Текст книги "Алые небеса Сеула"
Автор книги: Лина Ро
Соавторы: Катерина Райдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
Глава 15
Ким Соджин
– А ты еще что за одуван? – выпаливаю на корейском, ощущая, как от негодования в горле распухает кадык, делая голос на пару тонов ниже.
Выбеленная голова смотрит растерянно, туго сглатывает, а затем ее (или, точнее, его, ведь передо мной парень) взгляд цепляется за пакеты в моих руках, после чего чувак отклоняется назад и громко говорит:
– Милая, тут еду, кажется, принесли… Ты заказывала?
Милая? Еду принесли? Он что, думает… я курьер? Черт, это вообще тот номер?
– Вы же из доставки? – обращается ко мне альбинос, выдавливая настолько идиотскую лыбу, что даже извиняться за ошибочное вторжение не хочется.
Отступаю на шаг, намереваясь прикрыть дверь и проверить номер комнаты, но наспех сфабрикованная теория мигом разваливается.
Шум воды, доносящийся из ванной, прекращается, и я слышу голос Соколовой:
– Джим, я скоро, ты разберись, пожалуйста, сам!
Джим… Джим?! Вот оно что…
В груди мгновенно детонирует взрыв и ранит осколочными по самолюбию. Подумать только, я прождал у ресторана столько времени, спустил немыслимое количество денег, вернулся, поскольку действительно беспокоился, а в итоге: «Милая, тут еду, кажется, принесли…»
– Сколько мы вам должны? – по-прежнему тупо улыбается блондин, начиная хлопать себя по отсутствующим в пижаме карманам.
Ну и дятел! Чудом удается не швырнуть пакеты чуваку прямо в лицо.
– Простите, я не говорю по-корейски…
Зато я говорю по-английски и, если ты не заткнешься, могу много чего рассказать!
– Не волнуйтесь, просто презент от отеля. Приезжайте к нам еще, – цежу сквозь зубы на чистом «спокен инглиш»[33]33
Spoken English (англ.) – разговорный английский. (Прим. ред.)
[Закрыть] и впихиваю бойфренду (или кем он приходится Соколовой) еду, а затем быстрым шагом направляюсь к лифтам.
На улицу вылетаю с такой скоростью, будто здание горит. А ведь пламя и правда полыхает, только не снаружи, а внутри. Не понимаю. Почему так бесит? И сердце… стучит, точно подорванное!
Выдохни, Соджин. Все складывается удачно. Теперь за Соколовой есть кому присмотреть, она уже не твоя забота! Хм… Он ведь был в пижаме… Значит, ночевал?
Но мы ведь разошлись, считай, ночью, а Маша не говорила, что… Ащщ! Какое мне в принципе дело до того, с кем спит русская?
Возвращаюсь в отель, оставляю в прихожей куртку, мотоциклетный шлем и, естественно, обувь. Плетусь в спальню, падаю на постель, лицом в подушку, закрываю глаза – зажмуриваюсь до мерцающих мушек. Хочу спать, причем дико, но треклятые мысли о Соколовой и ее белобрысом дружке решетят голову чеканным станком.
Переворачиваюсь на спину. Пялюсь в потолок. Хорошо бы бездумно, но – нет. Мне не дает покоя то, как русская быстро переобулась. Не то чтобы я надеялся или… Черт! Снова все размышления сводятся к… ревности?
Я ревную? Но какого хрена?
Вскакиваю на ноги, подхожу к мини-бару, открываю дверцу, гляжу с вызовом на виски. Время раннее: три часа. Неужели из-за девчонки, о которой толком-то ничего и не знаю, буду пить посреди дня?
Глубокий вдох. Шумный выдох. Выуживаю с верхней полки бутылку негазированной воды. Вскрываю. Выпиваю половину за один присест. Пытаюсь закрыть, но крышка выскальзывает из пальцев, падает на пол и катится прямиком под кровать.
Отлично! Сегодня явно мой день!
Оставляю бутылку на тумбочке, тащусь в душ. Должно помочь. Смою с себя вчерашний день, бесконечное утро, идиотский полдень и… мысли о Соколовой, ее запах… Ащщ!!!
Водные процедуры отрезвляют, точнее, направляют разрозненный поток мыслей в нужное русло. «Пак-Индастриал». Что я имею? Должность в американском филиале, но руководящую. Чем это может помочь? Ровным счетом ничем!
Отказаться? Но такое решение отбросит меня на несколько шагов назад. Новую личность использовать не получится, а в компании уже засветился. Идея поюзать Соколову изначально провальная – в корзину. М-да… похоже, я в заднице!
Выхожу из ванной. Вижу мигающий индикатор мобильного – неотвеченный вызов. Номер неизвестный, однако, помимо пропущенного, на панели горит уведомление о новом письме на почте Ли Соджина.
Открываю мыло. Сообщение с аккаунта «Пак-Индастриал».
Тема: приглашение на повторную встречу.
Странно, зачем? Все же вроде бы обсудили.
Проваливаюсь в текст письма, быстро пробегаю по строчкам взглядом. Что?! Ого! А гадский день внезапно становится не просто сносным – он отличный!
На губах появляется хищная улыбка. Верно говорят: «Когда закрывается одна дверь, следом непременно открывается другая». Не знаю, почему руководство пересмотрело предложение, да и какая разница, главное: я снова в игре! И без всяких русских псевдотуристок.
Собеседование назначено на вечер понедельника. У меня чуть больше суток, чтобы подготовиться. Во вложениях несколько документов, правда, не по технической части, а коммерческой. Надо изучить материалы и при личной беседе дать свои комментарии.
Однако первое, что я собираюсь сделать, как следует выспаться, а уж потом думать над стратегией развития компании, которую собираюсь разрушить. Вот ведь какая ирония судьбы.
Отвечаю на письмо вежливым согласием, благодарю без восторгов, сухо, официально. Откладываю телефон, вешаю на дверь табличку «Не беспокоить» и зарываюсь в мягкое одеяло. Следующие двенадцать часов беззаботно сплю, а в воскресенье штудирую экономические векторы роста схожих по сфере деятельности компаний на мировом рынке. О Соколовой и ее дружке не вспоминаю. Ну… почти не вспоминаю. Тревожит лишь одно: если еще вчера был шанс никогда с ней не встретиться, то теперь это наверняка произойдет. Должность мне предложили в том же отделе разработок и… Впрочем, об этом позже, сначала нужно не ударить в грязь лицом перед руководством.
Первую половину понедельника провожу в нервной зубрежке и репетициях, стоя напротив зеркала. Да, я хорош во всем, особенно в производстве лапши, которую мой бескостный язык виртуозно развешивает на людские уши. Но, учитывая специфику вакансии, на порядок выше изначально запрашиваемой, шансы облажаться множатся в геометрической прогрессии.
Время близится к трем. Через час выходить. Как и в прошлый раз, одеваюсь с иголочки, укладываю в портфель распечатанную презентацию и флешку со слайдами. Вызываю такси. Машина задерживается. Нервничаю, но в запасе сорок минут, опоздать не должен.
На проходной меня встречает секретарь генерального директора. Мужчина приветливо улыбается, кланяется и без лишних слов приглашает к лифтам. Едем на семнадцатый этаж, выше только крыша, обмениваясь стандартными фразами о погоде, но в процессе беседы господин Чон Хану сообщает, что Пак Минхо вынужден срочно улететь в Японию по делу, не терпящему отлагательств, поэтому встреча пройдет без него. В целом так даже лучше, сынок председателя не вызывает доверия. Таких людей обычно называют скользкими, они радушно ухмыляются, проявляют напускное участие, а в самый неожиданный момент сжирают тебя с потрохами.
Впрочем, таковы все Паки – семейная черта, полагаю.
Семнадцатый этаж оказывается административным логовом. Здесь расположены комфортные переговорные для руководителей высшего эшелона, кабинеты совета директоров, их секретарей, даже имеется искусственное поле для гольфа в огромном стеклянном зале – очень по-американски.
Меня провожают в одну из аудиторий, усаживают за круглый стол, вручают папку с документами.
– Что это? – интересуюсь я, листая бумаги.
– Ваш трудовой контракт, – невозмутимо поясняет секретарь Чон.
– То есть? – Недоверчиво вскидываю бровь, вчитываясь в первую строку.
И действительно, он говорит правду!
– Один из проектов, над которым мы сейчас работаем, срочно нуждается в лидере. Генеральный директор планирует запустить его в массы до конца года, но мы столкнулись с некоторыми проблемами в реализации поставленных задач, нам требуется новый взгляд, компетентный, не просто корейского специалиста, а человека, знающего и понимающего западный рынок. Вы прекрасно подходите для этой позиции.
– То есть?.. – повторяю я и попутно ищу в контракте строчку с должностью и… нахожу, а моя челюсть начинает медленно ползти вниз. – Вы предлагаете мне должность руководителя проектов в отделе разработок?
– Именно, – кивает господин Чон.
– Но как на такое согласился совет директоров? Я ведь даже не представлен никому из них. И почему мы здесь вдвоем? Где приемная комиссия, интервью, у меня подготовлены материалы по…
Но секретарь Чон внезапно перебивает, окончательно меня ошарашивая:
– Ваше собеседование отменили. Назначение утверждено заочно. Распоряжение председателя Пака. От вас требуется лишь подпись на последней странице, а также в приложении о неразглашении, после чего вы, господин Ли, официально станете сотрудником «Пак-Индастриал». А сейчас я должен передать вам ключи от корпоративной квартиры в жилом комплексе неподалеку и от автомобиля – он на подземной парковке. Помимо прочего, вы вправе запросить личного водителя и секретаря. С вашего позволения я уже подготовил наиболее перспективные кандидатуры.
От обилия информации пересыхает во рту. Еще и чертово солнце лупит по глазам через панорамные окна. Перьевая ручка, которую вручил Чон Хану, отстукивает по столу быстрый ритм – нервное. На мгновение в голове проскакивает мысль, что меня разводят. Я неосознанно окидываю взглядом помещение, чтобы отыскать скрытые камеры, благо вовремя соображаю, что идея про телешоу еще более бредовая, нежели происходящее.
– Господин Ли Соджин, – привлекает мое внимание секретарь, поглядывая на наручные часы. – Вам нужно время подумать?
– Да, – глухо роняю я, но сразу же исправляюсь: – Нет. Я готов, но…
Чон Хану не позволяет мне закончить, выкладывая на стол очередную папку.
– Председатель попросил передать личные дела сотрудников, находящихся непосредственно в вашем подчинении, чтобы вы чувствовали себя максимально уверенно при знакомстве. Первые три досье принадлежат кандидатам на должность личного секретаря, далее – корпоративные водители, если вы решите разграничить обязанности помощников, и остальные рядовые служащие: члены группы разработчиков, программисты, редакторы и прочие. Итого – тридцать пять человек. Рекомендую изучить. Перед началом рабочего дня организую для вас встречу с подразделением, работающим над приоритетным проектом, а после обеда с ИТ-отделом. Материалы и специальные задания получите с утра. И еще… председатель Пак хочет лично встретиться с вами завтра за ужином, поэтому не планируйте ничего на вечернее время.
– Конечно. – Я потрясен.
Ощущаю себя первокурсником на летучке. Хотя откуда мне знать, что они чувствуют, я никогда не был студентом. Зато с завтрашнего дня стану руководителем проектов в «Пак-мать-его-Индастриал»! Не штатным программистом, РУКОВОДИТЕЛЕМ! И когда на меня свалилось благословение небожителей?
– На этом все. Если у вас нет вопросов, предлагаю считать встречу закрытой, – церемонно кланяется секретарь Чон.
– Да, разумеется, благодарю. – Вскакиваю на ноги, кланяюсь в ответ, стараюсь выглядеть достойно, но от восторга хочется пробить лбом стол. – Значит, до завтра?..
Отодвигаю стул, одергиваю пиджак, снова кланяюсь и шагаю было в сторону выхода, но мужчина меня тормозит.
– Господин Ли, а подпись?
– Подпись? – Туплю, бросаю взгляд на бумаги и выдаю широкое, но беззвучное: «А-а-а, подпись». Точно!
Возвращаюсь к контракту, оставляю автограф Ли Соджина, которым во время долгих тренировок исписал не один десяток страниц, и, отчаянно сдерживая идиотскую улыбку, покидаю аудиторию.
Лишь на улице позволяю себе сбавить обороты. Остановиться. Отдышаться. Поверить не могу, что ситуация обернулась подобным образом!
Приторный вкус триумфа начинает приятно пощипывать язык. В ладони горят ключ-карта от новенькой квартиры и автомобильный брелок.
– Черт! Тачка! Надо бы спуститься на парковку… – Оборачиваюсь, сквозь стеклянные двери вижу секретаршу, спасшую меня пару дней назад.
Ухмыляется почуявшей кровь гиеной, машет рукой. Зовет вернуться? Ну уж нет, заберу-ка я машину завтра…
Отвешиваю прощальный поклон и стремительно спускаюсь по ступенькам. Она, конечно, секси, но я теперь не кандидат на должность программиста, а руководитель проектов. Короче, об интрижке с красоткой нужно забыть, а то вылечу из компании быстрее, чем она расстегнет блузку.
Добираюсь до скамеек, где в прошлый раз поймал Соколову. Чувствую, рубашка под пиджаком прилипла к спине. Жарко! Перенервничал. Решаю остыть. Снимаю ненавистную вещь. Бросаю на скамью. Делаю глубокий вдох. Прикрываю глаза. Медленно выдыхаю… Успокаиваюсь… И вдруг в кармане начинает вибрировать телефон, да так неожиданно, что я вздрагиваю испуганным зайцем.
– Чэнг-чанг![34]34
Чэнг-чанг (젠장) – черт побери.
[Закрыть] – Дергаю плечом, лезу в карман брюк, достаю мобильный – номер незнакомый.
Может, кто-то из «Пак-Индастриал»? Я что-то забыл или они передумали?!
Смахиваю челку со лба, а вместе с ней и дурные мысли.
Нажимаю на зеленую трубку, уверенно отвечаю:
– Ёбосеё[35]35
Ёбосеё (여보세요) – алло.
[Закрыть].
На том конце раздается почти скулящий стон, затем быстрая женская речь, но слышно плохо, к тому же на заднем фоне грохочет музыка.
– Нугусэё?[36]36
Нугусэё (누구세요) – кто это?
[Закрыть] – Прижимаю мобильный к уху, словно это спасет ситуацию, и неосознанно начинаю кричать. – Чом то кхыгэ мальссым’хэ чущигэсоё?[37]37
Чом то кхыгэ мальссым’хэ чущигэсоё? (좀 더 크게 말씀해 주시겠어요) – могли бы вы говорить громче?
[Закрыть]
Слышу что-то неразборчивое, а потом на английском:
– Это Мэри, которая Маша, которая русская.
Замираю на месте от удивления.
Молчу. Не знаю, что сказать. Нужно переварить, а главное понять, отчего язык вдруг начал неметь.
Спустя некоторое время вытягиваю на выдохе:
– Аньён[38]38
Аньён (안녕) – привет (пока).
[Закрыть]. – И перехожу на английский: – То есть здравствуй.
Соколова, по обыкновению, сразу же превращается в радио, хотя на сей раз ее тарахтение какое-то ватное.
Сейчас объясню. Если разрезать дыню, внутри обнаружатся два слоя, оба сладкие и съедобные, но один – твердый, сочный, а второй – рыхлый, с косточками (запинками).
Короче, Маша – второй слой дыни.
– Сегодня говорила с твоей любимицей. Той, с ресепшена, ты помнишь, – продолжает она, пока я мысленно выковыриваю «косточки» из сладкой мякоти.
Лучше думать о еде, чем о том, какие красивые глаза у взбалмошной русской.
– Точнее, просила у нее твой номер, но женщина отказалась давать его просто так. Поэтому я была вынуждена пообещать, что ты пойдешь с ней на свидание.
ЧЕГО? По ходу Мэри, тьфу, Мария при наезде скутера таки приложилась головой об асфальт.
– И не пойми неправильно, мне не особо хочется, чтобы ты с ней куда-то шел, но иначе она не соглашалась, а я уже дала слово… – русская замолкает.
НАКОНЕЦ-ТО! Но я досадливо кривлю губы. Девушка во второй раз вынуждает меня чувствовать себя идиотом.
– А ты у себя в России, еще до того, как стать программистом, случайно не сутенером работала?
Маша продолжает молчать, я недовольно хмыкаю.
– Если пообещала свидание, можешь смело идти сама, потому что я пас. – Собираюсь сбросить вызов, но не успеваю.
– Блин, Соджин… – начинает жалобно причитать моя почти километровая Заноза в известном месте. – Не обижайся! Знаю, ситуация некрасивая, но что мне еще оставалось? Она уперлась, не говорила, какой у тебя номер, ты его не дал, а я хотела тебе позвонить…
«Интересно зачем, если в твоей постели белобрысая чайка?» – хочу перебить, но куда уж мне: когда русская вещает, даже предлог вставить невозможно!
Усмехаюсь этой мысли (похоже, начинаю привыкать), слушая крайне «увлекательный» рассказ о коллегах, решивших устроить приветственный ужин. Ничего удивительного: мы, корейцы, сплоченная и гостеприимная нация! Однако на душе становится неспокойно. К горлу подкатывает тревога, должно быть, вызванная именем, которое мельком проскакивает в потоке слов. Люк.
Этот тип не понравился мне с первого взгляда. Мерзкий и падкий на женщин. Хватило секунды, чтобы понять: Маша для него очередной вызов.
– Не хочешь присоединиться? – заканчивает тираду Соколова.
Отвечаю, не задумываясь. Разумеется, отказом.
– Нет. Я занят. У меня нет времени ходить по всяким заведениям. – Что, к слову, чистая правда.
Завтра первый рабочий день, к тому же еще и ужин с председателем Паком, стоит сконцентрироваться на важном. Я слишком долго ждал, когда смогу посмотреть в глаза убийце родителей, и вот знаменательный день не за горами.
Скулы неприятно сводит. Пробегаюсь языком по верхнему ряду зубов, чтобы хоть как-то расслабить челюсть. Вдруг слышу на заднем фоне родную речь. Люк, точняк Люк! Говорит невнятно. Пьян.
Но не это заставляет меня сжимать мобильный до хруста, а словечки ублюдка, которые тот бормочет на корейском:
– Ох, Мэри, Мэри, сегодня я буду твоим ковбоем, а ты моей непокорной кобылкой. Тупая американская курица, хорошо бы накачать тебя шампанским под завязку, чтобы сильно не брыкалась. Хотя… люблю непокорных телок.
– Мэри, нет, Маша, послушай меня! – рычу в трубку, но девушка не отвечает: пытается отвязаться от навязчивого придурка.
– Люк, отстань, я разговариваю! – Слышу ее возглас.
– Маша! – повторяю на крике, но вместо голоса Соколовой из динамика доносится мужской хрип: «Пошли лучше выпьем».
Меня трясет. Вновь предпринимаю попытку привлечь к себе внимание и даже с успехом – девушка произносит мое имя, на что я тотчас требую:
– Говори адрес.
– Адрес… нашел, что спросить! Пф… – бурчит, теряя время Соколова. – Я и название улицы нормально прочитать не смогу, не то чтобы запомнить. Но мы рядом с «Пак-Индастриал», и…
– Мэри, давай! – В динамике раздается мерзопакостный лай Люка, а затем женский вскрик, возня, и вызов обрывается…
Глава 16
Мария Соколова
День икс – понедельник.
Первый рабочий день напоминает дикий забег на короткую дистанцию. На меня обрушивается миллион бумажек: трудовой договор, соглашение о неразглашении, заявление на создание персональной учетной записи внутри компании, запрос на получение паролей к сайту и многое другое – вскоре голова просто трещит по швам. А ведь на стажировке к важной информации не подпускают, страшно представить, какую гору бумаг придется заполнить для полноценного доступа. Причем необходимые манипуляции не делаются в одном кабинете, ради них я посещаю почти все этажи здания, пару раз даже проскальзываю мимо стойки ресепшена, но нет времени спросить номер Соджина. Ничего, дождусь конца дня. Главное, чтобы эта… женщина (читать здесь и далее – овца) не ушла домой пораньше.
Час икс – добыча номера.
К удивлению, леди-администратор узнает меня без предысторий.
Понимаю это по недовольному выражению лица и писклявому голосу, оповещающему:
– Номера телефонов – личные данные. Они засекречены.
Несмотря на приводимые аргументы, молодая женщина не поддается, продолжая строить из себя королеву Англии, не меньше. Тогда решаюсь на отчаянные меры и заключаю сделку, которая не нравится мне вплоть до основания, но выбора нет – я должна связаться с Ли!
Отделавшись от противнейшей особы, вбиваю номер в телефонную книгу. Палец тянется к кнопке вызова, но в последнюю секунду меняет траекторию, как, собственно, и вся я.
– Пора отметить твое назначение. Заодно с коллегами познакомишься поближе. – Появившийся откуда ни возьмись Люк хватает меня под руку и тянет к выходу, где за стеклянными дверями ждет компания программистов из разных подразделений.
– Но понедельник же… – искренне недоумеваю я.
– И что? – удивленно переспрашивает навязчивый спутник.
– Завтра на работу!
Он и правда не догоняет или прикалывается?
– Да! Это ведь и отмечаем! – радостно подытоживает Люк, пропуская и почти выпихивая меня вперед.
Ладно, спорить бесполезно, надо вливаться в коллектив, раз я планирую здесь работать.
Сначала организованной толпой мы идем в бар, где коллеги надираются как кони. Люди, думающие, что русские самая пьющая нация, явно не гуляли на мини-корпоративах корейцев – вот кто действительно умеет отрываться, да так, что я за ними попросту не поспеваю. Очень утомительно! И когда начинает казаться, что алкогольное безобразие близится к завершению, Люк сообщает, что мы отправляемся «на второй раунд» в караоке, мол, какой праздник без песен? А действительно, вот даже не знаю! Э-э-э, любой?..
Благо не приходится никуда ехать: вереницей подвыпивших гуляк наша компания перемещается к зданию местной неотъемлемой части тусовки пешком.
В Штатах, да и в России, насколько я помню, караоке-клубы мало чем отличаются от обычных пабов, разве что в «песенных» заведениях имеется сцена, на которой каждый желающий может продемонстрировать таланты. В Корее все иначе. Длинный коридор с множеством дверей, ведущих в комнаты, где гостей размещают отдельно друг от друга, а официанты прибегают по нажатию кнопки «Вызов персонала».
В кабинете – диваны, стол, огромная плазма с аудиосистемой, светомузыка, в общем, все нужное для закрытой вечеринки. С одной стороны, конечно, неплохо – если осмелишься петь, не имея голоса, твой позор увидят лишь избранные. С другой, так себе решение: ведь те, кому медведь на ухо наступил, нисколько не смущаются верещать поперек не только нот, но и ритма. Разумеется, алкоголь в крови – хоть и в существенно меньших дозах, нежели у остальных, – помогает не сойти с ума от завываний коллег и чужих заплетающихся языков, однако накладывает отпечаток и на мои собственные чувства.
Так или иначе, но чем больше я пью, тем сильнее горит телефон в кармане. В итоге не могу больше сдерживаться.
Встаю из-за стола, выхожу в коридор, который, увы, не звукоизолированный, и набираю номер. Держусь спокойно, вся такая непринужденная, деловитая, звонящая, чтобы выразить благодарность за лекарства и еду. Но как только в динамике раздается знакомый голос, пусть и отвечающий на непонятном языке, благодарственные планы исчезают, а вот улыбка во все тридцать два появляется, да и язык не поддается контролю.
– Ой, ну нет, пожалуйста, только не снова корейский, я не выдержу, – умоляюще начинаю стонать я. – Это Мэри, которая Маша, которая русская, – перечисляю на всякий случай все свои особенности. Теперь Соджин точно поймет, с кем разговаривает.
Повисает пауза – достаточно длинная, чтобы начать нервничать. Бросаю взгляд на экран смартфона, желая убедиться, что звонок не прервался.
– Аньён, – звучит растянуто и знакомо: вроде поздоровался, но я уже ни в чем не уверена. – То есть здравствуй, – добавляет Ли на английском.
Я облегченно выдыхаю. Однако радость длится недолго – собеседник ничего не спрашивает, но я и на расстоянии чувствую назревшие вопросы: «Что ей нужно? Где она взяла номер?»
– Сегодня говорила с твоей любимицей. – Выделяю интонационно последнее слово. Я-то и трезвой фильтровать речь не умею, а сейчас и подавно. – Той, с ресепшена, ты помнишь. Точнее, просила у нее твой номер, но женщина отказалась давать его просто так. Поэтому я была вынуждена пообещать, что ты пойдешь с ней на свидание. И не пойми неправильно, мне не особо хочется, чтобы ты с ней куда-то шел, но иначе она не соглашалась, а я уже дала слово. – Расстроенно надуваю губы, опираясь плечом о стену.
Судя по недовольному тону Соджина, который сперва грубо интересуется, не подрабатывала ли я сутенером до того, как стала программистом, а после и вовсе заявляет, что раз пообещала, могу смело отправляться на свидание сама (хотя уверена, пойти мне сейчас явно следовало в другое, не столь отдаленное, место), – он злится.
– Блин, Соджин… Не обижайся! Знаю, ситуация некрасивая, но что мне еще оставалось? Она уперлась, не говорила, какой у тебя номер, ты его не дал, а я хотела тебе позвонить… – Последние слова говорю чуть тише, меняя капризное возмущение на придурковатую милоту в виде улыбки. – Люк с ребятами потянули меня отмечать назначение. Ты бы видел, как они здесь в Корее пьют! – Резко замолкаю, обдумываю (громко сказано, но насколько получается) произнесенное. – Нет, стой, ты видел, ты же сам кореец… – Задумчиво смотрю в потолок, слышу тяжелый вздох в динамике телефона. – Короче, вот к чему я. В Корее караоке такое популярное… Не хочешь присоединиться? – Закусываю ноготь на большом пальце – всегда так делаю, когда нервничаю.
– Нет. Я занят. У меня нет времени ходить по всяким заведениям, – отрезает Ли, и я уже готова начать истерить, как дите малое, но сбоку открывается дверь, разбавляя беседу не только вокальным блеяньем, но и трепом Люка.
– Эй, вот ты где, а я тебя искал. – Язык парня заплетается, как и ноги, но ни то ни другое не останавливает коллегу, идущего на сближение. – Ох, Мэри, Мэри, – мечтательно начинает он, заканчивая фразу на корейском.
Совсем, видать, допился, уже языки на раскладке самовольно переключаются.
– Люк, отстань, я разговариваю! – шикаю на него, отходя на шаг в сторону. – Соджин, ну пожалуйста, почему ты вечно такая злюка, приезжай! – обращаюсь к господину недовольному роботу.
– Пошли лучше выпьем, – не унимается Люк, хватая меня за руку и пытаясь утащить в караоке-зал.
– Нет! – сердито отвечаю, высвобождаясь. – Соджин, ну…
Закончить фразу не успеваю, Ли перебивает меня слишком сердитым голосом:
– Говори адрес. – Хотя нет, не только сердитым, есть в интонации что-то еще, чего не могу понять.
– Адрес… нашел что спросить! – недоумеваю и протягиваю многозначительное: – Пф… Я и название улицы нормально прочитать не смогу, не то чтобы запомнить. Но мы рядом с «Пак-Индастриал», и…
– Мэри, давай! – вклинивается Люк, подойдя впритык, чем уже серьезно раздражает.
– Я же сказала, не… – В этот момент голос перетекает в болезненный полувскрик, поскольку в лопатку врезается дверь соседнего кабинета.
Телефон выпадает из рук, с грохотом приземляясь на пол. Оборачиваюсь. На меня смотрит испуганная девчонка, начиная извиняться (я так думаю, но не уверена) на корейском. Выставляю вперед руку в жесте «о’кей». Люк бубнит что-то незнакомке. Я поднимаю мобильный, вырубился, блин.
– Все нормально? – заботливо интересуется коллега и бережно берет меня под локоть.
– Да, хорошо, просто испугалась, – отвечаю на автомате, пытаясь включить телефон, который почему-то отказывается работать.
Я ведь не договорила, поэтому не понимаю, приедет Ли или нет. И название заведения не сказала. Не станет же он меня искать?
Или станет? Нет. Наверняка – нет, но я должна убедиться. Мне нужен номер, черт, снова! Ну же, работай, чертова штуковина!
Люк тем временем медленно возвращает меня к захламленному столу, наливает рюмку алкоголя, который тут пьют весь вечер, но, когда отвлекается, я выливаю содержимое в стакан с соком – меня интересует лишь тупящий гаджет.
Экран наконец-то загорается, но этап загрузки – какая ирония – зависает в самом начале. Раньше было легче – достал аккумулятор, вернул на место, и все, телефон в порядке.
Теперь же сиди и гадай, как мобильный перезагрузить.
За бесконечной чередой странных, глупых и порой идиотских манипуляций не сразу замечаю, что в помещении, кроме нас с Люком, никого нет.
– Эй, Мэри, чего грустишь? Давай я тебя домой отвезу? – Парень кладет руку поверх моей и смотрит откровенно похотливо, что ясно даже и на пьяную голову.
– А где все? – Растерянно хлопаю ресницами, аккуратно выуживая ладонь.
– Разъехались, пока ты возилась с игрушкой. – Люк поднимается со стула, нависает надо мной.
Запах свежего перегара, смешанный с дымом, неприятно режет ноздри, вынуждая морщиться. Появляется яростное желание уйти – именно от коллеги – и желательно как можно быстрее.
– Поехали, я знаю короткую дорогу, – скалится он, и сразу так мерзко на душе становится.
– Нет, спасибо, я сама. – Встаю и обхожу стол.
Направляюсь к двери, но парень неожиданно вырастает предо мной широкой стеной, перекрывая пути к отступлению.
– Мэри, не ломайся, – самодовольно улыбается он и оценивающе скользит взглядом по моему телу. – Тебе нужны друзья в компании… в этой стране. – Делает шаг, я пячусь, но почти сразу упираюсь в стол.
– У меня уже есть друг. – Гневно смотрю на пьяную свинью, надеясь, что мой напор остудит Люка.
– Я друг получше…
– Люк, отвали, дай пройти.
– Эй, хватит строить из себя девочку! – Голос подонка повышается до раздраженного крика, по моей коже пробегает мороз, а разум сразу начинает трезветь.
Молча предпринимаю еще одну попытку уйти, однако парень не позволяет, болезненно сжимая пальцы на моем предплечье. Пытаюсь вырваться – безуспешно.
– Отпусти сейчас же! Тебе надо проспаться! – ору я, дергаясь. Мне страшно.
Ужас заполняет клетки мозга, делая заложницей своего же тела. Паника ломает голос, пускает ток по пальцам, раскатывается громом в висках и сжимает сердце в тиски.
– А тебе нужно научиться выказывать уважение мужчинам. – Тонкие губы коллеги растягиваются в ядовитой усмешке.
В следующий миг Люк наклоняется ниже, пытаясь меня поцеловать, и я, не придумав ничего лучше, хватаю со стола стакан, разбивая емкость о квадратную голову. Звон сливается с очередной заигравшей в плеере песней, но главное – парень ослабляет хватку, громко возопив на корейском.
Срываюсь с места, бегу к двери, распахиваю, но та в последний момент с грохотом захлопывается. В фильмах всегда показывают, что у жертвы после удара есть время на побег. Оказывается, в реальности пьяного мужика, заряженного возбуждением, не так-то просто вырубить…
