо, тогда когда это произошло? – не унимался Алек.

На этот вопрос ответа ни у кого не было.

Алек с Серегилом принялись обсуждать, можно ли им возвратиться на ночь на Улицу Колеса, когда перед Серегилом вдруг появилось лицо Теро, что немало всех поразило.

– Терпеть не могу, когда ты так делаешь! – воскликнул Серегил.

Теро хмуро глянул на него.

– Умерла эрцгерцогиня Алайя. Не исключено, что это убийство.

Серегил на минуту спрятал в ладони лицо.

– Проклятие Билайри!

– Она же была такой безобидной старушкой! – прорычал Алек.

– И ближе всех к крон-принцессе, – отозвался Теро. – Элани безутешна, принц в ещё большем бешенстве, чем прежде.

– Уверен, что это было убийство? – спросил Серегил.

– Я нет. Но принц считает, что да, в свете последних событий. Хотя ни один из заговорщиков, находящихся в Башне, похоже, понятия не имеет о том, что происходит. Алайя сидела. ужинала в кругу королевской семьи, и он своими глазами видел, как она вдруг упала замертво прямо в своём кресле. И опять, никакого яда, никакой магии, и никаких физических недугов Валериус так же не нашёл.

– Бедняжка Элани! – негромко воскликнул Алек. – Она так любила Алайю, как свою бабушку. Полагаете, её смерть как-то связана с остальными?

– Меня тут уже ничто не удивит. Быть может, мы упустили кого-то из заговорщиков и они по-прежнему разгуливают на свободе и бесчинствуют?

– И какова же вероятность того, что две разные группы заговорщиков станут применять один и тот же яд, который абсолютно невозможно распознать? – сказал Микам.

– «Око за око»? – пожал плечами Серегил. – Не знаю. Что-то тут не вяжется. Они направили все свои силы на то, чтобы истребить друг друга, вместо того, чтобы снова покушаться на Клиа или Элани? И если кому-то удалось подобраться так близко к Алайе, что они сумели её отравить, то почему не отравили и Элани?

– Мне пришли в голову те же мысли, – сказал Теро.

– Элани известно про заговорщиков?

– Кажется, Коратан кое-что объяснил ей, когда пытался заставить её покинуть столицу. Но она отказалась ехать.

– Так наёмные убийцы, видимо, именно на то и рассчитывают, – сказал Серегил. – На дороге – то она куда уязвимее, даже несмотря на весь свой вооруженный эскорт.

– Быть может, ты и прав. Но, как бы ни было, она остаётся в Римини, хоть и в своих покоях, взятых под усиленную охрану, а её пища будет предварительно дегустироваться.

– Чего я и боялся, – вздохнул Серегил. – И раз аресты не прекратили убийств, значит кто-то или что-то важное мы всё-таки упустили из виду.

– Если они наняли профессиональных убийц, а я осмелюсь сказать, что так оно и есть, то их задание никто не отменял, – сказал Теро.

– Информаторы из гильдии утверждают, что им заказали только Кормарина и Нериан.

– Око за око, и впрямь, – хмыкнул маг. – Ну и кто же тогда убивает остальных? И как?

– Мы будем держать ушки на макушке, Теро, но пока что мы топчемся на месте.

– И это всё?

– Пока да. А тем временем продолжим охоту на ворон.

Теро, было, протестующе заворчал, но Алек твёрдо произнёс:

– Мы всё ещё не поквитались за Миррицию, как должно!

Атре зажег свечу в своей мизерной коморке и вытащил из кармана серебряное колечко. Милая безделица, подумал он с легкой улыбкой, вот не думал, что действительно придётся пустить его в дело. Честно говоря, он уже и позабыл про него, увлекшись всей этой вознёй с богатенькими, убивая их то тут, то там, а потом наслаждаясь поднимающимся вслед за этим ажиотажем.

До тех пор, покуда не узнал нынче Алека и этого парня, Микама Кавиша, которым едва не попался в трущобах.

Напевая себе под нос, Атре взял со стойки пустой флакон и кинул кольцо в него.