Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 25"
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 74 страниц)
<На моей памяти совершились не такія перемѣны. Я помню, что лакей держалъ горшокъ барину, который ходилъ въ него. За столомъ, за каждымъ стуломъ стоялъ лакей съ тарелкой. Въ гости ѣздили съ двумя лакеями. Казачокъ и дѣвочка стояли въ комнатахъ, подавали трубки и вычищали и т. п. Теперь намъ это страшно и дико. Но развѣ не страшно и не дико то, что молодой мущина, женщина, да даже и старый, чтобы посѣтить знакомаго, велятъ закладывать лошадей, и сытые лошади только для этого и кормятся, и онъ или она ѣдетъ мимо мужика съ возомъ, который не ѣвши самъ везетъ съ своей лошадью, а имъ и въ голову не приходитъ, что это – то же, что держать горшокъ? Развѣ не также странно и дико то, что человѣкъ одинъ живетъ въ 5-ти комнатахъ, что женщина тратитъ тысячи, сотни, хоть десятки рублей на одежду, когда ей нужно только льна и шерсти, чтобы спрясть и соткать себѣ и мужу и дѣтямъ одежды? Развѣ не странно и дико, что люди живутъ, не ударивъ палецъ о палецъ, разъѣзжая, куря, играя, и цѣлая рота людей озабочены тѣмъ, какъ ихъ кормить, согрѣть? Развѣ не странно и дико, что старые люди серьезно толкуютъ, пишутъ въ газетахъ о театрѣ, о музыкѣ и, какъ шальные, ѣздятъ смотрѣть не перестающихъ разъѣзжать музыкантовъ, актеровъ? Развѣ не странно и дико то, что десятки тысячъ юношей и дѣвочекъ воспитываются такъ, чтобы отучить ихъ отъ всякой работы (онѣ идутъ домой, и двѣ книжки несетъ за ней прислуга) подъ предлогомъ выучиванія никому и имъ самимъ не нужныхъ пустяковъ?>
[ВАРИАНТЫ К СТАТЬЕ «УЧЕНИЕ ДВЕНАДЦАТИ АПОСТОЛОВ».]
* № 1.Онъ говоритъ это, какъ сказалъ бы хозяинъ работнику: выкопай колодезь, и когда начнешь копать, то вотъ тебѣ лопата, вотъ тебѣ воротъ и кадушка, чтобъ выкапывать землю, дѣлай такъ, какъ я показалъ тебѣ, и тогда тебѣ будетъ легко.
Если работникъ вѣритъ хозяину, то прежде чѣмъ сказать, что трудно, онъ возьметъ тѣ орудія, которыя даетъ ему хозяинъ, и станетъ работать ими, какъ велѣлъ хозяинъ. Если же онъ не взялъ эти орудія и не работаетъ ими, то онъ и не можетъ говорить, что трудно, а онъ лѣнивый работникъ и обманщикъ, если говоритъ, что вѣритъ хозяину.
И мы обманщики, если не дѣлаемъ того, чему онъ научилъ насъ, зная нашу слабость, и говоримъ, что трудно. Мы лѣнивые и коварные рабы, если не исполняемъ не всего того, что онъ велѣлъ намъ, но если не исполняемъ того, что можетъ привести насъ къ исполненію и чему онъ научилъ насъ.
Не разсердиться я не могу, остановить блудную мысль не могу, не могу и воздержаться отъ зависти и зла, когда они проникли въ мое сердце, но не заниматься пустяками и въ нихъ класть свою жизнь я могу, могу не смотрѣть туда, гдѣ соблазны и не идти туда, могу искать общенія съ святыми людьми, а не съ грѣшниками, могу не считать себя выше другихъ и не искать силы и богатства. Все это я могу, такъ и нельзя мнѣ говорить, что это трудно и я не могу исполнить.
* № 2.Человѣкъ заблудился въ снѣжную метель и мечется изъ стороны въ сторону, губя свои послѣднія силы. Пришелъ къ нему спаситель и сказалъ ему: «остановись, опомнись, перестань метаться» и подробно указалъ путь спасенія и самъ передъ нимъ прошелъ по этому пути. Какъ же можетъ человѣкъ, продолжающій метаться и не идущій по указанному пути, говоритъ, что онъ вѣритъ спасителю, но что ему трудно спастись? Если онъ вѣритъ, то прежде чѣмъ сказать, что трудно, онъ остановится, одумается и сдѣлаетъ первый шагъ къ тому пути, который указанъ ему. Если же онъ не дѣлаетъ этаго, то онъ и не можетъ говорить, что трудно, а онъ лицемѣръ, и онъ не вѣритъ тому, кто хочетъ спасти его.
* № 3.Я знаю, что вы нарушаете заповѣди любви, убиваете и прелюбодѣйствуете и дѣлаете много другихъ грѣховъ, и я не сужу васъ за это. Я знаю, что когда гнѣвъ или блудная похоть войдетъ въ ваше сердце, вы бываете не въ силахъ остановить ихъ. Я знаю это и за это не сужу васъ; но если вы боитесь этихъ грѣховъ и знаете, что они ведутъ васъ въ погибель, то отчего же вы не дѣлаете того, чему я научилъ васъ, чтобы не подпадать этимъ соблазнамъ? Можетъ быть, трудно не убить человѣка, когда гнѣвъ овладѣлъ сердцемъ; можетъ быть, трудно не впасть въ блудъ, когда похоть овладѣла сердцемъ; но для того, кто вѣритъ слову Божію, не можетъ быть труднымъ вмѣсто заботы о мірскихъ дѣлахъ и праздныхъ мудрованій думать о словѣ Божіемъ и о законѣ его, не можетъ быть труднымъ, вмѣсто общенія съ развратниками, сильными, богатыми и гордыми, искать общенія съ праведными, смиренными, униженными и святыми, не можетъ быть труднымъ, вмѣсто служенія раздѣленію людей и борьбѣ межъ ними, служеніе примиренію людей между собою. Не можетъ быть труднымъ, вмѣсто служенія маммону, отреченіе отъ собственности и признаніе всѣхъ благъ земныхъ общими всѣмъ людямъ. Не можетъ быть труднымъ, вмѣсто служенія мірскимъ господствамъ, признаніе между людьми одной власти – духа истины. Все это не можетъ быть трудно, потому что все это не требуетъ даже усилія, все это зависитъ только отъ вѣры въ ученіе Христа.
[ВАРИАНТ К СТАТЬЕ «ГРЕЧЕСКИЙ УЧИТЕЛЬ СОКРАТ».]
* Чему надо учиться.
Не любилъ Сократъ учителей, тѣхъ, которые думали, что они все знаютъ и могутъ учить народъ. Когда сходился съ ними Сократъ, онъ всегда обличалъ ихъ и показывалъ имъ, что они сами не знаютъ того, чему они учатъ. Зашелъ въ Афины учитель Протагоръ. Слава про этаго учителя шла большая, и пошелъ къ нему весь народъ его слушать. Пришелъ и Сократъ. Пришелъ Сократъ и говоритъ:
– Слыхалъ я про тебя, что ты хорошій учитель. Скажи мнѣ, чему ты учишь?
– Я учу людей мудрости.
– Это великая наука, сказалъ Сократъ, но не можешь ли ты намъ сказать подробнѣе, какія ты учишь по своей наукѣ дѣла дѣлать. Если я спрошу музыканта, какія онъ учитъ дѣла дѣлать, онъ отвѣтитъ мнѣ, что учитъ играть. Если спрошу корабельщика, онъ скажетъ, что учитъ корабли строить. Спрошу каменьщика, онъ скажетъ – камни тесать. Вотъ такъ. я и тебя спрашиваю: какія ты по своей наукѣ учишь дѣла дѣлать?
– Я учу,– отвѣчалъ Протагоръ,– убѣждать людей тому, чтобы они дѣлали то, что я имъ совѣтую.
– Когда ты убѣждаешь людей,– сказалъ Сократъ,– ты убѣждаешь ли для своей пользы или для ихъ пользы?
– Для ихъ пользы,– отвѣтилъ Протагоръ.
– Люди,– сказалъ Сократъ,– всѣ дѣлаютъ разныя дѣла: одни пашутъ, сѣютъ, другіе кузнецы, башмачники, каменьщики – всѣ ищутъ себѣ пользы и видятъ пользу каждый въ своемъ ремеслѣ. Если ты убѣждаешь ихъ для ихъ пользы, то ты долженъ знать всякое ремесло, чтобы указать каждому человѣку, какъ его лучше дѣлать. Ты учишь, стало быть, всѣмъ наукамъ и всѣмъ ремесламъ?
– Нѣтъ, отвѣчалъ Протагоръ. Я не учу всѣмъ наукамъ и всѣмъ ремесламъ, а я учу тому, что нужно знать каждому человѣку ученому: учу арифметикѣ, геометріи, стихотворчеству, философіи, и когда молодой человѣкъ узнаетъ все это, онъ будетъ знать, чтò нужно для пользы всякаго человѣка.
[ВАРИАНТЫ К СТАТЬЕ «ТРУДОЛЮБИЕ, ИЛИ ТОРЖЕСТВО ЗЕМЛЕДЕЛЬЦА».]
* № 1.Говорить о справедливости мыслей, изложенныхъ въ этомъ сочиненіи, о значеніи и важности ихъ – совершенно излишне для огромнаго большинства людей, для рабочихъ людей, для тѣхъ, которые стоятъ еще на распутьи между зломъ и добромъ – между правою и ложною дорогой: люди эти поймутъ все ясно и просто. Они поймутъ, что то, что имъ казалось зломъ, есть благо, а что то, что имъ представлялось благомъ, есть зло; но есть другіе люди, тѣ самые, которые считаютъ себя учеными и мудрыми, которые уже давно перешли распутье между правой и ложной дорогой и такъ далеко зашли по ложной дорогѣ, что мысли, изложенныя здѣсь и обличающія ихъ, покажутся имъ неясными, невѣрными, и они будутъ всѣми силами стараться выискать все то, что поддается спору и осужденію въ этомъ сочиненіи, для того чтобы оправдать ту ложную дорогу, по которой они идутъ. Для этихъ то людей, къ кругу которыхъ я принадлежу и взгляды и мысли которыхъ я твердо знаю, я и считаю нужнымъ сказать нѣсколько словъ о значеніи этаго сочиненія. <То, что я хочу сказать, я хочу сказать не для того, чтобы оскорблять, унижать и дѣлать зло тому кругу, къ которому я принадлежу, а для того, напротивъ, чтобы смягчить его сердце, возвысить его духъ и сдѣлать ему добро. Прошу читателя прежде всего, приступая къ чтенію этаго сочиненія, забыть про себя и свое положеніе, а помнить одну правду – и не торопиться защищать себя, а быть готовымъ, если то понадобится, и покаяться и исправиться, если то будетъ нужно>.
* № 2.Главная мысль этаго сочиненія такая: Человѣкъ живетъ отъ утра до вечера, отъ рожденія до смерти. Жизнь человѣка есть движеніе. Человѣкъ какъ лошадь на кружильномъ [?] колесѣ. Хочешь, не хочешь, надо жить, т. е. дѣйствовать. Для того, чтобы жить, т. е. дѣйствовать, человѣку нужно знать, что именно ему надо дѣлать, въ чемъ воля Бога и въ чемъ его призваніе. Все существующее въ мірѣ знаетъ свое призваніе и исполняетъ волю Бога: растенiе, рыба, животное растетъ, живетъ, кормится, множится и не нуждается въ указаніи. То же и съ человѣкомъ. Человѣкъ знаетъ свое призваніе, знаетъ волю Бога по отношеніи его. Человѣкъ всякій знаетъ (и никто не будетъ спорить), что призваніе его в томъ чтобы кормиться (подъ словомъ кормиться я разумѣю и одѣваться и спасаться отъ холода и непогоды), плодиться, кормить своихъ малыхъ и старыхъ и, кромѣ того, служить другимъ людямъ. Если бы человѣкъ не покорялъ себѣ силой другаго человѣка, то онъ волей неволей исполнялъ бы свое призваніе – волю Бога. Онъ жилъ бы, плодился, кормился и кормилъ бы свою семью и послужилъ бы другимъ людямъ. Но съ тѣхъ поръ, какъ мы знаемъ людей, мы знаемъ, что одни люди покоряли другихъ и заставляли этихъ другихъ кормить себя, а сами освобождали себя отъ этаго призванія, отъ исполненія этой воли Бога. И уволивъ себя отъ этаго перваго призванія кормиться, сами лишали себя возможности служить другимъ людямъ.
Оправдывая себя въ освобожденіи отъ обязанности кормиться, люди придумывали разные извороты. Для блага человѣка нужна самая жизнь. Для поддержанія же жизни человѣка нуженъ хлѣбъ (подъ хлѣбомъ разумѣется въ этомъ сочиненіи все необходимое для поддержанія жизни). Лишеніе хлѣба, тяжелый трудъ для добыванія хлѣба губитъ жизни человѣческія. И потому человѣкъ, желающій блага людямъ, прежде всѣхъ долженъ содействовать поддержанію жизни людей. Во всемъ въ жизни важно бываетъ знать не то, что хорошо и нужно, а знать то, что лучше и нужнѣе. Важно не то, чтобы знать, что и что нужно сдѣлать, а знать, что изъ всѣхъ нужныхъ дѣлъ сдѣлать прежде, а что послѣ: какъ распредѣлить все то, что нужно сдѣлать по номерамъ, что подъ 1-м, что подъ 2-м, 3-м и т. д. – до 100-го. Очень хорошо и нужно мѣсить хлѣбы, но нужно прежде натопить печку. Очень хорошо и нужно топить печку, но нужно прежде нарубить дровъ и т. п. Всѣ несчастія людей, все зло міра происходитъ отъ того, что мы беремся за второе дѣло, не исполнивъ 1-го, а часто и за 100-е, не исполнивъ 1-го. Все, что дѣлается людьми, кромѣ явнаго зла, все хорошо и нужно, но хорошо оно только тогда, когда дѣлается въ свою очередь; когда же оно дѣлается безъ очереди, то что могло бы быть добромъ, дѣлается зломъ. Такъ во всемъ отъ малаго до великаго. Такъ и въ самомъ великомъ, въ религіозныхъ обязанностяхъ человѣка, съ тою разницею, что въ малыхъ дѣлахъ дѣлаютъ такія ошибки, когда мѣсятъ хлѣбы, не затопивъ печь.
* № 3.<Это есть проэктъ, планъ спасенія человѣчества отъ ихъ золъ. Мы знаемъ же такіе же проэкты, и приводимые въ исполненіе и только предлагаемые, и обсуживаемъ ихъ. Почему же намъ не обсудить и этотъ? Мы знаемъ проэктъ консерваторовъ, утверждающихъ основы, и обсуживаемъ его, несмотря на то, что сама практика показываетъ несостоятельность этаго плана. Мы обсуживаемъ проэкты либералов, конституціоналистовъ, соціалистовъ, революціонеровъ и анархистовъ. Для исполненія тѣхъ, другихъ и третьихъ нужно, чтобы люди раздѣляли убѣжденія, предлагаемый этими проэктами, считали бы, что спасенiе, улучшеніе произойдеть отъ укрѣпленія основъ, отъ конституціи, отъ соціалистическаго устройства, отъ анархіи. То же нужно и при проэктѣ Бондарева. Посмотримъ же, какой изъ этихъ проэктовъ имѣетъ болѣе основательности, т. е. теоретически оправдываетъ ли самъ себя данный проэктъ? Вѣрна ли представляемая смѣта? Не нужно большого труда, чтобы убѣдиться въ несостоятельности предлагаемыхъ смѣтъ. Ни консервативная, ни либеральная, ни революціонная не выдерживаютъ критики. Если все исполнится по ихъ проэкту, зло все-таки будетъ.>
[ВАРИАНТЫ К СТАТЬЕ «СИДДАРТА, ПРОЗВАННЫЙ БУДДОЙ».]
* № 1.Царь Судогдана по обычаю ихъ имѣлъ много женъ и одну главную жену изъ своего же рода Шакіевъ – красавицу Маію. Отъ нея то и родился ему наслѣдникъ Сидарта. Теперь, послѣ того какъ Сидарта сталъ святымъ, много разсказываютъ чудесъ про зачатіе и рожденіе этаго сына; разсказываютъ, какъ сами боги на небесахъ узнали о зачатіи его и радовались ему, какъ царица Маія видѣла сонъ, что звѣзда упала съ неба и вошла ей въ правый бокъ, и зачала отъ этаго, какъ на небесахъ пѣли невидимые духи хвалу ребенку, какъ задрожала земля и море взволновалось. Разсказываютъ потомъ, что когда пришли роды, то мать ушла одна въ садъ и родила подъ деревомъ, и дерево нагнулось къ ней, и какъ родился ребенкомъ чудной красоты, и духи пріѣхали за нимъ въ колесницѣ и повезли его домой. Потомъ разсказываютъ, какъ царь Судогдана собралъ волхвовъ, и они нашли въ ребенкѣ необычайные 32 знака и предсказали, что онъ будетъ великимъ человѣкомъ: либо великимъ завоевателемъ и покоритъ весь свѣтъ, либо великимъ святымъ и спасетъ всѣхъ людей. Потомъ какъ пришелъ святой старецъ Азита (Beal). Разсказываютъ, что этаго ребенка нашелъ Азита, поклонился ему и предсказалъ, что онъ будетъ спасителемъ.
* № 2.<Встала Маія, вышла въ садъ и слышитъ: и вѣтеръ, и листья, и вода – все говоритъ одно: пришелъ святой (вездѣ, гдѣ будда – святой), пришелъ.
Пришло время и почувствовала царица муки. Пришли къ ней женщины ходить зa ней, но царица ушла изъ дворца и не велѣла за собой ходить и вышла въ садъ. Въ саду она зашла въ глушь подъ высокое дерево у берега ручья и легла тамъ.
И тамъ родился у ней сынъ съ крутымъ лбомъ. Когда пришли женщины, онѣ увидали, что лежитъ подъ деревомъ царица и подлѣ прекрасный ребенокъ съ крутым лбомъ и закрытыми глазами. Женщины подумали, что ребенокъ мертвый, потому что онъ молчалъ и не шевелился; но когда онѣ подошли къ нему, онъ открылъ большіе глаза, взглянулъ на небо и улыбнулся. Тогда женщины снесли сына и мать во дворецъ и объявили царю.>
* [ПЛАН ГЛАВ ІІ—ХХІІ СТАТЬИ «СИДДАРТА, ПРОЗВАННЫЙ БУДДОЙ, Т. Е. СВЯТЫМ».]
2.
Праздникъ. Предсказанье 55. Признаки царя или святой. Смерть матери. Beal, 71.
3.
Ученье книжное и упражненій [?]: «учи другихъ», я самъ», юность. Лебедь – судъ. Чей?
4.
Мысли. Состязаніе пахоты. Какъ спастись отъ страданій? 73, 74.
5.
Роскошь, 78. Советы. Недоуменіе отца, 80.
6.
Разсказъ соглядатаевъ (83). Сватовство. Іазадара. Игры. Готами и Минодора.
7.
600 стр. Тоска о страданіяхъ людей.
8.
Поѣздки.
9.
Ночныя мысли. Бѣгство.
10.
Ученіе браминовъ. Формальность вѣры. Неудовлетворенность.
11.
Аскеты. Отрицаніе ихъ.
12.
Уединенія, сомнѣнія. Ученики приходятъ спрашивать. « Нетъеще?» Года прошли. Его видъ.
13.
Жена крестьянина съ ребенкомъ.
14.
Его (ложное) объясненіе жизни. Гордость. Искушенія: 1) Сомнѣніе. Побѣдилъ. « Ищу истину». 2) Похоть побѣдилъ: «Ты не тотъ, кого я люблю, ты его тѣнь». 3) Страхъ – побѣдилъ. «Я сострадаю и обнимаю тебя, а не ты меня».
Все уничтожилось, осталось одно состраданіе къ людямъ. Онъ чуть не убилъ себя восторгомъ передъ своими мыслями, но онъ вспомнилъ, что у него есть служенье (611 стр., 14 лин. снизу) и онъ пошелъ въ міръ.
15.
611 стр. IV гл. Идетъ учить 3/3. Переѣздъ Ганга. Встрѣча съ учениками. Они недовольны его отрицаніемъ правилъ.
16.
Ученіе (612, 6 л. снизу). Женщина съ ребенкомъ.
17.
Проповѣдь, равенство всѣхъ. Женщина другой касты, гоненія и обращеніе царя.
18.
Сострадаяіе къ звѣрямъ, вегетарянство. Въ храмѣ.
19.
Отецъ и жена. Послы.
20.
Свиданье отца съ сыномъ. Я не породы плотской, но породы святыхъ (буддъ).
21.
Какъ онъ учитъ.
22.
Смерть.
КОММЕНТАРИИ
В комментариях приняты следующие условные сокращения:
АТБ – Архив Толстого в Всесоюзной библиотеке имени В. И. Ленина (Москва).
AЧ – Архив В. Г. Черткова (Москва).
БЛ – Всесоюзная библиотека имени В. И. Ленина. Рукописное отделение (Москва).
ГЛМ – Государственный Литературный музей (Москва).
ГТМ – Государственный Толстовский Музей (Москва).
ИРЛИ – Институт русской литературы (Ленинград).
ПЖ – «Письма графа Л. Н. Толстого к жене. 1862 – 1910», изд. второе. М. 1915.
ТЕ, 1913 – Толстовский ежегодник 1913 г.
–
«ЧЕМ ЛЮДИ ЖИВЫ?»
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ.Тема, послужившая основой рассказа «Чем люди живы» очень распространена во всеобщей литературе и принадлежит к числу так называемых бродячих сюжетов. Толстой познакомился с этой темой по рассказу, слышанному им от олонецкого сказителя крестьянина дер. Боярщины Кижской волости (в Заонежьи) В. П. Щеголенка. Василий Петрович Щеголёнок (родился около 1805 г.) был известен многим собирателям былин и его былины и сказания записывались на протяжении почти 30-ти лет, от 1860-ых до 1886 г. (биография его сообщается А. Ф. Гильфердингом в «Онежских былинах», т. 2, стр. 287, изд. 1-е, М. Н. Сперанским в «Былинах», т. 2, стр. XXXIX-XL и портрет в «Русском биографическом словаре»). Толстой познакомился с ним через Е. В. Барсова в Москве, вероятно, в 1879 или 1880 году. По рассказам Барсова Толстой, между прочим, спросил Щеголёнка о том, как он молится. Щеголёнок изложил ему (вспоминает Барсов) эпическую импровизацию молитвы, с перечислением всех святых, мучеников и т. д. Толстой был растроган и на прощание сказал Барсову: «Вот как надо молиться, а не так, как мы с тобой». 236 236
Из доклада П. К. Симоки в заседании Русского географического общества, Отделение этнографии, 28 апреля 1917 г. – «О Е. В. Барсове по случаю его смерти» (2стр.).
[Закрыть]Видимо очень довольный Щеголёнком Лев Николаевич пригласил его к себе в Ясную поляну. По воспоминаниям учителя старших детей Толстого В. И. Алексеева, Толстой с большим интересом слушал былины и легенды Щеголёнка и записывал его рассказы, изложенные образным народным языком. Записная книжка в листках с этими записями сохранилась в архиве Толстого (АТБ). Эти записи представляют собою по большей части короткую канву рассказов Щеголёнка, так как дословно записывать зa Щеголёнком было очень трудно. Чтобы сохранить в точности его слова, иногда Толстой записывал только первые буквы слов, иногда отмечал особенно интересные выражения, которые сохранились и в его рассказе, – например: «год вскружился». Легенда, рассказанная Щеголёнком, была записана позднее местным Кижским священником и напечатана А. И. Пономаревым в его сборнике «Памятники древне-русской церковно-учительной литературы», т. 2, 1896, стр. 215—216; там же напечатан в переводе и румынский пересказ легенды, который был сообщен Гастером в немецком журнале «Echo» (1890, № 396). Кроме легенды, слышанной от Щеголёнка, Толстой мог с ней ознакомиться в ином изложении по хорошо известной ему книге А. Н. Афанасьева «Народные русские легенды» (Москва, 1859), где она называется «Ангел». Нач.: «Родила баба двойни. И посылает Бог ангела вынуть из нее душу. Ангел прилетел к бабе, жалко ему стало двух малых младенцев, не вынул он души из бабы...»; но в этом рассказе сходно с Толстовским только начало. Чрезвычайно интересна первоначальная запись Толстого зa Щеголёнком в Записной книжке (АТБ, п. 65, № 2, л. 55) и, несмотря на ее неполноту и отрывочность, любопытно привести ее здесь целиком:
«Ар[хангелъ]. Въ городу родила жена 2-хъ дочерей и стала слаба. Гос[подь] посылаетъ Арх[ангела]. Вынь у родилицы душу. Архангелъ видитъ [?] младенцы по груди плаваютъ. Вернулся назадъ, пожалѣлъ. Poдилица лежитъ въ углу; д[ругой разъ] п[осылаетъ] е[го] Г[осподь]. Подн[ялся] на небо. Опять посылаетъ. Безъ отца, матери выростутъ, безъ Б[ожьей] милости не вырости. Арх[ангелъ] исполнилъ, не можетъ подняться, крылья отпали. Родилицу похорон[или], дѣти остались. Брюхо питать надо. Пришелъ къ мастеру и работаетъ. Много показывать не нужно. Годъ вскружился. Разъ ухмылилъ подмастерье. Годъ другой на приходѣ, приходитъ баринъ: шей сапоги, чтобъ годъ стояли [?], не кривились, не поролись. Можно. Опять ухмылилъ. Сложилъ кожу, скроилъ и шьетъ однимъ концомъ, босовики. Хозяинъ не скаж[етъ]. Утро приходитъ лакей, гов[оритъ]: Баринъ кончался, надо босовики. Арх[ангелъ] подаетъ и товаръ остальн[ой]. За работу что? Ничего. И 3-й годъ вскружился. Подмастерье все работаетъ. Что спросишь, отвѣтитъ, а самъ не говоритъ. Хозяинъ. Отчего въ 1-й годъ проходилъ, ты ухмылил?ъ А шли девицы. А что [?] Мать родила въ одномъ брюхѣ. Я не вынулъ души. Не послушался. Разсказъ весь. Безъ о[тца], б[езъ] м[атери] д[ѣти] в[ыростутъ], б[езъ] Б[ожьей] м[илости] н[е] в[ыростутъ[. И вотъ они выросли. Отчего 2-й годъ. А баринъ приходилъ, ч[тобъ] г[одъ] с[тояли], н[е] п[оролись], н[е] к[ривились]; а лак[ей] п[ришелъ] б[осовики] спр[ашиваетъ]. Ну коли ты Архангелъ. Ты ставишься на крышу и поешь, хорошо. Можешь спѣть Хер[увимскій] стихъ въ голосъ, въ 1/2 г[олоса]. Въ полголоса запѣлъ, заколыбалась мастерская и онъ палъ на колѣнки и руки. Пришло воскрес[еніе]. Херувимскій стихъ какъ нужно запѣть. Разинулся [?] потолокъ и подмастерье поднялся и крылья явились и осталось названіе Архангельск[ое]».
Из этой записи видно, что Толстой записал рассказ Щеголёнка далеко не весь, а только более характерные и любопытные места.
Писание рассказа «Чем люди живы?» Толстой начал в 1881 году или в конце 1880 г. (на одной из рукописей рассказа рукой С. А. Толстой отмечено: «январь 1881 г.») для начинавшегося тогда журнала «Детский Отдых», который редактировал Петр Андреевич Берс, брат С. А. Толстой; поэтому, по его имени, рассказ назывался Толстым «Петина история». В письме к жене из Самарского имения (26 июля 1881 года), куда ездил Толстой летом с сыном Сергеем, он пишет, что «два последние дня два раза начинал Петину историю», «и всё, – говорит он, – не могу попасть в колею». Тема рассказа видимо нравилась Толстому, он им увлекался: «я надеюсь, что пойдет, а если пойдет, то будет хорошо», читаем в том же письме. Вернувшись в Ясную поляну в августе, он продолжал работать над рассказом, как видно из его письма к С. А. Толстой в Москву: «вчера целое утро писал Петину историю и всё не могу кончить» (26 августа). Очевидно работа, совершенно новая по заданиям, мало похожая на прежние, несмотря на сравнительно небольшой размер рассказа, представляла для Толстого большую трудность: сохранилось тридцать три рукописи, полных и частичных, из которых двадцать две – автографы Толстого, одиннадцать – копии с его поправками и переделками; кроме того в архиве В. Г. Черткова, переданном в ГТМ, сохранились четыре корректуры с его исправлениями; поправки и в корректурах и в текстах указывают на ряд промежуточных рукописей, место хранения которых нам неизвестно.
Первые наброски рассказа очень различны между собою; большая часть вариантов падает на начало (12 начал, изредка с набросками продолжения и только продолжений без начала) и на последние главы (XI и XII) с речами Михаила (II). Один из первых набросков начала с продолжением (№ 6) дает первый короткий очерк всего рассказа (см. в вариантах). Далее четыре рукописи нескольких частей разных редакций рассказа (№№ 21—25), соединенные Толстым в одно целое, составили первый полный текст, еще не имеющий заглавия. Следующих полных рукописей сохранилось только три.
Минуя первый короткий набросок всего рассказа и все наброски различных его частей, называем первой редакцией рассказа его первый полный текст (Рукописи №№ 21—25). В таком случае всех редакций насчитываем три, дальнейшие переделки, считая хотя и важными для некоторых мест, но в общем для всего рассказа несущественными.
Заглавие рассказа в первых набросках встречается преимущественно «Архангел» и раз «Ангел на земле». Заглавие «Чем люди живы?», на котором Толстой в конце концов остановился, в первый раз им дано в его приписке на копии А. П. Иванова (№ 27); но и тогда Толстой всё еще колебался, и в копии № 26, опять им зачеркнуто и заменено таким: «Кафтан, сапоги и сироты». Но уже в следующей рукописи это заглавие вновь было зачеркнуто и вместо него дано «В чем жизнь людей», которое тут же заменено «Без чего людям жить нельзя» и затем опять «Чем люди живы?», на котором Толстой остановился окончательно.
Рассказ в первый раз был напечатан в 1881 г. в № 12 журнала «Детский отдых, ежемесячный иллюстрированный журнал для детей» (Москва), издаваемый Н. А. Истоминой (1881—1887) и редактированный, как было сказано выше, П. А. Берсом; цензурная помета на книжке – 18 ноября 1881 г. Рассказ набирался с рукописи № 31, копии с поправками, дополнениями и переделками автора и с другой рукописи того же архива (№ 32) без поправок Толстого, дополняющей недостающее место в первой рукописи в средине; корректуры (нам известны три) обилуют, как и последняя рукопись, многими поправками, переделками и дополнениями и указывают, как уже сказано, на то, что было еще несколько корректур.
При новом издании рассказа «Чем люди живы?» в 1886 году в XII части «Собрания сочинений Л. Н. Толстого» поправки были очень невелики; в письме к жене 20 февраля 1885 г. 237 237
«Письма Толстого к жене». М. 1915, стр. 253.
[Закрыть]при просмотре, очевидно, «Детского отдыха» Толстой писал, что «только поправил в Чем люди живы одно место»; какое это место, неизвестно, так как не сохранилось экземпляра «Детского отдыха» с поправками Толстого (думаем, что эта поправка, касающаяся сапожного дела, которое в 1885 г. было более знакомо Толстому, чем в 1881 г. гл. V); потом же, вероятно, уже в корректуре было внесено еще несколько мелких поправок. Издание «Посредника», получившее цензурное разрешение – текста в Петербурге 3 марта 1885 г., обложки с рисунками А. Д. Кившенко (1851—1895) в Москве 8 марта 1885 г. – внесло гораздо больше изменений в текст «Детского отдыха», чем «Собрание сочинений»; главная переделка заключается в сокращении чудесности в эпизоде в конце IX главы и в связи с этим изменением окружения его после выброски слов рассказа «и вдруг как зарница осветила всю избу от того угла, где сидел Михаил». Все другие переделки в издании «Посредника» мелочные: два пропуска фраз – случайные (в главах I и VI) и переделка в гл. Ѵ-й, касающаяся сапожного дела (см. выше).
Неблагоприятное отношение цензуры к рассказу в первый раз проявилось в 1887 г., когда рассказ был арестован Московским цензурным комитетом 4 февраля; затем в этом же году 10 октября Главное управление по делам печати запретило новое издание и потом вновь повторило свое распоряжение в 1888, 1891 и 1893 гг.
Для полноты истории печатания «Чем люди живы?» нельзя не сказать об изданном в 1886 г. альбоме иллюстраций к рассказу, рисованных H. Н. Ге, который был чрезвычайно увлечен рассказом. Рисунки очень нравились Толстому, и он всячески хлопотал об их издании. Московская духовная цензура не пропустила всех двенадцати рисунков, и два рисунка – l-й и 2-й прошли через более благоприятную С. Петербургскую цензуру, только благодаря связям В. Г. Черткова; ему об этом писал Толстой в письме от 2 апреля 1886 г. (см. т. 85). Альбом вышел в двух видах, как хотел Толстой, один дешевый, другой более дорогой.
В семье Толстых выражение «Чем люди живы?», после написания рассказа, вошло в частое употребление и в известном семейном «почтовом ящике» в Ясной поляне, как рассказывает в своих воспоминаниях И. Л. Толстой, почти про всех там живущих говорится, кто чем жив, и «чем люди мертвы в Ясной». 238 238
И. Толстой, «Мои воспоминания», М. 1914, стр. 103—104.
[Закрыть]
