Текст книги "Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

   Голос Гая прекратил наш разговор:

   – О чём секретничаете?

   – Отец... мы тут...

   Гай, верхом на вороном жеребце со спиленным рогом, которого купили ещё утром у хозяина дома за ущельем, вооружённый мечом, с кинжалом за поясом, в тёмно-зелёном колете из крокодильей кожи, смотрелся великолепно.

   – Кари, можно тебя попросить?

   – Конечно... всё, что угодно.

   – Там, – он махнул в сторону передних кибиток, – Хейе помощь нужна. А ты, – и очень строго взглянул на сына. – Когда Кари вернётся, с Гаром вперёд поскачешь, нужно выбрать место для ночёвки.

   Он тронул поводья и тихо проговорил, но я расслышала: " Почему мы не разминулись?" Пришпорил коня и поскакал к моим мнимым землякам.

   Я спрыгнула на землю и побежала вперёд догонять первые повозки.

   Хейа всучила мне Мышонка и вожжи.

   – Мне нужно кое-что сделать, а на тебе Натри и повозка.

   – Хейа, а почему Гай сказал, что лучше бы мы не встречались? Ну, с этим караваном...

   Женщина присела рядом:

   – Они для нас не лучшие попутчики.

   – Почему?

   – Из-за того, что везут.

   – А откуда вы можете знать, что там в телегах? Всё же наглухо закрыто.

   – Ох, Кари, – она улыбнулась и похлопала меня по плечу, – поскиталась бы ты с наше, то сразу бы догадалась. Нас не проведёшь...

   – Они золото везут, да? Мне Скай сказал...

   – Да. А "золотую" банду так и не поймали.

   – Что?! "Золотую" банду?!

   – А ты разве не слыхала?

   – Ну... так... кое-что, – сердце заколотилось, как бешеное.

   "Их не поймали, не поймали... слава богу! Странно, нужно испугаться, что атаман и остальные на свободе, а я радуюсь, как дурочка. Точно ненормальная! "Крыша" всё же, наверно, немного съехала".

   – Когда мы ночевали у Кадара в "Большом перекрёстке", помнишь?

   Я кивнула.

   – Так за ужином рассказывали, что пару месяцев назад сыскари террхана хотели накрыть их прямо в логове, где-то на Кифовом носу. Но что-то не заладилось и взяли только одного, самого здорового и то потому, что он оказался сильно ранен, а остальные сбежали по какому-то тайному проходу в горе. "Гоблина..." – мелькнула мысль.

   – Так вот. Думали, что он главарь. Сначала ждали, умрёт он или выживет. Потом когда тот немного очухался, начали выяснять, кто он и что знает. Террхану-то золото нужно, как воздух. А за три года его столько украли, о-го-го! Но ничего не узнали, тот бандит молчит как рыба, и что ни делали, молчит и всё. И когда уже решили казнить, то вроде как кто-то из окружения террхана, узнал его. И говорят, что этот здоровяк, сын родного брата северного правителя. И казнь отложили. Вот и держат его тюрьме, может в столице, может ещё где. А недавно, говорят, банда опять объявилась. На купцов каких-то напали, которые вниз по реке в Банкор сплавлялись. Вот такие дела! Так что от караванов с золотом лучше держаться подальше. Только пока нам деться некуда, дорога-то одна. И до Маргоса нам от них не оторваться. Вот наши мужчины и волнуются. Бандиты разбираться не будут, где, чьи повозки.

   Хейа ушла в кибитку. А я правила лошадьми с Натри на руках. Мальчик крутил головой по сторонам, подавая мне какие-то команды. Он явно лучше знал, как управляться с повозкой. Я же переваривала полученную информацию и мало обращала на него внимания: "Сколько же интересного я пропустила, пока отлёживалась в ванне и крутилась перед зеркалом в этой гостинице. Там же за ужином обсуждались последние слухи и сплетни. Недаром Мозговой меня выгонял, а я, балда, всё тянула, не хотела никому на глаза показываться. Ну хорошо, что сейчас узнала хоть что-то. Значит, они живы: Грас в тюрьме, а остальные где-то бегают. Только бы с Дайком ничего не случилось. Только бы Карелл его не убил... А правильное название, я тоже сравнила этот странный обрыв с носом. Кифов нос... Интересно, кто был этот Киф? Надо будет разузнать".

   На закате мы расположились на стоянку среди двух лесистых холмов. Погода улучшилась: ветер, разогнав тучи, успокоился, солнышки плавно катились одно за другим к красному, с жёлто-оранжевыми полосами, горизонту. По приметам я уже знала, что завтра будет хорошая погода. Караваны расположились на некотором расстоянии друг от друга. Разожгли большие костры и выпустили собак. Олман распределил дежурства и очерёдность сна. Ужин прошёл почти в полном молчании. Несколько раз подходили северяне и что-то обсуждали с Олманом и Гаем. Я же пряталась в кибитке. Не давали покоя мысли о том, что этим "викингам" от меня могло быть нужно. А некоторые, из сопровождающих ценный груз, действительно, чем-то были похожи на викингов: высокие, широкоплечие, светловолосые, у каждого топор за широким поясом, меч за спиной и по два длинных кинжала.

   Когда совсем стемнело, я зажгла большой масляный фонарь и достала из-под раскладушки мешок со своим "добром". Развернула и погладила радужную раковину: "Дура я, наверно, совсем дура. Надо было прямиком в Латрас двигать, на встречу с Дайком. Со своим "нянем" я бы чувствовала себя гораздо увереннее и спокойнее. Нет, дёрнули же черти, остаться с караванщиками и ехать сейчас совсем в другую сторону. Когда же я в Латрас попаду, хорошо, если к зиме, а если нет? И северяне эти нарисовались... А если начнут расспрашивать, кто я и как сюда попала? Как выкручиваться? Начну врать, так меня быстро раскусят... Мозг, а Мозг, что же делать?"

   Спокойный голос отозвался:

   – Мне эта ситуация тоже не нравиться. Похоже, что один из них, как ты их назвала?

   – Викинги...

   – Ага, один из этих "викингов" – вербовщик.

   – В каком смысле вербовщик?

   – В прямом. Высматривает подходящих людей, а особенно женщин и уговаривает разными способами податься на север.

   – Как он может уговорить, если я, допустим, не хочу?

   – Это его работа, найти способ. Но я так понял, что первых попавшихся они не выбирают. Своего сброда у них и так хватает.

   – То есть, ты хочешь сказать, что на меня положили глаз.

   – Думаю да.

   Я дёрнулась от хлопка по плечу. Рядом стояла Айра.

   – Кари, что с тобой? – миндалевидные глаза смотрели с испугом. – Что случилось?

   – А... не волнуйся, всё в порядке, задумалась просто.

   Девочка глядела с недоверием.

   – Эрдана, у вас было такое лицо... странное...

   – Какое?

   – Ну... как будто, – она несколько раз оглянулась по сторонам, – будто здесь кто-то был и вы разговаривали, только беззвучно, одними губами...

   – Прости, что напугала. Со мной такое иногда бывает, забудь...

   – Вы точно хорошо себя чувствуете?

   – Точно-точно, хорошо.

   – Ой, что это? Какая красивая! Можно?

   Я протянула девочке раковину.

   – Красота... И так переливается! Я таких ракушек никогда не видела.

   – Я тоже.

   – А откуда она?

   – Подарок.

   – А от кого?

   – Да так, от друга...

   Она прищурилась и присела рядышком на раскладушку:

   – Он, наверно, влюблён?

   – Кто?

   – Ну... ваш друг?

   – В кого?

   Айра сначала глянула удивлённо, а потом засмеялась:

   – В вас, конечно!

   – Айра! Я тебя просила, говори мне ты.

   – Ну, в тебя.

   – А с чего ты взяла?

   – Не зна-а-аю... Просто такая необыкновенная и такая красивая ракушка... Если он подарил... Только любимым женщинам дарят или очень красивые или очень дорогие подарки.

   – Значит, влюблён... – я вспомнила про каморту в мешке. Страшно дорогая редкость!

   – А вы? То есть ты?

   – Что я?

   – Тоже его любите?

   Я растерялась. Что сказать?

   – Айра, я не знаю... Любовь – это такая сложная штука...

   – Почему сложная? Ведь всё просто: любишь или нет, хочешь быть вместе или не хочешь...

   – Да, но... – я совсем зашла в тупик.

   Полог открылся и к нам залез Скай:

   – О чём сплетничают девчонки? Я услышал слово любовь. Кто кого любит? Неужели про меня?

   – Ещё чего! – отозвалась Айра, прикрывая ракушку ладонями. – Больно надо о тебе разговаривать!

   – А что? Почему бы и нет? Чем я хуже других? А что это у тебя? – И парень отнял руки сестры от колен. – Ух, ты! Где взяла? Откуда?

   Он схватил мою драгоценность и начал рассматривать в свете фонаря:

   – Какая красивая! Я такие в столице видел, из этих раковин делают очень дорогие чаши. Украшают драгоценными камнями и крепят на ножку из серебра или золота. Откуда, спрашиваю?

   – Скай, это моя ракушка, – я протянула руку и выдернула её у парня.

   – Твоя?! Интересно, откуда? – Скай помрачнел.

   – Не твоё дело... – быстро завернула и засунула обратно в мешок.

   Айра сидела, теребя одеяло, явно расстроенная таким оборотом:

   – Я к маме... – и выскочила из кибитки.

   Скай, нахмурившись, постукивал пальцами по рукоятке меча:

   – Что?! Этим уже продалась?!

   – Не понимаю, о чём ты?

   – Ну-ну, быстро же тебя обработали, не ожидал... – он резко развернулся и последовал за сестрой.

   – Скай! Скай! Подожди! Ты не так понял!

   "Ну, что ты будешь делать! Сейчас напридумывает невесть что, а мне доказывай, что не верблюд!" – и рванула следом. Но парня я не догнала. Кликнув сторожевых псов Скай, держа факел, вскочил на Свиста и унёсся объезжать стоянку.

   Я присела у костра: "Вот дурак, малолетний! Обиделся! Ну пусть подуется, мальчик обидчивый, но быстро остывает..."

   – Кари? Что случилось? Почему не спишь? – Гай плюхнулся на раскладной стульчик.

   – Да вот... Опять я... Ская, ненароком, обидела...

   – Что, снова приставал? – и он улыбнулся своей обворожительно-потрясающей улыбкой.

   – Не совсем... У меня в мешке, там под раскладушкой – и махнула в сторону кибиток, – раковина есть, очень красивая. Она давно у меня. Мы с Айрой рассматривали. Скай увидел, ну и решил, наверно, что я у наших попутчиков взяла, у северян, и вот... Сказал, что я продалась, а объяснить я ничего не успела.

   – Понятно... – Гай задумчиво потёр нос. – Не обижайся на него, такой возраст, когда сначала делают, а потом думают. Ты ему очень нравишься, вот и психует.

   – Гай, да я и не думала обижаться, просто тревожно как-то.

   Мы немного помолчали.

   – Я давно хотел спросить...

   – Спрашивай...

   – Сколько тебе лет?

   Я задумалась. Как ответить? По земному исчислению мне двадцать семь, хотя нет, уже двадцать восемь. Мой день рождения пришёлся как раз на те дни, когда я нашла Натри, а вот по окатанскому, учитывая, что год здесь длится шестнадцать месяцев по тридцать два дня, сутки составляют двадцать четыре часа, как и на Земле, а в часе шестьдесят минут, то получается... мой возраст около двадцати с половиной.

   Глядя на огонь, на пылающие жаром поленья, я понимала, что нести какую-нибудь чушь не смогу, язык не повернётся, да и не придумывалось ничего путного.

   – Гай... Я не знаю точно, как объяснить... У меня вроде как два возраста, хоть он и один. Но я не старушка, это уверенно могу сказать! – и попыталась улыбнуться.

   – Ха! Не старушка! Кари, я не к тому спрашиваю. Ты меня не совсем правильно поняла. Задам вопрос по-другому. Ты совершеннолетняя? Только скажи правду, пожалуйста...

   "Ага, так вот о чём он беспокоиться! Ну, я точно тупица! Мозг всё-таки бывает прав!"

   – Я совершеннолетняя, Гай, однозначно. Это правда!

   – Вот это-то и плохо...

   – Но почему?!

   – Потому, как я, взрослый женатый мужчина, с согласия своей жены, мог бы взять тебя под официальную опеку, до твоего совершеннолетия. И спокойно доставить в Латрас к родственникам. А так, то, что ты просто путешествуешь с нами и якобы под нашей защитой, твоих земляков не остановит. Они могут забрать тебя силой, если не побоятся со мной связываться, хотя прекрасно знают, кто я такой. Но пока, похоже, только присматриваются.

   "Вот, чёрт! Только этого не хватало! Забрать силой!"

   – Гай, я не северянка. И эти парни никакие мне не земляки.

   – Даже так?!

   – Прости, я не хотела никого обманывать. Но вы все сами почему-то так решили. А я не стала никого разубеждать, учитывая, что и объяснить ничего толком не могла, из-за незнания языка. Поэтому говорю теперь, коли зашёл такой разговор.

   Гай задумался:

   – В таком случае, я ничего не понимаю...

   – В том-то и дело, что и я тоже...

   Мы надолго замолчали. Ночная прохлада дала о себе знать. Если спереди было тепло от жара костра, то по спине забегали мурашки с холодными лапками. Я поёжилась и подняла глаза к сияющему небу. Октаэн – эта величественная и прекрасная туманность, её ещё называли "Дом Восьми богов", приближался к своему зениту. Небо сверкало миллионами бриллиантов... Красота невообразимая!

   Где же мой дом?! Как найти его в этой бесконечной сияющей красоте?! В какую сторону смотреть?! Возможно, было бы не так горько и тоскливо, если бы я знала, в каком из множества созвездий может быть Солнце и Земля. Неужели я останусь здесь навсегда?! Слёзы хлынули в три ручья. Я закрыла лицо руками и отвернулась. Только не плакать! Не реветь! Этим горю не поможешь... Но успокоиться не получалось. Я чувствовала, что рыдания сейчас вырвутся на свободу противными воплями и сжалась в комок.

   На плечи легла тёплая куртка и Гай, крепко обняв, прижал меня к себе. Плотина, которая сдерживала море слёз, рухнула. Уткнувшись в широкую грудь, я заревела. Гай только гладил меня по спине и тихо приговаривал:

   – Всё хорошо Кари, всё хорошо... Всё будет хорошо, поверь. Беды проходят рано или поздно, а рассвет всегда наступает... Всё будет хорошо... Я знаю...

   Когда удалось взять себя в руки и прекратить рыдания, я решила кое-что рассказать Гаю, предупредить его, иначе уже не могла:

   – Гай, послушай... – я вытерла слёзы и посмотрела ему в глаза. – Дело в том, что я... представляю для вас всех опасность, и мне придётся покинуть караван... Потому что если что-нибудь случиться с Хейей, с тобой или вашими детьми, я себе этого никогда не прощу. Когда я согласилась остаться с вами, то совсем не думала о будущем. Мне нужна была помощь и поддержка, какой-то временный приют и я согласилась на ваше великодушное предложение. Но теперь всё изменилось: "золотая" банда на свободе, я это только сегодня узнала, а именно от них я и бегу. Есть вероятность, что они меня ищут, ведь я знаю каждого в лицо, и если найдут... то я не знаю, что может произойти.

   Гай выслушал это признание, продолжая крепко сжимать мои плечи. Он молчал, только челюсти сжались и губы превратились в тонкую линию. Я продолжила:

   – Если бы я узнала раньше, что тогда, на Кифовом носу, они сбежали, то ушла бы незамедлительно. Не хочу, чтобы из-за меня что-нибудь случилось... Вы так добры ко мне, а я... так всех подставила. Прости, Гай, я не хотела... – сказала я уже совсем тихо.

   – Значит так! – мужчина поднял моё лицо за подбородок. – Оставаться с нами или нет, решать только тебе – это, во-первых. Во-вторых: бежать куда-то сейчас бессмысленно. С северянами мы всё равно будем двигаться вместе до Маргоса, а это ещё дней пять-шесть пути. Получается, что уже неважно из-за чего или кого на нас могут напасть: из-за груза золота или из-за тебя. Будем надеяться, что всё обойдётся. Маргос – город большой, тем более, начинается ярмарка и прибудет очень много народу. Северяне же поедут дальше, в столицу. Так что успокойся, всё будет в порядке. Если же надумаешь всё же нас покинуть, чего мне бы совсем не хотелось, то лучше это сделать в Банкоре. Там большой порт и можно отплыть куда угодно, плату с пассажиров многие берут не большую... так тебе будет легче затеряться...

   В порыве благодарности, я обняла его и уткнулась лицом в кожаный жилет.

   – Мне очень жаль, Кари, очень жаль, что ты попала в такую ситуацию. Обещаю, что не буду больше ни о чём тебя расспрашивать. Мы поможем всем, чем только сможем, ты нам уже как родная, как своя... Ты вернула нашего ребёнка, а за такое... – Гай покачал головой и ласково улыбнулся, – никак нельзя отблагодарить. Но больше никому ни слова о том, что сказала мне: ни Скаю, ни тем более Хейе, никому и нигде, поняла?

   – Да, поняла.

   – В противном случае, искать тебя будет не только "золотая" банда. И спасибо...

   – За что?

   – За откровенность... – и он нежно поцеловал меня в висок. – Пора Ская сменить, я пойду. А ты иди, отдыхай.

   – Сейчас пойду...

   Я осталась у костра. Подкинула ещё сучьев, веток и пару поленьев в догорающее пламя. Съев добычу, огонь разгорелся с новой силой. Рядом кто-то присел. Я повернулась:

   – Скай?!

   Но это был не он... это был "викинг".

   – Эрдана... Разрешите составить компанию?

   – Не разрешаю!

   – Почему? Вы постоянно нас избегаете... – он смотрел в упор из-под широких светлых бровей, лёгкая улыбка то исчезала, то появлялась вновь. – Неужели вы боитесь? Разве мы такие страшные?

   – Да, боюсь! Очень... – я попробовала включить "дурочку". – Простите, фаэдр. Я устала и пойду спать.

   Когда же встала, чтобы уйти, он схватил меня за руку:

   – Давайте поговорим, не спешите...

   Я дёрнулась.

   – Что здесь происходит?! – Скай стоял в нескольких шагах.

   "Викинг" разжал пальцы и я, долго не думая, рванула к кибиткам.

   Заснула я, наверно, только под утро. Мозговой пытался меня успокоить, но все его комплименты, добрые и ласковые слова, как-то не помогали. Было страшно, что из-за меня могут пострадать невинные люди, тем более такие близкие.

   Решение было принято. Нужно уходить. Добраться до Маргоса с караваном, в этом Гай прав, а дальше затеряться в городе и двигаться дальше уже в одиночестве. Ещё необходимо как-то замаскироваться: слишком светлые волосы привлекают ненужное внимание, а вот ярко-синие глаза не спрячешь, цветных контактных линз тут не делают. На голову платок можно повязывать, благо длинная коса ещё не отросла. Так, что ещё? Купить лошадь, одежду, припасы на дорогу и до зимы добраться до Латраса, а дальше видно будет.

   – Милая моя, давай спать, – Мозг опять встрял в мысли.

   – Хочешь, спи, я тебе не мешаю.

   – Мешаешь и ещё как! У тебя в голове паника, как можно заснуть в такой обстановке!

   – А ты закройся в библиотеке и моя паника к тебе не пролезет.

   – Вот за что я тебя люблю, девочка моя, так это за чувство юмора и оптимизм!

   – И я тебя за это люблю, мой дорогой!

   – Эх, приятно! Почаще бы ты мне в любви признавалась!

   – Ха, почаще! Жирно не будет?!

   – Нет! Всегда будет мало!

   – Ты согласен с моим планом?

   – Согласен... Только расставаться с караваном совсем не хочется.

   – Да, не хочется. Совсем...

   Путь до Маргоса прошёл благополучно. Погода стояла тёплая, даже жаркая. Как я поняла, мы были уже гораздо южнее, чем моя отправная точка. Караван двигался на юго-запад, почти вслед за заходящими солнышками. По пути встречалось много деревень и небольших посёлков, но надолго мы нигде не задерживались. От северян наш табор немного оторвался, однако, пара их разведчиков постоянно маячила за нашей последней телегой.

   Скай со мной не разговаривал, даже не смотрел в мою сторону. Я не ожидала, что он так надолго разобидится и чувствовала себя не в своей тарелке, но потом успокоилась, решив, что должно быть так оно и лучше, ведь в Маргосе я собиралась покинуть своих дорогих и уже любимых попутчиков.

   Несколько дней в голове постоянно крутилась скороговорка из тех, что пропевал со мной Гай на уроках языка. Мелодия была очень простая, но въедливая, нет-нет, да и всплывала. Но дело не в этом. По своей структуре и произношению она очень напоминала другую скороговорку, из моей прошлой, земной жизни: "Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка, чертили чёрными чернилами чертёж". В результате, я начала пробовать перевести на окатанский, которым уже вполне хорошо владела, родную детскую считалочку.

   Загвоздка была в том, что понятия "чёрт" в окатанском фольклоре не было. Не было никакого загробного мира или подземного царства-государства, не было понятия об "аде", хотя "рай" как таковой, в местном эпосе присутствовал в виде беззаботной, счастливой жизни среди богов в небесных звёздных садах. В итоге, удалось перевести всё, кроме "чертей" и даже подобрать слова на одну букву. Чертенята же вогнали в полный ступор. А ведь такая трудноговорка могла бы получиться, если бы не эта "чертова четвёрка"!

   В конце концов я не выдержала и на вечерней стоянке обратилась к Айре с вопросом:

   – Айра, а писать или рисовать есть на чём?

   Девочка уставилась на меня как на идиотку:

   – Бумага, что ли?

   – Ну да.

   – Есть. Только у папы надо спросить.

   Я пошла к Гаю.

   – Гай, Хейа, можно? – и стукнула в деревянный бортик.

   – Запрыгивай. – Хейа переодевала Натри, а Гай копался в одном из сундуков.

   – Гай... Айра сказала, что бумага есть. Мне тут надо...

   – А зачем? Хотя, что я спрашиваю, сейчас достану.

   Он выдал мне небольшой плотный лист серого цвета, больше напоминающий картон, чем бумагу. Я повертела его в руках: ну точно картон! Но вполне сгодиться.

   – А какого-нибудь, ну это... – не подбиралось нужное слово.

   – И стилос имеется... – и протянул небольшую палочку.

   Меня как громом поразило! "Стилос" – это же древнегреческое слово! Так называлась палочка для письма по восковым дощечкам, да и сейчас это слово на Земле иногда используется... Мысли закрутились бешеным ураганом...

   – Кари? Что с тобой? – голос Хейи вывел из прострации.

   – А... всё в порядке, я просто... хотела Гаю одну скороговорку предложить.

   – Да-а-а?! Очень интересно! – и Гай задорно улыбнулся.

   – Не переводится одно слово, и я хотела нарисовать, чтобы показать, что это такое, вернее кто.

   – А ты умеешь рисовать?

   – Немного... Я пойду, спасибо, – и опрометью выскочила из кибитки.

   Прибежав к себе, я зажгла фонарь и сидя на сундуке, начала рассматривать это подобие карандаша. И это, действительно, был карандаш, только вместо деревянной оболочки, толстый заточенный грифель был плотно обмотан тонкой кожей, вероятно, чтобы не пачкать руки. Стилос! Стилос! Вот это открытие! Недаром часто казалось, что многие слова какие-то странные... Некоторые части слов местного языка очень напоминали мои родные, знакомые с детства. Но я постоянно отбрасывала эти мысли, так как не могла принять, что здесь, в этом мире, язык хоть чем-то может напоминать языки Земли.

   "Значит, "стилос"... – я продолжала вертеть палочку. – Мозг, Мозговой, ты слышишь? Возможность вернуться есть, должна быть! Окатан и Земля каким-то образом связаны и я уверена, что не первая гостья с Земли, до меня были и другие... Ты слышишь?! Э-э-эй?!"

   – Да слышу я, слышу. Что так кричишь?

   – Слова языков! Они похожи! А стилос, вообще, чисто земное понятие!

   – Почему ты думаешь, что земное? Может окатанское?

   – Да?.. А, собственно, какая разница? Может быть можно ходить туда-сюда, ты представляешь?! Только бы узнать как!

   – Ну пока это неизвестно. А то, что проход существует, мы и так знали.

   – Как я раньше не уловила такие совпадения! Это же потрясающе! А ты куда смотрел? Почему не подсказал?

   – А что бы это дало?

   – Как что?!

   Дёрнулось полотнище и Гай, склонив голову, зашёл в кибитку:

   – Кари? Прости, мне не терпится услышать скороговорку и увидеть твой рисунок.

   – Да... пять минут... я сейчас.

   И быстренько нарисовала пузатенького чертёнка с рожками и длинным хвостом. А "пятачок", вместо носа, вообще, получился очень милым. Показав рисунок, я продекламировала перевод считалки в вольном стиле. Гай был в восторге, особенно от рисунка. Я долго объясняла, что это за зверь такой, что он ненастоящий, а герой сказок, который живёт под землёй и жарит плохих людей на костре. Но в целом, существо не такое уж и кровожадное, просто хитрое и вредное. Под портретом подземного жителя, Гай записал мою скороговорку. Так как читать и писать на местном языке я почти не умела, то внимательно наблюдала, как он выводил палочки, петельки и кружочки, параллельно спрашивая названия и значение этих знаков. Внешне, письменность походила на какую-то арабскую вязь.

   – Я ещё простенькую мелодию придумаю, и будет прекрасно!

   – И музыку тоже запишешь? – спросила я.

   Мужчина удивлённо уставился:

   – Как музыку можно записать? Это же не слова...

   – Очень просто...– такого я не ожидала. – Ты же текст только что записал и музыку можно...

   Несколько минут мы молча таращились друг на друга.

   – Не понимаю, как можно это сделать... – прервал он, наконец, паузу.

   – Для этого и существуют ноты.

   – Ноты?!

   – Сейчас покажу.

   Хоть сама я от музыки была далека, но моя старшая сестра Катька, окончила музыкальную школу и очень долго мучила соседей воплями аккордеона. Так что, что такое "сольфеджио" и тому подобное, я прекрасно знала. Всё моё детство моя сестра играла со мной в музыкальную школу, где я, естественно, была ученицей, а она учителем. Вот уж не думала, что наши детские музыкальные игры могут когда-нибудь пригодиться.

   Сколько мы сидели над нотной азбукой, не знаю. Пару часов, точно. И Хейа и Айра несколько раз приходили проверить, что мы тут делаем. Сначала Гай никак не мог понять ни что такое нотный стан, ни четвертные или восьмые, ни зачем нужен скрипичный или басовый ключ. Но когда Айра принесла гитару, дело сдвинулось с мёртвой точки. Однако нам пришлось прерваться, нужно было Ская сменить, который и так уже дежурил несколько лишних часов.

   Гай был в шоке. Когда он уходил, то глаза его лихорадочно блестели, а руки слегка подрагивали:

   – Кари! Ты не представляешь, что сделала для меня!

   – Мы, вообще-то, только начали... – я улыбалась.

   – Это... это... Я не знаю, как сказать... Я столько думал, столько бился, чтобы придумать, как можно записывать музыку, но толку было мало... А здесь... всё так просто и так красиво, что... У меня нет слов... Какой из богов это придумал?! Кого благодарить за такое чудо?!

   – Такую систему записи придумали люди очень давно и боги тут не причём. На моей родине это нормально. Нотной грамоте учат всех, кто хочет играть на музыкальных инструментах или петь, в специальных школах.

   – В школах?!

   Наверно я сболтнула лишнее, так как, похоже, Гай впал в состояние близкое к обмороку. И как караван-то будет охранять в таком состоянии? Хейа всунулась в окошко:

   – Гай, сколько же можно? Твой сын уже спит верхом, а ты никак его не сменишь, пожалей ребёнка!

   – Всё, иду... Завтра продолжим?! – его глаза светились детским восторгом.

   – Конечно!

   Уже глубокой ночью, когда я наконец-то улеглась, посетила прекрасная идея:

   – Мозговой, тук-тук... Слышишь меня? Просьба к тебе есть.

   Сонный голос отозвался откуда-то из области шеи:

   – Ну что ещё?

   Неужели он действительно спал, а я его разбудила?

   – Надо, чтобы к утру ты нашёл в моей памяти всё по теории музыки, сделаешь?

   – Может ещё и симфонию для скрипки с оркестром в четырёх частях написать?

   – Ну, это уже лишнее, не стоит так напрягаться.

   – Сделаю.

   – Спасибо... И спокойной ночи...

   – Ещё издевается... – донеслось совсем тихо.

   Следующие несколько дней я ехала в кибитке с Гаем и правила лошадьми, а Хейа с Натри перебрались в мою. Мозг постарался на славу! Я выдавала информацию как скоростной принтер. Гай еле успевал записывать. Все эти гаммы, тональности, октавы, интервалы приводили моего ученика в состояние благоговейного трепета.

   Как только до него дошла основная суть, дело пошло быстро. Мелодия к "четырём чертенятам" была придумана и записана уже в конце второго дня наших занятий. За спиной я периодически слышала перешёптывания и смешки членов каравана, но вполне дружелюбные, так что остаток пути до Маргоса прошёл более чем плодотворно и как-то незаметно.

   Город мне понравился. А особенно, широкий каменный мост, пересекающий реку. Людей было очень много. Телеги, кибитки, здоровенные тачки, всадники – все двигались к городским воротам, по разделённому на две продольные части, высокому мосту. Пейзаж вокруг очень напоминал средиземноморье, Грецию или Италию, будто фото c рекламных проспектов.

   Маргос раскинулся среди высоких холмов на берегу голубой реки. Мы въехали в город через арочные ворота с двумя круглыми башнями по бокам. Такие города я видела в исторических фильмах и сказках, но больше он всё же походил на сказочный, чем на средневековый. Может из-за солнц, свет которых ложился на розово-красные крыши и бело-жёлтые стены крепости. А может из-за аккуратных улиц с небольшими домиками на склонах зелёных холмов. Красота!

   Я крутила головой во все стороны. Это же первый большой город, в который я попала на Окатане! Остановились мы на большом постоялом дворе, недалеко от центральной площади. Олмана и Гая там знали и ждали, так как специально держали свободные комнаты именно для нашего каравана. Разместились мы быстро. Нам с Айрой досталась маленькая уютная комнатушка с мягкой кроватью и окном на улицу. Мне не терпелось рвануть в город, побродить, поглазеть по сторонам. А особенно хотелось сходить на большой рынок, мимо которого мы проезжали.

   Слух о том, что прибыл Гай Голос, так его здесь называли, разнёсся моментально. Когда мы с Айрой сбежали вниз, в зал большой таверны, то там уже стояли люди, которые выспрашивали у хозяйки, когда прибыл Гай и будет ли он петь и где, на площади или в шатре на рынке. Хозяйка, стройная высокая женщина в красивом, пышном платье, отвечала с такой важностью, ни дать ни взять, личный импресарио. Она объясняла, что Гай приехал, но пока ничего не известно, объявление о месте и времени концерта будет вывешено на воротах завтра утром.

   Ярмарка длилась неделю, то есть восемь дней. Мы опоздали к началу на два дня. Но Айра сказала, что это не страшно, самые выгодные сделки заключаются в самом конце. До вечера было далеко, и сидеть в комнате до ужина не было никакого желания. Поэтому я вернулась наверх, достала мешочек с деньгами, взяла пару золотых и мелочь, а остальное засунула обратно в карман рваных джинсов. Мало ли, вдруг что-нибудь куплю. Как я уже знала, сумма у меня была немаленькая. Спасибо Дайку! Ведь это его какие-то сбережения, наверно, а он мне отдал. Надеюсь, себе что-то оставил. На эти деньги, что были у меня, можно было купить двух лошадей и на каждую сбрую, одежду на зиму и ещё на еду много бы осталось. На то, чтобы добраться до Латраса вполне хватало.

   Отпускать меня одну Гай с Хейей категорически отказались. Гай после наших занятий нотной грамотой готов был пылинки с меня сдувать и беречь как зеницу ока. Ещё как-то по пути он обронил, вскользь, что очень хотел бы, чтобы я осталась с ними до самого Латраса. Северяне со своим золотом из Маргоса в столицу поедут, а это совсем в другую сторону и вряд ли нам будет угрожать серьёзная опасность от "золотой" банды, они же всё-таки в бегах. А дорога до Банкора оживлённая, а оттуда можно будет отплыть на корабле. И лучше они со Скаем помучаются от качки, но доставят меня в Латрас к родственникам.