Текст книги "Ряска Правды (СИ)"

Автор книги: Лика Маррн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23

Стоял полный штиль. Прибоя почти не было. Море не колыхалось. Мне представилось, что оно тоже умерло, что умерло все, что только существовало в этом мире.

Но лунная дорожка, которая медленно ползла по морской глади, говорила мне об обратном. Ногам было холодно. Я снова растратила все, что у меня было, а лес был теперь слишком далеко, чтобы помочь мне. Я обрубила связь с Реджинальдом сразу после того, как попрощалась. Мне нужно было торопиться, потому что я не знала, что собираются делать Шайсэас с Румяной…

Она была предательницей. В моей голове не укладывалось, как можно было так подставить всех, кого ты знал.

Ивайло, разумеется, был не в курсе… Интересно, чем он считал Румяну? Я вспомнила, что её неосознанно боялись многие существа, да и наше болото многие беды обходили стороной. Будто бы тоже боялись.

Только теперь я понимала многое. Все наконец-то встала на свои места. Моя странная история, моя необычная внешность, мои способности. Они не были выдающимися, я не ощущала гордости за них. Я их не заслужила.

Румяна была права – я никогда не блистала умом. Все, что произошло, было только из-за меня. Я всегда была той, кто поджигал свечу, кто заставлял тьму поглощать солнце. Я всегда делала все только из-за своей выгоды. Чем же я отличаюсь от Румяны? Я сбегала, врала. Я издевалась над людьми, над теми, кто был ниже и слабее меня.

Я могу искупить свою вину одним единственным способом, который мне сейчас доступен. Я жалела, что все кончилось именно так. Ещё было что увидеть, было что посмотреть… Я, все же, была не кикиморой, которая готова безропотно отдать свою жизнь ради родного болота. Всего лишь отмеченная Прикосновением Воды.

Я осторожно попробовала воду кончиком большого пальца. Она обожгла огнем, и я отдернула ногу, тут же отпрыгнув на пару шагов. Как я собираюсь войти в воду, если я даже не могу до неё прикоснуться?

Утес стоял незыблемым решением моей проблемы. Я осторожно взобралась на первые камни…

– Ты что делаешь?! – прошипела Морская, резко выныривая из воды прямо рядом с берегом. Её голос заставил меня по]скользнуться. Я чуть не грохнулась в воду. Усиленно вцепившись в скальную щель, я крикнула Морской в ответ:

– Не нужно так пугать!

– Ты с ума сошла! – шипела Морская. Волосы-водоросли на её голове встали дыбом, она обнажала зубы… Выглядело это, честно говоря, просто жутко.

– Мне нужен кристалл, – пробормотала я. – Разве не очевидно?

– Болотная, я предупреждала тебя! Ты нырнешь и больше не увидишь света дня.

– Я предпочитаю ночь, – улыбнулась я, выбираясь на ровную поверхность скалы. Ночь была тихой – где-то вдали ухнула сова, прерывая молчание тьмы, но лишь ненадолго, будто она тоже боялась навлечь на себя праведный гнев великого мага. – Слышишь что-нибудь? – спросила я у Морской.

Та задумалась и покачала головой.

– Ничего не должно быть так. Мир должен быть полон звуков. По крайней мере, этот мир. К берегу должны доноситься крики детей, смех, бренчание лютен.

Я грустно улыбнулась, обернулась в ярко освещенному городу и продолжила говорить:

– Никто не заслуживает той судьбы, которую уготовил своим врагам Шайсэас. Он боролся с лицемерием и пороком, а сейчас и сам полностью погряз в них. Румяна уж точно. Она ослеплена ненавистью и ревностью, для неё больше ничего не существует.

– Раймона? – нахмурилась Морская. – Ведьма Раймона с ним?

– Да, – кивнула я. – Я зажгла свечу, которая пробудила Шайсэаса. Я тоже была ослеплена злобой, но теперь я вижу четче, чем когда-либо. Город снова оживет, и завтра вновь будет праздник. Люди будут радоваться своему спасению.

– Если ты нырнешь, тебя там не будет, – заметила Морская, осторожно подплывая к утесу.

– Если я не нырну, не будет праздника, – улыбнулась я. В душе поселился мир и спокойствие. Я нашла достойную цель и я не отступлюсь от своих убеждений… Как бы мне этого ни хотелось.

– Болотная, одумайся, – ещё раз попыталась воззвать ко мне Морская.

– Реджинальд будет править, – поведала ей я. – Он настоящий король. У него все получится просто восхитительно.

Меховая накидка соскользнула с моих плеч. Их обнял холодный ветер. Мелкий дождь начал накрапывать с неба. Мне вдруг подумалось – Реджинальд как будто знал, что этот момент наступит, наряжая меня в этот костюм из чешуи. Я уже отказалась от леса – теперь я бросаюсь в объятья моря. В распахнутые объятья собственной гибели.

Я улыбнулась, вспомнив глаза Реджинальда… Наверняка он услышал моё «Прощай». В сердце защемило – да, было бы здорово остаться здесь. Но у меня не было выбора. Все подталкивало меня к этому моменту. Все в моей жизни вертелось вокруг него, и если я сейчас отступлю, то не смогу с этим жить.

Как и все в этом мире, я была глубоко эгоистична. Я не хотела жить без него, я слишком привыкла к этой жизни. К маленьким подколам, к шуткам, к теплой атмосфере. Может быть, сама того не подозревая, я влюбилась в Его Величество. Пускай лучше он живет без меня.

– Болотная! – воскликнула Морская. – Не смей!

– Меня зовут Златеника, – рассмеялась я. – Приятно познакомиться.

Оттолкнувшись от утеса, я прыгнула как можно дальше. Я слышала крик Морской – до тех пор, пока в одно мгновение ока волны не сомкнулись надо мной.

Соленая вода заставила кожу вспыхнуть огнем, и казалось, что меня медленно поджаривают на костре. Вода попала в рот, и боль сменилась агонией, когда я ушла с головой под воду. Я забилась, борясь с судорожным желанием всплыть, чтобы избавиться от этой муки.

Соль разъедала кожу. Я распахнула глаза – и она с наслаждением набросилась и на них, вгрызаясь с ожесточением, достойным самой Румяны…

В сердце вбили соляной кол и проворачивали там. Все во мне кричало: Всплыви! Наверх! На воздух! Живи! Не смей погибать здесь!

Но я боролась ради своей собственной смерти – так, как никогда не цеплялась даже за жизнь. Я схватилась за острый подводный камень, чтобы только не всплыть. Ведь мне все равно придется вернуться обратно, и все начнется с начала, мне нужно было остаться в воде, нужно было…

Острый камень порезал ладонь, заставив вскрикнуть от невыносимой боли, когда соль въелась в рану. Вода окрасилась ярко-красным. Я вдохнула свою собственную кровь… И боль ушла. Она сменилась легким зудом на границе сознания, напоминающим о том, что отсчет пошёл.

Я оглянулась по сторонам – Морскую я не видела. Я все ещё помнила, что кристалл находится у основания утеса. Я глянула вниз. Морская вода была гораздо мутнее, чем болотная или речная. Или, может, мои глаза просто не видели в ней так хорошо. Я поежилась и бросилась вниз, туда, где терялся в полутьме утес. Долго я проплыть не успела.

Через пару гребков передо мной будто из ниоткуда появилась русалка. Она прищурилась и протянула ко мне руку. Я недвижимо зависла в воде, памятуя о Стражах Кристалла. Но до основания было далеко – неужели их несколько? Успею ли я до того, как выйдет моё время… Либо моё, либо Реджинальда, потому что если его убьют, все бессмысленно.

Я попыталась заставить себя думать о том, что он будет хорошим королем, лучше, чем его брат. Мне нужно было сделать это на благо людей, которые остались в том городе, но правда все же лежала на поверхности. Я делала это только ради себя.

Русалка кивнула и опустила руку.

– Вниз, – сказала она.

– Спасибо, – кивнула я, выдавив из себя улыбку, и вновь понеслась со всей силы в черную глубину…

Меня вновь остановили через пятьдесят ударов сердца. В этот раз Страж был мужчиной. Он дотронулся до моей щеки и кивнул.

– Вниз, – сказал он.

И вновь бесконечный спуск… Мне казалось, что я уже наверняка опоздала. Что прошло слишком много времени, что прошли часы, дни, недели… Одной рукой я дотрагивалась до утеса, чтобы не потерять его в сгущавшейся темноте.

– Стой, – раздался голос.

Передо мной оказался морская нимфа – я только слышала о таких. Она выглядела как обычная девушка. Одета она была в платье из водорослей – её легко можно было бы принять за кикимору, если бы не глаза. Её глаза были ярко-голубыми и мерцали в темноте светом звезд, которые затерялись где-то высоко, высоко над водой. Она и сама чуть светилась, хотя, может, мне это только лишь показалось.

Её тонкие холодные пальцы дотронулись до моего лба и мир завертелся.

*

Гуннел подплыла к своему Стражу, вильнув хвостом. До них доносилось легкое свечение, которое испускала морская нимфа, теперь завладевшая разумом Болотной.

– Первое испытание она прошла, отказавшись от леса, – пояснила Гуннел. – Второе – прыгнув со скалы.

– Ты просто ей симпатизируешь, – фыркнул Страж.

Гуннел пожала плечами. Она была в своем праве симпатизировать кому угодно.

– Признайся, она красивая, – улыбнулась Владычица Моря. Одна из многих, впрочем. Море было слишком огромно и своевольно, чтобы подчиняться только одному хозяину.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос, – улыбнулся Страж, одарив Гуннел взглядом, жаждавшим обладания.

Гуннел тихо рассмеялась.

– Почему бы не подарить ей Прикосновение? – полюбопытствовал Страж.

– Она слишком привязана к лесу, – покачала головой Гуннел. – Её душа бы никогда не приняла этот дар. К тому же над ней ещё тяготеет прикосновение болот.

– Думаешь, она справится? Успеет вовремя?

– Надеюсь на это. У неё много времени, у него же его осталось маловато.

– Они ждут полуночи?

– Они ждут, пока луна осветит стену, – лаконично и абсолютно непонятно ответила Гуннел. – Помнишь магов Амри и их письмена?

– Другие были времена, – вздохнул Страж. – Так получается, девочке ничего не грозит?

– Абсолютно. Она долго жила в болоте, море ослабит её. Но она не умрет.

Страж тихо рассмеялся:

– Гуннел, ты любишь загадки, верно?

– Если бы выбор был легким, он бы не зачелся, – пожала плечами Гуннел. – Мне гораздо интереснее было бы увидеть, что ей подложит Нимфа. Она большая любительница ворошить глубинные желания и страхи.

– Охальница, – хмыкнул Страж и замолчал. Где-то высоко над ними луна неумолимо поднималась вверх.

*

Я ступала по мягкой илистой почве родного болота. Тихо падали с деревьев оранжевые листья, неслышно ложась на землю. Где-то далеко рассмеялся ичатик – наверняка снова играет с шелестуном. Они перебрасываются листьями и смотрят, кому какие выпадут. У кого больше кленовых – тот и победил. Я никогда особенно не понимала правил этой игры, но ичатик с шелестуном наслаждались ей, поэтому я не вмешивалась. Даром, что шумят сильно.

– Добрый день, Златушка, – поздоровалось со мной Лихо, пробираясь мимо меня в погоне за лисицей.

– Добрый день, бабушка, – улыбнулась я. – Вы помните, что волков не трогать?

– Помню, помню, – проскрипело Лихо.

Я кивнула и пошла дальше. Легкий ветер летел вместе со мной, унося дуновение осени прочь, в высоту. Он нес легкие шумы нашей жизни к людским селениям, где люди испуганно поглядывали на луну, и лишь только заслышав нас, закрывали окна, двери и прятались в домах.

«Нечисть по лесам бродит» – говорили они. Я смеялась – нечисть, подумать только!

– Дорогая, – вдруг зашелестели листья голосом моего суженого. – Где тебя опять носит?

Я в ответ только громко рассмеялась, зная, что ветер донесет до него звуки моего смеха. Но потом, подумав, все же крикнула:

– Я к дедушке Ивайло! Скоро буду!

– Хорошо, – откликнулся наш леший, Реджинальд. Имя у него было необычное, да и сам он был необыкновенным. Когда он свататься к Ивайло пришел, наш водяной только на нас глянул и махнул рукой – дескать, вижу, что отговаривать бесполезно.

По болоту я не особенно скучала, но зайти попить чаю к Ивайло – это всегда пожалуйста. Чай на болоте всегда особый, вкуснее, необычнее, чем в лесу. Румяна всегда заваривала его с особенными травами и подавала с зеленоватыми блинчиками, которые пекла тут же.

Когда я спускалась в воде, то чуть не подскользнулась – ива услужливо подставила мне ветку, о которую я с благодарностью ухватилась. Дерево приветственно качнулось, прежде чем вновь замереть в ожидании, пока оно опять кому-нибудь понадобится.

– Златушка, дорогушенька моя, – подлетела Стефка. Она никогда меня не любила, потому что сама имела виды на Реджа, но после моего замужества она, поняв, что ей больше ничего не светит, смирилась. Наверное, думала, что ей перепадет что-то из лесных благ.

– Привет, – холодно кивнула я.

– Как дела?

– Нормально, спасибо. Извини, я пойду, меня Румяна с Ивайло поджидают. Негоже заставлять их ждать, – пожала плечами я. Стефка разочарованно сморщилась, а я быстрой рыбкой мелькнула к самой топи.

– Златеника! – обрадовалась мне Хозяйка. – Проходи, ужин давно накрыт. Что задержалась-то?

– Реджу помогала, – улыбнулась я. – Он решил до зимы все дубы проведать, а то в прошлую зиму вон недоглядели за парочкой.

– Это правда, – кивнула Румяна, подкладывая мне блинчиков. – Там с тобой Ивайло поговорить о чем-то хочет.

– О чем? – просила я, откусывая блинчик.

– Незнаю. Но выглядел он очень недовольным.

– Чем он всегда недоволен?! Я в этот раз вообще ничего не делала.

– Ты что, Ивайло не знаешь? – рассмеялась Румяна. – Он найдет повод.

– Кто найдет повод? – спросил дед Ивайло, протискиваясь через коряги.

– Редж, – быстро проговорила я. – Знаешь, он всегда найдет повод обойти свои владения. Сегодня вон дубы проверял.

– Дубы? – удивился Ивайло, откладывая себе большую часть блинчиков. – Это ещё зачем?

– В прошлую зиму померзло много деревьев, – пояснила я. – Он прошел, проверил, все ли с ними в порядке.

– Порядочный он мужик, этот твой Реджинальд, – вздохнул Ивайло.

– Говорят, ты со мной о чем-то поговорить хотел? – бросив быстрый взгляд на Румяну, спросила я.

– Да, – кивнул водяной и отложил блинчик. – Разговор есть.

– Какой?

– Понимаешь… – замялся водяной. – У меня скоро у друга день рождения. Триста лет уже исполняется. Дата круглая, поздравить надо. А я, сама понимаешь, не могу болото покинуть. Я бы с радостью, но… Дела. Дела. Зима уже на подходе, нам все подготовить. А он как раз зимой родился, грустно ему одному справлять все время. А дата круглая, все-таки, нужно позаботиться о старике, старшние ведь наше все, Златушка… А тебе что, ты молодая, быстрая, сгоняешь туда-сюда, даже не заметишь. Завтра если выйдешь…

Я подавила раздраженный вздох.

– Хорошо. Навещу я вашего друга. Только с вас камышовые подстилки на постель.

И тут меня осенило.

– Завтра? Когда же у него день рождения?

– Через месяц… – неловко пожал плечами Ивайло.

– И где живет этот друг? – прорычала я, начиная мять блинчик пальцами.

– На Юге, – признался Ивайло. – Там просто речек много, понимаешь, ветвятся они, ветвятся, вот и получается, то плыть где-то месяц. Да ещё скоро лед встанет…

– Я никогда не доплыву, – бросила я.

– Ну Златушечка! Ну пожалуйста! Порадуй старика… Кто ещё знает, сколько мне жить осталось в этом болотце, – прокряхтел Ивайло. Старый пень! Ненавижу, когда начинают указывать на свой возраст. Будто годы связаны с умом.

– Хорошо, – кивнула я. – Допустим, я навещу вашего друга. Но не раньше, чем пройдет Праздник.

– Злата, если отбудешь после праздника, ни за что не успеешь! – воскликнул Ивайло.

– Дедушка, я замужем! – возмущенно крикнула я в ответ, вскакивая из-за стола. – Редж проведет песнь, потом будет засыпать – и уже тогда я, может, и сплаваю к вашему другу. Иначе я не согласна.

– Златеника, – вздохнул Ивайло. – Я не хотел об этом напоминать, но ты помнишь, сколько мне Редж в листья проиграл?

Я возмущенно приоткрыла рот. Реджинальд с Ивайло тоже играли в листья, но не как ичатик с шелестуном, а по-другому. Тут были какие-то правила. Они раздували по очереди ветер и загадывали, с какого дерева он сорвет больше листьев. Играли они редко, потому что тут же собиралось пол леса и начинало ругаться на разные голоса, что бардак они ни от кого не потерпят. Обычно громче всех возмущалось Лихо, хотя его это вообще никак не касалось.

Играли они редко, обычно под самый конец осени, но ставили по-крупному.

Я всегда ругалась на Реджинальда, потому что Ивайло очень часто выигрывал – чаще, чем мой благоверный. А ставили они на землю. В прошлый раз Реджинальд проиграл Ивайло кусок леса, на который водяной давно уже засматривался, но они пока что условились отыграться, поэтому местность ещё не заболотилась.

Вспоминать об этом случае с точки зрения Ивайло было подло.

– Дедушка, – возмутилась я. – Вы не должны такое говорить.

– Ну Златушка, – умоляюще протянул водяной. – Ну что тебе стоит… У тебя ещё столько праздников впереди. А кто его знает, сколько моему Сребробору осталось.

Я не выдержала и фыркнула при упоминании имени. Разумеется, ни у кого из болотных не было нормальных имен, и я не исключение, но Сребробор… Это, однозначно, перебор.

– Дедушка Ивайло, я никуда не отправлюсь до праздника, – буркнула я, отталкивая от себя тарелку. – И делайте что хотите с этой землей.

Разумеется, Реджинальд меня поругает если узнает – но ведь каков шельмец, а! Он проигрывать, а мне так возвращать – нет, так дело не пойдет!

– Златеникушка, сладунчик, подойди сюда, – позвала меня Румяна.

Я фыркнула ещё раз и повиновалась Хозяйке.

– Правильно, – одобрил Ивайло. – Поучай её, Румяна, совсем от рук отбилась!

– Молчал бы ты, старый пень, – цокнула на него Хозяйка. – Я со Златушкой побеседую, а ты пока погуляй иди.

– Выгоняешь меня, да?! – возмутился водяной. Лежавший рядом с ним сом, который тоже жевал блинчик, шелохнулся, будто готовый защищать честь хозяина.

– Выгоняю, – согласилась Румяна.

– Ну выгоняй, – вздохнул Ивайло. – Тебе можно.

Румяна с улыбкой проследила, как Ивайло выбирается из обиталища Румяны. Та хмыкнула и оправила выбившиеся из прически волосы.

– Ты его не слушай, девонька, – посоветовала она мне, вытирая руки о фартук. – Старый он. Из ума выживать начал, – Румяна сняла фартук и повесила его на сучок дерева, которое когда-то затонуло в болоте, а теперь ютилось у неё в домике.

– Что я могу сделать? – развела руками я. – Он возьмет и у Реджа отберет ту полянку, а она красивая, нравится мне очень.

– Можешь попросить, чтобы не забирал, – предложила Румяна.

– Как будто он меня послушает, – вздохнула я.

– И то правда… – задумалась хозяйка. – Правда, есть один способ. Но, боюсь, ты на него не решишься.

– Что за способ? – заинтересовалась я.

В мою руку вдруг легла холодная сталь ножа.

– Убей его, – прошептала Румяна мне на ухо, разворачивая меня лицом к выходу из хибарки.

Ивайло потягивался, почесывая своего сома. Он стоял к нам спиной. Сом блаженно дремал, чуть плеща плавниками по воде.

Глаза заволокло яростью. Как он смеет заставлять меня что-то делать? Свобода – это единственное, что было ценно в этом мире. Свобода и полный желудок. Как он смеет отбирать у меня две эти вещи? Ведь длительное путешествие всегда голодное… Долгое, подо льдом, когда большинство обитателей спит, а в реках иногда просыпается не пойми что, особенно в крупных. Если и кто-то совершит путешествие – то это он, за грань жизни!

Румяна победно ухмыльнулась, когда я сжала нож в руке и сделала шаг в сторону Ивайло.

Как он смеет вставать между мной и Реджинальдом? Как смеет отбирать у меня самое волшебное время в году – наш праздник? Старый, выживший из ума старик!

Мне не терпелось положить конец его сумасшествию. Я слишком долго терпела его выходки по отношению ко мне и к Реджу. Теперь пришло время положить этому конец. Его зеленая кровь окрасит наше болото, поднимется наверх и застынет кочкой. Все, кому вздумается пробраться через топь, обманутые мнимой устойчивостью этой кочки, будут наступать на неё, и она будет проваливаться под ними. Вероломная и своенравная, как и сам водяной.

Я занесла нож ещё выше и прикрыла глаза, настраиваясь на него. Я хотелось добить его не только физически. Его нужно было уничтожить. Растоптать.

И вдруг что-то шевельнулось на границе моего сознания. Какое-то воспоминание, будто бы не из этой жизни. Какая-то мысль, которая не давала мне покоя.

– Ну же! – подбодрила сзади Румяна, и мой нож снова взметнулся вверх, но ненадолго.

Ивайло почесал широкую спину. Наверняка он прищурился, наслаждаясь прохладой предрассветного болота. Я опустила нож. Ярость полыхала в груди, но я не била никого в спину. По крайней мере, нарочно.

– Чего ты медлишь? – прошипела Румяна. – Сделай это, ну же!

Я крутанулась к ней. Нож был все ещё зажат в моей руке.

– Почему ты так хочешь его смерти? – поинтересовалась я.

– Он своенравный, жестокий старик, – воскликнула Румяна. – Он достоин смерти.

– Может быть, – тихо согласилась я, наклоняя голову. – Но если ты так хочешь, чтобы он умер, почему бы тебе не сделать это самой?

– Трусливая, жалкая девчонка, – презрительно фыркнула Хозяйка. – Ты росла для этого момента. Лишь для этого – и ты провалилась. Думаешь, ты нужна кому-то? Ты лишь отброс, прелый лист, прилипший к ноге. Ты никто. Ты родилась ничем и умрешь никем.

– Неправда, – рыкнула я. В голове ясно и чисто звенели воспоминания, открывая во мне все реки ярости и ненависти, которые понеслись сейчас на Румяну. – Я родилась королевой.

Нож легко вошёл в живот Румяны, которая этого не ожидала. На лице застыла маска отвращения, начавшая было сменяться легким удивлением. Я вонзала свой нож в неё снова и снова. Руки обдало горячим, но я не останавливалась. В безумном исступлении я полоснула её шею, затем – обезобразила одним лишь порезом её прекрасное лицо.

Тело медленно упало. Вверх по воде начали расплываться красные круги человеческой крови. Я крепко сжала в руке нож, ничуть не сожалея о содеянном, когда мир покачнулся.

*

Я вздрогнула, вновь увидев холодный взгляд светящихся глаз морской нимфы. Она отняла руки от моего лица.

Я тут же вскинула свои собственные вверх – никакой крови. Но кровь была не главное – я провалилась. Это было испытание на самоконтроль – и я провалилась. Я закусила губу, ожидая своего приговора. Хорошо, если мне просто позволят всплыть наверх.

Нимфа вдруг кивнула и легким жестом указала не на утес:

– Вниз, – сказала она глубоким голосом.

– Вниз?! – ахнула я. – Но я же… я же убила её, вы видели! Мне нужно было сдержаться и смириться, но я не удержалась. Её кровь была на моих руках…

Нимфа тихо рассмеялась и покачала головой:

– Смирение – удел слабых. Тех, кто не может постоять за себя. Избавиться от гнева не дано никому, но мы можем направить его в праведное русло. Ты распознала истинное зло. Ты смогла направить свою ярость и использовать её. Используй её и дальше, Болотная. Вниз. Вниз. Твоё время на исходе.

Я моргнула, отрываясь от притягивающих взгляд нимфы и вновь скользнула вниз. Я неслась быстрее, чем раньше – нимфа сказала, моё время на исходе. Мне нужно было действовать стремительно. Я вспомнила рассказы о горных потоках, которые низвергаются, бушуя, вниз. Избавиться от гнева не дано никому, но его можно использовать.

Я позволила гневу затопить меня, устремляясь все ниже, ниже…

Я резко врезалась в дно и так уже порезанными руками, громко вскрикнув. Морская вода заглушила крик – здесь вообще слышно было хуже, чем в реке или в болоте. Я заозиралась по сторонам, и сердце пропустило удар, когда я увидела… Абсолютную пустоту. Здесь ничего не было. Вот было подножие утеса – но ничего, абсолютно ничего!

Неужели все было напрасно? Может быть, нужно заклинание, которого я не знаю? Может, открыть путь могут только чистые сердцем или что-то в этом роде?

Я закрыла глаза от отчаяния. Я ничего не смогу сделать, ничего…

Пульсирующая точка в окружающей меня сетке была яркой и живой. Она притягивала, звала. Я распахнула глаза. На губах появилась улыбка. У подножия утеса – действительно!

Не отпуская утес, я медленно погребла вбок, стараясь ни на что не напороться. Скала была широкой и большой – кажется, у основания она была просто огромной, длиной в весь пляж. Так это было или нет – я понятия не имела, но свет, который забрезжил спустя где-то сорок ударов сердца, дал мне больше, что все вычисления в мире.

Статуя приютилась у подножия скалы. Вернее, как я увидела, подплыв ближе, она была вырезана собственно в скале. Это был мужчина лет шестидесяти, который сидел на троне. В одной руке он держал скипетр. В другой мерцал перламутровый камень, по размеру похожий на Сферу Жизни.

Вот оно! Я мгновенно подлетела к статуе. Глаза статуи, казалось, следят за мной, но я точно знала, что в отличие от многих людей там, наверху, этот всегда был камнем. Я улыбнулась и осторожно вытащила сферу из руки статуи.

Мне показалось, что та смотрела на меня с тревогой.

– Поздно тревожиться, – прошептала я, в который раз закрывая глаза и настраиваясь на камень. – Время действовать.

Ответом мне стала гнетущая тишина морского дна.