Текст книги "Встреча или летунец мне в... (СИ)"
Автор книги: Лин Петрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
С самого раннего возраста мальчика привлекали представители своего пола. Сперва: персонажи на картинках – в комиксах, которые покупала ему старшая сестра. Ему нравилось смотреть, как воины, или боксёры, или герои, срывая с себя одежду, пытаются забороть друг друга в честном или не очень поединке.
Мальчик довольно скоро понял, примерно в тот же момент, когда обрёл сознательность, что был немного странным. Сперва он старался скрывать свои тенденции. Это было непросто. Насмешки жалили его в самое сердце. Затем, как только у него появилась такая возможность, он стал всячески бороться против вообще всего, что считал женским в своём поведении. Он стал носить потрёпанные куртки, начал намеренно нарушать все нормы поведения, перестал учиться и вместо этого постоянно ошивался на улице, за что смиренно терпел оплеухи от старшей сестры.
День, когда его приняли в байкерскую банду, которая хозяйничала в его родных трущобах, был лучшим днём в его жизни. Тогда же он вырастил себе свою дурацкую причёску. Это был, своего рода, стиль, которым его товарищи по статье 17, подростковая преступность, выделяли себя на фоне других соперничающих банд. От них же он почерпнул и свои повадки, и своеобразный кодекс чести. Это был островок субкультуры, который позволил ему выжить в беспокойном море отрочества.
И тем не менее он не смог избавиться от желаний, которые засели глубоко внутри его природы, в тех дебрях, до которых он не имел возможности добраться, и из которых они сами время от времени выглядывали наружу, словно кроты из своей норки... Он поглядывал на своих друзей в раздевалке, а затем бился головой о стены. Он пытался компенсировать, вести себя ещё более мужественно, и потому однажды, когда его товарищей вот-вот должны были словить, он вызвался остаться и задержать полицию... Он считал это мужественным. Он был прав. Его поймали, провели между делом тесты и оказалось, что у мальчика имелся потенциал быть Стражем. В срочном порядке с него сняли все обвинения, поставили на учёт и зачислили в нашу школу.
Затем он попытался снова встретиться со своими друзьями, но последние сразу от него сбежали... «Трусы», процедил Кирияма. С тех пор он остался один. Вот и вся история.
Что же касается его странного поведения в отношении Ямато... Когда я прочитал ему речь, он увидел во мне своего рода замену лидеру своей банды. За последние годы ему привили определённые манеры, уличный кодекс. Перед главарём нужно кланяться, нужно носить его вещи и не задавать вопросы. Если кто на него «не так» посмотрит, нужно немедленно намылить ему шею. Он видел в девушке идеал мужественности.
Именно так. Ямато. Идеал мужественности.
Ох*еть.
И вот, совершенно случайно, Нана возглавила байкерскую банду...
Ну и наконец, когда я сделал перед ним своё «признание», для него это был шок. Не потому что он метил мне под юбку, а потому что его идеал оказался таким же как он. Причём заявил об этом без малейшего страха. Весь день после этого Кирияма корил себя за робость, а когда мы остались наедине решил последовать моему примеру и признаться.
Вот и вся история.
Я стряхнул сигарету на землю и посмотрел на бледного парня. Последние двадцать минут мы сидели возле стены, и я слушал его рассказ... Наконец, когда он закончил, я задал самый важный вопрос:
– Так ты сверху или снизу?
Он покраснел
Понятненько.
Больше эту тему не поднимаем...
– А когда ты пялился мне под юбку, ты значит...
– Я хотел... Проверить, будет ли...
– И как?
Он помотал головой.
Я снова затянулся и закашлял от никотина. Ну и дрянь, конечно. Бросив сигарету на землю, я поднялся, раздавил её туфлей и засыпал песком.
– Ладно, вставай и хватит курить, это вредно для здоровья.
Кирияма поднялся и опустил голову. Он всё ещё был немного бледным, но в то же время взволнованным и даже радостным. Очевидно, ему было приятно наконец признаться.
– Так значит я для тебя своего рода... – я покрутил указательным пальцем.
– Босс.
– Хьюго?
– А?
– Дурной каламбур, не обращай внимания... Босс... Если что, у меня нет мотоцикла. Даже велосипеда.
– Это не важно, босс. Вы возглавите любую улицу, если захотите! У тебя... У вас характер настоящего мужчины!
– Ну спасибо, – я усмехнулся.
– В смысле...
– Понимаю, понимаю... Босс, пусть будет босс, – я качнул головой, и хвостик моих розовых волос весело подпрыгнул. Напряжённое лицо Кирияма тут же просветлело.
Отказывать парню было немного неловко... К тому же, если я это сделаю существовала весьма высокая вероятность, что он «сломается», и у нас появится очередной НИС...
– А что должен делать «босс»? В смысле, у меня есть какие-нибудь обязанности или...
– Ничего! – тут же заверил Кирияма. – Делайте всё как обычно.
– Ну ладно. А ты, значит, будешь носить мои вещи? И всё?
– Нет, – Кирияма серьёзно помотал головой.
– Только скажите, и я побью любого.
– Даже деда мороза?
– Эм?
– Шучу. Не надо никого бить... Пока что. Вот тебе мой первый приказ. Слушаешь?
Он серьёзно кивнул.
– Приходи в школу вовремя. Слушай на уроках. Не закидывай ноги на парту. Мой руки перед едой. Почему у тебя всегда такая мятая рубашка? Только не говори, что специально её мнёшь?.. Перестань. Волосы...
Тут он побледнел от испуга.
– ...Можешь оставить, так и быть.
Парень помялся, но всё же кивнул. Возможно мне показалось, но в его глазах мелькнуло облегчение.
– Вот и хорошо... Встретимся в полдень, рядовой Кирияма. А теперь иди домой и собирай вещи, – я махнул рукой и направился на выход из переулка.
– Я могу помочь вам собрать ваши...
– Сам... в смысле сама справлюсь. До встречи, – крикнул я ему и быстрым шагом пересёк песчаный дворик. Вот и всё... Одной проблемой меньше. Или больше? Философский вопрос.
К себе домой я вернулся в районе двух тридцати и, не теряя времени, попробовал завалиться спать. Я хотел оставить Ямато самой собирать одежду и заниматься прочей волокитой, сопровождающей всякий переезд, пусть даже всего и на три дня. Но вышла незадача... Я провалялся на одеялах десять минут, затем двадцать, затем тридцать, а дрёма меня всё не приходила. Наконец я поднялся и вздохнул.
Видимо сейчас заснуть у меня не получится... Если так подумать, раньше я засыпал даже удивительно просто, в то время как в самый первый день, когда я оказался в теле Ямато, вырваться из него у меня не получалось. Почему? Потому что девушка испытывала тревогу перед началом своего первого школьного дня и, я так полагаю, подсознательно хотела, чтобы кто-то другой взял на себя эту ношу?
Так и сейчас... Я давно уже подозревал что, хотя она и дремала, когда я контролировал её тело, Ямато всё чувствовала и всё понимала на подсознательном уровне. Не даром она вспоминала всё происходящее в это время как «сон». Для неё это и был сон, просто такой, в котором ей не подчинялось ни собственное тело, ни даже собственные мысли. Но чувства чувствовать она могла, и сейчас преобладающим ощущением на сердце девушки была тревога.
Она впервые, впервые навещала дом своего одноклассника для ночёвки. Учитывая, как трепетно она дорожила всей этой школьной мишурой, для неё это было большое событие. А во время всякого большого события – хорошо я разбираюсь в её характере – Ято страшно боялась напортачить.
Вот и придётся, судя по всему, отдуваться Нана.
Я посмотрел в зеркальце и недовольно надул свои милые белые щёчки.
И так... Что бы такое взять?
В первую очередь я нашёл пакет и сложил в него нижнее бельё. Затем взял зубную щётку Последних было три штуки возле раковины. Ту, которая принадлежала Ямато, определить было проще простого: она была выполнена в форме розового медвежонка.
Затем, на всякий случай, я взял шампунь, тапочки и два полотенца. Что там ещё нужно юным девушкам?.. Не имею не малейшего понятия... С минуту я растерянными глазами осматривал предметы женской гигиены, после чего неуверенно захлопнул полку... Ладно, пускай. Расстояние было большое, конечно, но проезд для школьников бесплатный. Будет нужно, Ямато сама вернётся и захватит остальное.
Наконец я запихнул прочую одежду, вышел на кухню, сдержал соблазн съесть ещё один кусочек чизкейка, – чтобы Ямато не растолстела, – и вышел на улицу.
Время?
15:12
Хорошо.
Припоминая адресс, я отправился на остановку, и спустя пять минут уже сидел в автобусе и любовался стерильным городским пейзажем.
Мацуя жил в другом районе, но в том же оборонном секторе. Вообще весь город был построен как своеобразный гигантский ромб. В центре находились правительственные здания и тот самый гигантский шпиль, который можно было видеть почти отовсюду, если подняться достаточно высоко, и который представлял собой штаб-квартиру министерства обороны... Насколько я помню, мы должны были совершить туда экскурсию через пару месяцев.
Вокруг него располагались, как своеобразные спутники, разные сектора. В центре каждого из них находилась плотная городская застройка, обведённая широким пригородом. Впрочем, не стоит думать, что 42-й (название города) был совсем однообразным. Как и подобает региональному центру и мегаполису, в его пределах встречались и трущобы, и огромные портовые кварталы, в которых пахло рыбой, и каждый день можно было видеть, как в бетонную лагуну заходят тысячи грузовых кораблей из сотен других городов, и рисовые поля, и многое другое, что я наблюдал на слайдах, которые Икари показывал нам на уроках краеведения. Районы тоже делились в зависимости от уровня достатка... Когда автобус заехал в пригород, в котором проживала семья Мацуя – я узнал об этом благодаря диктору – в окне побежали намного более простенькие домишки, чем те, в которых проживала семья Ямато.
Они были меньше и беднее.
Район размещался на пригорке. Здания располагались на своеобразных бетонных ступеньках, который уходили то вниз, то вверх, точно зубчатая лесенка. Остановка, на которой я вышел, состояла из единственной скамейки и дорожного знак. В голубые небеса тянулись запутанные телефонные провода.
Так... Куда там дальше?.. Улица шестая, дом двенадцатый... Я повернулся и пошёл по тротуару вниз, время от времени приподнимаясь на цыпочки, чтобы проверить номер дома. Жалко, что в этом мире не было GPS... Или был? Не имею ни малейшего понятия. Здесь вообще существует интернет? Обыкновенная телефонная связь точно возможна, но мобильная оставалась под вопросом. Если её не было, Ямато не помешает купить себе наручные часы.
Я вздохнул и достал свои собственные золотые часики. Они, к сожалению, представляли собой обыкновенный таймер/секундомер... Или нет? Может в них были и другие режимы? Никогда об этом раньше не задумывался.
Я уже было начал колупаться в часах своего предшественника, как вдруг...
– Девочка, тебе помочь?.. – сверху раздался голос. Я приподнял голову и увидел старика в серой рубашке, который выглядывал из она и смотрел на улицу.
– Если можно. Не подскажите, как пройти к дому шестнадцать на шестой улице?..
– Шестнадцать? А... Это вперёд, только вперёд, никуда не сворачивая. Шестнадцать... – повторил старик и прищурился. – Помню его... Там же эти проживают, бедолаги, – он цокнул языком.
– Бедолаги?
– Да, бедняжки, – кивнул старик. – Мы когда узнали, сразу, как они приехали, стали носить им всякое. Там, рису, который остался, хлеба... Но парень, брат который, постоянно отказывается. Говорит, мол, и так справимся, у них же стипендия. Оно то и оно, да с такой сестрой... Справятся они, эх...
– Хм... Спасибо за информацию, – я показал ему большой палец и проследовал дальше, попутно размышляя о сказанном. Точно, у Мацуя же была сестра... Но с чего это они «бедолаги»?
Я пошёл дальше по безлюдной улице, – рабочий день был в самом разгаре, – и вскоре заметил знакомое лицо. Мацуя, с пакетом в руках, поднимался по той же дороге, по которой я спускался. Выглядел парень растерянным и задумчивым:
– Привет! – я махнул рукой.
– Ах... Привет, – Мацуя опомнился и растерянно приподнял голову. Затем напрягся.
– Я думал, вы потом придёте...
– А сколько сейчас? Могу постоять на улице, если надо...
– Нет, то есть... – он сплющил губы. – Ничего, идём. Думаю... Уже можно, – на этих словах он повернулся, и тогда я впервые обратил внимание на его дом. Он был самым заурядным по меркам улицы и находился на обрыве бетонного зубчика, с которого открывался неплохой вид на крутую дорогу. Мацуя немного помялся, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, зашёл.
– Это я... Нанако! – крикнул он в дверной проём.
– С возвращением! – раздался ответный крик.
Мацуя кивнул мне и стал разуваться.
Его дом его и вправду был небольшим. Ванная, кладовка, зал в самом конце коридора, где на деревянном стенде стоял пухлый телевизор прямиком из девяностых, и ещё одна дверь, скорее всего ведущая в спальню. Выполнено помещение было в традиционном стиле. Никакой высокой мебели, другими словами. Садиться приходилось на пол.
В зале нас встретила девочка примерно двенадцати лет с густыми тёмными волосами, завязанными в косички. Она была немного тощей, что было особенно заметно из-за просторного бежевого свитера. На её светлом личике чернели толстые, прямо как у брата, брови. Они приняли очертания ломаных линий, когда она меня увидела.
– Ах, здравствуйте, – сказала девочка и поклонилась. – Вы же... Ямато, Ямато Надесико, правильно? – она протянула мне руку.
– Верно... Ты меня знаешь? – спросил я, пожимая её ладошку через стол.
– Брат мне про вас рассказывал. Только хорошее, – она улыбнулась.
– Ох? – я поглядел краем глаза на смущённого Мацуя. – А тебя, значит, Нанако зовут?.. Твой брат мне про тебя тоже рассказал
– Правда? – девочка вскинула брови и бросила на Мацуя, который неловко стоял в дверном проёме с пакетом в руках, подозрительный взгляд.
– ...Обычно он стесняется говорить про свою семью, – сказала она осуждающим голосом.
– У него тогда не было выбора.
– Хм... Ах, присаживайтесь, пожалуйста, – сказала девочка. – Мацуя, ты всё купил?
– Да. Сейчас... – парень опомнился и с необыкновенной спешкой направился к маленькому холодильнику, который стоял возле электрической плиты, присел и стал раскладывать продукты. В это время Нанако заметила пакетик, который лежал рядом со мной, и сказала:
– Здесь твои вещи, Ямато? Идём, я покажу, куда их можно положить, – на этих словах она как будто собиралась оттолкнуться от стола, когда опять вмешался Мацуя. Он быстро сунул яйца в холодильник повернулся и сказал с тревогой:
– Я сам, это...
– Мацуя, – Нанако сделала строгое лицо и демонстративно, как мать, которая отчитывает ребёнка, сложила руки на груди. – Ямато – девушка, тебе нельзя касается ей вещей. Ясно? – сказала она, а затем повернулась ко мне, и выражение её лица снова стало мягким и приветливым. Мацуя сжал губы.
– Идём, нам в эту комнату, – заявила Нанако, отодвинулась от стола и полезла. Сперва я не понял, что именно было не так в том, как она передвигалась, однако я чётко осознал, что в её движениях было что-то противоестественное. Моё замешательство продолжалось не больше секунды. Потом девочка оттянула своё тело ещё немного дальше, и я понял.
У неё не было ног.
5. выбор
Она была в шортиках, довольно длинных, которые должны были заканчиваться в районе её коленок, но вместо этого их концы просто лежали на полу.
Мацуя отвернулся.
Я помолчал некоторое время, затем поднялся и кивнул:
– Идём.
Нанако показала мне спальную комнату. Она была не очень большой, и поскольку в ней нужно было разместить сразу несколько спальных мешков, о личном пространстве оставалось только мечтать. Вся мебель, которой, впрочем, было немного, была низкой, и девочка довольно просто могла до неё дотянуться. Она указала на полочку, на которой я мог сложить свои вещи, и мы стали возвращаться в зал. Вдруг Нанако остановилась, посмотрела на дверь отчасти раздражённым, отчасти усталым взглядом, и, не оборачиваясь, спросила меня:
– Так Мацуя тебе ничего не сказал? В смысле...
– Нет.
Девочка наигранно вздохнула.
– Ему всегда неловко об этом говорить. Стесняется. Не в смысле меня, – добавила она, замечая мой растерянный взгляд. – Скорее, эм... Он не любит, когда нас жалеют. Приносят подарки или смотрят с жалостью, или хвалят его за то, что он смотрит за сестрой инвалидом, ему от этого неловко... Мне тоже, кстати, – непринуждённо заметила девочка.
– Только меня это злит. Не люблю жалость, – она осклабилась. – Но терплю. Ничего не поделаешь. Хотя бы живая, и на том спасибо... А ты что думаешь? – впервые с начала своей тирады она посмотрела прямо на меня:
– Завидую.
– Ах? Почему? – удивилась Нанако.
– В смысле Мацуя, – я вздохнул и положил себе руки на пояс. – Я всегда хотела себе такую ответственную, адекватную... И милую младшую сестрёнку.
– О! – Нанако немного растерялась, но и сразу же горделиво улыбнулась и приподняла носик: – Стараюсь! Без меня он бы совсем пропал.
– Вижу, вижу. Ну что, пошли?
Когда мы вернулись зал, Мацуя сидел за столом и пристально смотрел на своё отражение в тёмном экране телевизора.
– Мы ещё не закончили, – сказала Нанако. – Ямато, идём, я покажу тебе ванну. Мацуя, поставь вариться рис. У нас маленькая кастрюля, так что на всех твоих одноклассников придётся варить две порции. Ямато, а ты умеешь готовить?
– Немного. Если нужна помощь, подсоблю конечно.
– Спасибо. У нас сегодня много работы, – заявила девочка. – Вперёд!
После этого я закончил раскладывать свои вещи и вместе с Нанако стал возиться возле плиты. Мацуя был у нас на подхвате. Говорил он редко и во всём исполнял приказания своей сестры. Сперва парень заметно волновался, но постепенно расслабился и вернул свою прежнюю щепетильность и серьёзность, стараясь нарезать овощи на равные дольки.
Когда мы закончили варить первую партию риса, в дверь постучали. На пороге стоял Кирияма. На нём всё её была его кожаная куртка, но под нею – гладкая белая рубашка.
– Выглядишь нелепо, – сказал я ему.
– Я... – он опешил.
– Заходи уже.
Он зашёл. А затем опешил, когда увидел корпящую возле плиты Нанако. Девочка повернулась, представилась и протянула ему руку. Кирияма пристально смотрел на её ноги. Мне пришлось наступить ему на носок, чтобы привести в чувства, и только после этого он назвал своё имя и смиренно присел за стол. Чувствовал он себя очевидно неловко... Как, впрочем, и Мацуя. Парни были не в своей тарелке, и только между мною и Нанако образовалась своеобразная гармония. Девочка и вправду была очень ответственная для своих лет. Она была младше Тани, но при этом казалась сильно более взрослой, и лишь изредка в её голосе звучали нотки детской наивности:
– Ямато, а ты правда сама победила НИСа?
– Да нет, мне помогали. Кирияма, например, оказал неоценимую поддержку.
– Вот как? – Нанако с одобрением посмотрела на Кирияма. Тот немедленно покраснел и отвернулся. Видимо он вспомнил, как во время той битвы я использовал его СТРАЖА в качестве дубины...
– А Мацуя говорил, что ты всё сделала сама. Он тобой очень восхищался, сама знаешь, как он это делает – на этих словах девочка сложила руки, нахмурила брови и сделала строгое лицо, очевидно пародируя своего брата:
– Ямато очень талантлива. С неё нужно брать пример. Хм! – а затем рассмеялась.
– Ха-ха.
Теперь и Мацуя покраснел и вместе с Кирияма повесил голову.
Когда мы закончили вторую партию риса на улице немного потемнело. В это же время снова постучали в дверь. Пришла Мурасаки. Девушка была в штанах и майке, и катила за собой маленький и по виду дорогой чемоданчик. Лицо у неё было предельно недовольным, как будто она съела грязный лимон. Она посмотрела с отвращением на коридор, на стены, на старый телевизор, дёрнула носиком и поморщилась от парного запаха риса, и уже было собиралась что-то сказать, когда заметила Нанако и совершенно оторопела.
– Вы Мурасаки, так?
– ...Да, – сказала обескураженная девушка.
Нанако улыбнулась и протянула руку.
– Про вас мне Мацуя тоже рассказывал. Вы самая умная в его классе.
Мурасаки промолчала, покусывая свои розовые губки. Вся её агрессия немедленно улетучилась. Она присела за стол и стала неуверенно теребить палочки для еды. Обыкновенно, Мурасаки сторонилась близости с другими людьми. Как-то раз, когда на физкультуре ей случилось коснуться Кирияма, её лицо скорчилось в гримасе отвращения. Тем не менее теперь она смиренно сидела за общим столиком.
И даже когда блюдо, – рис, яйцо и куриная грудка, – было готово, она без малейших возражений, как школьница на родительском часу, под пристальным надзором своей мамы, стала клевать, по маленькую, как птица, свою порцию.
– Мурасаки, – вдруг отложив тарелочку сказала Нанако.
– Д-да? Что такое? – спросила девушка необыкновенно звонким и неуверенным голосом.
– Я помогу разложить тебе твои вещи, хорошо? Девочки у нас будут спать в дальней комнате, а парни тут, в зале.
– Вот как... Хм, – Мурасаки опомнилась и сперва посмотрела на Мацуя с Кирияма, затем на меня. После этого она как будто взвесила что-то в своей голове и процедила голосом смирившейся мученицы:
– Пусть так...
Это был комплимент? Можно я сделаю вид, что это был комплимент?
Вдруг я почувствовал на себе взгляд. Это Кирияма ухмыльнулся заговорщически мне подмигнул. Чего это он? Стоп...
«Лучше уж так», значит ей лучше с девушками, чем с парнями, но я...«********».
Ах вот о чём он думает. Ясно, ясно.
Нужно будет улучить момент и ещё раз ему врезать.
Так, для профилактики.
С этой мыслью я подхватил палочками ещё немного липкого риса и овощей.
Ближе к вечеру наша компания стала укладываться спать. Стоило мне, переодетому в розовую пижаму, пролезть в спальный мешок, как на меня немедленно накатила дрёма. Я даже не успел опомниться, как услышал дыхание Ямато как бы со стороны, а затем обнаружил себя в окружении густого серого тумана.
Не теряя времени, я оставил внутри Ямато свой маячок, палец – странная формулировка, – затем сосредоточился на другом, который лежал в туннеле, и спустя пять минут вернулся в домик на берегу.
Ну... Что здесь можно сказать? С одной стороны, это была, пожалуй, наименее продуктивная экспедиция за всё время. С другой: именно это мне сейчас и было нужно. Немного бальзама повседневности на мою израненную ужасным откровением и отягощённую грядущим судьбоносным выбором душу.
Устало улыбнувшись и сунув руки в карманы, я некоторое время смотрел на море и на отдалённый неподвижный корабль...
Затем я направился в кабинет, взял листочек бумаги, притянул чернила и записал все наиболее полезные заклятия, который достались мне от Эльфина. Я помнил их прекрасно, и писал в основном для того, чтобы систематизировать свои знания в своего рода табличку. Получились три увесистые группы:
Боевых чары
Огненный шар
Обморожение
Кислотный дождь
Призыв ветра
Броня (3 вида:
Священная (против нежити и тёмной миазмы)
Обыкновенная)
Молния
Превращение в воина (Дарует силы рыцаря на ранг ниже, чем круг, на котором находится маг)
...
И ещё несколько вариаций на стихийную тематику.
Полезные трюки:
Открытие замков
Прозрачная кожа
Воздушный мешок (для дыхания под водой)
...
И наконец:
Сельскохозяйственные заклинания...
Последние включали в себя призыв дождей, превращение засушливой почвы в плодородную, благословление злаков, чтобы они росли быстрее и были более питательными, и многое другое. Отложив ручку, я к своему удивлению обнаружил, что последний столбик почти в два раза превышал первый и второй вместе взятые. Судя по всему, Эльфин по специальности был волшебный агроном. Не осуждаю, конечно, благородная профессия...
Я внимательно посмотрел на листочек, отпечатал его в своей памяти, затем вернулся в зал и направился к двери, которая располагалась против кабинета. Это был арсенал. Та самая комната, навестить которую мой предшественник рекомендовал сразу после моего первого визита в это странное место. Тогда она была закрыта, но теперь...
Я вытянул руку и прошептал:
– Амонус гранде...
В моей голове мелькнул знак, который отвечал за заклятие «открытия дверей». В ту же секунду вспыхнул бледный золотистый свет, дверная ручку дёрнулась, стала опускаться вниз, и вдруг заскрипела, и резко переместилась наверх.
Я опустел руку и цокнул языком.
Эффективность многих заклятий зависела от количества маны, которой обладает волшебник. Так, например, в исполнении Архимага обыкновенный огненный шар может испепелить целый остров.
Замок почти открылся, но в последнюю секунду у меня резко закончилась мана.
Что это значит?
Да, в общем-то, ничего дурного. Надежда есть, я МОГ открыть эту дверь, вернее сказать, я смогу это сделать, когда стану ещё сильнее.
Если, разумеется, я не буду лениться.
Я усмехнулся, достал карту и снова направился в подвал. У меня было время для ещё одной экспедиции. Только вот... Куда? Следовало выбрать новое место.
На данный момент на карте моего предшественника значилось восемь разломов. Если вычесть мой собственный, мир Ямато, Файран, мир Фантазмагорикуса, и то измерение, которое я уже пробовал навещать, и стабильность которого оказалась нулевая, остаётся всего три. Среди них и нужно было сделать выбор.
Что ж, проверим каждый, а потом решим.
Сверяясь с картой, я уже было побрёл к первому туннелю, как вдруг прямо по дороге заметил что-то странное.
– Хм... А это ещё что такое?..
Тропинка передо мной расходилась надвое. Я посмотрел на карту. На ней дорога была всего одна...
Тут мне вспомнилось, что мой собственный мир тоже не значился на карте. Он появился уже после того, как мой предшественник таинственным образом пропал, и последний просто не успел его отметить... Судя по всему, не только уже существующие разломы со временем менялись – иногда в этом месте образовывались совершенно новые...
Освещая себе дорогу заклятием света, я проследовал в новый туннель и довольно скоро оказался в тупике... После внимательного осмотра на стене обнаружилась маленькая трещинка диаметром всего в несколько сантиметров. Я повозил в ней кончиком пальца, заметил, что она медленно удлиняется, улыбнулся и покачал головой.
Нет, эта тропинка ещё не созрела... У Эльфина, вроде, было заклятие, которое позволяло уменьшиться, но оно относилось к Седьмому кругу, а до него мне было ещё далековато... Ладно, пусть, есть и другие варианты.
Сделав мысленную заметку как-нибудь дополнить карту, я вернулся на уже расчерченные тропы.
В течении последующих тридцати минут я проверял другие миры. Первый из них отмёлся моментально. Ещё в туннеле туман сделался настолько густым, что я перестал видеть дальше собственного носа.
Второй разлом оказался более сподручным. В какой-то момент его стенки сделались деревянными и стали покачиваться. Когда же они разошлись, я обнаружил себя в длинной и низкой комнате. Туман был умеренно густым. Я мог разобрать очертания вещей и даже несколько силуэтов, который лежали на земле, прислонившись к стене.
Пройдя немного вперёд, я нащупал лестницу и стал подниматься. Только мои ноги вышли на твёрдую – относительно – поверхность, как в моё лицо ударил едва различимый солоноватый запах. Вокруг лениво сновали туманные силуэты. «Земля» раскачивалась. Я приподнял голову, присмотрелся и увидел огромное связанное облако...
После более внимательно осмотра оно превратилось в парус.
Это был корабль. Более того, корабль, который находился посреди моря.
Занятно...
Я достал компас. Его стрелочка покрутилась и указала направо. Пройдя несколько метров в указанном направлении, я упёрся в корабельный бортик. Затем я ещё немного повозился с моим инструментом, цокнул языком и побрёл назад.
Компас всегда указывал в сторону ближайшего носителя. Если сейчас он показывал в море, значит на корабле никого не было. Чтобы найти подходящее существо, мне нужно было либо переплыть океан, либо дождаться, пока судно причалит в порт. Последнее было немного более реалистичным и, за неимением иного выбора, я вернулся в трюм, а затем и подвал.
Ну ладно... Теперь это уже интересно, подумал я, покидая туннель. Оставался последний мир – моя последняя надежда. Он был немного странным, потому что на карте возле него не было нарисована ни пистолетика, ни черепушки.
Бедненько, конечно, но других вариантов больше нет. Я направился в туннель...
6. д-он
Первое время я волновался, что и здесь ничего не получится, но, по всей видимости, мой запас невезения иссяк, потому что в этот раз всё прошло как по маслу. Туман оказался умеренным, примерно таким же, каким он был во время моего первого визита в Файран. Мне даже не пришлось доставать компас. Только я вышел из пещеры, как передо мной загорелся голубой огонёк.
Разобрать, кому конкретно он принадлежал, было невозможно. Я видел только грубые камни у себя под ногами и больше ничего.
Впрочем, всё познаётся на практике. Не теряя времени, я протянул руку и позволил синему вихрю захватить моё сознание...
...
Сперва я не видел ничего – сплошная, кромешная чернота. Я попытался открыть глаза, и у меня ничего не вышло. Некая липкая жидкость склеивала их воедино. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы разомкнуть собственные веки – их открытие сопровождал странные, хлюпающий звук – и даже когда я почувствовал воздух на своих влажных глазах, мир совсем не прояснился.
Было темно.
Я пробовал шевелиться, но всё моё тело тоже как будто было заковано в железную формочку. Оно мне попросту не подчинялось. Некоторое время я брыкался, затем успокоился, сосредоточился и стал постепенно прощупать свои конечности... Вот у меня дёрнулся один палец, затем второй, третий, четвёртый... Затем пошевелилась шея, ноги, хвост... Стоп, что?
Хвост?..
К своему удивлению я обнаружил, что у меня за спиной лежала странная, незнакомая мне, и в то же время знакомая этому телу мышцы. Я пошевелил ею и нечаянно ударил стену. Раздался грохот, с потолка посыпалась маленькие камушки, которые стали ударяться о грубые пластинки у меня на голове.
Я немедленно успокоился, а затем осторожно приподнялся на... лапы.
Судя по всему, я находился в пещере... В тёмной утробе. Сперва сориентироваться в ней было решительно невозможно. Затем я почувствовал лёгкий ветерок у себя на спине, такой же слабый, как шёпот умирающего.
С трудом повернувшись, я стал медленно, на четвереньках, как младенец, карабкаться в сторону выхода. То и дело в мои бока упирались грубые камни. Некоторые из них с грохотом падали на землю, не способные выдержать напора моего тела.
Примерно через минуту забрезжил свет.
Я ускорился, устроил по дороге настоящее землетрясение и наконец шагнул в яркий бело-голубоватый омут. На мгновение он захватил мои глаза и как будто сжал их своей болезненной интенсивностью; затем, постепенно, по мере их привыкания, передо мной проявилось и протянулось в безграничные дали ясное голубое небо. Оно меня заворожило... Я заворожённо смотрел вокруг и щурился от яркого полуденного солнца.
