Текст книги "Атака из Атлантиды"

Автор книги: Лестер Дель Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

СТРАЖ ЖИЗНИ

При виде крошечного голубого пятнышка на фоне черного неба Норден почувствовал, как безотчетный неестественный страх вкрадывается в сознание.

Яркая полоска голубого пламени указывала на то, что корабль летел на атомных двигателях. Но Пришельцы использовали другой принцип перемещения, неизвестный людям… Значит, объект, приближавшийся к крошечному астероиду, мог быть только творением человека.

Несмотря на понимание этого, страх усиливался. Норден тряхнул головой, в очередной раз поражаясь, насколько близок он к сумасшествию. Взгляд скользнул вбок, на развалины, когда-то бывшие лабораторией, затем снова обратился к приближающемуся кораблю. К счастью, Норден не помнил большей части того, что произошло, но и того, что помнил, достаточно, чтобы свести с ума любого человека. Ужасно было застрять здесь, в разрушенном безвоздушном куполе, постепенно, один за другим, расходуя резервуары с кислородом. Но разделить участь Хардвика, которого схватили Пришельцы…

Норден старался не думать об этом. Теперь в его сознании Пришельцы остались лишь неясными тенями – картина происшедшего была основательно смазана, как и большинство воспоминаний об освобождении из-под обломков. Каким-то чудом он выжил, незамеченный Пришельцами. Потом извлек из развалин аварийный передатчик и подал сигнал о помощи. И только теперь, когда последний резерв кислорода был почти исчерпан, пришло спасение. Нордену следовало вздохнуть с облегчением, но страх оставался. Это была какая-то извращенная реакция, оставшаяся от дней ужаса и безнадежности. Норден поднял руки и внимательно посмотрел на них. Они не дрожали; страх притаился где-то глубоко внутри, ничем себя внешне не выдавая.

Корабль был уже настолько близко, что Норден видел солнечные блики, играющие на металлическом корпусе. Пилот был из лучших: корабль опускался ровно, не содрогаясь и не вихляя из стороны в сторону, чтобы выправить курс. Струя пламени из ракетных дюз ударилась о неровную поверхность астероида и растеклась огненным озером, неожиданно оборвалась, и корабль плавно приземлился менее чем в полумиле.

Норден знал, что должен побежать туда, и встал. Но не в силах был заставить ноги двигаться. Он посмотрел на корабль, затем на руины. Возможно, там осталось что-нибудь, что ему следовало бы взять. Воздуха хватит еще на час.

Незачем торопить события; люди придут за ним. И не случится ничего плохого, если встреча будет ненадолго отложена. Он пока не жаждал подвергаться никаким расспросам.

Поколебавшись, Норден сделал шаг обратно к руинам.

Люди вышли из корабля и направились к нему. Он устало опустился на кусок металла, который когда-то являлся прибором сверхскоростной записи, и застыл в ожидании. В голове царил полнейший беспорядок, напряжение росло. Норден потянулся к радиопереключателю. Люди почти поравнялись с ним. Он снова поднялся на ноги, возясь с маленьким переключателем. Затем яркий луч фонаря осветил его, и в наушниках зазвучал грубый низкий голос.

– Доктор Вильям Норден?

Он кивнул, и слова тяжело, непривычно слетели с его губ:

– Слава Богу, вы здесь! Я боялся, что передатчик не сработает!

В голосе послышался намек на доброту:

– Не переживайте, доктор Норден! Он сработал, и мы здесь. Что случилось с Хардвиком?

– Надеюсь, он мертв, – ответил Норден. – Пришельцы добрались до него! – Он содрогнулся, взглянув туда, где это произошло.

Человек с нашивками полковника кивнул, и одновременно лицо его исказилось болью. Он повернулся к одному из своих спутников.

– Добудьте все улики, которые только сможете, и найдите записные книжки Хардвика. Остальные помогут доктору Нордену. И делайте все побыстрее! Они, возможно, уже засекли нас!

Человек с фотоаппаратом приступил к работе. Двое других стали разворачивать носилки. Норден покачал головой.

– Я в состоянии идти. И не стоит искать записи Хардвика. Все, что осталось, я уже собрал.

Они задали темп ближе к бегу, чем к ходьбе, нелепо пригибаясь под действием слабой силы тяжести. Норден достаточно легко успевал за ними. Большая часть страха и напряжения ушла, как будто был преодолен некий барьер. Возможно, присутствие военных отчасти вернуло Нордену уверенность, хотя вплоть до настоящего момента он все еще не верил в свое спасение. Но чувствовал себя лучше, правда, продолжая внимательно изучать прибывших, как будто выискивая что-то, что могло их выдать. Они достигли корабля и поднялись по выдвижному трапу. Полковник снял шлем, обнажив серо-стальные волосы, которые резко контрастировали с почти юношеским лицом; это было лицо человека, который родился незадолго до появления Пришельцев. Он обернулся к Нордену.

– Доктор Норден, какое ускорение вы сможете вынести? Шесть g?

– Несколько минут в компенсаторе, – ответил Норден.

По узкой винтовой лестнице они взошли в носовую часть корабля, где находилась рубка управления. Усадив Нордена в противоперегрузочное кресло, полковник щелкнул зажимами, выдернул из пазух ремни и пристегнул доктора, прежде чем он сумел осознать это. Затем так же быстро занял свое место.

– Шесть g в течение первых пяти минут, затем снизьте до четырех по моему приказу. Взлетаем!

Норден не потерял сознание в первые пять минут, хотя давление было такое, что ремни натянулись до последней отметки и протестующе заскрипели. Когда корабль перешел от шести к четырем g, давление немного уменьшилось. Так прошел час, другой. Когда полковник наконец дал приказ выключить ускорение, Норден подсчитал, что они ускорялись почти пять часов и делали около пяти миллионов миль в час. Одно из двух: или полковник был сумасшедшим, или корабль был наполнен топливом под завязку. Они почти в пять раз превысили обычную аварийную скорость.

Затем командир отстегнулся от своего кресла и начал освобождать Нордена.

– Сожалею, что пришлось подвергнуть вас такой встряске после всего, что вы пережили, доктор Норден. Но нам еще повезет, если наша скорость оказалась достаточной, чтобы проскочить мимо их детекторов прежде. Они стали опасней в последнее время. – Он вздохнул, сжав губы. После чего изобразил улыбку. – Но обо всем этом вы еще услышите. Вам необходимо подкрепиться. Догадываюсь, что врачу и психиатру, которые находятся на борту, не терпится добраться до вас. Да, я забыл предствиться: Армсворт.

Норден снова почувствовал холод, пронизывающий мозг.

Он ожидал врача и готовился к встрече с ним, но психиатр…

Постаравшись усмехнуться, он заставил себя произнести:

– Я сейчас смогу съесть даже лошадь!

– Возможно, так и будет, – автоматически поддержав шутку, ответил Армсворт.

В небольшой каюте, куда его привел полковник, Нордена ждали два человека. Все свободное пространство было заполнено приборами, посредине виднелся корпус большого универсального детектора. Норден ответил на приветствия и осушил стакан переслащенного фруктового сока, поданный врачом.

– Это подготовит вас к обычной еде, – сказал врач. – Не хотите ли привести себя в порядок, пока я вас осматриваю, до того как начнется основное обследование?

Норден ухватился за предложение. Это отвлечет его от беспокойства; к тому же, явно необходимо подстричься и побриться. Его темные волосы спутались, лицо запачкано грязью, впитавшейся в каждую морщинку, а подбородок порос густой щетиной. Взглянув в зеркало, Норден увидел худое, достаточно приятное лицо, но какое-то незнакомое, будто прежде он видел его только на фотографии. Он словно забыл самого себя. В то время, когда он мылся и брился, доктор осмотрел его. Но менее подробно, чем ожидал Норден.

Наконец медик отошел, кивая.

– Для человека около сорока вы в хорошей форме, доктор Норден. Вам пришлось трудно, но ничего серьезного. Я предположил это, узнав, что вы не потеряли сознание при высоком ускорении. Хорошо, располагайтесь и поешьте.

Он отошел к двери, но было ясно, что он не уйдет до тех пор, пока не удовлетворит свое любопытство. Норден принялся за еду, заставляя себя есть, хотя у него не было ни малейшего аппетита. Психиатр наклонился, наблюдая за ним.

– Не хотите ли рассказать нам обо всем, доктор Норден? Что произошло с Хардвиком?

Норден покачал головой. Напряжение снова возросло. Этот человек, несомненно, собирается искать скрытый смысл в его словах, к чему Норден не был готов. Но не мог избежать этого.

– Я не уверен, что в силах рассказать много. Я… Ну хорошо, я попытаюсь. Все достаточно туманно. Некоторые вещи я совсем не могу вспомнить.

– Частичная амнезия бывает довольно часто, – тихо сказал психиатр. – На самом деле все встречаются с ней. Попробуем вернуться назад – например, к вашему детству – чтобы помочь вам вспомнить. У нас достаточно времени.

Норден не очень интересовался своим детством, поэтому рассказал о нем в нескольких словах. Потом быстро перешел к периоду обучения. Он не совершал ничего необычного до тех пор, пока, делая дипломную работу в колледже, не был втянут в новое исследование радиации наружного электромагнитного спектра. Вот тут неожиданно и раскрылся его талант. Он был первым, кто доказал, что существует не только теория. Его пригласили на Марс для вручения межпланетной премии за демонстрацию проникновения протона сквозь свинцовую перегородку. Опыты проводились на дорогостоящем оборудовании, которое потребляло двадцать киловатт энергии. За пятнадцать лет в Институте Марса он открыл четыре новых типа экстраспектральной радиации, стал профессором и практически выяснил, как использовать ограниченную ядерную энергию. Потом вторглись Пришельцы. Они внезапно появились около Плутона, двигаясь со сверхсветовой скоростью, на странных сферических кораблях, которые невозможно было обнаружить с помощью радаров. Они безжалостно разрушили поселения за Сатурном, начав продвигаться дальше, методично уничтожая все живое, оставляя за собой ужасные, обезображенные трупы. Никому не удавалось увидеть Пришельцев вблизи – они неизменно рассыпались в пыль, едва возникала угроза захвата.

Исследования Нордена заинтересовали военных. Была надежда, что, используя его теорию, люди построят в сто раз больше кораблей, чем у Пришельцев, так же защищенных от радаров и не подверженных опасности магнитного или электронного обнаружения, практически невидимых в космосе. В случае обычной битвы люди наверняка бы победили. Но вскоре обнаружилось, что битва не будет обычной. Пришельцы располагали средствами точного обнаружения человеческих кораблей на расстоянии миллионов миль и поражали их самонаводящимися торпедами, в то же время сами оставаясь необнаруженными. За торпедами следовали темные сферические корабли, не оставляя ничего живого. Хардвик не был обычным ученым. Частная лаборатория на астероиде недалеко от орбиты Юпитера, где он работал, принадлежала сомнительной мистической секте. И если бы не отчаянное критическое положение, в котором оказалось человечество, его никто бы не воспринял всерьез. Но сейчас в центр внимания попадало все, что так или иначе внушало надежду. Хардвик разработал гипотезу, что Пришельцы обнаруживают собственно жизнь, точнее присутствие мифических митогенетических лучей, которые предположительно испускались нервными окончаниями. Удивительно, но испытания показали, что дистанционно управляемые корабли, бывшие полностью стерилизованными, прошли незамеченными, в то время как корабли, на которых присутствовали крысы или другие живые существа, были уничтожены. Нордена, как крупнейшего специалиста по излучениям, отправили на астероид, чтобы он поработал с Хардвиком над созданием защитного экрана от гипотетического излучения жизни.

Нордену так и не удалось узнать, был ли Хардвик гениемсамородком или обычным лунатиком. В то время как он испытывал щит Хардвика, приземлились Пришельцы и ворвались внутрь.

– Как они выглядели? – нетерпеливо спросил психиатр – Нечто вроде… – он нахмурился, пытаясь вспомнить, но мешал какой-то барьер в сознании. – Я… Я не могу… И они что-то… сделали… с Хардвиком. Я…

– На вас ведь была защита Хардвика, Они вас заметили?

Норден с сомнением покачал головой.

– Нет, не думаю. Я прыгнул в шкаф со скафандрами, когда они проникли через воздушный шлюз. Должно быть, я сразу забрался в скафандр и еще был скрыт дверью шкафа. Потом, наверное, я выбежал. Но после того, как они…забрали… Хардвика…

По крайней мере, Норден не был даже ранен, когда бомба Пришельцев полностью разрушила купол. Он нашел в развалинах передатчик, отправил сообщение, и затем, коротая мучительное ожидание, пытался расшифровать таинственный код в записных книжках Хардвика.

Они возвращались к этому несколько раз, но Норден больше не смог ничего им сообщить. Затем последовали психические тесты, одни из которых он понимал и отвечал без затруднения, другие же заставляли его колебаться и добавляли обеспокоенности на лице психиатра. Наконец тот неопределенно кивнул.

– Думаю, он справится, – нерешительно доложил он Армсворту. – Тяжелая ситуация никогда не проходит бесследно, но…

– Но, так или иначе, а ему лучше справиться, – резко ответил Армсворт. – Не удивительно, что они приказали нам подобрать его, несмотря на огромный риск…В пятидесяти футах от Пришельцев, и он выжил! Доктор Норден, если ваша защита действует и вы можете воспроизвести ее, то вы – самый ценный из ныне живущих людей!

– И самый усталый и сонный, – ответил Норден. Его глаза сами собой закрывались, а мозг все еще тщетно пытался проанализировать происходящее. Врач и психиатр собрали оборудование и вышли, дав Нордену совет, который он не расслышал. Армсворт замешкался, и Норден напоследок спросил: – Когда мы прибудем на Марс, полковник?

– Никогда! – голос Армсворта внезапно стал резким и хриплым. – Мы оставили Марс. Пришельцы уже там. Мы… Проклятье, мы будем в новой лаборатории на Лунной базе через четыре дня! И вам лучше бы начать молиться, чтобы защита работала… Иначе…

Полковник резко передернул плечами и вышел, захлопнув дверь. Норден бросился на кровать, не заботясь о том, чтобы, относительно ремней безопасности, уставился в потолок и начал тщательно вспоминать все события своего спасения. Понемногу беспокойство в голове утихло. Он справился с этим. Ужасное напряжение, не оставлявшее его последние дни, исчезло.

Напряжение вернулось, когда корабль достиг Лунной базы, где вовсю развернулась бурная деятельность новых лабораторий. Отчет о спасении доктора Нордена был отправлен вперед вместе с записными книжками Хардвика и составленным Норденом перечнем оборудования. Очевидно, информа ция оказалась неудовлетворительной. Его провели через воздушный шлюз и сразу же направили в комнату, где что-то бормотали трое на вид крайне рассеянных типов, принявшихся задавать тесты, которые, по мнению Нордена, не имели смысла. И наконец троица удалилась на совещание, а его оставили около часа сидеть в другой комнате, после чего вручили пакет с документами и по тоннелю провели в кабинет генерала Майлза, руководителя Лунной базы. Майлз просмотрел донесения и взглянул на молчавший телефон. Генерал был человеком неопределенного возраста с молодым голосом и старыми глазами. Ему было присуще какое-то странное изящество, а на грубом лице, несмотря на отпечаток изнурения, сияла дружелюбная улыбка. Норден пристально наблюдал за ним, но не смог увидеть никаких следов недоверия.

– Итак, вы здесь, доктор Норден, хотя по идее, после того что с вами случилось, вас должны были бы отправить отдыхать месяцев на шесть. Но у нас нет шести месяцев, и вы это знаете. Мы не можем позволить себе отпустить вас даже на несколько дней. В любом случае вы, возможно, не больший психопат, чем я, так что можете работать. А нам до черта нужна ваша работа. Последнее человеческое поселение на Марсе было сметено как раз перед тем, как пришел ваш сигнал о помощи. Записки Хардвика не что иное, как кудахтанье индюка в чистом виде, и мы теперь полностью зависим от вас. Действуйте.

Поднявшись, он провел Нордена через узкую дверь и дальше по туннелю, соединявшему командный пункт с большим зданием на юге.

– Мы достали для вас все, что смогли. Даже помощника, несмотря на мнение, что никто не сможет вам помочь, и разрешили использовать один из наших суперкомпьютеров. Майлз резко распахнул дверь в лабораторию. – Все это в вашем распоряжении. Время от времени я буду заглядывать сюда, и если что-то понадобиться, просите. Вам это будет предоставлено в первую очередь.

Когда генерал ушел, Норден закрыл за ним дверь. Он принялся изучать оборудование – они достали больше, чем он мог вообразить. Возможно, он и был отработанным материалом, но в настоящий момент командование готово было дать зеленый свет любому человеку, на которого возлагалась хоть малейшая надежда, что он может совершить чудо. Он снова прошелся по лаборатории, прикидывая свои новые возможности. И опять возникло тревожное чувство, что происшедшее с ним повредило его мозг: далеко не сразу ему удавалось узнавать приборы, которые он прежде, должно быть, использовал тысячу раз. Норден обошел вокруг огромного компьютера и почти столкнулся с маленькой черноволосой девушкой в рабочем халате, под которым вырисовывалась хорошая фигура. Она уставилась на него, оторвавшись от клавиатуры, и на лице ее появилась легкая улыбка.

– Доктор Норден? Я Пэт Майлз, ваша помощница. И не думайте, что это связано с тем, что генерал – мой отец. У меня за спиной три года экстраспектральной математики и парафизики в Читеке, и я – дипломированный оператор компьютера первой ступени. Я устроилась сюда, только когда они не смогли найти кого-нибудь более подходящего.

Конечно, Норден не испытывал сомнений, что она приставлена наблюдать за ним – это было прямым источником информации для ее отца. Но известность всегда лучше неизвестности. Он протянул руку, и девушка быстро пожала ее.

– Рад буду работать с вами, Пэт. Но до тех пор, пока я не смогу расшифровать записки Хардвика с помощью того немногого, что я узнал о них, у вас будет немного работы.

Во время изучения лаборатории он решил, что это единственная деятельность, которой он сейчас в силах заняться, к тому же она даст время разобраться с собой. После этого…

Нить размышлений в очередной раз ускользнула от Нордена.

Пэт показала на рабочий стол машины, на котором лежали листы с расчетами.

– Я уже составила программу. И если вы предоставите хотя бы несколько ключей к шифру, с остальным машина справится сама.

Это заявление привело Нордена в чувство. Он не подумал о такой возможности. Это означало, что у него гораздо меньше времени, чем он рассчитывал. И вряд ли можно было чтото сделать. Он взял записи Хардвика и целиком погрузился в работу. Примерно через час он выпрямился и взглянул на Пэт. Она, похоже, сидела в той же позе.

– Взгляните на это, Пэт. Вот здесь отражены результаты одного из последних опытов….

Норден принялся долго и нудно, часто путаясь и возвращаясь к одному и тому же, объяснять в чем дело. Многие термины ему вообще не удавалось вспомнить и он заменял их подходящими по смыслу словами. Он раздражался на самого себя, но не в силах был преодолеть какие-то барьеры в мозгу.

Пэт на удивление точно задавала наводящие вопросы. Она была хорошим помощником, и Норден даже пожалел, что они не встретились раньше. Кто знает… Потом Пэт начала загружать информацию в компьютер и считывать результаты. Дело продвигалось быстро, и Норден почувствовал, что они идут в правильном направлении. Наконец Пэт кивнула.

– Ну вот, пожалуй, и все, Билл. Остальное компьютер сможет расшифровать самостоятельно. Все что осталось– это следить за ним и упреждать ошибки. А пока я делаю это, вам лучше пойти пообедать – вы уже опаздываете на пять минут. Папа записал вас к себе за стол внизу в большой столовой базы.

– А как же вы? – спросил он.

Она покачала головой.

– Я хочу закончить. Перехвачу что-нибудь позднее. Идите, не заставляйте папу ждать.

Норден обнаружил, что большинство мест в зале кафетерия занято, но Майлз заметил его и помахал рукой. За столом генерала находились люди, известные как светочи в своих областях. Несмотря на замкнутость Нордена на собственной специальности, они узнал их всех. Прошла короткая церемония представления. Ожидая, пока его обслужат, Норден разглядывал соседей с удивлением. Не было и следа серьезной дискуссии, ожидаемой от ведущих ученых и инженеров. Вместо этого одни были увлечены грубой забавой, заключавшейся в расплескивании кетчупа по тарелкам, а другие посмеивались над большим фурункулом на носу официанта.

– Как продвигается дело? – спросил Майлз.

– Мы должны расшифровать записи сегодня вечером, ответил Норден. – Потом посмотрим, насколько они полезны.

Майлз проворчал:

– Лучше бы они предложили что-то более многообещающее, чем то, что у нас уже было. И как можно раньше. При таком положении вещей максимум через две недели Пришельцы будут на Луне, и когда это произойдет, мы спокойно можем оставаться на своих местах, ожидая, пока нас перебьют, как мух.

Он повернулся к главному психологу, в то время как Норден все еще пытался уловить смысл заключенной в его словах угрозы.

– Джим, что там с Энфилдом?

– Ничего хорошего, – ответил психолог. – Он охвачен ксенофобией – ненавидит Пришельцев на завтрак, обед и в промежутках между едой. Я не могу вылечить его здесь. Конечно, после того, что случилось с его женой…

Майлз отложил вилку и повернулся к остальным, но глаза его были устремлены на Нордена. Его речь произвела впечатление часто читаемой, но все еще свежей лекции:

– Проклятье, мы не можем позволить себе ненависть. Мы должны рассуждать здраво. Глупо ненавидеть болезнетворные бактерии или стихийные бедствия. Пришельцы вовсе не ужасные чудовища, если отвлечься от домыслов об антихристе. Они – разумные существа, делающие то, что они считают нужным делать. Думаю, они не правы, но я не могу понять их – хотя бы мне очень хотелось этого. Я считаю, что травить клопов – мудро, хотя любой здравомыслящий клоп не поймет и не согласится с этим. Скорее всего, для них – истребление людей такое же серьезное дело, как для нас истребление личинки долгоносика. Долой эмоции. Мы вступили в битву за выживание, и у нас нет времени предаваться животным инстинктам. Это – научная проблема, нyжно решить для сохранения наших жизней – … Давайте же пойдем по этому пути!

Норден мысленно пожал плечами; не иначе Майлз готовил западню для него; искренне говорить такие вещи мог только безумец, а на безумца генерал не был похож. Норден решил, что лучше промолчать, и обрадовался, когда остальные начали уходить. Думали ли они в самом деле, что смертельная война – всего лишь забава?

Норден подозвал официанта с фурункулом на носу и попросил положить несколько сэндвичей в пакет.

Пэт все еще сидела у компьютера, когда Норден вернулся.

Она с благодарностью приняла пакет, одарив доктора довольной улыбкой, означавшей, что он поступил правильно, – Почему вы такой мрачный?

– Озадаченный, – ответил он и рассказал о лек, грубых развлечениях взрослых людей.

– Папа! – фыркнула она. – Да он всегда читает эту л цию новому человеку. Билл, вы когда-нибудь наблюдали, как маленький мальчик дерется с более взрослым, набрасываясь, плача, хныкая, да так безумно, что не может остановиться – не может даже видеть, куда он бьет? Это драка изза ненависти. И она бессмысленна, потому что другая сторона может быть так же права, как и вы. Профессиональные борцы не испытывают ненависти – они просто делают все, что в их силах, чтобы победить, холодно и хладнокровно, потому что это лучшее. А что касается поддразнивания – где же вы были? Разве люди не делали этого на Марсе? Вы не можете держать весь мир мертвенно серьезным – если не расслабляться время от времени, играя как дети, все сойдут с ума от напряжения. Расслабьтесь! Вы ведете себя, как будто мы уже проиграли войну.

– Разве это так выглядит?

– Я проверила все на компьютере. Мы победим, потому что мы не смертельно серьезны и целиком подготовлены. Мы будем волноваться и ошибаться и делать прорву всяких неправильных вещей, потому что у нас нет определенного шаблона – мы сохраняем индивидуальность. Но Пришельцы действуют как механизмы. Начиная с внешней части круга и дальше внутрь, планету за планетой! Уф. Им бы следовало сначала нанести удар по Земле, даже если бы пришлось понести большие потери. Но они не занимаются исследованием того, как действуем мы, они не принимают нас как равных врагов. Множество народов в прошлом применяло такую предопределенную, фанатично непоколебимую тактику – и посмотрите, что с ними стало.

Норден покачал головой, не до конца понимая, к чему она клонит, но это заставило его обеспокоиться сильнее. Враг затягивал сеть – затягивал так быстро, что жить человечеству не больше двух недель, если не найдется решения. А относительно ненависти и грубых развлечений…

Он покачал головой и пошел в свой кабинет. Там были копии всех опубликованных работ по интересовавшей его теме вместе с научными журналами, которых он ещё не видел. Он уселся, чтобы заполнить пробелы, образовавшиеся в памяти.

Его заинтересовала статья японского ученого, предположившего, что, возможно, существует спектр излучения, связанный с поведением атомов в молекуле – со структурами, действующими на уровне электронов, и с атомными деформациями в пределах молекулы. Норден, затаив дыхание, начал вглядываться в математические выкладки.

Третье преобразование предполагало, что каким-то образом можно использовать магнитные свойства, и это могло означать…

Он никак не мог уловить идею. Как только начинало казаться, что истина была готова открыться перед ним, его мысли бросались в сторону, перескакивая на другой предмет.

Он все еще работал, чувствуя, как что-то тормозит его изнутри, когда зашла Пэт и бросила на стол пачку бумаг.

– Слова, по крайней мере, расшифрованы, – доложила она. – Но, в основном, это чепуха о секретном астероиде, где оставшиеся в живых с пятой планеты ждут людей, чтобы передать им свои великие знания. Или записки по нумерологии имен. И еще памятки себе относительно оптовой закупки марсианских песчаных ящериц. Я заставила компьютер тщательно исследовать все это и вычеркнуть полную бессмыслицу; и вот что осталось.

Это были скрепленные вместе пять листов. Норден просмотрел их и вздохнул. Щит, который он испытывал для Хардвика, был изготовлен из настоящего савана древнеегипетской мумии и клея из смеси земляной мандрагоры и крови летучих мышей.

– И все-таки вы живы, – заметила Пэт. – А он был прав относительно того, что Пришельцы находят наши корабли именно по присутствию жизни– мы отправили стерильные автоматические ракеты – одни были с живыми кроликами, другие с мертвыми. Все ракеты с живыми кроликами были уничтожены – а все с мертвыми остались незамеченными. Мы могли бы провести такое же испытание, но уже используя ваш щит, чтобы определить, что именно из всей этой чепухи сработает.

– Нам придется это сделать, – сказал он. – И потом это мог быть шкаф вместо щита – или какая-то случайная неполадка с детектором Пришельцев, спасшая меня. Послушайте, Пэт, где здесь библиотека?

Библиотека закрывалась, но Пэт была с ним, и ей легко удалось уговорить служащего впустить их.

Через несколько часов они выяснили, чем древние египтяне пропитывали саваны для мумий. Все это было нелепо – но едва ли более нелепо, чем использование субпродуктов плесени для лечения заболеваний. Все, связанное с жизнью, отчасти абсурдно. И когда Норден позвонил Майлзу, относительно материалов вопросов не было.

– Спасибо, Пэт, – сказал он у дверей ее комнаты.

Она пожала плечами.

– Ну, конечно. Если мы не найдем ответ, через пару недель мы все равно будем мертвы.

Он содрогнулся, но затем выбросил это из головы. Почему-то беспокойство о смерти показалось неприличным. Он улегся на свою койку, поднял руки, обхватил пальцами шею и постарался вспомнить все серьезные события дня – не учитывая ненависть, глупые игры высококвалифицированных специалистов, странные речи Пэт и ее отца.

Затем из коридора внезапно донесся пронзительный крик, и зажегся свет. Норден вскочил вместе с остальными и увидел, как защелкнулся внутренний замок шлюза. Через окно, в отблесках прожекторов, он увидел фигуру человека, отчаянно бегущую к дальнему грузовому ангару – бегущую в безвоздушном пространстве без скафандра!

Свет прожекторов сфокусировался на беглеце. Появился охранник в скафандре, поднимая оружие. Из ствола вырвался крошечный язычок пламени и бегущий упал лицом вперед. Охранник направился к нему, в то время как еще несколько человек начали выходить из здания.

Желто-зеленое пламя неожиданно расцвело там, где упал беглец, и пол под Норденом содрогнулся. Охранника, подошедшего ближе всех, отбросило назад, остальные споткнулись.

– Пришелец! – пробормотал кто-то. – Проклятый Пришелец! Они всегда так взрываются до того, как вы сможете приблизиться к ним! Я уже видел подобное в космосе!

И Норден вспомнил бомбу, разрушившую купол на астероиде – бомбу, которая излучала такое же желто-зеленое сияние. Он влез в вакуумный скафандр и вышел наружу, но смотреть было не на что.

Подошли другие охранники, оцепившие место происшествия, но оказалось, что статус Нордена достаточно высок для того, чтобы остаться еще ненадолго. Он узнал, что один из рабочих отсутствует, и именно его значок носил Пришелец, чтобы войти в здание. Либо Пришелец убил и уничтожил рабочего, чтобы забрать его одежду, либо он и был этим рабочим! И его обнаружили, когда он вскрывал замок шлюза, ближайшего к комнате Нордена!

Событие на базе шокировало всех, и мало кто спал в эту ночь. Когда Норден шел на завтрак, он почувствовал, что все обращали на него внимание. При других обстоятельствах, возможно, он был бы одной из наиболее подходящих мишеней для шуток. Он и сам удивлялся этому, слабея от предчувствия близкой катастрофы; но не мог найти логического объяснения страху.

Майлз подождал, пока люди позавтракают, но лицо его было обеспокоенным. Затем встал и посмотрел на всех.

– Никакой работы утром, – объявил он. – Мы проведем всеобщее рентгенологическое обследование!

Голову Нордена пронзила острая боль, и мысли окончательно запутались. Он отвлекся от размышлений, когда услышал тяжелый вздох полковника Армсворта. Но Майлз говорил, как будто ничего не случилось.

– Охранники уже прошли проверку. Они поведут нас всех вниз, к камере рентгеноскопии! Туда мы будем заходить по одному и становиться на площадку за экраном. Результаты рентгенографии будут показаны на мониторе, где все их смогут увидеть. Если все будет в порядке, вы пройдете через камеру в комнату за ней. Любой, кто откажется от обследования или окажется нечеловеком, будет незамедлительно уничтожен. Прошлой ночью Пришелец был похож на человека, но он не дышал кислородом, так что его внутреннее строение должно быть отлично от нашего. Однако если кто-то объявит себя Пришельцем, то с ним будут обращаться как с военнопленным, а не как со шпионом.