Текст книги "Ректор моего сердца (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 25
– А вы как думаете, тарра Илона!? – глаза ректора в темноте снова блеснули гневом, лицо стало злым, хоть ни один мускул, казалось, не дрогнул на нем. – Как вы думаете, зачем я помог вам с ментальной проверкой, между прочим, нарушив закон и традиции?! Я должен был сообщить о вас королевской администрации, вас поставили бы на учет, как личность, потенциально опасную для короны. Как поставили на учет эту вашу маленькую ведьму, по другим причинам, правда… Я хотел протащить вас на отбор и протащил. Поставив под удар себя. Даже мелко подделал результаты проверки. Знаете, тарра Илона, терпеть не могу мухлевать вот так по мелочи! А вы что? Не нашли ничего лучше, как подставиться в первом же конкурсе! Вы ведь видели, что в комиссии был один из придворных магов. Да, по традиции, я должен иногда приглашать их на отбор… И он, кстати, не худший менталист из придворных. И не самый глупый человек. Вы же сделали все, чтобы выделиться! Чтобы он обратил на вас внимание, взял на заметку… Да, – гневное пламя в его голосе начало спадать, и он усмехнулся, – ваше выступление было самым сильным. Ваша иллюзия – лучшей. Не спорю. Но стратегия вашего поведения… Честно говоря, я ожидал, что вы дальновиднее и предусмотрительнее, – еще одна усмешка.
А мне становилось стыдно, и при этом охватила злость. То ли на него, то ли на себя.
– Я глазам своим не поверил, когда единственная уродливая иллюзия спала, и на ее месте возникли вы! Раз уж вы совсем не думаете об опасностях, грозящих вам до тех пор, пока – и если – не станете Великой, не залезете на самый верх, то, может, стоило просто подойти к придворному магу и сообщить, что вы бывшая преступница, ненавидящая короля всем сердцем? Которая… уверен в этом, идет на отбор на должность Великой в том числе, чтобы как-нибудь отомстить ему за смерть своих родителей и других разбойников, казненных его указом… Что скажете, тарра Илона? – он испытующе посмотрел на меня.
– Простите, – сказала я. А что еще я могла сказать? По сути, он был прав, хоть я и не перестала на него злиться. К тому же он беспокоился за меня, берег мою тайну. Хотя бы ту, что знает. И про месть… Нельзя нарываться, он и так понимает слишком много! От этого нить тревоги забилась в животе. – Мне не пришло это в голову… И я не ожидала, что остальные «наденут» только красивые иллюзии… Что я так сильно выделюсь!
– «Простите», «не пришло в голову»! – передразнил меня Герат. – Вы очень плохо знаете женскую психологию, если не смогли предположить этого. И я просил вас перестать просить прощения. Думаете, можно, как маленькая девочка, попросить прощения, и все станет хорошо? Нет, тарра Гварди. В вашем положении у вас нет возможности быть маленькой девочкой. Слишком зыбкое оно у вас. Вам следует думать наперед, просчитывать все шаги. А если не можете сами, стоит попросить помощи у того, кто может.
– И у кого же, например? – ехидно спросила я.
– У меня, например, – усмехнулся он. Уже без злобы. Он выпустил пар и был теперь куда спокойнее меня. Вот ведь огонь! Подбросили дров в топку – вспыхнуло пламя, но прогорело, и теперь лишь ровный мягкий огонек. Это мне еще долго приходить в себя после его слов. – Тем более, насколько я понимаю, вашу маленькую, но вредную тайну в академии, а скорее всего – и во всем мире, знаю только я…
Он многозначительно замолчал, ожидая подтверждения или опровержения своих слов.
– Да! – выдохнула я. – Я не люблю афишировать свое… происхождение, – и добавила: – Поэтому вы занизили балл? Рассердились, что я… подвожу вас? Ставлю вас под удар…
– В первую очередь вы ставите под удар себя, – отрезал Герат. – А я занизил балл, чтобы отвести от вас внимание. Мне стоило усилий убедить комиссию, что я видел огрехи в иллюзии, что вы мне не симпатичны, и что ваше выступление, лично на мой взгляд, больше похоже на выходку, чем на нормальное «дефиле». И, кажется, придворный маг Веспутто потерял к вам интерес, явно заметный во время вашего выступления. Теперь он предполагает, что эта талантливая девушка не нравится мне, не станет фавориткой и не станет Великой. А значит… не заслуживает его высокого внимания. Надеюсь, на этом инцидент будет исчерпан. К тому же, тарра Илона, я помог вам и с другим, – улыбнулся даже весело.
– И с чем же? – я ощутила, что моя злость тоже начинает растворяться. Осталось только раздражение на себя, что так сглупила. И лишь совсем чуть-чуть на него – что опять отчитывает меня жестко и бескомпромиссно, не бережет мои тонкие водные чувства.
– О нас с вами ходили слухи… – он заговорщицки приблизил ко мне лицо, и я инстинктивно чуть отодвинулась. Скорее от смущения, так чувствуешь себя, когда привлекательный мужчина вдруг сокращает дистанцию. – Теперь вряд ли будут ходить. На вас смотрели косо, как на фаворитку. Теперь же вы несправедливо обиженная жертва. Так что можете не опасаться, что в ближайшее время банда моих воздушных поклонниц устроит вам «темную».
И тут он был прав. Прав… Как часто бывал и в прежних наших беседах.
– Вероятно, мне следует вас поблагодарить еще раз, – сказала я, не зная, что еще сказать. – Только одно… Насколько я поняла, вас устроило бы, если бы в отборе победила я…
Я замолчала, давая ему возможность подтвердить или опровергнуть, как совсем недавно он.
Да, Герат, я тоже могу играть в эти игры! Не такой уж я и ребенок! А сердце забилось в ожидании ответа.
Герат с насмешкой долго смотрел на меня, словно высматривал в моем лице что-то. Ничего не стесняется гад. Это я ощутила, что щеки начинает заливать краской, а взгляд непроизвольно опускается. Лишь бы не разглядел моего лица! В лунном свете ему должно быть плохо видно. Как мне. Я видела лишь красивые очертания, строгий профиль, прямой нос и блеск огненных глаз.
– Очень меткое замечание, – сказал он наконец. И как трактовать его ответ? Ну… по крайней мере, не опроверг мои слова, значит в какой-то степени «его устроило бы».
– Как тогда я могу участвовать в конкурсе, если вы будете занижать баллы? Скоро я вылечу, и ваши планы на меня никогда уже не воплотятся в жизнь, – сказала я, стараясь звучать спокойно и рассудительно. Словно я просто рассуждаю, а мне самой все равно.
– Ну это уже моя забота. Не думаю, что мне придется занижать баллы регулярно. Потому что, надеюсь, вы не повторите подобной ошибки… Вот что стоило вам надеть какую-нибудь более стандартную иллюзию? Например, какой-то исторической Великой? Да хоть Касадрой бы нарядились! – рассмеялся он.
И что мне ответить? Что нужен был образ, который не перемешается с моей обычной «внутренней» иллюзией. Нет, этого я сказать не могу.
– Я обещала вам участвовать в конкурсах честно, в полную силу. Поэтому хотела быть оригинальной, выступить нестандартно, – ответила я и не соврала.
– Да? – поднял одну бровь Герат, и глаза его сверкнули озорным блеском. Но вдруг посерьезнел: – Да, несомненно, вы говорите правду. Только вот я думаю, есть еще одна, более веская причина, – в его голосе опять послышалась легкая злость. – Вам была нужна иллюзия, под которой вы сможете сохранить этот свой «маскарад», который носите каждый день. Кстати, за двойную иллюзию я мог бы поставить вам низший балл!
Сердце громко забилось от волнения, рука сжалась в кулак. Все время с ним ощущение, что он выводит меня на чистую воду. Что загоняет в угол, как забавное животное, и смотрит, как оно будет вырываться. Отвратительно!
– Не было правила, что нельзя надевать иллюзию поверх иллюзии! – почти крикнула я. – Это было бы совсем несправедливо!
– Но не было и правила, что можно, – сказал Герат примирительным тоном. Очередная его вспышка прошла, и он просто внимательно изучал мое лицо. – Так что вы скрываете, Илона? Что прячется под вашей милой «личиной»? У вас кривой нос?
– Возможно! – резко ответила я. – Многие девушки носят косметическую иллюзию каждый день. Каждая женщина имеет право на это. Вы же не запретите не-магичке красить губы и ресницы?
– Может быть, и запретил бы, если это ее портит, – усмехнулся Герат. – Так и с вами. Подозреваю, не уродства вы прячете. И… если, – его голос опять зазвучал жестко и зло, – на следующий конкурс вы придете со своей иллюзией, вылетите с отбора тут же. И молитесь, чтобы я при этом сохранил вашу тайну. Как только вас не будет в отборе, мне ничего от вас не нужно, и нас с вами ничего не связывает. Я не обязан буду хранить ваш секрет.
«О Господи!» – пронеслось у меня.
Во что я вляпалась. Как такое возможно… Я загнана в угол. Как та зверюшка, с которой я только что себя сравнила. И охотник приближается. Охотник уже близко. С оружием сильнее когтей и зубов зверя.
Ярость волной поднялась из глубины души. Так тигр бросается на мага с молнией в руке, хоть и знает, что, скорее всего, погибнет.
Это Герат заставил меня пойти на отбор. Он спровоцировал! Он согласился помочь мне с проверкой и взял на себя ответственность хранить мою тайну. И неважно, что он знает не самый страшный мой секрет! Он не предупредил, что на испытании будет придворный маг и что мне следует быть осторожней, не выделяться. Не предупредил, а ведь мог! И еще ругает за недальновидность. А теперь он хочет сорвать мою иллюзию, словно желание удовлетворить любопытство стоит моей… жизни. И он… угрожает мне, как низкий, поганый шантажист!
Я вскочила со скамейки и встала перед ним. Кровь волнами приливала к лицу.
– Это низко и подло! – сказала я жестко. И прежде чем разум успел остановить мою душу… и мою правую руку… наотмашь ударила его по щеке.
Хлесткий звук пощечины прорезал тишину вечернего сада.
Глава 26
Даже в лунном свете был виден красный отпечаток на щеке Герата. Он быстро притронулся рукой к ней рукой.
А я застыла, ожидая последствий. Ударила его, а словно сама получила пощечину. Отрезвляющую.
Рублю сук, на котором сижу. Да. Но зачем он так со мной! Когда я оценила его заботу о моей безопасности, когда все могло стать хорошо, ударил – уронил с небес на землю своей угрозой.
Глаза ректора вспыхнули, но злости в них не было.
– Хорошо хоть зубы мне не выбили, – усмехнулся он.
И я словно получила вторую пощечину. Ожидала чего угодно. Огненной стены или что скрутит меня, даже ударит в ответ. Чего угодно, только не такой спокойной, насмешливой и снисходительной реакции. Он ведь огненный! Вспыльчивый и не очень-то добрый!
Внутри меня что-то разжалось. Напряжение, злость, сомнения разорвались, как водяная бомба и… проклятая водная натура дала себя знать.
Я зарыдала. Горячо, сильно. Все, что застряло в душе с момента, как получила приглашение на отбор, потоком прорвалось наружу.
Уткнулась лицом в руки, хотела кинуться в сторону. Убежать. Куда угодно. Вглубь сада или обратно в здание. Забиться в угол, спрятаться. Нечего Герату видеть мою слабость, мою несдержанность (хотя куда уж дальше)! Он и так то провоцирует ее, то «велит» мне быть взрослой и сильной…
Но он быстро поймал меня за руку. Ту самую, правую, которой я только что ударила его. Другой рукой обхватил меня за талию, сделал резкое движение – я не видела его, только почувствовала – меня словно развернули в танце, и я оказалась у него на коленях.
Он крепко обнял меня, прижал мою голову к своему плечу.
Не успокоилась. Он внезапных объятий, от его горячей близости зарыдала еще сильнее. Словно почувствовала, что сейчас можно…
Упиралась руками в его грудь, пыталась встать, но он легко удерживал меня, чуть покачивая, и гладил по голове.
– Ну все, девочка… Извини… Я перестарался. Перегнул палку… Конечно, я никому не раскрою твою маленькую тайну… – сейчас его голос был бархатным.
Что?! Я не поверила тому, что услышала. Герат извиняется? Я сижу у него на коленях, он крепко, но так бережно, горячо и нежно обнимает меня, укачивает, как ребенка… И извиняется. Кажется, это я должна извиняться, что ударила его… Хотя… конечно, и ему есть за что. Конечно.
Слезы остановились так же резко, как хлынули. Я попробовала отстраниться. Правда не очень хотелось…
В его руках было на удивление комфортно. Вроде огненный, а ощущение надежности не меньше, чем с любым земным. Только горячее. И как будто пламя, живущее в его сильном теле, сжигало, расплавляло границы, которые мы выставили друг от друга. Тело и даже душа, казалось, плавились, расплывались. Теряли силу сопротивления.
Он позволил лишь отстранить голову. Мое лицо оказалось прямо рядом с его красивым, твердым лицом, в котором все дышало силой и внутренним огнем. Щекой я ощущала жар его кожи, хоть и не прикасалась.
О Господи… Что происходит? Он же только что угрожал мне… А сейчас я сижу у него на коленях, и все располагает к поцелую. К близости, к тому, чтобы сжечь границы совсем…
– Зачем… вы… так… сказали?! – охрипшим и срывающимся голосом спросила я. – Зачем угрожали мне?!
– Ну прости. Перестарался, – с непонятным вздохом сказал Герат. Его глаза блестели в темноте, и мне казалось, что я попала в какую-то горячую огненную сказку. Нужно встать, пока не провалилась в нее совсем…
А его огненные глаза скользнули с моего лица ниже, к необычно глубокому вырезу, под которым грудь вздымалась от неприлично глубокого дыхания. Кажется, Герат напрягся, а у меня закружилась голова.
Я сжала зубы, представила внутри поток холодной воды и попробовала встать. Он, словно по привычке, удержал меня. Но тут же усмехнулся:
– Так невозможно разговаривать.
Его рука вдруг оказалась под моими коленями, он приподнял меня, развернулся и пересадил на скамейку.
– Посидите, Илона. И послушайте.
Пару раз глубоко вздохнул, к нему вернулось спокойствие и сдержанность.
– Разумеется, у меня и в мыслях не было раскрыть вашу тайну. Я не для того помог вам. И не для того трачу на вас время, чтобы отдать в руки королевских следователей. Слишком ценный вы… претендент, – сказал он. – Но да, меня бесит эта ваша иллюзия! Вы сохраняете ее даже в конкурсе, где она лишь мешает! Но… хорошо, даже так, – он посмотрел на меня прямо. – Я мог бы понять, зачем это нужно, если бы вы объяснили. К чему столько усилий, чтобы скрыть свое лицо?! Но ведь нет! – теперь в голосе Герата послышалось свойственное ему легкое раздражение. – Вы отказываетесь объяснить даже мне. При том, что я и так уже узнал о вас достаточно. Так что, тарра Илона, – усмешка. Не злая, но и не добрая. – Когда я «угрожал» вам, всего лишь пытался показать разницу между нормальными доверительными отношениями и официальными отношениями, в которых никто никому ничего не должен, как только деловой договор теряет силу. И… вы же понимаете, что я в любой момент могу сам снять вашу иллюзию. Просто я, в отличие от вас, забочусь о ваших ощущениях, – он коснулся рукой ударенной щеки. – Хорошо знаю, как чувствует себя тот, чью иллюзию сорвали насильно. Мне хотелось бы, чтобы вы сами доверили мне… свой облик или что там у вас.
– Вы… вы хотите, чтобы я вам доверяла? Чтобы у нас… были доверительные отношения? – растерянно переспросила я. Все, что произошло во время этой нашей с ним встречи, не укладывалось в голове.
А в теле все еще бродило волнение от его близости.
– Представьте себе, – улыбнулся он краем губ немного горько. – Вас это удивляет?
Теперь вздохнула я. Сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Чтобы прогнать волнение от того, что он сидит рядом, а тело помнит ощущения от его объятий. Волнение от противоречий, которыми наполнен Герат.
Что ж… Таросси ректор, вы хотите откровенности.
Я могу.
– Признаюсь – удивляет, – искренне сказала я и ответила на его прямой взгляд. – Вы хотите моего доверия, но ведете себя… странно. Простите, но это так. Вы помогаете, а потом становитесь жестким и язвительным. Вы говорите правильные вещи, кажется, заботитесь, а потом загоняете в угол. Вы обвиняете меня в недальновидности, в несдержанности и нервозности. А сами вспыхиваете и злитесь по… не всегда понятным причинам.
– Сложно со мной, да? – подчеркнуто мягко и спокойно сказал он. – Я несдержан и гневлив? Да, это так. Приношу свои извинения за эти неудобства. Поверьте, Илона, этому есть причина.
– Причина? – удивилась я. Вообще я думала, всему виной его огненный характер, и, может быть, ситуация с Касадрой в последние годы. – Может быть, объясните?
– Нет, Илона, – он усмехнулся и сложил руки на груди, словно закрываясь. – Не сейчас. Если станете Великой, узнаете обо мне многое, в том числе и это. А сейчас… Я просто постараюсь… не пугать вас.
– Спасибо и на этом, – ответила усмешкой и я. – Только от меня вы требуете доверия. Именно требуете, не просите! – я почувствовала, что опять начинаю распаляться и снова глубоко вздохнула, чтобы говорить спокойно. – А сами не хотите отвечать на вопросы и давать объяснения. И еще… помните, вы предложили мне игру? Вот вы и играете. Вам интересно, вам приятно. Вы играете! А у меня все серьезно, понимаете? – я посмотрела ему в лицо. – У меня все по-настоящему! Мне было страшно идти на отбор, потому что… вы знаете, почему. Мне было страшно идти на проверку и отвечать на ваши каверзные вопросы! И страшно было видеть вашу злость после моего выступления. Я молчу уж про ваш «шантаж»! Вы это понимаете? У меня все по-настоящему! И если я ношу иллюзию, значит, на то тоже есть причина, как и у вас – быть вспыльчивым и переменчивым!
Я все же начала кипеть.
– Успокойтесь, – чуть улыбнулся Герат и неожиданно накрыл рукой мою ладонь, лежащую на коленях. – Я понял вас. Что ж… В таком случае, – он убрал руку и насмешливо изогнул брови. «Ну вот, опять…» – подумала я. – Я бы рекомендовал вам изменить свое отношение. Смотрите на все как на игру. Поверьте, очень помогает, – легкая полуулыбка уголком губ. – И я уже сказал, что постараюсь не пугать вас. Обещать не буду, но постараюсь. Вы верно заметили, что я переменчив. Спорить не буду. А вы в свою очередь должны…
– Сделка, таросси ректор?! – так же насмешливо изогнула брови я. – Я, кстати, еще не все вам сказала… Вы могли бы не ругать меня за недальновидность, а предупредить про королевского мага…
– А вы могли бы прийти и спросить у меня про первый конкурс. Попросить совета.
– Да-а? – я изобразила в голосе свойственные ему слегка издевательские нотки. – Я – прийти к вам? Вы – ректор, у вас власть, положение. И это ваш отбор. Ни одной претендентке не придет в голову идти к вам и спрашивать совета, как правильно пройти испытание. И приходить к вам запросто никто не смеет.
– Кроме вас, тарра Гварди! – рассмеялся он. – Помнится, вы очень непринужденно пришли ко мне «заключить сделку». Так вот, Илона… – огненные глаза лукаво блеснули. – Не заставляйте меня стаскивать с вас иллюзию. Договоримся. Я постараюсь не слишком мучить вас своими… переменами настроения. А вы не будете упрямиться и придете на следующее испытание без иллюзии. Я имею в виду, что я должен увидеть вас без нее, по коридорам можете ходить как угодно. И если у меня возникнут вопросы – ответить на них. И впредь, когда у вас появятся сомнения насчет испытания и прочего, не будете стесняться потревожить меня вопросом. У вас, между прочим, даже телепорт есть. Хотя можете порадовать меня отсутствием иллюзии прямо сейчас… Здесь больше никого нет.
Я задумалась. Какой упрямый. Все что угодно, лишь бы добиться своего. Лишь бы я открылась, показала свое истинное лицо. Просто любопытство или что? Подозрительная настойчивость. Мои родители когда-то учились в академии. Ректор вполне мог их знать.
Нет, Герат. Слишком много вы хотите за… отсутствие того, к чему я уже начала привыкать. Плюс, вы же все равно будете вспыхивать и гореть, натура у вас такая. Никакой самоконтроль не поможет. К тому же… я тоже не жажду видеть галантного, вежливого и… ненастоящего Герата. Тарросси ректор, вы невыносимы. Но если вы нужны мне, то нужны таким, какой вы есть.
– Нет, – просто ответила я.
– Что вы сказали?
– Нет, таросси ректор. Невыгодная «сделка». Вы хотите слишком много за отсутствие того… к чему я уже начала привыкать. К тому же вы сказали, что я не забочусь о ваших ощущениях. Постараюсь исправиться. Мне не хотелось бы, чтобы вам пришлось притворяться и слишком сильно сдерживать свой нрав. Давайте оставим все как есть. Мне не нужна эта сделка.
– Интересно… – протянул Герат и с наигранной задумчивостью посмотрел на меня. – То есть ваша иллюзия дороже всего? В том числе участия в отборе, к которому вы уже… прикипели душой?
– Вовсе нет, таросси Герат. Я приду на испытание без иллюзии и постараюсь пройти его хорошо. Как я вам и обещала – в полную силу. Буду милой, светской, приятной – все, что требуется по условиям испытания. Но я не дам вам объяснений, если не захочу этого. А от вас не требуется притворяться мягким и приятным человеком в общении со мной.
– Потрясающе! – Герат расхохотался. Поднялся на ноги и протянул мне руку. Помочь встать? Я неуверенно вложила в нее свою ладонь. Опять же… ожидала более резкой и злой реакции. А получила искреннее веселье и, кажется… восхищение.
– Признаюсь, вы меня удивили, – усмехнулся Герат, отсмеявшись. И тут же его лицо стало серьезным. Благодарно сжал мою ладонь. – Благодарю вас, тарра Гварди.
– За что? – изумилась я.
– Подумайте за что – сами разберетесь. Сейчас идите, в испытании вы будете последней – то есть послезавтра вечером, – и отпустил мою руку. Руке тут же стало холодно на контрасте с пленом в горячей большой ладони.
– Доброй ночи, – растерянно сказала я. – И… я должна извиниться. Простите, что ударила.
– Возможно, так и следовало поступить, не извиняйтесь, – бросил Герат. – Идите, – в голосе появилась настойчивость, словно он хотел избавиться от меня и… полюбоваться звездами, что ли.
Я еще пару секунд помешкала, ошеломление, растерянность давали о себе знать. Но взяла себя в руки и пошла в академию.
Душа просто кружилась в водовороте противоречивых чувств. Радость, сияние, сомнения, растерянность и просто шок от всего произошедшего… Слишком много для одного вечера!
Я усмехнулась. Одно я знала точно. Герат все-таки добился своего. Я обещала прийти на испытание без иллюзии. То есть со своим лицом.
