Текст книги "Ужасно-прекрасные лица (ЛП)"
Автор книги: Линда Чень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12. Три года назад
Работа над нашим альбомом приостановлена, пока звукозаписывающий лейбл подыскивает новую студию.
Пиар-отдел быстро публикует заявление. Официальная версия для прессы является правдой – вооружённый человек ворвался в студию и выстрелил в нас, после чего его задержала служба безопасности.
За исключением того, что в пресс-релизе отсутствует одна важная деталь – нас спасли не охранники.
После сравнения обеих наших версий событий мы с Миной приходим к одному и тому же выводу: именно Кэнди остановила вооружённого нападавшего.
– Надо спросить её об этом. Только так мы и узнаем, – говорит мне Мина по видеосвязи.
– Ну, можно попробовать. Когда дело доходит до личных вопросов, она уклоняется от них, как Нео в фильме "Матрица", – указываю я. – Я считаю, что она применила гипноз. Как тот фокусник, который ходит по Венис-Бич и заставляет людей вести себя так, словно они животные в зоопарке?
– Можно загипнотизировать других, только если они тебе это позволят, – напоминает Мина. – А Кэнди...
– Что бы она ни сделала, это спасло нам жизни, – перебиваю я, внезапно чувствуя себя защищающейся, как будто мы обвиняем Кэнди в чём-то ужасном за её спиной.
Мина подносит камеру ближе к лицу, как будто она главная героиня фильма ужасов и только что нашла нечто такое, что вот-вот приведёт к повороту сюжета:
– Может быть, она обладает какой-то сверхъестественной силой?
Я не могу удержаться и недоверчиво смеюсь.
– Я серьёзно, – фыркает на меня Мина.
– Прости. Понимаю, что всё это чрезвычайно серьёзно, но... сверхъестественная сила? Разве ты не христианка? Разве в церкви не косо смотрят на подобные вещи?
– Я хожу в церковь, потому что это важно для родителей, – в голосе Мины слышится редкая нотка вызова. – Но я всегда верила в… ну...
– Во что? В возможность управления сознанием?
– Мы обе это видели! Он сделал именно так, как она ему велела, – утверждает Мина. – Нельзя ничего исключать, пока мы не поговорим с ней.
– Итак. Как поступим: пригласим Кэнди и спросим её об этом напрямую?
– Именно так.
– Круто. Тогда готовься хватать её за ноги, если она попытается убежать.
Когда я заканчиваю разговор с Миной, меня ждёт непрочитанное сообщение от Кэнди.
Ты завтра готова вернуться к работе? Если тебе нужно ещё время, чтобы прийти в себя, я могу поговорить с продюсерами.
Уже почти 23:00, а Кэнди думает обо мне. Как она ко мне внимательна! Приятное тепло разливается в груди, пока я печатаю ответ:
Я в полном порядке! Мама вся не своя, мне нужно убираться отсюда. А как насчёт тебя?
После этого происшествия мама впала в безумие, вызванное паранойей и чувством вины. Она висит на телефоне у агента по недвижимости, потому что убеждена, что преследователи вломятся нам в дом, и нам нужно как можно скорее переехать. Я даже не помню, когда мама в последний раз готовила мне завтрак, но внезапно мне кажется, что я каждое утро просыпаюсь в ресторане фастфуда, а ночью засыпаю под звуки того, как мама обходит дом, проверяя и перепроверяя все замки.
Обо мне не беспокойся. Уже поздно, тебе нужно немного отдохнуть.
Ладно, ладно, укладываюсь спать прямо сейчас. Увидимся завтра, К!
Для пущей убедительности я добавляю целый ряд смайликов «целующееся личико».
Через несколько секунд я получаю ответное сообщение, которое гласит просто:
Спокойной ночи, С!
Кэнди, которая раньше никогда не писала мне сообщений, только что пожелала спокойной ночи.
Я откидываюсь на спинку кровати и улыбаюсь в потолок. Быстрое и ужасное осознание поражает меня, как молния в ясный день.
Мне это нравится.
Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что не должна так себя чувствовать. Но вот я купаюсь во внимании Кэнди, плаваю на спине сквозь приливные волны привязанности и беспокойства, а больной, ужасный голос в моей голове шепчет: "Может быть, оно того стоит".
На следующий день мисс Тао отвозит нас троих на новое рабочее место – частную студию, спрятанную глубоко на склонах Лорел-Каньона, вместо роскошного здания в центре Лос-Анджелеса. Я натягиваю свою самую яркую улыбку, весело и непринуждённо болтаю со всеми.
– Я в порядке, я в порядке, правда, – говорю я им.
Кэнди следит за мной взглядом через всю комнату, и сердце совершает крошечный переворот каждый раз, когда я ловлю её взгляд на себе.
Первый час записи проходит незаметно. В уютном приглушённом свете звукозаписывающей кабинки, с наушниками на голове, я вся в работе, заряжена энергией, в своей стихии. Глаза закрыты, губы прижаты к сетке фильтра микрофона, песня льётся из меня без усилий, каждая нота безупречна, точно невидимые стрелы попадают в яблочко. Никакого напряжения, сплошная уверенность.
Как я и сказала. Я в полном порядке.
Через 5 минут продюсер останавливает меня, чтобы высказать своё мнение. Я поднимаю взгляд на стеклянную панель комнаты сведения, и внезапно в дальнем углу появляется мужчина в бейсболке и серой толстовке. Его там не было, когда мы начали работать.
Всё тело замирает. Ужас сдавливает мне на горло, как ногой, и я издаю сдавленный звук, похожий наполовину на вздох, наполовину на всхлип.
– Это он! Это он! – кричу я и показываю пальцем.
Мина и Кэнди врываются в кабинку и бросаются ко мне. Продюсеры приходят вслед за ними и уверяют меня, что это всего лишь ассистент, показывают мне его удостоверение личности – доказательство того, что он не опасен, но это не срабатывает. Я вижу лишь мстительные глаза под полями его кепки, звенящее эхо выстрела в ушах.
Их слова сливаются в бессвязный шум. Я ничего не могу разобрать из-за сильного прилива крови, бьющей по барабанным перепонкам. "Пожалуйста, расступитесь", – пытаюсь сказать я, но взрослые продолжают толпиться вокруг меня, их лица маячат слишком близко, руки тянутся и хватают. Они просто пытаются помочь, но от этого становится только хуже, и я отталкиваю их. "Остановитесь, не прикасайтесь ко мне…"
– Солнышко, – Кэнди зовёт меня по имени, прорываясь сквозь шумовую мешанину.
Она берёт меня за руку, прочная балка поддержки удерживает меня как раз в тот момент, когда я вот-вот упаду и разобьюсь вдребезги. Вместо того чтобы отпрянуть от её прикосновения, напряжение, сковывающее тело, на секунду ослабевает, и я падаю вперёд, ударяясь головой о её плечо.
– Давай выйдем наружу, хорошо? – Кэнди выводит меня из кабинки. Я уткнулась лицом ей в шею, а она обнимает меня, словно возводит защитный барьер между миром и мной. – Мина, сбегай за водой.
Коридор снаружи короткий, совсем не похож на тот обширный коридор, где на нас напал неизвестный, но мне опять кажется, что за углом кто-то прячется, и я не могу перестать думать об этом. Страх настолько реален, что физическая сила сжимает мне грудь всё сильнее и сильнее.
– Сюда, присаживайся, – Кэнди подводит меня к скамейке и усаживает на неё.
– Кажется, меня сейчас вырвет, – я опускаюсь, закрывая глаза от приступа тошноты.
Рука Кэнди перемещается к центру моей спины, нажимая нежно, но твёрдо:
– Дыши. Всё в порядке. Ты в безопасности.
Она медленно потирает руку круговыми движениями, пока я изо всех сил пытаюсь дышать ровно.
– Посмотри на меня, – Кэнди приподнимает мне подбородок, пока наши взгляды не встречаются. – Здесь ты в безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
В ту секунду, когда она это говорит, это становится фактом – как воздух, как сила тяжести. Я верю без вопросов. Облегчение наступает почти мгновенно. Я прерывисто выдыхаю и изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на тембре её голоса, весе её руки, уверенности в ней.
– Вдохни, – говорит она.
Я глубоко вдыхаю.
– Теперь задержи дыхание.
Я слушаюсь, чувствуя, как в лёгких нарастает давление.
– Теперь выдохни.
Я выдыхаю.
– Хорошо. Вот так. Ещё раз.
Я не знаю, долго ли мы этим занимаемся, но когда я снова поднимаю глаза, Мина стоит перед нами с тремя бутылками минералки в руках, и всё её лицо искажено беспокойством. Кэнди берёт одну из бутылочек с водой, откручивает крышку, протягивает её мне, и я за считанные секунды осушаю половину.
– Лучше стало? – спрашивает Кэнди.
Да, мне уже лучше. На самом деле, я полностью расслабилась, сердце успокоилось, дыхание становится ровным.
Пока Кэнди проводит успокаивающими круговыми движениями по моей спине, я встречаюсь взглядом с Миной. Наш вчерашний разговор всплывает в голове.
Сверхъестественная сила.
Кэнди действительно способна на что-то подобное? Она заставила меня успокоиться? Она приказала моему пульсу замедлиться? Успокоятся ли мои лёгкие? Точно так же, как она заставила незнакомца бросить пистолет и лечь на пол?
– Санди, с тобой всё в порядке? – мисс Тао подходит к нам троим.
Она бросает взгляд на Кэнди, и та отпускает мою руку и отходит, уступая место на скамейке мисс Тао.
– Кажется, я пришла в норму, – говорю я ей, во рту пересохло, даже после стольких глотков воды.
– Может быть, тебе стоит отдохнуть до конца дня? – спрашивает мисс Тао.
– Да, тебе определённо стоит поехать домой, – соглашается Мина.
– Нет, – возражаю я. – Я остаюсь.
– Не надо пересиливать себя, – говорит Кэнди.
– Если я сейчас уйду, то он выиграет, – говорю я им. – Я не позволю ему победить.
Следующие полчаса я убеждаю мисс Тао, что да, я немного перепугалась, но теперь я держу себя в руках. В конце концов мне разрешают вернуться в студию, но запрещают петь, и я провожу остаток дня, сидя за микшерным пультом – смотрю на Кэнди и Мину по другую сторону стекла. Время от времени я ловлю взгляд Кэнди, и это глубокое чувство спокойствия разливается от макушки до конечностей.
Ты в безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
В конце дня мы с Миной подходим к Кэнди, как и планировали.
– Ты свободна в эти выходные, Кэнди? Мы так и не посмотрели вместе фильм, – спрашиваю я с обнадёживающей улыбкой.
– Думаю, было бы неплохо просто пообщаться, – говорит Мина. – После... того, что с нами случилось.
Оказывается, нам не нужно было ничего придумывать заранее.
Кэнди кивает, выражение её лица слегка смирившееся, как будто она понимает, что разговора, которого она избегала, уже не избежать:
– Конечно, во сколько?
Глава 13. Три года назад
В субботу, когда приезжают Мина и Кэнди, я провожу весь день, переставляя и укладывая все наполовину упакованные коробки для переезда, чтобы не казалось, что у меня в доме промчался ураган. Мы с Миной решили, что встреча должна состояться у меня дома, потому что мамы не будет, а если бы мы пошли к Мине, нам пришлось бы иметь дело с её матерью, которая каждые 15 минут норовит принести очередную порцию напитков.
Я убираюсь часами – ненавижу уборку, – потому что не хочу, чтобы Кэнди думала, что у нас с мамой в доме вечный беспорядок.
Я трачу много энергии, пытаясь произвести впечатление на Кэнди в целом. Когда я снимаюсь в сцене, я думаю о том, как бы Кэнди произнесла ту или иную реплику. Я думаю о том, как бы Кэнди исполнила ту или иную песню. Когда я хожу по магазинам, я задаюсь вопросом, одобрила бы Кэнди мой выбор одежды. Интересно, куда она пойдёт после того, как уйдёт из студии? С кем она? Что делает? Предпочла бы ли она делать всё это со мной?
Интересно, думает ли она обо мне так же часто, как я о ней?
Мина и Кэнди появляются ровно в 19:00. Мы отмечаем это торжественное мероприятие на этаже моей комнаты, разделив между собой большую пиццу и двухлитровую бутылку газировки. Мы рассказываем о том, как прошла запись первую неделю назад, о наших мыслях по поводу нового сценария, который только что получили для второго сезона, и читаем несколько трогательных сообщений от фанатов, которые теперь фильтрует наш менеджер по социальным сетям.
Каждый раз, когда в обсуждении наступает затишье, мы с Миной обмениваемся взглядами, прикидывая, когда нам следует затронуть нашу тему.
– Итак... после нервного срыва в понедельник мама подумывает нанять мне дополнительную охрану, – говорю я, пытаясь зайти издалека.
– Типа телохранителя? Можешь попросить кого-нибудь симпатичного? – ухмыляется Мина.
– Вероятно, это будет совсем не симпатичный 50-летний бывший полицейский в разводе, – сокрушаюсь я. – Кроме того, кажется, у нас уже есть телохранитель.
Я многозначительно смотрю на Кэнди. Мина кивает мне в знак солидарности. Кэнди опускает глаза и, кажется, глубоко погружается в созерцание своей газировки, вертя пластиковый стаканчик в руке. Не успели мы перейти к вопросам, которые готовились задать весь вечер, Кэнди заговаривает первой.
– Простите меня, – её голос полон раскаяния. – За всё, через что вам обеим пришлось пройти из-за меня.
– Перестань, – поспешно утешает её Мина. – Пожалуйста, не вини себя!
– Ни в чём из того, что произошло, нет твоей вины, – подчёркиваю я.
– Мне просто хотелось донести до вас, как мне жаль, – Кэнди отставляет стакан, который держит в руке. Когда она снова смотрит на нас, в её тоне чувствуется решимость. – И хочу вам кое-что рассказать.
Мы наблюдаем, как Кэнди тянется к своей сумке и достает маленькую декоративную металлическую жестянку размером не больше ладони. Кэнди набирает в грудь воздуха и спрашивает:
– Вы когда-нибудь слышали о небесной деве?
Я немного наклоняюсь вперёд, с любопытством разглядывая жестянку:
– Думаю, да. Это такая народная сказка, верно?
– Это миф о девушке, духе неба, у которой украли одежду, и ей пришлось выйти замуж за того, кто украл её одежду? – спрашивает Мина, переполненная интересом. – Что-то вроде мифа о шелки[4]4
Мифические существа из шотландского и ирландского фольклора (в Ирландии их называют роаны), морской народ, прекрасные люди-тюлени.
[Закрыть]?
Кэнди кивает. Затем она говорит тихим, благоговейным голосом:
– Это не просто народная сказка.
Мы с Миной замираем, наши глаза широко раскрываются, когда заявление Кэнди эхом отдаётся в комнате.
– Я могу показать вам, – говорит Кэнди, медленно переводя взгляд с меня на Мину. – Вы мне верите?
Мы киваем. Конечно, мы ей верим. Мы готовы доверить ей наши жизни.
Она открывает крышку жестянки. Содержимое внутри коричневато-красное, как глина. Кэнди опускает пальцы, зачерпывает немного и тянется к моему лицу. Кончиками пальцев – мягких, таких мягких, – она касается моего лба, нанося бальзам на брови, спускаясь к переносице и по щекам. Такое ощущение, что меня помазывают. Как избранную.
– Моя семья происходит из отдалённой рыбацкой деревни на острове в Восточно-Китайском море, – начинает Кэнди. – Тысячу лет назад на этом острове произошло чудо.
Она повторяет то же самое с лицом Мины, тщательно размазывая глину по её лицу. Затем она просит нас взяться за руки. Мина берёт Кэнди за левую руку, а я за правую, наши руки образуют энергетическую связь.
– Закройте глаза, – просит Кэнди.
Мы с Миной закрываем глаза. Мир тускнеет, и всё, что остаётся, – это ощущение руки Кэнди в моей, звук её нежного, ровного дыхания.
Кэнди начинает петь. Её прекрасный голос сливается в мелодичный напев на незнакомом мне диалекте. Пение звучит как заклинание, как гимн. Оно так прекрасно. Незнакомые слова ласкают кожу, проникают в поры, и я напряжённо жду того, что Кэнди нам покажет.
– Теперь откройте глаза, – произносит голос Кэнди.
Я открываю глаза и вижу бесконечные зелёные просторы.
Во всех направлениях растут деревья, тянущиеся ввысь.
Небо. Я поднимаю глаза на звуки птичьих криков, когда трепещущие тени крыльев проплывают над головой на фоне тонких клочьев облаков. Мы не у меня дома. Мы в лесу.
Это невозможно. Мы же были в моей комнате всего несколько мгновений назад.
Прохладный туман оседает на руках. Когда я вдыхаю, воздух насыщен ароматом свежей земли. Вместо ковра моей комнаты подо мной клочок травы.
Кэнди отпускает наши руки и поднимается на ноги, жестом предлагая нам встать.
Мина нетерпеливо приподнимается, крутится на каблуках и с ошеломлённым волнением осматривается по сторонам. Я провожу руками по травинкам, и пальцы становятся влажными от росы. Это кажется реальным. В то же время в окружающей обстановке есть что-то жутковатое, похожее на сон, где всё, кажется, размывается на краю восприятия.
Я открываю рот, чтобы спросить Кэнди, где мы находимся, как мы сюда попали, и задать сотню других животрепещущих вопросов, но голос срывается на приглушённые звуки, как будто я пытаюсь говорить под водой. Мина тоже что-то говорит, её губы быстро шевелятся, но голоса тоже не слышно.
– Всё в порядке. Здесь вы в безопасности.
Мы слышим только голос Кэнди. Она жестом приглашает Мину и меня следовать за ней, и мы втроём направляемся в густой лес.
Деревьев бесконечное множество, кроны простираются далеко вдаль. Наконец, зелень становится редкой, и мы выходим из дикой природы на ярко-белый берег моря. Я прикрываю глаза от внезапного резкого света. Зубчатые скалы окружают береговую линию, и я чувствую запах солёных брызг от волн.
– Во время осеннего солнцестояния небесная дева спустилась с небес на остров. Когда она купалась в океане, рыбак заметил её с берега, – рассказывает нам Кэнди и указывает на воду.
На мелководье стоит красивая девушка.
Она обнажена, её кожа влажная и блестящая, длинные волосы прилипли сзади к мягкой выпуклости бёдер.
Мужчина наблюдает за ней с берега. На нём простой халат, волосы собраны сзади в традиционный пучок на макушке. Мужчина медленно пробирается к ней по песку. Девушка не отворачивается, чтобы спрятаться, стоит дерзкая и обнажённая, не стыдясь своей наготы. Волна плещется у её икр.
Мужчина медленно приближается к ней, словно в трансе. В руках он несёт свёрток с переливающимися одеждами. Он протягивает одежду девушке, его глаза полны преданности, безбрежной, как море, и девушка принимает одежду.
– Он влюбился в неё, и небесная дева ответила ему взаимностью, – рассказывает нам Кэнди. – Она решила не возвращаться в небесное царство и остаться со своим возлюбленным. Остров стал ей домом, а жители деревни – семьёй.
Девушка одевается, и они вдвоём выходят на пляж, держась за руки.
Мы следуем за ними обратно к деревьям, петляя по лесу. На этот раз, выйдя из леса, мы оказываемся у въезда в деревню. За простыми деревянными воротами расположено несколько хижин из сырцового кирпича с соломенными крышами.
Кажется, что проходит какой-то праздник. Взрываются петарды, гонги и барабаны стучат в такт радостному реву соны. Мы входим в ворота и проходим мимо толп возбуждённых жителей деревни.
Два человека стоят в центре деревни, посреди толпы. Они одеты в красные одежды, и я узнаю в мужчине того, кого мы видели ранее. Перед ним стоит девушка, на голове у неё красная вуаль. Между собой они держат полоску красной ткани, завязанную в центре замысловатым узлом. Они поворачиваются лицом друг к другу и низко кланяются.
Свадебная церемония.
Когда небесная дева и её новоиспечённый муж заканчивают свои поклоны, горожане устремляются вперёд, провожая их по улице. Мы следуем за ними по дорожке, усыпанной лепестками цветов: розовой сливы, кремовых магнолий, фиолетовых орхидей, – ароматным ковром, стелющемся по деревне.
Тропинка заканчивается, мы поднимаем глаза и видим небесную деву, исполняющую танец на возвышении. Танец прекрасен, гипнотизирует; я очарована изгибами её рук, их взмахами, элегантными прыжками и изгибами её тела.
– Небесная дева очень любила свою новую семью, – продолжает Кэнди. – Она одарила всю деревню удачей и талантами, о которых они и не мечтали. Она пела небесам, чтобы шли дожди, чтобы поля каждый год давали обильный урожай. Она танцевала во время приливов, и рыбаки благополучно возвращались из каждого шторма с полными сетями.
Мы следуем за девушкой, пока она идёт по деревне, и наблюдаем, как её встречают с одним лишь обожанием. Куда бы девушка ни пошла в деревне, всюду люди соперничают за её внимание. Мужчины и женщины кланяются ей, некоторые падают ниц к её ногам, когда она проходит мимо. Я теряю всякое ощущение времени и пространства в этой странной иллюзии деревни. За каждым поворотом мы видим, как девушка служит жителям деревни. Вот она учит детей читать и писать. Вот она ухаживает за пожилыми и больными. Вот она танцует перед молодыми женщинами, одетыми в белые одежды.
– Жители острова были преданы ей. Чтобы ещё больше укрепить их связь, небесная дева лично отобрала девушек из деревни себе в ученицы. Она научила их божественным песням и танцам небесного царства, даровала им способность зачаровывать разум, – говорит Кэнди.
Молодые девушки в белых одеждах окружают небесную деву, танцуя в унисон, их длинные свободные рукава развеваются на ветру.
Девушки прыгают, кружатся и вертятся, всё быстрее и быстрее, и внезапно мне кажется, что мир вокруг меня движется, как будто я вращаюсь вместе с ними. Я закрываю глаза всего на секунду, чтобы переориентироваться.
Когда я снова открываю глаза, я снова в своей комнате.
Мы трое по-прежнему сидим на полу, взявшись за руки. Я моргаю, глядя на Мину, и она моргает мне в ответ. Мы обе поворачиваемся к Кэнди.
– Члены моей семьи – потомки её избранных учениц, – рассказывает Кэнди спокойным голосом. – Я нахожусь под божественной защитой девы. Вот как я помешала тому человеку выстрелить в нас. В моменты принуждения я могу призвать её силы и повлиять на действия других.
– Боже ты мой… – бормочу я. – Господи Иисусе…
– Это... Боже мой, это... – кажется, Мина не может подобрать нужные слова.
– Глина на ваших лицах – с береговой линии, где дева впервые вышла из океана. Мы используем её в церемониях благословения, – объясняет Кэнди.
Мир, как я его понимаю, смещается с оси и рушится, смываясь начисто, и под ним раскрывается шокирующая новая вселенная. Я никогда не верила ни во что отдалённо оккультное. Всё: от астрологии до медиумов, от фэн-шуй до гадания на картах Таро – казалось мне одинаково выдуманным. Но я не могу отрицать того, что мы только что пережили, того, что я стояла в древней рыбацкой деревушке и смотрела, как перед моими глазами разыгрывается древняя легенда.
– То, чем я только что поделилась с вами, – это воспоминания о той деве. Благодаря ритуалу благословения время, проведённое девой с нами, передавалось из поколения в поколение, частичка её, которую ученицы могут хранить вечно. Я хотела, чтобы вы обе испытали на себе этот ритуал, чтобы вы обе могли его увидеть. И меня. Потому что я считаю вас своей семьёй.
К щекам приливает жар, сердце учащённо бьётся. Кэнди считает нас не только подругами, но и своими близкими. Я с самого начала искала с ней такой близости. Теперь она оказала мне эту честь в рамках ритуальной церемонии.
– Я знаю, что такое не сразу переваришь. И мне жаль, если это страшно или кажется странным, – говорит Кэнди с нехарактерной для неё скромностью. – Но знайте, что дева присмотрит за вами обеими. Ничего подобного больше никогда не повторится.
– Кэнди, эта история, эта сила, которой ты обладаешь – всё это невероятно, – голос Мины полон благоговения. – В этом нет ничего пугающего или странного.
– В тебе нет ничего пугающего или странного, – соглашаюсь я.
Глаза Кэнди смягчаются от облегчения, как будто она боялась, что мы с Миной отвергнем её после того, как она наконец позволила нам увидеть, кто она на самом деле. Я обвиваю руками шею Кэнди и притягиваю её в объятия. Мина тоже наклоняется, мы прижимаемся к Кэнди, как пара складывающихся крыльев.
– Мы любим тебя, – говорю я. – Мы любим всё, что с тобой связано. Спасибо, что поделилась этим с нами.
Кэнди прижимается к нам и делает глубокий выдох. Через мгновение она шепчет нам в плечи:
– Обещайте сохранить это между нами троими.
– Обещаем, – говорим мы с Миной в один голос.
И с этой клятвой между нами завязываются новые узы.
Мы крепко держимся за неё, поддерживаем её, заверяем, что услышали её правду, приняли её и готовы защищать. Мы больше не те, какими были раньше. Теперь мы – единое целое, трое против всего мира, несмотря ни на что, с этого дня и до самого конца.
