Текст книги "Плата за любовь"

Автор книги: Лидия Лукьяненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Налюбовавшись, я решила устроить новоселье. У меня никогда еще не было новоселья. Это, конечно, прикончит мой бюджет, но уж больно хотелось похвастаться перед друзьями. Только всех позвать я не смогу – такая толпа снесет не только мою квартиру, но и весь дом. Можно частями. Но тогда придется сначала пригласить сослуживцев, и то тех, с кем мы уже сдружились за долгие годы. Значит: Игоря, Инну, Танечку, Сереж (всех троих), Веру с Катей и Орангутанга. Директора у нас принято всегда приглашать, хотя, может быть, он еще не придет?

Я пригласила всех на ближайшую пятницу и договорилась с Ленкой, что та мне поможет. У них с Лешкой все наладилось, они пообещали явиться все вместе, даже с Юлькой. Поэтому после работы я обдумывала меню, решала, где занять стулья и у кого разжиться новыми аудиодисками. От работы я немного отвлеклась, разумеется, делала все, но без обычного рвения. И упустила одно важное обстоятельство. Дело в том, что на этой неделе нам предстояло решить некоторые вопросы, касающиеся проекта с «Нибелунгами». Фактически этим занимались Сережа Валентинов и Паша. А я знала, что они разберутся и без нас с шефом. Но в четверг, после обеда, директор вызвал меня через Танечку в кабинет. Я сразу пошла к нему, по дороге раздумывая, крошить «оливье» сегодня поздно вечером или уже лучше завтра.

Мои гастрономические размышления были грубо прерваны тем, что в кабинете, кроме Сережи, Паши, Виктора и шефа, еще находился и Алексей. Наверное, я побледнела, потому что Вадим вскочил и пододвинул мне стул.

– Вы хорошо себя чувствуете, Александра Сергеевна?

– Вполне. – Как трудно, оказывается, видеть Алексея и оставаться спокойной.

Решались вопросы сугубо технические, и мои замечания вовсе не были необходимы. Несмотря на мое состояние, я не могла не почувствовать гордости за наших сотрудников. То, что Сережа Валентинов – большая умница, я знала давно, но что Паша, который у него в подмастерьях ходит и работает у нас без году неделя, такой молодец, это для меня новость. Надо включить его в список приглашенных.

– Ваши замечания? – обратился ко мне Виктор.

Я покачала головой. За время нашей встречи я ни разу не встретилась с Алексеем глазами, он тоже не смотрел в мою сторону. Но напряжение, тяжелой волной исходившее от нас, казалось, должны были почувствовать все присутствующие.

Когда встреча закончилась и все стали выходить, Алексей не торопясь подошел к двери и прикрыл ее. В кабинете оставались я и Вадим.

– Вадим Андреевич! Я хотел бы поговорить с Александрой и, если можно, в вашем кабинете.

Шеф так мрачно поглядел на него, словно обдумывал, дать тому по роже или нет. Потом посмотрел на меня, недовольно, но все же вопросительно. Я кивнула. Он вышел.

Алексей сел. Я опустилась на стул напротив. Нас разделяли стол и целый месяц молчания.

– Извини, что я так… и здесь… Но нам надо поговорить. – Он на минуту умолк, раздумывая, и медленно проговорил: – Ты считаешь меня негодяем, но все не так, как ты думаешь.

– А как? – Я впервые посмотрела ему в глаза.

– Ты же считаешь, что я только из-за переговоров…

– А что, разве нет? Ты ведь, как известно, женишься. Это решено давно, еще до нашей встречи. И после нее тоже ничего не изменилось.

Алексей потупился, а я смотрела на его красивое, холеное лицо и ничего не чувствовала, кроме неприязни.

– Таков выбор моей семьи, – сказал он гордо, но прозвучало это напыщенно и глупо, так мог сказать избалованный маленький мальчик.

– Ах да! Особа королевской крови! – съехидничала я. – Вам же нельзя жениться на ком попало, порода будет не та! Верно?

Он побагровел и поднял на меня злые глаза:

– Надеюсь, Александра Сергеевна, сумма за услуги вас устроила, – громко процедил он, словно давал мне пощечину.

Но больнее, чем тогда, на приеме, когда я увидела его с невестой, мне уже было не сделать. Я печально усмехнулась и закинула ногу на ногу. Как этот человек мог волновать меня!

– Ну, как вам сказать, – протянула я, – более или менее. Однако, хочу вам заметить, Алексей Васильевич, что если бы вы потрудились сразу сделать мне ваше деловое предложение, я выполнила бы его с не меньшим старанием. И не запросила бы больше. Поверьте, в таком случае и вы, и я получили бы еще и моральное удовлетворение от нашего сотрудничества. А вам не пришлось бы тратить лишнее время, деньги и эмоции. Мое глубокое убеждение: любые вопросы следует решать с позиции деловой этики. – Я встала, намереваясь уйти.

Алексей перехватил меня у самой двери. Он обнял и прижал меня к ней.

– Сашка, Сашка, – жарко зашептал он мне в ухо. – Я так и хотел. Я хотел предложить тебе это сразу, в ресторане.

– Что же тебе помешало? – Я тоже перешла на шепот из предосторожности, все же за дверью Танечка, а может, и шеф.

– Я влюбился… Да, я влюбился, – продолжал он, поскольку я молчала. – А потом… так получилось. Если бы я сказал тебе перед Кипром, ты бы не полетела, да и там я не смог… Сашка, прости меня. Ты лучшая. Я все время вспоминаю, как мы… – Он на минуту замолчал. – Но я все равно женюсь на ней. Это не от меня зависит, и это решено.

– Поздравляю. – Я отстранилась и вышла из кабинета.

Теперь снова было больно. Лучше бы он этого не говорил.

Мне расхотелось отмечать новоселье и вообще захотелось побыть одной, хотя бы несколько дней, но как теперь все это отменить?

Я не сдержалась и чуть всплакнула, закрывшись в своем кабинете. Потом все же собралась и пошла к шефу, отпрашиваться на завтра.

– Вадим Андреевич, – начала я, глядя в пол. – Можно мне завтра не выходить? В связи с моим новосельем. – Я подняла глаза и невольно поежилась.

Никогда еще я не видела директора в таком гневе. Его глаза, как пишут в книгах, метали молнии.

– Можете вообще не выходить! – заявил он, вскочил и отошел к окну. Даже так, спиной ко мне, он выглядел угрожающе.

– В смысле? – не поняла я.

– В смысле – делайте, что хотите! – Он едва сдерживался. – Геннадий рекомендовал вас как умного и порядочного сотрудника. Я даже думал о вашем повышении! А вы ведете себя, как дешевая…

Я онемела он возмущения:

– Да как вы смеете?

– А как вы смеете устраивать здесь шашни! – Он ревел, как бык. – Что это за свидания в моем кабинете! Что это за деньги за услуги? Вы каким бизнесом занимаетесь?

Я выбежала вон.

Через час я была дома. Я бегала по своей квартире, как раненый зверь. Господи! Что происходит! Как он узнал? Подслушивал? Гадость! Какая гадость! Теперь все будут говорить об этом. Танечка все слышала, он так орал. Никому ничего не объяснишь! Все станут пальцем показывать! Вот тебе и новоселье! Еще, чего доброго, решат, что на свою квартиру я на панели заработала.

Зазвонил телефон. Я схватила трубку.

– Саша, ты как? – Это была Танечка.

– Ничего. – Я старалась справиться с дрожащими губами.

– Не переживай. Я все понимаю. Знаешь, я только что набрала объявление, что новоселье переносится на следующую пятницу. Распечатать? А то хочешь – совсем отмени.

– Не знаю, делай, как хочешь.

– Тогда лучше первое. Саш, не психуй.

– Ты же все слышала… И, наверное, другие тоже.

– Никого не было рядом. Был обеденный перерыв. Я – могила, ты же знаешь. Мне очень не хочется, чтобы ты ушла. Ты ведь меня всегда защищаешь.

Это правда, а вот держать язык за зубами ни одна секретарша не умеет.

– Да и кто в такое поверит, – продолжала она, – все наши знают твою щепетильность. Не бери в голову.

– Почему же он поверил?

– Он тебя не знает, как мы. И потом, – понизила она голос до шепота, – по-моему, он к тебе неровно дышит… Все, пока. – Она так быстро положила трубку, словно кто-то помешал нашему разговору.

Целую неделю Орангутанг делал вид, что не замечает меня. Танечка, похоже, сдержала слово, потому что никаких косых взглядов я не приметила.

Приближалась пятница, и нужно было как-то разрулить ситуацию. Я решила смирить гордость и подойти к Вадиму. Во время обеда, когда все наши, проглотив свои бизнес-ланчи, удалились из кафе и в зале оставалось только несколько человек из других офисов, а я уже допивала кофе, появился шеф. Он набрал целый поднос и уселся в дальнем углу. Выждав момент между вторым и кофе, я подошла к столику.

– Можно присесть, Вадим Андреевич?

Он молча кивнул с невозмутимым видом. Я начала злиться. Да кто он такой, чтобы перед ним оправдываться! Даже если он мой начальник, это не значит, что ему можно совать нос в мои дела! И я сказала совсем не то, что собиралась.

– Завтра я жду своих коллег на новоселье. Мне казалось, что будет правильно, если и директор будет присутствовать. Неформальные дружеские отношения с подчиненными, до разумного предела конечно, обычно идут на пользу общему делу. Но в силу сложившихся обстоятельств, думаю, вы вправе не посещать дом сотрудницы, если уверены в аморальности ее поведения. Более того, в понедельник я могу сдать дела и написать заявление об уходе.

– Вам так много заплатили? – глухо спросил Вадим, не поднимая на меня глаз.

Я едва сдержалась, чтобы не обозвать его.

– Не в этом дело. Просто я не могу работать с человеком, который неуважительно относится ко мне, даже если происходит это по его… неосведомленности.

На том разговор и закончился. И если бы не злосчастная микроволновка, которую ребята уже купили мне в подарок (Танечка проболталась), я снова отменила бы новоселье.

Я не крошила «оливье» и не отпрашивалась в пятницу с работы. В четверг мы Ленкой и Лешкой купили продукты, я отдала им ключи и знала, что с обеда Ленка уже хозяйничала у меня дома. Я ушла раньше на час, и к семи все было готово. Несмотря на мое не совсем праздничное настроение, новоселье удалось на славу. После работы все были голодные как волки, первые три рюмки сделали свое дело, народ был хмельной и веселый. Моя просторная комната оказалась тесной для такой компании. В полумраке новых светильников пары танцующих выглядели романтично, а новая песня Земфиры располагала к философской грусти. Я сидела за полупустым столом и пила кофе, когда прозвенел входной звонок.

– Я открою, – крикнул мне Игорь, как раз вышедший из кухни, – там, на балконе, мужчины курили.

– Здравствуйте! – услышала я его громкий и слегка удивленный голос. – Сейчас, сейчас. Хозяйка! Встречай гостя!

Мне пришлось вылезти, протискиваясь, из-за стола, гадая, кто это пришел. В коридоре с красивым букетом роз стоял… мне бы хотелось сказать – Алексей, но, увы, это был Орангутанг. В спортивном свитере и джинсах, со своими всклокоченными волосами. Он протянул мне букет и красивую коробку.

– Поздравляю, – произнес он.

Естественно, все сразу уселись за стол, приглушили музыку и налили штрафной опоздавшему. (Мальчики были уже здорово поддатые, а в таком состоянии шеф не шеф – никаких поблажек, опоздал – штрафной.) Но мне показалось, что это непринужденное отношение было по душе Вадиму. Он с улыбкой принял бокал, провозгласил подобающий тост и выпил до дна. Все последовали его примеру, и танцы возобновились с новой силой. С Вадимом, кроме меня, остались за столом Игорь и Сережа, которые даже в таком состоянии ухитрялись обсуждать рабочие вопросы. Они горячо доказывали каждый свою точку зрения, Вадим рассеяно слушал их, потихоньку поглощая то, что я подкладывала ему на тарелку.

– Очень вкусно, – попробовав очередное блюдо, говорил он. – Правда, очень вкусно. Вы прекрасно готовите.

Я благодарила взглядом и улыбалась. Готовила ведь не я, а давно отбывшие домой Ленка с мужем, но ему это знать было не обязательно. Накричавшись под громкую музыку, ребята снова отправились курить, а Вадим пригласил меня на танец. Он осторожно обнял меня и прижал к себе, и, как тогда, когда я в первый раз взяла его под руку, я снова ощутила твердые мускулы его тела. Я тоже была уже порядком под хмельком и, наверное, поэтому подумала, что мой муж обязательно будет иметь хорошую спортивную форму, это так приятно, когда мужчина подтянут и мускулист.

– Саша, – сказал он мне на ухо, потому что музыка просто разрывалась (как только мои соседи это терпели, шел уже первый час ночи), – я, наверное, был не прав, и, возможно, мне следует извиниться, но тогда вы должны кое-что объяснить.

Я остановилась и посмотрела на него снизу вверх. В темноте мы не могли рассмотреть друг друга и тем более не могли объясниться. Пришлось вывести его на балкон, вытурив оттуда всех остальных.

– Я готова ответить на ваши вопросы, Вадим. – Я закурила, и откинулась на спинку кресла (я купила потрясающие плетеные кресла на балкон и такой же столик). Вадим молчал и снова надулся как индюк. Что за манера! Сам закрутит, а потом сидит с таким видом, словно это я его допрашиваю. Будь я трезвая и в офисе, я вела бы себя иначе. Но я была у себя дома и навеселе, поэтому, как обычная женщина, только улыбалась украдкой и молчала.

– Кофе будете? – приоткрыл балконную дверь Игорь. – Я сварил!

– Будем, – ответила я и приняла две чашечки.

– Вадим, очнитесь! – заставила я его поднять на меня глаза. – Кофе!

Он взял чашку и поднес к губам. Отпил кофе и только потом заговорил:

– Понимаете, я решил вернуться в кабинет и уже стал открывать дверь, как вдруг услышал голос Борисова (это фамилия Алексея) о вашем вознаграждении за какие-то там услуги. Я, конечно, дверь прикрыл, но, честно скажу, мне очень не понравился его тон. Таким тоном не говорят о достойных услугах…

– Понимаю, – вздохнула я. – А вы не допускаете мысли, что он намеренно говорил со мной так?

– Подобным тоном говорят с женщиной, которую хотят уязвить.

– Все правильно.

– Чем же вы ему так насолили?

Я поняла, что этот задушевный разговор пора кончать, уж очень настырно мой новый шеф лезет не в свое дело.

– Вадим Андреевич, – подумав, начала я. – Я действительно помогла Борисову заключить одну важную сделку и действительно получила за это вознаграждение. Все остальное, в том числе наш с ним неприятный разговор, невольным свидетелем которого вы стали, не имеет к моей работе на вашей фирме никакого отношения. Я не сделала ничего порочащего честь вашего зама. Вы мне верите?

Он поднял на меня глаза, и я увидела, что он абсолютно серьезен и совершенно не пьян.

– Мне бы очень этого хотелось, Саша. Только непонятно, почему Борисов так с вами разговаривал? Он должен был быть вам благодарным за услугу… По-моему, вы что-то не договариваете. Здесь что-то личное?

Я промолчала. Больше разговор на эту тему не возобновлялся.

Потом мы пили с ним коньяк и танцевали в полупустой комнате, а гостей становилось все меньше и меньше. Он ушел одним из последних, и когда я наконец плюхнулась на кровать, то подумала, что не такой уж он несносный и танцевать с ним приятно, даже волнующе.

Я проснулась от звона посуды в кухне. Потянулась и, зевнув, улыбнулась. Не открывая глаз, я знала, кто хозяйничает в моей квартире. Ленка и Лешка в благодарность за свою вновь спаянную семью клятвенно обещали избавить меня от бытовых проблем, связанных с новосельем. Я согласилась, поставив условие, что их помощь и будет мне подарком (у ребят сейчас были финансовые трудности). На том и порешили. Вот почему я сонно улыбалась и не торопилась вставать. Зачем мешать людям? Я нагло провалялась еще с полчаса, а потом в комнату бочком протиснулся Леха с пылесосом и давай жужжать. Пришлось отправиться под душ и привести себя в порядок. Когда я во всей красе появилась на кухне, там была идеальная чистота и стоял умопомрачительный запах свежего кофе. Леша с женой сидели любовно рядышком и ждали меня, чтобы начать завтрак.

– А где Юлька? Почему не взяли?

– У бабушки, – коротко ответил Алешка, поглаживая Ленку по плечу. – Мы с мамочкой решили отвлечься. Да и потом, мы ведь у тебя в рабстве на все выходные.

– Да, Саша, надо бы прикупить сока и воды. Все остальное есть. Нет, еще хлеба и можно курицу гриль на горячее. Картошку Леша уже почистил, а выпивки ты столько купила, что на взвод солдат хватит!

– На какой взвод, Лен? Мы вроде как отстрелялись!

– Здрасте! – Ленка вытаращила на меня глаза. – Ты что, забыла? Сегодня все наши придут. Так что к пяти все должно быть готово.

Действительно, я совсем запамятовала, что вся наша многочисленная компания из бывших одноклассников, одногруппников и сослуживцев обещала в полном или в неполном составе, но ввалиться сегодня ко мне в гости.

– Ленка, – заныла я, – я же сопьюсь. А завтра родители обещали приехать. Ну и выходные! Отдыхать мне придется только на работе.

За пару рабочих дней мне удалось прийти в себя, настроиться на рабочий лад и получать от этого удовольствие. С Вадимом я начинала находить общий язык. Он уже хорошо разбирался в текущих делах и практически не нуждался в моих советах. Поэтому я так удивилась, когда он пригласил меня поужинать. Он подчеркнул, что ужин деловой и ему нужен мой совет. Деловой так деловой. После работы я не поехала домой, поработала до восьми и на такси отправилась в указанный ресторан.

Вадим переоделся в выходной костюм, а я пришла как была: в джинсах и джемпере. Если он и был разочарован моим внешним видом, то виду не подал. Ресторан был изящным, очень уютным и явно не для деловых встреч. Нас посадили за маленький французский столик перед затемненным окном, откуда открывался красивый вид на ночной город. Вадим заказал бутылку французского вина, салат, сыр, рыбу. Держался галантно и непринужденно. И ни слова о делах. Все это со мной уже было, и, естественно, я не смогла промолчать.

– Вадим, – мягко сказала я, боясь, что резкостью испорчу всю прелесть этого вечера. – Спасибо за отличный ужин и приятную компанию, но, насколько я поняла, вы хотели со мной поговорить о делах.

– Не совсем, – замялся он. – Я думал с вами посоветоваться. А потом решил, зачем портить серьезными разговорами приятный вечер? О делах мы всегда можем поговорить и в офисе.

– Я тоже так думаю. Поэтому, признаюсь, меня несколько насторожило ваше приглашение.

– Насторожило? Чем же?

– Когда раньше серьезный деловой человек приглашал женщину вечером в ресторан, это означало только одно – он за ней ухаживает. Современные мужчины продвинулись дальше. Сейчас они иногда приглашают женщин в ресторан и не говорят с ними о делах, но на самом деле ищут именно делового партнерства, однако почему-то под видом ухаживания.

Орангутанг посмотрел на меня с недоуменным видом лохматой обезьяны и спросил:

– Саша, вы о чем?

– Вадим Андреевич, давайте начистоту. Не надо устраивать вокруг меня эти манцы! А то я женщина мнительная и черт знает что подумаю. Говорите, что мне нужно сделать? Если это не противозаконно, то, как бы ни было трудно, я выполню. Только не ходите вокруг да около. Я деловая женщина и не люблю все этих мужских уловок.

Вадим смотрел на меня, задумчиво подперев ладонью голову, смотрел так, словно впервые увидел или только что понял что-то важное обо мне.

– Сашенька, – тихо сказал он, – кто вас так обидел? Он?

Я не была готова к такому простому и точному заключению. Он попал в точку. У меня на глазах навернулись слезы, и я поспешила отвернуться. Я молчала, и он молчал. Я старалась совладать с собой и чувствовала на своем лице его взгляд. От этого мне было плохо, и я не могла справиться с внезапно нахлынувшей жалостью к самой себе.

Вадим налил мне вина. Не поднимая на него глаз, я выпила и перевела дух.

– Успокойтесь, Саша. – Его голос был спокоен, но я чувствовала его внутреннее волнение. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, так же хорошо, как я на переговорах чувствую настроение мужчин, Вадим понимает мои тайные мысли. Когда любимый человек так понимает тебя – это прекрасно, но когда твой начальник видит тебя насквозь – это уже не дело.

– Я пригласил вас не для того, чтобы обольстить и использовать, – продолжил он, усмехнувшись. – Я действительно хотел посоветоваться с вами… Но совсем не по рабочему вопросу. А потом подумал: такой хороший вечер, ужин, беседа, не будем о грустном.

– О грустном? У вас что-то случилось? – впервые подняла я на него глаза.

– Не то чтобы случилось… Понимаете, у меня есть дочь. Ей одиннадцать лет. В последнее время с ней что-то происходит. Я пытался с ней поговорить – она уходит от разговора.

– А с ней есть рядом кто-то… какая-то женщина? – Я осторожно подбирала слова, так как вспомнила о том, что он не женат. Еще тогда я поняла, что это больная тема.

– У нее есть няня. Гувернантка, как теперь говорят. Но, мне кажется, они не очень ладят. Прежняя няня была при ней с двух лет, а год назад вышла замуж, потом родила. Я нанял другую женщину, вроде очень компетентную, но отношения у них совсем не такие, как с той. Понимаете, я с дочерью и так, и эдак. Как будто подменили ребенка! Раньше она мне все рассказывала – теперь молчит. Я подумал: что, если вы мне поможете? Валентинов говорит, что у вас потрясающая интуиция. Утверждает, что вы хорошо разбираетесь в людях.

Как же! Разбираюсь! Может, и разбираюсь, когда чувства глаза не застят. Грош цена моей интуиции, если главный «Нибелунг» смог обвести меня вокруг пальца всего лишь обычным мужским обаянием.

– Вы хотите, чтобы я с ней поговорила?

– Не обязательно. Я хочу, чтобы вы просто с ней познакомились. Вероятно, вы сразу увидите, в чем дело. Возможно, это нормально для ее возраста и я зря волнуюсь. Психология подростка – вещь загадочная, а она растет без матери.

Вадим тоже подвез меня к дому, но руку не целовал и томно не смотрел, и то ладно. Я только сейчас вспомнила, как невежливо бросила его на приеме одного. Ничего не объяснила, и он ничего не спросил, а ведь наверняка обиделся. Вообще он какой-то неухоженный и глаза, как у брошенной собаки. Вот и кидается на людей время от времени – «Собака бывает кусачей только от жизни собачьей». Где же его жена? Бросила или погибла? Главное, он о ней никак! Ни слова, ни полслова.

В воскресенье Вадим привез меня к себе – на дачу, как он выразился. Хотя это скорее был загородный дом – настоящий дворец, правда, не слишком громоздкий, но довольно оригинальный. И место хорошее, с одной стороны лес, с другой – озеро. Территория ухоженная, с японскими садиками, фонтанчиками, беседками и прочими атрибутами.

Разглядывая все это великолепие, я даже забыла, по какому поводу приехала сюда. Ах да, бедный богатый ребенок страдает. «Богатые тоже плачут», но во дворцах. Честно говоря, в душе я считаю, что чаще всего их страдания – от избытка разных благ, с жиру бесятся. Не знаю, кого я ожидала встретить, но вид его дочки меня удивил. Надо же, быть настолько непохожей на собственного отца и в то же время так походить на него. Непонятно? Постараюсь объяснить. Настя оказалась очень маленькой девочкой для такого крупного отца, как наш Орангутанг, но тоже напоминала обезьяну, маленькую такую обезьянку, вроде макаки. Этакое вертлявое, кривляющееся существо. Волосы такие же, как у отца, торчат во все стороны. Никаких следов страдания я у нее не разглядела. Она вела себя непринужденно и нельзя сказать, что приветливо, скорее – никак. Так, наверное, богатые девочки относятся к прислуге. Вадим, напротив, был со мной особенно радушен и предупредителен, словно извиняясь за безразличие дочери. Мы сидели в уютной беседке, в удобных шезлонгах, покрытых мягкими полосатыми матрасиками. Такие матрасики были на нашем пляже в Египте, вспомнилось мне. Мы стали говорить об отдыхе. Оказалось, Вадим дочку очень балует. Она побывала уже более чем в десяти странах. Узнав, что я нигде, кроме Египта, не была, Настя смерила меня презрительным взглядом. Это побудило меня к действию.

– Да, пока только в Египте, – подтвердила я. – И квартира у меня всего лишь однокомнатная, хотя в новом красивом доме. Но я приобрела все это на собственные деньги.

Настя пренебрежительно фыркнула.

Вадим колдовал над мангалом, откуда тянулся восхитительный аромат жареного мяса, и, улыбаясь, прислушивался к нашему разговору.

– Ты считаешь, что заработать на собственную квартиру легко? – спросила я, чтобы как-то поддержать разговор.

– А что, у ваших родителей квартиры нет? – вопросом на вопрос ответила Настя.

– Почему же? Есть. Но это их квартира, а не моя.

– Отчего же они вам не купили?

– Оттого, что у них нет таких средств. Моя мама – учительница, а папа – врач.

– У нас тоже есть врач. Семейный. И очень дорогой.

– Видишь ли, Настя, мой папа лечит бедных людей, и ему платит государство. И совсем не много.

– Значит, он – плохой врач! – самоуверенно заявила эта малолетняя макака, и у меня появилось желание дать ей по заднице.

– Да нет, хороший, – процедила я.

– Хорошим хорошо платят, – резонно заметила Настя. Да, в логике ей не откажешь.

– В жизни бывают ситуации, когда очень достойные люди чего-то не получают: или достойного вознаграждения, или достойного признания, или достойной любви. Ты с этим еще столкнешься. – Я стала остывать. Зачем злиться на маленькую глупую девочку?

Я молча потягивала вино из бокала и смотрела, как ловко орудует Вадим решеткой с мясом. Он выложил первую порцию румяных стейков на блюдо, полил их соусом и подал нам.

– Налетайте.

– А вы?

– Я закончу с мясом и присоединюсь к вам, – пообещал он.

Мясо было восхитительным, особенно с соевым соусом и черным хлебом. Мы с Настей молча поглощали еду, не глядя друг на друга.

– Знаете, я с вами согласна, – медленно пережевывая, вдруг подала голос Настя. – Насчет того, что достойные люди не всегда получают достойное. Я бы на вашем месте обиделась, если бы кто-то так – о моем папе.

Я промолчала, но про себя отметила, что девочка, оказывается, совсем не глупа.

– Вы делаете вид, что не обиделись, потому что считаете меня ребенком, – заявила она и со звоном положила вилку на стол. – А я – не ребенок, так что обижайтесь.

– Значит, ты сознательно хотела меня обидеть? Почему?

На это маленькая негодница не нашла что ответить и встала из-за стола.

– Папа, спасибо, я сыта! – звонко крикнула она и ушла в дом.

Да, неважно получилось. У меня пропал аппетит. Я снова пила вино и смотрела на Вадима. Вот так, как сейчас, в спортивных брюках и футболке, он смотрелся естественней, чем в другой одежде. Он выглядел как профессиональный спортсмен, и даже его руки не казались слишком длинными.

– Вадим, а каким спортом вы занимались? У вас такая спортивная фигура!

За моей спиной прозвучало знакомое фырканье. Я повернулась. Обезьянка Настя стояла за моей спиной и кривлялась.

– Мой папа – мастер спорта международного класса, – презрительно протянула она. Но я не подняла брошенную перчатку.

– Ух ты! – восхитилась я. – А по какому виду?

– По многоборью, – ответила Настя. Она подошла и обняла отца. – Знаешь, какой он у меня сильный?

– «Зна-е-те», Настена, – поправил ее Вадим. – Обращайся к Саше на «вы». Она старше тебя, и она – мой заместитель.

– Хорошо, папочка, – покорно согласилась она и посмотрела на отца влюбленным взглядом.

– Вот и молодец, – потрепал Вадим ее по жестким волосам.

После обеда Настя ушла в свою комнату, а мы с Вадимом отправились кататься на лодке.

– Не сердитесь на Настю, – виновато улыбнулся он. – Мне кажется, она такая, оттого что растет без матери.

– Зато вас она очень любит. А почему вы ушли из спорта? – сознательно изменила я тему разговора.

– Постарел.

– Я серьезно.

– И я. В спорте стареют быстро.

– Вы в прекрасной форме.

– Для большого спорта этого мало. – Он улыбнулся. – Не ходите вокруг да около, Сашенька. Вам ведь хочется спросить, как я стал бизнесменом и почему купил вашу фирму?

– Не мою, а вашу, – поправила я, – впрочем, да, очень интересно. Неплохая карьера для бывшего спортсмена.

– Первые большие деньги я заработал за границей, когда еще был спортсменом. Вложил их в развивающийся бизнес – мой друг предложил стать его деловым партнером. У него пошло. Потом он выкупил мою часть, а я вложил деньги в новое предприятие, потом еще в одно и так далее. С вашим бывшим директором меня свел старый приятель, и я подумал – почему бы нет, готовый бизнес, все отлажено, приносит неплохой доход. – Он испытующе посмотрел на меня. – В принципе, я могу только контролировать ситуацию, а директора назначить, у меня и кандидатура подходящая есть.

– И кто же? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– Да хоть бы вы. Что, не справитесь?

– Я этого не сказала, но должность директора меня не прельщает.

– Почему? Вы молодой, ответственный, инициативный работник с задатками лидера.

– Я не умею быть начальником. Начальник не может быть добрым, он должен быть всегда строг и требователен. И еще, у него не может быть друзей в коллективе.

– Вы меня удивляете, Саша. – Вадим активно греб, и лодка быстро и плавно скользила по воде. Казалось, для него это пустяковые усилия – грести и разговаривать одновременно. Он даже не запыхался. – Отказаться от столь выгодного предложения! Это же карьерный рост! Где ваше самолюбие?

Я не ответила и наклонилась, опустив ладонь в воду. Прохладная и свежая вода бежала между пальцев, а я думала: ну почему все считают, что я эдакая акула бизнеса и мне только и требуется, что делать карьеру. Меня устраивала сейчас моя должность, а если что-то и хотелось изменить в жизни, то скорее в личной. Неужели так трудно представить, что молодая преуспевающая женщина желает любви, семьи и детей? Не для своего же карьерного роста я сшила занавески с оборочками.

Но я улыбалась и молчала. Не станешь ведь говорить своему шефу, что он слишком хорошо о тебе думает. Если честно, то на должность директора я не тяну. Одно дело просчитать и провести сделку и совсем другое – отвечать за работу всего коллектива. Тут нужен другой человек и с совсем иными данными. Но сказала я совершенно другое:

– Вы пока сами с этой должностью хорошо справляетесь. И для дочери находите время.

Его лицо омрачилось.

– Я рассчитывал, что вы подружитесь с Настей.

– Что ж, может, еще и подружимся, – соврала я. У меня не было ни малейшего желания общаться с этой макакой. – Вадим, вероятно, это не мое дело, но если вы ко мне обратились по поводу дочери… Что случилось с ее мамой?

– Надеюсь, ничего, – бесцветно ответил он. – Мы давно расстались.

– А к Насте она не приезжает?

– Нет. И я вас прошу, не говорите о ней с дочкой, это запретная тема.

Причалили мы в молчании. Вадим замкнулся и был немногословен, но так, чтобы не казаться невежливым. Мы зашли в дом. Он оставил меня в столовой и поднялся наверх, в свою комнату, переодеться, перед тем как отвезти меня домой.

Я присела на мягкий красивый диван, обтянутый натуральной рыжей кожей, и осмотрела внутреннее убранство комнаты. Все дорого, красиво и богато: камин, часы над ним (прямо стихи получаются). И мебель, и отделка – все супер! А люди несчастны. Знала ведь, знала! Не надо было про его бывшую спрашивать! Видно, любит ее до сих пор. Вот и не женился. Давно бы мог. Жених-то завидный: и богатый, и здоровый, и без вредных привычек. Нужно было все-таки найти ключик к этой девчонке, а то, чувствуется, Вадим расстроился.