Текст книги "Гербарист. Благословение смерти. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Леонид Кастровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава третья. Отрывок – 2

– Мы близко… – произнесла Дева, стоя подле меня и не оборачиваясь на четверых авантюристов.

Наша группа находилась на этаком скальном обрыве, на котором заканчивался привычный нам лесной массив, и под которым, на приличном расстоянии начинался новый, более густой и неосвоенный, уже «дикий лес», что скрывал в себе спрятанный в разросшихся зарослях вход в неприметную пещеру. Вернее, по моим ощущения, целую обширную сеть пещерных разветвлений, пронизывающих немаленький объём подземных массивов. Оттуда же, из глубины земли, ощущалось инфернальное давление, внушающее в неподготовленный разум – сшибающий с ног страх и испуганное рвение к бегству от этих территорий. Впрочем, поблизости было действительно подозрительно тихо, а я же точно знал, что это неспроста. Все животные и птицы покинули эти места, дабы не быть забранными мерзкими руками отродьев «Жадности».

– Гоблинское логово… – настороженно проговорил Писто, вглядываясь в далёкий и тёмный, полукаменный свод природного образования, ведущий в чертоги подземных неприятностей.

– Мне кажется… – принюхиваясь к потокам воздуха и словно бы к чему-то ещё, заговорила Зиосия. – Я чую… – её чёрная, выступающая из под кожано-стальной экипировки, красивая шерсть на руках, мордочке и неприкрытой капюшоном, ушастой головке, немного вздыбилась, а белые усы прижались к пушистыми щёчкам и навострились. – Там есть не только гоблины и их развитые собратья… – зелёные, обворожительные глаза хищника сузились. – Помимо гремлинов, оттуда веет разумной страстью обладать… – в голосе девушки был страх. – Там, вероятно, есть как минимум один кобольд…

Зонтас, нахмурившийся и переведший взгляд в безоблачное небо, тихо сплюнул:

– Эти твари чересчур опасны… – открывшееся обстоятельство ему совершенно не нравилось, а не доверять чутью кошачьего оборотня не было никакого смысла. Как разведчик – в такие моменты она была даже лучше него. В общем-то, они вдвоём всегда работали в кооперативе, так как хорошо дополняли деятельность друг друга. – Задание предполагало, максимум, гоблиново селение с парой гремлинских голов, что им бы управляли, но здесь… – он беззвучно, слабо рассмеялся. – Это самоубийство – спускаться нам туда таким составом…

Тимиос, вечно молчаливый, понурился и вздохнул, представляя масштабы возникших проблем:

– Прошло чуть более месяца с даты подачи заявки, а разведка гильдии подтвердила её верность… – он посмотрел на своих спутников. – Возможно ли, что исчадья расплодились и развились так быстро..? – его отвердевшее горло взглотнуло. – Просто, это ведь, сколько они уже поубивали тогда.??

Писто понимал, что с таким ростом популяции кровожадных монстров, в скором времени не только этот лес станет окончательно пустым. Многие близлежащие человечьи земли подвергнутся разграблению и уничтожению. Размах действия и его последствий будет огромным и потрясающим своим ужасом.

– По сути, нас не хватит на зачистку, – в разуме лидера копошились и сталкивались разные мысли, и все они ему не нравились. – Мы не пройдём даже до одной трети пути подземелья, как нас вырежут. Здесь нужно, как минимум, несколько отрядов по десятку человек. Но мы не можем возвращаться и собирать их, время играет против нас, – тем не менее, как бывший военный человек, он чётко осознавал, что нужно действовать и, в том числе, как конкретно «действовать». – Если мы уйдём, это станет уже не трагедией, а настоящей катастрофой…

Писто повернулся к Зонтасу, что стоял позади него:

– У тебя, от силы, два дня, чтобы доставить донесение до гильдии…

– Н-но, командир.!? – вспылил растерянный разведчик на данное поручение. Он не хотел покидать свой отряд и бросать его на участь зловещей, знакомой ему судьбы. Ему не хотелось терять этих людей.

– Зиосия не сможет преодолеть расстояние до города так быстро, – во взгляде сурового мужчины было сожаление и извинение, но поступить иначе было нельзя, – сейчас не полнолуние, и ей не обратиться, – он тяжело, глухо вздохнул. – К тому же, её специализация на стихии молнии может помочь нам выиграть времени больше, чем ты; так что не спорь… – обрекать юное девичье создание на столь кромешный в своих исходах, беспросветный бой ему не хотелось. Однако, если не они, то кто..?

Разведчик обвёл глазами своих сокомандников, а Зиосия, с которой он периодически препирался и спорил, ему кивнула с каким-то тяжёлым «пониманием». Он постарался запомнить этот момент, постарался наполнить его светлыми воспоминаниями. Он, уже достаточно опытный авантюрист, хорошо осознавал, что, возможно, больше никогда не увидит этих людей живыми. Он улыбнулся, горько; выпил эликсир, увеличивающий выносливость, и сорвался в бег по обратной дороге.

Я не хотел мешать драме этих людей, хотя и понимал, что мог бы попытаться их успокоить. Тем не менее, зачем мне было давать им какую-то надежду, к которой они, вероятнее всего, даже не отнесутся серьёзно?

Для всего – своё время, и дабы уверовать в возможное чудо, необходимо познать истинные пучины безысходности.

– Как бы там ни было, – начал я ровным, безэмоциональным тоном, осматривая поникших уверенностью «Временных странников», – думаю, никто не будет против, если я и моя спутница пойдём впереди, – проведя по воздуху сверху-вниз заострённым пальцем доспеха, отчасти демонстративно открыл перед собой малое межпространственное окно, ведущее в «мой инвентарь» внутри Ковчега, и достал откуда среднего размера абсолютно чёрный меч, исписанный рунами, что переливались красивым золотым цветом – одним из обманчивых оттенков смерти.

Наёмники непонимающе смотрели на это. Прежде они никогда не видели подобной магии, а лишь слышали о ней из мистических легенд, повествующих о героях давно забытых, давних циклов. Сейчас же они невольно стали свидетелями применения «настоящего волшебства пространства», о котором было известно не так уж и много даже, как поговаривают слухи, среди «верхушек государств».

– Единственная ваша роль, – строгим и угнетающим тембром начала вторить мне Дева, обращаясь к этим трём молчаливо стоящим, растерянным спутникам, – не мешаться мне и моему Господину под ногами, а иначе… – она повторила магическое действие с открытием миниатюрного портала вслед за мной, достав из его непрозрачно-тёмной, округлой и непостоянной полости свой любимый, походящий на монолитную цилиндрическую жердь, белый жезл, мерцающий жёлтыми переплетениями будто бы ползущих по нему, червивых линий, а затем пару раз взмахнула им. – Иначе я сама позабочусь о том, чтобы вы впредь никому более не мешались.

Глава третья. Отрывок – 3

Наверное, в какой-то момент эту «миссию» ещё можно было назвать необычной. Вначале понадобились дополнительные наёмники, что помогли бы её выполнить; затем – встреча со странными людьми, что казались, пусть и немного отстранёнными от общества, но, тем не менее, достаточно интересными и надёжными. После – возникшие чувства к ним, разящие всё нутро. Следом – появившиеся неприятности, о коих нельзя было и предположить. А ещё – таинственная магия; вернее, чрезвычайно редкий её вид, что был скорее мифом, чем реальностью. И чем дальше шло это странствие в неизвестную концовку, тем всё больше эту миссию нельзя было назвать просто «необычной», ведь она становилась «всё страньше и страньше».

Для молодой, до сих пор не познавшей всю полноту мира, тёмношерстной и зеленоглазой дочери кошачьего племени, – изначально всё это было ненормальным. Как зверь, она неосознанно всегда подмечала изменения в размеренной обстановке вокруг. Динамичность окружения неизменно ощущалась ею более всех, ведь она была хищницей, привыкшей всё держать под контролем. И сейчас все её инстинкты прямо-таки вопили о неконтролируемом хаосе, творящемся рядом с ней и угрожающем её жизни. Но Зиосия не могла отступить, не могла повернуть назад даже ради нуждающейся в ней семьи. Её моральным долгом было сделать всё возможное, чтобы выполнить приказ командира – продержаться как можно дольше в этих туннелеобразных земляных ходах и подземных полостях, кишащих гоблинскими отродьями инферны. А потому она, вместе с Писто – своим лидером, и Тимиосом, прикрывающим их сзади своей магией твердыни, «неустанно» следовали за парой загадочных воинов – за мужчиной и за его женщиной, которые шли напролом через всю ту инфернальную мерзость, что оказывалась у них на пути, и с лёгкостью и неподдельной простотой расправлялись с ней.

«Его» чёрный меч завораживал своими движениями. Он резал всё, чего касался, а цели его атак через мгновения будто бы усыхали и опадали на землю мёртвым грузом, выделяя напоследок из своих тел неуловимый серый дым, сразу поглощающийся зачарованным клинком, что неостановимо продолжал свою вакханалию бесправного боя и бесчестной смерти.

«Её» белый жезл то укорачивался, то удлинялся. В закованных в светло-серебряный метал, изящных женских руках, он свистяще кружил, словно музыкальный инструмент, создающий атмосферу войны и какого-то пугающего праздника. Его заостряющиеся золотые наконечники пронзали проклятую плоть без какого-либо сопротивления, а затем словно бы выжигали ту изнутри своим ярко-жёлтым огнём, постепенно обращающим исчадья в оседающий прах.

Панихидная песнь и реквием по минувшему страданию, что должно было постигнуть группу «трёх авантюристов» в здешних местах. Слава насилия и шокирующей силы, уберегшей их от участи безымянной могилы. Триумф жестокости и непоколебимой власти, рушащей планы судьбы на них.

Идя за этими двумя, недавно ставшими для них напарниками и кажущимися всесильными, совсем не пострадавшими людьми, одетыми сейчас в полностью закрытые доспехи, что были залиты бордовой, ядовито-кислотной кровью, троица просто старалась не думать. Слишком много всего произошло за минувшие дни, и слишком мало времени протекло через утомлённые сознания. А потому, как бы им не хотелось узнать ответы на терзавшие их разумы вопросы, они рефлекторно шли дальше, стараясь поскорее пройти этот бесконечно-глубинный, то сужающийся, то расширяющийся, непроглядный ад. Ведь «побороть его» они сами были не в состоянии, как бы им того когда-то не хотелось…

Глава третья. Отрывок – 4

Сутки сменялись сутками, неопределимые ночи заменялись под землёй неопределимыми днями. Спёртые запахи наполняли туннельные, уходящие вдаль пространства, населённые зеленокожими и низкорослыми, торчаще-длинноухими и длинноносыми, человекопобными тварями.

…

Они были полуразумны, действовали, по большей части, подобно диким зверям в стаях – старались не бродить поодиночке и нападали только коллективно, по несколько пар за раз.

Сами по себе, гоблины не используют оружие, для них оно тягостно. Им больше нравится рвать свою добычу голыми руками, «бессмысленно истребляя» целые полчища лесной живности и жителей окрестных деревень, ведь для пропитания им нужно совсем немного. Однако жадность затмевает их мысли, и ими движет лишь один принцип: «Если не нам, то никому…»

И всё-таки малые гоблинские стаи не принято считать опасными. Они легко уничтожаются и обычно не успевают размножиться в количестве, достаточном для появления более развитой видовой особи. Но, порой, такое происходит, и на свет или во тьму рождается гремлин. Сообразительный, с серой кожей, чуть-чуть, но приметнее выше своих «предков», этот уродец получает признаваемые его соплеменниками лидерские качества, а также зачатки детского интеллекта, отчего он способен создавать и использовать различные приспособления из доступных ему материалов. В том числе – именно его разумная воля сподвигает своих меньших «брато-сестёр», ибо все гоблины двуполы, на рытье земляных лазов и сотворение примитивных подземных комплексов, становящихся зачастую непроходимым испытанием для охотников по их нечестивые головы.

Но и на этом не заканчиваются трудности с жадными отродьями, ибо тогда, когда их общество достигает достаточной величины, и концентрация инферны на их логовой местности начинает зашкаливать, гремлины получают шанс родить не только подобных себе сероватых отпрысков, но и высшую тварь, олицетворяющую жадность.

Речь идёт о кобольдах. Умных, хитрых, аналитически-думающих, быстро обучающихся и, что важно более всего – владеющих магией Инфернума, или точнее – её особым спектром, отождествляющим крамольные, жаднические позывы. В дополнение же к этому – они имеют крепкий кожный покров чёрного цвета, мощную мускулатуру, быструю регенерацию и, обобщая всё вместе – крайне повышенную выживаемость с соответствующим уровнем опасности, не считаться с чем нельзя ни в коем случае даже профессионалам среди наёмников.

…

Поход по этим гиблым территориям, неудобным в своей тесноте и замкнутости и пропитанным дурманящим и тошнотворным смрадом, продолжался уже, в общей сумме, четверо суток. Каждый миг, проведённый здесь, норовил свести с ума, обезумить от подступающей к сердцу паники, заставить забиться в ближайший тёмный угол и ждать, когда за тобой придут – и даже уже не люди, нет… Ждать хотя бы вездесущих, лезущих отовсюду, из каждого прохода, мелких ублюдков, что решат твою оскудевшую участь.

И, тем не менее, Зиосия, Писто и Тимиос не сдавались. Отчего-то они верили в скорый финал этой гудящей противным эхом, гогочущей из теней – смертельной саги, что до сих пор не заканчивалась из-за непонятных и неустающих существ, зовущих себя «людьми».

Господин Силлектис, как они к нему обращались и как уважительно его называли между собой, иногда останавливался с ними на привал меж земных сводов и предавался мнимому отдыху, но делал это как будто бы только из-за них. Ему, как и его «леди» по названному ею самой прозвищу «Дева», отдыхать словно бы было и не нужно. В те моменты, когда они вдвоём снимали с себя шлемы и оголяли свои действительно красивые и теперь отражающие некий героизм, мерцающие во тьме таинственной бледностью, безэмоциональные лица, – каждый из трёх членов авантюрного отряда чувствовал затрагивающие саму душу переживания о своеобразной, приковывающей к себе и располагающей к неосознанному подчинению, ощущаемой неосязаемо, но явно, «обволакивающе-приятной», сокрушающей ауре этих двоих.

Тот, кто «любовь» проявляет – будет «ею» отвергнут; тот же, кто её отрицает – становится страстью для неё. Эта древняя, познанная во времена первой в Мироздании человеческой жизни, простая мудрость – отражала сейчас то влияние, что неизменно оказывали на окружение два псевдо-мертвеца, отгородившиеся от мирских и плотских «чувств» из-за своей совсем не естественной «природы».

…

Никаким монстрам не было пощады в этом марше. Оружие двоих пело всем им дивные мелодии страстной симфонии насилия и раскрепощения, сопровождая собою сцены не менее эффектных, до крайности возбуждающих воинственные начала, парных танцев двух своих отрешённых хозяев. Методично и без излишеств – так действовали мужчина и женщина, и так они представали мастерами «истребления» пред невольными зрителями, что лишь шли за ними и обороняли тылы.

Гоблины лезли и подкрадывались, гибли десятками и сотнями. Гремлины, что были редкими командирами зелёных осатанелых армад, не взирая на попытки отступить и собрать новые защитные группы, повторяли участи своих подчинённых глупых уродов и также рассекались и сжигались подобно им. Не спасало их ничто – ни укреплённая кожа и мышцы, ни продвинутый на несколько порядков интеллект.

Смерть зашла в порочный дом и стала бродить по нему, совершая жатву; и посевы Инфернума, взращенные в подземном лабиринте, стали колыхаться от гиблого дыхания, идущего по их следу.

Глава третья. Отрывок – 5

– Дальше ощущаются владения более сильных существ, – произнёс я, стоя на влажной от блестящей крови, мягкой и слегка разжиженной земле. – Полагаю, это ваши «кобольды»… – ослабевшие от столь большого перехода сквозь земные катакомбы, наши спутники переводили дух и просто соглашались с моими словами; обстановка их вымотала, изморила, и они хотели «поскорее выйти на поверхность», забыв пройдённый путь, как страшный сон, который не хочется вспоминать никогда. – Как и вас, их трое…

Я обвёл взглядом этих людей. Сейчас они опирались на сводчатые стены, простирающиеся на многие километры вперёд и назад, где-то разветвляясь, а где-то сходясь вновь. Я понимал их… Смертным плотским телам сложно выдержать испытанные ими нагрузки. И хотя большая часть давления была взята мною и моей женой, какую-то остаточную долю мы допускали и к ним, дабы они осознавали, что не всё-то так просто, как видится, и проникались глубоким уважением к нашим боевым трудам. Ибо спасение, доставшееся легко, не позволяет ощутить всю тяжесть свалившихся невзгод.

Писто Полемисти, порядочный человек и доблестный воин, тяжело дышал, оперевшись о каменный выступ и держа два своих перекрещенных меча, коими одновременно орудовал с большим знанием и давним опытом.

Во время продвижения он шёл прямо за нами, а потому, как лидеру средь своих напарников, ему доставалось чрезмерно много первичных нападок. Его же металлическая броня, сделанная из добротных стальных сплавов, была в данный момент во многих местах изрезана, разорвана и помята. Кольчуга в изгибах рук и ног свисала иссечёнными лоскутами. А шлем, довольно простой и практичной формы, казался лишь исцарапанным, так как подставлять голову под удар никогда не было хорошей тактикой.

Тавмазиосия Ортографос, милая «чёрно-и-немного-белая» кошачья девушка, одетая в более лёгкое и менее прочное броневое снаряжение из-за необходимости в большей подвижности, выглядела теперь, пусть и не настолько сильно потрёпанной, как её капитан, но всё равно весьма уставшей. С когтистых и пушистых стоп, обутых в кожаные сандалии, и до своей неприкрытой капюшонной тканью ушастой макушки, она была орошена кровяными брызгами и подтёками, избавиться от коих без большого объёма воды и специальных чистящих средств не представлялось чем-то возможным. Пара же кинжалов, расположившихся по обе стороны её бёдер, была покрыта частыми зарубками и сколами, что образовывали небольшие трещины, грозящие сломать короткие клинки, не предназначенные для столь долгих сражений. Что касается владения ограниченной магией этой зверо-людкой, – «магией Молнии», то оно, увы, было не особо «веским» и использовалось, в основном, для напитывания электричеством металла своего оружия, которое приобретало от этого кратко-парализационные качества.

Тимиос Аминтикос, крупный и интересный человек, замыкающий отряд и выделяющийся уникальными чертами внешности из-за чрезмерного употребления низкокачественных и токсичных эликсиров, коими снабжалась разорённая в очередной войне человеческая армия во время его службы. Он повесил свой широкий и толстый меч себе за спину и обеими мощными руками облокотился на массивный, полуростовой щит, вонзённый в чавкающую почву.

В своей массивной в размерах и весе закрытой экипировке, покрытой кровавыми разводами и повреждениями, превышающими в количестве всё, что получили его сокомандники, этот муж был подобен передвижному оборонительному сооружению, которое выходило время от времени вперёд двух своих компаньонов, позволяя им немного передохнуть, дабы потом опять уйти на тыловую область и оборонять их безустанно там.

При этом, как и Зиосия, этот могучий муж также обладал магическим даром, относящимся уже к специализации на «Твердыни», что давала ему возможность манипулировать «внешней материей» и, в том числе, делать собственную плоть более твёрдой и нерушимой. А потому, когда гоблинские остатки, что намеренно пропускались нами мимо себя, или же те, что наступали с пройденных боковых коридоров, подходили к нему слишком близко, расположенная около него земля иногда превращалась в шипы и пробивала их собою, нанизывая зелёные тушки на образовавшиеся «иглы» смертельно и неотпускающе. Те же твари, что всё-таки добирались до его тела, сталкивались будто бы с каменным сопротивлением, исходящим от его оголённой местами кожи, видимой за порванным металлом брони. И такое действо внушало замешательство и дополнительный страх в разумы уродцев, а их последователи снова концентрировались своими атаками лишь на нас двоих, позволяя продолжать своё быстрое убиение.

– Что ж… – я потянулся, размяв руки и спину и ощутив пульсирующую в себе, нескончаемую энергию смерти, источником которой являлось всё моё потустороннее тело, созданное из эксремально-концентрированной, однако сбалансированной некры.

Естество моё безжизненное хотело высвободиться, взорваться, разлететься. Природа его вся, по одной моей лишь волевой прихоти, желала создать вокруг, уничтожив многие жилые и плодородные массивы, – собственный ареал обитания, непригодный для какой-либо жизни. Но я сдерживал его стремления внутри себя, игнорировал эти позывы и не желал изуродовать этот «планетарный заповедник».

– Мне бы хотелось сразиться с этой интересной нечистью… – взоры трёх исстрадавшихся бойцов обратились на меня с «потупленными мыслями».

Думаю, когда-то они назвали бы это забавной шуткой. Однако же к этому моменту я уже достаточно разрушил их устоявшееся понимание мироустройства, а потому разумы у них просто воспринимали мои слова, как что-то, что не подвержено привычной логике вещей.

Занятно, кстати, но в этом мире, исходя из характеристик тех аборигенов, что пали в «мясорубке» при прибытии нашего Ковчега, здешние смертные существа действительно не обладали ощутимой мощью. Конечно, в большинстве своём, они были сильнее обитателей моей прошлой планеты, и уверен, что кроме тех двух «военных генералов», имевших энергетические ядра в уровне развития «очаг», есть и ещё более достойные особи. Но, тем не менее, всё это – лишь напускной фактор, от которого нет толку без умения правильно им распоряжаться. Это подтверждает и то, что сражаться против отродьев Инфернума третьего ранга здесь хоть как-то способны только подобия этих самых «генералов»; а иные наёмники для таких тварей – это, опять же, банальное «мясо»…

– Я пойду один, – забрало моего вновь надетого чёрного шлема опустилось на лицо, и Мир передо мной снова расцвёл в энерго-контурных разноцветных тонах. – Вам там делать нечего, не обижайтесь, – троица, возможно, и хотела бы что-то возразить, но промолчала; они боялись меня, или, вернее – крайне остерегались. – Моя супруга присмотрит за вашей безопасностью… – Дева кивнула мне и встала в проходе за моей спиной, не позволяя кому-либо пройти мимо себя. Её послушность в нужное время – это одна из тех черт, за которые я так сильно люблю эту женщину.