Текст книги "Страстное заклинание"
Автор книги: Линда Гасс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Шелби была с ним почти одного роста, и ей не приходилось смотреть на него свысока, как на некоторых других мужчин. Сквозь тонкий шелк блузки она чувствовала тепло его пальцев. Шелби никогда не приходилось встречать мужчин, чье тело было так приятно чувствовать рядом.
– Пока что не надо тонуть в удобрениях, – сказал Клей, ставя Шелби на более твердую почву.
Шелби посмотрела на испачканные в земле туфли.
– Слияние с природой достается иногда дорогой ценой, – сказала она.
– Это легко исправить, – Клей быстро снял с себя футболку и, нагнувшись, снял туфлю Шелби, чтобы вытереть ее. Заходящее солнце освещало рельефные линии его тела.
– Вот, – закончив работу, Клей положил футболку рядом с воткнутой в землю лопатой. – Если у тебя есть с собой другая пара туфель, я могу взять эти, чтобы их как следует вычистили.
– О нет, мне пора ехать. Я хочу добраться до дома Дезире и распаковать вещи. Там и почищу туфли.
– Ты остановишься в доме Дезире? – в голосе Клея снова появилось напряжение.
– А почему бы и нет? Это мой дом, и я должна распорядиться собственностью бабушки.
Клей напрягся, и это было особенно заметно по движению мускулов на его обнаженном торсе. Интересно, почему его вдруг так взволновало упоминание о старых вещах Дезире?
– Сколько ты планируешь пробыть в Луисвилле? – спросил Клей.
Два дня назад Шелби без колебаний ответила бы на этот вопрос: «Чем меньше, тем лучше». Сегодня утром она сказала в редакции, что вернется максимум через неделю. Однако сейчас, когда Шелби собиралась выяснить истинную цену ее владений, она не могла точно сказать, сколько времени пробудет в Луисвилле. Конечно, можно было препоручить все это Брайану, но мысль эта почему-то не казалась Шелби правильной. Дезире так держалась за свой дом, потому что не хотела, чтобы фамильное гнездо попадало в чужие руки. Дом Лэнгстаффов перешел к Шелби по наследству, и она чувствовала ответственность за него. Может быть, разбирая вещи Дезире, она сможет лучше понять, что представляла из себя ее бабушка.
И потом, к чему ей спешить в Нью-Йорк? Редактор наверняка потребует изложить свои соображения относительно новой статьи. В сумасшедшей гонке работы она перестанет замечать наступившую весну. В Нью-Йорке вообще почти не замечаешь весны.
А Луисвилл был очень красив в это время года.
Пока Шелби искала Клея, она любовалась весенними цветами, которые хорошо помнила с детства. Шелби давно утратила связь с землей и забыла то чувство полного расслабления, которое давало ей раньше ощущение своих корней. Нью-Йорк был потрясающим городом, но там невозможно было расслабиться.
– Не знаю, Клей, – сказала Шелби. – Я решила не торопить события. – Она действительно решила это несколько секунд назад.
Клея явно не обрадовала эта новость, но тем не менее он спросил вполне дружелюбным тоном:
– А как же работа?
Шелби махнула рукой.
– Я ведь могу продолжать работу и здесь, – она вовсе не была уверена в сказанном. Чтобы тебя не забыли читатели, надо печататься. Ей все равно придется вернуться – или найти здесь, в Кентукки, семью, о которой можно было бы подготовить статью. – Луисвилл так красив весной!
Клей задумчиво разглядывал Шелби.
– Наверное, ты действительно можешь работать и здесь, – сказал он. – Но меня немного удивляет твоя неожиданная любовь к Луисвиллу. Мне казалось, что ты не в ладах с городом детства.
Клей попал в самую точку. В Луисвилле Шелби не чувствовала себя дома, но в последнее время Нью-Йорк тоже стал казаться ей чужим. Впрочем, вряд ли стоило делиться всем этим с мужчиной, который абсолютно уверен, что занимает свое место под солнцем. Она завидовала этой уверенности Клея. Луисвилл был его городом.
– Думаю, я сумею открыть для себя Луисвилл заново, – сказала Шелби.
Клей хмуро кивнул, но в глазах его читалось недоверие. Он мрачно посмотрел на Шелби, но тут лицо его вдруг просветлело.
– Почему бы не начать открывать город заново в эти выходные?
– Что?
– Этот уик-энд – замечательная возможность познакомиться заново со своими земляками.
Шелби старалась не поддаться обаянию его улыбки.
– Что же это за уникальная возможность?
– Завтра начинаются скачки на приз Кентукки.
– И ты приглашаешь меня в свою ложу? Как это мило с твоей стороны!
Клей усмехнулся, потирая бровь указательным пальцем.
– Нет, там вряд ли всем хватит места, ведь на скачки собираются мои родители.
– А ты не пойдешь?
– Я собирался провести этот день в обществе дедушки. Мы вместе обсуждаем, как обустроить земли вокруг «Парк-Вью».
Шелби с удовольствием бы поприсутствовала на этом домашнем совещании.
– Но завтра вечером я собирался пойти на бал Роз. Не хочешь составить компанию?
Бал Роз был главной вечеринкой года. Там собирались что называется сливки общества. На этом ежегодном представлении из всех присутствующих девушек выбирали принцессу Роз. Счастливая победительница, пройдя вдоль длинного ряда собравшихся, получала букет роз и корону из горного хрусталя в форме подковы.
На балу Роз соберется вся элита Луисвилла, и пойти туда означало наверняка встретить всех своих бывших одноклассников. При мысли об этом Шелби вдруг снова почувствовала себя худенькой девочкой, такой чужой среди подруг.
– Я не знаю, Клей.
– Ну же, считай это просто небольшим журналистским исследованием. Сразу столько персонажей для вашего журнала в одном зале. Шелби сверкнула на него глазами, но, в общем, Клей попал в точку.
– Там будет неплохой буфет, музыка, танцы.
– Но разве ты ни с кем уже не договорился?
– Честно говоря, я не собирался на бал. Но раз тебе так сильно хочется возобновить знакомство с Луисвиллом, буду счастлив тебя сопровождать. Я заеду в восемь?
В его глазах Шелби читала вызов. Она понимала, что должна сказать «да». К тому же любопытно будет прийти на бал Роз в сопровождении Клея Траска. Шелби хотелось узнать его поближе, сравнить сегодняшнего Клея Траска с тем, которого помнила. Возможно, пригласив ее, Клей думал о том же самом.
– Хорошо, хорошо, ты меня уговорил, – сказала Шелби. – Но где я найду до завтра длинное платье в крупных ярких розах?
– Попробуй зайти в «Трамарт» и выбрать что-нибудь из коллекции Ланы Найлз.
Шелби рассмеялась низким гортанным смехом, который так нравился Клею. Он очень хотел, чтобы Шелби согласилась, хотя рисковал оказаться в неловком положении, придя вместе с ней. Многим будет не до веселья в обществе репортера светской хроники, подмечающего все их недостатки. Однако Клей решился пригласить Шелби и знал почти наверняка, что она не откажется. Он восхищался смелостью и открытостью Шелби, отсутствием в ней фальши и притворства.
Клею нравилось, как вспыхивали ее бледные щеки и сверкали глаза, когда она вступала с ним в спор. Обняв Шелби, пусть ненадолго, он почувствовал совсем рядом ее тело, коснулся гладкой кожи рук, вдохнул аромат лилии, смешанный с будоражащим запахом чистой кожи.
Клей с нетерпением будет ждать бала, когда снова получит возможность держать в своих объятиях это гибкое тело, танцевать с ней щека к щеке. Долгий вечер в душном зале подарит ему сколько угодно времени, чтобы любоваться синими глазами и сочными губами Шелби. Длинные вьющиеся волосы выглядели не менее соблазнительно. Румянец, заливший щеки Шелби, ясно говорил о том, что ей хочется пойти на бал, что она готова принять вызов.
Шелби пришла сюда, чтобы открыто сцепиться с ним по поводу земли. Клею это нравилось. Он не хотел никаких посредников между собой и Шелби. Она прямо спросила его относительно слухов о новом «Трамарте» и тем самым дала шанс объясниться. Благодаря этому Клей по-прежнему участвует в забеге и твердо уверен, что победит. Он должен победить.
Влечение Клея к Шелби не могло заглушить тревогу по поводу ее пребывания в Луисвилле. Чем дольше она пробудет в городе, тем больше риск для его семьи.
Отец расстроится, узнав, что сегодня ему не удалось заключить сделку. Клей рассказал Шелби не всю историю, связанную с землей Дезире. То, что он сказал, было правдой, но это была не вся правда. Клей испытал заметное облегчение, поняв, что Шелби налетела на него только лишь из-за слухов о том, что земля войдет в черту города. Да, эта земля действительно нужна была Траскам для нового «Трамарта». И если они не смогут ее приобрести, то потеряют кучу денег. Но если они не получат дом Дезире, они потеряют нечто большее, чем деньги.
Потому что где-то в глубине этого старинного здания в викторианском стиле хранилась тайна, которая может навеки покончить с добрым именем Трасков. Клей не знал, что это за тайна. В письме на нее только намекали. Дедушка знал, но не хотел никому говорить, и тайна эта давила на него тяжелым грузом. Провожая Шелби до машины, Клей тяжело вздохнул. Тайна его семьи ждет, пока ее раскроют, и возможно, это сделает именно эта красивая женщина, которая сделала обнародование постыдных секретов известных людей своей профессией.
3
Резная деревянная дверь открылась с характерным скрипом, знакомым Шелби более двадцати лет. Шелби приказала себе собраться. Было так странно входить в семейное гнездо Лэнгстаффов теперь, когда нет больше Дезире. Трудно в это поверить, но вся ее жизнь прошла в одном месте.
Теперь все в доме казалось другим, хотя на первый взгляд ничего не изменилось – облупленная штукатурка, истертый рассохшийся паркет, затхлый запах плесени.
Викторианский стиль придерживался принципа «чем больше, тем лучше», и Дезире свято блюла эту традицию, начало которой положили ее предки, построив дом в тысяча восемьсот девяностом году.
Передняя была заставлена стульями, диванами и кушетками, украшенными причудливой резьбой, с продавленными сиденьями, обитыми парчой или сукном с чудовищно ярким рисунком. Унылое впечатление дополняли выцветшие ковры и пыльные бархатные шторы.
Шелби всегда было душно среди этой тесноты, но сейчас она смотрела на саму комнату, словно не замечая мебели. Помещение было спланировано в помпезном стиле – с высоким потолком, причудливыми лепными украшениями и мраморным камином. После небольшой реконструкции эта комната будет выглядеть… Шелби заставила себя остановиться. Разве может этот дом быть ее домом? Здесь всегда будет витать беспокойный дух Дезире Лэнгстафф.
Шелби не могла заставить себя взглянуть на спальню бабушки. Она быстро прошла в ванную и выпила таблетку аспирина. Шелби не могла представить себе, что будет так тяжело перебирать вещи бабушки. Каждая мелочь напоминала об отшельническом образе жизни Дезире и об их с Шелби отношениях, оставлявших желать лучшего.
Бабушка Дезире всегда казалась какой-то отстраненной. Она с удовольствием жила в том времени, когда Лэнгстаффы были частью высшего общества. Потом все это рухнуло под тяжестью экономической депрессии. Иметь дело с настоящим было гораздо неприятнее, а уж с ребенком, а потом – с подростком в переходном возрасте – это просто ужас!
Шелби вспомнила, с какой теплотой Клей говорил о своем дедушке. Она неожиданно поняла, что завидует ему, завидует его отношениям с дедушкой, их общим воспоминаниям о детстве Клея. Она хотела бы, чтобы нечто подобное связывало ее с Дезире.
У Клея было то, о чем она могла только мечтать. Шелби всегда считала его человеком, у которого есть все, и теперь странно было думать, что она сама владеет чем-то таким, что необходимо Клею Траску. По иронии судьбы наследство Дезире оказалось настоящей ценностью, несмотря на долги, которые успела наделать бабушка. Ночь была теплой, но Шелби поежилась. Нежданная удача обещала большие перемены, но любые перемены означали, что человек должен ступить на зыбкую почву неисследованной территории.
Без пятнадцати восемь Шелби была готова к выходу. В субботу утром она купила вечернее платье и еще кое-что самое необходимое из одежды, ведь она не захватила с собой вещи, не планируя задерживаться в Луисвилле.
Ей пришлось позвонить в Нью-Йорк шефу. Разговор был непростым. Голос босса звучал весьма сочувственно, пока Шелби не объявила, что должна остаться в Луисвилле на несколько недель. Тут он начал буквально шипеть на Шелби, пока она не смягчила его гнев, сообщив, что собирается изучить высший свет Кентукки и набрать материал для статьи. И все же шеф попрощался с ней довольно холодно. Потом Шелби позвонила подруге, у которой был запасной ключ от ее квартиры. Подруга пообещала прислать Шелби почту и кое-что из одежды.
Оставшуюся часть дня Шелби готовилась к балу. Теперь, стоя перед зеркалом в прихожей, она разглядывала свое новое платье. Оно было бирюзового цвета с двойным рядом оборок у ворота, который Шелби опустила таким образом, чтобы видны были плечи. Бирюзовый шелк плотно облегал ее тело и мягко касался ног у самых туфель. Она выглядела хрупкой и романтичной. Исходя из ее репутации нью-йоркской акулы пера, Клей наверняка ожидал, что Шелби оденет что-нибудь кричаще-экстравагантное. Шелби хотелось его удивить.
Как только Клей увидел Шелби, он тут же порадовался тому, что купил небольшой браслет из цветов, а не букетик, который надо прикалывать к платью. Изящный лиф ее платья просто не выдержал бы букета чайных роз, к которому он приценился поначалу. Возможно, цветы показались бы старомодными на приеме в кантри-клубе, но сегодняшний бал был событием традиционным, и Клей надеялся, что Шелби это поймет.
Шелби выглядела потрясающе. Покрой платья подчеркивал стройность ее гибкой фигуры. Бледно-бирюзовый шелк оттенял белизну гладкой кожи и красоту рыжих волос. Клею понравилось, что Шелби не стала закалывать волосы. Рыжие кудри красиво падали на ее изящную шею и обнаженные плечи. Нитка жемчуга скромно лежала над ложбинкой между грудей, слегка выступавшей из платья, словно намекая на то, что под бирюзовым шелком таится нечто весьма соблазнительное.
Неожиданно Клею расхотелось идти на бал. Ему хотелось остаться наедине с этой женщиной, такой не похожей на всех других с ее прямотой, честностью и острым умом.
– Ты выглядишь потрясающе, – сказал Клей. – Это тебе.
Цветы для бала! Шелби была в замешательстве. Клей, конечно, не мог знать, что это первые цветы для бала, которые ей преподнесли. В свое время Шелби отказалась пойти на выпускной вечер, сказав, что это чересчур буржуазно, хотя на самом деле ее никто особенно и не звал. Она легко продела руку в браслет и с восхищением посмотрела на розы, надеясь, что лицо ее не стало таким же пунцовым.
Шелби взяла Клея под руку и снова почувствовала себя юной девушкой, только на этот раз она отправлялась на бал в роскошном бирюзовом платье в сопровождении потрясающе красивого мужчины в черном галстуке, удивительно контрастирующем с его белокурыми волосами.
И почему они не могут отказаться от бала и найти какой-нибудь тихий уголок, где можно просто потанцевать вдвоем?! Шелби отчетливо представляла себе, как развязывает галстук Клея, расстегивает пиджак, как прижимается к ней его сильное мускулистое тело, как после вечера в душном зале она узнает вкус его поцелуев… Все это крутилось у нее в мозгу по дороге на бал. Шелби молчала. Ее явно тянуло к Клею, но она не знала, насколько ему можно доверять.
Клей подъехал к отелю «Стилбах» в деловом центре Луисвилла. Эта часть города выглядела величественно, совсем не так, как окраины с их аллеями и магазинами вроде «Трамарта». Высокие кирпичные здания центра строились на долгие годы людьми, понимавшими толк в красоте и гармонии. «Стилбах» уступал по размерам современным отелям, но обладал той зрелой, сдержанной красотой, которой многие из них могли только позавидовать. Шелби нравилось фойе отеля с мраморными стенами и латунными украшениями. Изысканный и утонченный, «Стилбах» был настоящим памятником традициям, и хотя Шелби презирала большинство традиций, ей нравился оригинальный стиль этого отеля.
Войдя в бальный зал, Шелби и Клей окунулись в гомон голосов. В украшении зала преобладали мотивы, связанные со скачками и лошадьми. Шелби больше всего понравилась проволочная фигурка Пегаса, свисающая с потолка в центре зала. Сегодня зал был уставлен розами, их аромат наполнял воздух.
Шелби внимательно приглядывалась к присутствующим. Интересно, что стоит на самом деле за сердечными приветствиями и внешним лоском этих людей, воспитанных в убеждении, что вежливость важнее искренности?
Часть бального зала отводилась под буфет с закусками и традиционными для дерби напитками – такими как мятный джулеп, ромовый пунш и ананасовый эль.
Шелби и Клей оставались неузнанными примерно тридцать секунд.
– Клей, рад тебя видеть!
– Привет, Клей!
Мужчины похлопывали его по спине, пожимали руку.
– Клей, дорогой, «Трамарт», кажется, выходит из подполья?
– Я слышал, что ты вышел в финал теннисного турнира. Да у тебя рука настоящего убийцы!
Клей всем улыбался и приветствовал каждого по имени. Он был очень вежлив, но Шелби заметила, что Клей не отвечает на вопросы о «Трамарте». Шелби ощутила на себе взгляды нескольких женщин, которые холодно разглядывали ее с ног до головы. Клей представил свою спутницу, но либо они не помнили Шелби, либо просто были разочарованы тем, что Клей пришел не один.
– Шелби! Господи, это ты?
Она обернулась на голос.
– Логан? А ты что здесь делаешь?
Раскрасневшееся лицо кузена ясно говорило, что он уже успел попробовать пунша, но все же в своем белом пиджаке Логан выглядел ослепительно. Он всегда понимал толк в одежде. Каждый волосок на голове Логана был на своем месте, складка на брюках казалась такой острой, словно ею можно было резать, туфли начищены до блеска.
– Дорогая, – произнес он нараспев. – Я посещаю это празднество каждый год. А вот что здесь делаешь ты? Это ведь не совсем твоя компания.
– Для меня это своего рода вызов общественности. Меня пригласил Клей Траск.
Логан отвел кузину в сторону.
– Я знаю, Шелби, – сказал он, – как ты любишь бросать вызов, но будь осторожна. Клей легко влюбляется и легко забывает.
Шелби подивилась тому, насколько сильно задела ее эта реплика.
– Ты просто не любишь Клея за то, что он купил твои склады, которые, гм, не приносили дохода.
– И построил на их месте свой первый «Трамарт», – улыбка Логана тут же погасла. – Этот человек всегда все устраивает по-своему.
Бедный Логан, подумала Шелби. Ему никак не везло.
– Ничего еще не решено, – сказала она вслух. – Клей хочет купить землю Дезире, чтобы построить очередной «Трамарт», но я не продаю ее, по крайней мере пока.
Логан насторожился.
– Да что ты? Ведь владения Дезире недостаточно велики для нового «Трамарта».
– Да, но они граничат с владениями Трасков. Поэтому они и хотят их купить.
Логан снова улыбнулся.
– Тогда выжми из него, сколько сможешь, Шелби. После семьи главное для Клея Траска – его «Трамарты». Только не верь ему на слово.
Шелби рассмеялась. Но в то же время она прекрасно понимала, что Логан знает о Клее гораздо больше ее. И было ясно, что общение с Клеем по поводу складов запомнилось Логану надолго.
– Кстати, – сказал Логан, разглядывая платье Шелби. – Ты выглядишь на миллион баксов.
Шелби была польщена. Логан всегда знал толк в моде. Она не удержалась и сказала:
– Скорее на полмиллиона.
– Что?
– Так. Шутка, – с хитрой усмешкой сказала она.
Логан вопросительно прищурил один глаз.
– Что ж, сколько бы ты ни стоила, но смотришься ты потрясающе!
Шелби открыла рот, чтобы поблагодарить его, но тут услышала позади восторженные возгласы. Она обернулась и увидела, как какая-то блондинка бросилась в объятия Клея.
Логан пробормотал:
– Я должен выпить. Давай на днях позавтракаем вместе. – Он поцеловал Шелби в щеку и отошел, доставая из кармана сигареты и закуривая.
– Король и королева танцев снова вместе! – крикнул кто-то из толпы.
Значит, белокурые волосы принадлежали Хетер Скотт. Хетер была первой красавицей в выпускном классе Брекинриджа. Это помогло ей добиться намеченной цели – удачно выйти замуж. Первый муж Хетер, если верить Дезире, которая всегда читала колонки светской хроники, погиб от взрыва кофеварки. К сожалению, это произошло уже после того, как он потерял большую часть своих денег, пытаясь основать в Кентукки профессиональную баскетбольную команду.
Так что Хетер снова находилась в состоянии поиска. Она по-прежнему замечательно выглядела. Хетер была из тех женщин, у которых никогда нет морщин на колготках, чья тушь никогда не размазывается, а загар всегда ложится ровно.
– Дорогой, а в клубе ты говорил, что не придешь на бал.
Клей освободился от объятий Хетер.
– Я передумал. Я пришел сюда с Шелби Лэнгстафф.
Он повернулся к Шелби, знаком предлагая присоединиться к ним.
Сообщение о том, что Клей пришел не один, явно расстроило Хетер. Она внимательно разглядывала соперницу.
– Боже… Я помню тебя по Брекинриджу. Ты всегда старалась быть не такой как все. Мы называли тебя «герцогиней рока», потому что ты всегда была такой мрачной.
– Наверное, догадывалась, что все шепчутся у меня за спиной.
Хетер неестественно рассмеялась, а на лице Клея появилась задумчивая улыбка.
За спиной Хетер выросла долговязая мужская фигура.
– Эй, малышка, куда это ты убежала? – Баз Матис посмотрел на Клея. – О, привет! – Он по-хозяйски обнял Хетер.
– Добрый вечер, Баз.
Как и Шелби, Баз Матис учился в Брекинридже, получая стипендию. Он был некрасивым, и Шелби попробовала проявить к нему сочувствие, но нелюдимый характер База, его агрессивность и желание всех обскакать быстро охладили ее благие намерения. Агрессивность, видимо, принесла свои плоды. Если верить журналу «Форчун», Баз сколотил неплохое состояние.
Он поцеловал Хетер в щеку, давая Клею понять, что на сегодняшний вечер она принадлежит ему. Клей казался немного раздраженным. Шелби заметила, что это доставляет Хетер удовольствие. Хетер всегда считала себя ценным призом, за который мужчины должны бороться. Она явно предпочитала Клея, но ведь «король танцев» и так принадлежит навсегда своей королеве? А Хетер может поохотиться за кем-нибудь побогаче. Шелби завидовала ее уверенности в себе, когда дело касалось мужчин. Тем не менее она чувствовала, что Баз скорее раздражает Клея сам по себе, чем в связи с Хетер. По крайней мере, она на это надеялась.
Баз оторвал взгляд от Хетер ровно настолько, чтобы заметить Шелби.
– Шелби Лэнгстафф! – воскликнул он. – Я просто не могу поверить!
– Пожалуйста, поверь, Баз, – дружелюбно произнесла Шелби.
– Фото в «Курант» явно не дотягивает до оригинала. Я читаю все твои статьи.
Шелби была тронута.
– Спасибо, Баз.
– Я всегда считал, что мы с тобой сделаны из одного теста. Мы оба – дети из бедных семей, которые добились успеха собственным умом.
Баз никогда не отличался деликатностью. Клей, казалось, не заметил его бестактности, Шелби же слегка раздражало его поведение.
– Я вовсе не достигла таких успехов, как ты, Баз, – прямо сказала она.
– Ну что ж, – Баз попытался скромно пожать плечами, но было видно, что он воспринял слова Шелби как комплимент. – Успех достался мне нелегко. Мне ничего не доставалось легко. – Он сделал паузу и поглядел на Хетер. – Но я человек терпеливый. Я кладу на что-то глаз, а потом работаю медленно и планомерно, пока не получаю намеченное. – Баз равнодушно посмотрел на Клея. – Например, недавно Торговая палата объявила меня «Человеком года».
Зрачки Клея на секунду расширились. Он был удивлен.
– Прими мои поздравления.
– Спасибо. Знаешь ли, Шелби, я – самый молодой человек, удостоенный этого звания.
– Нет, я не знала об этом. – Клей и Баз были одного возраста, и это прекрасно понимали все четверо.
– Да, работай усердно, и ты будешь вознагражден, – с чувством произнес Баз.
– Что ж, неплохо быть членом комитета по присвоению этого звания.
– Знаешь, Клей, я ведь отсутствовал на голосовании.
– Конечно, чтобы все было справедливо.
Хетер вздохнула, закатив глаза.
– Мальчики, вы что, собираетесь говорить о бизнесе?
Баз похлопал ее по спине.
– Почему бы тебе не попудрить пока свой хорошенький носик? Мне надо поговорить с Шелби по делу.
Хетер, видимо, привыкла к обращению База. Но она обернулась, чтобы посмотреть, задело ли это Клея. На лице его было написано едва сдерживаемое отвращение.
– Шелби, позволь выразить мои искренние соболезнования по поводу кончины твоей бабушки. Люди, которых мы любили, всегда будут жить в наших сердцах.
– Спасибо, Баз.
– Надеюсь, ты не сочтешь это за грубость, но ходят слухи, что тебе принадлежит теперь земля, на которую многие положили глаз. Если ты планируешь ее продать, я готов сделать предложение.
Шелби заметила, как потемнели глаза Клея, но он ничего не сказал. Да и как он мог что-то сказать? Ведь сам он вел себя точно так же.
– Я, конечно же, рассмотрю все предложения, – ответила Шелби.
– Так к тебе уже обращались? – Баз поймал быстрый взгляд, который бросила Шелби на Клея. – А, я должен был догадаться. «Король танцев» всегда успевает вовремя. Что ж, я не могу предложить великосветского обхождения, но перекрою любую цену, которую он предложит.
– Баз, – голос Клея звучал угрожающе.
– Что? Я выразился чересчур резко? Я давно перестал соперничать с тобой в манерах, но могу потягаться там, где дело касается денег. – Баз погрозил Клею пальцем. – Ты понастроил слишком много «Трамартов». И теперь у тебя нет столько свободных средств, сколько у меня.
Это было новостью для Шелби. Она считала, что финансовое положение Трасков достаточно надежно. Неужели бизнес Клея поставил под удар дела семьи?
Клей улыбнулся Базу, но улыбку его нельзя было назвать дружелюбной.
– Я очень тронут твоей заботой.
– Меня это вовсе не заботит. Но меня беспокоит Шелби. – Баз повернулся к ней. – Шелби, мы с тобой живем в реальном мире. Мы достигли того, что имеем, своими силами, а не получили от папы с мамой. Эта земля может принести тебе столько денег, чтобы вступить в «Фэйрвью кантри клаб», но скажи мне, хочешь ли ты этого? Мы с тобой никогда не усвоим их церемонные манеры. Продай землю мне. Ты будешь иметь дело с честным покупателем, а если станешь доверять словам Клея Траска, то он с помощью своей романтической болтовни уведет землю у тебя из-под носа.
Рост База достигал почти шести футов, но Клей без особого усилия приподнял его и прижал к стене. Шелби остолбенела.
– Отпусти меня! – пробормотал изумленный Баз.
Шелби коснулась руки Клея. На них начинали оглядываться.
– Клей, – тихо сказала она, – отпусти его.
На лице Клея читалась едва сдерживаемая ярость.
Он медленно опустил База, так что теперь глаза их были на одном уровне.
– Играть на чувствах – так же омерзительно, как то, в чем ты только что меня обвинил, – тихо, но грозно произнес он. – Шелби может делать все, что захочет. Она принадлежит к любому обществу, которое выберет. А ты пытаешься сыграть на том, что было двенадцать лет назад. Только не втягивай в это Шелби.
Лицо База лоснилось от пота.
– Я перекрою любую твою цену.
– Чтобы открыть один из своих магазинов, где из служащих буквально выжимают пот? Почему ты не расскажешь Шелби, что половина твоих служащих подписали против тебя петицию?
– Их было меньше половины!
– И это только те, кого ты не уволил!
– Что же ты не возьмешь этих нытиков на работу в свой «Трамарт»?
– Я взял многих из них на работу, и взял бы еще больше, если…
– Мог бы открыть новый магазин, – закончил за него Баз.
Клей отпустил его. Несмотря на смущение, у База был вид человека, нанесшего хороший удар. Он поправил смокинг, отер платком лоб.
– Пойду найду Хетер. Шелби, я свяжусь с тобой по поводу своего предложения. Твой адвокат – Брайан Фиск, так?
– Да, – Шелби удивилась, откуда он это знает.
Но Клей ведь тоже знал об этом. Сплетни распространяются в Луисвилле с быстротой молнии.
– Все зависит от твоего решения, – продолжал Баз. – Все дело в том, за кого ты в этой игре – за нас или за них, – он показал пальцем на Клея, успевшего повернуться к ним спиной. – Подумай об этом.
Баз отошел. Клей сумел овладеть собой, но губы его оставались сжатыми в тонкую линию. Клей оказался более сложной личностью, чем представляла себе Шелби. Богатые обычно берут больше, чем дают, но Клей не был равнодушен к людям. Он заботился о тех, кто его окружал – о семье и о своих служащих. И даже ее он пытался защитить.
– То, что ты сказал Базу… ну, что я могу принадлежать к любому обществу… я оценила это.
Клей посмотрел ей в глаза.
– Я не лицемерил.
Шелби верила ему, вернее, отчаянно хотела верить. Именно такой видела себя Шелби – уверенной в себе женщиной, способной найти общий язык с людьми из любых слоев общества. И она была благодарна Клею за то, что и он увидел ее именно такой. Шелби чувствовала себя немного виноватой. Ведь она не осталась до конца равнодушной к словам База. Она часто судила о богатых исходя из общего стандарта. Но Клей был другим.
– Я верю тебе, Клей, – сказала Шелби.
В карих глазах Клея отразились вдруг чувства, которые Шелби еще не приходилось читать в его взгляде – злость, расстройство и одновременно обида.
– Я очень много работаю, Шелби, – сказал он. – Иногда семь дней в неделю. Никто не преподносил мне на блюдечке эти «Трамарты» – я сам основал их. И каждый сотрудник очень для меня важен. А Баз Матис наоборот – пьет кровь из подчиненных, подчеркивая, что он выходец из небогатой семьи. Я беспокоюсь о том, чтобы у моих людей была медицинская страховка, удобные рабочие места и…
Слова Клея прервал оркестр, заигравший мелодию «Мой старый дом в Кентукки».
Клей замолчал, но Шелби чувствовала, что все тело его напряжено. Что ж, она знала, что испытываешь, когда тебя не понимают и принимают не за того, кто ты есть. Шелби оглядела бальный зал и увидела нескольких одноклассников, которые в школе старались не замечать ее из-за того, что она училась на стипендию и плохо одевалась. Дезире учила ее всегда держать голову прямо, но Шелби все равно было больно от того, что ее не принимают в свой круг. Внутри поднимался гнев против тех, кому так легко судить других. Она злилась не только за себя, но и за Клея.
Клей обвил своими длинными пальцами ее ладонь. Вчера его прикосновение заставило ее ощутить чисто физическое тепло. Его сильное тело наводило на мысли о чувственности и богатом сексуальном опыте. Сегодня же Клей взял ее за руку словно в знак понимания. Внешняя привлекательность и душевная чуткость выделяли его из числа знакомых мужчин Шелби.
Мысли о том, как они могли бы заниматься любовью, действовали на Шелби подобно теплому дождю. Ее словно обдало горячей волной, которая спускалась от макушки все ниже и становилась все горячей.
Тело Клея обещало страсть, но воображение Шелби разгоралось все сильнее при мысли о его нежности. То, с какой любовью Клей говорил вчера о своем дедушке, показало Шелби, что он способен на это чувство. Мужчины обычно стремились к последней стадии полового акта, не понимая, что женщину необходимо медленно подготовить к этому нежными прикосновениями и ласками. Любовные игры с Клеем, вероятно, могли бы длиться вечно.
