Текст книги "Лучшие подруги"
Автор книги: Линда Трент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Глава 28
На уроке физкультуры Эшли притворилась больной и, подойдя к преподавателю, отпросилась в медпункт. Выйдя из спортзала, она быстро прошла по коридору и выбежала на улицу, где на автобусной остановке, как она и ожидала, ее ждал со скучающим видом Скотт.
Он был стильным парнем, его темные волосы, зачесанные назад, черный свитер и черные джинсы, совсем не такие, как у других ребят, нравились Эшли до чрезвычайности.
Подбежав к нему, она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Скотт прильнул к ее губам и целовал ее до тех пор, пока она не стала вырываться.
– Мне кое-как удалось удрать с занятий. Я думаю, мой отец попросил учительницу приглядывать за мной.
– Родители – простаки, – резюмировал Скотт, доставая пачку сигарет и предлагая жестом закурить.
Эшли потянулась, было к пачке, но вдруг остановилась.
– Я должна тебе кое-что сказать. Думаю, для тебя это небезынтересно.
– Да? Ну и в чем соль? – закуривая, поинтересовался он.
– Я беременна.
– Не понял, – после некоторого замешательства выдавил из себя Скотт.
– У нас будет ребенок. Разве это не здорово? Теперь мои родители не смогут нам помешать расписаться. Им придется согласиться. – Эшли изо всех сил старалась скрыть от него свою растерянность.
– Ты кому-нибудь говорила об этом?
– Нет, ты первый узнал. Правда, я хотела рассказать все моей тетке Чел, но потом передумала, надеясь, что мне только показалось это.
– Так, может, тебе и сейчас только кажется?
– Нет. Я купила в аптеке тест на беременность. Результат положительный.
Скотт беспокойно посмотрел на дорогу:
– Надо остановить кого-нибудь, чтобы отвезти тебя в клинику как можно скорее. Черт, я даже дам тебе деньги.
– Деньги? О чем ты говоришь?
– Об аборте, конечно!
Эшли сделала шаг назад:
– Аборт! Никогда!
– Ты не можешь оставить ребенка. Твои родители убьют меня! – Скотт выглядел совсем юным от испуга. Эшли никогда не видела его таким – Тебе всего тринадцать! Мне пришьют изнасилование и посадят в тюрьму!
– О каком изнасиловании ты говоришь? Мы ведь собираемся пожениться.
– Я не хочу жениться. Мне девятнадцать. В таком возрасте не заводят детей, – закричал он. – Я что, похож на идиота? Зачем мне связывать себя по рукам и ногам?
Эшли схватилась за голову:
– Скажи, что шутишь. Скажи, что ты просто дразнишь меня!
– Беременна. – Он произнес это слово, как если бы никогда не слышал его. – Черт, посмотри на себя, ты ведь еще соплячка…
– Эй, стой! Куда ты? – видя, что Эшли резко развернулась и побежала прочь, крикнул Скотт.
– Подальше от тебя! Ты не любишь меня! И я не думаю, что когда-нибудь любил! – сглатывая слезы, ответила она.
– Прекрасно! Ну и беги! У меня есть дела поинтересней, чем ждать тебя на автобусной остановке!
– Вот и отлично! – не оборачиваясь, крикнула Эшли.
Оставшись одна, Эшли задумалась. Что делать дальше? Куда идти? Она села на скамейку. Судя по месячным срок беременности не меньше двух месяцев. Ей вдруг стало страшно. Раньше она была уверена, что забеременеть в тринадцать лет невозможно. Скотт тоже говорил, будто до пятнадцати об этом и думать-то смешно, поэтому-то они и не применяли никаких особых противозачаточных средств. Единственное, что они делали, так это высчитывали по ее менструальному циклу опасные дни. Но это, как выяснилось, не сработало.
Когда Эшли попросила у Челси противозачаточные таблетки, у нее и в мыслях не было сразу же воспользоваться ими. Ей просто на всякий случай хотелось их иметь.
Девочка опустила голову и заплакала. Она была слишком молода, чтобы стать матерью! Но аборт казался ей равносилен смерти. Даже если бы Эшли этого и захотела, то не смогла бы обойтись без чьей-либо помощи. И меньше всего она рассчитывала на помощь родителей.
Разве только тетя Чел? Кто-кто, а она умела хранить тайны, умела вовремя подставить плечо…
Эшли устало вздохнула. Надо было как-то развеяться. Она встала и пошла по направлению к торговому центру, который располагался на полдороге к дому. Занятия в школе уже давно окончились, но Эшли это не беспокоило. Каждый раз, когда мать заезжала за ней после уроков и не заставала ее, то уезжала, совершенно не волнуясь за судьбу дочери, а лишь немного на нее сердясь.
Эшли никогда не нравилось внимание со стороны матери, а та, в свою очередь, когда Бетани была жива, занималась только ею. Казалось, что Карен не замечала Эшли и вспоминала о существовании своей младшенькой только тогда, когда бранила ее. Сейчас, после смерти Бетани, Карен и вовсе не обращала внимания на Эшли.
Подошло время ужинать. Но при виде гамбургера Эшли чуть ли не вырвало: сегодня от подобной еды ее в прямом смысле слова просто выворачивало. К тому же она зверски устала. Надо было возвращаться домой.
Немного поковырявшись с замком, Эшли открыла дверь и вошла в дом. Родителей пока еще не было. Девочку это только обрадовало. На столе в гостиной она обнаружила записку, из которой поняла, что ее мать на каком-то собрании, а отец задерживается на работе.
Эшли прошла в свою спальню и легла на кровать. Она долго смотрела в потолок, затем поднялась и направилась в комнату Карен. Ее интересовал шкафчик, где хранились медицинские препараты.
Карен ужинала вместе с Марком Драером в одном из шикарнейших ресторанов Далласа, который располагался на последнем этаже самого известного далласского небоскреба. Здесь всегда было много посетителей, а посему вряд ли кто-нибудь из знакомых увидел бы ее вместе с Марком.
– Полли хочет, чтобы я привел ее сюда, – сказал Марк, обращаясь к Карен.
– И что ты ей ответил? – ревниво спросила она.
– Я сказал ей «нет». Это наше с тобой место.
Карен успокоилась:
– Не понимаю, что бы она здесь делала? Не могу представить ее танцующей.
– Она слышала, что здесь подают хорошие креветки, – смеясь, сказал Марк.
– Она не спрашивала, почему ты не хочешь пойти сюда с ней?
– Нет. Полли нелюбопытна. А что Райн?
– Райн, как обычно, работает допоздна. Наверное, я могла бы побывать в Китае, и он при этом ничего бы не узнал.
– Я его, кстати, видел сегодня на работе. Весь в делах и заботах.
– Все верно. Это Райн. – Карен усмехнулась. – Интересно, что у него в голове.
– Хорошо, когда муж вечно занят: некогда контролировать жену.
– Ты думаешь, что-нибудь изменилось бы, узнай он о наших отношениях? Райн никогда от меня не уйдет.
– Ты уверена в этом?
– Со мной ему очень удобно. К тому же его босс мой отец. Райн не дурак, хотя и редкая зануда.
– Временами я забываю, что ты замужем, – задумчиво произнес Марк. – Думаю, мистеру Бейкеру не понравилось бы, что его замужняя дочь встречается с сыном компаньона.
– Отец никогда не узнает об этом, – беззаботно произнесла Карен. – У нас нет причин для волнений.
Спустя несколько часов Карен ехала в своей машине из гостиницы, в которой Марк снял номер на вечер. Она не знала, был Райн дома или нет, но это ее не беспокоило. Подъехав к дому, Карен нигде не увидела света. «Значит, – решила она, – еще никто не вернулся». Когда она поднялась по лестнице, то заметила сквозь приоткрытую дверь горящий ночник в комнате Эшли. Карен взглянула на свое шикарное черное платье и подумала, что дочери лучше не видеть ее в таком несколько фривольном виде. Она вошла к себе в комнату, переоделась и только тогда заглянула к Эшли.
Девочка лежала, свернувшись калачиком на своей постели, и Карен подумала, что она спит. Ничего не оставалось, как выключить свет и тихо выйти из комнаты. Но что-то заставило ее остановиться.
Она вгляделась в лицо дочери. Оно ей показалось таким же, как у Бетани в тот день, когда ее увезли в больницу. Веки у Эшли были приоткрыты, а изо рта вытекала слюна. Карен нахмурилась и, подбежав к ней, потрясла за плечи. Эшли не проснулась.
Карен кричала, трясла Эшли до ломоты в плечах, но тщетно. Тогда, подбежав к телефону, она стала набирать номер 911. Ее руки тряслись так, что ей с трудом удалось это сделать. Попросив срочно прислать «Скорую помощь», Карен, осененная какой-то догадкой, кинулась к себе в комнату. Так оно и есть, у открытой аптечки валялся пустой пузырек из-под снотворного. Она быстро взяла его и положила к себе в кошелек, который до сих пор почему-то держала в руке. Доктору нужно будет знать, что приняла Эшли.
Карен вернулась в комнату дочери и попыталась сделать ей искусственное дыхание. Она никогда не училась этому, но, тем не менее, решилась попробовать. Через несколько минут, услышав сирену, Карен побежала вниз, чтобы открыть дверь.
Врач мельком взглянул на Эшли и стал давать указания санитарам. Карен передала ему пустой пузырек и отошла в сторону, стараясь не мешать. В соседней комнате кто-то говорил о том, что необходимо сделать анализ степени отравления.
Один из санитаров надел на лицо Эшли кислородную маску. Карен показалось, что у девочки задрожали веки.
По дороге в больницу с бригадой она вдруг подумала, что если бы они с Марком протанцевали еще один танец в ресторане или задержались в номере гостиницы дольше обычного, то вряд ли ей пришлось увидеть Эшли живой.
Приехав в клинику, врачи без промедления повезли Эшли в операционную. Оставшись одна в холле, Карен подошла к телефону и позвонила Райну на работу. После десятого гудка она опустила трубку. Возможно, он был в другом кабинете. После некоторого сомнения Карен позвонила Челси.
Челси была дома и смотрела фильм по одному из многочисленных ночных телевизионных каналов. Услышав, в чем дело, она быстро собралась и приехала в больницу.
– С ней все в порядке? – спросила Челси, подойдя к Карен.
– Я не знаю. Доктор все еще у нее. Она выглядит так ужасно!
– Где Райн?
– Хороший вопрос, – сказала Карен раздраженно. – Я пыталась ему дозвониться на работу, но безуспешно. Мне никто не ответил.
– Он по-прежнему работает в «Дейтон компани»?
– Конечно. А где же еще он может работать? – Голос у Карен был злой и испуганный.
– Я попробую позвонить еще раз.
Казалось, Карен не заметила того, что Челси не спросила у нее номер телефона Райна…
Через полчаса Райн был уже в комнате для посетителей.
– Что случилось? – спросил он взволнованно, сев рядом с Карен.
– Эшли пыталась покончить жизнь самоубийством, – вяло произнесла она.
– Почему? Что случилось? – спросил Райн.
– Откуда мне знать? Я что, психиатр? – взвилась Карен.
Райн взглянул на ее разукрашенное лицо и прическу и стиснул зубы.
– Ты слишком тщательно красилась, чтобы посмотреть телевизор. Где ты была, когда это случилось? Дома?
– Нет, – выдохнула Карен, изо всех сил пытаясь не устраивать сцен. Райн обернулся к Челси.
– Спасибо, что приехала, – сказал он. Она кивнула и присела рядом с Карен.
– Хочешь, я пойду, посмотрю, что написано на доске объявлений?
– Что она выпила? – спросил Райн, когда Челси ушла.
– Мое снотворное. Не осталось ни одной таблетки, а я только на прошлой неделе купила новую упаковку.
Райн с негодованием смотрел на жену. Он хотел удушить ее за то, что она оставляла свои лекарства на виду, за то, что шлялась черт знает где, когда должна была сидеть дома, но все это уже не имело смысла. К тому же Эшли решила покончить жизнь самоубийством не потому, что Карен оставила на видном месте свое снотворное.
Райн искоса посмотрел на жену – унизанные бриллиантами пальцы, вечерний макияж… Похоже, она просидела весь вечер в дорогом ресторане. Но с кем? Даже несмотря на то что Райн уже давно догадался о неверности Карен, легче ему от этого не становилось. И самое печальное, Карен абсолютно не беспокоила реакция мужа.
Стоя рядом с ней, он чувствовал себя совершенно одиноким. Ему отчаянно хотелось увидеть Эшли, ему нельзя было потерять ее.
Каждый раз, когда врачи проходили мимо, Райн с тревогой глядел им вслед.
Вскоре вернулась Челси:
– В справочной сказали, что доктор все еще у нее. Возможно, он не скоро сможет поговорить с нами. Эшли в коматозном состоянии, но шанс спасти ее есть.
– Господи! Почему она это сделала? – Райн беспомощно опустил голову и закрыл лицо руками. Затем он посмотрел на Карен. – У тебя есть объяснение?
– Нет. Она никогда не приходила домой сразу после школы. Мне нужно было уходить, и я оставила ей записку на видном месте.
Челси взглянула на Карен и сразу же поняла, куда той надо было в этот вечер идти.
– Значит, после школы ты ее не видела?
– Сначала я подумала, что кто-то из друзей решил довезти ее до дома. Так бывало и прежде.
– Черт! – Райн сам не понял еще, относилось ли сказанное им к Карен, которая не уследила за дочкой, или же это было сказано по поводу ситуации в целом.
– Скорее всего, она была со своим парнем, – сказала Челси. – Как его зовут? Скотт Старк?
– Кажется, так, – ответила Карен. – Может, он знает, в чем дело.
Райн посмотрел на Челси и спросил:
– Что она тебе говорила о нем?
– Ничего особенного. Он на несколько лет старше ее, и у него есть машина черного цвета с тонированными стеклами. Я только раз видела их вместе и то издалека.
В тот день Челси больше смотрела на Эшли, чем на автомобиль, и поэтому не могла точно сказать, что это была за машина, какой марки, какого года выпуска. Она запомнила только цвет.
– Быть может, он знает больше нас? Я постараюсь найти его по телефонной книжке. Надеюсь, они с отцом носят одну фамилию. – Райн встал и вышел из комнаты.
Челси молча сидела рядом с Карен. Ей хотелось заговорить с ней, но она не решалась.
Прошло немало времени, прежде чем вернулся Райн.
– Я нашел его. Он сказал, что они сегодня решили больше не встречаться. Его голос был расстроенным, когда он узнал, что Эшли отравила себя.
– А кто бы не расстроился? – сердито произнесла Карен. – Ты сказал очередную глупость!
Челси искоса взглянула на холодно усмехнувшегося Райна. «Он не будет долго мириться с ее надменностью», – подумала она.
– Хотите, я приготовлю кофе? Возможно, придется просидеть здесь до утра, – пытаясь сменить тему разговора, произнесла Челси.
– Да, – отвечала Карен. – Райн может помочь тебе.
Они вышли, и Челси была рада услышать, как за их спинами захлопнулась дверь.
– Она все больше ненавидит меня, – без предисловий сказал Райн. – Не знаю, стоит ли терпеть ее хамство.
Челси взяла его под руку:
– Карен просто расстроена. Ты же знаешь, что она всегда становится злой, когда чего-то боится.
Райн горько усмехнулся:
– Знать-то я знаю. Но это больше не помогает. В последнее время мне даже смотреть на нее тошно: ни один мужчина не будет долго терпеть, когда его унижают… Медсестра сказала еще что-нибудь об Эшли?
– Нет, – коротко ответила Челси. Неожиданно Райн ударил кулаком по стене.
– Как ты думаешь, где была Карен сегодня вечером?
Челси надеялась, что он не будет говорить на эту тему.
– Не знаю.
– Я говорил тебе, что она встречается с кем-то. Это единственная причина. – Он выглядел опустошенным. – Я не думаю, что она сказала тебе кто он.
Челси покачала головой:
– Карен больше не делится со мной своими сердечными тайнами. Удивительно, что она вообще позвонила.
Они зашли в помещение, где обслуживающий персонал готовил себе кофе, и взяли три чашки.
– До сегодняшнего вечера у меня была слабая надежда, что мои подозрения всего лишь подозрения, но теперь…
– Может, она ходила на какой-нибудь прием с Джойс? Ты же знаешь, Бейкеры любят наряжаться по любому поводу.
– Если бы она была с Джойс, она бы предупредила меня.
– Что ты собираешься делать? – спросила Челси, наливая кофе.
– Я не знаю, – немного помолчав, отвечал Райн. – Думаю, многое зависит от Эшли.
Челси уже была готова услышать такой ответ.
Эшли не умерла. Когда два дня спустя она очнулась, то поняла, что находится в больнице. Доктор сообщил, что она лежит в палате для людей, пытавшихся покончить жизнь самоубийством, и хочешь, не хочешь, ей придется пролежать здесь еще несколько недель. Эшли чувствовала себя слишком плохо, чтобы о чем-то беспокоиться. В конце концов, ей было абсолютно наплевать, где и сколько надо лежать.
Позже она поняла, что в курс лечения входила и интенсивная консультация с врачом. Она также обнаружила, что у нее начались месячные. Было ли это вызвано передозировкой снотворного или же тест на беременность оказался неверен, она не знала. Расспрашивать же доктора ей не хотелось.
Эшли, наконец, выпустили из больницы с условием еженедельно приходить на консультации к ведущему ее историю болезни врачу. Эшли это устраивало: ей нужен был хоть один взрослый, который с охотой слушал бы ее и при этом не дружил ни с одним из Морганов.
К немалому удивлению Эшли, Скотт позвонил ей, как только она вернулась домой. К концу недели они снова были вместе. По обоюдному согласию история с беременностью и вытекающими из нее последствиями не обсуждалась.
К середине ноября Карен устала возить Эшли на консультацию к психиатру.
– Она вполне здорова, – сказала она Райну. – Это пустая трата времени и денег.
– Ты ошибаешься. Эшли нравится ездить к врачу, и вообще она сильно изменилась за последнее время.
– Что-то не заметила. – Карен сердито посмотрела на Райна. – Она до сих пор разговаривает со мной, словно я идиотка. Мне и в голову никогда не приходило говорить в таком тоне со своей мамой! Я не могу понять, что с ней. У нее есть все, что она только пожелает.
– Откуда тебе знать, чего она желает? Ты же, по своему собственному признанию, не понимаешь ее. Ей следует продолжать ходить к доктору Флэшнеру.
– Тебе легко говорить. Не ты ведь возишь ее туда и обратно, не ждешь ее часами в приемной! И потом мы немало платим этому Флэшнеру, а он даже не желает мне говорить, что ему сказала Эшли.
– Я рад слышать, что он держит в тайне ее секреты.
– В таком случае вози свою дочь сам!
– Ты же знаешь, у меня работа. Может, попросить Челси изредка подменять тебя.
– Я ни о чем не собираюсь ее просить. Мы уже с ней давно не подруги.
– Возможно, дело в твоем злом языке? – Райн иронически хмыкнул. – Друзья ведь не муж, они не будут так долго терпеть твои колкости.
Карен передернула плечом.
– Что ты имеешь в виду? – играя в наивную девочку, спросила она.
– Ну вот, опять театр! Скажи, за что ты так ненавидишь меня?
– Ненавидеть? Тебя? Да с чего ты взял?
Райн пристально посмотрел на жену и затем произнес:
– Ты до сих пор не сказала мне, где была той ночью.
– Я не помню. – С этими словами Карен встала и вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью.
Райн в отчаянии схватился за голову. Сколько можно терпеть ее выходки?! Если бы не Эшли, он бы ушел от Карен сию же минуту. Райн знал – учитывая пол и возраст Эшли, суд навряд ли разрешит дочери жить с отцом. Значит, о разводе не может быть и речи: без него Карен окончательно забудет об Эшли.
Во что бы то ни стало ему необходимо продержаться еще пять лет. Эшли исполнится восемнадцать, она уйдет в колледж, и тогда он будет свободен.
Глава 29
– Не смеши меня, Райн. Конечно же, на День благодарения мы пойдем к моим родителям. – Карен снова раскрыла журнал.
– Я еще не кончил с тобой разговаривать, – выхватив из рук жены журнал, почти рявкнул Райн. – Надо обсудить это раз и навсегда.
– По-моему, нечего обсуждать, – как ни в чем не бывало отвечала Карен. – Мы пятнадцать лет ходим к ним на все праздники, и в День благодарения тоже.
– А в этом году я хочу провести День благодарения со своими родителями, с Брэди и его женой. Мы еще, кстати, не видели их ребенка.
– Все новорожденные похожи друг на друга. К тому же твой брат со своей женой мне не нравятся.
– Как ты можешь так говорить? За все это время ты с ними толком и не поговорила.
– Райн, я не хочу ехать в Боулдер. Вечно там скука смертная.
– Тогда мы поедем туда на Рождество, – не сдавался он.
– Как ты себе это представляешь? Мама сойдет с ума, если нас не будет на Рождество в городе.
– Я устал жить, потакая твоей матери!
Карен с отвращением посмотрела на мужа:
– Каждый год, в одно и то же время, ты становишься таким неприятным. Почему?
– Потому, что ты никогда не прислушиваешься к моим просьбам. Мы женаты почти шестнадцать лет, и за все это время мы были у моих родителей всего два раза!
– Они довольно часто приезжали к нам.
Райн встал и подошел к окну:
– Послушай меня внимательно, Карен. Дело не в том, где мы проведем этот день, дело в том, что будет с нами.
– Ну, к чему все усложнять? Это же предельно просто: мама уже купила индейку, отец заказал вина… Если ты так безудержно хочешь попасть в Боулдер, то мы могли бы съездить туда через неделю после Дня благодарения.
– Тогда там не будет Брэди и Сюзан. Может быть, тебе и нет до них дела, но я скучаю по брату. Несмотря на разницу в возрасте, в детстве мы были с ним близки. И мне нравится Сюзан.
– Как можно хорошо относиться к тем, кто только и говорит, что о своем ребенке?
– Они поздно поженились. И все, что с ними сей час происходит, для них в первый раз.
– Эшли просто умрет, если узнает, что мы собираемся уехать из города на праздники. В этот день у нее наверняка назначено свидание.
– Она каждый вечер ходит на свидание. – Райн задернул занавеску. – Я волнуюсь за нее.
– Опять ты за свое. Я лично не вижу повода для беспокойства. – Карен снова взяла в руки журнал. – Значит, Эшли пользуется успехом у мальчиков.
– Ее парень мне не понравился. Неудивительно, что она не хотела его нам показывать! Эшли сказала тебе, куда она собиралась пойти и когда вернется?
Выйдя из больницы, Эшли немного смягчилась и позволила родителям познакомиться со Скоттом Старком. Он побывал у них в доме два раза, и два этих раза Райн не находил себе места: этот юноша походил на отпетого бандита.
– Ты же сейчас дома. Мог бы поинтересоваться и сам, – заметила Карен.
– Черт побери, Карен! Прояви хоть немного интереса к нашей дочери! Она же у нас одна.
Терпению Карен пришел конец, отбросив журнал в сторону, она закричала на мужа:
– Мне следовало бы знать, что ты не оставишь меня в покое! Господи! Как я устала! Все, я ухожу.
– Куда?
– Подальше отсюда! – С этими словами Карен в один момент выскочила из комнаты.
Райн устало опустился в кресло. Карен ушла, и в доме стало сразу как-то спокойно. Райн закрыл глаза и вытянул ноги. Пять лет, целых пять лет!
Нет, он не сможет так долго ждать.
Райн реже стал видеть свою дочь. После того как Эшли вернулась из больницы, она стала больше времени проводить со Скоттом. Райн попытался вспомнить, каким сам был в ее возрасте. Интересовался ли девчонками? Он этого не помнил.
Сколько лет Скотту? Эшли говорила, что ему шестнадцать, но Райн в это не верил. Слишком уж уверенным и самостоятельным был Скотт для шестнадцати лет. Во время своих визитов к Морганам Скотт откровенно насмехался над Райном. И Райн это видел. Он попытался отговорить Эшли встречаться со Скоттом, но Карен за его спиной дала разрешение на это. Райну было очевидно, что ни жена, ни дочь не считаются с его мнением.
Так почему он продолжает жить с ними?
Достав свой кошелек и открыв ту его часть, где лежа ли водительские права и пропуск на работу, Райн раздвинул пластиковую перегородку между ними и вытащил фотографию Челси.
Никто не знал, что у него была эта фотография. Райн сделал ее перед тем, как Челси улетела в Париж.
Сейчас Челси была более спокойна, чем тогда, когда она вернулась в Даллас. Райн понимал, что у нее были связаны с мужчинами невеселые воспоминания, и не хотел, чтобы она снова страдала.
Зазвонил телефон. Прежде чем ответить, Райн спрятал фотографию в кошелек. Звонила Эшли.
– Папа? Ты можешь заехать за мной?
– Эшли? Ты плачешь? Где ты? – От дурных предчувствий у него заныло в груди. Его девочка плакала!
– Я в Мескуите. В полицейском участке.
– Говоришь, ты в полицейском участке? Что ты там делаешь? – на секунду замешкавшись, спросил Райн.
– Можешь ты меня отсюда забрать? И не говори маме! Пожалуйста, папа!
Давно она его так не называла:
– Конечно, я приеду. Тебе больно?
– Нет, со мной все в порядке. Папа, попроси, пожалуйста, приехать тетю Чел.
– Что, черт возьми, происходит, Эшли? Ты арестована?
– Да нет же! Просто приезжай и забери меня отсюда!
– Еду.
Райн положил трубку и набрал номер Челси. Через минуту он был уже в машине.
Полицейский участок в Мескуите найти было не трудно. Когда офицер полиции провел Райна и Челси в свой кабинет, Эшли подбежала к ним, глядя словно побитая собачонка. Казалось, она была сильно напугана.
– Что случилось? – спросил Райн сидевшего за столом мужчину.
– Мы задержали парня, который находился за рулем в нетрезвом виде. Ваша дочь была с ним. Он несовершеннолетний, и нет никого, кто бы смог поручиться за него. Сейчас он вместе со своими дружками в камере. Эшли, как и все остальные, проверялась на наличие алкоголя в крови. Результат отрицательный. Таким образом, вы можете забрать ее, но сначала предъявите доказательства, что вы ее родители или опекуны.
– Я ее отец. – Райн достал свое удостоверение личности и, протянув его офицеру, внимательно посмотрел на Эшли. – Ты пила?
– Нет. Клянусь!
Челси погладила девочку по голове:
– Успокойся, дорогая. Все уже позади… Лучше расскажи нам, что случилось.
– Как обычно, Скотт встретил меня на углу школы. Майк и Сэм были в машине. Они иногда катались с нами. Мы нашли место, где играла музыка, и они подцепили двух девчонок. – Эшли замолчала.
– Продолжай, – ласково попросил ее Райн.
– Мы поехали дальше. Я и Скотт сидели на переднем сиденье, а остальные сзади. Купили пива, кто-то предложил съездить на озеро, очень скоро нас остановила полиция.
Офицер добавил:
– Водитель был пьян. Другие тоже. Машину качало из стороны в сторону. Ребята из патрульной службы с трудом остановили их. Судя по тесту, водитель выпил больше, чем две бутылки пива.
Эшли всхлипывала, не поднимая глаз. Челси достала из кошелька носовой платок и протянула ей.
– Нужно, наверное, заплатить штраф? – несколько растерянно спросил Райн. – Я никогда не делал этого раньше.
– Нет. Девочка не пила, а стало быть, не нарушала закона. Просто несовершеннолетних полагается выпускать только с родителями или опекунами. Ваша дочь свободна.
Выйдя из участка, Райн решил не откладывать раз говор с Эшли до дома. Им было, что сказать друг другу. Но главное не вспугнуть ее, не сделать ей больно.
– Почему ты не стала пить вместе с другими? – осторожно спросил он.
– Мне еще рано, – еле слышно ответила Эшли.
– Не говори мне этой чепухи. Думаешь, я не замечал, что ты разбавляла мой бурбон? – Он горько усмехнулся. – Я молчал не потому, что ты мне безразлична. Я боялся обидеть тебя, надеясь в глубине души на то, что ты делаешь это не для себя. Впрочем, мне надо было быть умнее. Ну да не важно… Итак, почему ты не пила со всеми?
– Я испугалась девчонок, которых подобрали ребята, они зло так смотрели на меня! Похоже, и та, и другая накурились марихуаны. Представляю, что было бы на озере. Мне очень не хотелось ехать вместе с ними, но я не могла уйти.
– Я убью этих ублюдков!
– Папа, ты только сделаешь хуже! Я больше не буду с ними встречаться. – Снова всхлипнув, Эшли потупилась.
– Почему я должен верить тебе? – Райна всего трясло от злости. Он был рад тому, что Скотт в камере, в противном случае ему бы пришлось несладко. – Ты хоть сама-то помнишь, когда в последний раз говорила мне правду?
Эшли не ответила. Она тихо плакала. Челси положила руку на плечо Райну:
– У твоего отца есть повод для сомнений. Помнишь, в больнице ты говорила, что больше не будешь встречаться с этим парнем.
– Тогда все было по-другому. А теперь я вижу, какой он на самом деле. – Эшли посмотрела заплаканными глазами на Челси. – Можно, я поговорю с тобой наедине?
Челси согласно кивнула и сказала Райну:
– Дай нам, пожалуйста, несколько минут. Хорошо?
Он молча вышел из машины.
Проводив глазами отца, Эшли утерла слезы и начала свой печальный рассказ:
– Скотт предложил Майку и Сэму обменяться на озере девчонками. Иными словами, он уходит с их подругами, а меня оставляет им.
Челси была ошарашена услышанным.
– Он так и сказал?
Эшли кивнула:
– Есть еще кое-что. Скотт возил меня в клинику и достал там противозачаточные пилюли. Вот почему я больше не обращалась с этой просьбой к тебе.
– Ты должна все рассказать отцу!
– Да ты что?! Он же убьет Скотта! Я не буду больше встречаться с ним. Обещаю! Теперь ты знаешь правду и сможешь меня понять… Скотт не любил меня, иначе не продал бы Майку и Сэму!
– Ты права, – мрачно сказала Челси.
Эшли снова посмотрела на отца, одиноко стоявшего поодаль.
– Я не знаю, как жить дальше. Все рушится, все валится из рук. Мне страшно… Знаешь, почему я попросила папу привезти тебя? Я не хочу рассказывать маме о случившемся.
– Как ты себе это представляешь? Рано или поздно она все равно узнает.
– А как, если вы с отцом будете молчать? Ты только скажи ему, чтобы он ей ничего не говорил.
Челси нахмурилась:
– Мне это не нравится.
– Ну, а что мне делать, тетя Чел?
– Расскажи отцу о противозачаточных пилюлях. Если не сможешь сама, то могу я…
После долгой паузы Эшли утвердительно кивнула:
– Ладно, я расскажу. А надо рассказывать о том, что хотел сделать Скотт?
– Нет. Пусть твой отец ничего не знает. Только помни, ты не должна больше встречаться со Скоттом. Если бы вы все-таки доехали до озера, тебе было бы очень больно.
– Это меня и испугало.
Челси вышла из машины и подошла к Райну:
– С тобой все в порядке? Я могу сесть за руль.
– Спасибо, я сам. Мне необходимо отвлечься. Что, черт возьми, мне делать? Я не могу следить за ней все двадцать четыре часа в сутки, а Карен, кажется, забыла, что у нее есть дочь. Когда я думаю о том, что могло бы случиться сегодня, я… – Райн осекся на полуслове.
– Не надо, Райн. Все ведь обошлось, лучше иди к Эшли. Она хочет поговорить с тобой.
– Не знаю, смогу ли я ее слушать. Из-за этого подонка Эшли чуть не покончила с собой. Я готов разорвать его на кусочки!
– Успокойся и поговори с Эшли.
Немного подумав, Райн кивнул:
– Ты права.
Они сели в машину. Райн молча ждал, когда заговорит Эшли. У него разрывалось сердце, когда он глядел на нее. «Почему все так по-дурацки получилось? – спрашивал себя Райн. – Отчего моя девочка так несчастна?..»
– Я принимала противозачаточные пилюли, – почти прошептала Эшли.
Это было совсем не то, к чему готовился Райн.
– Противозачаточные пилюли?
– Я просила тетю Чел достать их для меня, но она не согласилась, сославшись на то, что я должна сначала рассказать об этом тебе и маме. Я не стала этого делать, а позже Скотт достал их для меня.
Райн посмотрел на Челси:
– Ты мне ничего не говорила.
– Я не могла нарушить слово. К тому же мне и в голову не приходило, что она сможет их достать, – Челси взглянула на девочку, – или забудет о своем обещании относительно этих пилюль.
– Я не обещала, – сквозь слезы произнесла Эшли.
– Не играй словами, – сказала Челси. – Ты знала, что я имела в виду, когда спрашивала у тебя, зачем понадобились тебе эти пилюли.
