Текст книги "Роковые девчонки из открытого космоса"

Автор книги: Линда Джейвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Еще бы, – сказала Ляси. – Я бы сказала, нужно кинуть земного мальчонку в ванну, засыпать сухим льдом для эффекта, оживить и посмотреть, что будет делать.

– Хыр хыр хыр. – Бэби покачала головой. Взяла зонд и прощупала им пупок. – Смешной маленький кратер, – заметила она.

– По–моему, он какой–то неправильный, – заявила Ляси. – Может, несчастный случай?

Пупсик постукивала друг о друга лодыжками. «Док» о «Док». Хороший звук. Крепкий.

– А вы знали, что «Причастие» основано на реальных событиях?

– Да ну! – воскликнула Ляси. – Ты же не веришь в чужих, правда?

И все истерически расхохотались. Джейк спал дальше, ни о чем не ведая.

– Знаете, – сказала Бэби, смахивая с глаз голубые слезы, – так очень трудно попасть в нужное настроение. Ох нет – вы только посмотрите!

Не снимая одной хозяйской руки с бедра Джейка, другой она показала под стол.

Ам ам ам! Носи–воси–воси! Ням ням ням! Чп чп чп! Уууууу. Вони–чони–чони! Ам ам. Шлюрп шлюрп. Ам ам ам ам! Ннф ннф! Шлёрп. Ннф ннф. Носи воси! Уки вуки! Гррррррррррр. Рррррррррр.

– А у кого–то есть настроение, – хмыкнула она. Даже Пупсик не сдержала улыбки. Ревор проник рылом в один черный шерстяной носок Джейка, прижал его жадными коготками к мордочке и теперь катался, валялся и экстатически ерзал по всему полу, побулькивая, похныкивая и воркуя. Может, носок старый, нестиранный, протертый на пальцах и пятке: такой предмет туалета – смущение матерям, позор овцам, а также эстетический и обонятельный репеллент для любых нормальных человеческих отношений. Но для Ревора он был воплощением секса. Ам ам! Ням!

– Вот кто у нас хворая псина, – сухо заметила Пупсик. – Кому–нибудь музыки?

Не дожидаясь ответа, она соскочила со скамьи и пропала в отсеке игр и развлечений. Вскоре по всему блюдцу раскатилась волна энергичного рока. Пупсик вернулась, тряся головой. Антенны и рожки волос у нее неистово подскакивали, и она подпевала. В словах было что–то про ногти.

– Кто это, Пупсик?

– «Фу–стребители»[36]36
  «Фу–стребители» («Foo Fighters», с 1995) – американская рок–группа, основанная бывшим участником группы «Нирвана» Дэвидом Гролем. Этим словом во Вторую мировую войну летчики называли необъясненные воздушные явления.


[Закрыть].

– «Фу–стребители»? Это что – банда? – У Бэби отпала челюсть. – Истерически! – возопила она. – Какой улет. Откуда земляне знают про «Фу–стребителей»? Про них даже на Нефоне не всем известно. То есть, даже мы про них не знали, пока Ляси не нажала ту кнопку на космолете и один как бы не выскочил. – Она покачала головой. – Земляне такие четкие, – вздохнула она и натянула резиновые перчатки. – Черт, – выругалась она, поглядев на руки. – У перчаток всего четыре пальца.

Пупсик расхохоталась, по–прежнему думая о «Фу–стребителях».

– Мы и впрямь напугали того пилота, – фыркнула она, вспоминая, как «Мамка» эяпарировала толстую белую струю электричества, которая сгустилась в тугую сферу и ядром устремилась к земле. Все восторженно заулюлюкали, наблюдая за траекторией «Фу–стребителя» на «Фу–мониторе» – раньше этот экран на контрольной панели оставался пуст. «Фу–стребитель» нацелился на самолет ВВС США, вылетевший на миссию устрашения какой–то державы на Ближнем Востоке. В прицелах пилота вдруг материализовался огненный шар, заполнил все поле его зрения светом, а в летчицких ушах зазвенела небесная музыка. Дрожащему пилоту явилось видение Господа – маленького серебристого существа с копытцами. Вернувшись на базу, он уволился из вооруженных сил, отрастил волосы подлиннее и вступил в труппу диких жонглеров факелами, чьим побочным занятием был природоохранный активизм.

Инцидент с «Фу–стребителем» явно стал гвоздем всего путешествия девчонок к Земле. Вышло почти так же здорово, как в тот раз, когда они влетели в облачко пепла, оказавшееся останками доктора Тимоти Лири[37]37
  Тимоти Фрэнсис Лири (Timothy Francis Leary, 1920—1996) – американский писатель, психолог, активный сторонник применения и исследования психоактивных веществ. 7 граммов его праха были захоронены в открытом космосе на борту ракеты вместе с останками еще 24 человек: ракета была запущена 9 февраля 1997 года и провела на орбите 6 лет, после чего сгорела в атмосфере.


[Закрыть], и даже у «Мамки» случилась галлюцинация, что она – чужая, похитившая Элвиса[38]38
  Элвис Аарон Пресли (Elvis Aron Presley, 1935—1977) – американский певец и актер, «король рок–н–ролла». В городских легендах до сих пор муссируются различные версии его смерти, вплоть до того, что он жив, к тому же миф часто подкрепляется множеством его имперсонаторов.


[Закрыть].

Ляси занервничала.

– Передай стригиль. – Она показала на маленький инструмент, рядом с которым снова уселась на скамью Пупсик. – Нужно что–то сделать с этими пальцами на ногах.

Бэби тем временем обратила все свое внимание на Джейковы яички.

– Похоже, это весело. – Она с любопытством поглаживала и потягивала кожу мошонки.

– Охххх, – застонал Джейк, полупридя в сознание.

Бэби собрала яйца в горсть. Покачала вверх–вниз. Потрясла вперед–назад и пощипала латексными пальцами. Потом стянула перчатки и попробовала снова.

– Вот интересно, – постулировала она с ноткой разочарования в голосе. – Сдается мне, все эти сексуальные эксперименты несколько переоценены. – Тут ей в голову пришла мысль. – А может, – и антенны Бэби от этой мысли затрепетали, – веселее будет, если он проснется?

Производить сексуальные эксперименты на землянах в полном сознании – это слишком трансгрессивно, чтобы выразить словами. Она склонилась ниже и – не слишком крепко, но и не очень нежно – укусила Джейка за яйца. Веки жертвы распахнулись.

– Оно проснулось, – сухо заметила Пупсик.

– Ой! – завопил Джейк, пытаясь поднять голову. Что за дьявольщина с ним творится теперь? Что, ебена мать, это за девки, что и они делают с его яйцами? – Ой! – повторил он. – Ой!

Ревор оторвался от носка и повел спермоналитыми глазами. Кто–то его позвал?

– Вы не скажете мне, что происходит? – осведомился Джейк как можно более нормальным в обстоятельствах тоном.

Бэби пожала плечами.

– Секс, – ответила она, крепче сжимая его яйца. А он очень симпатичный, подумала она.

– Секс, – тускло отозвался Джейк, стараясь выпутать лодыжку из «Обмотай–Сушки». Фиг там. Джейк, надо сказать, по узам рабства не тащился. То есть он, конечно связывал каких–то девчонок шарфиками, если они просили, а с одной извращенкой постарше применял наручники. Но никогда не разрешал никому связывать себя. Никогда. Ему не нравилось быть уязвимым и беспомощным. Ни единым своим кусочком. А обнаружить себя совершеннейшим голышом, привязанным за руки и за ноги к смотровому столу при таинственных обстах, на милости трех очень привлекательных, но сексуально–хищных инопланетянок – это прямо–таки внушает ощущение уязвимости и беспомощности. Не говоря об интеллектуальном смятении и духовном кризисе. Боже. Впутаться в отношения – ничем не лучше. Он попробовал дернуть рукой.

– Оу, – закручинился он.

– Что такое «отношения»? – полюбопытствовала Бэби, читая у него в уме. Она не издевалась. «Отношения» – в открытке совершенно чужая для чужих концепция, уж простите за каламбур. Чужие развитые цивилизации пошли намного дальше «отношений». Земное общество, которое в масштабах всюхи при ходьбе еще загребало землю костяшками, только начинало сбрасывать представление о том, что мгновенная ебабельность непременно ведет к пожизненной совместимости. Чужие давным–давно вычислили, что лучше всего угостить ночного партнера завтраком и поцелуем – и отправить восвояси.

У Джейка отпала челюсть. Он уставился на Бэби. Он перестал сопротивляться. Глаза его расширились, а тело заметно расслабилось. Зрение затопил яркий белый свет, и вокруг девчонской головы образовался сияющий нимб. Джейку неожиданно пришло в голову, что перед ним стоит – нависает, что угодно – прекрасная, умная, отпадная чувиха, которой неизвестно значение слова «отношения». Девушка его мечты. Правда, мечты его не предполагали антенн или зеленой кожи, и ему придется серьезно с ней перетереть насчет сценариев связывания и дрессуры, но… че–оотко.

– Ну, знаешь, – начал он, не сводя с нее глаз, смягчившихся от томленья, – отношения – это когда вы много тусуетесь вместе, понимаешь, гораздо больше, чем требуется, чтобы заманить друг друга в постель, и притворяетесь, будто вам нравятся одни и те же фильмы, музыка и люди, и тупо спорите про, ну знаешь… – Хватка ее руки на яйцах отвлекала его уже всерьез. – И вы таскаете друг у друга простыни по ночам и все такое, а это очень тупо, потому что ты больше, и тебе, естественно, нужно больше простыни, правильно? Или она ревнует, потому что ты однажды сказал, будто Кайли Киска – клевая.

Бэби кивала, но сама думала вот о чем: зачем таскать простыни по ночам? Разве простыни – это не нотные листы, по которым новые люди поют старые песни? Как можно вообще таскать ноты? И кто такая Кайли Киска? Та маленькая блондинка, которая пела «Локо–Моцию»[39]39
  Кайли Энн Миноуг (Kylie Ann Minogue, р. 1968) – австралийская певица, автор песен и актриса. «Локо–Моция» («Loco–Motion», 1962) – песня Джерри Гоффина и Кароль Кинг, записанная, среди прочих артистов, Кайли Миноуг в 1988 г.


[Закрыть]? Кроме того, Бэби разглядывала длинные ноги Джейка с их мягким ковровым покрытием, его тощий торс с плечами–вешалками, а также геометрический узор, которым у него на подбородке росла шерсть. Козлиные бороды еще не стали модой в открытке, главным образом потому, что, если чужие и отпускали на себе шерсть, росла она скорее где–нибудь под коленками, либо сразу под глазами, либо в других телесных секторах, где ее слишком трудно или болезненно брить.

– Худшее, что может быть в отношениях, – продолжал между тем Джейк голосом прерывистым от смятения и похоти, – то, что неизбежно они ведут к такой ситуации, когда один человек начинает говорить люблю, а другой по–прежнему думает нравится, и это превращает нравится в боюсь, и тут все ебется конем. – Джейк умолк. Господи. Он говорит, как циничный ублюдок. Сказать по правде, сам он бывал в паре таких «отношений», когда первым заговаривал о любви. Не то чтобы он готов был это признать. Даже самому себе. – Н–да, – завершил он. – Отношения – это кранты.

Господи, какая славная у нее рука. Ему приходилось звать на помощь всю силу воли, чтобы противостоять соблазну двинуть тазом прямо в эти зеленые теплые руки.

– Видимо, отношения – это ужасно, – посочувствовала Бэби, рассеянно потягивая, щекоча и пожимая Джейков член. Интересно, подумала она, а каково это – влюбиться? Наверное, кайф. С другой стороны, у нее сложилось ощущение, что любовь – это… ой, не знаю, подозрительно попсово или типа того. Нет, Бэби не исключала любви совершенно, но сначала нужно побольше о ней узнать. Вот секс, напротив, – это определенно рок–н–ролл.

Святые Гиады! Что же это происходит? Землянин просто набит сюрпризами.

– Вы гляньте, – возбужденно окликнула Бэби остальных. Перед их взором и под ее пальцами пенис Джейка впечатляюще удлинялся, плоть отвердевала, кожа натягивалась и разглаживалась. Теперь Джейк дышал чаще, голова моталась из стороны в сторону, руки и ноги рвались из своих уз.

– Вот эта часть… – Ляси схватила с полки каталог «Весь землянин» и принялась неистово его листать в поисках нужной ссылки. – Этот, э–э, оплодотворитель, – читала она, – «оплодотворитель не обладает статическими пропорциями». – Она дернула на себя ящик, помеченный этикеткой «Измерительные приспособления» и нетерпеливо зарылась в него. – Где же, ч–черт… – Кронциркули, линейки, весы, осциллоскопы, фотометры, термометры, гидрометры, гигрометры, спидометры, потенциометры, сфигмоманометры, одометры, росомеры, эвдиометры, аудиометры, сонометры, тахометры, нефелометры и – какой шутник сюда это засунул? – даже автостояночный счетчик полетели к ее ногам. – Вот это сгодится, – объявила она, держа то, в чем любой земной ученый сразу признал бы микрометр, но Джейка он перепугал, показавшись миниатюрными тисками. Свежий страх взбаламутил в нем стремнину жутких эмоций, но не противодействовал желанью, а лишь укрепил его.

Бэби неохотно разжала хватку, чтобы Ляси удалось ввести Джейков пенис между наковаленкой и шпинделем микрометра. Ляси сняла показатели:

– Уже тринадцать иллионов нефокипов. И продолжает расти, – поразилась она.

Пупсик отвернулась и продолжала рыться в каталоге, пока не нашла женский раздел.

– Двадцать четыре иллиона, – объявила Ляси.

– Клитор тоже можно заставить расти, знаете, – сказала Пупсик. – Если кому интересно.

Бэби смутно кивнула. Конечно, интересно, но позже. Она не знала отчего – то ли от непривычного зрелища растущего землянского оплодотворителя, то ли от притягательно сумасшедшей похоти в глазах Джейка, то ли от ее собственного общего возбуждения после того, как ей наконец удалось похитить землянина, промечтав об этом абсо–ебицки–лютно столько времени, – но она весьма распалилась.

– Тридцать пять иллионов.

А может, все дело к тому же в пилюльке, которую Бэби обнаружила у Джейка в кармане. Чем бы ни была пилюля, кожа Бэби сейчас звенела, точно солнечный парус под обстрелом фотонов. Она мечтательно возложила руку себе на шею и провела ею по всему телу вниз и обратно. Каждое движение пропускало по коже ленты ощущений, и Бэби играла на них, будто на гитарных струнах, перебирала себя и слушала музыку. На шее у нее возникло ротовое отверстие и причмокнуло сочными губами. Бэби медленно коснулась пальцами блестящего маленького устья, и оно жадно куснуло в ответ. Глаза не обманывали Джейка, когда он решил, что на ляжке Бэби открылась пизда, а за нею – еще одна на животе Ляси. Девчонки были благословеннее многих нефонцев по департаменту гениталий. Штука лишь в том, что эти проклятые дуры возникали в причудливейших местах и были не слишком стабильны. Бэби сунула внутрь палец, медленно вытянула и лизнула.

– Пятьдесят один иллион! – завопила Ляси. – Но эй – поглядите–ка! – Она всмотрелась пристальнее. – У него, похоже, утечка.

В самом деле. На головке Джейкова хуя выступила жемчужная капелька.

– Привет! – закричала она. – Это я, Пре–сперма! Все системы работают! Яйца выдвинулись на позицию, шаттл готов к пуску. Начинаем отсчет – начали. Десять. Девять…

– Она разговаривает! – воскликнула Ляси. – Четко.

Бэби прекратила щупать пальцем шею. Джейк поднял голову и с тревогой воззрился на говорящий хуй. Трип что надо.

– Восемь.

По наитию Ляси открыла рот и склонилась пониже.

– Не трогай! – закричала Пупсик, размахивая каталогом «Весь землянин». – Тут говорится, что необходимо выработать в себе толерантность к телесным жидкостям землян, а это требует времени. Тут говорится…

Бэби кинулась на Ляси, чтобы оттолкнуть, пока та не поднесла губы к Джейкову хую. Если кто и сделает такое с земным мальчиком, это будет она. Это ее земной мальчик, кипела Бэби. Кто тут вообще в конце концов вожак?

Поздно. Все они опоздали.

ЧИК–А–БУМ!

Не вполне ясно, что произошло, только в следующий же миг Ляси, задыхаясь, вся взъерошенная, лежала на полу. Футболка так закрутилась вокруг туловища, словно одевал ее торнадо. Над кожей пульсировала желтая аура, жар исходил видимыми волнами, а сами очертания ее несколько секунд осциллировали между нефонской и земной формами. Запах, похожий на жонкили, наполнил отсек. Антенны Ляси вибрировали и гудели.

– Ухты–бухты, – пробормотала она. – Атомно электрицки.

Бэби от ревности сковал паралич. Типичная ебицкая Ляси – вот так вот впрыгивает. Боже! Эта девка и впрямь иногда бесит.

Конечно, бесит, Бэби. А все потому, что на самом деле она – дикая и свободная, такая же, какой тебе нравится считать себя.

– А? Кто здесь? Это ты, Боже?

Нет, это Уилл Смит[40]40
  Уилл Смит (Will Smith, Willard Christopher Smith Jr., р. 1968) – американский чернокожий киноактер–комик.


[Закрыть]. А ты как думаешь? Конечно, это Я, Бог. Один–Единственный.

– Так что, Господи? Ты не считаешь меня дикой и свободной?

Не влагай слова в Мои уста. Я просто сказал, что ты – не такая дикая и свободная, как Ляси. Но тебе очень бы хотелось. Конечно, проблема здесь еще в том, что ты довольно замысловатым манером привязалась к этому земному мальчику. Изживи в себе эту привязанность. Похищение – это не всамделишне, Бэби.

– Но…

Слушай, было бы мило задержаться и поболтать, но мне нужно к оракулу насчет одного пророчества. Пока хура.

– Ху–чего?

Это австрализм, Бэби. Если собираешься задержаться в Сиднее, догонись жаргоном.

– Тогда и тебе хура.

– Отсчет временно приостановлен, – со вздохом объявило то, что осталось от капельки Пре–спермы. Джейку было уже не так бодро, как миг назад. Фактически, он был довольно–таки дезориентирован.

– Мам, – прошептал он. – Мам. Я хочу домой.

ЗззккссссзЗЗЗЗТ! Со щелчком включилась громкоговорящая система оповещения. Ответ последовал жестяными кибер–слогами:

– От. ве. чай. Доч. До. ча. Ма. Ма. здесь. Под. твер. ди. прось. бу. вер. нуть. ся. до. мой.

Никогда больше не буду принимать наркотики, пообещал себе Джейк, трепеща, потея, сжимая края стола. Я этого дерьма не переживу.

Обращаясь к системе оповещения, Бэби по–хозяйски схватила Джейка за вянущий хуй. С Ляси она разберется позже.

– Отказать, Мам. Операционная ошибка. Спи дальше. Конец связи.

– Спо. Ночи. – ЗЗЗЗзззззт.

«Фу–стребители» пели дальше.

Под теплыми зелеными пальцами Бэби шаттл Джейка вскоре снова был готов к запуску.

Ляси по–прежнему лежала без движения на полу. Пупсик присела перед ней на корточки. Потрясла за плечо, погладила по щеке.

– Спорим, этого бы не случилось, если б мы начали с земной девчонки, – проворчала она. – Бэби, оставь его на секунду в покое и подойди сюда, а? Я не уверена, что у Ляси все в порядке.

Бэби неохотно отвлеклась на мелкопреступную подругу.

– Ты как, Ляси? – осведомилась она, втайне надеясь, что та страдает за свои грехи. Она ебицки нарушила субординацию, эта девчонка.

Обе они возились с Ляси, но тут их внимание к Джейку снова привлек залп встревоженных визгов и стонов.

– Оу! Ой! Арргх! – верещал Джейк.

– Ради любви Сатурна… – И Пупсик буквально взорвалась от хохота.

– Ааааааргх!

Никем из них доселе не замеченный, Ревор бросил носок, прокрался наверх по ножке стола и теперь устроился между раскинутых ног Джейка. Разгоряченный Джейков хуй он всосал своим трубчатым рылом. Поместилось очень уютно. Пока Джейк тщетно старался его стряхнуть, Ревор сосал с таким маниакальным упорством, что его выкаченные глаза выкатились еще дальше. Ворсистая шерсть стояла дыбом, а между напряженно растопыренными пальцами на передних и задних лапах стояли маленькие радуги высоковольтных дуг. Его хвостик колотился так остервенело, что походил на вишневый мазок.

Джейк уже практически рыдал. И вот с окончательным взвизгом он кончил Ревору прямо в пасть. По всему тельцу существа пролетел оглушительный треск. Ревор реактивно отлетел назад – крохотный ворсистый метеор оставил в стене кратер и сполз по ней на пол комком мокрой шерсти и ошалелых глаз.

Ляси приподняла одурелую голову.

– Рев! – слабо вскричала она, и ее плечи вновь обмякли.

Ревор бросил на нее несфокусированный взгляд. После чего веки его схлопнулись.

Бэби подняла Ревора и поднесла руку к рыльцу.

– Насыщается кислородом по–прежнему, – отметила она. Ну как Ревору и Ляси удалось заграбастать себе весь кайф?

– Так это, значит, и был секс, а? – высказалась Пупсик, не вполне настолько равнодушная, как ей хотелось бы выглядеть. Украдкой она бросила еще один взгляд – на сей раз продолжительный – на распростертую и мирную фигуру Ляси.

– Мне кажется, этим он не ограничивается, – с тоской в голосе вымолвила Бэби. – И все же. Да, я прикидываю, это и был секс.

– Но рокенролл ли? – спросила Пупсик.

Джейк, чувствуя себя так, будто вернулся из очень долгого путешествия, приподнял голову и, мигая, уставился на них. Рокенролл? Кто–то сказал «рокенролл»?

Бэби подвергла его воздействию сонно–артериальной улыбки и со всплеском нежности проводила обратно в отруб.

– Ну? – Пупсик мотнула подбородком в сторону спящей фигуры. – Что мы теперь будем делать с земным мальчонкой?

Бэби не ответила. У нее было такое чувство, точно в космолете кто–то взял и только что открыл окно. Эмоциональная декомпрессия. Вот, стало быть, и все. Их первое похищение. Авопбопалубопалопбамбум. Ох, она знала, что будут новые похищения, новые земные мальчики. Но Джейк был ее первым и – ну, просто все закончилось очень быстро. Она никак не могла вычислить, почему ей сейчас так муторно. Так всегда бывает после секса? Ей хотелось сигарету. Очень. Что странно, ибо раньше она не курила никогда в жизни.

В ее размышления вклинилась Пупсик:

– Капельку «Мемоцида»? Рекомендуется. Иначе бедные сушки склонны психически травмироваться.

«Мемоцид». Выпускается в удобных упаковках неаэрозольного спрея или в порошке.

– Конечно, – безразлично кивнула Бэби.

– И вот еще что может оказаться полезным, – продолжала Пупсик, недоумевая, что это с Бэби не так. Не втюрилась же она в самом деле в этого земного мальчонку, правда? Это будет смехотворно. Бэби не собирается влюбляться в каждую сушку, которую они похитят, не так ли? Пупсик потрясла головой. Слишком убого.

– Я не влюбляюсь, Пупсик. Не смеши мои ебицкие коленки.

Пупсик рассмеялась сама:

– Хорошо. А теперь погляди сюда.

Бэби пробежала глазами страницу инструкции, которую ей подсунула Пупсик.

– Конечно. Давай так и сделаем. – Она повернулась и осмотрела этикетки на ящиках за спиной, пока не обнаружила тот, что был маркирован «Устройства самонаведения». – Анально или орально? – спросила она.

– Анально, – решительно ответила Пупсик.

– Ммммм, – простонала во сне Ляси, и розовый бутон ее рта изогнулся улыбкой.

Они развязали Джейка и перевернули его на живот. Пупсик, изучив диаграммы на странице, натянула резиновые перчатки, обмазала их лубрикантом «Запретная планета», взяла миниатюрное устройство и ввела его в Джейков зад.

– Ну вот, – объявила она. – Все готово. Сухарик может возвращаться к своим.

– И мы найдем его когда угодно? – В вопросе Бэби звучала капелька надежды. Ей хотелось еще одной попытки с Джейком. Самостоятельно и наедине.

– Когда угодно. И давай подарим ему еще один сувенирчик.

Бэби увидела, что предлагает Пупсик, и кивнула.

Когда процедура завершилась, они подняли Джейка со стола и одели его по–прежнему отрубленную тушку. Бэби оставила себе на память лобковый волос, а Ревору они подарили один носок, но остальное обмундирование вернули более–менее туда, где оно было изначально, и в том же порядке. Двигать Джейка было тяжело, но это их не беспокоило. Уровни энергии у них ядерные. Они завтракали ураном. Тяжелометаллические цыпы.

На полу Бэби заметила клочок бумаги, который выскользнул из Джейкова заднего кармана. Визитка с отпечатанным черепом, укутанным в черное кружево. «ФАНТАЗМА. Готическая лавка всё–в–одном. Для всех ваших призрачных нужд». Адрес – на Кинг–стрит, Ньютаун.

– Я так понимаю, это место для возвращения – ничем не хуже других, – рассудила Бэби.

Пупсик взяла «Цапоматик», ввела код адреса «Фантазмы» и нажала «Обратный ход». Джейк расплылся облаком блестящих частиц, мгновение повисел и съебался.

– Я по тебе уже скучаю, – вздохнула Бэби.

* * *

Я по тебе скучаю больше, подумал Джейк. А чего ради он это подумал? Джейк толком не знал, почему именно эти слова взбрели ему в голову. Хотя, с другой стороны, он не знал и множества всякого другого. Например: почему он оказался на Кинг–стрит сиднейского пригорода Ньютауна в небожеский час – восемь утра – в воскресенье и пялится на табличку «ЗАКРЫТО» в дверях магазина его соседок по квартире. И с головы до пят зудит. У него болит голова. И не хватает одного носка.

Ньютаун с его основным населением из заскорузлов, панков, рокеров, рейверов, художников пирсинга, художников–инсталляторов, художников–копиистов, художников трепа и художников говна – не вполне утреннее место. В этот час бодрости в городке не ощущалось. На самом деле, в данный конкретный момент Ньютаун, как и Джейк, ощущал себя кошачьим туалетом для мозга. Ньютауну хотелось заползти на свой старый испятнанный матрас на полу и натянуть на морду нестираную простыню. Ньютауну хотелось «Берокки»[41]41
  «Берокка» – фирменное название смеси витаминов группы В и С, выпускается в таблетках.


[Закрыть] и пары очков потемнее. Ньютауну следует поменьше времени проводить в пабах, поменьше денег тратить на наркотики и побольше внимания обращать на буклеты, раздаваемые в лавках здоровой пищи, вегетарианских ресторанах и натуральных оздоровительных центрах. Ньютауну пора подстричься и найти себе настоящую работу. Ньютаун клялся, что на следующей же неделе возьмет себя в руки. Ну через одну – абсолютный максимум. Точняк. Если нет – еще через одну. Наверняка. Глядя на то же блистающее голубое весеннее небо, что побуждало обитателей пляжных пригородов, вроде Бонди, хватать доски, а жителей Дарлингхёрста набиваться в кафе, Ньютаун прикрывал глаза, выставляя наружу ладонь, и говорил: ебись ты.

Джейк кулаками потер сухие и больные глаза. Маленькие оранжевые человечки в зеленых костюмах лепреконов прыгали по его оптическим нервам и сплавлялись на плотах по пульсирующим венам в висках. Другие странные хрюндепупели раздирали когтями его нутро, крохотными зубастыми ротиками высасывая подкладку желудка. Задница тоже чесалась – откуда–то из глубин. Что же он делал всю ночь? В сознание внезапно всплыл образ Ревора, и Джейку неожиданно захотелось позвонить в тротуарную пиццу. Мгновение миновало. Слава Богу. В свое время Джейк порычал на лужайки – ёрп ёрп! – но это не вполне сочеталось с Хорошим Видом. Во всяком случае – посреди Кинг–стрит. Когда приходило время совершать такие дальние звонки по большому белому телефону, он предпочитал это делать в уединении собственного дома. Дом. Ему хотелось оказаться там пять минут назад. Ёрп ёрп? Это что еще за херня, а?

Мимо прошла Последняя Ядерная Семья Ньютауна – они описали вежливый круг, минуя то место, где Джейк стоял ошеломленный и смятенный[42]42
  «Ошеломленный и смятенный» («Dazed and Confused») – песня группы «Led Zeppelin» с их первого альбома (1969).


[Закрыть] – поколенческое клише. Папа с сыном отклонились вправо, мама с дочерью – влево. Вновь воссоединившись, они продолжали путь к церкви. А может, и не вежливый круг, задумался сконфуженный Джейк. Может, опасливый.

Быть может, размышлял Джейк дальше, ему нужна религия. Он подумал было пойти за этим видением нормальности до самой церкви.

Не–а. Не получится. Кажется, он не верит в Бога. Это ничего, поскольку и Бог не особо верил в Джейка.

Последнему, тем не менее, требовалось некое незамедлительное спасение. Он прижал запястья к вискам. ДУФ. ДУФ. ДУФ. ДУФ. Внутри как будто гремела ебицкая рейв–парти. А когда рокенрольный паренек начинает слышать в своих венах техно, он просто знает, что настала пора спокойной ночи. Домой, Джеймс, и ты, который Джейкоб, – тоже домой, проинструктировал он свои ноги.

Опустив руки, Джейк поймал взором отметку на правом запястье. Синенькая, сантиметра два с половиной, изображала она летающую тарелку, несущуюся через космос. Сердце Джейка пропустило удар. Откуда это взялось? Что наделал он минувшей ночью? «Агент Малдер». Ну разумеется. Он ходил на сейшак. Отметка. Просто штампик, который ставят на входе. В голову на долю секунды влетел образ роскошной зеленой девчонки с антеннами, после чего так же резко вылетел. Должно быть, он совершенно себя не помнил. Может, познакомился с девчонкой, и она повела его к себе. Где ж еще он мог быть все это время?

Где он был всю свою жизнь?

Полизав кончики пальцев, Джейк попробовал стереть чернила, но тут заметил отметку на другом запястье. В отличие от ясного, элегантно выписанного изображения летающей тарелки, тут значилась только цепочка смазанных букв. Джейк потер тарелку. Не сходит. Даже не смазывается. Он потер сильнее. Кожа покраснела, изображение осталось. Четкое и ясное. Полизав кончики пальцев правой руки, Джейк в порядке эксперимента потер левое запястье. Чернила размазались. Вот это явно штампик от входа. Джейк перевел взгляд с одного запястья на другое. Неужели его так вырубило, что он пошел и сделал себе татуировку? Хотя постой–ка – чтобы дойти до такого состояния, татуировкам требуется время. Скорпион на правой лопатке больше недели был в коросте, пока не проявился в чистом виде.

Разобраться Джейк был не в состоянии – ни ментальном, ни физическом. Ему нужно домой. Обернувшись, пожалуй, чересчур быстро, он чуть не запутался в серых мохнатых ногах замурзанного медведя «Спасите Планету», развалившегося у витрины лавки.

– Извини, – пятясь, буркнул Джейк.

– Дай нам доллар? – взмолился медведь. Очевидно, он провел на улице всю ночь.

Джейк вздохнул. Порылся в карманах и извлек двухдолларовую монету. Странно. Он был уверен, что денег больше. Джейк оглядел монетку. Если учитывать, сколько требуется для спасения планеты, этого маловато. Если учитывать, что еще у него в карманах, это – всё. С другой стороны, с ним только что случилось то, что некоторые назвали бы «преобразующим жизнь переживанием», и у него по–прежнему немного кружилась голова. Джейк глазами попрощался с монеткой и протянул руку к баночке для подношений. Но не успел опустить монету в прорезь, как налетела медвежья лапа и загребла его руку.

– Спасибо, старина, – кивнул медведь. – На самом деле это для меня. Мне очень нужно пива.

Джейк открыл было рот, хотел что–то сказать, но раздумал. К ним босиком подгребла девчонка с синим ежиком волос, дюжиной пирсингов на лице и в джинсах, где было больше прорех, чем ткани; под татуированную руку она держала мальчика с зелеными дредами и в длинной юбке, крашенной вручную.

– Ты веришь в ангелов? – спросила девочка. Мальчик покачал головой. – Ты веришь в фей? – Он снова покачал головой. Джейк сунул руки в карманы, теперь уже пустые, и пошаркал за угол. – А в чужих? – донеслось до него. – В чужих ты веришь?

Чужие. У Джейка в мозгу что–то блямкнуло, но там было чересчур набито и накурено, чтобы он смог дотянуться до двери и по–настоящему ее открыть.

– Добдень. – В мысли Джейка врезался протабаченный голос Джорджа, его соседа. Темные глазки Джорджа ярко сияли из–под циркумфлексов бровей, от которых широкое задубелое лицо выглядело неизменно удивленным. Тонкие губы подергивались – часто выглядело так, будто Джордж что–то жует. На самом деле, он что–то пережевывал. И пережевывал он – вот уже много лет, с тех пор, как скончалась его жена Глория, – вопросы–близнецы, а именно: конец света и прибытие на Землю чужих. Джордж был одержим. И убежден – нет, он был абсолютно уверен, он знал, он намертво стоял на своем: человеческая цивилизация готовится выйти на последний поклон. Это предсказывали древние майя и подтверждали ежедневные газеты.

Кроме того, он знал, что, когда настанет час последней секунды земных часов, благожелательные чужие спасут тех, кто в них верит. Он знал, что, когда это случится, ему представится хорошая возможность слиться со своей Глорией в ином измерении. А знал он это потому, что выписывал такие журналы, как «Вахта тысячелетия» и «Ежеквартальник НЛО». Он переписывался с женщинами из Данденонгса, полицейскими в Гладстоне и другими людьми, которые взаправду видели летающие тарелки, – включая одного таинственного обитателя трейлерных парков из Южной Австралии, который находился в постоянном контакте с инопланетянами, маскировавшимися под дельфинов. Все вообще–то указывало в одну сторону. На необходимость Быть Готовым к Чему Угодно. А конкретно – Быть Готовым к Вознесению.

И Джордж был готов. Весь его двор был покрыт метровым слоем дохлых и умирающих электроприборов. Там, где некоторые горожане в своей сельской ностальгии сажали бы красный жасмин или папоротники, Джордж грядками высаживал «Куизинарты»[43]43
  «Куизинарт» – торговая марка кухонных приборов, выпускающихся американской корпорацией «Конэйр».


[Закрыть], карандашные электроточилки, пантографы, транзисторные радиоприемники, принтеры с лепестковыми литероносителями и фондюшницы. Снежная река старых стиральных машин и холодильников змеилась вдоль одной стены дома; крышу покрывали штабеля телевизионных антенн. Почему к апокалипсису нужно было готовиться именно таким образом, Джордж бы не ответил – все в итоге сводилось к интуиции.