Текст книги "Приказано влюбить (СИ)"
Автор книги: Леока Хабарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
=36. Ленара Назировна Сабитова. Дочь полка. Старший лейтенант
– Вы с ума сошли! – прошипел Артур, и Сабитова ясно представила, как раздуваются ноздри грандиозного носа. – Ты и твой полковник! Как могла ты это допустить, Ленара? Как?
Как-как. Вот так. Ситуация развернулась задницей. Неужели не ясно?
– Если есть желание критиковать действия Котова, можешь позвонить лично ему, – сухо бросила она. – Могу телефон смской скинуть.
– Вы работаете топорно, – Артур пропустил язвительное предложение мимо ушей. – Последствия могут оказаться совершенно непредсказуемыми.
– Знаю.
– Регресс после такого потрясения – обычное дело, – Шрай тяжело вздохнул. – Не спускай с парня глаз, прошу тебя. Иначе проблем не оберёмся.
Ленара кивнула. Видимо, Тихонов действительно исключительно важный материал для диссертации, раз Артур так за него трясётся.
– Если возникнут сложности – сразу звони, – потомственный психиатр смягчил тон. – Звони, и я приеду, хорошо?
– Буду иметь в виду, – сказала Ленара и дала отбой.
Двигаясь, словно сомнамбула, она прошлёпала к холодильнику и открыла дверцу. С полочек на неё смотрела всякая снедь: сосиски, замаринованные на завтра куриные крылья, сыр, сливочное масло, помидоры, семь яиц, шоколадка...
... и никакого кефира. Совершенно.
Чёрт!
Сабитова сердито хлопнула дверцей, схватилась за голову, шумно втянула воздух и так же шумно выдохнула.
Чёрт!!!
Как же не вовремя случился весь этот разговор! Хуже расклада, пожалуй, не придумаешь.
Бедный Женька... Как бы на него снова немота не напала после такого-то потрясения. Хотя... Решит молчать – пусть молчит. Главное, чтоб не удумал чего с собой сотворить. А то с него станется.
Ленара матюгнулась и снова схватила телефон. Набрала Степана.
– Как он?
– Так же, как и час назад, – последовал ответ. – Сидит и смотрит в одну точку.
Сабитова скрежетнула зубами.
– Плакал? – спросила, чувствуя, как сердце замерло в груди.
– Мужики не плачут, – ультимативно буркнул напарник, и Ленара тихо выматерилась.
Конечно. Не плачут они. А девочки все сплошь бабочками какают.
Грёбаные стереотипы.
– Я к нему, – сказала она. – Держи контроль.
– Принято.
Ленара хлопнула раскладушкой и двинулась к спальне. У двери замерла, но всего на секунду.
Не имела она права потерять Тихонова. Никакого.
* * *
Степан не соврал: Женя действительно сидел на кровати и пялился в одну точку пустым невидящим взглядом. Прямо как тогда, в больнице, во время их первой встречи. Только тогда его накачали наркотиком, а сейчас...
Ленара тихо подошла к нему. Протянула руку – коснуться плеча. Успокоить. Обнять, но...
– Не надо, – прохрипел, не оборачиваясь.
– Женя...
– Не говори ничего. – Голос парня чуть заметно дрожал. – И не трогай меня... пожалуйста.
– Не надо так, Женя.
Он обернулся, и их взгляды встретились. В синих глазах блестела горечь непролитых слёз.
– Ты всё знала, – тихо сказал он. – Знала и молчала.
Сабитова вздохнула. Какие уж тут оправдания.
Когда одна ложь кособоко громоздится на другую, всегда есть риск, что конструкция обрушится. Но Котов учил, что при плохой игре надо сохранять хорошую мину. Что бы ни случилось. Только вот...
Что же будет, когда ты узнаешь ВСЮ правду, Подарочек?
– Да, – кивнула она и понурила голову. – Я всё знала и молчала. Прости.
Тихонов смерил её долгим взглядом и снова отвернулся.
– Хочу побыть один. – Он упёрся взглядом в стену. – Уходи.
– Не могу, – честно призналась Ленара. – Боюсь за тебя.
– Потому что я – больной на голову полудурок и могу полезть в петлю? – безучастно предположил Евгений, продолжая созерцать рисунок на обоях.
– Нет.
И даже не потому, что ты – моё задание.
– Не волнуйся, – прошептал Евгений. – Ничего я не сделаю... такого. Просто оставь меня одного ненадолго... Пожалуйста.
– Хорошо, – Сабитова криво улыбнулась его спине и двинулась на выход. – Я буду рядом. Если что – зови.
Она вышла и аккуратно притворила за собой дверь, прекрасно понимая, что оставляет в комнате кусок сердца.
=37. Старший сержант Евгений Тихонов
Какой, однако, разной бывает боль.
Острой, как копьё под рёбра, тягучей, ноющей, тупой, ослепляющей, жгучей...
Женя думал, что знает все виды. Оказалось – нет.
Мама...
Он закусил губу и зажмурился. Сжал руку в кулак.
Как же так вышло, мама? Зачем ты умерла?
Евгений сглотнул: чёртов комок снова и снова подкатывал к горлу.
Он вспомнил, как разменивал километры под палящим солнцем. Как падал ниц, когда снайперские пули свистели над головой. Как дрожал холодными ночами, забиваясь под скальные выступы, но так и не рискнул развести огонь.
Я шёл тогда к тебе, мама. Жил для тебя и дышал. А ты...
Как могла ты вот так насовсем умереть?
Женя втянул воздух рваными глотками. Хотелось выть. Уткнуться носом в подушку и выть. Но он терпел. Терпел и битый час перемалывал воспоминания.
Мама кутала его в мороз, и он становился неуклюжим, точно пингвин.
В детском саду получил взбучку за то, что подрался с девчонкой, и с тех пор дрался только с мальчишками.
Дрался он и в школе. В третьем классе получил здоровущий фингал, порвал ранец и боялся возвращаться домой: думал, мама заругает. Отсиживался в беседке детского сада до самой ночи. А мама волновалась. Ходила в школу, напугала классуху [1] до полусмерти, в морг звонила и искала его с Варькой по окрестным дворам до полуночи... В общем, досталось тогда ему по первое число, но вовсе не за порванный рюкзак...
" – Шалопай ты Женька! – ругалась мама, охаживая его тапком по заднице. – Дубина стоеросовая! Весь в отца!".
Женя верил. Он-то отца ни разу в глаза не видел. А спросить о нём не решался: боялся, что мама расстроится. Варя однажды спросила, и мать плакала потом весь вечер и всю ночь.
А ещё мама вкусно готовила. Всё-то ей удавалось: и вареники, и винегреты всякие, и щи. И даже холодец умела делать...
Она любила их с Варей. Любила и всю себя отдавала. Полностью. Без остатка.
А теперь умерла. А он не знал. И Лена не сказала.
А ведь знала. Знала и молчала. Да как так то? Как так можно вообще?
Но каким-то задним мозгом Женя понимал, что можно. А может, даже и нужно. Он после госпиталя совсем был тёпленький, не соображал почти. Вот она и молчала, чтобы... Чтобы...
"Она же... она как лучше хотела, – сообразил он. – Расстроить боялась. Сейчас утешить пришла. А я её прогнал...".
Идиотина...
Евгений поднялся и с удивлением обнаружил, что на мир за окном опустилась ночь. Глухая и непроглядная, как его судьба. Сколько же он сидел, смакуя горе? Часов пять? Шесть?
Тело одеревенело. Руки и ноги затекли. Шатаясь, Женя проковылял к двери: надо добраться до кухни. Есть не хотелось совсем, но жажда мучила так сильно, что он готов был выпить море. Да и в сортир на обратном пути заглянуть лишним не будет...
Дальше коридора Женя так и не ушел. Прямо на полу, привалившись спиной к стене, спала Елена Николаевна. Варина подруга, которую он так и не вспомнил...
– Вот чёрт, – буркнул Женя.
"Я буду рядом", – сказала она, когда он её выгнал. Кто же знал, что настолько рядом? Вот сколько она тут сидит? Часов пять? Шесть?
– Чёрт... – повторил Евгений и опустился на корточки рядом с девушкой, в которую успел влюбиться.
Лена спала и спала крепко. Грудь её мерно вздымалась. Губы чуть приоткрылись.
– Лен... – чуть слышно позвал Женя и провёл пальцами по щеке, однако реакции не последовало.
Интересно, что ей снится?
"Да что бы ни снилось, в кровати сон только слаще сделается", – решил Евгений. Тратить время на раздумья он не стал: избавился от перевязи и осторожно просунул здоровую руку под спину Вариной подруги. Ухватил покрепче, игнорируя пульсацию в левом плече, и поднял.
Да, не пушинка. Но и не слон. И нести не слишком далеко – вот она, комната.
Комната, к слову, оказалась точной копией его обиталища. С одним лишь отличием – на стенах поблёскивали розовые в цветочек обои. Совершенно девчачьи.
Женя аккуратно опустил драгоценную ношу на постель, а сам уселся рядом.
Он долго рассматривал благодетельницу, стараясь запечатлеть в памяти каждую чёрточку. Тонкие тёмные брови... Лена имела привычку лукаво вскидывать одну из них. Пушистые чёрные ресницы. Высокие скулы. Крошечная родинка на щеке. Губы пухлые... особенно нижняя...
– Спасибо тебе за всё, – прошептал Евгений, наклонился и поцеловал эти зовущие губы.
Легонько так. Без затей.
Но как только хотел отстраниться, наткнулся на взгляд блестящих серых глаз.
– Не уходи, – тихо сказала Лена и притянула его к себе. На этот раз поцелуй вышел томным, долгим и обещал больше, чем Женя мог себе позволить.
1. Классный руководитель.
=38 Старший лейтенант Ленара Сабитова
Целовался Женя не слишком умело, но искренне. Глаза закрыл. Когда языки их соприкоснулись, парень вздрогнул, словно от разряда тока, но тут же подхватил инициативу. Так сладко... Ленара гладила его по плечам и спине, ощущая, как под кожей напряглись мускулы. В бедро недвусмысленно упёрся бодрый стояк.
Сколько же у тебя не было женщины, Подарочек?
Она немного переместилась, и ладонь скользнула вниз, к набухшему бугорку в штанах, но Тихонов вдруг отстранился. Да так резко, что Сабитова ненароком решила, будто с ног до головы покрылась чешуёй.
– Что не так? – спросила она и повернулась на бок. Легла, подперев голову рукой, чтобы Евгению открылся вид на все нужные изгибы.
– Прости... – прохрипел парень. Бедолага явно не знал, куда деть глаза. Щёки пылали. – Прости, я... я не могу. Не могу.
"Что ещё за новости?" – нахмурилась Ленара и мельком глянула туда, где ткань джинсов опасно натянулась. Не показалось ли? Да нет, не показалось.
В том, что Женя её хотел, сомнений не было. Но тогда почему же...
– У тебя кто-то есть?
– Ч-что? – Тихонов растерянно заморгал. Сглотнул. – Кто?
Ох, ты ж, Бог Всемогущий, ну что за дитё!
– Ну... может девушка тебя из армии ждёт, – подсказала Сабитова. Нет, ну а что: Женя парень видный. Высокий, ладный, голубоглазый. Наверняка есть в его родном городке какая-нибудь заинька-паинька, чьи письма он хранил под сердцем, пока служил... Ленара мгновенно представила нежную блондинку с веснушками, и стало как-то грустно. Хотя...
Уж лучше пусть проблемой окажется девушка, а не последствия изнасилования.
Тихонов покраснел ещё сильнее, прямо до корней волос, и выцедил:
– Нету никого.
Смотрел он при этом куда угодно, только не на неё.
– Эй... – Она коснулась его руки и лукаво улыбнулась. – Ты же хочешь. Я же вижу. Или я не в твоём вкусе?
– В моём, – бесхитростно ответил Женя. – Просто...
– Просто "что"? – Теперь Сабитова принялась гладить его по бедру.
– Просто боюсь, что сделаю что-нибудь не так, как надо. – Он перехватил её ладонь. – И тебе будет неприятно... или больно.
Ого!
Ленара чуть рот не разинула. Ну ничего себе! Да, она предполагала, что после всего пережитого близость для Тихонова станет серьезным испытанием, но...
Он думал не о себе сейчас. Он о ней думал. Точнее, как сказал бы Артур, проецировал на неё своё восприятие.
Боялся причинить боль. Ведь ему же было больно, когда...
– Мне не будет больно, Жень. – Она села, прильнула к нему сзади и легко-легко коснулась губами шеи. – Честное слово.
Однако Евгений продолжал сидеть истуканом.
Ленара стянула с него футболку и прицельно зашвырнула на плюшевого зайца, который скрывал в мягкой пузене камеру – не хватало ещё устроить для Степаши порно марафон. Помучилась с крошечными пуговицами блузки (ох уж эта мелкая моторика!) и избавилась от бюстгальтера. Прижалась к Жениной спине и чуть не замурлыкала, когда он охнул. Она нежно поглаживала его, дополняя ласки поцелуями и парень, кажется, сумел-таки немного расслабиться. По крайней мере, когда она расстегнула ремень на его джинсах, сопротивляться не стал.
Сабитова ловко справилась с ширинкой, и ладонь нырнула туда, где томился в тесном плену боксеров наливавшийся силой член. Тихонов глухо застонал, едва она обхватила его, и чуть откинул голову назад. Глаза парня были закрыты. Грудь часто вздымалась.
Ленара ласкала его с величайшей осторожностью. Чуть сдвинула крайнюю плоть, провела по головке большим пальцем, сжала и принялась неторопливо водить вверх-вниз, внимательно наблюдая за реакцией.
Реакция вышла, что надо. Член затвердел, точно камень, а с губ Евгения то и дело срывались чуть слышные стоны. Такие сладкие, что Ленара и сама возбудилась не на шутку: трусики опасно намокли. И вдруг на запястье легла горячая ладонь. Женя прервал её, но только для того, чтобы окончательно освободиться от одежды. А уж когда освободился...
Ленара ахнула, когда он опрокинул её на кровать, а сам навис сверху и жадно смял губы поцелуем. Женина ладонь накрыла грудь, а колено оказалось аккурат между ног. Парень явно действовал по наитию – Казановой его точно не назвать. Однако ему удавалось безошибочно улавливать каждый посыл, отзываться на каждый сигнал её желания. Губами и языком он тщательно изучал линии её тела, пока сама Ленара не начала томно постанывать, и вот теперь уже её джинсы стали преградой, досадной раздражающей помехой, от которой требовалось немедленно избавиться. В неравной борьбе с застёжкой Евгений потерпел сокрушительное поражение.
– Ч-чёрт, – выдохнул он, но Сабитова вовремя пришла на помощь подопечному. Секунда, и она стянула с себя узкие до умопомрачения штаны. Чёрные кружевные стринги Ленара решила оставить заботам Тихонова. И не зря.
Помедлив мгновение, Женя поцеловал её самое сокровенное место прямо через ткань, а когда она охнула, осторожно стянул трусики и снова прикоснулся губами.
Робкие ласки едва не заставили взвыть: хотелось большего. Мучительно, остро, до дрожи. Ленара ухватила Женину руку, погрузила в рот средний палец и, плотно обхватив губами, принялась посасывать. Евгений шумно выдохнул, и взгляд его затуманился. А уж когда она выпустила палец изо рта и направила вниз, теперь уже между нижних губок...
– А-ах... – их голоса слились в один. Сабитова понимала, что Женя чувствует, какая она горячая, тесная и мокрая, и желание разгоралось пламенем. Она дотянулась до его паха, и пальцы обхватили твердокаменный ствол. Вот, что она хотела почувствовать внутри! Больше ничем не загасить того жара, что пылал глубоко-глубоко в средоточии её женственности.
– Я хочу тебя, Жень, – прошептала она, но ответа так и не получила: Евгений смотрел на неё взглядом наркомана, улетевшего в нирвану. Припухшие губы приоткрылись, а синие глаза потемнели до черноты и блестели, как в лихорадке. Щёки горели румянцем.
Интересно, он вообще её слышит?
– Хочу так, что уже сил нет терпеть, – Ленара сглотнула. – Никаких. Но если ты сомневаешься, я...
– М-ммм... – промычал Тихонов и накрыл пальцы, ласкающие член, своими, побуждая крепче сжать ладонь.
– Ладно, – Сабитова усмехнулась. – Будем считать, что ты согласился.
=39. Евгений Александрович Тихонов. Старший сержант
– Запомни, – сказал Тот, кого надо забыть в ту ночь, которую не забыть никогда. – Ты больше не будешь с женщиной. Никогда.
Женя хотел ему ответить, но не смог – мешал кляп во рту. Руки ему связали и прицепили к крюку на потолке, а шею сдавили широким кожаным ошейником. Массивная цепь соединяла проклятущую удавку с кольцом, торчащим из стены. Плеть, посвистывая, гуляла по спине и ягодицам, а голова кружилась от неведомых таблеток и самогона, который силой влили в глотку. Чтобы стал сговорчивей, как сказал Хазмат.
– Твоя жизнь навсегда изменится, – горячо шептал на ухо Тот, кого надо забыть, пристраиваясь сзади. – Но ты не должен жалеть. Я смогу сделать тебя счастливым, маленький друг. Научу получать удовольствие от секса с мужчиной. А о женщинах придётся забыть. Навсегда.
Ты никогда больше не будешь с женщиной...
Он говорил это каждый раз, когда трахал его. А потом ещё и заставлял повторять несколько раз, точно грёбаную мантру. А если Женя отказывался – получал ремнём по лицу.
Ты никогда... никогда больше не сможешь спать с женщиной...
Я никогда больше не смогу с женщиной...
И снова, и снова, и снова, и снова...
Тот, кого надо забыть, явно ломал человека не впервые. Он знал, что делает. Умело дрессировал, чередуя кнут и пряник. Однако в Женином случае кнута всегда оказывалось больше. Джон с маниакальным упорством добивался от него... отклика в сексе. Если бы Женя этот отклик продемонстрировал, жизнь стала бы легче. В разы. Но...
Не мог он. Никак не мог. Совсем.
Того, кого надо забыть, это доводило до бешенства, а Хазмат ухмылялся во все зубы: он всерьёз настроился получить второй гранатомёт. Ведь именно опасная игрушка стояла на кону в их с Джоном споре. К тому же, всё происходящее нехило забавляло лидера боевиков. Он даже с энтузиазмом предложил новое наказание для непокорного раба: избитого Женю засунули в ящик, закопали и... оставили задыхаться. Евгений выл, орал и вопил несколько часов подряд, а потом потерял сознание...
Ты никогда больше не сможешь переспать с женщиной. Никогда. Никогда. Никогда...
Всё оказалось неправдой.
Всё. Оказалось. Неправдой.
Всё...
Вот она – женщина в его руках. Самая настоящая женщина. Самая желанная. Безумно красивая. Нежная. Горячая. И он хочет её. Хочет так, что член стоит, будто гранитный, а сперма долбит в виски, лишая разума.
На какое-то мгновение Женя забыл обо всём. Об ужасах войны и кошмарах плена, о своих страхах и смерти мамы...
Он бы даже имени своего не вспомнил, если бы кто-то сейчас спросил.
Ничего не осталось, кроме жара, затопившего каждую клеточку тела, и желания, с которым он не смог бы совладать даже под дулом пистолета.
Лена уложила его на спину, а сама устроилась сверху. Взяла в руку пульсирующий член и принялась водить головкой по горячему влажному входу в святая святых. Женя вцепился в простыни и закрыл глаза, а она всё дразнила и дразнила его... и себя, похоже, тоже.
Когда сил терпеть почти совсем не осталось, Лена направила его в себя. Она опускалась на твёрдый ствол медленно. Мучительно медленно и невероятно сладко.
– А-ах, – застонал Женя, заполнив её до отказа. Боже... Какая же она тесная. И какая мокрая!
Он испугался, что моментально кончит, но этого не произошло. Лена двигалась размеренно и плавно, улавливая каждый его порыв. Периодически она склонялась к нему, и они целовались. Женя гладил Варину подругу по спине и ягодицам, накрывал ладонями груди, наслаждаясь их упругой тяжестью. Но когда девушка постепенно ускорила темп, крышу сорвало окончательно и бесповоротно. Евгений впился пальцами в упругие бёдра, и толкнулся вперёд, насаживая Лену на член так глубоко, как только возможно. А потом ещё, и ещё. Её стон стал наградой, но останавливаться на достигнутом Евгений не собирался. Он резко перевернул любовницу и лёг сверху. Женя вбивался в неё мощными рывками, сильней и сильней, растворяясь в нарастающем наслаждении. Лена обвила его ногами, ухватила за плечи и подалась навстречу, выгибаясь дугой.
Он кончил ей на грудь, едва не ослепнув от яркого оргазма. Вытащить успел чудом, в самый последний момент.
Мокрая от пота и спермы, растрёпанная, Лена тяжело дышала. На щеках блестели бриллианты слёз.
– Т-ты плачешь... – Женя вытянулся рядом и поймал губами солёную каплю. – Тебе плохо? Больно? Я... не так что-то сделал?
Она улыбнулась. Уютно прильнула к нему. Нашла руку и переплела пальцы.
– Ты всё сделал... замечательно, – сказала и лукаво вскинула бровь. – Только вот...
– Что?
Евгений напрягся. Внутри всё захолодело.
– У тебя швы разошлись, дружище, – Лена скривила губы, прямо как этот её "дядя Коля". – Неужели не почувствовал?
Женя опустил взгляд. Твою же мать! Вся рука в крови. На подушках, смятой простыне и одеяле – всюду красные пятна.
Да уж...
– Так что, увы, понежиться в обнимку не получится, – Варина подруга игриво подмигнула и вскочила с кровати, сверкнув аппетитной попкой. – Я в душ, а ты одевайся. Отвезу тебя в больницу, пусть заштопают. Только если спросят, что с тобой стряслось – объясняться, чур, сам будешь!
Женя ответил идиотской улыбкой. Ни на что другое его сейчас попросту не хватило. В душе творилось нечто совершенно невообразимое: волна малопонятных эмоций обрушилась девятым валом, сметая плотину сомнений и страхов.
Наверное, это сама Вселенная выделила ему Лену. Специально, чтобы он не свихнулся окончательно от боли и потерь. И даже то, что он её совсем не помнил, не имело никакого значения...
=40. Старший лейтенант Ленара Сабитова
Тихонов оказался на удивление чутким любовником. Хотя... его тотальная некомпетентность в некоторых вопросах наводила на мысль, что опыта общения с женщинами у него – кот наплакал. Бедолага даже не знал, где у девушек клитор! Но парень старался. Очень. Старался и учился с бешеной скоростью, впитывая всё новое, точно губка. Женя моментально запоминал, что ей нравится, и как лучше не делать вовсе. Он изучал её тело, словно стратег карту боевых действий. Всякий раз, когда с Ленарой его стараниями случался оргазм, Евгений светился от счастья.
Теперь, когда их ночи были наполнены страстью, а дни – нежностью, Сабитова распорядилась убрать камеры. Чтобы Степан мог заняться этим щекотливым вопросом, пришлось вытащить Евгения на романтическую прогулку под проливной дождь. Прогулялись они отлично, а когда вернулись, Женя набросился на неё прямо в коридоре и в итоге взял на кухонном столе...
Молодой, горячий, голодный... Он искренне хотел доставить удовольствие и панически боялся причинить боль.
Засыпая, Тихонов прижимал её к себе так крепко, будто опасался, что она убежит, или исчезнет, а Ленара поглаживала его руку и с трудом сдерживала слёзы. За её плечами лежала дюжина разнокалиберных романов: коротких, но ярких, точно падающие звёзды, интрижек, серьёзных отношений с намёками на кольцевание в ЗАГСе, мимолётных свиданий под Луной, и секса без обязательств. Но...
Никто и никогда прежде не относился к ней так, как Подарочек...
Незамутнённое бесхитростное Женькино чувство находило живой отклик в очерствевшем сердце. И чем ближе они становились, тем труднее умещалось в голове, что когда-нибудь Евгений узнает правду. Всю правду...
Он не простит. Ни за что не простит. Никогда.
– Ты – моё счастье, – чуть слышно шептал он, когда думал, что она заснула.
"Я не та, кто тебе нужен"... – Ленара сглатывала подкативший к горлу ком, но тут же сжимала волю в кулак: размазывать сопли по стене она не имела никакого права. Не сейчас. "Та" она, или "не та" – дело десятое. Рядом с ней парень реально ожил, и не заметить этого мог только слепо-глухо-немой полуидиот. Только вот...
... ночные кошмары так никуда и не делись.
– Не-ет! Нет!!! Не надо! Не надо!!!
Он чуть ли не дугой выгнулся. Вцепился в простыню. Заметался. Но, слава Богу, на этот раз быстро проснулся: хватило одного прикосновения.
– Тише, милый, тише, – прошептала Ленара, целуя мокрый от испарины лоб. – Всё хорошо. Это просто сон. Ночной кошмар.
Женя закивал, прижимаясь к ней. Его колотило. Пот блестел на коже россыпью бисера.
– П-прости, – прохрипел он. – Прости, что разбудил. Я... Я не хотел...
"Ещё бы ты хотел", – подумала Сабитова. Щёлкнула ночником и сказала:
– Опять Джон?
Евгений понурил голову. Закусил губу. Вздрогнул.
Ленара вздохнула и откинула одеяло.
– Принесу тебе воды.
– Нет! – Женя ухватил её за руку. В ошалелых глазах плескался страх. – Н-не уходи, пожалуйста. Прошу тебя.
Боль полоснула по сердцу острым скальпелем, и Сабитова скрежетнула зубами.
– Не уйду, – прошептала она и обняла Тихонова крепче. – Никуда не уйду. Я здесь, с тобой. И буду с тобой.
Евгений рвано вдохнул и спрятал лицо у неё на груди.
Вот что с ним делать? Не циклился бы на дурных стереотипах о мужественности, давно бы выплакал всю боль. А так... Таскает в душе багаж страданий и даже не пытается разделить с кем-то горькую ношу.
Эх, Женька... Ленара ласково погладила парня по волосам. Стало бы ему легче, узнай он, как много ей известно?
Его вдруг снова передёрнуло, будто по венам пустили ток.
Вот ведь чёрт...
– Что сотворил с тобой этот псих? – пробормотала Сабитова.
Вопрос был риторический – ответа она не ждала. Поэтому когда Евгений вдруг заговорил, чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Он работорговец, Лен, – прошептал он, отстранился и уронил голову на руки. – Людьми торгует.
Ленара вся подобралась, словно пойнтер, почуявший дичь. Похоже, Тихонов созрел до откровений. Не спугнуть бы!
– Джон покупал у Хазмата пленных, – продолжил Женя, и Сабитова навострила уши. – Покупал и... п-п... подготавливал...
– Подготавливал?
– Да, – кивнул Подарочек. – Готовил к перепродаже... Дрессировал.
Последнее слово противно резануло слух, и холодная ярость разлилась по жилам.
Выродок!
– Рабы ведь должны слушаться хозяев. – Тихонов непроизвольно коснулся пальцами шеи, где темнел пугающий рубец, и кадык его дёрнулся. – И Д-джон учил... учил покоряться... А Хазмат... помогал меня приручать.
Сабитова шумно выдохнула и стиснула зубы.
Учил покоряться, значит. Дрессировал. Приручал...
Скотина!
Чёртов психопат ломал парня. Ломал, чтобы превратить в послушную игрушку для извращенцев. Калечил душу, подчиняя тело...
Ленара сглотнула, чувствуя, как по щеке покатилась слезинка. Неуместная, непрошенная, она обожгла кожу, точно щёлочь.
Чёрт! Сколько боли... Сколько же боли и унижений тебе выпало, милый мой.
– Женя... – Она прильнула к нему. Обняла. Положила голову на плечо. – Они ответят за всё. Обещаю.
Тихонов молчал. Долго. Мрачно. А потом вдруг сверкнул глазами и выпалил:
– Знаешь, я думал, что зря выжил.
– Ч-что? – Ленара отстранилась. Нахмурилась.
– Когда в госпитале очухался, думал, зря всё, – голос парня недвусмысленно дрожал. – Стоило вспомнить, и... и... жить не хотелось совсем. Всё жалел, что не сдох, когда мина рванула. А теперь...
Он осёкся.
– А теперь? – Сабитова вопросительно изогнула бровь.
Женя накрыл рукой её ладошку. Улыбнулся краешком губ.
– Теперь у меня есть ты.
