Текст книги "Ректор моего сердца (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 9
– Не обоснованное?! – почти крикнула я. – А что мне еще прикажете делать, если вы отклоняете все попытки не попасть в отбор?!
Показалось, что из глаз Герата вылетели настоящие молнии. Запахло дымом – я с ужасом увидела, что несколько бумажек на столе начали тлеть. Магические светильники в люстре загорелись ярче. Вспыхнули у стены две свечи, стоявшие там для магии или для украшения.
Но ректор тут же поднял руку, и все погасло. А мне стало страшновато. Когда-то я думала, он хорошо владеет собой. Но сейчас появились в этом сомнения… Неужели вопрос, окажусь ли я в отборе, так сильно трогает его? Почему я вызываю у него такой гнев?
Но и мне было уже не остановиться. И так едва удержалась от того, чтобы погасить все огоньки, что зажглись на мгновение. Плотину прорвало.
– Почему вы не отпускаете меня?! Почему издеваетесь надо мной?! Чем я вам так не угодила… – и остановиться я уже не могла. – Неужели действительно тем, что я сирота без больших денег и связей?
А вот Герат, похоже, взял себя руки. Он пожал плечами и скрестил руки на груди, с легкой насмешкой глядя на меня.
– Я тоже сирота, – спокойно ответил он. – И у меня тоже когда-то не было денег и связей. Не вижу в этом причин для антипатии.
Опять он дал мне пощечину. Стало даже немного стыдно. Я ведь никогда не задумывалась о его происхождении. Откуда он, как попал в академию, кем были его родители… Для молодых магов те, кому исполнилось несколько сотен лет, казались кем-то вечным. Мало кто задумывался об их личной истории, и уж тем более – о том, чем они занимались «до академии». Ректор Герат словно бы был всегда, родился в академии, жил здесь, стал ректором и оставался им. А ведь на самом деле у него была своя история…
– Я не знала, простите, – сказала я искренне. – Но за что тогда? Чем я так вам не понравилась с самого начала? – я успокоилась. Теперь было грустно… и немного стыдно. А пресловутая «водная искренность» неудержимо текла из меня.
– Вы считаете, не понравились? – одна его бровь пошла вверх в наигранном недоумении. – Что ж, я могу сказать, что мне не нравится, – и вдруг стал совершенно серьезен, – в водных, вроде вас. Вот это ваше ожидание, что если вы одинокая сирота, то все должны войти в ваше положение, пожалеть… помочь. Ваше ожидание, что все вокруг должны быть такими добрыми и милосердными. Все остальное вы осуждаете и презираете. А некоторые люди, тарра Илона, не такие. Они просто такие, как есть, и думают о своих интересах или интересах дела больше, чем о ваших. Когда вы были юной абитуриенткой, да и сейчас… вы так и не понимаете этого и ждете доброты и милосердия к себе вместо справедливости и следования закону. Больше ничего против вас не имею, – закончил он, чуть усмехнувшись. – Впрочем, вопрос некорректный. Это я должен спросить, чем я так вам не нравлюсь, что вы готовы уволиться из места, ставшего вам домом, только бы не пойти в мой отбор. Я противен вам? Вы не просто не хотите стать Великой – вы избегаете любой возможности оказаться на пути к этому?! Все, что угодно, только не стать Великой при таком ректоре, все, что угодно, только не делить с ним жизнь и постель…? Так, тарра Гварди? Ответьте! – бордовые глаза опять сверкнули, и я опасливо оглянулась, не загорелось ли что-нибудь снова…
Я опустила глаза. Я бы пошла в ваш дурацкий отбор, таросси ректор… Провалила бы одно из испытаний, но я не упиралась бы настолько, если бы не проклятая ментальная проверка. Не так уж я вас ненавижу. Я бы вытерпела один или два тура.
– Вы были справедливы ко мне, – сказала я. – Но говорили… вели себя со мной жестко… высокомерно, с презрением.
– Что еще раз подтверждает мою правоту по поводу ваших ожиданий, – бросил он. – Что еще? Может быть, вы так самоуверенны, что рассчитываете выиграть отбор? Тогда вы потеряете возможность выйти замуж по любви… Может быть, вы мечтаете о большой любви, молодая тарра? Кстати, сядьте снова, не мельтешите.
Я внезапно осознала, что все так же стою перед ним, как перед барьером в драке. Выдохнула и села обратно в кресло.
– Да, я хотела бы выйти замуж по любви, – ответила я. – Победа в отборе любую лишит этого шанса.
– Если только Великая не полюбит своего Великого магистра, – сказал Герат. Великий магистр – таким был официальный магический титул ректора. И просто «Великая» – для его напарницы… – Считаете, меня невозможно полюбить, тарра Гварди? Вообще считаете, любовь так важна, – он усмехнулся. – Поверьте мне, иногда достаточно страсти. А страсть я обеспечу…
Он сделал едва заметный шаг ко мне, горящие глаза легко, словно касаясь невесомым, но горячим перышком, пробежались по моей фигуре. По груди, укрытой под тонким слоем темно-синего шелка, по рукам, сжимающим подлокотники, по краешку туфли, торчащему из-под платья…
Сладкий жар волной прошел по телу, как будто он на самом деле прикоснулся ко мне. И как будто… он был для меня привлекателен – до безумия, до судорожного порыва. Мир поплыл перед глазами, взгляд сфокусировался лишь на его сильной высокой фигуре, на твердом лице, которое вдруг захотелось целовать, зарываясь руками в густые волосы. Как я раньше не замечала, насколько он красив, силен и привлекателен… Какая у него, должно быть, горячая кожа, как он, уверена, может обнять – так, что все исчезнет в горячем вихре…
Я сглотнула.
Ах… да, особая магия огненных. Способность вызывать страсть, томление, влечение к себе у любой женщины, будь она воздушная или водная. Хорошо, что те огненные хулиганы из моей юности этого еще не умели…
Я закрыла глаза, крепче сжала подлокотники. И представила, как внутри меня начинает течь прохладный водопад, смывает томление, вымывает из головы мысли о стоящем напротив мужчине. Когда совсем отпустило, открыла глаза.
– Перестаньте, – сказала я, взглянув на него. – Это нечестно, плохо и оскорбительно.
– Зато лишний раз показывает, насколько вы сильны, тарра Гварди, – усмехнулся он в ответ. От него не укрылась ни моя первая реакция, ни то, как я смогла блокировать воздействие. – Я не ошибся в вас. Итак… Он обернулся к столу, взял в руки мое заявление и, кажется, в очередной раз прочитал его. – Итак, либо единовременная финансовая компенсация академии, и можете писать заявление снова, либо вы остаетесь и, в том числе, участвуете в отборе. А пока… – он внимательнее посмотрел на бумагу, и она загорелась по краям.
– Да что вы делаете?! – воскликнула я.
– Это всего лишь бумага, что вы разволновались? – поднял брови он. – Всего лишь бумага…
Листок быстро догорел в его руке, ректор растер в пальцах пепел и пощелкал ими, чтобы стряхнуть его.
– Вы ведь знаете, что у меня нет этой суммы! – сказала я с укором. – Что вам стоит назначить мне рассрочку, отпустить?!
– Я должен проявить милосердие, тарра Илона? Должен пожалеть вас, вместо того чтобы просто следовать букве закона и поступить согласно своим интересам? – произнес он не без насмешки. – Вы вновь ждете этого?
– Это было бы правильно! Зачем, ну скажите, зачем я вам в отборе! Я ведь водная… и не самая слабая из водных. Зачем вам столько воды?!
– Зачем вы мне в отборе? – он усмехнулся, но без всякого презрения или высокомерия – мог и так. – Я просмотрел список кандидаток, предложенный помощниками. Подробно просмотрел, – снова небольшая усмешка. – Нескольких вычеркнул. Ваши же данные… меня полностью устраивают. Знаете, тарра Илона, я искренне хочу, чтобы новая Великая была сильной, талантливой и способной к административной работе, наравне с преодолением трудностей. Ну еще она, разумеется, должна быть привлекательна для меня, как женщина. Вы подходите по всем пунктам, не вижу никаких причин снимать с отбора вашу кандидатуру. У вас прекрасные показатели, а вашу силу и способность ее направлять я видел еще в те разы, когда вы очень мило облили меня водой, – и снова краешек губ пополз в направлении усмешки. Что касается «воды»… Знаете, тарра Илона, – он вдруг посмотрел на меня чуть искоса, немного лукаво и в то же время серьезно. – Я три сотни лет жил с воздушной. И сыт по горло. Я хочу попробовать что-то новое. Мне интересно. Если в отборе будете вы, то мне, по крайней мере, не будет скучно среди множества… девушек, мечтающих не столько о том, чтобы стать Великой, сколько о моем расположении.
– Ах вот как! – вырвалось у меня. – Предлагаете мне противостояние, хотите развлечься, таросси ректор? Я вас привлекаю тем, что не хочу виснуть у вас на шее?
– Не противостояние, я не воюю с… детьми, – ответил он. – Скорее, игру. Я не обещаю, что вы станете Великой. Но вам самое место в этом отборе.
– Очень лестно, таросси ректор, – ехидно ответила я. – Но не слишком убедительно. А как быть с тем, что я не хочу проходить отбор? Считаете, нормально тащить меня в него против желания?
– Не хотите? – на этот раз он почти рассмеялся. – Я в этом не уверен… Если бы, вы действительно не хотели, вы бы вели себя по-другому, – его взгляд сверкнул, и я почувствовала внутреннее, вечно сдерживаемое пламя, что горит внутри этого человека.
– Разумеется, не хочу! Как еще я должна была себя вести, по вашему мнению?
– Например, тарра Гварди, – он заговорщицки понизил голос и чуть склонился в мою сторону, – вы могли бы прийти на отбор, но провалить первое же испытание. Уверен, при ваших талантах разобраться в задании и выполнить его плохо было бы… несложно. Вы могли не явиться на ментальную проверку… Разумеется, мы послали бы за вами, но, не окажись вас в академии, вы бы избежали ее и не вошли в отбор. Конечно, мы бы предприняли еще несколько попыток привлечь вас к ней, но в итоге… вы ведь понимаете, что я бы просто уволил вас за многократную неявку на обязательное мероприятие. Вы ведь хотите быть уволенной? Так вы легко бы этого достигли. Но вместо всего этого… вы принялись писать мне эти ваши… официальные заявления. Привлекли внимание к своей персоне. Заставили… задуматься, обратить на вас особое внимание. Распалили, можно сказать, мой огненный дух, – то ли улыбка, то ли усмешка. – Пробудили все эти… огненные хищные инстинкты не хуже любой воздушной. Не находите, что вы вели себя, как кокетливая женщина, которая лишь демонстрирует нежелание, сама же желает лишь, чтобы ее поймали?
Я сжала кулаки. Это уже слишком. Слишком противно и оскорбительно.
– Это слишком, – сказала я. – Неужели вы полагаете, что после этих слов я добровольно пойду участвовать в вашем дурацком конкурсе? Я делала то, что пришло мне в голову и что казалось правильным.
– В таком случае, тарра Гварди, ваш разум и ваша душа не понимают друг друга, – снова наигранно-заговорщицкий тон. – И, да, я полагаю, что вы придете на отбор. В сущности… Все просто. Жду вас на отборе. Или найдите двенадцать тысяч девятьсот пятьдесят два париссо, что вы должны академии.
Я встала.
– Не извольте беспокоиться, таросси ректор. Я найду деньги, или… На отборе вы меня не увидите.
Развернулась и направилась к двери, кусая губы. Эту битву ректор выиграл. Просто загнал меня в угол, пришпилил к стене и смотрит, как я машу крылышками не в силах вырваться. Но мы еще посмотрим. В любом случае после этого пойти на отбор – все равно, что поставить крест на самой себе. Это может стать худшим унижением в моей жизни.
– Я не позволял вам уйти! – вдруг рявкнул он.
И я остановилась, сжимая и разжимая кулаки. В сущности, да… беседу с вышестоящим, по уставу, мог закончить только вышестоящий…
Я обернулась.
– Я сочла, что вы уже все мне сказали, – как можно спокойнее ответила я.
– Не все. Тарра Илона… у вас все еще были шансы вылететь с отбора, не пройдя первое же испытание, но вы и близко не хотите подходить к отбору. Я начинаю думать, что на самом деле… вас волнует другое, – он пристально посмотрел на меня и традиционно усмехнулся. – Я думаю, вы что-то скрываете. И опасаетесь первого этапа – ментальной проверки перед отбором.
У меня похолодели руки. «Вот и все», – пронеслось в голове. Сейчас он выведет меня на чистую воду. На мгновение показалось, что я вышла из тела и смотрю на происходящее со стороны. Как стою перед этим жестоким человеком, бледная, покачиваясь, и не знаю, что сказать.
– Нет, с чего вы взяли? – как можно более непринужденно ответила я. – Что мне скрывать, таросси ректор?
– Не знаю, – пожал плечами он. – Вероятно, что-то из своего прошлого. Впрочем, проверку можно устроить и без отбора. В случае подозрений, я могу назначить ее в любое время для любого сотрудника и привлечь лучших специалистов с ментального факультета. Неизвестно, что лучше. Быть одной из многих на отборе или привлечь к себе пристальное внимание. Не находите, тарра Гварди?
«Будь ты проклят, таросси ректор!» – подумала я. Меня рывком закинуло в тело, и я поняла, что сжимаю и разжимаю кулаки, а бледность на лице сменяется краской.
– Мне нечего скрывать, все данные обо мне были указаны еще при поступлении в академию, – бросила я. А что еще мне было сказать? – Я решу вопрос с деньгами или как-то еще. И больше не потревожу вас. В проверках не будет необходимости… Я могу идти, таросси ректор?
– Можете, – усмехнулся он. – Приятного вечера, тарра Илона.
– И вам, таросси ректор.
Я почтительно кивнула, медленно развернулась и пошла к выходу, словно боялась, что сейчас он опять меня остановит. Я уже открыла дверь и сделала шаг в коридор, когда услышала вслед:
– Только с чего же вы взяли, что я хочу, чтобы вы больше меня не тревожили? – и отзвуком – усмешка.
Я рывком вылетела в коридор, захлопнула дверь и прислонилась к стене, пытаясь отдышаться.
Сердце билось, как ненормальное, кровь опять то приливала к лицу, то отливала от него. На мгновение показалось, что сейчас я позорно потеряю сознание.
«Что же делать!? – судорогой билось во мне. – Что же делать… Теперь, когда он припер меня к стене со всех сторон?!»
Глава 10
Что же делать? Я усмехнулась – жестко и цинично, как наш ректор. Нужно поставить точку в этой игре с ректором. Просто точку.
У меня нет тринадцати тысяч париссо. Собрать по знакомым в долг я просто не успею. Я могла бы только занять их у кого-то одного, у кого может быть такая сумма. У близкого друга. Таких людей два в моей жизни. Мэтр Соло. Но стыдно просить денег у старика, да и не факт, что он даст мне средства на увольнение из академии.
И Кристан. Одно из свойств земных – у них всегда есть деньги. Если даже у него нет нужной суммы, то, уверена, он сделает все, чтобы ее найти. Попросит у отца… Или продаст свой особняк, чтобы покрыть мой долг…
Только как просить у него денег после вчерашнего разговора? Отказала ему и пришла просить в долг, как к другу? Как-то подленько получается.
Нет, не то, что мне нужно. Точка в этой истории должна быть жирной.
Что ж… Я пожалела Кристана вчера. Проявила ту самую доброту и милосердие, которые так критиковал ректор. Но Кристан – взрослый парень, знает, что предлагает. В конечном счете, фиктивный брак… не так страшно. Я смогу держать дистанцию. И постараюсь не делать ему больно. Поступлю в своих интересах, позволю и Кристану отвечать за свои слова. Как, в сущности, и призывает ректор…
Нет, не то… пронеслось в голове. Не совсем то.
Точка должна быть окончательной. Она должна решить все проблемы. Я не просто заключу фиктивный брак. Я по-настоящему дам Кристану шанс. И спать с ним буду. Разве мне не было приятно вчера, когда он меня целовал? Было. Просто я слишком романтичная, слишком идеалистичная девушка. Захотела чего-то необыкновенного, чего, может, и вовсе на свете нет…
А есть ситуации, когда нужно просто выживать. Как я выживала в детстве.
Да. Я сделаю все возможное, чтобы полюбить Кристана, чтобы стать ему хорошей женой. Все, чтобы ответить на его чувства.
Если выехать прямо сейчас, мы с ним еще успеем в Иност к концу «ночи согласия». Отстоим очередь, зарегистрируем брак. И завтра я вернусь в академию законной женой другого человека.
Я выдохнула. «Таросси ректор, вы все же довели меня до этого решения! – подумалось мне. – Вы меня довели. Не оставили выбора».
Нужно только найти Кристана. И успеть в Иност…
Я почти бегом кинулась по коридору.
Торжественный обед еще продолжался. Я заглянула, выискивая глазами Кристана, но его не было. Поймала за рукав Тэю, проходившую мимо, и тихонько потянула в коридор. Спросила, где Кристан. Тэя сказала, что он ушел к себе.
Еще лучше, подумала я, распрощалась с Тэей и под ее удивленным взглядом побежала в северный отрог, где жил Кристан.
Коридоры сменяли друг друга. Иногда я встречала знакомых, удивлявшихся, куда я бегу. Раскланивалась с ними и бежала дальше. Времени не так много, нужно торопиться…
Кристан жил в одном из тупиков в северном отроге, я повернула последний раз, вот здесь его дверь. А вот и Кристан!
Я остановилась, глядя ему в спину. И замерла. Не сразу поняла, что происходит. А приглядевшись, осознала. Возле двери в апартаменты Кристана стоял он сам спиной ко мне. Темно-коричневый камзол обтягивал мощные плечи, а по ним елозили тонкие руки. Правой рукой он прижимал к бедру ногу маленькой девушки, которую увлеченно целовал, притесняя к двери.
Какое-то время тупо смотрела на них, не понимая, что мне делать. Ну никак не ожидала подобного…
Нет, конечно, после моего отказа Кристан имеет право на… что угодно. Да и всегда имел. Я только обрадовалась бы, что у него появилась девушка.
Но как не вовремя! У меня-то жизнь на кону. И почему-то все же больно после его вчерашних отчаянных слов любви. После обещаний и призывов… Вот так просто на следующий день целовать другую с прямо-таки огненной страстью?
Тихо, чтобы они меня не заметили, я сделала шаг за угол, прижалась к стене и, зажимая себе рот рукой, заплакала.
Обложили со всех сторон. Нигде нет выхода… Не оттаскивать же Кристана от девушки со словами: «Дорогой Кристан, я передумала. Оторвись от девушки, как, кстати, вас зовут, милочка… А, Милена, замечательно… Вам придется подождать. Потому что сейчас мы с Кристаном должны сгонять в Иност и заключить брак…».
Даже смешно. Слезы сами собой превратились в истеричный смех, который я гасила, утыкаясь лицом в руку, чтобы не потревожить парочку за углом. Чуть успокоившись, снова выглянула за угол. Их не было.
Уже в комнате Кристана. Я представила себе, как мой земной друг раздевает девушку, подхватывает на руки, как они оказываются в постели. Не ревность, другое – горечь – залила сердце. Почему-то это было горько. Может быть, потому, что хотелось верить в необыкновенное постоянство Кристана. В то, что он еще будет бороться за меня и ждать меня. А не пойдет утешаться на следующий же день…
Вздохнула, пытаясь выгнать из себя все потрясения этого дня, и обреченно побрела обратно по коридору. Куда? А куда мне идти… Домой, наверное.
Но на полпути остановилась. Если сейчас пойду домой, это значит только одно – я сдалась. Я больше не ищу выход, не пытаюсь справиться с ситуацией. Это будет значить, что я иду на ректорский отбор.
Свернула налево и направилась в центральную лабораторию общей магии. Наверняка, декан этого факультета, то есть мэтр Соло, тоже сбежал с торжественных мероприятий.
Да, старичок действительно был на месте. Седобородый, маленький, уютный – он напоминал добродушного гнома – сидел за столом, обложенный кучей бумаг, на которых записывал результаты экспериментов. Чуть подальше стояли колбы, валялись бруски дерева… Зачем они, я понятия не имела. Мэтр Соло постоянно ставил опыты, что-то исследовал. Будучи деканом факультета, он любил и сам заниматься научной работой.
Постучавшись и получив ответ: «Войдите!», я открыла дверь и с минуту стояла, улыбаясь. Смотрела, как старичок что-то быстро записывает на листках бумаги. Потом он взял в руки брусок дерева, повертел, тот начал видоизменяться и превратился в деревянную ложку. Мэтр Соло удовлетворенно хмыкнул и принялся дальше что-то увлеченно записывать.
Изменение внешнего вида и формы, иллюзорное и настоящее, телекинез и телепортация мелких предметов (большие невозможно перемещать таким образом) относились к вопросам общей магии. Вот этим мэтр Соло и занимался.
Наконец он оторвался от своих изысканий и посмотрел на меня:
– О, моя водная девочка! – улыбнулся он. – Давненько тебя не видел! Что случилось? На тебе лица нет!
– Мэтр Соло, – я поняла, что выдумывать ничего не буду. Тут либо говорить правду, либо просто не начинать разговор. – У вас есть деньги в долг? Тринадцать тысяч… Ненадолго, пока я не заработаю их… Я смогу быстро.
– Уверен, что сможешь, – улыбнулся Соло. – Только вот зачем тебе такая сумма?
– Я хочу уйти из академии, для этого нужно выплатить долг за мое обучение, – искренне ответила я.
– Значит, Герат все-таки прижал тебя со своим отбором, – серьезно сказал он, отложил перо и задумался, глядя перед собой.
Я обомлела. Значит, мэтр Соло что-то знает о намерениях ректора? Герат когда-то был учеником мэтра Соло, и то, что ректор с почтением и теплом относится к пожилому декану факультета общей магии – ни для кого не секрет. Но в голову не приходило, что ректор может поделиться с мэтром Соло какими-то личными вопросами и обсуждать их.
– Ты садись, Илоночка, – мэтр указал на стул возле стола с колбами и деревяшками. – Напугал тебя, чертяка, да? Жестко да резко говорил и все в этом духе? Прижал к стене, стервец огненный? – продолжил мэтр. – Так?
– Ну да, вообще-то так и есть! – я не могла не рассмеяться в ответ на тираду старичка. – Не то, что бы напугал… Но не хочет меня отпускать, требует участия в отборе. Даже уволиться не дает… Либо сразу долг академии выплатить, либо оставаться и участвовать в отборе.
– Упрямый, да-а… – улыбнулся Соло. – Но это он правильно – нечего тебе уходить из академии. Тоже придумала!
– А как еще, мэтр Соло?! – после его слов о «нечего тебе уходить» я поняла, что вряд ли Соло поможет мне деньгами. В сущности, особо и не надеялась… А вот знать что-то о планах Герата он мог. Стоило не обижаться, а поговорить по душам. Может, узнаю что-нибудь. – Как еще?
– Пойди на отбор, да провали его, раз так он тебе противен… Но по мне, если есть хоть один шанс из ста, что Великой станешь ты, нужно его использовать. Нет молодой волшебницы, которая заслуживала бы этого больше! Мне, Илоночка, не денег жалко, – старый маг исподлобья лукаво посмотрел на меня, – на что другое я бы тебе тут же дал! Мне тебя жалко. Такой талант провалить! Ведь нигде, кроме академии, ты не расцветешь, как здесь! А с Гератом договорись как-нибудь по-другому… – Соло вновь взял в руки деревяшку и сосредоточил внимание на ней. Мол, я все сказал. Эту манеру старого мэтра я хорошо знала и улыбнулась про себя. «Ну уж нет, мэтр Соло, если вы что-то знаете, то сейчас расскажете мне!»
– Он приходил к вам, говорил про отбор и что пригласил на него меня? – спросила я, пристально глядя на мэтра. Соло покачал головой и вздохнул, словно я собиралась выпытать у него государственную тайну, а он не может устоять, хоть и знает, что разболтать ее – плохо.
– Приходил, да. Чаю хочешь с пирожными? Сейчас наколдую… – не дожидаясь ответа, Соло заставил небольшую вазочку из шкафа приплыть по воздуху и встать передо мной. В вазочке были… мои любимые пирожные – маленькие бисквиты со взбитыми сливками сверху. Вслед за ней прилетели две чашки и чайник с заваренным чаем.
Только вот мне кусок в горло не лез.
– Пей, Илоночка, он успокоительный… Хоть немного в себя придешь после этого огненного чертяки, – улыбнулся мэтр Соло. – А вообще тебе привыкнуть нужно к его манерам… Ничего в них страшного нет.
«Нет, зубы вы мне не заговорите». Я заставила себя отпить несколько глотков травяного чая.
– Ну так приходил к вам чертяка этот, так? И что рассказал? – продолжила допытываться я.
– Про тебя расспрашивал. Пришел весь такой деловой, ну как он бывает, сел тут у меня на краешек стола и давай то серьезно, то со смехом и шутками-прибаутками – он вообще-то пошутить любит, если ты еще не заметила – рассказывать, что есть у него в отборе одна упрямая водная красавица. Имени не называл, но я сразу понял, о ком речь… Ну а потом он и сам сказал, что Гварди, и расспрашивал меня о тебе…
– А что расспрашивал? – жадно спросила я. Честно говоря, я совершенно не понимала, как воспринимать странный визит ректора к Соло, рассказы и расспросы… Ну не поверить же в то, что у ректора развилась ко мне внезапная страсть? Куда сильнее, чем охотничий инстинкт, который он и сам признал.
– Да что? – улыбнулся мэтр Соло. – Что ты за человек, как живешь, чем занимаешься, с кем общаешься… Про парня твоего разузнал…
– У меня нет парня! – вырвалось у меня.
– Ну, прости, девочка моя, я не знал… Тот высокий, здоровенный земной с каменным лицом… Я думал, он твой парень, вечно рядом с тобой ошивается.
– Это мой друг, – ответила я, а про себя горько усмехнулась. Уже точно не парень… и даже не известно, насколько друг.
– А ректор… не сказал, в связи с чем он вдруг так мной заинтересовался? – спросила я.
– Ну я так понял, потому что ты его атаковала бумагами с просьбой освободить от отбора. Ему и стало интересно, что за барышня такая. Ну и к тому же… почему бы ему не интересоваться тобой время от времени, ты же, считай, была его подопечной… Ой…
Мэтр Соло виновато опустил глаза, словно действительно сболтнул государственную тайну.
– Подопечная? О чем вы? – изумилась я. – Вот вашей «подопечной» я была! И всегда буду за это благодарна! А он-то тут причем?
Соло отпил чаю, взял мою руку и положил пирожное мне на ладонь.
– Съешь, Илоночка, небось весь день на нервах, не ела ничего…
– Мэтр Соло, – я с укором посмотрела в хитрые глаза пожилого мага. – Скажите мне правду. Почему вы назвали меня его подопечной? Сами знаете, между мной и ректором никакой симпатии и никаких отношений не было. Он велел мне никогда не попадаться ему на глаза.
– Ладно… Видит Бог, я не хотел этого рассказывать, Герат, – сказал мэтр, словно ректор сидел рядом. – Но, похоже, просто пришло время…
