Текст книги "Мессиории. Эллинлив (СИ)"

Автор книги: Лиан Луа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Ты не можешь на самом деле так думать, – ошарашенно отсекла Таша, снова вскочив на ноги. – Ты всю свою сознательную жизнь ищешь его.

– Но это безумие! – болезненно закричала Энни. – Он всего лишь снился мне. И я никогда не видела его лица. За все эти года он не произнес ко мне ни слова. Только темный силуэт, преследующий меня. И это еще раз доказывает, что он – всего лишь игра моего воображения. Он был необходим мне, и мой разум создал его для меня. Вот и все.

– Ты сама сказала, он необходим тебе! – настоятельно крикнула Таша. – А вдруг он существует на самом деле? Вдруг ты видишь реального человека, который живет где-то в этом безумном мире. И ты ему необходима так же, как и он тебе. Вдруг он тоже видит тебя во сне и тоже думает, что сошел с ума?

– Как же мне надоело все это! – обессиленно закричала Энни. – Я устала думать о том, чего никогда не будет! Я решила забыть обо всем этом и жить дальше! Мне так легче!

Энни склонила голову и прикрыла руками свое лицо. Она присела и громко зарыдала. Таша совсем не ожидала такой реакции, поэтому, вначале ошарашенно замерла, но позже подошла к подруге и присела возле нее.

– Прости меня, – с искренним сожалением произнесла она. – Пожалуйста, прости.

Она обняла Энни, крепко прижав ее к себе. Энни дрожит и всхлипывает. Она плачет так, словно со слезами из нее выходит вся ее боль, что накопилась за эти долгие годы.

Дом Совета Старейшин

Гостиная комната

Просторная и светлая комната с современной и изысканной мебелью. Высокие окна, светлые прозрачные шторы, большие зеркала и множество хрустальных скульптур. По стенам плетутся зеленные лианы, достигая большой ярусной люстры. На столах стоят серебряные подсвечники, белые фарфоровые статуэтки и тарелки со свежими фруктами.

На белом широком диване сидит Ветта, закинув ногу на ногу, и скрестив руки в области груди. Слева от нее, небрежно развалился Каин, заняв большую часть дивана. У него закрыты глаза, и он, кажется, практически уснул. Справа, в кресле, разместился Онард, держа в руках книгу «Скорбь Сатаны». Он водит глазами по страницам, но очевидно, что читать ему довольно трудно, так как мысленно он думает совсем о другом. Ветта поймала себя на мысли, что больше не может выносить этого бездействия, поэтому поднялась с дивана и направилась в сторону двери.

– Куда ты идешь? – тут же строго поинтересовался Онард, закрыв книгу.

– В больницу, – раздраженно швырнула Ветта.

– Я иду с тобой.

Быстро бросил Онард, но прежде чем он успел подняться с кресла, Ветта вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Он помчался вслед за ней. Каин остался в комнате один. Он сладко зевнул и поудобней умостился на диване.

Местная больница находится в небольшом трехэтажном здании, в центре поселка. По сравнению с другими зданиями, она занимает меньше всего места на площади, а все потому, что жители Эллинлива болеют крайне редко и поэтому им совершенно не нужна большая больница.

Ветта поднялась по широкой лестнице, окруженной ровными вечно зеленными кустарниками. Приложив силы, она открыла тяжелую дверь и вошла внутрь помещения, оказавшись в просторной полукруглой комнате. На ресепшене ее встретила молодая и улыбчивая девушка в белом, умеренно пышном, платье с кружевным фартуком и с симпатичной маленькой шапочкой, в виде диадемы. Судя по всему именно такую милую форму носят местные медсестры. Ветта подошла к ней и, не теряя времени на любезность, спросила:

– В какой палате Вальдемар?

– Палата № 6, на втором этаже, – прощебетала девушка, широко улыбнувшись.

– Хм, символично, – с сарказмом пробормотала Ветта, и отправилась в сторону лестницы.

Онард последовал за ней. Ветта подошла к нужной палате и, открыв дверь, вошла. Она попала в комнату средних размеров, со светлыми стенами, с широкой мягкой кроватью, тумбочкой, шкафом и картинами на стенах. В углах стоят высокие вазоны с цветами, наполняющие комнату пьянящим ароматом весны. Напротив кровати, на стене, висит большой телевизор, а под ним стоит стеклянный столик, содержащий на своей поверхности тарелку с фруктами, поднос с чайничком чая, несколько чашек и тарелочку ежевичного джема. Ветта подошла к столику и взяла из тарелки зеленое яблоко, а затем обошла кровать, внимательно рассматривая рану Вальдемара. Она уже практически затянулась. Удивительно, как быстро заживает его рана.

Ветта присела в кресло, справа от кровати. Она откусила кусок яблока, продолжая наблюдать за заживлением раны Вальдемара.

Онард стоял в комнате несколько минут, после чего вышел и закрыл за собой дверь.

Ветта доела яблоко и выбросила огрызок в мусорное ведро. Только теперь она заметила, что на тумбочке стоит графин с красной жидкостью, и пустой чистый бокал. Она догадалась, какая в графине жидкость, и все же любопытство заставило ее проверить. Она подняла крышку и, наклонившись, осторожно вдохнула запах жидкости. Запах крови наполнил ее легкие, и отвращение волной пробежало по всему ее телу. Ветта быстро закрыла графин и отодвинула его подальше от себя.

Вальдемар лежит перед ней. Он бледный, почти синий, без малейшего намека на признаки жизни. Настоящий труп. А ведь так и есть на самом деле. Или нет? Быть может, это не библейское страшное наказание? Или не адское проклятие? Быть может, это эволюция или прогресс?

С того момента, как Вальдемар стал ее Тенью, он всегда рядом с ней, как верный пес, а не как безжалостный и строгий надзиратель. Он позволяет ей все, что взбредет ей в голову. Пронзает ее раздраженным и не одобряющим взглядом, когда она делает глупости, но продолжает молчать. И никогда ни в чем ее не упрекает.

В последние дни ее начали посещать мысли, что ей повезло. Вальдемар странный и замкнутый. Он хочет казаться строгим и безжалостным, но не является таким на самом деле. И Ветта успела это понять.

Рана в его лбу почти исчезла, остался лишь синяк, и едва заметный шрам. Ветта наблюдала за Вальдемаром, и вдруг заметила, что его грудь вздымается при дыхании. Он дышит, а она никогда раньше этого не замечала. Она полагала, что вампирам дышать не нужно. Может они делают это по старой привычке? А может им это действительно необходимо.

Дальнейшие размышления на эту тему пробудили в ней любопытство. Ей захотелось проверить, бьется ли его сердце? Она поднялась с кресла и осторожно подошла к Вальдемару. Присмотревшись к нему и убедившись, что он все еще без сознания, она наклонилась и приложила ухо к его груди. Ее удивлению не было предела, когда она услышала слабое биение его сердца. Потрясающе, оно бьется! Он мертв, но его сердце бьется. Как же это возможно? И можно ли называть его мертвым, если весь его организм продолжает функционировать должным образом?

Ветта была столь потрясена данным открытием, что не могла прекратить слушать. Она закрыла глаза. Стук… стук… стук. Это восхитительно. Природа потрясающая, во всех своих проявлениях. Всему есть объяснение. И то, что люди на протяжении долгих веков воспринимали, как адское проклятие, на самом деле может оказаться эволюционной мутацией человеческого организма,… усовершенствование.

Но кровь… Они ведь пьют кровь. Нет, это… проклятие.

– Соскучилась? – произнес Вальдемар в полголоса, застав Ветту врасплох.

Ветта содрогнулась от неожиданности и мигом отскочила от него на несколько шагов.

– Ты с ума сошел?! – возмущенно отсекла Ветта и, оправдывая свой поступок, тут же добавила. – У тебя сердце бьется!

Он ухмыльнулся, тяжело приподнимаясь и усаживаясь поудобней.

– Да, знаешь, так бывает, – с издевкой сказал он.

– Нет, ну у тебя же сердце бьется! – взвинчено повторила Ветта.

– Так, а что же ему еще делать? – насмешливо отсек Вальдемар, поправляя подушку у себя за спиной.

– Прекрати! – разозлилась Ветта, ведь она действительно удивленна, и не видит в этом ничего смешного.

– Это ты прекрати! – игриво ответил Вальдемар. – Начинаешь напоминать мне необразованную деревенщину. Как, по-твоему, происходило бы кровообращение, если б сердце не билось?

– Я… Я не знаю. Я никогда об этом не думала, – растерянно пробормотала Ветта. – Меня раньше вообще вампиры не интересовали.

– О, как? – кокетливо швырнул Вальдемар. – А теперь, значит, интересуют?

Ветта дико смутилась, но быстренько нашла, что ответить.

– Остынь мертвяк, ты не в моем вкусе!

Грубо заявила она и подошла к тумбочке. Ветта взяла графин и наполнила бокал свежей кровью. В этот момент она подумала о том, чья это кровь, животного или человека? Но пришла к выводу, что лучше ей об этом не знать. Отвращение вновь пробежало волной по ее телу, вызвав неприятную дрожь. Ветта задержала дыхание и протянула бокал Вальдемару. Он заметил ее реакцию, поэтому взял бокал и, не выпив ни капли, поставил его обратно на тумбочку.

– Я не голоден, – отсек он.

Но Ветта хорошо понимает, что это не правда. У него было сильное ранение, и он потерял много крови. Поэтому сейчас он однозначно чувствует ужасный голод.

– Меньше всего мне нужно, чтобы ты набросился на меня, как на мешок с кровью! Пей! – сердито прогремела Ветта.

– Думаешь, меня назначили бы Тенью человека, если бы я не мог себя контролировать? – с легким высокомерием спросил он и, не дожидаясь ее ответа, произнес. – Я скорее умру с голоду, чем выпью хоть каплю твоей крови.

Услышав такое сильное заявление, Ветта вначале ошарашенно оторопела, но после того, как ее коснулись сомнения правдивости его слов, спросила:

– Почему ты в этом так уверен? Перед лицом смерти инстинкт самосохранения запросто берет вверх над здравым смыслом и любыми принципами.

– Хм, – ухмыльнулся Вальдемар и объяснил. – Нас испытывают. Тех, кто не проходит испытание, в Эллинливе не оставляют. Я умирал от голода и жажды двадцать шесть раз. И при этом со мной в одной комнате находилась девушка приблизительно твоего возраста. Я не прикоснулся к ней даже тогда, когда у меня начались галлюцинации. Поэтому, поверь, я не наброшусь на тебя, как на «мешок с кровью». Ты – человек, а не еда.

У Ветты душа в пятки ушла, после сказанного Вальдемаром. В ее голове все еще вертелась цифра – двадцать шесть, и от этого ее сердце сжималось огромной жалостью и сочувствием. Она даже представить себе не может, каково это, умирать столь мучительной смертью так много раз. Это непостижимо! Любой человек, после такого, сошел бы с ума,… наверное.

Ветта медленно присела обратно в кресло, поджав ноги. Она подняла обескураженный взгляд и посмотрела Вальдемару в глаза.

«Я недооценивала его».

Вечер того же дня

Дом Совета Старейшин

Крайняя комната на втором этаже здания. Дверь открылась и в нее вошла Энни. Вслед за ней зашел Креган и, остановив взгляд на Эдмонде Блуа, сказал:

– Господин, я привел Энни Короленко.

Эдмон обернулся вполоборота, бросил на них обоих холодный взгляд, и холодно ответил ему:

– Благодарю, можешь идти.

Креган тут же исчез за дверью. Энни осталась стоять на месте. Ее взгляд направлен куда-то в сторонку. Она подавленна и чувствует унижение. Теперь у этого монстра еще больше «рычагов управления» ею, и он однозначно не станет терять такой шанс.

Прошла минута, он отошел от окна и медленно подошел к ней. Он остановился в полуметре от нее, и тогда она посмотрела ему в глаза, сохраняя гордость и достоинство. Он слегка ухмыльнулся. Энни забавляет его своим упорством и стойкостью характера. Она напоминает ему птичку в клетке, которая мечется, пытается выбраться, но все бесполезно.

– Я хочу, чтобы ты пошла домой. Каин пойдет с тобой, – приказным тоном сказал он.

– Я не оставлю Ташу здесь одну, – смело воспротивилась Энни.

– Ты сделаешь то, что я тебе велю. Судьба твоей подруги зависит от моего решения, – сказал он, четко выговаривая каждое слово и наслаждаясь своей властью над девушкой.

Энни опустила взгляд. Она почувствовала жуткое отвращение. Его гонор, его поведение и его каменное лицо, при любой ситуации, выводят ее из себя. Он ломает ее. Он изводит ее. Он испытывает ее. Он попросту издевается над ней. И все потому, что она сопротивляется. Все потому, что она не подчиняется ему. И это не дает ему покоя. Она всего лишь человек, и имеет наглость идти ему наперекор. И он не успокоится до тех пор, пока не увидит ее на коленях.

– Ты бы мог сказать об этом Каину, – отметила Энни, вновь смело взглянув в его страшные глаза. – Стоило ли говорить об этом лично мне? Не считаешь ли, что слишком много чести для обычного человека?

Она подошла к нему еще ближе, и стоя совсем рядом, продолжила говорить спокойно и ядовито.

– В последнее время ты уделяешь мне много времени. Боюсь, я отвлекаю тебя от твоих основных обязанностей. И что же делать нам с этой бедой?

Сказав все, что хотела, Энни ехидно ухмыльнулась и направилась к двери. Но Эдмонд грубо схватил ее за руку и развернул к себе лицом. Второй рукой он схватил ее за шею. В его глазах сверкнула сильная злость. Он ненавидит ее за эту дерзкую непокорность.

– Если бы в твоей голове было бы, хоть немного больше мозгов, ты проявила бы ко мне уважение, – прошипел он.

– Хм, – криво улыбнулась Энни, – почему? Из-за страха? Ты сильный, страшный и безжалостный сверхчеловек? И мне стоит бояться тебя и повиноваться тебе, если мне дорога моя жизнь и жизнь моих друзей? Нет,… ты жалок. Ты – деспот. И грош тебе цена. Ты вызываешь во мне лишь отвращение.

Энни говорила и не могла остановиться. Она понимает, что усугубляет ситуацию. И что, на самом деле, ей не нужно было бы гневить его, ведь дальнейшая судьба Таши действительно частично зависит от него. Но она не смогла промолчать.

«Прости меня, Таша».

Но ее подруга поступила бы так же. Она бы никому не позволила запугивать и унижать ни себя, ни дорогих ей людей. Она воин. Будет бороться до последнего, и никогда не станет на колени, в прямом и переносном смысле этих слов.

Глаза Эдмонда налились кровью, и его пальцы еще сильнее сжали ее шею. Энни ощутила легкое головокружение. Ноги подкосились, и потемнело в глазах. Энни непроизвольно попыталась сделать вдох, но ничего не получилось и уже через мгновение она начала падать, потеряв равновесие.

Эдмонд отпустил ее шею и подхватил девушку на руки. Она сделала глубокий и долгий вдох, а после этого задышала прерывисто и часто, пытаясь отдышаться. Энни прикрыла лицо обеими руками и, свернулась клубочком у него на руках, как котенок.

Эдмонд ошарашенно застыл. Теперь она кажется ему милой. В то мгновение, когда она чуть ли не потеряла сознание, он ощутил страх. Он вовсе не хотел навредить ей. Он просто поддался гневу. Ему стоило бы держать себя в руках. Он непозволительно и недостойно повел себя. И теперь он корит себя за это. Странно только,… почему?

– Отпусти меня, – через пару минут, в полголоса произнесла Энни.

Эдмонд аккуратно поставил ее на пол. Энни склонила голову, скрывая свое лицо. Она подошла к двери и открыла ее. Но прежде, чем она успела перешагнуть порог, услышала:

– Энни, иди домой, – его голос все так же строг и непоколебим, как и раньше.

– Каин останется здесь и присмотрит за Ташей, – решительно заявила она, и закрыла за собой дверь.

Перед тем, как покинуть Дом Совета Старейшин, Энни отыскала Каина, валяющегося на диване, в одной из комнат этого здания. Он услышал ее приближение и открыл глаза еще до того, как она вошла. Она подошла к нему и присела рядом с ним на диване. Ее сердце все еще бьется в ускоренном темпе, и он заметил это.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил он.

– Эдмонд упивается своей властью надо мной, – ответила Энни, раздраженно закатив глаза.

– Что он сделал?

Спросил Каин, и по его интонации сразу же стало очевидно, что он намеревается отомстить верховному вампиру. Но Энни не может допустить этого. Она не хочет, чтобы Каин пострадал. Он и без того оказался в сложной ситуации из-за ее появления в поселке. Поэтому она мило улыбнулась и ответила:

– Нет, все хорошо. Он всего лишь приказал мне идти домой, – Энни положила голову на плечо Каина и прижалась к нему. – У меня к тебе просьба.

– Какая?

– Эдмонд велел, чтобы ты пошел вместе со мной, но я прошу тебя остаться здесь и присмотреть за Ташей. Ты сделаешь это для меня?

– Хм, – улыбнулся Каин, нежно проведя рукой по голове девушки, – безусловно. Иди, отдыхай, и будь спокойна. Я не дам Ташу в обиду.

Энни подняла взгляд и посмотрела Каину в глаза с благодарностью.

– Спасибо. Ты самый лучший. Ты знаешь это? – сладко прощебетала она.

– Да-да, знаю, – ухмыльнулся он.

Энни вышла из Дома Совета Старейшин и, перейдя через улицу, зашла в трактир. В нем она обнаружила двух женщин и одного мужчину. Они прибираются после произошедшей драки. Одна из женщин как раз отмывает кровь Вальдемара с деревянного пола. Энни ничего не сказала им, даже не поздоровалась. И дело не в том, что она не хочет этого делать, она просто забыла об этом. Расстроенная и измученная, ей хочется забыться и расслабиться. Она уже более двух недель пребывает в сильном напряжении, и больше так продолжаться не может.

Зайдя за барную стойку, Энни подошла к витрине и взяла из нее бутылку красного вина. Наклонившись, она прихватила из-под стойки два бокала и штопор. Присутствующие в баре люди, наблюдали за ней, но не сказали ей ни слова. И только, после того, как она вышла за дверь, они начали оживленно ее обсуждать. Но ей глубоко безразлично их мнение и они сами. Ведь, возможно, это даже не люди, а еще одни монстры.

Энни пошла по центральной дороге с бутылкой и бокалами в руках. Она идет медленно и смотрит на звездное небо. Холодный ноябрь пробирает до костей, но это не заставляет ее ускорить свой шаг. В таком неспешном темпе, она дошла до площади в центре поселка. Возле учебного сектора, который состоит из двух готических знаний, проходит небольшая толпа людей. Они отправились дальше, вверх по дороге, в сторону холма.

В центре площади размещается большой ярусный фонтан, в итальянском стиле, с множеством изумительных статуй мужчин и женщин, держащих в руках планеты и звезды. Возле фонтана, под тусклым освещением изогнутых дизайнерских фонарей, находится несколько мраморных скамей. Энни поставила на скамью бокалы и бутылку вина, а сама подошла к фонтану, заколдованно наблюдая за беспрерывно бегущей водой. На дне фонтана она увидела множество небольших вещиц: монет, колец, запонок и многое другое. Она вдруг вспомнила, что это фонтан желаний. Местные жители бросают в него какую-то свою вещь, а взамен загадывают желание.

Энни сняла с уха свою сережку в виде маленькой пятиконечной звезды и бросила ее в фонтан, пожелав в скорейшем времени выбраться из Эллинлива вместе со своими подругами.

Она вернулась к скамье и присела на нее, продолжая смотреть на воду. Неизвестно, сколько прошло времени. К ней подошла Ветта и присела рядом с ней. Они обе молчали и смотрели на воду еще несколько минут.

– Ветта, – наконец-то заговорила Энни, и в ее голосе почувствовалась усталость, – ты боишься умереть?

– Нет, не боюсь, – совершенно спокойно и легко ответила Ветта.

Энни удивленно взглянула на подругу и спросила немного иначе.

– Ты не боишься смерти?

– Нет, не боюсь. Я больше переживаю за дорогих мне людей, нежели за себя.

Энни улыбнулась. Она ощутила огромную гордость за подругу, но промолчала и не сказала ей об этом. Вместо этого она заговорила о том, о чем думала немного ранее.

– Думаю, люди боятся смерти, потому что она всегда приходит не вовремя и за ней кроется неизвестность. Неизвестность пугает… И боль. Люди боятся боли.

– Полагаю, у людей намного больше причин бояться смерти. К тому же, в человека природой заложен инстинкт самосохранения, – задумчиво произнесла Ветта, продолжая смотреть на бегущую воду.

Прошло пару минут, и Энни заговорила вновь.

– Когда я была ребенком, мне казалось, что я буду жить вечно,… что я никогда не умру. Затем я повзрослела и поняла, что смерть неизбежна. Мне стало страшно. Я ужасно боялась смерти. Но потом… я приняла ее, как факт. Никто не вечен, рано или поздно – умирают все. И когда я смерилась с этим – перестала бояться. Я поняла, что не важно, когда я умру и при каких обстоятельствах. Важно только то, чтобы перед смертью меня не поедало чувство сожаления и стыд. Каждый день нужно проживать, как последний. И все мои поступки, каждую минуту моей жизни, должны совершатся в согласии с моей совестью. И тогда, если вдруг смерть застанет меня внезапно, я буду счастлива, что мне не о чем сожалеть.

Ветта тяжело вздохнула.

– Мне захотелось выпить, – промямлила она и потянулась за бутылкой. – У тебя есть штопор?

– Да, – ответила Энни, протягивая его ей.

Ветта открыла бутылку дорогого вина, и наполнила бокалы. Поставив бутылку на землю, возле скамьи, а штопор засунув в карман, Ветта подала Энни второй бокал.

– Давай выпьем за тот день, когда мы выберемся из Эллинлива, – с улыбкой предложила Ветта. – Я знаю, этот день, безусловно, настанет, так как мы с тобой сдаваться не умеем и однозначно добьемся этого.

Энни широко улыбнулась, и сделала пару глотков вина. На вечерней пустой площади послышались звуки шагов. Подруги обернулись, и увидели, что к ним приближается стройная, среднего роста, брюнетка, одетая в классическое черное платье и светлое пальто. Она подошла и остановилась возле них, забросив прямые волосы за плечи и посмотрев на девушек большими синими глазами. Эта девушка очень мила и обладает располагающей внешностью.

– Я прошу прощения, вы новообращенные? – тактично поинтересовалась она.

– Ага, – неохотно подтвердила Энни, отведя взгляд в сторону, и вновь глотнув вина.

– Прошу простить мою подругу. Она расстроенна, – вежливо подхватила Ветта, улыбаясь незнакомке в ответ. – Вы правы, мы новообращенные. Мое имя – Ветта Светлицкая, а имя моей подруги – Энни Короленко.

– Чудесно! – откровенно обрадовалась девушка. – Я уже давно хочу с вами познакомиться. Мое имя – Кира Пророк.

Энни оторвалась от бокала и посмотрела на девушку, широко раскрыв глаза.

– Пророк? – переспросила она, и совершенно бестактно добавила. – Это фамилия или кличка?

– И то и другое, – без обид ответила Кира, а затем объяснила более подробно. – Моя фамилия – это наглядный пример того, как прозвище с годами и поколениями закрепляется за человеком, и даже за его родственниками.

– Так Вы… видите будущее? – поинтересовалась Ветта.

– К сожалению – нет. В нашей семье подобным даром обладают только мужчины. И это остается неизменным уже на протяжении многих поколений.

– Дискриминация какая-то, – пробурчала Энни.

– Да, к сожалению, в природе такой феномен встречается, – шутливо произнесла Кира. – Но я вовсе не огорчаюсь по этому поводу.

– Странно… – продолжала недовольно бормотать Энни. – Почему?

Кира, обошла скамью, и присела на край фонтана, оказавшись перед девушками.

– Потому что я не хотела бы попасть в число Старейшин, – спокойно объяснила девушка. – Для меня это непосильная ноша.

Ветта и Энни замерли в полном недоумении. Они переглянулись вопросительными взглядами, а затем Ветта поинтересовалась:

– Насколько нам известно, титул Старейшин передается из поколения в поколение. От родителей к детям. Кто-то из Ваших родственников Старейшина?

– Да, – скромно улыбнулась девушка. – Мой отец – шестой из свиты Лорда.

Ветта и Энни уставили на Киру недоверчивые взгляды, и в их глазах отчетливо отразилось призрение. Они обе, молча, надпили вина из своих бокалов и посмотрели друг на друга, безмолвно спрашивая: «Зачем она к нам подошла? Неужто не знает, наше отношение к Старейшинам?» Видимо Кира заметила негативную реакцию девушек, так как поспешила продолжить разговор, и сделала это мягко.

– Мой отец стар. И все свое свободное время он проводит дома, на веранде в кресле-качалке. После смерти мамы, он выходит из дома только по требованию Совета.

Но Ветта с Энни вновь промолчали и переглянулись: «Зачем она рассказывает об этом нам?»

Девушка совсем растерялась, и поэтому начала говорить прерывисто и невнятно.

– Я веду к тому, что отец рассказывал мне о вас. Он сказал, что никогда не видел ничего подобного. Вы – величайшая загадка для всего Совета Старейшин. Именно поэтому мне очень хотелось познакомиться с вами.

Энни с Веттой вновь впали в безмолвный ступор, ошарашенно смотря на девушку.

Кира ощутила сильнейшую неловкость, и ее щеки вспыхнули румянцем смущения. Она опустила голову и тихо пробормотала:

– Извините, мне пора идти.

– Постойте-ка, – моментально бросила Энни, не позволив девушке уйти. – Что именно имел в виду Ваш отец?

Девушка вздохнула, сомневаясь, стоит ли ей это рассказывать им, ведь она и так уже взболтнула много лишнего. Но после недолгих размышлений, она решила рассказать.

– Мой отец видит будущее, точнее он видит все возможные варианты будущего, как близкого, так и далекого. Наиболее вероятный вариант он видит четче, чем все остальные. И, наоборот, по такой же схеме. Разглядеть будущее очень непросто, так как на него влияют различные факторы, которые находятся в постоянно изменчивом состоянии. И это очень сложно, ведь будущего нет,… оно еще не состоялось. Но, не смотря на это, за последние сорок лет, отец предсказал в точности все, что происходило… Я говорю Вам это, отнюдь не из-за хвастовства, а для того, чтобы вы смогли понять, каким даром обладает мой отец. Я хочу, чтобы вы в полной мере оценили значимость того, что я скажу дальше, – Кира сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями, и продолжила. – Он столкнулся с таким феноменом впервые. Он не видит вашего будущего. И не только вашего, а всего что, так или иначе, связано с вами.

Кира умолкла, ожидая какой-то реакции от собеседниц, но лица девушек ничуть не изменились. Обе, одновременно, надпили вина из бокалов, и совершенно невозмутимо переглянулись.

«Но как это понимать?!» – взглядом спросила у Ветты Энни.

«Что вообще происходит с нашими жизнями в последнее время?!» – так же взглядом ответила ей Ветта.

Энни: «Только этого нам не хватало! Стоп! А ведь нам это «на руку».

Ветта: «Но не значит ли это, что мы скоро умрем?»

Энни: «А-а-а, я в панике! Не могу определиться радоваться мне или переживать!»

Ветта: «Спросить у нее, что это значит, и что она об этом думает?»

Энни: «Подождем, она сама все расскажет».

Девушки перевели взгляд на Киру, продолжая молчать, и вновь надпили немного вина из своих бокалов.

К этому моменту Кира уже очень замерзла и думает только о том, как бы скорее оказаться дома. Но расставаться с девушками ей совсем не хочется, поэтому она вежливо предложила:

– Я приглашаю вас на ужин. Прошу, не отказывайтесь. Отец на Совете Старейшин и вернется поздно. А брат уехал по делам. Полагаю, его не будет до утра. Сейчас дома только Ильсера, и она очень обрадуется новой встрече с вами. Прошу, соглашайтесь.

– Ильсера, кто она? – поинтересовалась Энни, как только Кира умолкла.

Девушка широко улыбнулась и радостно ответила:

– Вы уже знакомы с ней. Маленькая рыжеволосая девочка. Припоминаете ее?

Энни чуть ли не подавилась вином. Этого она не ожидала.

– Конечно, я ее помню, – ответила Энни, и задала логичный вопрос. – Она Ваша сестра?

– Нет, что Вы? – быстро выпалила Кира, рассмеявшись. – Я ее Тень.

– Она новообращенная? – удивленно до глубины души, спросила Энни.

– В каком-то смысле – да, – задумчиво ответила Кира. – В Эллинливе она уже второй год,… – а после недолгой паузы, добавила, – в этом обличии.

– В этом обличии? – шокировано переспросила Ветта. – Как же это?

Кира вновь широко, но смущенно улыбнулась.

– Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, но за ужином. Прошу соглашайтесь, – настояла девушка.

Ветта и Энни посмотрели друг на друга.

Энни: «Ну, вроде милая и безобидная девушка. И Ильсеру я хотела бы увидеть еще раз».

Ветта: «Я не против. Решать тебе».

Энни перевела взгляд на Киру, и впервые улыбнулась ей.

– Хорошо. Мы принимаем Ваше приглашение.

– Замечательно! – воскликнула девушка, радуясь, как ребенок. – У дороги ожидает экипаж. Этот извозчик прибыл по моему вызову. Он довезет нас до моего дома.

– Отлично, – сухо произнесла Энни, поднимаясь со скамьи.

Ветта поднялась вслед за подругой, взяла бутылку вина и произнесла вслух, возникший в ее голове, вопрос:

– Почему все в Эллинливе в основном ездят в каретах?

– На это имеется много причин, – ответила Кира, направляясь в сторону дороги, вместе со своими гостьями. – Но на самом деле, Эллинлив просто слишком мал для быстрых машин.

Чуть далее, возле Академии Эллинлива, стоит карета, запряженная четырьмя черными лошадьми. Мрачный старик – извозчик, увидел девушек и поспешил открыть им дверцу кареты.

Экипаж тронулся с места, пошатываясь, из стороны в сторону, на неровной кирпичной дороге. Ветта взглянула на Киру, и возвратилась к вопросу, который не дает ей покоя.

– Так что же Вы имели в виду, когда говорили об обличии Ильсеры?

Кира скромно улыбнулась.

– Ильсера обладает удивительной способностью сохранять память всех своих предыдущих жизней при каждой новой реинкарнации. Она присоединилась к нашей общине в 1883 году. С того времени она уже трижды умирала в Эллинливе от старости, и трижды возвращалась к нам.

Ветта вновь впала в ступор, а Энни, наоборот, заинтересованно принялась расспрашивать.

– Но, в таком случае, зачем ей Тень?

– Не зависимо ни от чего, сейчас Ильсера всего лишь ребенок. И, как любому ребенку, ей необходим присмотр и забота, – Кира посмотрела в окно и, заметив, что они как раз проезжают мимо особняка Диких Роз, поинтересовалась. – Вы ведь все еще проживаете в доме господина Блуа?

– Угу, – не радостно подтвердила Ветта, сделав глоток вина.

– Я никогда не была внутри особняка Диких Роз. Говорят, он восхитителен. Прошу, расскажите мне о нем.

– Ничего примечательного. Совсем, как в тюрьме, – с язвинкой проворчала Энни.

Она не имеет ничего против конкретно этой девушки, но Энни зла на всех и все в этом поселке, поэтому не может сдерживать свое недовольство и рвение к сарказму, даже при беседе со столь милой и вежливой особой.

Со своей стороны, Кира прекрасно понимает чувства этих бедных девушек. И от части, именно из-за сочувствия к ним, она проявляла терпение.

– Тюрьма, – тихо повторила Кира, и больше не сказав ни слова, посмотрела в окно.

Дорога к дому Киры заняла около пятнадцати минут. Карета остановилась возле особняка в немецком стиле, напоминающего небольшой замок, со светлыми кирпичными стенами и темными острыми крышами. Энни уже приходилось видеть этот дом ранее, когда она шла в замок Лорда.

Кира вышла из кареты первой и, достав из кармана ключ, открыла тяжелую металлическую дверь в высокой каменной ограде. Девушки вошли, оказавшись на каменной аллее. С левой стороны доносятся приятные звуки небольшого искусственного водопада, который служит центральным атрибутом сада.

Слева от главного входа в дом, располагается широкая открытая веранда. В углу стоит небольшой ярусный стол, содержащий на своих полках сухие травы, множество баночек с неизвестным содержимым, сухие грибы, книги и чайный сервиз. А возле него, на широком диване-качалке, укрывшись теплым пледом, сидит рыжеволосая маленькая девочка и что-то пишет в большом и толстом блокноте. Рядом с ней спит ее фенек, положив свою мордочку на ее ногу. Девочка лениво подняла взгляд, но когда увидела Энни и Ветту, мигом повеселела, и вскочила на ноги, откинув в сторону плед и блокнот.