Текст книги "Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

   – Я хотела попросить тебя... Давай не будем обсуждать последнюю нашу встречу, хорошо? Просто забудем...

   – Забудем?! – профессор ухмыльнулся и вставил монокль в глаз.

   Я залилась краской и зажмурилась: "Как же стыдно! Ой, мамочки! Я по сравнению с ним ребёнок малолетний, а целоваться полезла... Хочется сквозь землю провалиться...".

   Через пару секунд, я приоткрыла один глаз. Мозг сидел в той же позе, только закрыв лицо руками. "Ему что?! Тоже стыдно, что ли?! Фу-у-у... Так, конечно, полегче будет... Раз стыдно нам обоим...". Напряжение слегка спало:

   – Мозг, прости... Прости меня... Я больше так не буду... Честное слово!

   – Почему не будешь?! Тебе не понравилось?

   От такого неожиданного заявления я обалдела и чуть не свалилась с кушетки. А он так сидел, пряча лицо за ладонями. От растерянности к горлу подступил ком, и слова не произносились. В конце концов, я совладала со спазмом и прошептала:

   – Понравилось... Очень...

   Он опустил ладони и улыбнулся:

   – Давай договоримся...

   – О чём?

   – Забывать мы не будем, но и вспоминать пока тоже... Ничего плохого, страшного или постыдного между нами не произошло... Так?

   – Так...

   – Я не просто живу внутри тебя... Я живу тобой... Люблю тебя... Ты это понимаешь, чувствуешь?

   – Да...

   – И чтобы мы ни делали, если это нравиться нам обоим, не может быть чем-то плохим, неестественным, аморальным и так далее... Ты согласна?

   – Согласна.

   – Тогда мне нужно имя.

   – Имя?!

   – Ну да, обычное имя... Как у всех...

   – Но ты... Мозг... Мозговой!

   – Это прозвище, а не имя.

   Я подтянула колени к груди и сжалась в комок, не отрывая глаз от профессора:

   – И как же мне тебя называть?

   – Тан.

   – Тан?!

   – Тебе не нравиться?

   – Ну почему... – я хлопала глазами, пытаясь переварить информацию. – Мозг... ой, Тан... я, что-то совсем ничего не соображаю... А зачем? Зачем тебе имя?

   – У тебя же оно есть?

   – Есть, но...

   – Так почему у меня не должно быть?

   Тупик! Мозги вращались с жутким скрипом. На долю секунды показалось, что Мозг, то есть уже... Тан... тоже слышит, с каким лязгом они крутятся у меня в голове. Срочно требуется смазка!

   – У тебя выпить есть?

   – А как же алкоголизм? – он ехидно улыбался, глаза блестели и стена напряжения, почти видимая и осязаемая, между столом и кушеткой исчезла. – Конечно, есть. Сегодня будем пить текилу, но... чуть-чуть!

   Маленькая рюмка, бутылка с зеленоватой жидкостью, соль и лимон быстро появились на столе. После двух рюмок меня отпустило. И Мозгового тоже... я заметила.

   – Значит, Тан... Сам придумал?

   – Ага.

   – То есть теперь, как я понимаю, ты абсолютно самостоятельная личность, которая просто живёт в моей голове? Ведь имя тебе нужно именно для этого... Чтобы окончательно отделиться от меня?

   – Умница! – и хлопнув рюмашку, он звонко стукнул ею о стол.

   – Почему... когда ты называешь меня умницей, я чувствую себя круглой дурой?

   – Понятия не имею... Я сказал то, что думал.

   – Ладно, не будем вдаваться в детали... А ты хитре-е-ец! Я только сейчас начинаю это понимать... Имя нужно было тебе уже давно, но не было подходящего случая, чтобы завести такой разговор!

   Профессор опустил глаза и, взяв мою руку, начал водить пальцем по шрамам на ладони.

   – Получается, что раздвоение личности у меня всё-таки случилось...

   Он отдёрнулся и резко вскочил:

   – Ну какое раздвоение?! Какое?! Что ты говоришь?! С твоей психикой всё в порядке! Точно! Крепости твоей нервной системы можно только позавидовать! Ну, Кари... Девочка... Поверь мне, пожалуйста...

   Присев на корточки, он крепко сжал мои ладошки:

   – С тобой всё в порядке... Я гарантирую...

   – Ты точно уверен?

   – Ну что ещё сказать, чтобы ты поверила?!

   – Не знаю...

   – Ну хорошо... Зайдём с другой стороны... Тебе плохо от того, что я с тобой... от того, что я здесь?

   – Нет, не плохо...

   – А наши встречи, разговоры и даже эти совместные виртуальные пьянки, вызывают какие-либо негативные чувства, эмоции?

   – Нет, конечно... Наоборот... я рада, что ты есть у меня.

   – Так в чём же дело тогда?

   – А разве сам ты не знаешь в чём дело?! Ты же сидишь внутри меня?! И значит, видишь всё, что со мной происходит не только снаружи, но и изнутри?

   – Верное замечание. Только есть одно, но... Я не всемогущ, я не создатель Вселенной, не Господь Бог, иначе говоря, не всё мне подвластно. Ты часто настолько отгораживаешься, что никакие усилия с моей стороны не позволяют мне позвать тебя.

   Он вскочил и забегал взад-вперёд:

   – Не знаю, как объяснить... Ты сильная! Очень сильная! В чём-то даже сильнее меня, не во всём конечно... У тебя очень мощная энергетика, я бы даже сказал стихийная! Ты пока не осознаёшь и не понимаешь этого, но придёт время, и ты научишься чувствовать свою силу. А я... я помогу тебе в этом. Ты не просто так попала на Окатан, Кари! Этот мир всосал тебя... притянул – как магнитом! Разве тебе самой так не казалось?!

   "И что на это ответить... Какая сила?! Какая энергетика?! Что за чушь он несёт?!"

   – Мозг... Я не знаю... Прости... Тан.

   – Кари, милая... называй меня, как хочешь... – он присел рядом и глубоко вздохнул. – Имя мне, действительно, нужно... Для того чтобы осознавать себя и общаться с тобой так, как я хочу... Эгоизм с моей стороны, конечно, но по-другому я уже не могу... да и не желаю.

   От этой очень странной лекции, да и от всего предыдущего разговора, наверно, а может и от текилы, у меня в голове начали шуметь волны. Сначала это был тихий плеск, но очень быстро он превратился грохот мощного прибоя. Мозаичный пол библиотеки закачался, а потом пошёл ходить ходуном. Я ткнулась лбом в бархатный халат:

   – Я тоже очень люблю тебя, Мозг. Тан... Странно пока произносить твоё новое имя... И хоть ты несёшь какую-то околесицу, не хочу, чтобы это прекращалось. Я хочу видеть тебя, слышать твой голос в голове, чувствовать твоё присутствие... И пусть всё кончится психушкой, шизофренией там, да чем угодно... всё равно... Пусть будет так, как есть сейчас...

   – Ты не представляешь, как мне приятно это слышать!

   Я обняла его и закрыла глаза. Грохот прибоя в голове превратился шум ветра, будто сильные, мощные потоки воздуха гудели в кронах деревьев. Меня слегка качало под этим напором, бьющим прямо в спину: "Что это?! Что это такое?!" Я стояла на опушке леса, а впереди, зелёно-голубым морем, колыхалось "райское поле". Только я его не боялась... совсем. Я чётко осознавала, что оно мне уже ничем не угрожает: ни яд травы, ни топь болота мне не страшны. Я улыбаюсь и иду прямо вперёд, в середину этой болотной синевы, потому что знаю – там, в самом центре, находится источник... источник моей силы...

   Утренний свет бил в глаза. Я сползла с постели и подошла к зеркалу. Несколько минут я тупо глядела на своё белобрысое отражение, потом зачерпнула воды и плеснула в лицо. Какие странные и загадочные сны мне снятся... И дело даже не в их содержании, а в ощущениях, которые я в них испытываю... Полная реальность! И каждый раз, когда я попадаю в такой сон, какая-то маленькая часть разума постоянно твердит: "Это сон, Кари... только сон... Это не по-настоящему... Тебе снится, снится всё... В любой момент ты можешь сказать "нет"... и проснуться... Если сама захочешь... Это Мозговой так меня уговаривает... или я сама? Тан... Тан... Что за странное имя он себе выбрал? Будто неполное... Окончание... Часть какого-то другого... Но если и окончание, то чисто окатанское... Многие мужские имена, да и слова мужского рода здесь оканчиваются на -тан или -ан. А если вдуматься и разобраться по слогам, то получается, что... "тан" – это "верхний" или "высший", если перевести на мой родной язык. Не доводилось мне замечать, чтобы мой жилец страдал манией величия...".

   Ход мыслей прервал стук в дверь:

   – Завтрак, Кари! Ты просила разбудить! – голос Крианна был громок, а стук настойчив.

   – Спасибо! Уже иду!

   В городе царила суматоха. Предстоящее выступление Гая, привело местное население в очень возбуждённое состояние. Откуда-то появилось столько стариков и инвалидов разной степени, что я диву давалась. Народ забивал места с вечера и к центральной площади было не пробиться. В лавках и на рынке творилось тоже, что-то невообразимое: раскупались украшения, наряды, обувь... Точно так же, как и у нас, на распродажах, на Земле, хоть местные торгаши и взвинтили цены до небес.

   Плюнув на такое дело, я подалась в Западную гавань. Там тоже был рынок, только народу гораздо меньше. Капитан сказал прикупить продуктов, поразнообразнее, что я и сделала. Овощи и фрукты, свежие и сушёные, рыба и другие морские гады – были там в изобилии. По пути в гостиницу, я забрела в лавку, где торговали сладостями. Не знаю, любит ли команда "Чёрной медузы" сладкое, но денег я не пожалела и купила хороший мешок засахаренных вкусностей.

   Шоколада на Восточных территориях не знали, как и кофе... Местные кондитерские изделия напоминали мне "сладости Востока" на Земле: рахат-лукумы всякие, пахлаву, щербет и тому подобное. Очень вкусно! Однако по шоколадкам и конфеткам я скучала, как и по кофе.

   На пороге "Тихого островка" стоял Крианн, ожидая кого-то. Как оказалось, меня, родимую. Затащив за ширму, он всучил мне долю за жемчуг. Я дико обрадовалась. Вот это сумма! С такими деньжищами я, точно, не пропаду! И хоть у меня всё есть и тратить деньги Макса я не собиралась, но когда душу греет такая наличность, и притом внушительная, жить гораздо веселее и спокойнее! А потратить-то, он мне разрешил! Вот вам и ангалинская жадность, во всей красе!

   – Фаэдр Крианн, я уезжаю... сегодня. Я должна что-нибудь ещё, за проживание?

   – Нет... Ничего... Почему сегодня? – он нахмурился, губы сжались, а взгляд... непонятно, что выражали его глаза.

   – Вернее завтра на рассвете... Капитан просил явиться на шхуну сегодня вечером, чтобы не опоздать к отплытию.

   Лицо хозяина помрачнело ещё больше:

   – Уж не на "Чёрной медузе" ты отплываешь?

   – Да... А вы откуда знаете?!

   – Только капитан Ают не задерживается в Банкоре, даже на праздники.

   – Но мне это и нужно. Чем быстрее я попаду в Латрас, тем лучше. А почему он не задерживается?

   – Он наказан... за неподчинение. У наместника на капитана очень большой зуб, но и совсем не пустить его в гавань он тоже не может. Таков закон всех прибрежных городов: на двое суток пускают любое судно. Наш наместник пытался было всё переиграть, сделать для "Чёрной медузы" исключение, чтобы совсем их не пускать, но моряки взбунтовались, и тогда он ограничил время пребывания до наименьшего.

   – А за что?!

   – Точно я не знаю... Слухи тогда разные ходили... То ли из-за жемчуга, который Ают, якобы скрыл и продал потом на Западе, то ли из-за того, что ангалинам платил хорошо, и потому доставлял грузы гораздо быстрее и брал самые выгодные заказы, обходя, таким образом, корабли наместника... Что-то в этом роде... В результате, "Чёрной медузе" закрыт нормальный доступ в Банкор на десять лет.

   "О, как! Как же интересно!"

   – Уезжаешь...

   Я кивнула.

   – Жа-а-аль... Мы так к тебе привыкли ... И доход от комнаты первого этажа не хочется терять.

   – Я тоже привыкла... даже слишком. Гарри сможет проводить меня? А то у меня поклажи накопилось, сама не донесу.

   – А как же Гун? И кстати, где он?

   – Работает, наверно... Я вчера с ним попрощалась. Боюсь, что если он будет меня провожать, то со мной истерика случится... не смогу уехать. Жалко его, как родного!

   Крианн вздохнул и слегка приобнял меня:

   – Давно я не встречал таких добрых и искренних отношений между чужими людьми... особенно, такими разными.

   – Ты присмотришь за ним? – я взглянула на этого маленького, но такого "большого" мужчину.

   – Конечно, я теперь за него отвечаю... Не переживай... Мы с Гарри тебя проводим. Собирайся, раз надумала.

   Ключ от комнаты я сдавала дрожащими руками: "Что ж так больно-то! Опять я прощаюсь... Опять... Когда же всё это кончится?! Не жизнь, а бесконечная череда расставаний... Почему я так привязываюсь к людям? Никогда раньше за собой такого не замечала... Жила, как все: училась, работала... За не столь и длинную жизнь было всякое, но чтобы та-а-ак!"

   Несколько раз, глубоко вздохнув, я оглядела "Тихий островок"... напоследок: "Будто из родного дома уезжаю... Караван покидать было очень тяжело, а теперь... теперь ещё хуже!" Смахнув слезу, я закинула мешок за плечи: " Все! Хватит нюни распускать! В Латрас! К Дайку!" Из кухни вышла Марэна попрощаться. Мы обнялись. Я пообещала, что про её чай буду рассказывать всем и везде! Отец с сыном взяли мою поклажу, и мы двинулись в сторону гавани.

   На площади было столпотворение. И хотя до начала концерта было ещё несколько часов, пробиться сквозь плотную толпу не представлялось возможным. Мы пошли в обход. В одиночку я тащилась бы до самой темноты, а с таким сопровождением поход оказался не таким уж и сложным.

   Каюта на "Чёрной медузе" была малюсенькой-малюсенькой, но всё необходимое в ней было: узкая койка, умывальник, откидной столик и крючки для одежды на стене. Небольшое квадратное окошко закрывалось деревянными ставнями с двух сторон и, как я узнала чуть позже, таких кают на шхуне было всего две. Команда жила в общем кубрике, капитан в своей, а если брали много пассажиров, то для них освобождали небольшой трюм или отводили место на палубе, как кто захочет.

   Скинув вещи, я спустилась к ожидающим меня Крианну и Гарри.

   – Ну что... – я сделала глубокий вдох, – будем прощаться?

   Сердце заколотилось мелкой дрожью и даже как-то помутилось в глазах.

   – Удачи тебе... – Крианн крепко обнял меня. – Спокойного пути, доброй дороги... Надеюсь не надо говорить, что в "Тихом островке" всегда найдётся место для эрданы Карины, – и он лукаво улыбнулся, глядя на меня снизу вверх. – Особенно на первом этаже...

   Я засмеялась:

   – Спасибо, Крианн. Я эту комнату никогда не забуду и вас всех тоже. Может... и свидимся когда-нибудь, кто знает.

   Обнимая Гарри и целуя его в щёку, я сунула ему в карман золотую монетку:

   – Купи себе что-нибудь на память... обо мне... И спасибо за заботу...

   Парень вдруг всхлипнул и ткнулся носом в моё плечо. Ещё раз, обняв их по очереди, я взбежала по сходням и закрылась в каюте. Примерно через час, вдоволь наревевшись и выслушав тираду Мозгового по поводу моей излишней истеричности, я вышла на палубу.

   Команда заканчивала погрузку: грузили какие-то ящики, брёвна, большие мешки и тюки, стянутые верёвками. Праздник в городе уже начался, и часть команды собиралась на площадь. Меня тоже подмывало: "Там Гай, Айра, Скай, Хейа, Мышонок... Хоть бы глазком на них глянуть! А что, собственно, мне мешает?! Ещё куча времени до отплытия!" Я сбегала к капитану, отдала ему ключ от каюты и поставила в известность о своих планах.

   – Я бы очень хотел сопроводить вас, но в городе мне лучше не показываться... по некоторым причинам.

   – Да... я знаю, капитан.

   Он удивлённо приподнял брови:

   – Доложили уже...

   – А то! И к тому же, я очень любопытна.

   Он басисто расхохотался, запрокинув голову:

   – У вас четыре часа, эрдана Карина. Ночью меняется течение возле берега и нам нужно будет ждать рассвета во-о-он у того острова, – и махнув рукой, указал направление.

   – Я ненадолго, капитан.

   – Ждём вас... – и он учтиво поклонился.

   Уже на подходе я поняла, что пройти ближе к сцене никак не получится. На площади яблоку было негде упасть. Как ни странно, но звуки музыки разносились очень далеко, акустика была великолепной, несмотря на то, что концерт проходил под открытым небом. Возможно, такой эффект получался из-за каменных зданий, создававших звуковые коридоры, да и направление ветра играло свою роль. Слышно было очень хорошо.

   Гай с Айрой пели уже знакомую мне балладу, а Скай, вместе с другими музыкантами, из местных, подыгрывал на гитаре. Я крутила головой, пытаясь найти более удобное место, пока взгляд не наткнулся на узкую лестницу, приставленную к стене, как раз не очень далеко от высокой сцены. На крыше сидела ватага мальчишек, и парочка физиономий показалась мне знакомой. Кое-как, ну с очень большими усилиями, я протолкалась к лестнице и полезла наверх. Ребятня подняла вой и попыталась спихнуть меня вниз.

   – А-а-а! Вот к-а-а-ак, значит! Как игрушки вам покупать, так рады, а как пустить пару песен послушать, так нет?!

   Детвора сначала замолкла, а потом дружно завопила:

   – Лезьте! Залазьте к нам! Простите, эрдана!

   Детские ручонки потянулись навстречу, помогая устроиться на карнизе. Знакомая компания была в полном составе. Те самые ребятишки, с которыми я познакомилась у лавки с игрушками. Сидела я, конечно, как курица на насесте, зато было прекрасно видно, а ещё лучше слышно.

   С замиранием сердца и не только, я вглядывалась в родные и любимые лица. Всё хорошо! Всё хорошо! Выглядят отлично, поют так, что душа трепещет. Позади сцены я заметила Хейю, сидящую на скамеечке, а рядом... Натри! Мышонок был привязан камортой, той самой... Мальчик бодро топал вокруг, занимаясь своими детскими делами, а Хейа, держа конец верёвки, даже не смотрела в его сторону. "Здорово! Помогает мой подарок, раз она даже не следит за ним так, как раньше. Похоже, что загадочных исчезновений больше не было. – Я зажала нос ладонью, борясь с опять подступающими слезами. – Так хорошо ходит уже, уверенно... И вроде подрос немного...".

   За этим любованием на своих друзей, я не заметила, как музыка стихла и на площади наступила полная тишина. Гай, как всегда, был великолепен. В шикарном зелёном камзоле, чёрных кожаных бриджах и высоких сапогах, он вышел вперёд и громко заговорил:

   – Дорогие мои слушатели! А сейчас... Я хочу представить на ваш суд новую песню. Вы будете первыми, жители и гости Банкора, кто услышит её! Она была написана совсем недавно мной и моим старшим сыном. Также я хочу объявить, что эта песня имеет для меня и моей семьи особый смысл... С ней связаны очень сильные чувства и прекрасные воспоминания... И я надеюсь, что вы полюбите её так же, как и все мы!

   Он взмахнул рукой, и музыканты взяли первые аккорды. Мелодия была прекрасна. Уже на первых нотах, я поняла, что это будет новый хит, говоря моим языком. Но слова и общий смысл повергли меня шок! А потом... и в ужас! Если бы не дети, то с крыши я бы точно свалилась.

   – Синеглазая дева

   Издалёка пришла.

   Знания, веру, надежду

   В этот мир принесла.

   То ли ветер попутный,

   То ль теченье реки

   Помогли её добраться

   И жизни спасти.

   Белокурая дева

   Может дочерь Богов?

   Иль звезда, что упала

   Из небесных садов?

   Неизвестно, что ищет,

   Обходя земля вновь...

   Обрети на Востоке

   Жизнь, судьбу и любовь!

   Ты исчезла как дымка,

   Растворилась в ночи...

   И зови, не зови -

   И кричи, не кричи...

   Но спасённые помнят

   То, что сделала ты:

   И улыбку, как свет,

   Синий взор чистоты...

   Мы всегда будем помнить

   И всегда будем ждать...

   Знай же – дом там,

   Где душе отдыхать!

   Сжавшись в комок и натянув капюшон на голову, я сидела, балансируя на карнизе, и не верила тому, что слышала. Баллада была прекрасна! Она была просто великолепна! Мелодия легка и свободна, как ветер, а голос Гая парил над площадью, проникая в душу каждого слушателя. Я рассматривала людей: слушали, открыв рты и затаив дыхание, внимая каждому слову, каждой ноте...

   "Приехали! А мне-то, что теперь делать?!!! Куда деваться?!!! Глаза выколоть?!!! Или наголо побриться?!!! Да меня теперь каждая собака узнает! Ну, Гай! Ну, спасибо! Да эту песню будут петь теперь повсюду! Бежать!!! Бежать без оглядки! Только куда?! Рано или поздно и до Латраса дойдёт... А слухи и сплетни на Восточных землях распространяются очень быстро! Никакого интернета не надо! Уже не раз пришлось в этом убедиться... Я же не смогу нигде спрятаться, чтобы в меня не тыкали пальцем! Может ввести моду на паранджу?! Пока это единственное, что приходит в голову, только толку от этого будет ещё меньше... А может на Север?! Там я вполне сойду за свою... А как же я тогда на Кифов нос попаду, вернее в его окрестности?!"

   Песня закончилась. Стало так тихо, что слышен был только шум ветра, да плеск воды. Гай звонко хлопнул в ладоши и люди вернулись с небес на землю. Что тут началось! Крики, восторженные стоны, овации... Несколько человек поблизости упало в обморок, на сцену полетели букеты, деньги, драгоценности. Подняв глаза, я увидела, как на большой террасе, наместник со своей свитой вытирал слёзы, а рядом приводили в чувства, лежащую на полу девушку в розовом платье: "Наверно, это дочь наместника... та самая, что повредилась рассудком, когда крокодилы на её глазах разорвали брата. Уж слишком вокруг неё суетятся... Может песня Гая ей поможет? Не просто так ведь её привели на выступление...".

   Толпа кричала и скандировала, Гай со Скаем раскланивались направо и налево. Люди кричали:

   – Гай! Ещё! Спой ещё раз! Спой! Мы хотим запомнить! Гай! Спой! Голос! Голос Окатана! Исцели нас!

   Когда песня начала исполняться второй раз, я поняла, что больше мне здесь нечего. Я махнула детворе на прощанье и спустилась вниз. Опустив глаза, я пробиралась обратно в гавань. Обиды на Гая не было... Песня была прекрасна! Никто и никогда песен мне не посвящал, а тем более не писал, конкретно, про меня. Приятно до одури! Только... Как же теперь быть?! У меня слишком приметная внешность для Восточных земель, где местное население сплошь темноглазые брюнеты да шатены, иногда тёмно-рыжие с зелёными глазами... Такого цвета глаз как у меня, я не видела ни у кого. У северян, из тех с кем довелось встречаться, глаза были серые или голубые, но никак не ярко-синие. На меня и так обращали внимание, а теперь-то, что будет?! Вот только славы местной богини мне как раз и не хватает! Хорошо, что на рассвете я покидаю город! Удачно всё складывается... Спасибо, Окатан! Помогаешь... Теперь я верю в это!

   Капитан встретил меня у сходен. Подавая руку, он заметил перемену в моём настроении:

   – Что-то случилось? – и участливо глянул.

   – Нет... Всё в порядке... Просто грустно, уезжать тяжело...

   – Понимаю...

   Я заперлась в каюте и упала на койку. Песня Гая звучала в голове, как включённая на повтор запись. Каждое слово, каждая нота, каждая интонация врезалась в память.

   "Вроде, ничего особенного, не шедевр поэзии и музыки, но всё вместе, в таком чувственном и искреннем исполнении... Убойное впечатление! Но проблема в том, что песня подействовала не только на меня... На всех!!! Гай, всё-таки гений! А тут ещё и Скайолан затесался... По словам Гая, они написали песню вместе... Скорей бы отплытие! После такого мне в городе показываться нельзя, а то, не дай бог, найдутся сумасшедшие, которые вознесут меня на пьедестал... Что же я тогда делать буду?! Как же хочется исчезнуть, спрятаться, забиться в какой-нибудь тёмный, глухой угол... Как вернуться домой?! Как добраться до Кифового носа?! Скоро осень, потом зима... Дожди и похолодание... Путешествие до Банкора заняло чуть больше трёх месяцев... Сколько же километров я преодолела за это время?! Средняя скорость каравана в час, километров пять-шесть... Значит, в сутки пятьдесят-шестьдесят километров, раз время в пути в день около восьми – десяти часов... Лошади, вернее единороги, двигались шагом, повозки тяжёлые... Путь до Маргоса занял два с половиной месяца, потом неделю я двигалась одна, вернее Макс был моим транспортом, и наша скорость была гораздо больше, чем у каравана... До всего этого, до встречи с караваном, я сама прошла километров двести, приблизительно... И что же тогда получается? Если грубо прикинуть?"

   Произведя в уме нехитрые вычисления, я поняла, что в этом году шансов вернуться, к исходной точке своего путешествия нет. Совсем нет... Да и в будущем тоже...  Больше шести тысяч километров! Все Боги Окатана! Шесть тысяч!"

   – Если точнее, то семь тысяч сто пятьдесят... от Кифового носа до Банкора... – голос Тана был спокоен и беспристрастен, как у робота.

   – Спасибо, утешил... Хотя какая разница... Тысячей больше, тысячей меньше...

   – Не расстраивайся... Это не так уж много...

   – Если бы у меня был самолёт или железная дорога, хотя бы... Тогда не много, а так... О чём я думала, когда убегала? Почему меня так переклинило?

   – Ты о чём?

   – Да о том, что с Кифового носа уходить было нельзя! Нужно было сидеть там и искать проход обратно! На Землю! А я послушалась Дайка, испугалась чего-то, побежала... Вот дура! Ничего себе забег! Длиной в семь тысяч километров! Семь тысяч!!!

   – Кари... послушай... Кари!

   Я лежала на койке, вперив взгляд в окошко и слушая плеск воды за бортом. Ветер доносил звуки музыки и гомон голосов. Пахло дёгтем, водорослями и тухлой рыбой... Очень хотелось плакать, но почему-то не получалось.

   – Кари...

   – Ну что ещё?

   – Ты всё сделала правильно... Если бы ты не сбежала, то так бы и сидела где-нибудь у Карелла на привязи. Неизвестно, что случилось бы с тобой, если бы не побег. А так, ты свободна! Выучила язык, многое узнала, многое увидела, приобрела друзей... А скоро... Скоро по Восточным землям, а потом и по всему Окатану о тебе будут ходить легенды! Эта песня сыграет свою роль.

   – Вот то-то и оно! Сыграет... Она уже сыграла! Мозг, что мне делать, а?! Я же вязну здесь! Проваливаюсь, как в болото... Будто снова "райское поле" пытается меня проглотить. Я вливаюсь в эту жизнь, в этот ритм, увязаю по уши... в людях, обычаях, культуре... Одни ангалины чего стоят, не говоря про всё остальное... Столько тайн и загадок, непонятного и неизвестного, удивительного и прекрасного я встречаю здесь... И это мне нравится... Вот, наверно, самое ужасное... Мне нравится...

   Громкие голоса у сходен отвлекли от столь философской беседы. Я выглянула в окошко. Из города вернулась команда. Гогочущей шумной ватагой, они поднялись на борт шхуны. Я приоткрыла дверь, чтобы лучше слышать. Подслушивание стало неотъемлемой частью моей жизни. Матросы, наперебой, рассказывали капитану свои впечатления. Как я и думала, песню о синеглазой деве они запомнили почти дословно. Пробовали даже напевать, чтобы хоть как-то донести до капитана Аюта, то, что творилось на площади.

   Оказалось, что после того как я ушла, Гай исполнял её ещё два раза. Матросы рассказали, что видели, как несколько лежачих больных, которых родня принесла в надежде на исцеление, встали с носилок, а потом разнёсся слух, что дочь наместника, впервые после трагедии, смогла внятно отвечать на вопросы, после того, как очнулась от обморока. Один из матросов видел, как к Гаю подходили чиновники из управы и, кланяясь, о чём-то просили.

   – А вы помните, капитан, – послышался чей-то голос, – какие синие глаза у нашей пассажирки?!

   Команда загалдела:

   – И волосы!

   – Волосы совсем светлые!

   – И красивая, как богиня!

   – А вдруг это она?! Дочь богов, что ходит по земле?!

   – Или звезда в человеческом обличье?!

   – А может она наследница ангов?! Я слышал, что древнейшие анги могли становиться людьми...

   Я слушала эту шумную беседу и ощущала, как волосы под платком, начинают шевелиться:

   – Ну вот, Тан... Чего и следовало ожидать... Не прошло и часа, как твой прогноз начинает сбываться. Богиня... Дочь богов... Звезда, упавшая из небесных садов... Наследница ангов... Теперь от этого клейма уже будет не избавиться.

   – От звёздочки до богини... Молодец, растёшь! – и он хихикнул, но быстро осёкся.

   – Тебе смешно... А как мне себя вести?

   – Также...

   – Это как?

   – Переводить всё в шутку... Смеяться над этим, говорить, что это просто совпадение... Но желательно, конечно, замаскироваться.

   – Каким образом?

   – Хотя бы волосы перекрасить... С глазами ничего не поделаешь.

   – Но здесь женщины волосы не красят... Да и чем?

   – Просто ты не задавалась такой целью. Ткани же красят в разные цвета, может и для волос есть какие-нибудь средства.

   – Может и есть, только в ближайшее время мы будем в море, а там торговых лавок нет...

   Вблизи послышались шаги, я прикрыла дверь и шмыгнула на койку.

   – Эрдана Карина... – это был капитан. – Вы не спите? Вас спрашивают...

   – Кто?

   – Старик, что привозил вас на гондоле.

   – Гун! – я вскочила и рванула через палубу к сходням.

   – Только недолго, – крикнул он вслед, – скоро отплываем!

   Гун стоял на каменном пирсе, сжимая в руках маленький свёрток. Я пулей слетела вниз и кинулась старику на шею:

   – Гун! Гун! Как хорошо, что ты пришёл! Дура, я! Такая дура, что не разрешила тебе проводить меня! Прости, меня! Прости...

   Старик обнимал меня, гладил по спине и, так же как и я, хлюпал носом:

   – Что ты... Что ты, внучка моя дорогая... Я просто не смог... Не смог не прийти... Не плачь, не плачь, девочка... Я так хотел увидеть тебя на прощанье... Да и новости есть, интересные для тебя...

   – Новости?!

   Мы отошли в сторону, и присели на большой деревянный ящик.

   – Какие новости, Гун?! Что случилось?!

   – Я видел тебя, Кари... Видел, как ты сидела с детворой на карнизе... Я был слишком далеко, чтобы кричать, да и не добрался бы сквозь толпу... Вот хорошо, что сейчас успел...

   Он крепко стиснул мои ладони. И мне показалось, что добрые, искренние глаза смотрят прямо в душу:

   – Ты исчезла, как дымка,

   Растворилась в ночи...

   И зови, не зови -

   И кричи, не кричи... – процитировал он хриплым, дрожащим голосом.

   Солгать или отшутиться не получилось, язык не повернулся. Я глянула на Гуна:

   – Ты догадался...

   – Конечно... Тот, кто тебя знает, догадается... Тем более, ты знаешь Гая и его семью... Чтобы понять, что эта песня о тебе, большого ума не надо...

   – Только никому не говори... – заговорщицки прошептала я в ответ.

   Гун рассмеялся, продолжая держать меня за руки:

   – Не волнуйся, я – могила... Всё, что просила сделать, сделаю... Я уже знаю, где остановился караван, с которым Гай путешествует... Но тут ещё кое-что произошло... Я подумал, что это будет важно для тебя...

   – Да не томи уж!

   – Вчера на рассвете в пещере Хранителя должны были предать огню тела казнённых...

   – И что?!

   – Так вот... На них напали! Прямо там, в пещере!

   – На кого?!

   – На похоронную команду! Связали и начали разрезать саваны, в которые были покойники закутаны. Они искали его!

   – Кого искали?! Кто напал?!

   – "Золотая" банда! Это они были! И искали тело своего друга! Только, Кари... – Гун, круглыми и ошалелыми глазами, смотрел на меня. – Они его не нашли! Тот человек, которого нашли в камере мёртвым, не он! Не их друг! Ты понимаешь?! Они его не узнали!