Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 25"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 74 страниц)

70. Рукопись ИРЛИ на 564 листах в 4° (последний чистый), написанных различными почерками, чаще всего рукой А. П. Иванова, с поправками, сокращениями и дополнениями, сделанными рукой Толстого. На первой странице заглавие: «Такъ что жъ намъ дѣлать?» Рукопись переплетена в темнозеленый коленкоровый переплет, за исключением трех сшитых тетрадей, заключающих в себе текст глав XXII—XXV и вставленных между главами XXI и ХХVІ. На форзаце запись рукой М. А. Шмидт: «Очень прошу беречь рукопись, как глаз свой. М. Шмидт». Рукопись составлена из разновременно написанных частей: в целом ряде случаев из описанных выше рукописей брались отдельные четвертушки, полулисты, согнутые пополам, или группа их и прилаживались к основному корпусу с исправлением ранее бывшей нумерации. Окончательная нумерация – по четвертушкам – двойная: верхняя, исчисляющая листы одной главы или по нескольких рядом стоящих глав (1—68, 1—24, 1—20, 1—11, 1—31 и т. д.) (три вставные тетради верхней нумерации не имеют), и нижняя, сплошная, проведенная также по четвертушкам, систематически от 1 до 564. Последняя, сделанная красным карандашом, принадлежит, видимо, музейному библиотекарю. В большинстве исписаны лишь лицевые страницы; 128 четвертушек исписаны с обеих сторон; на 47 четвертушках – на оборотной странице – черновые, исправленные Толстым и аннулированные им тексты, относящиеся к «Так что же нам делать?», но состоящие вне общего контекста. Поля большей частью отсутствуют. На четвертушках, занятых главой XVI, и далее, начиная с текста главы XXVI и до конца, на огромной части четвертушек типографские пометы, свидетельствующие о том, что эта часть рукописи была в наборе (для пятого издания сочинений Толстого).

Вся рукопись, зa исключением последних четырех четвертушек, механически к ней прикрепленных (см. выше), заключает в себе полный текст «Так что же нам делать?», разбитый на сорок глав, как и в окончательной печатной редакции.

Основной слой рукописи, написанный переписчиками, как указано было выше, с одной стороны составился из частей некоторых выше описанных рукописей, с другой – представляет собой исправленные Толстым копии других описанных выше рукописей.

Поправки Толстого, довольно многочисленные, имеются в большей части глав текста. Совершенно нет поправок в главах I—XI, XIV—XVI, XXII—XXV.

В результате этих поправок огромное большинство которых имеет стилистический характер, текст рукописи приблизился еще более к окончательному печатному тексту, сохраняя, впрочем, ряд разночтений, которые использованы были в изданиях «Свободного слова» под редакцией В. Г. Черткова, в 12-м издании С. А. Толстой и в издании Сытина под редакцией П. И. Бирюкова. В главе XXXIX сохранен абзац, о котором речь шла при описании рукописи № 68.

71. Рукопись ГТМ на 293 листах формата большого почтового листа, с полями, тщательно исписанная рукой М. А. Шмидт, с несколькими поправками рукой Толстого. Переплетена в коленкоровый переплет с кожаным корешком и кожаными углами. На первом чистом листе рукой С. А. Толстой надписано: «Граф. Софья Толстая». Далее идет заглавие «Так что же нам делать?» и первые шестнадцать глав, нумерованные по страницам (1—162). Вслед за этим 4 страницы чистые. Следующие четыре главы (XVII—XX) имеют новую нумерацию (тоже по страницам) (1—85), затем, после пяти чистых страниц, идут все остальные главы, начиная с XXI с нумерацией страниц от 1 до 325. Последние три страницы чистые. В тексте поправки, сделанные посторонней рукой и исправляющие мелкие ошибки, сделанные М. А. Шмидт при переписке. Той же рукой карандашом в разных местах сделаны двойные ссылки на страницы, очевидно, каких-то рукописных текстов «Так что же нам делать»?, напр.: «стр. 304». Некоторые места на полях отчеркнуты, и сбоку сделаны тем же почерком записи: «переделано», «изменено». Поправки Толстого также сводятся к исправлению ошибок, сделанных при переписке. Они встречаются на протяжении рукописи одиннадцать paз. В рукописи полный текст сочинения, поделенный на сорок глав. Она представляет собой копию предыдущей рукописи, с некоторыми поправками в тексте первых шестнадцати глав, очевидно, по корректуре «Русской мысли».

72. Рукопись ГТМ, без полей, на 39 листах почтовой бумаги обыкновенного формата, из которых последний чистый. Исписана рукой А. П. Иванова и заключает в себе поправки, сделанные рукой Толстого. Состоит из четырех сшитых и перенумерованных тетрадок: «№ 1 тетр.», «№ 2 тетр.» и т. д. Кроме того, перенумерованы цыфрами от 1 до 10 первые 10 полулистов первой тетрадки. Все тетрадки заключены в папку из плотной синей бумаги. Рукопись поделена на главы и содержит в себе полностью текст глав XVII—XX. Начало:«Деньги! Что жъ такое деньги?» Конец:«которое содержится податями». Эта новая копия с поправками Толстого, особенно многочисленными в XX главе, должна быть признана последним хронологически известным нам этапом в работе Толстого над главами XVII—XX. Текст ее в отношении указанных глав нужно считать наиболее авторитетным. Он лег в основу издания Элпидина и В. Г. Черткова («Свободное слово»).

73. Автограф ГТМ на 4 листах в 4°, исписанных с обеих сторон. Часть текста, относящегося к XXXIX главе и написанного взамен зачеркнутого текста в корректуре, описанной под № 74. Начало:«Все это будетъ тогда». Конец:«И дѣла съ опасностью».

74. Корректура, хранящаяся в ГЛМ и ГТМ, на 54 гранках с добавлением двух полулистов рукописи, исписанных рукой С. А. Толстой, представляющих собой копию предыдущей рукописи и относящихся к главе XXXIX. 6 гранок хранятся в ГЛМ, остальное – в ГТМ. На гранке 16 Толстой написал: «Здѣсь набрать два листа рукописи». Кроме того, на трех листах рукой С. А. Толстой выписаны особенно значительные по объему вставки в корректуру, сделанные Толстым, с пометкой: «переписано для ясности». Гранки размечены цыфрами: 1—6, 3—33, 1—2, 1—16, 18—22. Таким образом в корректуре недостает одной гранки в середине (из главы XL). Сохранившиеся гранки заключают в себе набор от XXVI главы до XL включительно, т. е. до конца, зa вычетом текста, который приходился на утерянную в последней главе гранку. Главы пронумерованы, но нумерация их невыдержанная, с ошибками. Ошибки и непоследовательность остались в ней и после того, как отдельные цыфры были исправлены Толстым. На всех гранках – правка рукой Толстого, иногда очень обильная. На первых 27 гранках, кроме того, и техническая правка типографского корректора. Данная корректура, видимо первая по времени, представляет собой набор текста, предназначавшегося для пятого издания собрания сочинений Толстого, где однако статья в том виде, как она была набрана, не была опубликована из-за цензурного запрета: напечатаны были лишь извлечения из нее, по объему довольно значительные. Оригиналом для набора послужил частью текст, вошедший в состав рукописи, описанной под № 70. Но в этой рукописи отчеркнуты были карандашом некоторые абзацы и отдельные строки, которые явно вызвали бы сопротивление цензуры, и эти места в корректуре не были набраны. При правке гранок Толстой продолжал исправлять отдельные рискованные в цензурном отношении места, набранные в корректуре, заменяя их другими. Так, вместо «богословское учение», получилось «гегелевское учение»; вместо «богословы» – «старинные учители»; вместо «троичного Бога и тому подобных теологических положений» – «всякого невидимого фантастического существа» и т. д. Очень характерны поправки, сделанные в следующей фразе главы XXXVII: «так и деятельность Шекспиров, Бетховенов не имеет ничего общего с деятельностью Тиндалей, Гюго и Вагнеров». В корректуре слова «Шекспиров, Бетховенов» зачеркнуты, и вместо них написано: «Галилеев». Слова «Гюго и Вагнеров» также зачеркнуты и вместо них написано: «и Месонье». Больше всего исправлений и дополнений внесено Толстым в последние шесть глав, особенно же в главы XXXIX и XL. В конце главы XXXIX напечатан абзац, о котором говорилось при описании рукописи № 68 и который не вошел ни в одно печатное издание. В корректуре он был окончательно отредактирован и затем зачеркнут. Приводим его в вариантах (№ 15). Зачеркнута далее в корректуре и следующая фраза:

И невозможно будетъ и думать о томъ, чтобы открыто, передъ всѣми дать не только 25 р., но 50-тъ коп. за мѣсто въ концертѣ или въ театрѣ.

В главе XL набранное в корректуре:

Жены-матери, спасенье людей только въ вашихъ рукахъ!!!

Толстым исправлено так:

Жены-матери богатыхъ классовъ, спасенье людей нашего міра отъ тѣхъ золъ, которыми онъ страдаетъ, въ вашихъ рукахъ.

75. Корректура, хранящаяся в ГТМ, на 7 нумерованных гранках. На них сохранился набранный вновь текст, относящийся в главе XXXIX и писанный рукой С. А. Толстой (см. выше), от слов: «Всякий хороший юноша считает, что стыдно не помочь старику» и часть текста, относящегося к главе XL, кончая словами: «думает деньгами мужа или дипломами обеспечить будущую жизнь в детях». Данная корректура – вторая по порядку, представляющая собой новый набор текста по первой, исправленной корректуре. В ней сделаны новые исправления рукой Толстого, далеко не столь многочисленные, как в первой корректуре. В этой второй корректуре для соответствующих мест текста «Так что же нам делать?» мы имеем последнюю нам известную авторскую редакцию.

76. Сверстанные листы корректуры двенадцатого тома пятого издания сочинений Толстого, хранящиеся в ГТМ и ГЛМ и восходящие непосредственно частью к утраченным, частью к сохранившимся гранкам корректур, описанных под №№ 74 и 75. Всего сохранилось: титульный лист (ГЛМ), 8 полных листов и 2 неполных листа с пагинацией 149—154 (ГЛМ), 233—248 (ГТМ), 249—280 (ГЛМ), 281—360 (ГТМ) и 361—390 (ГЛМ), заключающих в себе применительно к окончательному тексту текст глав I, II (без конца), XII (без начала), XIII—XIX, два последних абзаца XX главы, ³⁴⁵ 345
  Они единственно и напечатаны, будучи отделены от предшествовавшей главы тремя рядами многоточий.


[Закрыть]часть главы XXI, главы XXII—XXXVII и XXXVIII (без конца). К словам XII главы «Я бросил всё дело и с отчаянием в сердце уехал в деревню» в сноске под строкой сделано обширное «Примечание читавшего» (А. М. Иванцова-Платонова). В тексте правка рукой Толстого, С. А. Толстой и, видимо, типографского корректора (последняя исключительно технического характера). Рукой Толстого и отчасти С. А. Толстой, помимо исправления корректурных ошибок и второстепенных изменений смыслового и стилистического характера, внесено большое количество таких исправлений, которые большей частью явно рассчитаны на то, чтобы уберечь статью от цензурного запрещения. Все исправления такого рода оговорены выше. На страницах следы типографского набора.

77. Сверстанные листы корректуры, хранящиеся в ГТМ и ГЛМ. Всего сохранилось 14 полных печатных листов и 2 неполных, страницы 249—280 (ГТМ) и 179—260, 249—264, 299—328, 377—392, 407—434, 297—312, 361—376, 461—468 (ГЛМ). На некоторых из них вверху первой страницы напечатано «Корректурные листы». Некоторые листы – дублетные. Данный материал заключает в себе бόльшую часть печатного текста. Текст данной корректуры непосредственно восходит к тексту корректуры, описанной под № 76. Часть листов – без всяких исправлений и пометок; на бόльшей же части листов – технические исправления рукой С. А. Толстой и ее же рукой – заглавия отдельных частей трактата, совпадающие с заглавиями текста, напечатанного в двенадцатой части пятого издания сочинений Толстого. Видимо, рукой же С. А. Толстой сделаны многочисленные зачеркивания ряда абзацев, отсутствующих и в указанном издании, а также большая часть «Примечаний читавшего» (Иванцова-Платонова). По этим корректурам, на большей части которых следы типографского набора, должен был печататься текст трактата в двенадцатой части пятого издания сочинений Толстого.

78 .23 разного формата листа и обрезка, хранящиеся в ГТМ и представляющие собой остатки частью автографов, частью исправленных рукой Толстого копий. Приурочению к определенному этапу работы этот материал не поддается. Существенных вариантов в себе не заключает.

79. Рукопись ГТМ на 4 несшитых и ненумерованных листах писчей бумаги, исписанных рукой неизвестной, без поправок рукой Толстого. Листы согнуты пополам по вертикали, и текст помещается лишь на левых сторонах страниц; правые – чистые; второй полулист последнего листа – весь чистый. Рукопись озаглавлена: «Типы городской бедноты (очерк)» и представляет собой сокращенное изложение глав I и II окончательного текста «Так что же нам делать?», видимо, предназначавшееся в виде отдельной статьи для какого-нибудь журнала. Это явствует из начального абзаца очерка:

Въ большихъ городахъ нищимъ запрещено просить подаянія, и потому городскіе нищіе не похожи на деревенскихъ. Я хотѣлъ бы набросать нѣсколько типовъ такихъ нищихъ, описанныхъ мною болѣе подробно въ другомъ сочиненіи, которое я не имѣлъ возможности напечатать.

Этот очерк, как самостоятельный, нигде напечатан не был, но он воспроизводит один из этапов работы Толстого над текстом «Так что же нам делать?», не засвидетельствованный однако в дошедших дo нас автографах, относящихся к трактату.

–

Помимо этого в ГТМ сохранился ряд рукописных, гектографированных и литографированных копий, воспроизводящих текст «Так что же нам делать?» полностью или частично. Для истории текста произведения они не имеют почти никакого значения, так как не авторизованы. Несколько особое место занимает копия из архива Г. А. Русанова, ныне принадлежащая ГТМ, написанная рукой неизвестной и заключающая в себе текст «Так что же нам делать?» целиком (переплетенная в кожу и коленкор тетрадь, 493 нумерованных страницы). Эта копия внушила особое доверие П. И. Бирюкову, признавшему ее наиболее авторитетной с точки зрения текстологической и взявшему ее зa единственную основу при издании «Так что же нам делать?» в редактированном им «Полном собрании сочинений Л. Н. Толстого» (М. 1913, изд. И. Д. Сытина). Насколько П. И. Бирюков был прав, придавая такое авторитетное значение этой копии, – об этом говорится в том месте, где речь идет об истории печатного текста «Так что же нам делать?»

Примечания.

Стр. 184, строка 22.«Рабочие», или, точнее, «работные» дома возникли в России во второй половине XVIII в. В них заключались для принудительных работ промышлявшие милостыней нищие, а также обитатели городского «дна», не имевшие определенной работы. В Москве «работный дом» был построен в 1836 г. в Б. Харитоньевском переулке, в усадьбе кн. Б. Н. Юсупова, по имени которого он и получил свое название. «Работные дома» просуществовали в России вплоть до Октябрьской революции, не меняя своих функций.

Стр. 186.Знаменитый в Москве Хитров рынок, славившийся как место пребывания и житья всякого деклассированного и уголовного люда, изобиловавший притонами и трактирами, в которых ютились воры, проститутки и просто выбитые из жизненной колеи завсегдатаи московского «дна», занимал обширный участок между улицей Солянкой и Покровским бульваром. Тут было несколько ночлежных домов, в том числе в Трехсвятительском переулке, теперь Б. Вузовском, № 6, бесплатный Ляпинский дом, упоминаемый Толстым и построенный владельцами суконной фабрики братьями М. И. и Н. И. Ляпиными. В первые годы Октябрьской революции Хитров рынок закрыт. О нем подробнее см. Гор-ев, «Характеристика экономических и бытовых условий жизни безработных («Standart of life» на Хитровом рынке в Москве)». – «Мир божий», 1899, №№ 10 и 11, и В. А. Гиляровский, «Москва и москвичи», М. 1926.

Стр. 190, строки 6– 7.Здесь речь идет о казни посредством гильотинирования некоего Франсуа Рише, которая имела место в Париже рано утром 6 апреля 1857 г. Толстой, совершая в этом году первое свое заграничное путешествие, как paз в это время жил зa границей и присутствовал на площади во время казни. В день казни он записал в своем Дневнике: «Больной, встал в 7 часов и поехал смотреть экзекуцию. Толстая, белая, здоровая шея и грудь, целовал Евангелие и потом – смерть, что за бессмыслица! Сильное и недаром прошедшее впечатление».

В гораздо более энергичных выражениях о впечатлении, произведенном на него казнью, Толстой говорит в своем письме к В. П. Боткину, написанном в тот же день. Подробнее об этом эпизоде в жизни Толстого см. во вступительной статье и в примечаниях В. Ф. Саводника к парижскому дневнику Толстого в книге «Лев Толстой. Неизданные художественные произведения», изд. «Федерация». М. 1928, стр. 284—287, 338—341.

Стр. 192, строки 24—25.Перепись в Москве происходила 23, 24 и 25 января 1882 г. Толстой принял в ней личное участие и привлек к ней своих сыновей и добровольцев-студентов. Чтобы заинтересовать москвичей делом переписи, он написал статью «О переписи в Москве», которую напечатал в № 19 газеты «Современные известия» от 20 января. Для своей работы по переписи Толстой избрал, как сам об этом говорит, один из самых ужасных притонов нищеты и разврата – т. н. «Ржановский дом», или «Ржановскую крепость». Дом этот, стоящий на углу Проточного и 1-го Смоленского переулка, ³⁴⁶ 346
  В 1880-х годах 1-й Смоленский переулок назывался Никольским. Никольским называет его и Толстой.


[Закрыть]№ 11/27, существует и поныне. Приблизительно до 1925—1926 г. в нем в большом количестве жили представители того же московского «дна», какие обитали тут и во время переписи 1882 г. Затем часть люда, ославившего Проточный и примыкающие к нему переулки, как один из самых небезопасных районов Москвы, была выселена из дома, часть занялась общественно-полезным трудом. О нравах и быте Проточного переулка и обитателей его домов еще в недавнее время – рассказывается в романе И. Эренбурга «В Проточном переулке», изд. «Зиф», М. 1927.

Стр. 233 и 386.В письме, написанном в 1900 годах к сотруднику Минусинского музея Лебедеву, о Сютаеве и Бондареве Толстой отзывался так: «Мое мнение то, что вся русская мысль с тех пор, как она выражается, не произвела со своими университетами, академиями, книгами и журналами ничего подобного по значительности, силе и ясности тому, что высказали два мужика – Сютаев и Бондарев». ³⁴⁷ 347
  Письмо это приведено в статье проф. И. А. Малиновского «Л. Н. Толстой и крестьянин Бондарев». – «Речь», 1912, № 38.


[Закрыть]А в беседе с Л. С. Пругавиным Толстой следующим образом расценивал влияние на себя Сютаева и Бондарева: «Знаете, что я вам скажу? Двум русским мужикам, простым, чуть грамотным мужикам, я обязан более, чем всем ученым и писателям всего мира». Специально же о Бондареве он сказал: «Бондарев превосходно, гениально... да, да, гениально доказал, что земледельческий труд должен быть нравственной обязанностью каждого человека. И я вполне убежден в том, что со временем эта обязанность действительно станет моральным, религиозным законом, которым будут руководствоваться все люди». ³⁴⁸ 348
  А. С. Пругавин, «Из встреч с Л. Н. Толстым. I. Два «гениальных мужика». – «Русские ведомости», 1911, № 157.


[Закрыть]

Василий Кириллович Сютаев, крестьянин деревни Шевелино Новоторжского уезда Тверской губ., по ремеслу каменщик, родился около 1820 г. Будучи вначале усердным последователем православной веры, он в пожилом возрасте отошел от православия в результате усиленного чтения (по складам) книг «священного писания», преимущественно Нового завета. Читаемое он понимал и толковал не буквально, а «духовно». Он отрицал церковь, обрядность, проповедывал братство, любовь, восставал против собственности, в том числе и земельной, и всяких видов насилия, даже как средства противления злу. Принципиально отказываясь от платежа податей, так как они идут на содержание войска, он вместе с тем не оказывал никакого сопротивления, когда полиция описывала его имущество и продавала скот. Не умея писать, Сютаев свои мысли мог распространить только устно. Вокруг него сорганизовалась небольшая и непрочная группа последователей, известных под именем «сютаевцев». Примером личной жизни и устройством своего семейного быта Сютаев старался на практике осуществлять свое учение. Младший сын его, отказавшийся по религиозным убеждениям от военной службы, несколько лет просидел в Шлиссельбургской крепости. Умер Сютаев в 1892 г., около 73 лет от роду, в то время как он усиленно подготовлялся к практическому осуществлению своей давней мечты – организации земельной общины.

Впервые услышал Толстой о Сютаеве летом 1881 г. от А. С. Пругавина. Осенью того же года, живя у своих знакомых Бакуниных в Новоторжском уезде, он отправился к Сютаеву в его деревню, отстоявшую верстах в семи от имения Бакуниных. Так состоялось первое их знакомство, после которого Толстой записал в своем дневнике: «Был в Торжке у Сютаева. Утешение». В ноябре своему другу В. И. Алексееву Толстой писал: «Еще был я у Сютаева, тоже христианина, и на деле». И далее он сообщает, что с Сютаевым он единомышленник «во всем, до малейших подробностей». (Т. 63, стр. 81.)

В конце января 1882 г. Сютаев приехал к Толстому в Москву и поселился на его квартире в Денежном переулке. Здесь внимательно слушали его речи не только сам Толстой, и его семья, но и многие представители аристократического общества, бывавшие в доме Толстых. Выступал часто Сютаев со своей проповедью и в других домах, так что о нем стали усиленно говорить в Москве, тем более что об его учении стали писать в газетах с 1880 г., а затем о нем писал А. С. Пругавин в «Русской мысли», в статье «Алчущие и жаждущие правды» (1881 г., №№ 10 и 12, 1882 г., № 1). Насколько сам Толстой в ту пору захвачен был тем, что он слышал от Сютаева, свидетельствуют его письма к жене и в особенности следующие строки известного письма его к М. А. Энгельгардту конца 1882 – начала 1883 гг.: «Вы, верно, знаете про Сютаева. Вот вам безграмотный мужик, – а его влияние на людей, на нашу интеллигенцию больше и значительнее, чем всех русских ученых и писателей со всеми Пушкиными, Белинскими вместе взятыми, начиная от Тредьяковского и до нашего времени» (Т. 63, стр. 122.)

Успех проповеди Сютаева обратил на себя внимание московских властей, и к Толстому на квартиру, по распоряжению генерал-губернатора кн. В. А. Долгорукого, за справками о личности подозрительного проповедника явился сначала жандармский ротмистр, а затем чиновник генерал-губернаторской канцелярии. Толстой обоих их, в особенности первого, принял очень резко и в какие бы то ни было объяснения с ними вступать отказался. Дальнейшего продолжения эта история не имела, так как вскоре после этого Сютаев уехал из Москвы. Расставшись с ним, Толстой на всю жизнь сохранил о нем самое преданное воспоминание, о чем свидетельствуют записи 1908—1909 гг. H. Н. Гусева и Христо Досева. (Подробнее о Сютаеве и об отношениях к нему Толстого см. в книге А. С. Пругавина «Сютаевцы». М. 1910, в книге Ильи Толстого «Мои воспоминания», изд. 2-е кооперативного издательства «Мир», М. 1933, стр. 162—164, и в особенности в статье К. С. Шохор-Троцкого «Сютаев и Бондарев». – «Толстовский ежегодник 1913 года», Спб. 1914, стр. 3—12. Здесь и исчерпывающая литература вопроса.)

Тимофей Михайлович Бондарев родился в 1820 г. в Области войска Донского, в крепостной крестьянской семье. Многообразные жестокости крепостного права, испытанные им, завершились тем, что на 37-м году жизни, будучи отцом пятерых детей, он отдан был помещиком в солдаты. Через десять лет, под влиянием секты субботников, он перешел в иудейство, подвергся обряду обрезания и стал именоваться Давидом Абрамовичем. За это в 1867 г. был сослан на поселение в деревню Иудино Минусинского уезда Енисейской губ., где прожил с женой и двумя детьми до конца жизни. Там он усиленным земледельческим трудом нажил себе домик и хозяйство, так что мог существовать безбедно. Считая земледельческий труд первородным законом, данным человеку, и полагая, что все бедствия человеческие происходят от неисполнения этого закона, Бондарев с убежденностью и страстностью стал проповедовать спасительность для людей этого труда. В течение пяти лет писал он первое свое сочинение, посвященное пропаганде своих идей и озаглавленное им «Торжество земледельца, или трудолюбие и тунеядство». По окончании этой работы он отправил рукопись в Минусинский музей, откуда она, вероятно в копии, переслана была Глебу Успенскому, написавшему о ней статью «Трудами рук своих», напечатанную в № 11 «Русской мысли» за 1889 г. Познакомившись с этой статьей, Толстой сильно заинтересовался личностью Бондарева и его учением и через сотрудников Минусинского музея В. Лебедева и Л. Жебунева вступил с ним в переписку. Получив рукопись сочинения Бондарева, Толстой старался напечатать ее со своим предисловием, но на первых порах безуспешно. Отрывки из этого сочинения вместе с предисловием Толстого напечатаны были в №№ 12 и 13 газеты С. Ф. Шарапова «Русское дело» за 1888 г., причем газета получила за напечатание статьи второе предупреждение. В 1890 г. книжка Бондарева с предисловием Толстого напечатана была во французском переводе в Париже. В 1906 г. извлечения из сочинения Бондарева в сопровождении заметки Толстого о Бондареве, написанной в 1895 г. и напечатанной впервые в 1897 г. Венгеровым в V томе его «Критико-библиографического словаря», были напечатаны в издательстве «Посредник», но в 1908 г. книжка была конфискована и судебным постановлением изъята из продажи. Уцелевшие экземпляры, вновь поступившие в продажу в марте 1917 г., быстро распространились среди крестьянского населения.

Помимо этого труда, от Бондарева сохранился еще ряд рукописных сочинений, перечень которых см. в указанной статье К. С. Шохор-Троцкого «Сютаев и Бондарев». Там же – собственноручно составленная Бондаревым надпись для своего памятника, письмо Бондарева к Д. П. Маковицкому, письма к Бондареву Толстого и литература вопроса. Умер Бондарев в октябре 1898 г.

Переписку с Бондаревым Толстой спорадически поддерживал до самой смерти Бондарева, а думал о нем и его учении и после его смерти. Так, записывая 2 апреля 1906 г. в дневник свои мысли о том, что земледельческий труд есть самый главный и самый разумный, он заканчивает запись таким восклицанием: «Как прав Бондарев!»

Стр. 233, строка 22.Речь идет об единственной сестре Толстого Марии Николаевне Толстой (1830—1912), впоследствии монахини Шамардинского монастыря.

Стр. 243, строки 30– 31.Штиглицы, Дервизы, Морозовы, Демидовы, Юсуповы – крупнейшие петербургские и московские богачи, миллионеры. Особенной известностью в ту пору пользовались: Александр Людвигович Штиглиц, банкир и владелец мануфактурных фабрик, Павел Григорьевич фон-Дервиз – концессионер и строитель железных дорог, сыновья Саввы Васильевича Морозова, владельцы крупных мануфактурных фабрик, Павел Павлович Демидов, князь Сан-Донато, владелец горных заводов на Урале, потомок московского вельможи Б. Н. Юсупова.

Стр. 256, строки 14– 15.Речь идет о статье И. И. Янжула «Влияние финансовых учреждений на экономическое положение первобытных народов (Страница из истории островов Фиджи)», напечатанной в книге «XXV лет». 1859—1884. Сборник, изданный комитетом общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым, Спб. 1884, стр. 562—586. Книга эта была в Яснополянской библиотеке Толстого. Статья Янжула здесь в нескольких местах отчеркнута карандашом.

Стр. 299, строки 1– 9.Речь идет об Александре Петровиче Иванове, бывшем артиллерийском офицере, работавшем у Толстого в качестве переписчика.

Стр. 302, строки 2– 3.Толстой жил в ту пору в собственном доме по Долго-Хамовническому переулку. Теперь этот дом превращен в музей, а переулок переименован в улицу Толстого.

Стр. 309, строка 16.Петровки – праздник Петра и Павла, приходящийся на 29 июня. Православная церковь перед этим праздником установила пост.

В Дневнике Толстого, в записи от 3 июля читаем: «Пошел на покос. Косили и копнили, и опять косили. Очень устал. «Тимофей, голубчик, загони мою корову: у меня ребенок». Он – пустой, недобрый малый – уморился, и всё-таки бежит. Вот условия нравственные. «Анютка, беги, милая, загони овец». И семилетняя девченка летит босиком по скошенной траве. Вот условия. «Мальчик, принеси кружку напиться». Летит 5-тилетний и в минуту приносит. И пошел и сделал».

Стр. 333.Речь идет о сочинении Т.-Р. Мальтуса (1766—1834) «Essay on the Principle of Population», изданном впервые в 1798 г. Книга эта под заглавием «Опыт о законе народонаселения» вышла в русском переводе П. Бибикова в 1868 г.

Стр. 341– 342.Толстой здесь имеет в виду сочинение Г. Спенсера «Social statics», 1850 г. («Социальная статика»).

Стр. 352, строка 19.Константин Великий, византийский император (ум. в 337 г.), утвердил в Византии гонимое до тех пор христианство как официальную господствующую религию. Духовенство освобождено было от налогов и получало содержание от казны. Вскоре оно получило ряд экономических и юридических привилегий и стало играть заметную политическую роль в жизни государства.

Стр. 358, строка 1.Никольская улица в Москве с середины 1870 г. стала центром, наводнявшим всю Россию очень низкопробной лубочной литературой, а также лубочными картинами такого же качества. Для противодействия литературе Никольской улицы возникло в 1885 г. издательство «Посредник», в судьбах которого Толстой принимал очень большое участие.

Стр. 387, строка 13.О Блохине почти сходно с этим местом Толстой говорит и в Дневнике 1884 г. (запись от 23 июня). О нем же идет речь в шуточном «Скорбном листе душевно-больных яснополянского госпиталя», предназначенном Толстым для «Почтового ящика» (см.). В письме к жене от 5 мая 1887 г. Толстой пишет: «Посетили меня за это время, кроме мужиков, кн. Блохин» («ПЖ», стр. 319). В том же году, в июле, Толстой писал И. Б. Фейнерману: «Блохин всё ходит» («Письма Л. Н. Толстого, 1848—1910 гг., собр. и ред. П. А. Сергеенко, М. 1910, стр. 159).

Стр. 391, строка 11.В начале 1880-х годов в России было несколько земледельческих общин, организованных представителями интеллигенции, участвовавшими в них своим личным трудом. Такова известная Буковская община А. Н. Энгельгардта в Смоленской губ., просуществовавшая приблизительно до 1884 года. Далее – община на Кавказе близ поста Лазаревского, между Туапсе и Сочи. Толстой имеет в виду, очевидно, одну из этих двух общин. (О них см. статью В. Скороходова «Из воспоминаний старого общинника» в журнале «Минувшие годы», 1908, №№2, 3, 4.

Стр. 404, строки 22– 23.Евгений Скайлер – путешественник-англичанин, впервые навестивший Толстого в Ясной поляне в 1868 г. Его воспоминания о знакомстве с Толстым напечатаны в переводе с английского в «Русской старине», 1890, №№ 9 и 10. Передаваемый Толстым рассказ о поведении киргиз сообщен был ему Скайлером, видимо, в устной беседе.

Стр. 614, строки 4– 8.Эпиграф к статье представляет соединение двух евангельских стихов, приведенных Толстым, видимо, по памяти и потому с ошибками и пропусками. Во втором стихе забытые слова заменены точками. Стихи эти в Евангелии от Матфея читаются так: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам, но горе человеку, через которого соблазн приходит... И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную» (XVIII, 7, 9). С некоторыми вариациями эти стихи читаются и в Евангелиях от Луки, XVII, 1 (первый стих) и от Марка, IX, 47 (второй стих).