Текст книги "Ряска Правды (СИ)"
Автор книги: Лика Маррн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 24
Образы ускользали от меня. Стоило только дотронуться до них, как они убегали, испарялись легким туманом. Нити пробегали через пальцы и я не могла за них ухватиться.
Я пыталась воссоздать в уме образ Храма. Я была там только один раз, поэтому получалось из рук вон плохо. Что я помнила о нем? Да, почитай, ничего. Только позолоченные стены, да подсвечники, а такого добра во дворце было много, вот он и появлялся в моей голове единым нерушимым целым, окруженным застывшими вокруг него фигурами. Я заметила маленького мальчика, который испуганно озирался по сторонам, зажав рот рукой. Того самого мальчика, которого я оставила в лесу, сидеть на пеньке! Рядом с ним брел волк, по-видимому, сохраняя данное мне лесом обещание – оберегая мальчика. Только я сомневалась, что клыки и когти могут здесь кого-то спасти.
Я разволновалась и потеряла концентрацию. Пришлось начинать сначала. В этот раз я попыталась ухватиться за образ Румяны – Шайсэаса я знала недостаточно хорошо. Но и это оказалось не самым идеальным вариантом. Мой разум затмевала злость, раздражение, смешанное с гневом, текло по моим венам и лилось в магию. Ничего не получалось. Связь рвалась.
И тут до меня дошло – Реджинальд! Сжав уже теплый камень в руках, я осторожно потянулась к светящейся точке, которая была королем Ристании.
Камень расширял мои возможности эмпата. Он действовал четко и безотказно – если только я знала, что мне нужно и умела зацепиться за это.
Я нацелилась на точку Реджинальда и медленно начала воссоздавать его образ в голове. Голос, ироничные интонации, смех… Голос почему-то казался мне в человеке самым важным. Уловишь голос – создашь и все остальное, но если ты не помнишь, как человек говорит – все потеряно, все пропало. Образ я создавала крупными штрихами, не заостряя внимания на деталях. Несколько дней назад я видела, как работал в саду придворный художник – у него было, чему поучиться.
Образы обрушились на меня внезапно, как будто шторм налетел с морским прибоем. Пришлось сжать зубы, чтобы не растерять концентрацию. Зато когда, наконец, все обрело четкость, то нити стало удерживать неимоверно легко, как будто я не находилась на дне морском, а была прямо там, в маленьком зале. Дверь была заперта. Министры все так же сидели, кося глазами по сторонам. Многие смотрели на свои руки – и посмотреть было на что. Камень, который начал расползаться по ним, когда я уходила, теперь захватил уже целые ладони, до кистей. Каменеть заживо – ужасная судьба.
Редж сидел на своем месте, уронив голову на руки. На его груди тяжелым весом мерцал камень. Я практически физически ощущала, как тигровый глаз тянет Реджинальда к земле.
– Реджинальд, – тихо позвала я.
Редж вскинул голову и уставился на меня неверящим взглядом. Я нахмурилась – неужели он меня видел? Похоже, камень создавал мой образ там… И это немного усложняло мне задачу.
– Как ты сюда попала?! – хрипло спросил Редж. Он выглядел истощенным. Камень тянул из него все силы, не оставляя ничего на побег. Иначе бы Реджинальда уже здесь не было. – Дверь заперта.
– Меня на самом деле здесь нет, – улыбнулась я.
– Проекция? – нахмурился Редж. – Где ты? Я слышал, Шайсэас сказал Раймоне, что ты приняла лес?
– И пусть он продолжает так думать, – сделала страшные глаза я. – Я была в лесу. Шайсэас немного наврал в деталях – лес принял меня.
– Где ты сейчас? – настойчиво спросил Редж.
– Какая разница? – рассмеялась вдруг я. – Здесь. Или не здесь? Как все запутано.
– Ника, не дури, – рявкнул вдруг мужчина. – Быстро. По существу.
– Я пользуюсь гостеприимством морских жителей, – пожала плечами я. – Ты когда-нибудь видел нимф? Они великолепны. Мой костюм с ними не идет ни в какое сравнение – у них ярко-голубые глаза, и они светятся, – я мечтательно улыбнулась. – В море, похоже, вообще все светится. На болоте все не так…
– Что?! – взревел Редж. – Ника, ты с ума сошла?
– Не нужно задавать мне этот вопрос, если уже знаешь на него ответ, – спокойно ответила я.
Я медленно подошла к столу – мне стало интересно, смогу ли я что-нибудь взять. Но пальцы просто прошли сквозь еду, лежавшую на столе. На тарелке перед Реджем все ещё валялись лягушки.
– Вкусные? – спросила я, кивнув на них.
Редж проследил за направлением моего взгляда и скрипнул зубами.
– Это сейчас не важно, – мотнул головой он.
– Ты ошибаешься, – рассмеялась я. – Все важно, Редж. Самые маленькие вещи важны. Ты видел трещину в стене, вон там? – я указала на стену за Реджем. – Она в форме ласточки. Вы, люди, вы смотрите, но не видите. Вы влюбились в жестокость и не можете без неё жить. Кто, спрашивается, выдумал называть закат «кровавым»? Ведь он просто цвета спелой клюквы.
Реджинальд напряженно смотрел на меня, сцепив пальцы.
– А, ты не понимаешь, – махнула рукой я. – Ты не жил на болоте.
В коридоре послышались шаги. Я обернулась – мне было интересно. Дверь приоткрылась, и появилось недовольное лицо Шайсэаса.
– С кем это вы здесь разговариваете, ваше величество? – резко спросил он. – Никак, сбежать порываетесь?
– И в мыслях не было сбегать из собственного дома, – подчеркнуто вежливо улыбнулся Реджинальд.
Шайсэас обвел комнату задумчивым взглядом. Он нахмурился, по-птичьи наклонил голову и прищурился ровно на меня. Мне показалось, что он вот-вот меня увидит. Я чуть отпустила нити, которые держала в кулаке, и увидела, как мои руки стали прозрачнее. Шайсэас расслабился и погрозил Реджу пальцем:
– Вам предстоит умереть во благо страны, ваше величество. Не совершайте глупостей.
– Ради страны я готов на все, – иронично хмыкнул Редж. Дверь захлопнулась.
– Что они делают? – недоуменно спросила я.
– Что-то в Храме, – покачал головой Редж. – Не знаю, что.
Я подплыла к окну. Я физически ощущала воду вокруг меня – ощущение было весьма странное.
– Кто их знает… – пробормотала я. Луна была белоснежной. Её круг будто насмехался над нами. – Полнолуние, – фыркнула я. – Скучно. Почему нельзя делать ничего в новолуние? Гораздо удобнее…
– Новолуние? – переспросил Редж.
– Ну да, – пожала плечами я. – Ничего не видно. Темные дела вершатся в темноте… – вспомнила я услышанное где-то и хихикнула.
Редж удивленно смотрел на меня. Я видела этот взгляд, хоть и стояла к нему спиной. Наверное, в ''проекции'', как её обозвал Реджинальд, не существовало ни времени, ни пространства. Только абсолютное и чистое Я, которое отрицало все остальное.
– Что? – спросила я у Реджа.
– Ты спокойна, – констатировал он.
– Отнюдь, – возразила я. – Просто одна знакомая сказала мне, что я безрассудна. И мне понравилось.
Редж промолчал, продолжая буравить меня взглядом. Я задумчиво глянула на луну. Из окон не было видно моря, но я чувствовала его присутствие здесь, в зале. Какого это – смотреть на себя со стороны? Пусть и с очень далекой стороны? Ощущение было настолько странным, что я отвернулась и широко улыбнулась.
– Доешь лягушек, – посоветовала я. – Они действительно вкусные.
– Прекрати, – вдруг резко обрубил Редж. – Прекрати говорить так, будто тебе все равно. Ты можешь мне довериться. Если ты сейчас уйдешь, я не буду думать о тебе хуже. Ты ещё можешь спастись.
Я удивленно посмотрела на Реджа.
– А зачем? – спросила я. – Я никогда не была кикиморой. Я в полной мере никогда не стану Владычицей леса, но и жить среди людей тоже не смогу. Зачем мне пытаться, если все придет к одному и тому же? Куда я пойду?
– Ты могла бы остаться здесь, – глаза Реджа просто завораживали. Но я покачала головой.
– Я не осталась бы здесь надолго. Слишком мало места. Слишком скучно. Слишком много людей, – пожала я плечами.
– Я думал, ты решила, что они достойны твоего внимания.
– Достойны. Но ненадолго. Они… Они повторяются. Они все одинаковые. А посмотри на природу – нет ни одного одинакового листа. Каждый год все меняется. Листок ложится по-другому. Травинка растет не так, как в прошлом году. И ты можешь не узнать место, где родился, только благодаря одному маленькому желудю, который упал на землю, а потом пророс.
Редж покачал головой.
– Я не думаю, что понимаю такой подход.
– Тебе и не нужно, – улыбнулась я. – Ты должен просто править. Если короли начнут размышлять о листочках и о дубах, королевства придут в упадок.
Где-то завыл волк, и я вспомнила о мальчике, который, вопреки моему приказанию, сбежал из леса. Сейчас я не могла для него ничего сделать – только надеяться, что с моим уходом оголодавший зверь не набросится на ребенка.
– Редж, я что-то вспомнила, ты как-то говорил про призраков? Это как духи?
Реджинальд выглядел удивленным, но все же ответил.
– Призраки – это души людей, которые не нашли покоя. Что-то не сделали в жизни. Не успели. Они приходят к родственникам и близким, пытаются им помочь. Немногие их видят. До них нельзя дотронуться. Говорят, что призраки слишком боятся, чтобы перейти грань. Слишком слабы, чтобы отказаться от знакомого.
– Выходит, я призрак. – Мне вдруг стало смешно. – Глупость какая. Люди уходят раз и навсегда. Они растворяются в природе, в мироздании… Но какой же нужно обладать силой, чтобы противостоять этому натиску?
– Ника, прекрати говорить загадками, – простонал Редж. – Что ты хочешь от меня?
– Я не хочу от тебя ничего! – воскликнула я, оборачиваясь. – Я зажгла свечу, я должна её загасить. Она тогда горела черным пламенем…
– Черт, Ника! – воскликнул Редж, делая усилие и поднимаясь из-за стола. – Я тебя…
Дверь распахнулась. Румяна обвела комнату взглядом.
– Сходите с ума, сударь? – издевательски поинтересовалась она. – Твоя Ника сбежала, дорогой. Она поставила лес выше тебя. Она эгоистичная дура, – пропела Румяна. – А ты подохнешь под моим ножом.
Я вздрогнула, вспомнив недавнее испытание. Могло ли быть так, что…?
– Если бы мир был полон таких эгоистичных дур, как Ника, – четко и ясно проговорил Редж. – Его голос звучал в тишине. – То он был бы в тысячу раз лучше.
Румяна изменилась в лице. Она вскинула руку, и вдруг какая-то неведомая сила потащила Реджинальда вверх. Румяна засмеялась и сжала руку – ноги Реджа оторвались от пола. Его руки взметнулись к шее, силясь сорвать невидимую ладонь, но не в силах этого сделать. Румяна усилила захват, видя муки своей жертвы. Ей доставляло это отвратительное, извращенное удовольствие…
А я не могла ничего сделать. Просто стоять и смотреть, как Румяна перекрывает ему поток живительного воздуха. Я не могла вмешаться. Не могла. Вместо этого я сжала кулаки и закусила губу, не в силах закрыть глаза. Да даже если бы я их закрыла, я бы все равно видела их. Образы так не работали.
– Смертные, – фыркнула Румяна. – Лишить вас воздуха, и вы подохнете как последние собаки. Вы хрупки. Жалки. Вас можно раздавить как лягушку сапогом.
Во мне вновь полыхнула ярость. Я вспомнила прекрасное, пьянящее ощущение, которое я испытала, вонзая острый нож в Румяну. Как искажалось её лицо гримасой непонимания, как затем её лицо было обезображено, чтобы никогда больше не стать прекрасным…
Румяна отпустила Реджа, который упал на стол. Хорошее дорогое дерево не сломалось – но от этого Реджу было только хуже.
Румяна снова расхохоталась, и мне захотелось вырвать ей язык и отдать его волку, который надрывался где-то вдали. Ведьма тоже заметила. Она наклонила голову, совсем как Шарсэас, и прислушалась.
– Что там она с ними делает?! – недоуменно поинтересовалась Румяна. – Не ревнуешь? – обратилась она к Реджу. Тот поднялся с колен, тяжело дыша. Румяна хмыкнула. – Держишься молодцом. Но это пока. Идем. Луна уже высоко.
Румяна развернулась и махнула Реджу рукой. Он последовал за ней, не удостоив меня ни взглядом. Впрочем, через пару секунд я поняла, что это ради того, чтобы меня ненароком не выдать. Румяна с Шайсэасом были сильными магами. Кто знает, вдруг они могли меня заметить.
А если они заметят меня, то… Кто знает, что они со мной могут сделать. Я не знала, как далеко распространяется сила Шайсэаса – может, одним лишь взмахом руки он создаст на дне моря ещё одну статую, и у ментального кристалла появится новый хранитель.
Я просочилась сквозь дверь, которая захлопнулась прямо передо мной, и удивленно обернулась – я её совсем не почувствовала. Что я ощущала, так это холод. Пронзающий до костей, выворачивающий душу холод. Похоже, моё время все-таки было на исходе. И Морская все-таки была права – ночью море не самое приятное место.
Придворные излучали уже не просто страх, а панический ужас. У одного парня закаменел нос – и он собрал глаза в кучку, чтобы с отвращением смотреть, как камень расползается, въедаясь все глубже и глубже… Интересно, когда нос его полностью превратится в камень, он сможет дышать?
– Раймона, почему так долго? – резко буркнул Шайсэас.
Напротив стены, почти целиком освещенной лунным светом, зависли какие-то письмена. Они издавали слабое свечение и были мне абсолютно непонятны.
– Знаешь, ты тоже хорош, – возмутилась женщина, складывая руки на груди. – Если бы мы написали заклинание прямо на стене, было бы гораздо быстрее!
– Я не собираюсь портить этот восхитительный антураж, он начала прошлого тысячелетия! – с жаром воскликнул Шайсэас. – Давайте, ваше величество, присаживайтесь на трон.
Реджинальд сбросил с себя руку Румяны – та схватила его за плечо, когда они входили в зал, видимо, чтобы выглядеть хозяйкой положения. Именно этого о ней и нельзя было сказать – Румяна удивительным образом терялась на фоне двух мужчин. Выкинуть её, никто бы даже и не заметил. К:н:и:г:о:л:ю:б:.:н:е:т
Уголки моих губ чуть приподнялись в улыбке. Так вот, о чем все это было. Она просто хотела, чтобы её наконец-то заметили… Превосходный способ, нужно сказать. Думаю, я тоже избрала его. Просто волей случая оказалась по другую сторону.
Реджинальд с поистине королевским достоинством медленно поднялся по ступенькам и занял свое место на троне.
– Корону, Раймона, – приказал Шайсэас. Румяна взмахнула рукой – и к Реджу медленно поплыла окованная золотом огромная корона – та самая, которой когда-то короновали его при мне. Я ощутила новый прилив ненависти…
И внезапно разум очистился. Если до этого я лишь следовала инстинктам, теперь я абсолютно точно знала, что мне надлежит сделать. Я бросила взгляд на луну – она должна оказаться в нужном положении через несколько минут.
– Реджинальд, – тихо сказала я, чтобы он не вздрогнул от неожиданности. – Поговори с ними.
– Осмелюсь поинтересоваться о том, что вы намереваетесь делать. Все-таки, как король этой земли я имею право знать, – иронично усмехнулся Реджинальд.
– О, поверь, дорогой, – хмыкнула Румяна. – Ты будешь в центре событий.
Она подошла к одной из стен и отдернула занавесь, которая, как оказалось, скрывала картину. Это была тончайшая работа. Я мало видела таких превосходных вещей, созданных рукой человека.
– Скажешь мне, что это такое, величество, м? – издевательски пропела Румяна.
– Это Совет Магов Амри, – ответил Редж. Его руки сжали подлокотники трона.
– Да, – кивнула Румяна. – Знаешь, я была на нем… Не участвовала, разумеется. Я просто пряталась за колонной, но мою энергию увидели. Меня вытащили оттуда и жестоко высекли.
– Только идиот пробирается на Совет Магов тайно, – пробормотала я, подходя ближе к Реджу. Тот легко усмехнулся, соглашаясь со мной.
– В этом Храме собрано много силы, – Румяна крутанулась вокруг своей оси, раскинув руки по сторонам. – Из магов Амри остались только мы… А из четырех магов, входивших в Совет, выжил только один. Аалира – его прямые наследники, ты об этом прекрасно осведомлен.
Я оглянулась на Шайсэаса – тот начал что-то тихо бормотать. Луна, наконец, осветила всю стену целиком – символы ярко засветились. Это был мой шанс. Мой момент триумфа. Сейчас решится моя судьба. Я либо проиграю все, либо потеряю только жизнь.
Я подплыла к Шайсэасу со спины и медленно, осторожно, даже любовно прикоснулась к его затылку. Голова – средоточие силы. Голова и сердце, у каждого по-разному, и это многое говорит о человеке, как бы он ни пытался скрыть свою настоящую сущность.
– Я бы, конечно, предпочла кровь Златеники, – пожала плечами Румяна. – Но Шэас настоял… Я, так уж и быть, согласилась. Почему бы и не поразвлечься с таким красавчиком? – улыбнулась Румяна. Она в одно мгновение оказалась напротив Реджинальда и провела рукой по его щеке. – Все скоро кончится, сладкий, – пропела она. – Для тебя. Для нас все только начнется.
Я улыбнулась. Как же она ошибалась. Гнев клубился во мне, но я усвоила свой урок. Он больше не был бесформенной тучей – теперь он устремился мне в сердце, питая его, питая камень и питая мою силу, теперь неразрывно связанную с ним.
– Румяна, отпусти, мешаешь, – прошипел Шайсэас, сосредотачиваясь на рисунке знаков. Они стали немного тусклее.
Я довольно кивнула себе, усиливая напор. У Шайсэаса было много магии, у меня было мало времени. Но кристалл был способен поглотить все целиком. Линии начали рваться. Я видела, как Шайсэас пытается схватиться за них – и в недоумении не находит того, что было здесь ещё минуту назад.
– Я здесь, – удивленно откликнулась Румяна, отпрянув от Реджа.
– Правильно, – хмыкнула я. – Не твоё – не лапай!
Сила текла через меня в камень. Я одновременно ощущала и не ощущала его в руке… Находиться в двух местах одновременно – удивительно странно. Ты теряешь реальность и силишься понять, какие из чувств тебя не подводят. Иногда подводят все разом.
Шайсэас вскрикнул и схватился руками за голову, когда я потянула за самую яркую нить – и кристалл начал послушно её поглощать. Он был живым и почему-то похожим в моем сознании на огромного кота – я практически видела, как он сыто облизывается, пожирая кусок за куском.
– Шэас! – взвизгнула Румяна, бросаясь к возлюбленному. – Шэас, что с тобой?!
Мужчина простонал, хватая возлюбленную за руку.
– Я не чувствую… Уходит… – сумел лишь прохрипеть он. Моя рука не покидала его затылка. Я бы не отпустила его даже если бы захотела – кристалл хотел большего. Он не успокоится, пока не выпьет все нити. Будь то линии магии или линии жизни. Я поняла это только тогда, когда кристалл присосался к остаткам паутины Шайсэаса. А я чувствовала лишь легкое удивление, когда его жизнь буквально проходила у меня сквозь пальцы. – Уходит… – снова прошептал Шайсэас, уже едва слышно.
Последний кусок отправился в рот большому коту. Кот довольно облизнулся и посмотрел на меня хитрым глазом – он хотел большего.
– Шэас?! – Румяна потрясла его за плечо. Мужчина грузно перевалился на спину. Его открытые глаза смотрели в потолок. – Шэас! Шэас, очнись! Шэас, что происходит, Шэас, пожалуйста, нет…
По её щекам начали течь слезы. Но кот в моей голове, с которым я сейчас была связана, который стал частью меня и единственный поддерживал во мне разумные мысли, все ещё был голоден.
Реджинальд поднялся с трона и, сняв с головы корону, мягко опустил её на подушечку.
– Все кончено, Румяна, – сказал он. Снаружи раздался шум, который перерос в гвалт. Раскрылась дверь, но я не обратила на это внимание.
Похоже, начали пробуждаться от ужасного сна все те, кто спал с открытыми глазами. У этих людей только что сбылись наяву их самые страшные кошмары. Неудивительно, что они подняли такой шум.
– Нет… – простонала Румяна. – Нет, Шэас, пожалуйста, очнись…
Письмена на стене мигнули и погасли, испарившись в воздухе сероватым дымом.
– Госпожа кикимора? – вдруг раздался детский голос от двери. – Извините, я…
Мои глаза расширились от шока. Он видел меня! Как?!
– Лэрс, тебя так зовут, да? – переспросила я, чтобы ненароком не ошибиться. Мальчик кивнул.
Я ошеломленно переглянулась с Реджинальдом. То, что происходило, было за гранью моего понимания.
– Лэрс, я же просила тебя оставаться в лесу, – мягко пожурила я мальчика. – Почему ты там не остался, м? Ты должен был сидеть на пеньке, Лэрс.
– Я сидел на пеньке, а потом пришло много собачек, – серьезно сообщил мальчик. – Больших и страшных. И я сказал, как вы просили, что я друг Хозяйки, и одна из них довела меня до дома. Я не растерялся! – гордо воскликнул мальчик.
– Ты молодец, Лэрс, – похвалила я. – Но тебе нужно уходить.
Я опоздала совсем чуть-чуть.
– Лэрс… – мягко пропела Румяна, медленно поднимаясь на ноги. Её взгляд был теперь обезумевший от шока и горя. Ей нечего было терять. За окном просыпались люди. Её возлюбленный лежал на полу. Она была сломлена. Она потеряла все. И впервые за все в груди закопошился страх. – С кем ты разговариваешь, Лэрс?
– Со мной, – не подразумевавшим возражений тоном обрубил Реджинальд.
– Лэрс, не бойся меня, – обворожительно улыбнулась Румяна.
– Лэрс… – начал было Реджинальд, но резко осекся, хрипло охнув. Тигровый глаз на его шее загорелся ярче, чем до этого. Камень был завязан на Румяну, и если я об этом забыла, то она – ни на мгновение.
– Тише, тише, величество, – мягко пожурила его она. – Так с кем, Лэрс, м?
– Вон там… – мальчик ткнул пальцем прямо в меня. – Вон там, госпожа кикимора…
Глаза Румяны расширились. Она смотрела туда, куда указывал мальчик, но не могла меня видеть… И через пару ударов сердца она наконец поняла. Мне тоже следовало понять быстрее, но я не ожидала того, что душа Румяны прогнила настолько глубоко.
Мгновение – и мальчик оказался в крепком захвате Румяны. Она пережала ему шею, лишая воздуха, а её нож провел мягкую линию от щеки к глазу, пока что не разрезав тонкую кожу. Но это только пока.
– Ты настолько идиотка? – поинтересовалась Румяна. – Отдавать жизнь за это никчемное королевство.
«Но Шайсэас же отдал» – послала я ей изо всех сил мысль. И по тому, как сжались её руки, я поняла, что поступила опрометчиво. Но вернуть сказанного уже нельзя было.
– Я уйду, – прошипела Румяна. – Я уйду и вернусь, потому что ты никогда не пожертвуешь жизнью ребенка. Именно поэтому я всегда буду выигрывать, Ника. Всегда, слышишь? Тебя не будет, ты сдохнешь в этой сточной канаве, а я вернусь и буду смеяться!
Будто в доказательство своих слов она громко расхохоталась.
Ярость полыхнула с новой силой, питая кристалл. В этот момент я действовала не самостоятельно. Он завладел моим телом и душой окончательно. Мы слились, стали одним целым – и я подчинилась.
Кот ощерился и зарычал как дикий волк, бросаясь на Румяну – и я бросилась тоже. Нож вонзился в щеку мальчику, но я не чувствовала этого. Я чувствовала лишь то, что мне нужно больше. Глаза Румяны расшились от удивления и неверия – совсем как в испытании.
– Ты всегда меня недооценивала, – прошипела я ей в лицо. И я знала, что она меня услышала. Теперь и она балансировала на краю между жизнью и смертью – и это я отправила её туда. Мне хотелось танцевать и петь, пусть и под крики мальчика, которые были мне безразличны сейчас.
– Я… Все равно… Лучше… – прошептала Румяна. Её глаза закатились, и кот довольно слизнул последний кусок жизненной силы. Где-то на краю сознания я знала, что мальчик с рассеченной щекой горько плачет, забившись к стене. Он зажимал руками щеку, из которой текла человеческая красная кровь, но он не был мне интересен.
Я обернулась к Реджинальду. Камень на его груди перестал пульсировать. Мужчина в ту же секунду сорвал его с груди и отшвырнул в угол. Я закусила губу. Какая превосходная энергия, какая вкусная, потрясающе вкусная жизнь, текущая по венам. Я слышала биение его сердца, я знала его самые сокровенные желания. Я хотела напиться этой магией дополна – потому что кот во мне требовал ещё. После долгого воздержания он был неимоверно голоден. Он облизывался и требовал еды, а я была слишком слаба, чтобы противостоять ему.
– Ника, – выдохнул Редж. – Все позади!
Я не могла ответить. Я могла лишь думать о ярком комке энергии, которая, не успев ещё разлиться по всему телу, билась у самого сердца. Так легко и ясно – протянул руку, потянул за одну ниточку – и уже все принадлежит только тебе.
– Ника, – осторожно позвал меня Редж. – Ника, ты в порядке?
Я облизнулась. у кота это получалось великолепно – почему бы не попробовать и мне? Мальчик в углу плакал навзрыд, слегка подвывая. Меня сейчас раздражал этот звук, удивительно раздражал. Хотелось захлопнуть ему рот, чтобы он больше не разевал его.
– Ника! – Реджинальд ступил на шаг вперед. Зря он сделал это. Стремиться навстречу своей гибели, впрочем, похвально, но глупо. Кот внутри меня согласно заурчал. Он хотел отведать восхитительных сил. Чувств. Магии. Редж был полон магии, как и это место… Но кот был связан с Храмом и не хотел причинять ему вред. – Ника, очнись!
Очнуться? О чем он? Я весело расхохоталась. Руки потянулись к его груди.
– Ника, что ты… – боль скрутила Реджа пополам, когда он понял. От внезапности моего выпада он упал на пол, и контакт разорвался. Обиженно надув губы, я опустилась рядом с ним на колени.
– Ника, это не ты! – яростно прошептал Редж. – Это не ты, я знаю. Верю, ты бы прибила меня, но ты бы никогда не навредила ребенку.
Я обернулась туда, где у стены плакал пальчик. Юное лицо было измазано в крови, но в сердце ничего не шевельнулось. Кот, который уютно примостился теперь уже на моих плечах, тихо прошептал мне:
«Не медли. Выпей его. Он вкусный, а мы так голодны».
Взгляд Реджа пересекся с моим, и я резко выдохнула. Кот недовольно зашипел – ему не понравился такой расклад.
– Позаботься о лесе, – прошептала я. – И спасибо.
Я резко поднялась на ноги, чтобы кот не сумел заставить меня снова сомкнуть руки на шее у Реджа. Я не Румяна. Я никогда не уподоблюсь ей.
Зверь яростно зашипел – он был голоден. Ему нужно было получить свою добычу.
– Ты его не получишь, – громко крикнула я, потому что в ушах начинало шуметь. Я не понимала, то ли это шипение кота заглушает все в моей голове, то ли мое время наконец-то вышло.
Вода хлынула на меня, затопляя зал – его больше не было. Я отпрянула от статуи. Темнота и тишина снова давили на меня. Кристалл не отпускал, выжимая из меня последнее. Ему нужна была еда, нужен был обед. Я прикрыла глаза и сдалась. Все равно моя судьба уже была решена. Морская вода губительна для болотных. Силы уходили, и кристалл светился все ярче и ярче, пока, наконец, даже магия не смогла удерживать его в моих ослабевших пальцах. Он выскользнул из них и глухо опустился на дно. Мерцание его было теперь таким ярким, что он освещал дно на много и много шагов вперед, как и ввысь.
На скале, на фигурой мага, последнего Стража, была выбита в скале надпись, которую я раньше не заметила.
«Орудие платит цену»
Моё лицо исказилось гримасой понимания, пальцы сжали песок. Орудие платит цену. Орудием был не кристалл. Им была я, и я заплатила цену за свое безрассудство. И за спасение остальных.
Тоска наполнила сердце раскаленным железом. Я не хотела умирать. Только не здесь, только не так. Не на дне чуждого мне моря, рядом с моим убийцей и одновременно спасителем. Как удивительно эти две вещи могут друг с другом сочетаться…
Холод сковывал тело. Ноги и руки уже онемели. Я поморщилась. Медленно умирать в воде… Какая незавидная участь. Я бы хотела уйти ярко, быстро. Но кристалл не был столь великодушен, чтобы дать мне желаемое.
Зато был кто-то другой. Мои мысли как будто услышали. Руки, которые были холодными, но сейчас казались удивительно теплыми, подхватили меня под руки и потащили вверх с поразительной скоростью. Вода неслась мимо меня, но я почти её не ощущала. Я знала – это был конец. Я не могла выжить. Это был дух, который пришел вознести меня вверх, как и обещал Редж. Ну что ж, стать звездой – не самая худшая участь, которая может кого-нибудь постигнуть.
Я задохнулась от свежего ночного воздуха, который затопил мне легкие. Они заболели с непривычки – я провела в воде слишком много времени.
– Я говорила, что твоё безрассудство тебя погубит, – раздался над ухом голос Морской.
– А я ответила, что ничего не может быть лучше, – прошептала я в ответ.
Я не понимала, что происходит, до тех пор, пока моё тело не коснулось шершавого песка.
– Доброй ночи, ваше величество, – поздоровалась с кем-то Морская.
– Доброй ночи, – ответил ей глубокий голос, и я вдруг оказалась в мягком кольце уютных мужских рук.
Глаза Реджинальда были серыми – как туман над болотом. С неба накрапывал дождь, смывая соль с моего тела. Если бы дело было только в соли.
– Ну вот. Я не опоздал, видишь? – улыбнулся Редж.
– Опоздал, – упрямо ответила я. – Уже поздно.
– Ты не Болотная, – покачал головой Редж. – Море для тебя не смертельно.
Я удивленно улыбнулась. Жаль, что я не знала этого раньше… Хотя разве это что-нибудь бы изменило?
– Кристалл смертелен, – прошептала я. – Орудие платит цену. Орудие – не кристалл. Когда я отказалась поглотить твою силу, он выпил меня в отместку.
– Ты все равно не умрешь, слышишь? – упрямо твердил Редж. – Я не позволю.
– Тут вы бессильны, ваше величество, – каждое слово давалось мне все с большим трудом. – Однажды вы будете на моем месте. Все бессильны против вечности.
Редж покачал головой:
– Ты выкарабкаешься, Ника.
– Не в этот раз… – я собралась с духом, чтобы сказать ещё очень важное. – Обещай, что вы хотя бы попытаетесь подружиться с Морскими.
– Ника, – вздрогнул Редж.
– Обещай! – я попыталась придать своему голосу остатки силы и уверенности. – Я прошу не за свой народ, а за них. Вам они… Ближе. Обещаешь?
– Хорошо, – кивнул Редж. – Обещаю. Я попытаюсь.
Я улыбнулась. Нахмурившись, я сделала неимоверное усилие над собой и, подняв руку, прикоснулась к его лицу. Редж схватил мою руку и прижал её к груди. За ним ярко сверкали звезды на своей недостижимой сине-черной вышине.
– Я стану звездой? – тихо спросила я.
– Обязательно, – кивнул Редж. – Ты станешь самой красивой звездой на этом небосклоне, и весь мир будет смотреть на тебя, любоваться и вспоминать о тебе.
– Это глупости… Сколько на небе звезд, и никто не помнит, кем они были при жизни.
– Ну почему же, – покачал головой Редж. – Вот смотри.
Он осторожно указал на скопление ярких созвездий. Они расплывались перед моими глазами, но я кивнула, давая понять, что вижу.
– Это был огромный легион, – тихо поведал мне Редж. – Он храбро сражался на благо своей родины, но силы были не равны. Маги отступали, у врагов был численный перевес. Их уничтожили, но они остались в нашей памяти. Видишь самую яркую звезду с краю? Это их глава.
– Почему он вдали от всех?
– Он прикрывал своих собратьев до конца. Он не вдали – он впереди.
Редж хмурился. Луна ярко светила. Со стороны города вновь доносились крики, смех, радость – все как и положено в праздник.
– Устрой в честь меня праздник, – попросила я. – Потешь моё самолюбие.
– Обязательно, – пообещал мне Реджинальд. – Лучшее вино, танцы, хороводы вокруг костра…
Он продолжал перечислять, а я просто залюбовалась им. В ярком свете луны лицо Реджа вдруг влажно блеснуло, когда он наклонил голову набок.
