Текст книги "Плата за любовь"
Автор книги: Лидия Лукьяненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава третья
Маша никогда не была так невероятно счастлива. Эти несколько месяцев наполнили ее жизнь смыслом. Все, что было раньше, казалось, происходило не с ней: ненужный брак, неожиданный ребенок, длительный развод.
На последнем курсе института она вышла замуж за Виктора, хорошего и веселого парня, родила сына. Они стали жить в этой квартире, принадлежащей ее отцу, и все вроде должно было бы быть хорошо. Но за пару лет веселый парень превратился в запойного пьяницу. Он пил неделями, часто валялся в подъезде, не в состоянии добраться до дверей собственной квартиры. Маша сгорала со стыда. Протрезвев, муж клялся «завязать», но через несколько дней все повторялось. Сначала Маша думала, что сумеет справиться сама, но скоро поняла, что нужно обратиться к врачу. В ответ на уговоры жены Виктор выходил из себя:
– Что я, псих, что меня надо лечить? Захочу – сам брошу.
– Ну так брось, – просила Маша.
– А, может, я не хочу, – заводился он и снова напивался уже «назло» жене.
Отца своего Маша не знала, мать ее была тихая, добрая женщина. Она очень страдала, оттого что ее ребенок растет без папы, стеснялась этого и, наверное, поэтому у нее всегда был виноватый вид. Они жили в небольшом поселке, мама работала медсестрой. Когда Маша пошла в первый класс, мама вышла замуж за нового главного врача их больницы. Он стал девочке настоящим отцом. В семью пришло счастье, и мама стала молодой и веселой. Отчим никогда не кричал, не напивался, и Маша понятия не имела, каково это жить с пьяницей. Возможно, она и дальше терпела бы, но в один из «запойных» дней приехали родители и увидели зятя, в скотском виде лежащего на лестнице. Дочь они нашли похудевшей и измученной. Маленький Павлик рос очень болезненным, денег вечно не хватало, муж не только пропивал свою зарплату, но и таскал деньги у жены. Маша до сих пор помнила испуганные, полные слез глаза матери. Она, судорожно обнимая дочь, поцеловала спящего внука и сразу же принялась хозяйничать на кухне – достала привезенные продукты и стала готовить сытный ужин. Отец с пониманием смотрел на Машу, покусывая нижнюю губу, что было признаком крайнего волнения.
– И давно это?
– Давно. – Маша заплакала. – Я не знаю, просто не знаю, что делать.
– К врачу не обращалась?
– Он не хочет, прямо из себя выходит, когда я только говорю об этом.
– А сам бросить может?
– Да не хочет он, по-моему, ему нравится такая жизнь.
Утром отец поговорил с Виктором. Маша и мама сидели в комнате и нервничали, прислушиваясь к раздраженным мужским голосам, доносящимся из кухни. Вошел Виктор, его лицо было красным и злым. Не говоря ни слова, он снял со шкафа чемодан и стал складывать в него вещи. Вошедший вслед за ним отец был, как всегда, спокоен и сдержан.
– Собирайся, дочь, поедешь с нами. Ребенку полезен деревенский воздух, подлечить его надо. Да и тебе отдохнуть не мешает, скоро на работу нужно выходить.
– Витя едет с нами?
– Нет. Витя навестит своих родителей, а заодно решит, как дальше жить.
Расставшись с Витей, неожиданно для себя Маша испытала чувство облегчения. До сих пор ей даже не приходило в голову, что она вовсе не любит мужа. Будучи по натуре неуверенной, она даже обрадовалась, что отец решил эту проблему за нее.
Виктора она больше не видела. Павлик остался жить с бабушкой и дедушкой, и, хотя Маша скучала по сыну, она не могла не признать, что там ребенку намного лучше, чем в городе. Так и устроилась ее жизнь: привычная работа, пустая квартира и частые поездки к родителям. Со временем Маша совсем скисла, стала чувствовать себя старухой, у которой все уже в жизни было и впереди лишь безрадостные дни.
Но вскоре все изменилось. Сначала Маша познакомилась с Олей и поняла, что нашла себе настоящую подругу. Ольга перешла к ним из другого отдела, она была жизнерадостной, заводной, могла утешить, как никто, ничего не боялась и умела во всем видеть светлую сторону.
Жизнь рядом с ней казалась веселой, яркой и даже забавной. У них обнаружилось много общего. Ольга была ее ровесницей, тоже разведена, жила с мамой и маленькой дочкой. Мама ее, красивая высокомерная женщина, не нравилась Маше, в ее присутствии она робела, а маленькую Лизу просто обожала. Своего сына Маша видела редко, и возня с дочкой подруги была ей в радость. Ольга, в свою очередь, благотворно влияла на Машу, которая часто хандрила.
Когда появился Андрей, так внезапно, как принц из сказки, он стал вечной темой их разговоров. Честно говоря, Оля не очень-то поверила рассказу подруги. Ей казалось, что Маша слишком романтизирует эту историю. Если он такой красивый и богатый, тогда что он забыл в жалком Машином доме? Ну, допустим, нужда заставила, но потом ведь он стал постоянно приезжать. У таких мужиков девушки – модели с ногами от ушей. Что-то здесь не то.
– Слушай, он подозрителен. А вдруг он преступник и скрывается у тебя? Или замешан в каком-то грязном бизнесе и его ищет мафия? Машка! Они же тебя тогда кокнут!
Маша недоверчиво смотрела на Олю.
– Ну что ты. Он не может. Он такой… благородный.
– Очень ты разбираешься! Благородный! Вот подставит тебя!
– Олька, не пугай. Он так мне нравится! Ты ведь знаешь, у меня никого не было после развода. А вдруг это моя судьба?
– Может, и так. Только не забывай, что он женат.
Маша вздохнула. Было решено, что Ольке обязательно надо познакомиться с Андреем, посмотреть на него, так сказать, со стороны.
Вскоре такой случай представился. Андрей приехал к Маше вечером и остался ночевать. Это было впервые за месяц их знакомства. Обычно он уезжал домой к жене. Маша была так рада, что не стала спрашивать о причинах, побудивших его остаться. Она влюбилась в него, как говорится, по уши. Оттого что он находился рядом, Маша никак не могла уснуть. Андрей спал, а она с любовью смотрела на его красивое лицо, и такая волна нежности переполняла ее сердце, что оно готово было разорваться от любви и боли.
На следующий день Оля, приехавшая к Маше с самого утра, с ним и познакомилась. Она разбудила их внезапным звонком и за это была отправлена на кухню – варить кофе. Пока она занималась этим ответственным делом, то есть варила кофе, она думала о том, что Маша ничуть не приукрасила, описывая Андрея. Он действительно красив, и притом весьма. Не смазлив, как мальчик, а красив мужской красотой, как древний римлянин – все правильное: нос, брови, подбородок. Высокий рост и фигура хорошая. Не такая, конечно, спортивная, как у ее бывшего мужа, тот с детства «качался» (наращивал мышечную массу, как он выражался), но тоже неплохая.
За кофе они разговорились. Маша была довольна и горда. Она уже видела, что ее избранник произвел впечатление на подругу. Вот так, может, она и не красавица, а какого парня отхватила! Ольга же, со своей яркой внешностью и бойким нравом, – одна! Та понимала невысказанные мысли Маши, но они ее совершенно не обижали. Сказать по правде, Оля, несмотря на дружеское расположение и привязанность к подруге, все же в душе считала ее не очень умной и подумала, что, скорее всего, Андрей быстро потеряет интерес к Маше. Она милая и добрая девочка, но этого недостаточно, чтобы удержать такого парня. Из собственных наблюдений Олька давно сделала вывод, что мужчины, как правило, страстно любят женщин, которые не стоят этого: вредных, вздорных и даже подлых. А хороших и добрых обманывают и используют. О своих заключениях, мило улыбаясь змеиной улыбкой, Оля и поведала этому красавчику, как она назвала Андрея.
– В отношениях между мужчиной и женщиной большое значение имеет эффект неожиданности, – мудрено ответил тот. – Чем больше таких ситуаций, как приятных, так и не очень, но волнующих, тем сильнее эмоции. Ничто, по-моему, так не убивает чувства, как однообразие. А создавать такие ситуации под силу женщинам со сложным и неуправляемым характером, так что в твоих словах есть доля истины, хотя это вопрос спорный.
«Да-да, – подумала Оля, – спорный, то-то ты при своей Маше исподтишка на мои коленки поглядываешь. Бабник, он и есть бабник, да к тому же еще не очень уверен в себе».
Такие разговоры были Маше не интересны, и она не очень-то в них и вникала. Она просто наслаждалась присутствием своего возлюбленного. Только теперь она подумала о его жене, о той неведомой ей женщине, которая могла на законных основаниях находиться рядом с ним всегда. Как было бы хорошо жить вместе, вдвоем. Принимать гостей, разговаривать. Андрей казался ей таким умным! Не вдумываясь в смысл разговора (он был для нее слишком отвлеченным), Маша не понимала, что речь, собственно, идет о ней. Она молча пила кофе и любовалась своим Андреем. Ольга же выполняла возложенную на нее задачу вывести его на чистую воду и с невинным видом любознательного ребенка продолжала расспрашивать его. Он отвечал кратко, но без видимого раздражения.
– Андрей, а чем ты занимаешься?
– У нас частное предприятие.
– У кого это – у вас?
– У меня и у моего партнера.
– У вас легальный бизнес?
– Вполне.
– И чем вы занимаетесь?
– Комплектующими к автомобилям.
– А родители твои кто?
– Папа – бывший военный, мама давно не работает.
– Ты один в семье?
– У меня есть брат.
– Это здорово.
– Ты думаешь? – рассеянно проговорил Андрей.
– Конечно. Вот я – одна в семье, и Машка – тоже. Что хорошего? И кто же он?
– А Бог его знает. Бандит, наверное. – Он натянуто рассмеялся. – Мы не виделись уже несколько лет.
– Ну, вы даете! А еще братья! Ты, наверное, забыл, как он выглядит?
– Как он выглядит, я довольно хорошо представляю, – неохотно ответил он, давая понять, что этот разговор ему наскучил. – Знаете что, девчонки, хватит допросов. Поехали лучше погуляем за город. Я знаю такое местечко! А потом можно пообедать. Я только вчера обещал Маше повести ее в шикарный новый ресторан.
Глава четвертая
Сидя в кресле напротив матери, Оля увлеченно рассказывала о прошедшем дне:
– Ресторан потрясающий, в итальянском стиле. С виду обычный старый дом, а внутри просто класс. Название я забыла, что-то вроде «Сан-Ремо», тоже через черточку. Вы там с Антоном не были? – Антон Иванович был маминым поклонником.
– Ты же знаешь Антона? Он предпочитает старые рестораны. – Мать выпустила дым через тонкие, изящно вырезанные ноздри красивого носа. Она всегда курила и, хотя утверждала, что собирается бросить, но вот так по вечерам, за доверительным разговором с дочерью, не могла удержаться от сигареты и кофе. Ольга же придерживалась правил курящих женщин: никогда не курила натощак, рано утром или поздним вечером, не пила алкоголя во время курения и оставляла недокуренной последнюю треть сигареты. Но сейчас она тоже держала длинными и изящными, как у матери, пальцами дымящую сигарету.
– Ты прекрасно сегодня выглядишь. Удачный макияж и прическа…
– Как только мы решили ехать в ресторан, я все сделала прямо у Машки. Надела ее платье, помнишь, такое: цвета морской волны с вышивкой на плече? Она была в нем у нас в день рождения Лизы?
– Ах да, помню, премиленькое. Но ей не идет, не ее стиль.
– А мне – отлично. И волосы, видишь, как уложила. – Ольга повернула голову. – В платье вырез на спине, так что нужно было показать красивую шею. – Мать одобрительно кивнула. Шея у дочки и вправду была красивая.
– Ну и как? Отреагировали окружающие мужчины?
– Пока мы шли к столику, чуть шеи себе не свернули, – самодовольно ответила Ольга. – А какие блюда! Я все-все попробовала.
– Как тебе Машин избранник?
– Очень и очень, – многозначительно протянула Оля, – видный парень, ты бы видела, породист, гад!
– Понравился?
– Еще бы! Но там Маша. У них роман в самом разгаре.
– После пика отношений они неизбежно идут на убыль, – со знанием дела заявила мать. – Если он действительно так хорош, то не думаю, что ты отказалась бы от такого парня. – Отношения матери с дочкой скорее напоминали общение двух подруг, с той лишь разницей, что они не собирались никогда стать соперницами.
– Не знаю. Может, и нет, но не в этой же ситуации? Во-первых, что-то в нем мне не понравилось, а во-вторых, мне не хочется делать больно Маше.
– Маше будет больно, если сделать это у нее на глазах.
– Мама, ты становишься циничной.
– Вероятно. Но я знаю жизнь и знаю мужчин. Судя по твоим словам, Маша ему быстро наскучит. Так что все может получиться вполне естественно.
– Мама, ну что ты говоришь! Чему ты меня учишь? Уводить мужиков у подруг?
– Я просто думаю о тебе. Ты молода, красива – и одна.
– Одна я по твоей милости. Если бы я меньше тебя слушала, у меня был бы сейчас муж, а у Лизы – отец.
– Ой, не надо только говорить мне об этом мужлане. Я всегда утверждала, что он тебе не пара. Ты умна, образованна, я не представляю, о чем можно было вообще с ним разговаривать!
– Представь, можно было, и не только разговаривать.
– Фу, Оля, это уже вульгарно! Но хватит о твоем бывшем. Я только потому и завела этот разговор, что вижу: тебе впервые за последнее время кто-то всерьез понравился.
Ольга уклонилась от дальнейшей беседы и ушла в спальню. Она легла, но в голове было столько мыслей, что спать не хотелось. Рядом посапывала в своей кроватке четырехлетняя Лиза. Комната слабо освещалась через матовое стекло двери – мать еще не ложилась. По вечерам она любила, сидя у телевизора, накладывать маски или делать маникюр.
Для своих пятидесяти лет мама прекрасно выглядела. Ее и сейчас можно было без преувеличения назвать красивой женщиной. За собой она всегда тщательно следила: волосы, лицо, руки и фигура были объектом ее неусыпной заботы. Это, естественно, не оставалось незамеченным – мать всегда имела поклонников, с мужем она развелась пятнадцать лет назад. Антон Иванович был «другом семьи» уже четыре года (мама являлась сторонницей длительных отношений). Он был моложе на восемь лет, вдов и хорошо обеспечен, и если бы мать хотела, то давно бы вышла замуж. Но подобная перспектива ее совершенно не привлекала.
Антон Иванович хорошо относился к Оле, очень любил Лизу, своих детей и внуков у него не было. Лизу он баловал всевозможными игрушками и сладостями, часто приглашал вместе с бабушкой к себе на дачу или отдохнуть летом в дом отдыха. Ольга с ними никогда не ездила, а Лизу с удовольствием отпускала. К личной жизни матери она относилась спокойно. Мама всегда была такой: красивой, ухоженной, умной, ироничной.
По паспорту маму звали Варварой, но еще смолоду она представлялась всем более утонченным именем – Виолетта и была так упорна в этом, что со временем так стали звать ее даже те, кто знал ее подлинное имя. Сейчас Виолетта Сергеевна работала преподавателем в институте иностранных языков, а в молодости была переводчицей.
В юности Виолетта была очень красивой: стройной, высокой натуральной блондинкой с прекрасными удлиненными изумрудными глазами. Она всегда была окружена толпой обожателей и относилась к этому, как к само собой разумеющемуся. Замуж она вышла на третьем курсе за молодого преподавателя их института. Он был хорош собой, интеллигентен и скромен. Но, прожив с мужем несколько лет, Виолетта обнаружила, что быть просто женой очень скучно. Ведь если теряешь интерес к мужчинам, то нет и стимула одеваться красиво, ухаживать за собой, да и вообще пропадает вкус к жизни. А Виолетте хотелось по-прежнему сводить мужчин с ума. И она стала жить своей жизнью, в которой мужу отводилось очень скромное место. Она так никогда и не выяснила, знал ли он что-то о ее любовных похождениях, но после десяти лет брака муж вдруг ушел к другой женщине.
Виолетта видела ее, нарочно пошла посмотреть на избранницу мужа, и была разочарована. Его новая супруга была более чем обыкновенной, отнюдь не красивой, не слишком образованной и толстой. Виолетта Сергеевна пришла в недоумение, что нашел муж в этой курице, но совсем не сожалела о его уходе. Развод был на редкость приличным и интеллигентным. Они с Дмитрием остались друзьями и даже изредка семьями ходили в гости друг к другу. Вторая жена родила ему троих детей и сейчас, в тяжелые времена инфляции, у них были серьезные материальные проблемы.
Оля многим напоминала мать – такая же умная, язвительная, а иногда эксцентричная. Внешне она больше походила на отца и не была так красива, как Виолетта. Но уверенная манера держаться, прекрасный вкус и хорошая фигура при небольших усилиях превращали ее в эффектную женщину. Светло-русые слегка вьющиеся волосы, небольшие, но очень выразительные серо-зеленые глаза, прямой тонкий нос с изящно вырезанными, как у матери, ноздрями и чуть великоватый рот не нарушали общей гармонии, а придавали лицу определенную прелесть. В ранней юности она безумно страдала, когда ее не приглашали на школьных вечерах. (Оля была худым и нескладным подростком.) А потом, когда ее уже начали замечать и приглашать, она по необъяснимой детской вредности могла так высмеять отважившегося мальчишку, что тот просто не знал куда деваться. И ее снова стали обходить, выбирая девочек попроще.
Близкой подруги у Оли никогда не было. Она пыталась подружиться с несколькими девочками во дворе и в классе, но общаться с мальчиками ей нравилось больше. Они не жеманничали, не сплетничали и не выдавали ее секретов. Одноклассницы в один голос утверждали, что с мальчиками совершенно невозможно дружить, они непременно начинают объясняться в любви или лезут целоваться. На собственном опыте Оля этого не заметила и пришла к выводу, что девчонки сами напрашиваются на это, и стала презирать их кокетливые ужимки. К ее маме в гости приходили очень галантные мужчины, но мама не закатывала глазки и не хихикала. Таким образом, Оля сделала еще один вывод, что на дурацкие уловки девчонок попадаются только неумные мальчики. Потом она поступила в институт, стала посещать вечеринки и встречаться с мальчиками. Не потому, что ей очень нравилось ходить с ними в обнимку и целоваться в кафе или в кино, а потому, что так было принято в студенческой среде, а ей хотелось быть такой, как все. Ни один из ее знакомых не был, по ее мнению, человеком, в которого можно было влюбиться. У каждого чего-нибудь да не хватало: юмора, живости, роста или просто ума. Ее имидж бойкой и умной девчонки привлекал, как правило, мальчиков интеллигентных и скромных, которыми она могла вертеть, как хотела. И ей было скучно…
Потом она встретила Олега и влюбилась… за полчаса, да так, что ей казалось – это навсегда. Познакомились они на дне рождения ее двоюродного брата. Алик посадил ее рядом с Олегом и поручил заботам товарища. Олег пришел один, без девушки, потому что был женат. Его жена жила и училась в другом городе, куда и ему предстояло вскоре вернуться. Понемногу они разговорились. Оле он показался необыкновенным – умным, тактичным, острым на язык. Наверное, это была любовь с первого взгляда. Не любовь, а сразу же – одно мучение, ведь он был женат, а значит, у них не было будущего. Олег галантно ухаживал за ней, игриво бросая брату:
– Вот когда встречаешь такую девушку, начинаешь сожалеть о том, что ты уже не свободен.
Оле был приятен его комплимент. Потом, думая о нем, она каждый раз вспоминала эти слова, и буйная фантазия рисовала ей заманчивые картины их страстного романа. В действительности никакого романа не было. Они виделись изредка, в одной компании встречали праздники. Олег был ее постоянным кавалером и партнером по танцам, да и только. Иногда, во время танца, глядя в золотые лучики его зрачков, она с мучительной грустью говорила себе, что дальше ничего не будет, никогда, просто не может ничего быть. Обида захлестывала ее, но она улыбалась. Он ласково заглядывал ей в глаза и, прощаясь, целовал в щеку, как сестру друга. Оля ненавидела брата и себя: если бы не их родство, отношения между ней и Олегом могли бы сложиться иначе. Ведь она знала, что Олег не был верным мужем. Но предложить ему себя она не могла, ведь ей было всего восемнадцать и больше всего она боялась потерять его уважение.
– Ты мне очень нравишься, – как-то сказал он, – как человек.
– Только как человек? – постаралась лукаво спросить Оля, хотя почувствовала себя разочарованной.
– Ну, если бы ты мне нравилась как женщина, мы не говорили бы об этом, – почему-то ответил он.
Эти слова были ей непонятны, тем более что она знала: это неправда, она нравилась ему, нравилась именно как женщина. И только когда он уехал, Оля поняла, что, будь она посмелее…
Целый год она тосковала о нем, но потом жизнь пошла своим чередом.
На последнем курсе института Оля вышла замуж за простого мальчишку-шофера. Это шокировало ее мать, родных, знакомых, да и, если честно, удивило ее саму. Саша не был похож на ее интеллигентных друзей и казался взрослым в свои двадцать лет. Иссиня-черные волосы, карие глаза, смуглая кожа и отличная фигура атлета. Ее муж был похож на грека, еврея и итальянца одновременно. Он слушал Олину болтовню со снисходительной улыбкой взрослого, хотя был моложе на два года. Он всегда был немногословен и уверен в себе. Саша не сделал ей официального предложения, а просто потащил в ЗАГС, и их сразу расписали. Оля была поражена – так никто и никогда не смел вести себя с ней. Но, к ее удивлению, ей это нравилось. Они стали жить с Олиной матерью, а вскоре молодого супруга забрали в армию. Отслужив, он вернулся, когда Лизе уже было больше года. Прожив с Сашей какое-то время, Оля нашла его неинтересным и даже глупым. Скорее всего, здесь сказалось отношение Виолетты Сергеевны к браку дочери. Мать привыкла жить без мужчин в доме, присутствие зятя ее страшно раздражало. Она вообще поражалась выбору дочери. Саша тоже не жаловал тещу и относился к ней со скрытой неприязнью. Ему не нравились ни ее образ жизни, ни вечное курение, ни ее мужчины.
Виолетта Сергеевна старалась прямо не говорить плохого о Саше, но незаметно внушала дочери, что он ей не пара. Однако отделаться от Саши было не так-то просто, он был непробиваем. На заявление Оли о том, что она его, наверное, не любит, он с удивлением уставился на жену:
– Как это? В постели ведь нам с тобой хорошо? Какая тебе еще любовь нужна?
Оля закусывала губу. Это правда, близость с Сашей всегда была желанна и нравилась ей, ее покоряли его мужская сила, уверенность в себе. В такие минуты она забывала, что он плохо образован, не читает книг и не умеет правильно выражаться. Так что разводиться он не собирался, а вывести его из себя было очень трудно. Так они и жили и, наверное, жили бы до сих пор, если бы не объявился Олег. О его приезде Олю по телефону уведомил Алик:
– Приходи, Олег очень хочет тебя увидеть.
За столом их было четверо, хозяйничала жена Алика, Настя. Они посидели, выпили, вспоминая старые времена, обсудили насущные проблемы. Олег почти не изменился за эти восемь лет. Он рассказывал о своей семье: сын его был уже большим мальчиком, с женой они жили хорошо. Он преуспел в бизнесе, открыл собственный магазин теле– и радиоаппаратуры. Недавно купил новую квартиру. Купил жене машину, сын учится в престижной школе, отдыхать ездят за границу. Алик с увлечением расспрашивал Олега, но тому было явно не по себе. Рассказывая о своей жизни, он чувствовал себя неловко, ведь семья Алика жила очень скромно. Рассматривая Олега краешком глаза, Оля испытывала смешанное чувство. Она столько раз представляла их встречу, а теперь просто не знала, что сказать. У нее появилось смутное чувство нереальности, усиленное алкоголем.
Да, она любила и, наверное, до сих пор любит его. А он? Ведь столько лет он жил без нее, а сейчас случайно на день заехал, позвал ее, и она, как девчонка, примчалась к нему. От таких мыслей Оля вдруг разозлилась. Зачем он позвал ее? Рассказывать о своей жене? Хвастаться благополучием своей семьи? Зачем она пришла? Сумасшествие какое-то – стоило брату сказать: «Олег приехал», – и она помчалась сама не своя. А он сидит – чужой, самодовольный, но все равно такой родной, желанный.
После ужина, когда Алик и Настя стали купать и укладывать своего трехмесячного Мишеньку, Оля с Олегом наконец остались одни.
– Как ты живешь, Оля? Я слышал – замужем. Надеюсь, счастлива?
Оля испытующе посмотрела на него: издевается или просто не в курсе? Алик, как и все ее родственники, считал Сашу неотесанным мужланом и жалел Олю. Интересно, Алик уже успел что-то рассказать о ее жизни? Наверное. Вот почему Олег так смотрит на нее, видимо, тоже жалеет.
– Спасибо, все хорошо, – сдержанно ответила она, стараясь быть приветливой, но вредный чертенок внутри уже проснулся и протер глазки.
– У тебя дочка?
– Ага.
– Наверное, хорошенькая?
– Нет, вредная, – зло ответила Оля и достала сигарету, – вся в меня. – Олег облокотился на стол, уткнулся подбородком в ладони и смотрел, как Оля закурила и, откинув голову, выпустила тонкую струйку дыма через сжатые губы. Дым просочился через ноздри, и они нервно вздрогнули, как у норовистой лошадки. Взгляд Олега был непроницаем, и Оле показалось, что он ее осуждает, ведь сам он никогда не курил. А Олег думал о том, что она стала еще красивее, в лице осталось что-то детское ранимо-растерзанное, а в глазах – боль и злость.
– Что-то не так, Оля?
– Все так, – отрезала она, – не стоило мне приходить.
– Я думал, мы по-другому поговорим при встрече…
Глаза Ольги сузились:
– Ты думал, что я умру от счастья и брошусь тебе на шею, оттого что ты вспомнил обо мне через столько лет?
– Зачем так, Оля? Мы ведь были друзьями.
– Друзьями? Ты думаешь, я хотела, чтобы мы были друзьями? – ляпнула Ольга и тут же пожалела о сказанном. Может быть, Олег действительно относился к ней только по-дружески, а ее чувства – это ее проблема, но теперь она выдала себя с головой. Олег вдруг заговорил тихо и страстно, но она плохо понимала его, отвлеченная собственными мыслями.
– Оля, ты мне очень, очень нравилась, даже больше чем нравилась. Но ты была такая юная, такая доверчивая, что я не мог, не смел обидеть тебя. Я не был уверен, что стоит решать все самому, за тебя, за себя, за мою жену.
– А сейчас? – Оля посмотрела ему в глаза. – Сейчас ты уверен?
– Нет, не уверен.
– И зачем только ты приехал…
Она встала и ушла, заплакав уже в лифте. Во дворе она села на скамейку, закурила и стала успокаиваться. Что это на нее нашло? Она ведь хотела его увидеть, просто увидеть, поговорить. Он же до сих пор снится ей. Наверное, это и есть любовь. Завтра он уедет, и у нее ничего не останется, даже воспоминаний. Все-таки он позвонил, позвал – значит, не забыл за столько лет.
Он вышел через полчаса и направился к своей машине. Оля вспорхнула со скамейки и подошла к нему.
– Подвезешь?
– Садись, – явно обрадовался он. – Хорошо, что ты не ушла. Прости меня, я, наверное, что-то не так…
– Все так, расслабься, Олег. – Она села рядом с ним на переднее сиденье, порылась в сумочке и достала сигареты. – Ничего, если я закурю?
– Если ты думаешь, что сигареты могут изменить мое отношение к тебе, то напрасно.
– Твое отношение? – Она подняла брови, выпустила струйку дыма.
– Если честно, я приехал к Алику, чтобы повидаться с тобой.
Оля молчала.
– Ты не рада?
Она не ответила, отвернулась к открытому окну, выдохнула дым.
Олег взял ее руку и стал целовать. Она попыталась высвободиться.
– Оля, Оля, – шептал он. – Не отталкивай меня. Ты ведь меня любишь. Я знаю.
– И что ты можешь мне предложить? Ужин в ресторане и номер в гостинице?
– Все будет, как ты решишь.
И она решила. Провела с ним весь день и ночь. И было это действительно в гостинице.
…Оля расчесывала волосы перед зеркалом, невольно всматриваясь в собственное лицо. Она не знала, что будет дальше, и знать не хотела, главное, что сейчас она счастлива. В душе шумела вода – там с утра освежался Олег. Оля уже приняла душ, выпила чашку кофе и решила позвонить домой. В это время дома только мама. Вечером она предупредила ее по телефону о том, что не придет ночевать, и просила придумать что-нибудь для Саши.
Но трубку взял муж, и его голос не предвещал ничего хорошего:
– Оля? Ты откуда звонишь?
К этому она не была готова и потому замычала что-то маловразумительное:
– Как дела, Саша? Ты почему дома?
– Лиза заболела.
– Что с ней?!
– Высокая температура. Где ты находишься?
– Я сейчас приеду!
Не предупредив Олега, Оля помчалась домой. Она проклинала себя. Это все из-за нее. Это Бог ее наказывает. Ее доченька заболела, мечется в жару, а она, мать, развлекается с любовником! Оля влетела в квартиру и сразу же наткнулась на Сашу. Тот смотрел каким-то чужим и отрешенным взглядом.
– Где она? – задыхаясь от бега, прошептала Оля.
– В садике. – Саша отвернулся и ушел в кухню. Не веря своим ушам, Оля побежала в комнату. Лизы действительно не было дома, и матери тоже. Оля швырнула сумку и пошла в кухню. Саша сидел за столом, перед ним стояла бутылка водки. Не глядя на жену, он плеснул себе полстакана и выпил. Вообще Саша не пил и не курил, он занимался спортом. Из-за сигарет, например, они вечно ссорились, а тут с утра – водка.
– Как ты мог? Как ты мог? – Оля не знала, что сказать. Она была растерянна, смущена, возмущена. – Как можно говорить такое?
– А как можно делать такое? – не поворачиваясь, ответил он. – Где ты была?
– Я просила маму предупредить…
– Она предупредила, – перебил он, – так где ты была?
– Если мама тебе говорила, то ты и так знаешь.
– Я хочу услышать, знаешь ли это ты!
Оля не знала, что делать. Еще полчаса назад она была готова гордо бросить ему в лицо всю правду. Но сейчас она инстинктивно пыталась уберечь свой брак. И ей было дико и странно видеть Сашу, с утра пьющего водку. В его спокойствии было что-то угрожающее.
– Не успели сговориться, – усмехнулся муж, видя ее смятение. – Варвара сказала мне, что ты не придешь ночевать. Решила, что у тебя встреча.
Она действительно так сказала матери, но почему та не придумала что-нибудь убедительное для Саши, как она ее просила? Ну как она могла так подвести ее!
– Да, встреча, – схватилась Оля за соломинку. – Собирались мои одногруппники по институту.
– Где?
– За городом, на даче. Там не было телефона, и я не могла тебе перезвонить позже.
Саша встал, медленно подошел к окну и присел на подоконник.
– Это ты сейчас придумала?
– Твое дело верить или нет. – Она устало села у стола, вдруг почувствовав страшную усталость. – Так получилось, я сама не ожидала…
– Может быть, – протянул он, скрестив руки на груди. – Но очень уж мне не понравилось, как твоя мать сообщила мне об этом. Она радовалась! Она же спит и видит, как ты разводишься со мной и вроде нее таскаешься по мужикам!
– Оставь в покое мою мать. Ее жизнь тебя не касается.
– Зато меня касается твоя жизнь!
Неожиданно зазвонил телефон. Оля сняла трубку.
– Оля, – услышала она взволнованный голос Олега, – Оля, что случилось? Ты так внезапно ушла.
– Я думала, что у меня заболела дочь…
