Текст книги "Лучшие подруги"

Автор книги: Линда Трент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Глава 2

– Поздравляю, миссис Кэвин! – широко улыбаясь, доктор взглянул сквозь бинокулярные очки в карту Челси. – Вы беременны.

Челси не верила своим ушам.

– Как только я услышал о ваших симптомах, – записывая результаты анализов в ее карту, продолжал доктор, – мне все стало ясно. – Оторвавшись от своих записей, он достал фармацевтический календарь. – Хм. Посмотрим. Последний период здесь. Это означает, что вы должны где-нибудь…

– Вы уверены? – перебила его пациентка. Хотя Челси и догадывалась о последствиях поездки на озеро, она все равно до последней минуты надеялась на лучшее.

– Я вам еще не назвал дату. Видите ли, нужно посчитать.

– Я не об этом, доктор. Вы уверены, что я беременна?

– О конечно! Вне всяких сомнений. Это у вас впервые?

Боясь разреветься, Челси лишь кивнула в ответ и опустила глаза. Так, значит, она и вправду беременна… У нее не укладывалось это в голове. Неужели все так серьезно?

– Я пропишу вам витамины. Кстати, не мешает немного поправиться, но только совсем немного: легче следить за весом постоянно, чем худеть потом, – доктор коротко хихикнул. Его манера разговаривать действовала Челси на нервы – этакий кудахтающий старичок-добрячок. – И не слушайте бывалых жен, уверяющих, что надо есть за двоих. Договорились?

Девушка резко встала и набросила ремешок сумочки на плечо.

– Спасибо, доктор… Я лучше пойду.

К горлу подкатила тошнота, и Челси, судорожно сглатывая воздух, кинулась к двери, через плечо, бросая нечленораздельное: «До свидания». Доктор крикнул что-то вроде того, что еще не назвал даты, но ей было все равно. Казалось, мир рушится у нее на глазах. Надо придумать, надо срочно придумать, как спасти себя и этот пресловутый мир! Не в силах дожидаться лифта, который, как назло, застрял где-то наверху, она кинулась вниз по лестнице.

И вот, наконец, прохладный весенний воздух, и этот кудахтающий доктор и вся его разнесчастная клиника позади. «Надо что-то делать, надо что-то делать», – повторяла про себя Челси, торопливо открывая дверцу своей старой подержанной машины. Она плюхнулась на сиденье и прижалась головой к рулю. Горячие слезы обжигали глаза, и волна страха, вернее ужаса, с новой силой захлестнула ее. «Ну же, дуреха, возьми себя в руки! – говорила себе девушка, с трудом переводя дыхание и снова начиная плакать. – Беременная! Я должна сказать Райну и Карен». Но как?! Райн женился бы на ней. Она в этом не сомневалась. Он был слишком порядочным, чтобы поступить по-другому. Но Челси не хотела выходить замуж. Через два коротеньких месяца она окончит университет и начнет новую жизнь. Ее ждет блестящее будущее. Ее ждут успех, богатство, слава – ради этого она упорно работала все эти четыре года.

Конечно, как любая другая женщина, Челси хотела брака и детей когда-нибудь, но не сейчас. К тому же ей невыносимо было думать, что ради своего счастья она должна перешагнуть через свою лучшую подругу. Челси и Карен дружили с первого класса начальной школы, Карен такая спокойная и застенчивая с благодарностью принимала опеку уверенной в себе Челси. А когда насту пила пора подростковых флиртов и свиданий, Челси, обнаружив, что ее отношения с ребятами складывались легче, чем у Карен, частенько «уступала» понравившегося подруге парня.

Райн был исключением. Да и начиналось все не сколько иначе. Во-первых, девушки изрядно повзрослели. А во-вторых, поначалу это была только дружба. И Челси, и Карен долго не отдавали себе отчета в своих чувствах к Райну. Когда же Челси поняла, что он единственный мужчина, которого Карен полюбила по-настоящему, было уже поздно – она не смогла уступить.

В том, что Карен никогда не занималась любовью ни Райном, ни с кем-нибудь еще, сомневаться не приходилось: уж слишком она была застенчива. Мало того, если это все-таки произошло, то Челси сразу узнала бы об этом: девушки всегда рассказывали друг другу все без утайки. Иногда даже казалось, что их откровенность чрезмерна. И тут-то вопреки обыкновению, лидировала Карен; Челси порой, боясь обидеть подругу, могла не много слукавить. Так было и с Райном…

Нет, никогда в жизни она не расскажет ей всей правды: Карен не сможет этого пережить. И Челси тоже.

«Мне следовало назвать себя другим именем, – думала девушка. – Вдруг доктор решит найти меня, чтобы назначить следующий прием? О, только не это!» Встречаться с ним во второй раз ей совсем не хотелось. Хотя надо отдать должное старику: у него хватило такта назвать ее миссис Кэвин. А ведь заполняя перед обследованием больничный бланк, она и словом не обмолвилась о своем семейном положении. К тому же у нее не было обручального кольца.

С той роковой поездки на озеро прошло не так уж и мало времени. Доктор прав – она слишком миниатюрна для того, чтобы позволить себе поправиться даже на килограмм. А значит, к выпускным экзаменам ее беременность вряд ли останется незамеченной и Райном, и тем более Карен. Да и наблюдательность преподавательского состава тоже не стоит недооценивать. Челси стало дурно при мысли о том, что кто-то будет шептаться у нее за спиной и само собой многозначительно посматривать на Райна, что, впрочем, вполне понятно: об их тесной и, надо сказать, непонятной для многих дружбе знал весь университет.

Но больше всего Челси пугало то, как отнесется к этому сам Райн. Ведь ни для кого не секрет, что некоторые девушки специально беременели, пытаясь таким образом женить на себе своих дружков. Вдруг Райн подумает, что ее положение – всего лишь старая, как мир, уловка? Этакий образчик женских хитростей? У бедняжки волосы становились дыбом от таких мыслей.

«Что же делать, – в сто первый раз спрашивала себя Челси. – Что делать?»

– Ну, во-первых, привести свою физиономию в порядок, – посмотрев ненароком в смотровое зеркальце машины, вслух произнесла она.

Звук собственного голоса подействовал на девушку отрезвляюще. Она достала из косметички коробочку с пудрой и кисточку для макияжа – несколько мазков, и следов от слез как не бывало.

– Вот так-то лучше… Ну, а теперь в общагу. Не стоит откладывать разговор с Карен в долгий ящик. – Говоря сама с собой, Челси завела машину и выехала по Пристон-роуд. – Вместе мы решим, что сказать Райну. И потом, может, действительно нам лучше пожениться?..

Райн был инженером-электронщиком, и его интересовали проблемы компьютерного дизайна. Он уже разослал свое резюме в фирмы, занимающиеся такого рода вопросами. Правда, приглашений на работу ему никто до сих пор не присылал. Конечно, нелегко содержать семью в самом начале своей карьеры, но ведь жертвы во имя ребенка не бывают напрасными. Всем в той или иной мере приходится чем-то жертвовать, и ей тоже…

Челси была необычайно талантливой студенткой, так, по крайней мере, говорили те, кто видел ее картины, университетская профессура пророчила ей большое будущее, если, конечно, она по-прежнему будет много работать. Вот тут-то и возникали проблемы. Раньше все решалось само собой: когда было нужно, она могла стоять над мольбертом дни и ночи напролет. С появлением ребенка то чтобы дни, но и ночи становились куда короче. И как ни верти – выше собственной головы не прыгнешь, значит, прощай карьера, прощай мечта всей ее жизни… Поначалу мысль об аборте казалась девушке дикой: она выросла в семье, где аборт приравнивался к преступлю. Нет, Челси не осуждала женщин, прерывающих нежеланную беременность, но сама решиться на такое она могла. Или все-таки могла?.. В конце концов, ребенок должен быть радостью, а не обузой. Кому станет лучше, если она родит?.. И потом сейчас аборт – это не то, что раньше. Одна ее приятельница несколько месяцев назад оказалась точно в таком же положении, и ничего, обошлось же.

Припарковывая машину у общежития, Челси уже твердо знала, что делать. В этой жизни она может рассчитывать только на саму себя, а стало быть, свобода превыше всего. К тому же ей есть к кому обратиться за помощью – та самая приятельница, что уже делала аборт, подскажет, куда ей пойти.

– Привет. А я голову ломаю, где ты пропадаешь, – с радостью кинулась навстречу подруге Карен. – Посмотри, какие джинсы мне прислала мама. Великолепно. Правда? Особенно задние карманы.

Челси даже не взглянула на обнову подружки. Карен, перестав улыбаться, с недоумением посмотрела на нее.

– Что случилось?

Челси молча села на кровать и жестом пригласила Карен сесть напротив. Так повелось еще со школьных времен – с этого у них начинались все серьезные разговоры. Девчонками подружки любили посекретничать друг с другом. Теперь же подобные откровения, точнее подготовка к ним, считались дурным знаком. Карен с беспокойством смотрела на Челси.

– Ты выглядишь ужасно. Неприятности с экзаменами?

– Нет, это не из-за учебы.

– О Господи! – Карен не на шутку испугалась. – Что случилось?

– Я ездила к доктору.

– Зачем? Разве ты заболела? – недоумевала Карен.

– Если бы ты не уходила на занятия до того, как я просыпаюсь, то наверняка бы заметила, что по утрам мне не очень хорошо, – с трудом произнесла Челси.

– Каждое утро? – Карен засмеялась. – Ты говоришь как беременная! Смешно, никогда бы не… – увидев, что Челси готова разрыдаться, она осеклась на полуслове. – Нет! Это невозможно! Скажи мне, что это неправда!

– Увы, подружка, рада бы солгать, но… – Челси беспомощно развела руками.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Карен снова смогла говорить. Ее голос был едва слышен:

– От кого ребенок?

Челси отвернулась и, сглотнув подступивший к горлу комок, сказала:

– От Райна.

Наступила гнетущая тишина. Наконец Карен произнесла напряженным голосом:

– Я не знала, что вы настолько близки.

– Мы не близки. – Челси взяла подругу за руку. – Поверь, это было только однажды. И все. Клянусь.

Карен во все глаза смотрела на Челси, словно та была незнакомкой. Казалось, она не замечает дружеского рукопожатия. Челси отдернула руку и отвернулась, не вы держав взгляда Карен.

– Это было тем вечером, когда мы поехали на озеро. Ты осталась готовиться к экзамену по английской литературе. Помнишь? Я приехала домой поздно и, мягко говоря, навеселе. Ты еще тогда сказала…

– Я помню, – перебила подругу Карен. Она пыталась держать себя в руках, но ей это плохо удавалось: слишком сильным было потрясение от услышанного.

– Ты… понимаешь… мы там не только выпили. – Челси вскочила и заметалась по комнате, пытаясь унять волнение. – Я не сказала тебе, потому что боялась твоего осуждения. Кто же мог предположить такую развязку?!..

– Не могу поверить, что Райн способен на такое, – с дрожью в голосе проговорила Карен.

– Ну, какое «такое»?! Он ведь не монах. Мы просто выпили лишнего. Вот и все.

– Со мной такого не произошло бы. – Карен почти плакала. – Я никогда не теряю голову до такой степени.

Словно не слыша подругу, Челси продолжала ходить взад и вперед. Карен же вдруг успокоилась.

– Он женится на тебе, – решительно заговорила она. – Райн не бросит тебя в трудную минуту.

Челси остановилась как вкопанная.

– Вот именно. Но я не хочу выходить замуж.

От неожиданности Карен чуть было не потеряла дара речи.

– Не хочешь? – с трудом поборов свое изумление, переспросила она. – Но… Но как ты собираешься воспитывать ребенка? Райн не позволит…

– Ты что, не понимаешь? – перебила подругу Челси. – Райн слишком дорог мне, я не могу так с ним поступить. – Она глубоко вдохнула. – Ребенка не будет.

Карен вскочила с кровати. Ее лицо выражало страх и недоверие.

– Что ты говоришь? – воскликнула она. – И слышать об этом не хочу!

– Тебе придется. – Челси пристально посмотрела на Карен. – Ты должна мне помочь. Если бы я могла обойтись без тебя, я бы так и сделала.

– Неужели ты думаешь, что Райн позволит сделать тебе аборт?

– А зачем ему знать? Второго такого разговора я не переживу – с меня довольно и наших объяснений с тобой. Если бы ты знала, чего мне стоило рассказать тебе всю правду?!

– Было бы лучше подумать о последствиях несколько раньше, – холодно заметила Карен.

– Послушай, не надо так. Хочешь знать, почему я решила избавиться от ребенка? Мы обе любим Райна, и он любит нас. Мы знаем это давно; нам, во всяком случае, до сегодняшнего дня такое положение нравилось. А что будет, если я скажу Райну о ребенке? Как честный человек, он сделает мне предложение, и нашей чудесной дружбе – конец. Скажешь, я не права?

Карен неохотно кивнула:

– Права…

– И ты, и Райн слишком дороги мне. Вот почему я стараюсь сделать аборт. И не надо, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Только мы. – Она сунула в карман джинсов и вытащила свернутый листок бумаги. – Я заглянула в комнату Джессики и взяла у нее координаты врача. Карен взяла бумажку.

– Это имя врача, который делает аборты? – Она отчаянно повертела листок в руках. – Значит, о твоих планах, помимо меня, знает еще и Джессика?

– Нет. Я сказала, что врач нужен не мне, а нашей с тобой однокласснице.

– Какая наивность! Да Джессика в жизни не поверит, что ты стараешься не для себя!.. Вскоре по всему общежитию пойдут разговоры…

– Ерунда. Она не разболтает. Подумай, Карен. Джессика сама прошла через это. Ей ли не знать, каково девушке оказаться в таком положении? Лучшего союзника трудно себе представить. Я хочу отправиться на прием! Прямо сейчас – операцию откладывать нельзя. Джессика сказала, что важен каждый день.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Мне нужно, чтобы ты отвезла меня к доктору.

Карен замахала руками:

– Нет-нет! И не проси меня даже. Все, что угодно, делай, только не это! Неужели ты не знаешь, как я отношусь к абортам?

– Да, я в курсе, но что еще мне остается делать? Не к Райну же обращаться за помощью… Карен, ты же моя лучшая подруга!

Девушки замолчали.

– Хорошо. Я отвезу тебя, – Карен сокрушенно вздохнула, – но только потому, что не могу придумать ничего другого.

Челси подошла к телефону. Перед тем как снять трубку, она замешкалась.

– Я правильно поступаю? Может, есть иной выход?

– Не знаю, – с трудом выдавила из себя Карен. Челси подняла трубку и набрала номер.

Всю дорогу назад в общежитие Челси молчала. Девушка была так бледна, что сердце Карен разрывалось от страха за подругу.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – припарковывая машину, спросила она. – Может, сбегать за Райном?

Челси отрицательно замотала головой. Случилось все не так, как она ожидала. Смысл происшедшего только сейчас стал доходить до нее. Она убила своего ребенка. Своего и Райна.

– Обещай, что ты никогда не скажешь ему, – сдавленно прошептала Челси.

– Ради всего святого, успокойся! Ты же знаешь, я не из болтливых.

Но Челси вдруг разрыдалась, разрыдалась громко, по-детски.

– Я должна была пойти к нему, – всхлипывая, как малый ребенок, говорила она. – Он ведь не посторонний в этом деле! Надо было посоветоваться и с ним.

– Поздно кусать локти. Что сделано – то сделано. И потом ты же знаешь, он никогда не согласился бы на аборт. – Карен обняла подругу за плечи. – Думаю, ты правильно поступила.

– В самом деле? – в первый раз с того момента, как они сели в машину, Челси посмотрела на Карен.

– Надеюсь, ты права. Я не хотела связывать его и себя. Ребенок разрушил бы все наши планы. Пришлось бы пожертвовать не только карьерой, но и дружбой. – Как это бывало всегда, когда девушка начинала говорить, она успокоилась. Но на душе от такого спокойствия легче не становилось – чувство вины не оставляло Челси.

– Райн никогда ничего не узнает, – угадывая настроение подруги, произнесла Карен. – Ты все верно говоришь. Для нас троих так лучше. Окончим колледж, устроимся на работу, а потом будем думать о семье. Жизнь длинная, еще успеем нарожать ребятишек.

Последние слова Карен задели Челси за живое, и по ее щекам вновь покатились слезы.

– Господи! Опять я плачу, – вытирая глаза и пытаясь улыбнуться, пробурчала она. – В конце концов, это же не последняя моя беременность. Одному Богу известно, какая я плодовитая… – Девушка всхлипнула; жалость к себе разрывала ей сердце.

Еще немного, и Карен разрыдалась бы вслед за по другой.

– Не плачь, Челси. Я не могу смотреть, как ты плачешь, – говорила она, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.

– Если бы я хоть чуть-чуть сомневалась в своем решении, я никогда не пошла бы на аборт. – Челси насупила брови. – Ты права. Теперь поздно что-либо менять.

– Мне жаль, что я не смогла быть рядом с тобой в приемной… Как ты себя чувствуешь? – заметив, что Челси сильно побледнела, неуверенно спросила Карен.

– Все в порядке. Я просто устала.

Но это было неправдой: ее сильно тошнило, Челси просто не хотела жаловаться ни Карен, ни кому-нибудь еще. Она не любила, когда ей сочувствовали, считая, что со всеми трудностями лучше разбираться самой. Так было всегда, так будет и впредь. Заставив себя улыбнуться, она сказала:

– Единственное о чем я сейчас мечтаю, так это о том, чтобы поспать. И как можно дольше. Полжизни отдала бы за большую подушку.

Карен облегченно вздохнула – раз Челси начала шутить, то все действительно не так страшно.

– Так в чем же дело? – подхватывая шутливый тон, спросила она. – Вперед и с песней!

Вылезая из машины, Челси лишь согласно кивнула, на разговоры у нее больше не было сил.

Следующие несколько дней Челси провела как в бреду. У нее началась депрессия. Забросив занятия, она почти не выходила из комнаты.

– Райн постоянно спрашивает о тебе. А я не знаю, что сказать ему, – Карен растерянно развела руками. – Так долго продолжаться не может.

– Не суетись, подружка. Я скоро приду в норму. А Райна возьми пока на себя. Скажи ему все, что захочешь, но только не говори правды, – отворачиваясь к стенке и накрывая голову одеялом, проговорила Челси.

– Райн взял нам с тобой билеты в кино. Сегодня вечером показывают «Звездные войны». Он говорит, что ты очень хотела посмотреть этот фильм. Ну что? Идем?

– Я не могу.

– Но это же глупо! Тебе не кажется, что пора выходить из подполья? – Карен присела на постель рядом с Челси. – Ты не можешь постоянно прятаться от Райна. Что он подумает?

Челси откинула одеяло и села.

– Ах, Карен! Ну, неужели ты не понимаешь, мне трудно с ним лукавить. Ему будет достаточно одного взгляда, чтобы заподозрить неладное.

– Ты похудела. Мне бы так. – По своей природе Карен была склонна к полноте, и поэтому она постоянно ограничивала себя в еде. Надо сказать, удавалось ей это на все сто: выглядела девушка замечательно. – Скажешь Райну, что занялась собой и сидишь на диете.

– Мне не хочется сегодня в кино. Может быть, завтра? Вдвоем? Ты же любишь смотреть хорошие фильмы дважды.

Карен пожала плечами.

– Решай сама, – она покачала головой. – Но знаешь, избегая Райна, ты только усложняешь дело.

– Думаю, мне надо съездить домой. – Челси обернулась к Карен. – Хочу повидать родителей.

– После выпускных?

– Нет, сейчас.

– Но как ты себе это представляешь? Твой отец в Германии. Да и потом нельзя пропускать занятия, когда до выпускных экзаменов осталось всего два месяца.

– Не имеет значения. Колледж меня теперь мало волнует. Хочется перемен.

– Но ты же не можешь просто взять и улететь в Германию! – недоумевала Карен.

Челси молчала.

– Мне надо идти: Райн уже внизу. – Карен наморщила лоб. – Ну, так что, ты остаешься или нам все же подождать тебя?

– Нет. Идите. Я знаю, как ты не любишь опаздывать на начало фильма.

Карен задержалась у дверей и с неподдельной искренностью спросила:

– Ты не сделаешь никакой глупости?

– Еще более глупое, чем то, что я уже сделала? Нет. Я ведь ни о чем не жалею, дети в моем положении – непозволительная роскошь. – Челси грустно улыбнулась.

– Ну да, ну да. И все-таки… – Карен нахмурилась. – Я вернусь рано.

Непонятно почему, но у Карен были дурные предчувствия. Она знала, что Челси не склонна к суициду, однако оставлять ее в таком состоянии одну было немного страшновато. Уж слишком затянулась ее хандра, и это выглядело, мягко говоря, странно; с ранних лет Челси отличалась веселым нравом, она относилась к той породе людей, которым дурное настроение было совсем несвойственно. Райн уже был в фойе кинотеатра.

– А где Челси?

– Она не придет.

– Она злится на меня за что-то? – недоумевал Райн. – Или что? Не могу понять, почему Челси так старательно меня избегает.

Карен раздраженно передернула плечами. Он, видите ли, не понимает! А тогда на озере он понимал?! С тех пор как Челси призналась ей в том, что они с Райном занимались любовью, Карен как подменили. Она то и дело ловила себя на мысли, что думает о той роковой для подруги ночи. Карен решила оставаться девственницей до замужества, но чувство ревности сводило ее с ума, и все «за» и «против» высокой морали меркли по сравнению с этим чувством. Бедняжка изнывала от страстей, разрывавших ей душу. О, как она злилась на себя из-за этого! Злилась и искала виноватых. Райн, разумеется, был первым; Челси – второй…

– Почему ты молчишь? – Молодой человек явно огорчился, он не ожидал подобной реакции.

– А?.. Извини, задумалась. – Карен смущенно отвела глаза. – Ты спрашивал о Челси? У нее много домашней работы, она даже вынуждена пропускать занятия. – Девушка покачала головой и, немного помолчав, добавила: – Подозреваю, что она прогуливает колледж больше, чем следовало бы в ее положении… Я очень волнуюсь за нее.

– Волнуешься? Но почему?

– В последнее время Челси постоянно хандрит. – Карен изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассказать Райну правды. Это было нелегко, он слишком хорошо знал Челси и понимал, что с ней происходит что-то неладное. – Может, ее пугает скорое окончание учебы?

– Ерунда! Она, по-моему, с первого курса мечтает о «взрослой» жизни. Ее трудно заподозрить в желании отсрочить выпускные экзамены.

– Она сказала, что хочет навестить своих родителей.

– В Германии? Так это же здорово! Может быть, мы сможем поехать втроем? Скорее всего, предложений начать работу сразу после окончания у меня не будет. А значит, каникулы в нашем распоряжении. Или у тебя другие планы?

– Не у меня, у мамы… И, честно говоря, даже не планы. Ей наверняка не понравится, если мы вместе поедем в Европу. Она не понимает нашей дружбы.

– Просто я не приглянулся твоей маме.

– Дело не в тебе. Она считает, что трое – это слишком много. На свидания следует ходить одной, а не волочить за собой подружку. «Во времена нашей молодости…» – изображая маму, Карен многозначительно погрозила пальчиком. – Ну и так далее.

Райн рассмеялся:

– Действительно, похоже!

«Глупенький, – подумала Карен, – ему и в голову не приходит, что я ревную его к Челси!» Порой она готова была продать душу дьяволу, лишь бы остаться с ним вдвоем. Когда они целовались, у Карен земля уходила из-под ног. Она не особенно любила целоваться, но с Райном это было совсем по-другому. «Мама права, – мелькнуло у нее в голове, – втроем далеко не уедешь». Девушка с грустью посмотрела на Райна. Окажись она на месте подруги, все было бы иначе. Никаких абортов, никаких разговоров о дружбе! Она непременно бы женила его на себе. Иногда мужчинам для их же собственного блага необходимо, чтобы ими руководили.

Кино, как и обещал Райн, оказалось хорошим. Правда, для него самого это не имело особого значения: он волновался о Челси больше, чем подозревала Карен. И не потому, что было уязвлено его мужское самолюбие, хотя и это имело место, – ведь все началось после их поездки на озеро… Райн пристально посмотрел на Карен. «Нет, она ничего не знает, она до смешного не умеет врать».

«Райн, голубчик, – бывало, шутила Челси, – у тебя, наверно, большое сердце». – «Еще бы! – вторила подруге Карен. – Любить двоих не каждому под силу». Девушки и не подозревали, насколько они близки к истине. Райн любил Карен за ее почти детскую наивность и за то, что она искала в нем опоры. Рядом с ней он чувствовал себя большим и сильным. Челси же, гордая, независимая Челси, словно запретный плод, притягивала его к себе, как магнит. Она была сложным, непредсказуемым человеком, это интриговало Райна куда больше, чем невинность и, что греха таить, обычность Карен. Он понял, что Челси любила его одного. И не только потому, что она отдалась ему, хотя, по правде сказать, и этого было бы достаточно… С ней ему казалось, что звезды с неба падают прямо в сердце.

Карен не сводила глаз с экрана. Она медленно, почти механически жевала поп-корн. «Хорошенькая, и даже красивая», – подумал Райн. Нет, он не стал любить Карен меньше. Просто Челси была теперь для него важнее. Как сказать об этом Карен? Райн не знал. Ему не хотелось причинять ей боль, не хотелось собственными руками разрушать их дружбу. Очень скоро они окончат колледж и разбредутся в разные стороны. Может, все решится само собой? Зачем форсировать события? Наверняка родители Карен постараются помочь ей забыть и его, и Челси… Кстати, о Челси. Как уговорить ее выйти за него замуж? Она чрезвычайно упряма и независима. Свобода для нее превыше всего. Но Райн не собирался отступать. Он добьется Челси во что бы то ни стало.

После окончания фильма Райн и Карен не стали задерживаться в буфете, и сразу же вышли на улицу. Ночь была довольно прохладной. Видя, что Карен мерзнет, Райн обнял ее за плечи.

– Господи! Опять я забыла куртку, – расплываясь от счастья, промурлыкала девушка.

– Да уж. Что бы ты без меня делала?

– Пропала бы совсем! – изо всех сил стараясь идти с Райном в ногу, отвечала она. – …А мы, что, куда-нибудь торопимся?

– Ох, прости, – только сейчас заметив, что чуть ли не бежит, Райн малость сбросил скорость. – Действительно холодновато… Слушай, может, вызовешь Челси к общежитию? Минут на пять. Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Хорошо?

Карен кивнула:

– Попробую, но ты ведь знаешь, какой она бывает упрямой.

– Знаю. – Райн вздохнул. – И все-таки… Я очень волнуюсь…

Карен посмотрела на него с удивлением:

– Вот не подумала бы! Мне казалось, ты так увлечен фильмом.

– Ты уверена, что она не сторонится меня? – пропуская мимо ушей, замечание Карен, спросил Райн.

– А разве у нее есть на то причины?

Райн не ответил и переменил тему, решив поговорить об этом с самой Челси. Когда они подошли к Мэри-Хей-Холл, Райн сел на ступеньки общежития, а Карен пошла за Челси. Стали подходить другие парочки; расставаясь с неохотой, они целовались, желая друг другу спокойной ночи. Райну всегда нравилось смотреть на влюбленных, но сейчас ему было не до того. Карен и Челси явно не спешили. «Еще немного, и я сойду с ума», – думал молодой человек.

– Райн, она уехала! – выбегая, наконец, из обще жития, воскликнула Карен.

– Что это значит? – захлопал глазами Райн.

– Ее гардероб пуст. Внутри у него похолодело:

– Это невозможно!

– Дежурная сказала, что час назад Челси села в такси и уехала. У нее было два чемодана. – Карен трясло как в лихорадке. – Я же говорила, она собиралась родителям!

«Почему? Почему она так поступила?»: изумлению Райна не было предела.

– Челси не может уехать в Германию, ей надо сдавать выпускные экзамены.

Карен сокрушенно покачала головой.

– Я же говорила… Она взяла почти все свои вещи. Все, что могло влезть в чемоданы. – Неожиданно для себя самой Карен заплакала. – Почему я сразу не догадалась? Будь проклято это кино!

– Где твоя машина? Мы должны найти ее.

Райн сел за руль, а Карен на заднее сиденье, чтобы удобнее было смотреть по сторонам – вдруг удастся перехватить Челси где-нибудь по дороге? Сперва они поехали на Лав-Филд, там им сказали, что следует обратиться в аэропорт Далласа. Два часа беготни по аэропорту не увенчались успехом – Челси нигде не было видно. Друзья поспешили назад в Даллас. Оставался еще центральный автовокзал, но и здесь неудача. Челси исчезла.

Райн не находил себе места. Вдруг с Челси случилось что-нибудь ужасное? Вдруг ее похитили или, может, она попала в аварию и потеряла память? Ставя машину на общежитскую стоянку, он обернулся к Карен. Девушка тихо плакала.

– Успокойся, еще не все потеряно… Может, позвонить в полицию?

Карен замотала головой.

– Нет-нет, она точно поехала к родителям, – всхлипывая, сказала она. – У нее была сильная депрессия.

– Почему я ничего об этом не знал?

– Она не велела говорить… – Карен посмотрела на Райна, как побитая собака. – Не могу поверить, что она уехала, даже не попрощавшись. Ведь можно же было хоть записку оставить.

– Послушай, а вдруг она сорвалась куда-нибудь на уик-энд? Ну, так просто, развеяться…

– Нет, это невозможно, – утирая слезы, Карен вздохнула. – Челси сделала, как сказала. Она наверняка летит сейчас в Европу на том самолете, что вылетел прямо перед нашим носом.

У Райна защемило в груди.

– Черт! Она, по крайней мере, могла бы сказать до свидания.

– Челси не любит прощаться. Хорошо еще, что она сказала о своих планах навестить родителей.

– Да, ты права… – Райн сокрушенно покачал головой. – И все-таки можно было бы и попрощаться.

– Все будет хорошо, – перебираясь на переднее сиденье и прижимаясь к Райну, попыталась утешить его Карен. – Куда бы она ни поехала, мы скоро ее увидим.

– Может быть, я чего-то не знаю? – спросил Райн.

– Не забивай себе голову всякой ерундой, – слишком беззаботно и слишком поспешно ответила Карен.

Если бы девушка раньше хоть раз солгала бы, то теперь Райн в жизни бы ей не поверил. Было много странного и необъяснимого в этом. Во-первых, поведение Карен насторожило бы и постороннего – сначала она злится, потом плачет, потом машет на все рукой. Во-вторых, поспешный отъезд Челси перед экзаменами смахивал на бегство; она не тот человек, чтобы наплевать на учебу без веских на то причин.

– Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. – Райн взял девушку за подбородок. – Ну-ка, признавайся, подружка.

Карен нахмурилась и опустила глаза.

– Это не моя тайна, Райн, – твердо сказала она. Молодой человек помрачнел. Допытываться было бесполезно. Он знал, Карен лучше умрет, но не нарушит данного Челси слова. Эти две девушки умели хранить секреты, умели дружить как никто другой…