Текст книги "Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

   – Кари, не спи! – Внутренний вопль заставил вздрогнуть. – Вставай немедленно! Поднимайся, а то захлебнёшься!

   – Не кричи так... вылезаю.

   Не успела я толком обтереться, как в дверь опять постучали и голос Айры произнёс:

   – Карина, ужин стынет.

   – Да иду я, иду...

   Пока я одевалась и пыталась хоть как-то привести волосы в порядок, Мозговой читал мне лекцию, о том, что я его совсем забросила, что нам нужно чаще общаться, что он скучал, в конце концов.

   – А как же твоя карта и другие дела? И ты сам иногда прерываешь наши разговоры буквально на полуслове... Это как понимать?

   Он помолчал немного, я ощущала, как он думает, что сказать, а потом как-то растерянно произнёс:

   – Я не хочу навязываться...

   – Но, по-моему, ты уже давно навязался или нет?

   – Ну... вроде как да.

   – Так почему ты мне мозги выносишь? Помог бы лучше с языком, слова вовремя подсказывал, а то я ещё забываю иногда.

   – Прости... не всегда получается вклиниться.

   – Но почему?

   – Это не так просто, как ты думаешь.

   – Ладно, пошли, а то ничего не достанется, без нас всё съедят.

   Махнув рукой на лохматую белобрысую шевелюру, я спустилась вниз.

   Дом был чем-то вроде постоялого двора или гостиницы. В этом месте пересекалось несколько караванных путей и постояльцев иногда бывало много, но сейчас остановился на постой только наш караван. На первом этаже находилась кухня и большая светлая столовая с большими деревянными столами и лавками. Уже почти стемнело, но яркие светильники по периметру, давали много света.

   Вечерняя трапеза была в самом разгаре: народ уплетал горячую еду, несколько подростков бегали с мисками и кружками, как официанты в ресторане. Вокруг чисто, аккуратно и очень вкусно пахнет.

   Подскочившая Айра, потащила меня к общему столу. Я уселась и сразу же перед носом появилась большая тарелка с ароматным куском мяса и гарниром из тушёных овощей, а также глиняная кружка с местным слабоалкогольным напитком, похожим на пиво, его мне уже доводилось пробовать. В центре стола стояли миски со свежей зеленью, закусками и мягким теплым хлебом.

   Хозяин этого застолья сидел невдалеке, между Олманом и Гаем, и оживлённо болтал. С аппетитом уплетая вкуснейший ужин, я как всегда навострила уши. Сначала разговор шёл про последний урожай этого года: что уродилось, а что нет. Потом перекинулся на предстоящую ярмарку в Маргосе: что брать, что не брать, по каким ценам, с кем возможен обмен и на что, в общем, вполне обычные разговоры торговых людей. Но, подсевшая к столу супруга хозяина, высокая дородная женщина в тёмно-красном платье, толкнув мужа в бок, развернула разговор в другую сторону:

   – Ты лучше гостям про охоту на крокодилов расскажи.

   – Точно! Я и забыл совсем на радостях.

   За столом загалдели. Всем было интересно, ну а мне, тем более. "Крокодилы! Ничего себе! Здесь есть крокодилы, Мозг слышишь?"

   "Слышу я, всё слышу", – донёсся шёпот.

   Оказывается, южнее, в поймах рек, впадающих в море, водилось много крокодилов. В особенно жаркие и влажные годы они плодились в огромных количествах. А так как такой прорве пищи уже не хватало, то подросший молодняк, да и более взрослые особи, доставляли местным жителям большие беды: нападали на людей, топили лодки рыбаков, заползали в поля и огороды. Вот тогда и начиналась большая охота!

   Бросался клич по всем окрестностям, и собирались охотники и просто желающие пощекотать себе нервы. Но это не самое главное. Для меня интересно было то, что на эту грандиозную бойню нанимали ангалинов. Про них я слышала уже не один раз, но видеть, ещё не доводилось. Да где я могла их увидеть? Ангалины жили в море, вернее не в самой воде, а на островах, которых, оказывается, было великое множество.

   Что представляли собой эти существа, предположить пока было сложно. Я поняла только, что это рептилоиды или разумные ящеры. Они понимали человеческую речь, но сами с людьми никогда не разговаривали, хотя Дайк упоминал как-то, что у них есть свой язык, на котором они общаются между собой.

   Поэтому, когда зашла речь об этих загадочных существах, я старалась ловить каждое слово. Охота была знатная, как сказал Кадар. "Кроков" убили, только в окрестностях Банкора, не меньше "окмиля". Сколько составляет этот "окмиль", я толком не поняла, так как с местной исчислительной системой ещё не разобралась, а спрашивать не рисковала. Я и так выглядела подозрительно для местных, и афишировать полное незнание элементарных вещей не хотелось. Понятно было, что "окмиль" – это много.

   – А ангалинов, сколько было? – спросил кто-то.

   – Я не считал, но рядом с нашей группой из пяти человек, всегда был один или два, а групп было около двадцати, вот и считай. Наместник в этот раз не поскупился, отвалил ящерам, столько золота, что они его на плоту поволокли.

   – А с чего это? – поинтересовался сын Олмана.

   – Говорят, что младшенького сынка наместника крокодилы сожрали, а дочка его, на её глазах это случилось, так испугалась, что до сих пор лекари её в себя приводят. Помутнение... – и он постучал пальцем по лбу, – случилось от ужаса. То ли лодка перевернулась, то ли он сам в воду свалился, я не знаю. Но морские чудовища хорошо заработали. Правда, без них, сами понимаете, было бы совсем туго. Ангалины справляются с "кроками" на раз, один несколько охотников заменяет. Теперь в Банкоре года три-четыре точно спокойно будет, пока опять наплодятся.

   Далее, бесперебойно, посыпались вопросы о том, как проходила охота: как выглядит оружие ангалинов, как делили и почём потом продавали крокодильи шкуры, что говорят в Банкоре о стычках на пограничных островах, и будут ли опять пропускать ящеров в храмы, и много-много о чём другом.

   У меня голова пошла кругом и от шума, и от алкогольного напитка, а выпила я кружки три, не меньше, пока доедала ужин и слушала хозяина. За это время помещение заполнилось людьми до отказа, похоже, собрался весь посёлок. Столы раздвинули, на лавки присело несколько мужчин с музыкальными инструментами, а также Скай с гитарой. По краям импровизированной сцены рассадили совсем престарелых жителей. Некоторые были настолько немощны, что полулежали в широких креслах, а рядом пристроились, возможно, дети или внуки.

   Этих глубоких старичков было четверо: одна бабулька, в ярком платочке и трое дедушек, один из которых, как мне показалось, был совсем плох. Гай встал из-за стола и вышел в центр. Смотрелся он великолепно. В белой рубашке с широким отложным воротником и чёрном жилете, он выглядел как настоящий оперный певец во фраке. Все притихли.

   – Я очень рад, – произнёс он своим бархатным голосом и, обводя взглядом присутствующих, – что наш путь в этом году привел сюда, к вам, нашим дорогим друзьям. И сегодня я вижу всех во здравии и радости.

   Он по очереди подошёл к престарелым жителям, каждого обнял и лично поприветствовал. Самый древний старичок, бледный и сухонький, прослезился и скрипучим голосом сказал:

   – Я счастлив Гай, Голос Окатана, что уйду в хранилище душ под звуки твоего голоса, я дождался тебя.

   Гай ещё раз обнял его и махнул музыкантам.

   Оказалось, что на тех уроках языка, когда он пропевал со мной детские скороговорки, он не пел, а разговаривал и притом шёпотом. Пел он сейчас! И хотя он был один, казалось, что звучит хор, настолько слаженный и стройный, звонкий и чистый, что я поначалу несколько раз оглядела слушателей, в поисках тех, кто попевает. Но певец был в одиночестве.

   Народ даже не шевелился. Все застыли как каменные изваяния. Я тоже закрыла глаза, как и многие. Звуки волшебного голоса проникали глубоко внутрь. Каждая клетка, каждый нерв, вторили лёгкой вибрацией, приводя тело в странное воздушное расслабление. Диапазон у Гая, наверно, был безграничным. Я не очень хорошо разбираюсь в вокальных способностях, но он мог петь басом и сопрано, глубоким контральто и звонким тенором и, как я поняла, всеми другими возможными голосами. Но дело даже не в этом, а в том, какое воздействие он оказывал на слушателей.

   Сквозь полуприкрытые веки, я видела, что все в таком же состоянии, как и я: у некоторых женщин по щекам текли слёзы, дети сидели как мыши, даже самые маленькие, старики с блаженными улыбками лежали в своих креслах. Когда эта длинная красивая баллада о звезде жизни Раматэе и её непокорной дочери Эале закончилась и стихли последние аккорды, несколько минут стояла гробовая тишина. Но Гай хлопнул в ладоши и люди, вздрогнув, начали приходить в себя, как после сеанса гипноза. Может это и не был гипноз в буквальном смысле, но какое-то трансовое состояние так уж точно.

   Я тоже дёрнулась от звучного хлопка и повернулась к сидящей рядом Хейе:

   – Хейа, что это было? Это же восхитительно! Я даже вообразить не могла, что так бывает... Разве у человека может быть такое голос?! Он же... он же... – слова никак не подбирались.

   Женщина вздохнула и глянула на мужа таким жарким и восхищённым взглядом, что у меня мурашки побежали.

   – Это... это Голос Окатана, все его так называют... Мы уже столько лет вместе, а я до сих пор благодарю богов, небеса и звёзды, за то, что он выбрал меня. Неужели ты ничего не слыхала о нём?! Голос Гая обладает целительной силой. Некоторые больные выздоравливают... не все, конечно, но никто не знает на кого и как подействует его песня, а некоторые женщины, – и она совсем склонилась к моему уху – даже... беременеют, – и захихикала. – Не буквально от него, конечно, но мне таких охотниц долго отваживать пришлось в своё время.

   – Я жила в такой глуши, Хейа, настолько далеко от Восточных земель, что даже Голос Окатана не мог донестись так далеко.

   – А где, далеко?

   – Ох, не спрашивай, очень больно вспоминать.

   "Но зато теперь я знаю, как звучит самый прекрасный голос во Вселенной", – подумала я уже по себя.

   А праздник меж тем продолжался. Гай заливался соловьём, потом к нему присоединилась Айра и вместе, отец и дочь, выдавали такие трели, что захватывало дух. Местные были в восторге, музыканты старались во всю, а вскоре и танцы начались. А это уже никуда не годилось. Меня начали приглашать и очень настойчиво, отказы не принимались. Говорить "нет, я не танцую" было неудобно, но и соглашаться тоже. Я боялась, что не дай бог, кто-нибудь из мужчин унюхает мой странный запах, и тогда отвязаться будет сложно. Голубеньких цветочков, которые маскируют запах, у меня давно уже не было. Поначалу, я забывала их собирать, а потом в пути они больше не встречались, и я просто держалась от мужчин подальше. Но свою не совсем обычную внешность, было не скрыть, если платиновые волосы можно спрятать под платок, то ярко-синие глаза с длинными пушистыми ресницами, деть было некуда.

   Поэтому, попрыгав несколько танцев и поводив хоровод, я попыталась незаметно смыться. Но не тут-то было. Несколько парней вцепились мёртвой хваткой:

   – Что такая красивая эрдана делает среди караванщиков? Куда держит путь? Неужели в столицу? Ко двору террхана? Ваше место именно там.

   – Если ищете богатого мужа, то конечно. А если любовь, – меня почти вжали в стену, – тогда и у нас можно присмотреть. Не пожалеете!

   Я оторопела. Такого натиска, притом прилюдно, я не ожидала. И что отвечать было не понятно.

   – Мы вас никуда не отпустим, пока веселье не закончится, а если хотите уйти... – один из парней меня к стене и прошептал, – то я составлю компанию, никогда не забудешь...

   Я совсем растерялась. Как отвязаться от них? Закричать? Или отвесить оплеуху? Но... в гостях... в чужом доме, а это, вроде как, сын хозяина... Что делать? Как себя вести? Положение спас, как ни странно, Скай. Активно растолкав моих ухажёров, он схватил меня за руку и оторвал от стены:

   – Эрдана путешествует с нами и находится под покровительством нашей семьи на всё время своего пути, так что... – он обвёл всех строгим взглядом и положил ладонь на рукоять кинжала. – Если не хотите ссориться, не следует настаивать... И кстати, – он хитро улыбнулся, – эрдана обещала мне несколько танцев.

   Я радостно кивнула, и Скай уволок меня в круг танцующих. Через несколько часов, когда веселье закончилось, и народ уже почти разошёлся, парень решил проводить меня до комнаты. На пороге я обернулась:

   – Скай, прости меня...

   – За что? – и прислонился плечом к косяку.

   – Я обидела тебя, извини...

   Он тряхнул головой:

   – Я сам виноват, забудь... – помолчал немного, а потом добавил, – меня заносит иногда. Отец говорит, что после совершеннолетия это пройдёт. И он в моём возрасте тоже был таким... ну сама понимаешь... Вот... Так, что это ты прости меня... Простишь?

   – Конечно, уже простила. Ты очень выручил меня сегодня, я не знала, как поступить. Ещё плохо знаю ваши обычаи и такое внимание со стороны мужчин, немного пугает. Спасибо.

   – Да ладно, – парень улыбнулся, – я же вижу, ты никого не хочешь, даже меня.

   Я засмеялась:

   – Скай, ты неисправим, тоже мне герой-любовник.

   – У тебя кто-то есть уже на примете? – он понизил голос до шёпота.

   Я не знала, что ответить.

   – Значит есть?

   Скай выжидающе смотрел, слегка касаясь моих пальцев.

   – Скай... я не хочу никого обманывать, но и сказать пока ничего не могу. Не спрашивай меня... Я не хочу, ни с кем заводить никаких отношений, так как не знаю, что ждёт меня впереди и куда приведёт мой поиск, поэтому... Давай не будем говорить об этом, пожалуйста.

   Юноша вздохнул и улыбнулся:

   – Не буду настаивать, уговорила. Правда не совсем понятно, что или кого ты ищешь, может я смог бы помочь?

   Я молчала.

   – Отдыхай. Завтра переезд тяжёлый, – и развернулся, чтобы уйти.

   – Скай?

   – Ну?

   – А Свиста дашь?

   Он хмыкнул:

   – Посмотрим на ваше поведение, эрдана.

   Вот же вредина!

   Заснула я, как только голова коснулась подушки. А утром пропал Натри. Разбудили меня громкие голоса, топот ног и суматоха во дворе. Я быстро оделась и спустилась во двор. Возле наших телег сидела Хейа и плакала, Гай, Олман, Айра, да и все остальные носились в поисках. Я присела рядом.

   – Кари, я больше не могу, – она вытирала слёзы, – этот ребёнок отправит всех нас к Хранителю раньше срока. Как он умудряется так пропадать?! Вот только я его покормила, усадила, отвернулась ну... на мгновение и всё... нет его. Он будто растворяется! Кари, я не знаю, что делать, как справиться...

   – Хейа, он где-то здесь, он не мог никуда далеко уйти. Мы найдём Натри, вот увидишь.

   И мы его нашли. Но только через два часа, на чердаке, возле сундука со старым барахлом.

   "Странно, очень странно... – думала я, глядя как родители пытаются вразумить своё исчезающее дитя. – Как он мог незаметно туда забраться? Кругом люди, лестницы высокие, а на чердак, вообще, вёл люк с тяжёлой крышкой. Как такой маленький ребёнок мог там оказаться и притом быстро и незаметно? Что-то тут не то..."

   Из-за этой задержки выехали мы гораздо позже. Олман был очень злой, но в этот раз ничего никому не высказывал, просто стегал лошадей и задал всем кибиткам большую скорость. Я ехала верхом на Свисте. Скай поломался немного для вида, но потом разрешил, если запрягу сама. Что быстренько я и сделала.

   Вот никогда бы не подумала, что мне придётся скакать верхом и запрягать лошадей, пусть и рогатых. Свист меня уже слушался и вполне не плохо. Подход к этому резвому жеребчику я нашла быстро, когда выяснилось, что он падок на сладости. Поэтому без сладких фруктов я к нему не совалась. А сочные, почти приторные, красные и жёлтые фрукты, похожие на маленькие яблочки, в телеге с провиантом были всегда.

   Я поочерёдно двигалась, то рядом с телегой, которой правил Скай, то с той в которой сидела Айра, а иногда и с кибиткой Гая и Хейи. И вот какой разговор я услышала, когда опять приблизилась к ним.

   Хейа всё не могла успокоиться из-за пропажи своего младшего сына, всё вычитывала Мышонку, что так делать нельзя, что нужно слушаться и никуда нельзя убегать и прятаться, что мама и папа очень любят его и переживают, как бы что-нибудь с ним не случилось и всё в таком духе... Малыш сидел, насупившись, и теребил в ручонках какой-то шнурок. Глазки его были влажными, но он не плакал, просто сопел.

   – Гай, милый, что же нам с ним делать, а дальше-то, что будет?

   – Не знаю я, не знаю... – ответил он и стегнул Лучика.

   – Это добром не кончится, я чувствую... – женщина промокнула глаза. – Раз повезло, два, но с ним же может случиться всё, что угодно. – И она прижала к себе мальчика. – Может, если бы получилось каморту достать, он бы не смог удирать?

   – Достать... ага... Где? Они же все наперечёт и стоят... сама знаешь, целое состояние. Но тут даже не в деньгах дело... – он вздохнул, – никто не продаст такую редкость.

   А эта самая редкость лежала сейчас в моём мешке в телеге под раскладушкой. Я про неё совсем забыла! Первым порывом было достать эту чудо-верёвку и отдать Хейе, но потом я задумалась: ""Слепую смерть" мне отдал Дайк. Кому она принадлежала, ему или Кареллу, а может кому-то из членов лесной банды, неизвестно. Если не Дайку, то получается, что он её украл, а раз это такая большая ценность... Но, с другой стороны, Дайк не был уверен, что он останется в живых или, что мы снова встретимся; вернуть её он меня не просил, а просто положил в мешок. О редкости и дороговизне этой штуки тоже не предупредил, хотя... разве было у него на это время? Не возникнут ли вопросы, откуда я её взяла? А они возникнут. Вот и сделай доброе дело, последствия могут быть непредсказуемы. Ладно, не буду пока принимать скоропалительных решений: каморта в мешке и никуда не денется, Натри под пристальным надзором и, надеюсь, никуда пока не удерёт. А дальше видно будет, каким образом сделать Гаю и Хейе такой шикарный подарок".

   До Маргоса оставалось ещё больше недели пути, как поведала мне Айра. Окружающий пейзаж кардинально изменился. Относительно ровная местность с перелесками и широкими лугами сменилась высокими лесистыми холмами и скалистыми кряжами. Несколько раз встречались высоченные деревья – гиганты, одно из которых, не так давно послужило нам с Мышонком приютом. И каждый раз неподалёку от этого великана мелькало сине-зелёное "райское поле". Видя это соседство, я непроизвольно вздрагивала: "Неспроста эти деревья растут рядом с "райскими топями". У такого огромного дерева должна быть не менее громадная корневая система. Но как такая масса может соседствовать с зыбкой, мягкой и насыщенной влагой почвой болот? Непонятно... Если только корни дерева уходят настолько глубоко, что никакое болото им нипочём. Эй, Мозг, как думаешь? Ау!"

   – Вполне возможно, но думаю, что между этими ядовитыми болотами и древесными гигантами есть какая-то связь, вероятно, на уровне симбиоза.

   – Интересно, а в чём тогда это может проявляться?

   – Сложно сказать... Может, болото питает дерево, даёт ему такие вещества, которых в обычной почве недостаточно или совсем нет, а дерево своим огромным силуэтом притеняет болото от избытка света и благодаря этому оно не пересыхает. Может причины в сильнейшем яде, который обладает такими уникальными свойствами. Тут тебе лучше знать.

   – Почему мне лучше знать? – я совсем не поняла, к чему Мозговой это сказал.

   – Ну как почему?! Ты же испытала действие яда на себе, пропустила, так сказать через свой организм, прочувствовала последствия...

   – Какие последствия?!

   Повисла долгая пауза.

   – Ты ничего не поняла, что ли?

   – А что я должна была понять?

   – Ну, Кари! Ты просто иногда меня поражаешь! Такая невнимательность! Ты что... так до сих пор не связала изрезанные ядовитой травой ладони и новый цвет твоих глаз и волос?!

   Я осадила Свиста и отстала от каравана, так как мысленно разговаривать уже не могла:

   – Не вопи так, пожалуйста. Я хотела поговорить с тобой об этом, но забыла. И так я только и делаю, что слушаю, запоминаю, сопоставляю, анализирую и при этом боюсь лишнее слово сказать или спросить что-нибудь не то. И если я что-то упустила, то это не повод...

   Он перебил меня:

   – Прости, я не хотел тебя обидеть. Только не обижайся, я тысячу раз не прав.

   – Да не обижаюсь, ладно, – я махнула рукой. – Проехали... Значит, мои синие глаза и совсем светлые волосы это последствия отравления?

   – Верно, но это не всё.

   – Та-ак... Какие ещё могут быть сюрпризы?

   – Я не до конца уверен, но похоже, что яд вступил во взаимодействие с твоим организмом настолько глубоко, что внёс изменения даже не на клеточном, а на молекулярном уровне и процесс ещё идёт.

   Внутри похолодело.

   – Какие изменения?

   – Не знаю. Но ты не думай ничего плохого, надеюсь, ничего страшного не случится.

   – Спасибо, успокоил... Я в чудовище превращусь?! О, нет! Только не это... не хочу!

   Свист подо мной как-то вдруг заволновался и рванул в галоп. Я дёрнула поводья и сильнее прижала ноги к бокам:

   – Стой Свист, стой... Спокойно... Куда ты рванул так... Вот чувствительный какой, рогатик... Тпру!

   Через несколько минут удалось его успокоить и перейти на лёгкую рысь. Фу! Чуть из седла не вылетела. Эта борьба с норовистым жеребцом отвлекла и немного успокоила. Я заметила как Скай, правящий последней телегой, несколько раз оглядывался и махал рукой, мол, не отставай. Я махнула в ответ.

   – Ладно, не буду панику раньше времени поднимать. Время покажет. Только Мозг, слышишь? Предупреди, если заметишь, ну там, изменения какие-нибудь во мне...

   – Успокойся, дорогая, всё будет в порядке. Ведь ты чувствуешь себя хорошо?

   – Вполне, даже очень хорошо.

   – И прекрасно. Кстати говоря, ты здесь уже столько времени, а ни разу ничем не заболела.

   – Поплюй! Болеть только не хватало.

   – Но это же, правда.

   – Правда,... даже насморка не было.

   – Ну вот...

   – Что вот?

   – Подходит тебе здешний климат, вода, еда... всё.

   – Просто я закалилась: купания в ледяной воде, жизнь под открытым небом, свежий воздух и чистая вода, еда простая и здоровая, без всякой химии, вот и результат.

   – Это само собой, всё правильно. Но болото тебя не убило, ты выжила, хоть и немного изменилась внешне.

   – А скажи, – я хитро улыбнулась, – какой я тебе больше нравилась, как раньше в лесу или как сейчас, синеглазой блондинкой? – и тряхнула белокурой шевелюрой.

   Внутренний хохот был жутко заразителен.

   – Кари, я тебя обожаю! Ты мне нравишься любой, и как раньше и как сейчас. И даже если превратишься в пучеглазого, многоногого монстра с хвостом и клыками, я всё равно буду тебя любить! – он продолжал заливисто хохотать.

   – Вот только про монстров не надо вспоминать.

   – Не буду!

   Через несколько часов, когда день уже близился к вечеру, набежали тучи и задул сильный холодный ветер. Олман продолжал гнать караван вперёд, невзирая на непогоду. Люди и лошади уже изрядно устали, дорога вела почти весь день в гору. Холмы превратились в сопки и вдалеке маячили горные вершины. Я пересела в телегу к Скаю, а Свиста привязала на длинный повод, бежать рядом.

   – Что, устала? – парень передал мне вожжи. – Подержи, я флягу возьму.

   Пошуршав в кибитке, он присел рядом и накинул мне на плечи тёплую, подбитую мехом куртку, а сам натянул вязаный свитер, откупорил круглую флягу и протянул мне. В нос ударил знакомый алкогольный запах. Это была кшаса, местная водка.

   – Пей, скоро дождь пойдёт, а до стоянки ещё долго.

   – А где ночевать-то будем?

   – Не доезжая Чёрного ущелья, есть постоялый двор, там и заночуем. Хозяин дерёт в три дорога, но в этих местах опасно, горные волки могут всех лошадей вырезать, а там каменные стены. Вот Олман и гонит, чтобы успеть до заката, но не успеем.

   Я сделала несколько глотков. Острая жидкость обожгла горло. Скай взял флягу и тоже приложился.

   – Сможешь править? Надо факелы подготовить.

   – Смогу.

   Темнота застала нас в пути. Мелкий моросящий дождь и пронизывающий ветер, вынудили всех утеплиться и накинуть плащи с капюшонами. Если бы не факелы, которые почему-то не тухли от дождя и ветра, то передних кибиток было бы совсем не видно. Гай с сыном и другими мужчинами скакали верхом, объезжая телеги. Было холодно, темно и немного жутковато. Лошади уже еле тянули, когда впереди, как маяк, мелькнул свет.

   Вскоре, вместе с Айрой, мы лежали на соломенном матрасе под тёплым одеялом недалеко от большого камина. В этом месте ночевал ещё один караван, даже больший чем наш, и свободных мест не было. Поэтому хозяин разместил нас в большой нижней комнате на полу. Пока мужчины определяли лошадей на ночь, Хейа с Раймой, женой Олмана, и их невесткой, быстро сообразили небольшой ужин из наших запасов, и через час почти все уже спали.

   Айра свернулась калачиком и, прижимаясь к моему боку, тихонько сопела. С другой стороны, почти рядом, устроились Хейя и Гай с Натри посередине. Сон не шёл. Ни усталость, ни несколько глотков крепкой кшасы, как снотворное пока не сработали. Я лежала и смотрела на трепыхающиеся языки пламени в камине. Поленья потрескивали и иногда выбрасывали яркие фонтанчики искр.

   С другой стороны комнаты, где разместились в основном мужчины, доносился дружный храп. Я улыбнулась про себя. Вспомнилась моя лесная банда и хижина, с каменным очагом. И то, как я, лёжа в углу, на таком же соломенном матрасе, глядела по вечерам на пламя и слушала такой же мужской храп. Как давно это было! Но это только кажется, что давно. На самом деле ещё и двух месяцев не прошло, как я сбежала и путешествую с караваном. Просто за это время я столько увидела и узнала, многому научилась, что создалось впечатление, будто жизнь в лесу, Дайк, Карелл, вечерние купания, обрыв... – всё это было так давно. А та, другая жизнь, с работой, Катькой и племянниками, друзьями, телевизором, интернетом, супермаркетами и большим шумным городом... всё это... не реально. Это сон, просто сон. Что-то настолько далёкое и неправдоподобное, что даже страшно. Неужели человек так быстро ко всему привыкает, никогда бы не подумала, что это возможно. Вот так раз... и всё. Была одна жизнь, а теперь совсем другая. Где-то... во Вселенной.

   Прошлое отступило... Ушло так далеко, наверно, за сотни, тысячи, а может и миллионы световых лет. Где я? Как далеко? А может мой мир совсем рядом? Где-то за невидимой стеной параллельной реальности? Стоит протянуть руку и вот он... Родная Земля... дом, семья, привычная жизнь, чудеса техники, дороги, автомобили, огромные города, самолёты, железные дороги, сотовая связь, спутниковые системы – всё-всё, чем живёт и дышит родной мир. Может, не нужно было убегать из леса? А остаться, для того чтобы узнать точно, где меня нашли? Может, проход в мой мир ещё открыт, и я смогла бы вернуться тем же способом, каким и попала сюда? Но что теперь сожалеть? Я сбежала... и утратила связь с возможной точкой возврата. А вдруг существуют и другие пути? Но сейчас нет никакого представления о том, что делать и как вернуться.

   В дальнем углу послышалось ворчание, какие-то ругательства и сонный, замученный Скай выбрался из лежащих на полу тел. Он присел возле камина и подбросил несколько поленьев, что-то бурча под нос. Сидел, правда, не долго. Накинув на плечи одеяло, парень потопал к нам, переступая босыми ногами через спящих.

   – Мама, я к вам, там спать невозможно, – и втиснулся между мной и Хейей, – такой храп, что мои чувствительные уши не выдерживают.

   – Ты будешь вести себя прилично? Рядом эрдана... – шипение Хейи меня рассмешило.

   – Мать, как не стыдно? Мне нужно просто выспаться...

   – Хейа, пусть ложиться, там действительно слишком шумно.

   – Ну вот, Кари разрешает. Давайте спать... – он придвинулся поближе и набросил на меня половину своего одеяла.

   Переход через Чёрное ущелье и перевал выдался очень тяжёлым. И погода этому весьма поспособствовала. Дождь то переставал, то начинался заново. Дорога местами размокла, и кибитки часто приходилось вытаскивать из небольших скользких ям. Два каравана медленно ползли гуськом по узкой дороге. Пару раз слетали колёса и ломались оглобли.

   Я правила последней кибиткой в нашем таборе, той в которой обычно ночевал Скай, и помогала с перераспределением грузов из одной телеги в другую, когда возникала такая необходимость. В общем, работала наравне со всеми. Чёрное ущелье было чёрным в прямом смысле. То ли это была такая горная порода, возможно чёрный базальт или вулканический обсидиан, может что-то другое, но нависающие с двух сторон огромные каменные стены были чернее самой чёрной ночи. Очень гнетущее впечатление!

   Когда ущелье осталось позади, я обрадовалась. Сквозь дыры в серых тучах сверкнули светила. Различить двойственность солнца среди дня не представлялось возможным. Я подставила лицо тёплому свету и скинула капюшон.

   – Ну, вот вроде и дождь закончился, – Скай, улыбаясь, спрыгнул со спины Свиста и устроился рядом, приняв вожжи.

   – Устал?

   – То ли ещё будет...

   – В каком смысле?

   – Спать ночью мало придётся: будем дежурить, охранять караван...

   – Что волки? Но нас же много...

   – Не только... – парень напрягся.

   – Ну говори, чего жмёшься? – я толкнула его в бок.

   – Нас-то вроде и много, но лучше бы с этими... – и он кивнул головой назад, показывая на следующие за нами пятнадцать больших тяжёлых повозок, – мы не встречались.

   – Почему? Там же одни мужчины и все вооружённые. С такой компанией никакие волки не страшны.

   Скай набрал в грудь побольше воздуха и пристально глядя произнёс:

   – Эрдана Карина, с какой звезды вы свалились?

   Я чуть не ляпнула, что не со звезды, а с планеты, но вовремя прикусила язык.

   – Это же караван из Альдаска, набитый золотом. Ты что, северян своих не признала?

   Сердце екнуло, и мысли запрыгали испуганными блошками: "Вот те раз! Золото?! Моих северян?! Да я даже не имею представления о том, как они должны выглядеть! Мозговой, что говорить не знаю?! Спаса-а-ай!"

   "Насупься и молчи в тряпочку!" – донёсся голос.

   Я отвернулась и накинула капюшон.

   – Кари, ты чего? – Скай придвинулся поближе и зашептал на ухо. – Ты скрываешься, да? Ты сбежала от кого-то?

   Я продолжала играть в молчанку.

   – Не бойся, я никому ничего не скажу. Ты можешь мне верить Кари, правда... Они ведь про тебя уже спрашивали...

   – Спрашивали про меня?! – я резко повернулась и схватила парня за руку. – Но что?!

   – А-а, хитренькая! Расскажешь от кого бегаешь, тогда и я кое-что тебе расскажу.

   – Ну не будь таким вредным! Расскажи, а? Мне очень надо знать, пожалуйста!

   – Ну не знаю, не знаю... Можно ли с такой "звездой" вести серьёзные разговоры...

   – "Звездой", значит? – внутри всё сжалось в нехорошем предчувствии. С некоторых пор звёзды и "звёздочки" вызывали не очень приятные ассоциации.