Текст книги "Мексиканские негодяи"

Автор книги: Леонид Барац

Соавторы: Ростислав Хаит,Камиль Ларин,Александр Демидов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

49.

– Мария!

– Да, Антонио.

– Большая радость. Мы едем на неделю в Акапулько.

– Ура, ура, я так рада!

– Как приятно, что ты так радуешься за меня, Мария.

– А почему «за тебя»?

– Потому что «мы» – это я и моя секретарша Хуанита. Нас отправляют в очень важную командировку.

– И ты поедешь с этой двадцатилетней длинноногой негодяйкой?

– Ты забыла еще сказать, что она блондинка с большой грудью. Да, Мария, это ужасно, но что же делать – это моя работа.

– Но ведь она может тебя соблазнить, Антонио.

– Я тоже этого опасаюсь, Мария. Но, если я не поеду, меня могут уволить.

– Ты мог бы взять с собой твою вторую секретаршу Люсию. Ей 55 лет, она маленькая, толстая и некрасивая.

– А какой в этом смысл? И потом, если меня соблазнит Люсия, это будет во всех отношениях неприятнее. И тебе, и мне.

– Да, Антонио, ты как всегда прав. На какие жертвы тебя заставляют идти эти негодяи – твои начальники.

– Это еще что! Они уже сказали, что летом они отправляют меня с Хуанитой на две недели в Париж.

– Как я тебе сочувствую, Антонио! Пойду, приготовлю тебе в дорогу бутерброды с твоими любимыми кактусовыми котлетами.

50.

– Антонио!

– Да, Мария.

– Давай смотреть старые фотографии.

– Давай, Мария. Вот, это я.

– Нет, Антонио, это мой дедушка.

– А, ну, конечно. Что ж я, не вижу? А вот я.

– Нет, Антонио, это мой школьный учитель рисования.

– А-а, то-то я думаю, что это я так непохож на себя. А вот это где я?

– Это Луи Армстронг в Карнеги-Холле.

– А-а, ну да, я собирал его фотографии. А вот на этой фотографии – что это за придурок, Мария?

– Это же ты, Антонио.

– Да? А тогда что это за кривоногая усатая женщина рядом со мной?

– Как? Ты не узнаешь?

– Ну-у, у меня было много женщин до тебя, но такой ужасной точно не было! (Звук пощечины). Ты что, Мария?

– Это же я.

– Ты? Ну, извини. Я ведь мог тебя не узнать, столько лет прошло. А вот здесь ты очень симпатичная, голенькая.

– Антонио, это же наш сын!

– Да? Какой странный мальчик. Мария, давай лучше смотреть телевизор. О, вот я. А почему это я сижу на фоне мексиканского флага, седой и с усами?

– Это президент Мексики. Антонио, может быть хватит текилы на сегодня?

– Нет-нет. Надо еще выпить, чтобы во всем этом разобраться. Налей мне еще стаканчик.

51.

– Мария!

– Да, Антонио!

– У меня неприятное известие. Я ухожу от тебя.

– Но почему, Антонио?

– Ты мне не нравишься. Ты некрасива.

– Но ведь я никогда и не была красивой.

– Да, это правда. А-а… ты не вытираешь пыль с моего компьютера!

– Но ведь у тебя нет никакого компьютера.

– Вот видишь! Это еще одна причина. Хотя да, это глупость. Но… вот же – я всю жизнь хотел детей, а ты не смогла мне их дать.

– Как? А эти двое негодяев – наши сыновья Педро и Пабло? А хомячок Густаво?

– Да, я как-то про них не подумал. А-а, я вспомнил – я ухожу, потому что не люблю тебя.

– А вот это неправда, Антонио.

– Откуда ты знаешь?

– Ты мне сам говорил, что ты меня любишь.

– Глупость какая. Когда?

– Первый раз – когда делал мне предложение. А последний раз вчера, когда просил принести третью бутылку текилы.

– Я так говорил? Просто я забыл. Ну, что ж, раз я так говорил, значит это правда.

– Так ты остаешься?

– Конечно! Зачем мне куда-то уходить, раз я так тебя люблю?

– Какая у нас все-таки дружная семья!

– Да. Нас четверо и хомячок Густаво. Пойду, насыплю ему кактусовых сухариков.

52.

– Мария!

– Да, Антонио?

– Завтра очень важный день.

– Что случилось, Антонио? Мы женимся?

– Ты что, дура, Мария? Мы женились двадцать лет назад.

– А, у нас родится ребенок?

– Да нет же!

– А что же тогда остается?

– Завтра выборы.

– Ой, какая ответственность! А кого мы будем выбирать?

– Не кого, а что. Мы пойдем выбирать мне новые брюки.

– Тогда и мне купим пару лодочек.

– Зачем тебе две? Хватит и одной. Или ты хочешь, чтобы мы плавали с тобой наперегонки по гребному каналу?

– Зачем плавать, Антонио? Лодочки – это туфли. Я в них буду ходить.

– Не путай меня, Мария. Лодочки – это лодочки, а туфли – это туфли. И вообще, у меня завтра ответственный день, а ты меня нервируешь.

– Но мне нужна обувь…

– Тогда зачем говорить про какие-то лодочки? Все, молчи, не раздражай меня, а то я запру тебя в ванной.

– Но, Антонио…

– Молчи, я сказал! Иди на кухню, приготовь обед.

– И все-таки…

– Так, это невозможно. (Звуки ударов). Пусть пока полежит здесь, а завтра подумаю, что с этим делать. Так, что у нас сегодня по телевизору?

– Антонио…

– (Звуки выстрелов). Ой, я же убил ее! Хотя, в следующей серии она все равно будет живой. Дети, идите отмывать кровь!

53.

– Антонио.

– Да, Мария.

– Ты хорошо знаешь историю?

– Смотря какую. Историю, как этой негодяй Альварес в пьяном виде принял свою жену за соседку и стал к ней приставать, я знаю очень хорошо. А вот историю, как я выпал из окна вагона-ресторана поезда Мехико-Акапулька, я помню с трудом. О ней лучше спросить этого негодяя Корвалиса, который тогда принимал антибиотики, и поэтому не пил.

– Ты не понял. Здесь в кроссворде вопрос: «Кто победил во второй мировой войне».

– Откуда я знаю, Мария? Я же в ней не участвовал.

– Зачем же эти негодяи задают такие вопросы?

– Наверное, это кроссворд для ветеранов второй мировой войны. Вот, если бы они спросили, кто после свадьбы Хуго Кампоса заполз на восьмой этаж на четвереньках, потому что не смог дотянуться до кнопки лифта, я бы сразу сказал, что это негодяй Риос. Хочешь, я сам составлю тебе кроссворд? Имя нашего первого сына, пять букв, первая «П», последняя «О».

– Ну, это просто. П… п… первого?

– Да.

– Вылетело из головы. Подскажи мне, Антонио.

– Думаешь, я помню такие глупости? Спроси у него сама.

– Хорошо. Эй, мальчик, иди сюда. Как тебя зовут?

– Игнасио Чело.

– Ты наш сын?

– Нет, я сантехник.

– Вот и я думаю – неужели этот старичок – наш сын? Скажи, Игнасио, кто победил во второй мировой войне?

– Откуда я знаю? Я в это время был на поминках у Родригеса.

– А как зовут нашего сына?

– Педро.

– Почему ты так думаешь?

– В этом городе всех так зовут. Кроме тех, кого зовут Пабло, Антонио, Игнасио и Хуанита.

– Хорошо, иди работай. Давай ложиться спать, Мария. Все равно от того, что мы бодрствуем, никакого толка.

54.

– Антонио.

– Да, Мария?

– Представляешь, эти телефонные хулиганы совсем обнаглели. Звонят каждую минуту и говорят, что у нас пожар.

– Я понял, Мария. Наверняка они хотят выманить нас из дома и ограбить пустую квартиру.

– Вот негодяи! Сейчас позвоню в полицию и попрошу, чтобы их нашли и арестовали. А почему у нас пахнет дымом?

– Наверняка, это они же подстроили, чтобы заставить нас поверить, что у нас пожар.

– Вот еще! Не на тех напали. (Сирена).

– А что это там под окном, Мария? Пожарные машины?

– Ты смотри, их целая шайка. Переоделись пожарными и лезут к нам в окно.

– Мария, лей на них кипяток.

– Вот вам, негодяи. (Крики). Смотри, упал. И второй тоже. Какие они маленькие отсюда. Как тараканы.

– Мария, мне что-то жарко. И вся стена в огне. Как ты думаешь, что это?

– Ой, да это пожар. Антонио, мы горим. Нужно вызвать пожарную команду.

– Вот же она, под окном. Эй, спасайте нас, у нас пожар!

– Ну что вы там разлеглись, негодяи! Если они нас спасут, обязательно пожалуемся на них в мэрию.

55.

– Мария!

– Да, Антонио.

– Если будут стучать в дверь – ни в коем случае не открывай.

– Почему, Антонио?

– Потому что там за дверью какой-то негодяй говорит, что он сантехник.

– И что, Антонио?

– А то, что даже детям известно, что бандиты чаще всего представляются именно сантехниками, чтобы проникнуть в квартиру и убить хозяев.

– (Стук в дверь). Кто там?

– Это сантехник из вашего мексиканского ЖЭКа.

– Пошел прочь, негодяй. Так мы тебе и поверили!

– Откройте дверь, я покажу вам удостоверение.

– Вот еще, ты не проведешь нас, мы знаем эти штучки.

– И, главное, каков негодяй – в шестнадцатый раз говорит одно и то же. Мог бы придумать что-нибудь поумнее. Кстати, а когда перестанет течь кран?

– Ну, когда придет сантехник и починит его.

– Так позвони в ЖЭК и вызови его.

– Я уже шестнадцать раз звонила, а он все не идет и н идет.

– Сейчас я сам это сделаю. Алло, это ЖЭК? Это Антонио из 18-й квартиры. Немедленно пришлите к нам сантехника. Только пусть он обязательно придет с удостоверением. А то ходят тут всякие.

56.

– Мария!

– Да, Антонио.

– Почему ты сейчас зашла ко мне в спальню, не постучавшись?

– Но ведь это и моя спальня.

– Но я мог быть здесь не один.

– А с кем?

– Со своей женой.

– Но ведь я же твоя жена.

– Вот видишь, я мог бы быть с тобой. А ты входишь без стука.

– Но как бы я тогда вошла, если бы я была с тобой?

– Не знаю, Мария, ты всегда входишь в самый неподходящий момент. И, вообще, выйди и постучись.

– Хорошо, Антонио. (Стук).

– Кто там?

– Это я, Антонио.

– Кто я?

– Твоя жена, Мария.

– Знаете что, Мария, приходите завтра. Я уже отдыхаю.

57.

– Мария.

– Да, Антонио.

– По моему, врачи, которые порекомендовали нам раздельное питание – законченные негодяи.

– Я согласна. А почему ты так думаешь?

– Как? Мы уже три месяца питаемся раздельно, а я совсем не похудел.

– Да, а ведь делаем мы все правильно. Мы питаемся абсолютно раздельно – я в спальне, а ты в ванной, чтобы, не дай бог, не встретиться на кухне. И никакого эффекта.

– Завтра же пойду к доктору и потребую назад свои деньги.

– Но ведь ты ему еще ничего не платил. Он берет деньги за каждый килограмм сброшенного веса.

– Вот я и потребую, чтобы этот негодяй заплатил мне за те двадцать пять килограмм, которые я набрал за эти три месяца.

– И еще прибавь мои восемнадцать.

– Все, решено, с завтрашнего дня бросаем эту дурацкую диету и на полученные от этого негодяя деньги пойдем в ресторан и наконец-то поедим вместе.

– Хорошо, но это завтра. А пока я пошла к себе в спальню.

– Признайся честно, Мария, что там у тебя?

– Курочка, свиная вырезка и шашлык из кактусового оленя. А у тебя?

– У меня вареники с кактусами, телятина, бараний бок и еще немножко телятины.

– Ох, как я тебе завидую.

– Ну, расходимся.

– Подожди, подожди, Антонио. А как же мы тогда будем худеть?

– Займемся сыроедением.

– Отлично. Хотя, я и не очень люблю сыр… Может, начнем бегать?

– Какое «бегать», Мария? Ты же еле ходишь!

58.

– Мария!

– Да, Антонио.

– Зачем ты закрыла все окна и заперла дверь на все замки?

– Как, разве ты не слушал только что радио, Антонио?

– Слушал, Мария. Там было так: трам-пара-пам, пара-пам, пара-пам…

– Нет, Антонио, до этого они рассказали, что из тюрьмы сбежал опасный преступник, негодяй Бенито Хименес, который наверняка захочет кого-нибудь ограбить и убить, а может даже изнасиловать. (Стук в дверь).

– Кто там?

– Это я – опасный преступник негодяй Бенито Хименес. Я только что бежал из тюрьмы и хочу кого-нибудь ограбить и убить, а может быть даже изнасиловать. Немедленно открывайте!

– Ха-ха-ха, Мария, я все понял. Это твой брат негодяй Мендосо. Только он способен на такие глупые розыгрыши… ну, и, пожалуй что еще я.

– Мендосо, прекрати нас разыгрывать, мы тебя узнали.

– Я не Мендосо. Я негодяй Бенито Хименес, который хочет убить вас и изнасиловать. Впрочем, кажется, я это уже говорил.

– А-а, я поняла, Антонио, это твой приятель Сальвадор Бланко. Он, как напьется, начинает говорить на разные голоса. Сальвадор, иди домой, проспись.

– Идиоты, я же уже говорил, что я Бенито Хименес!… А, бог с ним. Тогда скажите, хотя бы, где здесь живет беспомощная старушка, у которой дома под подушкой лежит хотя бы 500 тысяч песо.

– А-а, так это Луиза из 6-й квартиры.

– Понятно. (Стук) Беспомощная старушка Луиза из 6-й квартиры, открывай немедленно! Это я, негодяй Бенито Хименес. Я хочу убить тебя, ограбить и… и, пожалуй, все.

– Пошел прочь, негодяй! Начитался Достоевского.

– Идиоты! Идиотский дом! Как же изменился мир. Вернусь в тюрьму и поставлю себе новые решетки.

59.

– Мария.

– Да, Антонио.

– Твоя мама живет у нас уже целый день. Когда она поедет обратно домой?

– Антонио, но ведь она проехала в автобусе целых 800 километров, чтобы добраться сюда!

– Вот, значит, ей предстоит долгий путь назад. Пусть она скорее выезжает, иначе твой отец может не дождаться ее и умереть.

– Типун тебе на язык, Антонио!

– Ой, Мария, зачем ты это сказала?

– Что с тобой, Антонио, почему ты так разговариваешь?

– У меня типун на языке вскочил. Ты меня сглазила. Ты такая же глазливая, как твоя мать, чтоб она лопнула. (Бах!)

– Ой, мама, мамочка! Антонио, посмотри, что случилось с мамой!

– Ну, что, с мамой мы, кажется, разобрались. А вот что делать с моим языком, будь он неладен? Ой…

– Антонио! Мама! Антонио!

– О-о-о…

60.

– Мария.

– Да, Антонио.

– Скажи, а ты пользуешься интернетом?

– Да, но только во время еды.

– Что ты несешь, Мария?

– Я несу подливку из койотов.

– К чему это ты?

– К кактусовым оладушкам.

– А, я люблю кактусовые оладушки с подливкой из койотов… А что я у тебя спрашивал?

– Ты спросил, что я несу.

– Ну, и что ты несешь?

– Подливку из койотов.

– Я люблю подливку из койотов. А ты приготовила к ним мои любимые кактусовые оладушки?

– Конечно приготовила. Вот они.

– Странно, я не узнаю их.

– Так открой крышку.

– Да, так они больше похожи на себя. Сейчас я их буду есть. Мария, и принеси, пожалуйста, подливку из койотов, с ней они гораздо вкуснее.

61.

– Антонио!

– Да, Мария.

– К тебе пришли два негодяя из нашего районного мексиканского военкомата. Они хотят забрать тебя на сборы.

– Мария, скажи им, что меня нет дома.

– Не могу. Я уже сказала им, что ты есть.

– Тогда скажи им, что у меня плоскостопие, и я не могу идти в армию в таком виде.

– Хорошо. Эй, два негодяя из районного военкомата, у моего мужа плоскостопие, и он не может идти в армию! … (Пауза). Они говорят, что так все говорят и просят придумать что-нибудь другое.

– А тогда скажи, что у меня недержание и я хожу под себя по ночам.

– Но ты же всегда просил никому об этом не говорить.

– А вот сейчас как раз можно.

– Эй, два негодяя, а тогда у него недержание. … (Пауза). Они говорят, что у них самих то же самое, но это почти не мешает им приносить огромную пользу отечеству.

– Тогда… господи, что бы придумать?… скажи, что я не могу служить по религиозным убеждениям. Мне не позволяет моя вера.

– Какая вера?

– Я верю в то, что в армии мне будет плохо. Там мало и невкусно кормят, не дают спать, заставляют бегать. И вообще, пусть они перестанут ходить по квартирам и предлагать всякую ерунду, а то я спущу их с лестницы, как тех двоих, которые предлагали гербалайф.

– Они говорят, что они тебя не боятся, а в прошлый раз, когда они предлагали гербалайф, они просто были не готовы к тому, что ты выбежишь со сковородкой в руках.

– Тогда скажи… а, знаешь, ничего не говори, у меня уже готова кастрюля с кипятком. Мария, открой-ка дверь и посторонись. (Страшные крики). Вот. Теперь они будут знать, как предлагать порядочным людям гербалайф. Ну, и ходить в армию.

62.

– Антонио.

– Да, Мария?

– Ты смотрел этот новый сериал?

– Какой, Мария? Тот, в котором одна женщина умирает от неизлечимой болезни на протяжении шестисот серий, а потом оказывается, что она просто беременна, но забыла об этом, потому что ей восемьдесят лет?

– Нет, Антонио.

– А, ты имеешь в виду тот сериал, где один мужчина любит женщину, а потом оказывается, что это не она, а ее сводная сестра, которая как две капли воды похожа на свою двоюродную бабушку. И потом, когда двоюродная бабушка умирает, она получает в наследство все ее состояние, но ее сбивает лошадь. Впрочем, до этого на ней успевает жениться троюродный брат того мужчины, который любил одну из этих женщин, теперь уже и не понять, какую. Ты этот сериал имеешь в виду, Мария?

– Нет, Антонио. Я имею в виду сериал, где действуют четыре девушки, бармен, карлик и несколько работников странной радиостанции.

– А, так это сериал «Деньги». Он идет по мексиканскому телевидению уже три недели, но никто не понимает, зачем.

– Но ты можешь, хотя бы объяснить мне, о чем этот сериал?

– Нет, Мария. Для этого нужно досмотреть хотя бы одну серию до конца, а это невозможно. Я знаю одного человека, который это сделал, но после этого у него началась депрессия, он выбросился из окна и не разбился только потому, что живет в подвале.

– Я только не понимаю, почему он называется «Деньги»?

– Этого никто не понимает, Мария. Наверное, это оговорка по Фрейду.

– А что такое «пофрейду»?

– Не знаю, Мария, но так говорят все эти негодяи, когда хотят казаться умными.

– Ой, Антонио, смотри, вот он начинается!

– Немедленно переключай, Мария. Уж лучше посмотрим «Бандитский Мехико». Он тоже плохой, но, по крайней мере, понятно, что там происходит.

63.

– Мария, почему ты не выключила в ванной свет? Мария! Мария, ты где?

– Я в ванной. Что ты хотел, Антонио?

– Я хотел спросить, почему ты не выключила в ванной свет?

– А-а… наверное, я просто забыла.

– Никогда больше так не делай, Мария. А то у нас такие счета за электричество.

– Или нет, Антонио, это не я. Это наш сын, негодяй Педро. Он никогда не выключает за собой свет.

– Ты бредишь, Мария. Наш сын негодяй Педро уже две недели в мексиканском пионерском лагере собирает кактусы и, наверняка, втихую гонит из них самогон.

– Ой, нет, Антонио, я вспомнила. Я включила в ванной свет, потому что я в ванной.

– Я не спрашивал тебя, почему ты включила свет. Я спросил, почему ты его не выключила. Запомни, Мария, свет может гореть в ванной только в двух случаях: либо когда там я, либо когда я забыл его выключить. Вот. (Щелчок выключателя).

– Ой, Антонио, у меня погас свет!

– Не волнуйся, Мария, это я его выключил.

– А что же мне делать? Ведь я моюсь, и мне ничего не видно.

– Выходи оттуда. Какой смысл мыться, если не видишь, что моешь. Заодно сэкономим воду.

– Я не могу выйти, Антонио, я не вижу дверь.

– Тогда сиди там, пока мне не понадобится туда за чем-нибудь зайти. Только выключи воду.

64.

– Мария.

– Да, Антонио.

– У меня радостная весть. Я женюсь.

– Ура, ура, как я рада за тебя, Антонио! Поздравляю!… Ой, подожди. А как же я?

– Я уже все придумал. Я избавлюсь от тебя, Мария.

– Каким образом, Антонио?

– Я подсыплю тебе стрихнин в кофе. За завтраком.

– Но, Антонио, во-первых, это жестоко, а во-вторых, я не люблю кофе со стрихнином.

– Тебе же очень нравится, как я варю кофе. А я, так и быть, положу не два, а три кусочка сахара.

– Ой, это наверняка будет так вкусно! Но, все-таки, стрихнин…

– Ну, хорошо, я подам к кофе горячие кактусовые булочки.

– Мои любимые кактусовые булочки?! Хорошо, Антонио, я согласна. Тогда расскажи мне, в чем будет невеста, ведь я этого уже не увижу. И вообще, на ком ты женишься?

– На Августе.

– На этой молодой длинноногой негодяйке? Не делай этого, Антонио!

– Но почему, Мария?

– Потому что через двадцать лет она будет старая, толстая и сварливая, как я. И зачем тебе ждать столько времени, если я уже есть.

– Правда, Мария, я об этом не подумал. Столько ждать я не могу. Алло, это молодая длинноногая негодяйка Августа? Это Антонио. Я не могу столько ждать, убирайся из моей жизни, между нами все кончено. (Кладет трубку).

– Какой ты у меня решительный, Антонио.

– Да, Мария, я такой.

– Хотя, честно говоря, я уже так рассчитывала на кофе с кактусовыми булочками, тремя кусочками сахара и стрихнином…

65.

(Звонок в дверь).

– Кто там?

– Открывай, Мария, это я.

– Ой, Антонио, а почему это ты? Ты же должен был приехать послезавтра. Я не могу тебя пустить – я не успела подготовиться.

– Что это значит – подготовиться?

– Ну… я не накрасилась, не выщипала брови…

– И не надо их выщипывать, Мария, без бровей ты будешь еще хуже.

– Потом, я не успела приготовить твои любимые кактусовые котлеты.

– Не страшно, приготовишь их завтра.

– Ну, вот завтра и приходи.

– Э-э-э, Мария! (Звонок в дверь).

– Кто там?

– Это же я, твой муж Антонио.

– Что тебе нужно, я тебе уже все сказала?

– Я хочу домой. Я очень устал, и мне нужно в туалет.

– Я не могу тебе открыть, потому что… господи, что же придумать?… а-а, ладно – у меня любовник под кроватью.

– Нет, так не годится, Мария. Под кроватью я его сразу замечу. Спрячь его хотя бы в шкаф.

– Антонио, это тоже не выход. Ведь ты всегда сначала заглядываешь под кровать, а потом лезешь в шкаф.

– Как ты хорошо меня знаешь! Ну, тогда пусть лезет в окно.

– Но у нас же восьмой этаж, он может разбиться.

– Ну и пусть, заведешь себе нового.

– Но… хотя да, ты прав. Погоди минутку.

– Только давай быстрее, Мария, я очень хочу в туалет.

– Эй, мой любовник, негодяй Балестрос, вылезай из-под кровати и лезь в окно. Пришел мой муж. (Крик, падение). Ну вот, уже пятый. Почему они не могут удержаться на этом карнизе? Антонио, заходи.

– Здравствуй, Мария, я вернулся.

– Антонио, какая неожиданность! Я так рада, что ты вернулся!