Текст книги "Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

   Я стояла возле доски и роняла слёзы: "Как же я хочу их увидеть! Затискать Натри, расцеловать Хейю и Айру, обнять Гая и даже со Скаем попререкаться... Они ещё не прибыли, как только приедут, слух по городу разнесётся быстро. Может удастся повидать их, если получится...".

   Макс еле меня дождался, нагруженная мешками, я добиралась долго. В несколько минут он проглотил свою рыбу, из-за которой мне пришлось сходить в Западную гавань, так как мой друг предпочитал только свежевыловленную, и улёгся на циновке. Я собрала мешок для Граса: еда, одежда, несколько золотых и мелочь, одеяло, камень для розжига, небольшой нож, несколько факелов, бритва и кусок мыла. Никакого оружия я не покупала, да мне и не продали бы... Оружие могли покупать только мужчины.

   Я обернулась к ящеру:

   – Макс... Я хотела спросить... Ты знаешь, почему женщин не учат пользоваться никаким оружием, ну кроме обычных ножей для кухни?

   Глаза распахнулись, и широко зевнув, ангалин потянулся и сменил позу:

   – Нет... Не з-з-знаю, почему...

   – Значит, у вас такого запрета нет?

   – Нет, конечно. В океане без оруж-ж-жия не выж-ж-жить. И хоть мы стараемс-с-ся далеко не заплывать во время охоты и держаться вмес-с-сте, но слиш-ш-шком уж много крупных и опас-с-сных хищ-щ-щников, которые не прочь нами закус-с-сить. Люди обиж-ж-жаются, что мы не пропус-с-скаем их далеко в океан, хотя на с-с-самом деле долж-ж-жны быть благодарны... За поясом островов, океан киш-ш-шит такими тварями, что по с-с-сравнению с ними, панцирные ос-с-сьминоги и кархароны, просто мелкая рыбёш-ш-шка.

   – А ты мог бы меня научить чему-нибудь?

   – В каком с-с-смысле?

   – Ну держать меч в руках, защищаться...

   Ангалин поднялся на ноги и сделал по комнате круг:

   – Тебя?! Научить?! Но з-з-зачем?!

   – Я должна уметь защищать себя... Неужели ты не понимаешь... Меня здесь и на привязи держали, и душили не один раз...

   – Я понял, понял... – и он закивал головой.

   – Никто из мужчин этого делать не станет, а ты не человек и никаких предубеждений у вас против этого нет...

   Макс свернулся у моих ног, а я присела, чтобы быть на одном уровне:

   – Пожалуйста...

   – Я не против, только когда... И главное, где? С-с-сегодня ночью мы вытас-с-скиваем твоего Граса, а потом долж-ж-жно прибыть судно, на котором ты могла бы отплыть в Латрас-с. Там толковый капитан, я его з-з-знаю...

   – Кроме тебя меня никто не научит...

   – Кари, за нес-с-сколько дней научиться невоз-з-зможно, нуж-ж-жно время. Сама понимаеш-ш-шь... И место подходящ-щ-щее... А Банкор я пока покинуть не могу, пока брат меня не с-с-сменит.

   Я вдохнула: "Ну вот так всегда... И научил бы, да возможности такой нет".

   – Ладно... Как-нибудь обойдусь... – я всхлипнула и отвернулась.

   – Ка-а-ари... – Макс обнял меня хвостом, – не плачь, я что-нибудь придумаю, раз ты так хочеш-ш-шь...

   Он заглянул мне в глаза, приподняв пальцами за подбородок:

   – Я очень хочу отправитьс-с-ся с тобой, но с-с-свободен буду, только когда брат приплывёт. И отцу нужно будет показ-з-заться, а это ещё пару недель, пока туда-сюда... Я думал, что отправлю тебя в Латрас, а как освобож-ж-жусь, приплыву туда. С-с-скоро зима и ты никак не сможеш-ш-шь попасть на Кифов нос-с-с...

   – Почему?

   – Дороги развез-з-зёт от проливных дождей. Всё движ-ж-жение по Вос-с-стоку на зимние месяцы замирает, да и холодно будет. В лучш-ш-шем с-с-случае, ты с-с-сможешь отправиться в середине вес-с-сны, когда всё подс-с-сохнет...

   – Значит, сидеть в Латрасе придётся долго?

   – Да. Там, рядом с городом, есть больш-ш-шие пещеры, недос-с-ступные для людей... Мы могли бы там тренироватьс-с-ся, да и вообще...

   Я гладила его по голове, водя ногтями по контурам крупных чешуек. Ящер отвернулся и напряжённо произнёс:

   – Я теперь долж-ж-жен быть рядом с тобой...

   – Должен?

   – Да, долж-ж-жен... – он продолжал говорить в сторону, не глядя на меня. – Ты с-с-слишком много о нас знаеш-ш-шь и мы, то есть я... должны прис-с-сматривать за тобой.

   Я отдёрнула ладонь от Макса и отодвинулась:

   – Ты хочешь сказать, что раз не убил меня, то теперь будешь следить, как бы я, чем вам не навредила?! Так?!

   – Что-то вроде того... Но я не хотел убивать, Кари... Так с-с-случайно получилос-с-сь... Ангалины людей не убивают, а тем более женщ-щ-щин... Просто ты единс-с-ственная, кто с-с-столько о нас з-з-знает, и я не хочу, чтобы моему народу было плохо...

   – Но я тоже ничего подобного не хочу, Макс! На Окатане я человек новый и очень многого не знаю и не понимаю, но... Откуда у Дайка взялась ваша священная травка?! Ты думал об этом?! Похоже, что какие-то ваши тайны знаю не только я... А вы, как говориться, ни сном, ни духом, об этом...

   Он утвердительно закивал головой:

   – Да, ты права, конечно. Я долж-ж-жен рассказать отцу обо всём, что уз-з-знал благодаря тебе. Это очень важ-ж-жно для нас... Нельзя допус-с-стить, чтобы намес-с-стники и террхан, да и вообще люди, з-з-знали наши с-с-слабые мес-с-ста, иначе сама понимаеш-ш-шь, доступ на землю нам будет з-з-закрыт совс-с-сем. Моему народу вполне комфортно и на ос-с-стровном поясе и земли людей нам не нуж-ж-жны, но нам нужно з-з-золото... Ангалины и так уже с-с-сильно дичают, – добавил он совсем тихо.

   – Как дичают?

   Он поднял влажные глаза и стиснул хвостом запястье:

   – На многих молодых ангалинов, ос-с-собенно в пос-с-следние несколько веков, "трава раз-з-зума" почти не действует. Они не понимают человечес-с-скую речь, а из-за раз-з-зногласий, сущ-щ-ществующих между наш-ш-шими народами, прос-с-сто выучить яз-з-зык для нас невозмож-ж-жно. Мы постепенно становимс-с-ся ближе к ж-ж-животным, чем к людям и если так пойдёт и дальш-ш-ше... То исчез-з-знет наша память, наш-ш-ша культура, всё, что делает нас-с-с теми, кто мы ес-с-сть... Мы теряем раз-з-зум, Кари...

   Макс опустил голову и закрыл глаза. Из уголка медленно скатилась слезинка:

   – Это ещ-щ-щё одна наш-ш-ша тайна...

   – Макс... я... Я бы очень хотела помочь, но в такой глобальной ситуации, что-то сделать... Но ведь и среди людей тоже есть подобная проблема... Ты знаешь об этом?

   – О чём?

   – О том, что женщин меньше чем мужчин, а на Севере, говорят, совсем дело плохо.

   – Правда?

   – А разве вы не замечали?

   – Нет... Ты серьёз-з-зно?! – ящер встрепенулся и вскочил на лапы.

   – Мне это бросилось в глаза почти сразу, после того как я попала к караванщикам. Мы же проделали большой путь, проехали много деревень и посёлков, и везде я замечала, что мужчин и мальчиков больше. В Маргосе, правда, да и здесь в Банкоре, я такого не вижу, наверно потому, что женщины предпочитают выходить замуж за горожан, в городах всё-таки более комфортные условия...

   Макс переминался с одной лапы другую – это характерное движение выражало у него усиленную умственную деятельность.

   – Вот и получается, что проблема вырождения, стоит не только перед ангалинами.

   Он пристально глянул и произнёс:

   – Кари... Я так рад, что мы встретилис-с-сь... Я с-с-столько уз-з-знал и понял благодаря тебе, и даже кое-чему научилс-с-ся... Ты бы понравилас-с-сь моему отцу, если бы вам удалось вс-с-стретиться и пообщ-щ-щаться...

   – Может и встретимся, когда-нибудь... Смеркается... Скоро будем выдвигаться.

   – Боиш-ш-шься? – ящер улыбнулся одной половиной пасти и подмигнул.

   – Есть немного... Надеюсь, всё получится... Я хотела попросить тебя не показываться Грасу, пусть он думает, что я одна...

   – Я и с-с-сам не жаж-ж-жду, чтобы он меня видел, но ты почему этого хочеш-ш-шь?

   – Это так важно?

   – Для меня да...

   – Ещё в лесу, когда я жила с ними, Лакран говорил атаману, что раз на мне нет "родовой метки", значит я... "превращённая"... шпионка ангалинов...

   – Что-о-о?!

   Ой, зря, наверно, я это сказала. Зрачки ящера расширились, из узких вертикальных полосок, стали абсолютно круглыми "чёрными дырами". Он забегал по комнате, вертя хвостом в разные стороны и тряся головой:

   – И про это з-з-знают?!

   – Макс, да не волнуйся ты так. Опять древняя священная тайна? Не многовато ли их у вас накопилось?

   – Это страш-ш-шная тайна! Очень страш-ш-шная! – он носился туда-сюда, приговаривая, – отец долж-ж-жен об этом узнать... Как можно с-с-скорее... Как люди могли уз-з-знать об этом?!

   – Ты меня спрашиваешь?!

   – А кого?! Что они ещ-щ-щё говорили про "превращ-щ-щения"?!

   – Да ничего. Карелл посмеялся тогда над Лакраном, сказал, что это всё сказки, но потом... как-то странно повёл себя, что я целый день думала, чем могла его разозлить.

   – То есть, это вс-с-сё, что тебе извес-с-стно?

   – Всё. А что такое "превращение"? Неужели ящера можно превратить в человека?!

   – Кари, нет! Я не могу тебе рассказ-з-зать, не могу... Прос-с-сти... Об этом нельз-з-зя говорить! Страш-ш-шнее этого нет ничего! Я не могу...

   Мне было жутко интересно, учитывая, что про эти загадочные "превращения" я слышала не в первый раз. Но рано или поздно я это выясню, а может Макс и сам расскажет, отношения между нами очень доверительные. Ящер продолжал кружить по комнате, вращая глазищами и бурча какие-то ругательства вперемежку с проклятьями. Я наблюдала за его метаньями и радовалась в глубине души, что он не взорвался, не психанул и не уплыл в неизвестность. Всё-таки ответственное дело на носу, а без него мне придётся туго.

   Когда я вернулась после ужина, ангалина в комнате не было: "Удрал всё-таки! Не выдержала чувствительная земноводная психика наплыва информации, нет опыта выживания в сплошном информационном потоке. Но не может же он меня подвести! Как в темноте я до скалы доберусь и внутри кромешная тьма... Что же делать то?"

   – Ждать... – послышался голос Мозгового. – Он вернётся, вот увидишь...

   – Хорошо бы... Без него весь план под угрозой.

   – Успокойся... Приляг и отдохни, ночь будет тяжёлая...

   Я послушалась совета своего "второго я" и улеглась, не раздеваясь, вперив взгляд в камин, на прыгающие языки пламени: "Ну что ж, будем ждать...".

   Макс вернулся! Услышав тихое поскрёбывание под полом, я вскочила и откинула крышку люка. Ангалин впрыгнул, стряхивая воду на лету.

   – Испугалас-с-сь?! – он улыбался клыкастой пастью и хитро щурил один глаз.

   – Представь себе... Но я рада, что ты в хорошем настроении... нам пора давно. Где тебя носило, можно узнать?

   – Я в резиденции намес-с-стника был, в подвале. Оставил запис-с-ску...

   – Ты умеешь писать?!

   – А почему это тебя так удивляет? Я и читать немного умею...

   От возмущения я задохнулась:

   – Ты... Ты... Ну ты и...

   – Ну кто? Кто? – он продолжал ехидно ухмыляться и корчить смешные рожицы. – З -з-змей Горыныч, я з-з-знаю...

   – Ты же мог за это время меня читать и писать научить!

   – Но ты и с-с-сама справилас-с-сь... Не так ли? Готова?

   – Готова.

   – Тогда прыгай... – лодка стояла уже под люком.

   До коридора, позади камер, мы добрались глубокой ночью. По дороге успели обсудить подробно наши действия: расчищаем от земли и камней последнюю часть прохода, Макс дёргает за рычаг и "выключает" свой свет, а я зажигаю факел. Потом вытаскиваем Граса и уходим по подземной реке за город. Макс сказал, что будет всё время держаться по близости, но так, чтобы Грас его не видел. По левому рукаву подземной реки нам нужно будет двигаться до тех пор, пока не окажемся на поверхности. После, я возвращаюсь в город, ну а Грас действует по-своему усмотрению... Как-то так... Я утвердительно кивнула на вопрос ящера о том, правильно ли я всё поняла.

   До рычага, который отодвигает камень, мы докопались быстро. На вид это был небольшой переключатель, типа "вверх-вниз" с закруглённым хвостиком. Я даже не удивилась: обычный переключатель, только из какого-то чёрного, полупрозрачного материала, похожего на стекло. Я зажгла небольшой факел и стала напротив камня. Пространство было узким, я еле-еле смогла выпрямиться во весь рост. Макс дёрнул за рычаг. Ничего... Мы переглянулись... Сердце камнем ухнуло вниз:

   – Всё... Труба дело... Не работает древний механизм... Сломался...

   Но тут стена дрогнула, раздался тихий щелчок, и каменная плита поползла в сторону. Потом опять глухо щёлкнула и... остановилась.

   Запинающийся, судорожный возглас заставил нас с Максом вздрогнуть:

   – От-тари-и-и!

   Я бросилась к отверстию. В тусклом свете факела Грас выглядел ещё хуже, чем раньше. Но он улыбался! Так широко и так ошалело, что я испугалась за его рассудок. Первый раз я видела такую улыбку на его лице.

   – Ты пришла за мной! Ты пришла! Отари! Это чудо! Чудо... Но как?! Как ты узнала, что есть выход?! Откуда?!

   – Нам некогда, Грас... вылезай...

   – Я не пролезу, отари... щель слишком узкая... – отверстие и впрямь было не слишком широким.

   – Пролезешь, куда ты денешься... Я зря, что ли столько ночей землю рыла...

   Схватив за руку, я дёрнула его на себя:

   – Просовывай сразу две руки и старайся протиснуться... Я буду тащить...

   Уперевшись спиной в каменную кладку, а ногами в стену камеры, я потянула пленника на себя. Гоблин старался изо всех сил.

   – Вот не думала, что тащить тебя придётся в буквальном смысле... Выдохни!

   Он послушался и, ободрав кожу, грудная клетка пролезла. Пока он ползал на коленях в узком проёме, я переключила рычаг обратно. С таким же тихим щелчком, камень пополз обратно. Макса в проходе уже не было, но я знала – он рядом. Грас сидел на земле, открыв рот и широко распахнув глаза. Он хотел что-то сказать, но от избытка эмоций у него ничего не получалось. Я воткнула факел в мягкий грунт, развязала мешок и достала флягу с водой. Он схватил и жадно присосался. Струи стекали по подбородку, заливая рубаху:

   – Отари! Отари! Ты... Отари!

   Я присела рядом:

   – Ну как ты? Сможешь идти?

   Шумно выдохнув и улыбаясь так широко, что видны были самые дальние зубы, он проговорил, задыхаясь:

   – Я теперь не то, что идти, я взлететь смогу...

   – Отлично! Тогда пошли.

   Захватив копательный инвентарь, я пошла вперёд, а Грас за мной. Увидев лодку, мой Гоблин, расхохотался, быстро и ловко перераспределил груз и, усадив меня с факелом на нос, сел на вёсла:

   – Я так понял, что куда грести ты знаешь...

   – А то...

   – Ну, отари! Ну, звёздочка! Кто бы мог подумать! Рассказать кому, не поверят!

   Плыли мы быстро. Вот вам и измученный долгим заточением пленник! И откуда только силы взялись! Пару раз я замечала тусклый жёлтый свет под водой: "Максик! Ангалин мой золотой! Ты здесь, я знаю...". На развилке подземной реки, под высокими каменными сводами, мы притормозили:

   – Бери левее... Так... Ещё... А теперь вперёд... Сложи вёсла и наклони голову, тут узкое место.

   Гоблин послушно выполнял мои указания. Через несколько метров пространство опять расширилось, и мы двинулись вперёд с прежней скоростью. Вскоре, струя свежего воздуха ударила в лицо, течение усилилось и узкую пирогу понесло на свободу мощным потоком. Ночь была ясная, а невдалеке виднелась тёмная полоса. Берег! Нам туда!

   Мы причалили, когда небо на востоке чуть-чуть посветлело, ночь пролетела незаметно... Грас вытащил лодку и выгрузил поклажу, а я распаковала один мешок.

   – Отари! У меня слов... просто... нет...

   – Меня зовут Карина или Кари, – ответила я, протягивая мужчине кусок мыла. – Тебе надо помыться и переодеться, только быстро.

   – Я помню, как тебя зовут...

   Он скинул свои вонючие, грязные лохмотья и побрёл к воде.

   Одежду я подобрала удачно. Всё подошло, будто мерку снимала: и рубашка с кожаным жилетом, и штаны, и даже сапоги.

   – Ну как? – он глядел на меня и широко улыбался.

   – Прекрасно!

   – Отари... то есть Кари... Карина...

   Он схватил мои руки в свои лапищи, а потом обнял так, что кости затрещали.

   – Я не могу поверить! Ты... Сделала невозможное! Спасибо!

   Он крепко сжимал меня, а я смотрела на расцветающую зарю над морем. Горячие слёзы обожгли лицо...

   – Ты знаешь куда пойдёшь? Тебя ведь начнут искать... – сдержаться не получилось, и я всхлипнула.

   – Конечно... а когда начнут, я буду далеко. Заключённых для кормёжки обходят только после полудня...

   – Один раз?!

   Он засмеялся и смахнул с моей щеки несколько слезинок:

   – Иногда и по три дня никто из охраны не показывался, так что опомнятся они не скоро. Кари, ты понимаешь?! Из Банкорской тюрьмы нельзя сбежать!!!

   – Всё когда-то бывает в первый раз...

   Как же искренне и счастливо он расхохотался:

   – Ты! Ты – чудо! Что будет! Даже представить не могу! Наместника удар хватит! Да и самого Терра!

   – Я тебе расскажу, если встретимся когда-нибудь...

   – Зачем ты так говоришь, девочка?! Встретимся! Обязательно! Я же ничего о тебе не знаю, да и никто не знает... Ты так изменилась...

   Я стянула с головы платок. Грас хлопал глазами, водя здоровенной ладонью по моим волосам:

   – Не может быть... Отари! Что это значит?! Синие глаза... Такие светлые волосы... Как это понимать?! Но ведь это ты! Я узнаю тебя... А тощая какая! Мы тебя хорошо кормили!

   Теперь я захохотала:

   – Верно, хорошо... Не спорю... А то, что я так изменилась, так за это "райскому" полю надо спасибо сказать... – и протянула ладонь. Узкие, тонкие линии шрамов были хорошо видны.

   – Ты так изрезала руки?!

   – Да...

   – И осталась жива?!

   – Да... Пять суток провалялась без сознания. Люди, которые меня подобрали, думали, что я скоро умру, но я очнулась вполне здоровой, только вот волосы побелели и глаза стали такими синими. Я сама, когда себя увидела в зеркале, то чуть в обморок не упала... Еле-еле узнала... Долго не могла поверить, что это я...

   – Ну... ну... я... даже и сказать не знаю, что... Ты богиня, да?! Только они на такое способны...

   Он опустился на траву и потянул меня за собой.

   – Что за глупости? Какая я богиня... Сначала Лакр меня в ящерицы записал, теперь ты – в богини... Я обыкновенная... Просто не отсюда...

   Наверно, зря я это сказала... Бедный Грас! Похоже, что от всего, от всей этой сумбурной информации и невозможных, с его точки зрения, событий у него случился истерический припадок. Он хохотал, заливая слезами новую одежду, но при этом так крепко прижимал меня к себе, будто боялся, что я сейчас исчезну. Я гладила его по плечу и тихо повторяла:

   – Да всё нормально, Грас, всё хорошо... У нас получилось, ты теперь свободен... Всё хорошо... Всё хорошо...

   Вскоре он успокоился и посмотрел на меня уже вполне осмысленно:

   – Откуда не отсюда? Ты же не северянка...

   – Я совсем из другого мира, он называется Земля. Но это долгая история, сейчас нет времени... Я хотела спросить тебя... Ты помнишь точно место, где вы меня нашли?

   – Помню... Ведь это я тебя нашёл, вернее услышал...

   – Я знаю... И очень благодарна тебе за это. Где это место, Грас?! Это очень важно для меня!

   – В одном дне пешего пути к северу от Кифового носа, есть деревня, называется Дикие петухи. Так вот... Лет пять-шесть назад там пару раз появлялись горные волки, резали скот. Местные понарыли вокруг волчьих ям, но так ни одного волка и не поймали. Волки больше не вернулись, а ямы засыпали, но про некоторые забыли. Вот в одной мы тебя и нашли, когда с охоты возвращались...

   – А где?! В какой яме?!

   – Ну... Я так прямо не могу описать... Вот если окажусь там поблизости, то точно найду... Но, Кари? Зачем тебе?

   – Затем, что где-то там, рядом с этой ямой и был проход в мой мир, через который я попала сюда, на Окатан...

   – Ты говоришь правду?

   – Могу поклясться любой клятвой...

   – Не надо никаких клятв, я верю тебе... Хотя этого не может быть, просто потому, что не может, но... Теперь я поверю во что угодно... И ты... Нас не предавала...

   – Нет. Я тогда не понимала, где нахожусь, и что происходит вокруг... Грас, мне пора возвращаться в город, а тебе нужно бежать. Не хочу, чтобы тебя опять поймали.

   – Не поймают! Не переживай... Меня схватили только потому, что сильно ранен был, да и остальных прикрывал... Так что за меня не волнуйся... А вот ты что будешь делать, звёздочка?

   Не знаю почему, но скрывать свои планы от Граса я уже не видела смысла, да и бегать от Карелла тоже... И когда я успела принять такое решение?!

   – Вернусь в город, найду нужный корабль и отплыву в Латрас после праздников. Мы договорились там встретиться... с Дайком. Грас! Что случилось тем утром?! Ну когда на вас напали, а я сбежала?!

   Гоблин задумался, почёсывая широкий нос:

   – Я проснулся от шума. Выскочил из хижины и увидел, как Карелл бьёт Дайка. Парень валялся весь в крови, а Карелл стегал его камортой и кричал: "Как ты мог?! Зачем?! Почему?! Она знает всех в лицо!!! Её нужно было держать при себе!!! Её нельзя было упускать!!!" Вот так я и понял, что ты сбежала... За мной и Лакр с Олли выскочили... Но тут в меня стрела вонзилась, потом другая... Глянули – сыскари террхана! Еле успели мечи похватать! Ну а дальше... было уже не до выяснений. Завязалась большая драка... Их было очень много, но половину мы положили, не меньше...

   – А Дайк?! Что с ним?! Карелл убил его?! – с холодом в груди я ожидала ответа.

   – Его парни забрали с собой. Я успел только заметить, что чего-то серьёзного с ним не было, кровищи только много. Я остался задерживать солдат, так как истекал кровью и меня бы они не утащили. Карелл с Олли потащили Дайка к тайному спуску. Наш Ящер своих не бросает...

   – Значит... Карелл не убил бы его?

   – Не-е-ет... Парнишка же когда-то жизнь ему спас, вылечил и выходил, когда тот в тюрьме умирал. Благодаря этому, Карелл потом и сбежал... значит, Дайк тебя отпустил...

   – Да... Собрал припасы на дорогу, денег... Всё, что смог...

   – Да-а-а... – Здоровяк глянул на меня долгим взглядом и провёл трёхпалой, искалеченной ладонью по моему лицу. – Смотрю... и не верю. Неужели это ты? И смогла провернуть такое...

   – Долг платежом красен...

   – Хорошая поговорка...

   – Тебе пора... И спасибо...

   – За что?!

   – За то, что всё рассказал...

   – Это тебе спасибо, девочка, – тихо и нежно прошептал он вставая. – Я могу взять лодку?

   – Бери, она мне больше не нужна. Там в мешке еда, немного денег...

   Высоченный, широкоплечий северянин, невзирая на то, что выглядел худым и измученным, лёгким движением спустил пирогу на воду. Мы крепко обнялись:

   – Береги себя... мой дорогой гоблин...

   – Гоблин?! Кто это?!

   – Да так... Персонаж из легенд и сказок моего мира. Я так называла тебя про себя, пока не знала твоего имени...

   Он искренне и тепло улыбнулся, а потом смачно расцеловал в обе щёки:

   – И ты береги себя, отари...

   Он ещё раз чмокнул меня, запрыгнул в лодку и оттолкнулся от берега. Я провожала его взглядом, до тех пор, пока узкое судёнышко не скрылось в густом утреннем тумане.

   Шипение за спиной вывело из тоскливой задумчивости:

   – Ну и з-зачем ты ему лодку отдала?!

   Я обернулась. Из прибрежных камышей выглядывала тёмно-серая ангалинская морда:

   – И как ты теперь в город попадёш-ш-шь?!

   – Ма-а-акс... У нас получилось... Если бы не ты! Спасибо!!!

   – Да ладно... – склонив голову, ящер отмахнулся когтистой лапой.

   Раньше он так не делал... Знакомый жест... Голос в голове прошептал: "Я даже знаю, от кого он набрался таких движений...". Я хихикнула про себя. Окинув взглядом, водные просторы я поняла, что Макс, по-своему, прав, только в данный момент это совсем не беспокоило:

   – Доплыву как-нибудь, расстояние не очень большое... Я хорошо плаваю...

   – Неуж-ж-жели?! И крокодилов не боиш-ш-шься?!

   – Тут есть крокодилы?! – я быстренько сделала несколько шагов от воды.

   – А то, как ж-ж-же! – зубастая морда ехидно скалилась. – Вот что ты без-з меня будеш-ш-шь делать?!

   – Ума не приложу, Максик...

   – Поплыли... пока туман не рассеялс-ся...

   Ангалин вылез из зарослей и прошлёпал ко мне. На нём была знакомая сумка и двойные ножны с парными мечами.

   – Держ-жись за ремень, вот здес-сь... – и он указал в нужное место хвостовым пальцем.

   Я зашла в воду по грудь и ухватилась за кожаную сбрую. Почти лёжа на своём друге, я впервые, за всё время нашего знакомства и общения, прочувствовала так явно, в буквальном смысле на себе, его мощь и силу, гибкость и подвижность, скорость и выносливость в его родной стихии – воде.

   Доплыли мы быстро. Я пару раз нахлебалась воды, но без Макса преодолеть такое расстояние было бы проблематично. А на другом берегу он огорошил меня своими планами.

   – И когда уплываешь?

   – Сейчас-с-с... – последовал тихий ответ.

   – Это что?! Так срочно?! И так важно?! Никак нельзя повременить?! – слёзы опять залили глаза. Только попрощалась с Грасом, а теперь Макс... И часа не прошло...

   Влажное, тёплое тело прильнуло к боку, хвост обвил талию, а прекрасные изумрудные глаза с узкими вертикальными зрачками оказались напротив моих. Мы молча смотрели друг на друга.

   – Я долж-ж-ж-ен, Кари... Если не сейчас-с-с, то потом путь к отцу займёт в два раза больш-ше времени... Течение с-с-свернёт в другую с-сторону... А так, я с-смогу обернутьс-с-ся очень быстро, и мож-жет быть, догнать тебя в пути.

   Обняв ангалина, я спрятала мокрое от слёз лицо на бархатистой груди.

   – Не плачь... Не плачь... Прош-ш-шу тебя... – он говорил тихо-тихо, шипя прямо в ухо. – Какая с-с-странная ш-ш-штука, ж-жиз-знь... С-с-сначала я чуть не убил тебя... а теперь... теперь не могу расстатьс-с-ся...

   Горячий, шершавый язык коснулся шрама на шее, потом щеки:

   – Обещ-щ-щай мне, что сделаеш-шь вс-сё так, как я с-скаж-жу...

   – Обещаю... – пробурчала я в короткую, плотную шёрстку на груди.

   – Тогда вот, воз-з-зьми... – он снял что-то, висевшее у него на шее под доспехами, и вложил в мою ладонь.

   Это был круглый медальон на кожаном шнурке. С одной стороны выдавлен рисунок в виде медузы, а с другой – длинный двухмачтовый корабль.

   – Это знак "Чёрной медуз-зы". Когда-то мне подарил его капитан Ают, в знак друж-жбы. Он помог мне, я – ему... В общ-щем, мы неплохо поладили... Он почти всю ж-жиз-знь в море, з-знает об океане как никто, только ему я могу доверить тебя... Каж-ж-ждый день, ты будеш-шь приходить в Восточную гавань и уз-з-знавать, не прибыла ли "Чёрная медуз-з-за". Покажеш-ш-шь капитану этот медальон, ес-сли он с-с-спросит, откуда он у тебя, скажеш-ш-шь, что я сам тебе подарил и прош-шу позаботится о тебе во время плаванья. Такж-же отдаш-шь ему вот этот ж-ж-жемчуг, я давно ему обещ-щ-щал...

   И высыпал из мешочка потрясающий чёрный жемчуг! Пять крупных, идеальных жемчужин отливали стальным блеском...

   – А вот этот, розовый и ж-ж-жёлтый... – и ящер опять полез в сумку за спиной, – Крианну, он его быстро продаст... Мою долю пусть отдаст тебе, так мне будет с-с-спокойнее...

   Я громко всхлипнула, рыданья рвались наружу:

   – Но Макс... У меня хватает денег...

   – Значит, вернёш-ш-шь, если не потратиш-ш-шь, когда встретимс-ся...

   – А где?

   – В Латрасе, конечно... С-с-скоро пойдут дож-ж-жди и до Кифового носа в этом году ты никак не доберёш-ш-шься... Мож-ж-жет в Банкоре останеш-шься? – и ящер с надеждой заглянул мне в глаза.

   – Нет... Я обещала Дайку... Может он всё ждёт меня там, а меня носит по Окатану... И уже не важно, подставил он меня или нет... Я хочу его увидеть... Нам, обязательно, нужно поговорить, чтобы всё выяснить... Да и караванщики мои зимовать в Латрасе собирались...

   – Так может их подождёш-ш-шь? И до Латраса с ними...

   – Морем же говорят быстрее...

   Ангалин вздохнул:

   – Быстрее... Только опас-снее... Куда тебе торопиться?! Подожди хотя бы караван...

   Сама не знаю, почему я так упёрлась... Я очень хотела увидеть Гая и всю его семью, но продолжать путь вместе, душа не лежала. Возможно потому, что если бы я вернулась, то ко мне было бы очень много вопросов, и не только от Гая... А создавать им проблемы или оправдываться из-за меня... Не-е-ет... Врать и выкручиваться?! Тоже не вариант...

   – Лучше морем, караван я в Латрасе встречу...

   – Но смотри тогда... – ангалин помахал перед моим носом длинным средним пальцем. – Садиш-ш-шься на корабль и прямиком в Латрас-с. Ес-сли у меня всё получится, то я вас догоню, если нет, значит будеш-ш-шь каж-ждое утро ж-ж-ждать меня у Белой с-скалы, тебе подс-с-скаж-жут где. Мес-стные обходят это место с-стороной, оно считается нехорошим. Туда никто не ходит, да и рыбы там нет...

   – Хорошо... Я поняла...

   – Ну... Вроде вс-сё... Отари... – Макс улыбнулся во всю клыкастую пасть.

   – Подслушивал?

   – Кое-что ус-с-спел... Почему он так тебя наз-з-зывал?

   – Ещё в лесу, Карелл дал мне такое прозвище, они ведь не знали, как меня зовут. Я потом только Дайку сказала, как могла, языка-то я ещё тогда не знала...

   – Понимаеш-ш-шь, что это з-значит?

   – "Звёздочка"...

   – Это у людей... У нас тож-же ес-сть такое с-слово, только произноситс-ся немного по-другому и з-значение отличаетс-с-ся...

   – И какое же значение у вас?

   – А вот встретимс-ся в Латрасе, тогда и узнаеш-ш-шь!

   – Ну, Ма-а-акс! Я умру от любопытства...

   – Нет, нет, нет! Не прос-си, не с-скаж-жу... Кари... Мне пора... Рассвело с-совс-сем...

   Туман над рекой рассеялся, светила сияли единым целым, а лёгкий бриз успел подсушить на мне одежду. Я обняла ангалина крепко-крепко, вдохнула запах моря и свежей рыбы, исходящий от его чешуи и мягкой нежной шкуры:

   – Мы столько времени провели вместе, а я... так с тобой и не наговорилась...

   – Я тож-ж-же... – Макс сильнее стиснул меня и уткнулся сзади в шею, вдохнул мой запах и нежно лизнул внизу затылка, там... где заканчивается рост волос... От такой интимной ласки я вздрогнула, а по его шкуре пробежали золотые и сиреневые искры.

   Резко отстранившись, одним прыжком, он сиганул в воду. Холодные брызги смешались со слезами. Я сидела на берегу, вперив взгляд в синь воды, и пыталась угадать, где он вынырнет... Но его нигде не было видно...

   В город я вернулась через пару часов. На подходе ожидала увидеть усиленную охрану, бегающих туда-сюда солдат и чиновников, интенсивное движение и суету, но... Ничего подобного не было. Охранников, у стен, у ворот и у проходов к мостам, было тоже количество, что и всегда. Народу, естественно, прибыло уже много, но пока ничего необычного я не заметила. Я спокойно вошла в город и прямиком направилась на центральную площадь. "Неужели пропажу заключённого ещё не обнаружили?! – гадала я по пути. – Если так, то это очень хорошо. Грас сумеет убраться подальше, до полудня ещё далеко".

   На площади стояла виселица с пятью свисающими верёвками, а неподалёку на помосте – плаха. Картина, точь в точь, как я видела в разных исторических фильмах. Никаких дополнительных сообщений или приказов на досках для объявлений не было. Я не могла поверить: заключённый, смертник и к тому же не просто какой-то обычный преступник, а из "золотой" банды, исчезает из камеры, а никто и ухом не ведёт! Чудеса, да и только! Но мне-то, такая ситуация, как раз на руку! Фантастическое везение! Возможно только одно объяснение. Из Банкорской тюрьмы нельзя убежать! Все уверены в этом настолько, что никто даже не допускает мысли об обратном! Вот поэтому пока никто и не чешется. Что ж... Посмотрим, что будет дальше!