Текст книги "Атака из Атлантиды"

Автор книги: Лестер Дель Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 45 страниц)

Однако никто не сделал подобного заявления, и Майлз кивнул вошедшим охранникам. Присутствующие испуганно переглянулись. Нордену было интересно, как долго продержится признавшийся инопланетянин до того, как будет разорван на куски. Чрезмерная ненависть мало что значит на расстоянии – но не тогда, когда опасность рядом.

Майлз и Пэт зашли в камеру первыми, и на экране высветились человеческие скелеты и очертания их органов. Норден был зачарован этим зрелищем, в то время как внутри росло чувство страха. Армсворт зашел внутрь и занял нужное положение со строго застывшим лицом. Охранники взглянули на экран и подали знак. С каменным выражением на лице полковник направился к выходу.

Норден постарался справиться с паникой. Проклятье, он знал, что был человеком! Но в мыслях зародилось сомнение.

Он не мог вспомнить ничего. Он думал, что инопланетяне его не похищали. Но что если они захватили его, перестроили мозг и вернули обратно, мог ли он звать об этом? Предположим, он был Пришельцем, которому внушили, что он Норден, и он останется Норденом, пока не получит определенный сигнал. Это было нелепо, но не смешно. Командование объявило, что признавшемуся шпиону сохранят жизнь, но Норден понимал, что шпион умрет.

– Доктор Вильям Норден!

Он вздрогнул. Затем собрался и заставил себя двигаться.

Дверь затворилась за ним, и он увидел перед собой белый контур, на который должен был встать. Он автоматически остановился на месте, стараясь встать прямо перед экраном рентгеноскопа.

Не сейчас! Это был почти физически ощущаемый голос в его голове. Казалось, мысли сдвинулись и заставили Нордена замолчать. Не сейчас! Смотри!

– Хорошо, доктор Норден, – сказал голос охранника. На экране тускло высвечивался человеческий скелет.

Не сходи с ума – сказал себе Норден, охваченный страхами, которые не смог бы вынести ни один нормальный человек. Не удивительно, что психологи беспокоились о нем.

Сумасшедший – но человек!

Пэт слегка улыбнулась ему, когда он присоединился к рядам избранных.

Шестой человек прошел за экран достаточно самоуверенно – но неожиданно прыгнул к другому выходу. Его руки трясли запертую дверь, когда прозвучали выстрелы. Жесткий звук зелено-белого взрыва прокатился по камере и пол затрясся. Инопланетянин превратился в пар и пыль, так что снова ничего нельзя было использовать для исследования.

Двое рабочих, стоявших сзади, прорвались через заграждение, не дожидаясь своей очереди, и пытались скрыться, но когда пуля поразила одного из них, оба взорвались.

Ко времени, когда выяснилось, что остальные безопасны, наступило обеденное время. В столовой произошло маленькое происшествие. Кто-то подшутил над соседом, подложив ему под бифштекс крошечное приспособление, и когда нож вонзился в мясо, раздалось испуганное мычание коровы, бифштекс подскочил высоко вверх и в сторону. Раздался общийхохот.

Норден потряс головой. Он был единственным, кто не смеялся. Что-то с ним было не так; он не настолько отличался от других людей перед тем, как попал на астероид Хардвика. После обеда они с Пэт запустили несколько испытательных ракет с различными элементами экрана Хардвика.

Теперь около лаборатории стояло шесть охранников. Нордена перевели в общежитие над зданием Главного управления, где он был в наибольшей безопасности.

На следующий день выяснились результаты испытаний.

Щиты оказались абсолютно неэффективными. Мертвые кролики оставались нетронутыми, но живых уничтожили везде, куда бы их ни отправляли. Майлз только устало пожал плечами, услышав о результатах исследования, но Пэт была чрезвычайно удивлена. Ни одна из остальных исследовательских групп тоже не достигла результатов, и не было найдено способа ни обнаружить пришельцев, ни защитить людей.

На четвертый день, когда последний возможный вариант формулы Хардвика оказался бесполезным, а Пришельцы переместились на расстояние 80 млн км от земной орбиты, Пэт спустилась пораньше, перепроверяя расшифровку, выполненную компьютером. Вошел Норден, взглянул на результаты и выругался. В течение трех часов он сосредоточенно изучал статью с вычислениями японца – и обнаружил, что то и дело сбивается на какие-то бесполезные и посторонние размышления, выбивающие из колеи. Казалось, в мозгу сидит надзиратель, говорящий, что нельзя продвигаться дальше.

Норден рассматривал перспективы на десять или более дней жизни вперед для себя и других людей, находившихся здесь, пока не прозвучал сигнал ко второму завтраку.

Кто-то налил клей на ручки ножа и вилки Нордена, и прошло пятнадцать минут, прежде чем он смог найти растворитель. Пэт вместе с остальными, улыбаясь, сочувствовала ему. Он сдержал свой гнев и неожиданно понял, что эта грубая шутка была признаком одобрения. Он вернулся в лабораторию, стараясь понять, как, по сути дела, подлость может быть выражением искренней дружбы. Мысль назойливо раздражала его, была, казалось, за пределами здравого смысла, но он принял ее… Еще раз пересмотрев полные записи Хардвика, и с особым вниманием то, что было отброшено компьютером как бессмыслица, он схватил телефон и позвонил в библиотеку.

– Дайте мне все, что у вас есть о марсианских песчаных ящерицах.

Большинство материалов были бесполезными. Песчаные ящерицы являлись типичными представителями низкоорганизованной марсианской жизни, это были крошечные существа, покрытые шерстью, похожие на ящериц. Затем выяснилось нечто важное.

Самки обладали уникальной способностью обнаруживать самцов на чрезвычайно больших расстояниях. Янековский обнаружил, что самка с удаленными органами чувств может обнаружить самца на расстоянии пяти километров, даже если он закрыт в звуконепроницаемую, герметичную коробку из меди. Этому не найдено никакого разумного объяснения.

Возможно, это форма телепатии или чувствительности к жизненным силам самцов! Он проанализировал работу, проделанную с этими существами многократно и не смог найти другого объяснения. Мысли путались, ускользая.

– Запрет! – воскликнул он. – Будь проклят этот запрет!

Пэт выслушала мнение о фактах, которые он выяснил, и одобрительно кивнула.

– Хорошо сделано! Пожалуй, это то, что нужно. Мы найдем изолятор для щита, но следует проводить исследования как можно быстрее для того, чтобы у нас был шанс. Сначала металлы, затем другие типы химических веществ, пока мы чего-нибудь не добьемся. Надеюсь, где-нибудь на Земле сохранились эти маленькие животные.

Выяснилось, в Гарварде было необходимое оборудование, так как именно там Янековский проводил эксперименты.

Менее чем через три часа двенадцать самок и двое самцов были перед Норденом. Они напоминали маленьких, покрытых мехом ящериц, правда, у каждой имелось по восемь ног.

Самки упорно старались сломать стенку ящика, которая отделяла их от самцов.

Пэт установила три телевизионных датчика и клетки в разных точках, для наибольшей секретности выполняя работу самостоятельно, тщательно выбирая труднодоступные места.

Она пересадила самок в новые клетки, где они незамедлительно попытались проникнуть к пассивным самцам, что и было видно на мониторах. Стенки клеток были снабжены устройствами для измерения давления, чтобы исследовать силу их действий. Земляная мандрагора заставила самцов, высунув тройные языки, скрестись в клетке, стараясь достичь самок, в то время как они пришли в возбуждение. Пэт, фыркнув, убрала материал.

– Они вот-вот умрут от расстройства. Активный самец, должно быть, кажется им одновременно миллионером, кинозвездой и великим мастером в искусстве любви. Догадываюсь, что они чувствуют.

Норден смутился, когда глаза Пэт трепетно взглянули на него. Ему нравилась Пэт, но… Она засмеялась.

– …… Забудь, Билл, Я просто разыгрывала тебя. Ты привлекателен примерно так же, как мой дедушка.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем он осознал, какой должна была бы быть мужская реакция на такое замечание. Он нахмурился, в то время как его сознание похолодело от значения сказанного. Теперь не было сомнений в том, что Пришельцы поймали его и что-то с ним сделали, что-то достаточно серьезное. Он не был настоящим человеком, что бы там ни показывали его кости на рентгенограмме.

Это значило, что экран Хардвика не действовал. Норден пересмотрел все еще раз. Трудность, возникающая при попытке заставить себя думать об опытах на ящерицах, все еще возникающий запрет в сознании – это показывало, что Пришельцы боятся, что экран и в самом деле мог быть построен… Ничто из того, что они пробовали, не. дало положительных результатов, хотя Пэт считала, что активность самок чуть превысила нормальную, когда они окружили самцов раствором калийной соли. Они закончили поздно, и Норден вернулся в свою комнату, намереваясь совершить знакомый ритуал: подняв руки, обхватить пальцами шею и погрузить себя в полубессознательное состояние, вспоминая прошедший день.

Затем он выругался. Это была бессмысленная привычка.

Он вытянул руки вдоль тела и держал их, в то время как его голова подергивалась. От привычек можно избавиться – и любое принуждение, которое он имел как результат чего бы то ни было, было роскошью, которую он не мог себе позволить. Он не оправится до тех пор, пока не преодолеет их всех, и не заполнит все пробелы в сознании полезными вещами.

Возможно, Пришельцы уже преуспели; они поняли, что он был человеком, который МОГ решить проблему, и вмешались для того, чтобы быть уверенными, что он провалится, одновременно оставляя ему способности, гарантирующие, что никто другой его не заменит.

Спустя пятнадцать минут он словно очнулся от глубокого обморока, с пальцами на шее и странным чувством, что он был в полном сознании, просто память об этом стерлась.

Он с отвращением соскочил с кровати, набросил на себя одежду и направился обратно к лаборатории. Он миновал комнату генерала Майлза, заметив полоску света, выбивавшуюся из-под двери. На мгновение вспомнились слова: «С сознавшимся шпионом будут обращаться, как с благородным военнопленным».  Вот только, проклятье, кем бы он ни являлся, он не был шпионом.

Внутри его существа была медленно растущая ненависть к инопланетянам. Они лишили его права быть нормальным человеком – для него невозможно было понять абсурдное поведение людей. Но теперь он начал допускать, что виноват он, а не остальное человечество.

Охранники приветствовали Нордена у входа в лабораторию. Он настаивал, чтобы они оставались снаружи, не желая, чтобы кто-нибудь знал, что происходит с ящерицами.

Полное неведение посторонних относительно происходящего было единственно надежной защитой от шпионов.

Он обошел вокруг компьютера и щелкнул выключателем.

И сразу раздался голос:

– Норден, проклятый дурак! Не включай свет!

Но свет уже загорелся, осветив фигуру полковника Армсворта, стоящего с ножом в руке у клетки с ящерицами.

Норден почувствовал, как внутри поднимается ненависть, но не позволил ей целиком захватить его мозг. Армсворт был шпионом, знавшим о работе здесь. Он пришел, чтобы все разрушить. С его званием было довольно легко проникнуть внутрь. Кроме того, он обратился к Нордену не как к врагу, он говорил с ним, как с соратником, и это было прямое подтверждение того, что Норден являлся пешкой Пришельцев.

Но фортуна подарила ему шанс. Он поднял руку к выключателю, а затем опустил ее.

– Охранники начнут что-то подозревать, если я вырублю свет сейчас. Есть какие-нибудь предложения?

– Я все равно убью ящериц, придется мне для этого раскрыться или нет, – задумчиво и без какой бы то ни было эмоциональной окраски произнес Армсворт.

– Как знаешь. Забавно, что они не могут доверить тебе слежку за дочерью Майлза, и им пришлось посылать меня сюда. Хотя, я бы очень не хотел взлететь на воздух вместе с тобой, если только это не необходимо.

Глаза Армсворта неожиданно сузились.

– Эй, постой-ка. Ты не должен был знать…

Рука Нордена взлетела вверх и ударила по выключателю.

Другая рука метнулась к большим щипцам, которые лежали на лабораторном столе. Краем глаза он увидел, как шпион прыгнул, и скользнул назад как раз вовремя, чтобы избежать удара.

В то же время он изо всей силы опустил щипцы вниз. Раздался громкий глухой стук. Когда Норден снова включил свет, Армсворт лежал на полу, а на голове его зияла глубокая рана, достаточно глубокая для того, чтобы туда поместилось три пальца. Затем труп медленно сел и рывками пополз к клетке с ящерицами. Норден перепрыгнул через него, схватил клетку и метнулся к двери. Он сделал один шаг, потом остановился, вернулся и потянулся вниз. Схватив Армсворта за ворот, Норден поднял его, преодолевая небольшую лунную гравитацию.

Шпион перелетел лабораторию и ударился о заднюю стенку большого генератора. Норден упал на пол под прикрытие компьютера. Раздался взрыв, почти разорвавший барабанные перепонки, и ослепительный желто-зеленый свет прорвался сквозь закрытые веки. Пол мгновенно раскалился и перекрытия обвалились. Произошла разгерметизация. Воздушная волна поднялась вверх, увлекая за собой мелкие предметы.

Норден подскочил к едва различимому в темноте шкафу и распахнул дверь. Он потянул к себе один из скафандров, швырнул внутрь клетку с ящерицами и включил подачу кислорода. Приспособленные к разреженному воздуху Марса, они должны быть в порядке после столь короткого пребывания без воздуха. Он пошарил вокруг, пока не нашел другой подходящий костюм, выругался, выяснив, что он полностью застегнут, но в конце концов сумел забраться внутрь. Оказавшись внутри, Норден закрылся и направился к шлюзу большой вентиляционной шахты. Он прошел через шлюз как раз в тот момент, когда охранники в скафандрах собирались войти, неся аварийное оборудование. Майлз был с ними; он нетерпеливо ждал, пока Норден снимет шлем.

– Кто это был?

– Армсворт, – ответил Норден. – Он прошел проверку!

Майлз вздохнул, но не выразил особого удивления.

– Проклятие! Я должен был еще раз проверить его, когда он вернулся с инспектирования базы в Море Дождей. У них, должно быть, уже был шпион, готовый к пересадке. Или, может быть, проверка ничего не значит.

Охранники вернулись. Один из них начал докладывать, как велики разрушения. Наиболее сильно пострадала крыша здания и генератор. Кроме генератора, который никогда не использовали, ничего не было повреждено. И ящерицы чувствовали себя достаточно хорошо. По истечении двух часов лаборатория снова была в порядке.

Пэт и Норден решили отказаться от сна. Норден начал составлять список новых опытов, а затем вернулся к щиту.

Казалось, он показывал очень небольшое количественное отличие в реакции самок. Проблема была в том, что Норден работал не с естественным феноменом, а с жизнью. Он скривился от своей перевернутой логики, но смысл оставался.

Что-то из записок Хардвика возникло в глубине его сознания. Оно дразнило надеждой, пока сознание едва улавливало это, но как только возникли первые признаки прояснения что-то резко придавило его мысли. Нет!

Он выяснил это, пытаясь не потерять сознание, пока Пэт с подозрением смотрела на него. Дважды он чувствовал, что падает и готов сдаться, но все же одолел чуждое «нет»,  загнал его в берлогу и задушил. Ответ сделался достижимым.

– К-40,– сказал он. Голос прозвучал ровно, и Пэт расслабилась, словно не замечая его чудовищную усталость. Самовнушение оказалось труднейшей из задач.

– Радиоактивный изотоп калия. Его нужно как-то увязать с жизненными процессами.

Она взяла телефон и что-то кратко сообщила. Затем возникла пауза, она дождалась ответа и передала трубку Нордену. Раздался голос.

– Это генерал Дауэс из Оак Ридж. Кто говорит?

– Вильям Норден, проект А-ноль, Лунная база. Мне нужно пять фунтов К-40 в течение четырех часов. Используйте мой высокий приоритет и проследите, чтобы груз был доставлен лично мне.

Затем было обычное ожидание в несколько секунд, пока послание путешествовало до Земли и обратно.

– Пять ФУНТОВ? – спросил голос.

– Пять фунтов! И мне может понадобиться больше, все, что только смогут собрать.

Пэт была на другом телефоне. Перед тем, как Земля снова смогла ответить, раздался щелчок, и прозвучал голос генерала Майлза.

– Это Майлз, Дауэс. Дайте Нордену то, о чем он просит.

Протестующая было речь резко оборвалась, как только голос Майлза достиг Земли. Тишину нарушил вздох.

– Ладно, Норден, мы доставим вам К-40.

Груз прибыл быстрее чем ожидалось, и они вдвоем начали сложную работу по помещению высокоактивного элемента в контейнер. Наконец они разместили его над клеткой, и наблюдали воздействие на самок. Результаты не были поразительными, но они, несомненно, были. И позже, когда они уменьшили количество К-40 до тонкого слоя, он продолжал действовать. Количество не играло особой роли выше опре деленного минимума. Результаты все еще не были достаточно утешительными. Они попробовали смешивать различные вещества с хлоридом калия, со столь же хорошим результатом и намного большей легкостью. С нитратом работать было еще легче. Но они сидели допоздна, прежде чем узнали, что нанесение пленки нитрата на очищенное железо было основным шагом вперед. До определенного момента они действовали методом проб и ошибок. Норден взглянул на Пэт, которая, казалось, готова была уже упасть.

– Лучше пойдем отдохнем немного, – предложил он.

Она покачала головой, но согласилась прилечь, пока он начал формулировать их результаты. Самое большое, чего они могли достичь, это уменьшить возбуждение самок на десять процентов. Он сделал все что мог на основе начальной формулы и добавил другие, вытекающие из незаконченных таблиц которые согласовывали два ранее известных спектра.

Похоже, что память Нордена возвращалась назад ичи возымело эффект чтение книг и статей, но в любом случае ему было приятно заметить это. Энергия самок песчаных ящериц в данный момент ничего не значила для Нордена. Он пристально смотрел на сделанную работу, ища намеки и обрывки информации, предчувствуя получение новых фактов и понимая, что он никогда не смог бы сделать это до того, как инопланетяне изменили его.

– Мы назовем это спектром Хардвика, – громко произнес он. – Этот человек был безумным мистиком, но в то же время гением. Мы отомстим проклятым Пришельцам за все, что они сделали с ним.

– Ничего бы не получилось, если бы ты тогда не успел поместить себя, а потом ящериц в кислородные скафандры, сказала Пэт. – Это единственные ящерицы, оставшиеся в живых, после того как Марс был зачищен Пришельцами.

Норден изумленно повернулся.

– Я не…

Телефонный звонок не дал ему закончить. После взрыва в лаборатории у него не было времени, чтобы сначала надеть скафандр на себя. Он провел около пяти минут в вакууме, спасая ящериц, но не почувствовал ни малейшего неудобства.

Его самоуверенность исчезла и на ее место пришла апатия. Он в ужасе уставился на собственное тело. Ни один человек не смог бы вынести этого, а он даже не придал этому никакого значения! Пэт закончила говорить по телефону.

– Пошли, Билл. Только что появился грузовой корабль с Земли с пятьюстами фунтами К-40!

– Пятьюстами? – Он вспомнил удивленный голос генерала Дауса, когда попросил у него пять фунтов чистого изотопа.

Лицо Пэт подтвердило его подозрения. На Земле не смогли бы так быстро получить пятьсот фунтов этого редкого вещества.

Они заметили, что охранники уже ждут, чтобы отвести их к Майлзу, и последовали за ними к входу в рентгеноскопическую камеру. Майлз, улыбаясь, беседовал с человеком, который казался обычным пилотом ракеты и скучал до тех пор, пока не заметил Нордена. Он сверился с изображением на документе и шагнул вперед.

– Мне дан приказ доставить К-40 лично вам, доктор Норден, – сказал он. – Но его в контейнерах изрядное количество. Если выйдете наружу к кораблю и осмотрите груз…

Майлз вежливо вмешался.

– Я объяснял пилоту новые правила, доктор Норден. Он слабо подмигнул с лёгким движением в сторону камеры.

– Идите вперед и пройдите проверку, – сказал Норден пилоту. – Я подожду, и затем мы сможем посмотреть на ваш груз. Очень неудобно ждать, пока все пройдут рентгеноскопию, но таковы новые правила.

Он поймал одобрительный взгляд Майлза и понял, что правильно поступил. Пилот пожал плечами.

– Почему бы и нет. Дайте мне знать, если обнаружите какие-нибудь опасные заболевания. – Он засмеялся, вошел в камеру и встал за экраном рентгеноскопа.

Изображение на экране было безупречным, и охранники ружья которых были направлены в камеру начали расслабляться. Майлз взглянул на них и приказал низким голосом.

– Стреляйте на поражение.

Пилот с удивлением повернулся, в то время как первая пуля ударила в пол в трех футах от его ног. Он отпрыгнул и что-то прокричал. Другая пуля попала ближе, а третья – в цель. Боль исказила его лицо и мгновенно исчезла, когда он превратился в яркую вспышку желто-зеленого света.

– Они переоценили наши возможности производства и недооценили возможности обманывать, – сказал Майлз. – Хорошая стрельба, ребята.

Норден был не в силах оторвать взгляд от монитора. Пятиминутное дыхание в безвоздушном пространстве не так тяжело поразило его; бессознательно он все же рассчитывал на доказательства рентгеноскопа – и теперь оказалось, что он лжет.

– С таким типом скелета он не мог быть инопланетянином!

Майлз покачал головой.

– Он и не был им. Наши кибернетики сделали вывод о том, что он был чем-то вроде робота, разработанного специально для внедрения к нам. Мы перехватили несколько телефотографий инопланетян, на которых они выглядели немного похожими на осьминогов на коротких ножках. Ничто не сможет заставить их выглядеть как люди.

– Но робот с человеческим скелетом? – спросила Пэт.

– Это возможно, с достаточно совершенным оборудованием. Спрячьте металлические детали в так называемые кости и череп и придайте всему остальному соответствующую форму. Хагхис утверждает, что любая раса, способная создать кибернетический мозг, сможет сделать и все остальное – вплоть до получения энергии из пищи. – Лицо Майлза было более утомленным, чем обычно, но он нашел в себе достаточно силы, чтобы улыбнуться.

– Спасибо, что подыграли мне, Билл. А теперь возвращайтесь к работе, если сможете. Химическая лаборатория доставила требуемые материалы, пока вы сюда шли.

Это была плотная ткань, пропитанная К-40. Пэт отрезала метр грубой материи и обернула клетку после быстрой проверки счетчиком Гейгера. Она сделала из нее веревку и привязала покрытие клетки к ближайшей трубе.

И все изображения самок на экране внезапно замерли, как если бы все они одновременно заснули. Пэт сдернула покрывало, и мгновенно все самки рванулись к дверцам клеток.

Пэт пронзительно вскрикнула и схватила телефонную трубку. Норден постарался обуздать ее пыл, но у него уже не оставалось сил. Он подсчитал, что пилоты могли выносить радиоактивность в скафандрах из такого материала достаточно долго, если под ними был надет костюм из свинца.

Но в голове происходило что-то ужасное. «Робот!»,  кричало все в нем – «робот и шпион!»   Теперь все было достаточно просто: его периоды «расслабления»   и воспоминаний о прожитом дне являлись не чем иным, как сеансами связи с инопланетянами. Его отчаянная попытка покончить с этим была сигналом для отправки Армсворта против ящериц. «Беспомощный Норден»,  – подумал он, – робот, что-то вроде автомата ческого выключателя. Он медленно поглаживал материю, предвкушая месть. Инопланетяне взяли человека, называемого Вильям Джон Норден с одинокого астероида и оторвали от его жизни и знаний. Они создали бледное подобие человека и отправили его шпионить для них, заставив поверить, что он настоящий и живой. Теперь нужно заставить их почувствовать поражение, которое они заслужили, когда создавали робота, слишком близкого к оригиналу по возможностям!

Потом он осознал, что его надежды висели на тонком волоске. Он обладал чем-то, что останавливало некую форму энергии от обнаружения ящерицами – неизвестной ширины полоса неизвестного спектра, которая, возможно, и не была правильной. Он повернулся, чтобы проконтролировать звонок Пэт, но было уже поздно. Слово было уже сказано, и оценено возгласами за пределами лаборатории.

Норден пытался предупредить людей со всей силой убеждения, на которую был способен, но его мало слушали. Пэт ушла спать, почти полностью истощенная краткой вспышкой надежды, Норден тоже направился к себе в комнату. Физической усталости не было – да и как она могла быть у робота? Но слишком большие потрясения притупили его сознание. Он бросился на постель, и его руки автоматически поднялись.

Он заставил их опуститься, и на этот раз был наготове, когда мозг попытался запретить это. Приказы, которые действовали на него, заставляя передавать информацию Пришельцам, частично были под его контролем. Он умудрился не думать об этом, перед тем как потерял сознание, и держать руки внизу. Он лежал, проклиная себя и существ, создавших его, молча сражаясь, пока не понял, что выиграл.

Когда он, наконец, встал, у него дрожали ноги. Усилие воли поразило даже импульсы двигательного контроля, но нарушение не было постоянным, и к тому времени, когда он миновал затемненный дверной проем Майлза, он снова двигался достаточно плавно. Он заметил удивленные взгляды, которыми обменялись его охранники, последовавшие за ним обратно к лаборатории.

– Вы тоже можете войти, – обратился он к ним. – Я буду здесь всю ночь, и теперь в моей работе нет ничего секретного. По-моему, в столе была колода карт.

Один из них посмотрел и вернулся, держа колоду и ухмыляясь.

– Спасибо, док, – сказал он. – Вы правы.

Когда Норден вернулся в кабинет, он секунду смаковал слова. Он запомнил дни, которые проводил здесь. Теперь он чувствовал некоторое одобрение среди сотрудников. Затем он с горечью скривился, осознав, что бы они подумали, если бы узнали, чем он был. Одно дело было подражать человечеству, и совсем другое – принадлежать ему.

Статья японца о теоретическом спектре все еще была там, и он начал сосредоточенно изучать ее. Почти одновременно с этим ему стало любопытно, в какую карточную игру играют люди. Он поборол это чувство, и оно превратилось в ненависть к Пришельцам.

Он последовательно поверил вычисления, но в конце запрет отбросил его. Проследить вычисления формулы требовало от него всех усилий, которые он мог посвятить проблеме, и это нельзя было сделать, пока приходилось бороться с раздвоением собственного сознания. Он с отвращением прекратил работу и повернулся к компьютеру.

Он часто наблюдал, как Пэт пользовалась им, и, очевидно, как робот, обладал хорошей памятью. Он просмотрел доступные массивы информации, пока не наткнулся на один, обозначенный как «теория поля Эйнштейна».  Он открыл его и начал добавлять относящуюся к спектру информацию из книг, занося ее в память компьютера. Затем последовали вычисления из статьи. Он убедился, что материал, который они использовали, чтобы создать щит, был все еще активным, и присоединил это к информации. В конце концов он предоставил компьютеру выводить все возможные математические выкладки, которые он не смог сделать сам.

Когда с этим было покончено, больше не было нужды беспокоиться о «запрете».  Компьютер сделал то, что пытался сделать он, и даже более. Он уставился на стопку бумаг.

Здесь было достаточно материала на годы работы с экстраспектральной радиацией. И его подозрение, что магнетизм был связующим звеном, казалось, подтверждалось. Но компьютер не мог сообщить ему, какая часть спектра Хардвика включала жизнь. Поле, которое использовали ящерицы, чтобы найти друг друга, было аналогично Х-лучам нормального спектра. Но если это не подтверждалось, то и не было ключа к тому, что это сработает.

Он послал запрос в библиотеку, чтобы получить больше материалов о работе Янековского с ящерицами, и ему сказали, что им придется доставить магнитную ленту с Земли.

Земля пообещала прислать корабль с материалами и другими вещами, которые он требовал, в течение трех часов; на этот раз никто не спрашивал о его приоритетах.

Затем он взглянул на часы и удивился тому, что время уже было после полудня. Он нетерпеливо встал, направляясь к столовой. Было странно, что Пэт еще не пришла.

Он встретил ее и Майлза, когда они шли к лаборатории.

Майлз подал Нордену знак следовать за ним и направился к своему кабинету. Затем закрыл дверь и швырнул на стол расшифрованные депеши.

– Пришельцы сократили расстояние. Они теперь в 10 млн км от Земли, – устало сообщил он. – Мы держались только благодаря большому количеству кораблей. Пошлите сразу сотню, и Пришельцы не смогут справиться со всеми одновременно. Если людям повезло, и они заметили первые торпеды, можно проследить их траекторию, и несколько кораблей могут продержаться достаточно долго для того, чтобы выпустить самонаводящиеся атомные ракеты в корабль Пришельцев. Но мы не можем приблизиться больше, чем на несколько сотен тысяч миль с любой жизнью на борту, потому что эта радиация – или что бы там ни было – которую они используют, является смертельной на меньшем расстоянии, так как они могут засечь нас. Вы можете понять, почему командование в спешном порядке использовало все защитные комплекты, которые могло, и отдало приказ атаковать этим утром.

Норден просмотрел депеши. Семьсот пилотов из миллиона были снабжены защитой. Треть от общего числа вернулась – но никто из тех, кто теоретически был защищен. Пришельцы явно не только заметили их всех, но и сконцентрировали ракетный огонь на этих кораблях. Это было полным провалом!

Бесполезно было напоминать, что он пытался предупредить. Земля была не в состоянии учитывать такие предупреждения. Он протянул бумаги назад; перед его глазами возникла картина семиста человек – возможно, таких же, как охранники, сказавшие, что он прав, – которые потеряли все имевшиеся шансы выжить, потому что робот потерпел неудачу.

Сознание твердило, что это бессмыслица; солдаты должны были умирать. Но картина оставалась.

– И что теперь со мной?

– Конечно, вы попробуете снова, – ответил Майлз, очевидно, удивившийся вопросу. – В конце концов, факт, что они так старались устранить корабли с защитой, показывает, что вы на правильном пути.

– Искать иголку в стоге сена. Искать след жизни, который можно обнаружить на расстоянии миллионов миль, когда мы находимся среди миллионов живых существ. Я уже работал над этим. И единственная причина, по которой мы смогли обнаружить и разобрать сигналы ящериц, – это их уникальность. Хардвик был прав и йасчет этого – вам приходится искать жизненные силы там, где они уникальны. Мне нужна изоляция от людей, животных – даже, возможно, от микробов и бактерий.

Пэт указала на карту на стене.

– На дальней стороне Луны есть шахты. Они подойдут?