Текст книги "Приказано влюбить (СИ)"
Автор книги: Леока Хабарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
=15. Старший сержант Женя... то есть – Евгений Тихонов
Последние дни Женя жил в режиме кота, и это было странно. Очень странно.
Он спал, ел, снова спал, а потом снова ел.
Причем ел он, словно троглодит: стоило вспомнить, как Хазмат наказывал его голодом, и тут же просыпался звериный жор.
Его держали в сырой зловонной яме почти месяц и не давали ни объедков, ни помоев... Ничего. Но он выжил, хотя едва не тронулся умом и чуть не обглодал собственные пальцы. Чтобы не сдохнуть, приходилось выковыривать из земли дождевых червей и питаться склизкими вёрткими тварями. Иногда, правда, везло, и попадались толстые хрустящие жуки...
Варина подруга готовила вкусно, так же, как сестра, и Женя каждый раз просил добавки: смотрел грустным взглядом в пустую тарелку. Приём срабатывал на все сто. А потом ему давали чай в большой чашке, или какао с зефиркой. Сама Непонятная Лена почти ничего не ела, только курила и пила кефир.
На диете, наверное.
А ещё она смотрела на него. Смотрела так цепко, что мурашки по коже. Но только тогда, когда думала, что он не видит. Стоило поднять глаза, и взгляд Вариной подруги тут же менялся. Теплел, наполнялся светом, становился привычно открытым, лучистым и ласковым.
"Она жалеет меня", – понимал Женя. Только вот... Радовала ли его эта жалость? Он мог бы как следует обмозговать эту тему, если б голова не была тяжёлой, словно чугунный казан.
Непонятная Лена поставила перед ним тарелку обжигающе горячего борща, и муторные мысли мигом выветрились из головы. В густом ядрёно-красном супе плавал внушительный шмат говядины.
Мясо!
– Сметану хочешь?
Евгений поднял глаза и смерил благодетельницу тяжёлым взглядом. Иногда её вопросы ставили в тупик. Чудаковатая барышня упорно игнорировала его немоту: она постоянно говорила с ним.
Постоянно!
Спрашивала, как он себя чувствует, и Женя научился отвечать, показывая "класс", лишь бы только отстала. В госпитале он так не делал: просто сидел, плотно сжав губы, и смотрел в одну точку. Хотя горбоносый хлыщ в белом халате тоже знатно доматывался с вопросами. Но... как-то иначе, что ли. А тут...
Вот что ему делать? Сметаны-то хочется!
Он кивнул.
В награду получил желаемое, а ещё чёрный перец и ледяное, нарезанное тонко-тонко сало с чесноком.
Евгений вздохнул. Водки бы сейчас бахнуть. Хоть стопку. Не упиться и забыться, а так, чисто в лечебных целях. Исключительно здоровья для, как говаривал комбат.
Хотя упиться и забыться – тоже неплохой вариант...
Он снова глянул на Варину подружку. Как же упросить её купить бухла? Хотя, наверное, это оказалось бы непросто даже будь у него голос.
Вон, как смотрит. Прямо рентген.
– Ешь давай, – сказала девушка. – Остынет же.
Долго уговаривать не пришлось: Женя вцепился в ложку и умял всё в раз.
– Нам надо сегодня съездить к доктору, – сказала Непонятная Лена, когда он принялся за чай с бутером.
Новость расстроила, и колбаса пошла не в то горло. Евгений поперхнулся. Закашлялся.
Она хочет отвести меня назад! Хочет сдать обратно в психушку!
– Эй, ну ты что! – Смуглянка хлопнула его по спине. – Мы же ненадолго. На пару часиков максимум. Покажем тебя Артуру Абрамовичу, и сразу назад.
Женя уставился на неё. Внутренне сжался.
Врёт?
Вдруг заманит и бросит там. Кто ж её знает.
Ты никому не нужен. Никому. Даже собственной матери. Даже родной сестре. А уж этой длинноногой фифе и подавно!
– Доктор должен убедиться, что с тобой всё в порядке и лечение идёт в верном направлении, – мягко объяснила Непонятная Лена, заприметив, видимо, его растерянность. – К тому же... Тебе и самому, наверное, сидеть в четырёх стенах надоело. Разве нет?
Нет.
Тут безопасно. Тут его никто не трогает. Тут нет... нет тех, кто мог бы... мог бы напомнить ему, что он – убогий. Что он больше не мужик и, возможно, даже не человек уже.
– Ну, хватит уже дуться, как морской ёж. – Она забрала у него чашку. – Свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Иди, одевайся.
Женя обречённо вздохнул и поплёлся в спальню.
* * *
Это было что-то с чем-то.
В какой-то момент Евгений даже пожалел, что не обдолбан в хлам, как обычно.
Нет, то есть... Поначалу ничего не предвещало беды. Вовсе.
Женя стойко вытерпел спуск на лифте и, стиснув зубы, миновал расстояние от подъезда до парковки. Непонятная Лена бодро шагала рядом. Она кивнула какому-то хмырю в спортивках. Этот тип, куривший у крыльца, показался смутно знакомым, хотя рассмотреть его как следует не получилось: Варина подруга открыла дверцу, приглашая на переднее сиденье.
– Пристегнись, – скомандовала она и подмигнула.
Чёрт побери, каким же дельным оказался этот совет!
Они выехали с прилегающей на главную, и красная Ауди, басовито рыча мотором, в один миг набрала обороты. Евгений с ужасом заметил, что стрелка спидометра неумолимо движется к сотне, и покосился на Непонятную Лену.
Та откровенно ловила кайф: на губах улыбка, левый локоть высунут в открытое окно, правая ладонь лежит на рычаге переключения передач.
Женя сглотнул, когда Елена Николаевна со спокойствием удава обошла тонированную девятку, а потом нагло влезла аккурат перед ней. Ауди шныряла между рядами с космическим проворством. По какому принципу Варина подруга перестраивалась, сообразить удавалось не всегда.
"Может, у неё тоже голоса в голове?" – подумал Женя и на очередном вираже крепче вцепился в поручень.
В какой-то момент они чуть не впендюрились в задницу притормозившей у светофора Нивы. Евгений резко жахнул правой ногой по резиновому коврику, да только педали тормоза под ступнёй не оказалось.
Непонятная Лена, похоже, заметила его реакцию. Не отрывая взгляда от дороги, она хмыкнула и выдала:
– Не ссы, доедем.
Эта ремарка пришлась обухом по больной голове – так не вязалась она с образом нежной, милой и ласковой Вариной подруги.
Дальше стало хуже: Елена Николаевна включила музло...
Теперь иномарка мчалась под бессмертные хиты группы "Кино", а благодетельница в такт постукивала тонкими пальцами по рулю, иногда тихо матерясь на особенно резвых оленей.
Да уж.
Прямо прапор в теле принцессы. Вот ведь...
Женя поймал себя на мысли, что едва не улыбнулся. Он посмотрел на девушку и понял, что не переживёт, если она обманет его и бросит в больнице на произвол судьбы...
Остался в этом мире хоть кто-нибудь, кому можно верить?
=16. Старший лейтенант Ленара Сабитова
Артур осматривал парня с пристрастием. Заставил раздеться до трусов, взвесил, посветил в глаза фонариком, постучал по коленкам молоточком, измерил температуру и давление...
В общем – всё по полной программе.
Клиент безропотно сносил все издевательства и периодически косился на неё. Ленара отвечала парню улыбкой – больше ничего не оставалось.
"Потерпи... потрепи, приятель. Ещё немного и рванём домой", – кричала она взглядом, но уверенности в том, что боец уловил посыл, не испытывала.
Доктор Шрай тем временем нацарапал что-то своим жутейным почерком на клочках бумаги.
– Вот! – он сунул листочки Евгению в кулак. – Кровь и моча. Дорогу в процедурный помнишь, или провожатого с тобой послать?
Сабитова мысленно усмехнулась, когда подарочек набычился и двинулся к выходу. У самой двери он вдруг замер, оглянулся и посмотрел на неё. Странно так посмотрел. В синих глазах плескалась тревога вперемешку с обречённостью, и Ленара поспешила развеять страхи подопечного.
– Я буду ждать тебя здесь, Женя, – улыбнулась она ласково. – Доктор хочет проконсультировать меня по поводу лекарств и диеты, а потом у вас с ним ещё сеанс терапии, помнишь?
Парень перевёл взгляд на Артура, коротко кивнул и вышел из кабинета.
– Всё в норме, – просиял носатый эскулап, едва за клиентом захлопнулась дверь. – Набор веса, реакции... А за восстановление коммуникативных навыков – отдельный респект. Я, признаюсь, даже не ждал подобного прогресса: ведь Тихонов совсем на контакт не шёл, а тут... Прямо небо и земля!
Ленара оценила дифирамбы кривой усмешкой, но от комментариев воздержалась.
– Кстати, удалось выяснить, где его сестра? – спросил Артур и уселся на край стола. Закинул ногу на ногу. Не самая мужественная поза – это минус. Зато ботинки начищены до блеска – это, безусловно, плюс.
– Удалось. – Сабитова вытащила из сумочки пачку сигарет. Угостила доктора и закурила сама. – Сбежала от мужа-алкаша, прихватив детей. Сейчас у подруги живёт.
– В общем, ей особо не до братца.
– Совершенно верно, – Ленара глубоко затянулась и выпустила дым тонкой струйкой.
– Не говори ему пока... – носатый запнулся. – Ну.... про мать...
Сабитова выгнула бровь и посмотрела на психиатра, как на полоумного.
– Я похожа на идиотку?
– Нет, просто...
– Что "просто"? – Ленара сморщила лоб. – К слову пришлось?
– Не надо передёргивать! – вскипел Артур. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Сейчас малейшее потрясение, и парня окончательно замкнёт. И если это произойдёт, он уже никогда не заговорит. С ФСБ в том числе.
– Он уже говорит. – Сабитова раздавила окурок в пепельнице.
– Ч-что? – Чёрные глаза психиатра едва не полезли на лоб. Он вскочил со стола и навис над Ленарой. – Почему ты сразу не сказала?!
Потому что ты бы закошмарил парня в край.
– Ох, Артур, не нагнетай. – В ход пошла дежурная улыбка номер семь. – Он просто бормочет во сне что-то невнятное, только и всего.
– Всё равно надо было поставить меня в известность, – хмуро буркнул эскулап. – Как давно это началось?
– Сразу, как он пришёл в себя после передоза.
– Да это же почти неделя! – психиатр всплеснул руками. – Как можно молчать о таком? Ты же знаешь, как это важно!
"Для дела, для парня, или для твоей диссертации, доктор?" – подумала Ленара и хмыкнула.
– Так. – Артур принялся мерить кабинет шагами. Руки при этом он сцепил за спиной. – Надо обдумать дальнейшие действия. Для начала мы...
– Артур Абрамович! – Дверь шарахнулась об стену, едва не слетев с петель, и в кабинет вихрем влетел молоденький тощий интерн. – Ваш пациент сбежал!
* * *
Женю накрыло в процедурной. Точнее, уже на выходе. Санитар, которому досталось от парня по самое не хочу, коротко и ясно обрисовал ситуацию: боец послушно сдал анализы, вышел в коридор и застыл как вкопанный. Когда его попытались сопроводить в кабинет, вырвался и дал дёру.
– Ваш псих мне чуть башку не проломил! – пожаловался санитар. – Он во-он туда побежал.
Артур из очкарика-умника мгновенно мутировал в лихого, волевого и жёсткого капитана корсаров.
– Готовь аминазин с кордиамином в одном шприце, – скомандовал он. – Быстро. Ребят ко мне срочно. Бегом!
Санитар рванул выполнять распоряжение, а сам доктор Шрай ухватил Ленару за запястье.
– Сюда! – Он потащил её вниз по обшарпанной лестнице со сколотыми ступенями. – Скорее!
Они спустились на цокольный этаж и добрались до запасного выхода – кособокой двери с проржавевшими петлями.
Сабитова мысленно матюгнулась: ни малейшего намёка на охрану. От слова совсем.
Хватило взгляда, чтобы понять: боец выбил дверь плечом (или с ноги) и рванул к свободе.
Бедовый парень... Бедовый.
Как же это так тебя переклинило, подарочек? Какая шестерёнка в голове не в ту сторону повернулась? Почему?
Ленара подумала о запасах на чёрный день. В сумочке имелся галоперидол в ампулах, шокер и, разумеется, табельный пистолет. Что конкретно придётся использовать, она не знала, но готова была ко всему.
Мало ли.
– Если он перемахнёт через ограду, может выскочить на шоссе! – Артур взмок от пота и тяжело дышал. – И тогда пиши – пропало!
Подвальная дверь вывела во внутренний двор больницы, запущенный и мрачный. Среди осколков, окурков, пакетов, использованных презиков, шприцов, пустых бутылок и жестянок, буйно колосились вётлы с корявыми цепкими ветками. Их заросли вплотную подбирались к стене из красного кирпича. Стена сыпалась от времени, хотя кое-где ещё удавалось прочитать о героях былых времён.
Панки – хой!
Цой – жив!
Мама Анархия!
Ванёк – пид@#ас!
И всё в том же духе...
Женя мчался к этой стене. Аккурат к тому месту, где кирпич облупился так, что казалось, будто неведомое чудище надкусило ограду, словно голодный студент – бутерброд с докторской колбасой.
Там и только там можно было перелезть трёхметровый замшелый забор...
– Уйдёт! – охнул Артур. Молодой психиатр стал красным, точно свёкла. Ленара даже не подозревала, что у него так тухло с физподготовкой.
Слабак!
– От меня ещё никто не уходил, – заявила она и подняла с земли увесистый влажный булыжник.
– Ты что, хочешь в него камнем запустить? – голос доктора Шрая противно сорвался на фальцет.
Сабитова смерила носатого эскулапа тяжёлым взглядом и метнула снаряд.
Булыжник ухнулся в грязь в метре от клиента... и несчастный Тихонов тут же рухнул, как подкошенный. Накрыл голову руками и замер.
Артур посмотрел на неё с одобрением, но сказать ничего не успел: в заброшенный двор хлынули медбратья и втроём накинулись на бойца.
Евгений боролся, как лев. Мычал, брыкался, дал одному санитару в челюсть, другому харкнул в морду...
В какой-то момент взгляд парня мазнул по Ленаре, и она похолодела. В голубых глазах не было ни грана безумия. Только страх.
"Он вполне вменяем и соображает, что делает", – поняла Сабитова, но было поздно: клиента скрутили, и Артур всадил бойцу иглу в предплечье. Тихонов глухо зарычал, а осознанный взор его поплыл, затуманился.
Спустя миг Женя обмяк в стальных объятиях санитаров.
=17. Старший сержант Евгений Тихонов
Носатый врач всерьёз вознамерился оставить его в больнице. Настаивал. Кричал. Доказывал что-то. Но Непонятная Лена не позволила. Как ей удалось переубедить хлыща в белом халате, оставалось загадкой. Да и не в том Женя был состоянии, чтобы анализировать ситуацию: увезла, и слава Богу.
А остальное – всё равно.
Всё равно, что за окном мелькают фонари, и дворники гоняют по лобовому стеклу мелкую морось.
Всё равно, в каком направлении мчит красная иномарка.
Наплевать. На всё наплевать.
Ничего не важно.
Ничего не нужно.
Евгению казалось, будто мозги превратились в кисель, а его самого засунули в тугой ватный кокон.
Но так лучше. Всё лучше, чем вспоминать и бояться.
А теперь страха нет. Совсем.
Ни стыда, ни страха...
Ничего не осталось. Ничего...
"Расслабься! – смачный шлепок. Сальный взгляд. Шквал ненависти. Нож у горла паренька-первогодки, который смотрит глазами-блюдцами и, похоже, от страха даже не дышит. Шершавая пятерня сжимает ягодицу, и внутренности скручивает тугим узлом от омерзения и стыда. Бескрайнего, неописуемого стыда, который в разы ужасней смерти. К горлу подкатывает ком. По щекам катятся позорные слёзы. Хочется кричать, но рот зажат чужой ладонью. – Ты запомнишь меня надолго, дружок"...
И Женя запомнил. Да так, что никак не забыть теперь...
Евгений не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что не ошибся, и человек, мелькнувший в конце коридора – действительно ОН, тот самый, кого надо забыть, но...
Рисковать не особо хотелось. Страх затопил, подобно цунами, и Женя думал только об одном – бежать. Бежать, как можно дальше, и не оглядываться. Спрятаться так, чтоб не нашли. Не нашли и не вернули. К нему.
Но его догнали, усмирили и вернули. Правда, не к нему, а к ней. К загадочной девушке, которую он совсем не помнил...
Варина подруга молчала. Женя видел её сосредоточенный взгляд, плотно сжатые губы и пальцы, крепко стиснувшие руль.
О чём она думает? Жалеет, что не оставила его, дурака, в больнице?
Наверняка...
Хотелось объяснить всё, но... разве можно о таком рассказывать? Вообще в принципе?
Нет! Нет! Нет!!!
Никогда. Никогда и никому! Уж лучше сдохнуть!
Надо молчать, чтоб никто не узнал.
Евгений прислонился лбом к прохладному стеклу. Сглотнул.
Надо молчать...
Непонятная Лена покосилась на него. Красивая она, хоть и странная.
"Зачем я ей? – безучастно думал Женя, созерцая унылый пейзаж. Город кутался в зябкие сумерки, а асфальт блестел от дождя. – Она вон какая... шикарная. К чему ей понадобился моральный калека, не способный... Да вообще ни на что не способный!".
Ауди остановилась, и Варина подруга заглушила мотор.
Высотка упиралась в хмурое небо, угрюмо глядя на мир тёмными глазами окон.
У подъезда снова курил мутный типок в тельняшке. Он как-то странно посмотрел на них и щелчком отбросил окурок. Женя дёрнулся, когда понял, что здоровяк зашёл в подъезд следом.
Что ему нужно?
Соблазн вжаться в стену был слишком велик и, если б не Лена, Евгений так и поступил бы.
– Пойдём. – Варина подруга мягко подтолкнула его к лифту. Громила же свернул к лестнице и, перемахивая через две ступени разом, рванул наверх. Женя проводил типа хмурым взглядом исподлобья.
Непонятная Лена, похоже, действительно обладала даром телепатии. По крайней мере, его, Женины, мысли она угадывала безошибочно.
– Не волнуйся, – сказала благодетельница. – Это наш сосед с восьмого.
Сосед. Всего лишь сосед...
В лифте опять нахлынул страх, но не острый и жгучий, а вязкий, основательно затупленный веществами. Женя облегчённо вздохнул, когда железные створки наконец разъехались.
– Иди, умойся, – скомандовала Лена, закрывая входную дверь. Ключи она небрежно бросила на тумбочку в прихожей. – Умойся и приведи себя в порядок, хорошо?
Хорошо...
Холодная вода отчасти вернула способность соображать. Не так чтоб совсем чётко, но всё-таки. Хоть как-то.
Евгений с каким-то лютым остервенением плескал пригоршни на лицо, фыркал и отплёвывался. В итоге намочил всю одежду.
Вот блин.
Он стянул грязную, пропахшую потом и больницей, а теперь ещё и насквозь мокрую футболку через голову и закинул в стиралку. Расстегнул ширинку, намереваясь снять джинсы.
Как раз в этот момент в ванную бесшумно вплыла Непонятная Лена. Она застыла в дверях и скользнула взглядом по его голому торсу. Основательно так скользнула. Прямо-таки ощупала глазищами.
Женя почувствовал, что краснеет. Ни на что другое после инъекции нейролептика он был не способен.
Варина подруга беззастенчиво разглядывала его. Говорить она не торопилась. Евгений тоже молчал в силу ряда причин.
Они стояли и пялились друг на друга. Просто стояли и смотрели. Молча. Это волновало, смущало и озадачивало одновременно.
Когда воздух уже почти заискрился от напряжения, темноволосая красавица заговорила.
И то, что она сказала, совершенно сбило с толку.
– Кого ты увидел в больнице? – спросила Непонятная Лена, вперившись в него серо-стальным взглядом.
=18. Старший лейтенант Ленара Сабитова
– Ты уверена? – голос Котова в телефоне казался чужим. Ленара сильно подозревала, что своим звонком разбудила полковника и вытащила из-под тёплого бока жены.
– Абсолютно. – Сабитова выключила свет и, вооружившись армейским биноклем, принялась рассматривать дальние дали. Особенно её интересовала объездная дорога, что тянулась от автострады к посадкам. – Он вёл меня от самой клиники. Грамотно вёл. Оторваться только на выезде из города получилось.
– Номера запомнила?
– Обижаете, Николай Степанович.
– Пробьём, – сухо пообещал полковник. – Что ещё?
– В больнице с клиентом случился срыв, – сказала Ленара. – И не исключено, что его спровоцировали реальные основания.
– Докладывай, – приказал полковник, и Сабитова услышала, как он чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.
А ведь ещё месяц назад хвастал, что бросил курить. Вот же враль!
Ленара в трёх словах описала отчаянную попытку бегства, расставив нужные акценты, но Котов этим, разумеется, не удовлетворился.
– Конкретней, – потребовал он.
– Когда парня отволокли в палату, я вернулась в процедурный кабинет, – продолжила она. – Там ничего подозрительного обнаружить не удалось. Зато в коридоре...
Ленаре показалось, будто по объездной дороге медленно ползёт авто с выключенными фарами, и она намертво прилипла к биноклю.
Померещилось?
– Зато в коридоре обзор особенно удачный, – закончила она фразу после ощутимой паузы. – Весь этаж видно, как на ладони, вплоть до поста дежурной сестры.
– И-и?... – Котов явно начинал терять терпение.
– И я опросила шестерых, кто там бродил в нужное время: двух санитаров, сестру, пару пациентов и интерна. Все утверждают, что видели мельком какого-то посетителя, только описать толком его никто так и не смог. Вахта предоставила мне список визитёров, с ним сейчас работает Степан.
– Молодец.
Сабитова фыркнула и чуть не расхохоталась. Николай Степанович её похвалил? Серьёзно? Да сейчас все волки в тамбовских лесах передохнут, а небо с треском грохнется на землю.
– Стараюсь, – сказала она, крепко ухватив эмоции за узду.
– Хреново стараешься! – сердито рявкнул шеф, внезапно становясь самим собой. – С тобой в одной квартире живёт ходячая информация, а ты опрашиваешь каких-то левых свидетелей. Работай с клиентом, Ленара. У нас очень мало времени, и слишком много подводных камней.
– Так точно, – обиженно буркнула она, и Котов тут же дал отбой.
Сабитова хлопнула раскладушкой [1] и вздохнула. Полковник груб, но прав. Можно сколько угодно строить гипотезы и выяснять, кто что видел, но... Евгений Тихонов – единственный, кто знает то, о чём другие могут только догадываться...
Действительно он увидел кого-то там, в коридоре? Или парню опять что-то примерещилось? Артур говорил, что такое с клиентом случается часто. Да и сама Ленара давно успела в этом убедиться: каждый резкий звук пугал бойца до полуобморочного состояния. А уж тот случай, когда бедолага пытался укрыть её от пули несуществующих снайперов...
Герой с мозгами набекрень...
Хотя...
Допустим, в больничном коридоре это вполне мог быть глюк. Нет, ну а что? Запросто!
Но...
Кто тогда преследовал их в наглухо тонированном чёрном бумере? Тоже глюк?
Вот это уже вряд ли.
Она сморщила лоб.
Неужели просто совпадение? Острый панический приступ у клиента плюс загадочные преследователи?
Странно, странно, странно...
Что-то тут не чисто.
"Надо копать, – подумала Сабитова и щелкнула включателем. Кухню затопил уютный жёлтый свет. – И копать глубже".
Боец явно уже поплыл. Ещё немного, и можно рискнуть задать ему пару вполне себе конкретных вопросов, не опасаясь увидеть в ответ стеклянный полоумный взгляд.
Главное – всячески избегать таких срывов, как сегодня. Хотя винить себя в случившемся нет никакого смысла: подобный разворот событий невозможно было ни спрогнозировать, ни предотвратить.
Так кого же всё-таки ты увидел в больнице, герой?
Ленара повернулась к окну и встретилась глазами с отражением.
Нехороший взгляд. Слишком жёсткий для Вариной подруги. Так не годится...
Она натянула улыбку номер семь и потопала проверять, что же так задержало клиента в ванной комнате.
* * *
Парень раздевался.
Точнее, был уже наполовину раздет. Без футболки, в расстёгнутых джинсах...
Ленара смотрела на него и словно впервые видела. Где тот овощ, что пялился пустыми глазами в стену? Как ухитрился он так быстро и настолько резко измениться? И как так вышло, что она эти самые изменения проморгала?
"А он действительно ничего так, – размышляла она, пока боец заливался краской. – Особенно, если на шрамы не смотреть".
Высокий, но не длинный. Ладный. Голубоглазый. Плечи в сажень. Грудь широкая и совсем безволосая. Узкие бёдра. Впалый живот. Тёмная дорожка от пупка вниз...
Интересно, каков он там, когда полностью готов? Той ночью, когда они проснулись в одной постели, она не успела ничего толком рассмотреть.
А сейчас бы не отказалась...
Да что за бред в башку ползёт?!
Ленара одёрнула себя и заодно обматерила. Какой пошлый непрофессионализм!
Всё это эффект длительного воздержания, не более того.
Да ещё он смотрит так, что до мурашек пробирает...
Нет уж! Она не из тех безмозглых куриц, что позволяют эмоциям взять верх над рассудком, иначе Котов ни за что бы её не привлёк.
Гнать надо от себя любые чувства. Гнать. И подальше!
Сабитова сжала зубы.
Тихонов – задание. Она – агент. И другого расклада не будет. Никогда.
Заготовленная фраза напрочь стёрлась из памяти, и Ленара, нарушая все правила и установки, выпалила клиенту прямо в лоб:
– Кого ты увидел в больнице?
