Текст книги "Встреча или летунец мне в... (СИ)"

Автор книги: Лин Петрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Ха...

У меня вырвался нервный смешок.

Это был поезд... Посреди леса на рельсах стоял самый настоящий чёрный паровоз и выплёвывал из длинной трубы, обведённой золотистым обручем, клубы смолянистого чёрного дыма.

Рядом тянулись пассажирские вагоны. Один из них был открыт. На землю спускалась тонкая лесенка из трёх ступенек.

Вдруг паровоз запищал. Если бы в лесу были птицы, после такого пронзительного шума они были немедленно захлопали крыльями и взмыли в голубую... Прошу прощения: в пурпурную высь.

Я глубоко вздохнул, больше не замечая запаха, приблизился к поезду и медленно поднялся по лесенке в салон. На вид он был из девятнадцатого века. Класс – люкс. Казалось, ещё немного, и бархатные чёрные сидения наполнят мужчины в котелках и дамы в шляпках, украшенных цветами.

Я хмыкнул и присел на ближайшее место. Кресло было мягким. Затем сложил руки на затылке и откинулся на спинку.

И так... Что теперь? Есть у меня предположения, что здесь вообще происходит?

Честно?

Ни малейшего.

Вообще на данный момент всё происходящее больше всего напоминает обыкновенный...

– Ваш билет?

Я резко отпрянул и ударился плечом в окно. В салоне стоял контролёр. На нём был синий жилет на белую рубашку с золотистыми пуговицами и фуражка с длинным и глянцевым на конце козырьком. Последняя совершенно закрывала его глаза, оставляя открытым только бледный, похожий на трупную рану рот.

Мужчина даже не дёрнулся, когда в моих руках появилась булава; наклонив голову, он тянул перед собою ладонь.

– Ваш билет?

– У меня его...

Нет, – это я хотел ответить, как вдруг обнаружил лежавшую возле окна разноцветную бумажку. Я взял её и осмотрел. Единственная надпись: 14 Июня 1912. Я поморгал и протянул билет контролёру. Он принял его, кивнул и ровным шагом побрёл дальше по коридору. Спустя пару секунд я пришёл в себя и уже приподнимался, чтобы проследовать за ним, как вдруг резкий толчок свалился меня в кресло. Поезд дёрнулся, загудел и задрожал. Я повернулся и увидел, как лес в окне постепенно смещается в сторону...

Чух-чух-чух-чух...

Поезд пришёл в движение, и мир вокруг охватила вибрация. Она пронзила меня насквозь, и я почувствовал, что больше не могу пошевелиться.

Я даже не заметил, когда мои глаза начали слипаться; с каждым толчком окружающее пространство становилось всё дальше, дальше и дальше... Вскоре мир превратился в горлышко колодца, которое неслось вперёд, уменьшаясь и обращаясь маленькой звездой, пока моё тело... Нет, моё сознание пикировало вниз, и тогда...

Тук.

Я открыл глаза.

Потолок.

Девять ламп.

Я повернул голову и посмотрел на шуфлядку, на которой лежал телефон. Взял его, проверил время.

08:38

Мой будильник сработает через три минуты.

... Я уже давно заметил за своим организмом удивительную пунктуальность. Если мне нужно быть на ногах в некоторое определённое время, достаточно поставить будильник, и я обязательно проснулась за минуту или две до того, как он успеет сработать; если же я не буду его ставить, то с высокой вероятностью просплю на добрый час.

Занятно, не правда ли?

Но ещё более занятным был мой сон.

Я прищурился, старательно припоминая все подробности: лес, пурпурное небо, тропа, вышка, паровоз... Я помнил всё до мельчайших деталей, и это была, пожалуй, единственная странность, которая выделала этот сон на фоне прочих наваждений дремлющего сознания.

Хотя нет, поправочка. Помимо этого, странным был тот факт, что я, собственно, видел сон. Самый настоящий. Экспедиции в другие миры стали настолько привычной частью моего распорядка, что я уже и не помню, когда в последний раз видел нормальные сны.

Кстати говоря, а когда я, собственно, уснул? Хороший вопрос. Наверное, это произошло, когда я...

Зззз!

Вереницу моих мыслей оборвал грохот будильника.

Я поморщился, привычным движением его выключил и стал подниматься.

Пускай... Обдумаю это дело вечером. Сейчас у меня на повестке был самый заурядный день самого заурядного вдовца, который живёт со своей самой заурядной племянницей...

Блажь, да и только.

Впрочем, в той части моей жизни, которая отвечала за «повседневность», тоже были свои проблемы...

56. мясо

Когда я пришёл на кухню, Таня уже сидела на своём месте. На ней была майка, которая была ей несколько великовата, и шорты.

– Доброе утро, – сказал я

– Доброе... – быстро ответила девушка, после чего стала теребить свои ногти.

Я поставил сковородку, разбил на неё три яйца и с лёгким интересом стал наблюдать, как постепенно сгущается желток.

В какой-то момент у меня возникло ощущение некой неправильности происходящего... Я нахмурился и посмотрел на телевизор. Он был выключен. В детстве наши родители всегда смотрели новости по утрам... Вернее слушали... Вернее, включали их фоном, чтобы не было этой гробовой тишины. Я не стал продолжать эту традицию. Мне всегда больше по нраву было естественное утро, наполненное шумом города либо совершенной тишиной деревни.

Как сейчас.

Сейчас было тихо.

Совсем тихо.

Только яйца, плавая в скворчащем масле, булькали на сковородке. Ничего необычного, и всё же что-то здесь было не так.

Я осмотрелся, выглянул в окно, затем посмотрел Таню и...

Ах.

...Так вот где собака зарыта.

Девушка молчала.

Опустив голову, она цокала своим белыми пальчиками.

Я спросил:

– Всё в порядке?

Таня медленно приподняла голову и посмотрела на меня. Я заволновался. Она улыбалась, но улыбка её была потерянной. Да и сама Таня была какой-то... Неуверенной? Никогда бы не подумал, что использую для неё такую характеристику. Это было настолько странно, что на секунду мне показалось, что за моим столом сидит другая, совершенно незнакомая девочка.

– Да, – ответила Таня тихим голосом. – Просто... – отвернулась. – Мне... Мама написала.

– Аня? Что-то случилось? – стук сердца.

– Нет, ну то есть... Эм... Она поссорилась с этим... Арменом? И теперь возвращается домой. Будет уже завтра... Вот.

Ах...

– Поможешь собрать чемоданы? – спросила Таня с горькой улыбкой.

Если Аня возвращается, значит, её пребывание у меня тоже скоро закончится... Таня вернётся домой, в свою квартиру.

Я покосился на кухонный кран. В серебристом изгибе его поверхности проглядывалось лицо Тани... Бездонная чёрная пропасть.

Что ж, возможно так оно будет лучше... Я не собирался ничего делать с Таней, и в то же время мне явно не помешает держаться от неё подальше. Кто знает, когда ей снова приспичит превратиться в ангела и сожрать меня живьём.

А с другой стороны...

Ха...

...С другой стороны, когда я отвернулся от телевизора и снова увидел тусклую улыбку на её светлом личике, мое сердце сжалось как устрица, на которую капнули лимонным соком.

Ладно.

Я достал телефон, позвонил и вышел в зал. Таня уныло наблюдала за моими действиями. Через пару секунд на другом конце раздался голос:

– Алексей?..

– Он самый.

– Ты даже не представляешь, что у меня случилось... Чтобы я ещё хоть раз...

– Да-да, так... По поводу Тани.

– Ах... У неё есть ключи? Можешь привезти её на машине, я буду...

– Да, собственно... Ты не против, если она останется у меня ещё на некоторое время? – спросил я и услышал лёгкий хлопок со стороны кухни. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не повернуться и проверить, что там происходит

– Но ты же...

– Знаю, знаю. Но тогда у меня было много работы, а сейчас с этим немного полегче. К тому же девочке полезно будет провести некоторое время в деревне на свежем воздухе.

– ...Ну ладно, – в голосе Ани звучало облегчение. – Спасибо...

– Всегда пожалуйста. Так... Договорились?

Мы обсудили ещё некоторые детали, и я повесил трубку. Затем сунул телефон в карман, повернулся и усмехнулся, когда увидел яркие как драгоценные камушки чёрные глаза моей племянницы.

Я присел за стол и спросил её:

– Довольна?

Таня быстро кивнула.

– Но ты ведь понимаешь, что теперь я в любой момент могу отвезти тебя назад...

Таня снова кивнула, очень серьёзно.

– Так что веди себя хорошо... Без... Сама знаешь, – я сделал пространное движение рукой.

Девочка качнула головой с такой силой, что собственный хвостик залетел ей на макушку.

– Только по твоей инициативе, – сказала она серьёзным голосом.

– Её не будет. Что ещё?..

Таня тянула руку, как школьница на уроке.

– Ты забыл про яичницу, дядя.

– А...

Ну да. Забыл.

Через пару минут мы добили страшно сухие яйца – Таня выдавила целую гору кетчупа, чтобы сделать их съедобными, я последовал её примеру, – а затем устроили мозговой штурм. По словам Тани, я обязательно должен был «сделать что-нибудь особенное, чтобы отпраздновать продление её каникул». На мой закономерный вопрос, почему именно я должен устраивать что-нибудь в честь праздника, который, собственно, и случился только благодаря слабости моего характера, ответа не было...

– Может сходим в Макдак? – предложил я.

Мне идея показалась хорошей, но Таня ещё сомневалась:

– Были.

– Пиццерия... Хотя она далеко... Хм... А сама ты чего хочешь, собственно?

– Ну... – Таня сделала необыкновенно серьёзное для себя лицо. – Мяса.

– Какого?

– Ламантина!

– Они в красной книге. Нас посадят.

– Тогда просто хочу в ресторан.

– Ресторан... – я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – ...Есть здесь неподалёку один ресторанчик, но с него доставка не работает, – тяготы деревенской жизни, – придётся ехать.

– Я не против, – заявила Таня.

– Кто бы мог подумать...

Я позвонил и забронировал столик. Время было ранее, так что свободных мест было более чем достаточно, и уже через тридцать минут мы с Таней припарковались перед небольшим и довольно опрятным заведением.

Размышляя над прожаркой своего стейка, – причём выбрала она самый дорогой, – Таня попросила сыроватый. Я последовал её примеру, хотя, признаться, всегда предпочитал более грубое мясо.

Мне нравится пожевать.

Когда мы официантка ушла с нашим заказом, Таня неожиданно замолчала и стала пристально осматривать помещение.

– Что-то не так?

– Нет... Просто, эм... Я давно не была в настоящем ресторане, – ответила Таня, улыбаясь и тыкая длинной серебристой вилкой в тарелочку для хлеба. – Прямо как на свидании... – сказала она, старательно избегая моего взгляда.

– Опять...

– Между племянницей и дядей, не более того, – протараторила она.

– Именно так, – собственный голос показался мне очень сухим.

На всякий случай я быстро осмотрелся. Единственные две пары, которые были в ресторане кроме нас, сидели у дальней стены.

– Кстати... Эм... Можно вопрос?.. – притихшим голосом спросила Таню.

– Зависит от вопроса.

– Дядя... А когда у тебя в последний раз было свидание?

– ...Этот вопрос нельзя, – ответил я каменным тоном, а затем почувствовал, как внутри меня всё начинает съёживаться, когда в глазах Тани проявилось сперва облегчение, а затем – лёгкая жалость.

– Я редко вижу других людей, вот и всё.

– Ну да, – Таня понимающе улыбнулась, и я почувствовал себя ребёнком, который оправдывается перед своей мамой. Неловкое положение. Я уже было задумался, как и куда сменить тему, когда Таня резко приподнялась и сказала:

– Мне надо... По делам! – а затем ретировалась в сторону уборной.

Фух... Ну пусть так.

Я выдохнул и посмотрел в окно. Из него открывался вид на тротуар и заросли травы возле бордюра, которая покачивалась на ветру. Мирная картина, мирная и приятная, но вот какой вопрос: всё ли в ней было «в порядке» ?..

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я случайно заразил свой мир туманом. Я внимательно читал и перечитывал свою памятку, но не заметил между нею и оригиналом никаких особенных изменений; тем не менее я был уверен: что-то изменилось. Просто моя записи были такими пространными, что я не имел ни малейшего понятия, что именно это было.

Угадать было невозможно, ведь вместе с миром менялось моё восприятие, мои воспоминания. Вся моя жизнь, по сути. Признаться, мне сложно было вообразить, что представляла собой последняя без Тани... И Ани, её ведь тоже не было. Мама и дочка, сестра и племянница занимали добрую половину моих детских и юношеских воспоминаний. Даже нет, не половину: больше. Я попытался вспомнить что-нибудь такое из своего прошло, в чём ни первая, ни вторая не играли никакой роли. У меня не вышло. Пустота.

Даже странно немного...

Я задумчиво упёрся пространством между верхней губой и носом в указательный палец... Совсем ничего не помню...

...Впрочем, наверное, дело было в самой природе перемены. Мои настоящие, изначальные воспоминания были не столько дополнены, сколько изменены. Диктаторы постоянно вырезают нежелательных людей на фото – в моём случае их наоборот пририсовали, и не только в мои воспоминания, но в прошлое, настоящее и будущее... В саму реальность.

Интересно, а от этого изменился мой изначальный характер?..

– Ваш заказ, – прозвенел высокий голос, и официантка, чёрненькая девушка с ямочкой на правой щёчке, поставила на столик две тарелки с мясом и блюдце густого грибного соуса.

– Благодарю.

Я выбросил мысли из головы, схватил нож, отрезал себе кусочек и проверил прожарку. Мясо внутри было красное. Я надавил на него ножиком, и на белую тарелку побежали красные капели. С кровью. Я просил без. Ну ладно. Пусть. Я макнул свой кусочек в соус и сунул в рот. Мясо немедленно растаяло на моём языке под воздействием. слюны. Было вкусно, очень вкусно, и даже медные нотки здесь были к месту.

И кстати, где Таня?

Задерживается?

Стейки остывают довольно быстро; она всегда говорила, что не против есть холодное, но ведь это же трата мяса.

Я отрезал ещё один кусочек. Потом ещё, и стал быстро уплетать свою порцию, время от времени постукивая ножиком и вилкой по тарелке и тем самым нарушая царившую в ресторане гробовую тишину...

...

...

...

/work/264994