Текст книги "Приказано влюбить (СИ)"
Автор книги: Леока Хабарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Приказано влюбить
Леока Хабарова
=1. Старший лейтенант Ленара Сабитова.
Парень сидел, не шевелясь, и тупо пялился в стену остекленевшим взглядом. Из приоткрытого рта капала слюна.
– Феерично, – вздохнула Ленара. Она предполагала, что её ждёт нечто подобное, однако надежда на лучшее продолжала жить. Ровно до этого момента... – Чем вы его накачали?
– В основном аминазином, – отозвался врач. Выглядел молодой чернобровый эскулап на редкость бодро, а его улыбка лучилась позитивом. Прямо-таки чудеса профессиональной деформации. – И ещё по мелочи.
– Что, шалил?
– Шалил, – хмыкнул доктор. – Одному санитару нос разбил, другому – кисть сломал. Вчетвером еле скрутили.
– Хорош подарочек, – буркнула Ленара и метнула сердитый взгляд на полковника. – И это так вы меня цените, Николай Степанович?
– Просто знаю, ты справишься, – пожал плечами Котов. – А если нет, Родина тебя не забудет.
Сабитова фыркнула.
* * *
Впервые фотографии бойца она увидела позавчера, на закрытом совещании. Не человек, а одна сплошная гематома: лицо – в мясо, губы – в кровь. Глаз не разглядеть: оба заплыли. Спина вся полосатая, как у зебры. Ожоги на плечах и бёдрах. В районе паха и на груди множество порезов... Её «подарочек» почти полгода провёл в плену Хазмата-Скотобоя и каким-то невероятным чудом ухитрился выжить, сбежать и добраться до своих.
Ленара не дрогнула, рассматривая снимки: на Кавказе с ребятами случалось и похуже. Гораздо. А у этого ноги-руки целы, уши на месте. Даже яйца ему не отрезали, хотя Скотобой славился этим закидоном.
– В чём задача? – спросила в тот злополучный четверг Ленара. Она сложила фотографии аккуратной стопкой и вложила в папку с делом.
Вместо ответа Николай Степанович протянул ей ещё один снимок. Судя по дате, сделан он был меньше недели назад. На фото Хазмат-Скотобой пожимал руку бородатому типу в чёрном сюртуке и внушительных очках-авиаторах, но даже они не могли скрыть здоровенного ожога на пол-лица.
– Узнаёшь? – сухо бросил Котов, и Ленара нахмурилась.
Это был Ящер. Сириец по происхождению, он состоял в международной террористической организации ваххабитов Аль-Исламия. И не просто состоял, а вращался в самых верхах. И то, что на снимке он лучезарно улыбался Хазмату, могло значить только одно...
– Они заключили сделку, – сказала она бесцветным голосом: эмоциям на службе места нет. – Аль-Исламия поставляет Скотобою оружие.
– Умница, – кивнул полковник. – Всегда видел в тебе потенциал.
Ленара едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть: хорош комплимент, ничего не скажешь. Особенно учитывая, что она озвучила совершенно очевидное умозаключение, до которого без особых затруднений мог додуматься даже плюшевый мишка.
Николай Степанович сцепил пальцы в замок и глянул исподлобья.
– А теперь подумай своей хорошенькой головкой и предположи, какое именно оружие получил от Аль-Исламии Хазмат, чтобы вызвать у нас особое волнение.
– Это невозможно, – прямо заявила Ленара, а Котов скривил губы в странном подобии улыбки, отчего стал похож на пьяную кобру. – И даже если возможно, у боевиков всё равно нет носителя.
– Дал Бог боеголовку, и носитель даст, – философски изрёк Котов. – Но мы этого, разумеется, не допустим.
– Какова моя роль?
Николай Степанович вооружился кувшином и прошествовал к окну. На подоконнике стоял фикус, который все отчего-то называли Константином. Котов полил коллегу и, оттопырив пальцем занавеску, глянул на улицу. Что он там углядел, кроме промозглого мартовского тумана, оставалось только гадать.
– Нам нужны координаты секретной базы Скотобоя, – сказал он, водрузив кувшин на место и упёршись тяжёлыми кулаками в стол. – Высока вероятность, что парня держали именно там.
– И в чём сложность? – Сабитова изогнула бровь. – Неужели боец не хочет ещё немного послужить на благо Родины и ткнуть пальцем в карту?
– Бойца контузило, пока он пробирался по минному полю, – пробасил Котов. – И мозги у него съехали набекрень. В общем, молчит, собака, как партизан на допросе.
– И как, по-вашему, я вытащу из него информацию, если даже мозгоправы не сдюжили?
Николай Степанович выразительно покосился на расстёгнутую пуговицу её блузки.
– Знаешь, – он понизил голос, – Генерал уверен, что у тебя есть шанс преуспеть там, где медицина оказалась бессильна.
– Грубо говоря, я должна охмурить бедолагу? – Ленара сморщила лоб. Восторгов новое задание не вызывало.
– Ты должна получить координаты, – уточнил Котов. – А уж каким способом – твой вопрос.
"Интересная концепция", – подумала Сабитова, скривила губы и хмыкнула.
– А никому не пришло в голову, что ваш "кавказский пленник" этих координат попросту не знает? – Она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. – Или, думаете, он полз через минное поле и попутно фиксировал широту и долготу?
– Он военный, Ленара, – сказал полковник тоном, каким обычно учителя втолковывают неразумным отрокам прописные истины. – Уж какой-нибудь ориентир наверняка заприметил, может даже неосознанно. А это важно: разведка сейчас готова за любую ниточку уцепиться – слишком уж основательно Хазмат прикрывает тылы. Так что...
Николай Степанович глубоко вздохнул и подался вперёд.
– Растормоши парня.
– А если не справлюсь?
Полковник хмыкнул.
– Тогда можешь попрощаться с оперативной работой. – Губы Николая Степановича улыбались, а глаза смотрели холодно. Опасный мужик. – Будешь варить кофе, и перекладывать бумаги с одного стола на другой до самой пенсии. Уяснила?
– Так точно, – буркнула она и глянула на шефа, надеясь превратить негодяя в пепел. – Когда приступать?
* * *
С того разговора минуло двое суток, и теперь Ленара Сабитова воочию узрела свой «материал».
Мда...
Хорош "подарочек", ничего не скажешь.
Парень, туго спелёнатый смирительной рубашкой, по-прежнему сидел овощ овощем и созерцал пустоту бессмысленным взором.
– Когда он очухается? – спросила Ленара улыбчивого доктора.
– К вечеру, не раньше, – ответил эскулап и поправил очки на внушительном горбатом носу. – Но чудес не ждите: у него острая форма посттравматического стрессового расстройства. В сочетании с контузией эффект просто потрясающий. Бесценный экземпляр для эмпирической части моей диссертации!
Сабитова кинула очередной испепеляющий взгляд на стоящего рядом шефа.
Ох, зря батя его в Афгане из-под огня вытащил! Зря!
– Ну-ну, не начинай! – Полковник ободряюще хлопнул её по спине, словно мысли прочёл. – Поддержим тебя огнём и манёвром.
"Ага, как же, – мрачно подумала Ленара. – Все так говорят. А потом..."
– Вот, – Котов указал на молодого врача и теперь уже его хлопнул. – Доктор Артур Абрамович Шрай. Наш человек в психиатрии. Поможет, подскажет. Если надо – вышлет санитаров, если очень надо – приедет сам.
– В любое время, – эскулап одарил её ослепительной улыбкой и крепко пожал руку.
Ленара вздохнула. Она почему-то очень ясно представила себя седой сморщенной, как сморчок, старушкой, которая робко заглядывает в кабинет к молодому начальнику и заискивающе шепчет: "вам с сахаром?".
Чёрт бы их всех побрал!
– Как там зовут пациента? – выцедила, изобразив улыбку, хотя прекрасно помнила все данные.
=2. Старший сержант Евгений Тихонов
– Женя? – Голос звучал, как сквозь вату, а та, кому он принадлежал, расплывалась тошнотворной мутной кляксой. – Женя, ты меня узнаёшь?
Поднять голову оказалось сложнее, чем он думал.
Нет, он её не узнавал. Совсем не узнавал. Вообще никого не узнавал. Густой туман апатии глушил, но на мгновение пронзила молния тревоги: а вдруг это Варя? Вдруг Варя приехала за ним, а он настолько двинулся, что родной сестры не признал? Беда...
Он опустил глаза и проглотил ком, вставший в горле.
– Женя... – Отставать от него, по всей видимости, не собирались: та, кого он не помнил, присела рядом на корточки и положила руку на локоть. – Меня зовут Лена, я подруга твоей сестры. На Новый Год к вам приезжала, помнишь?
Он зажмурился, силясь унять дрожь. Память стала, как заброшенный колодец в пустыне. Можно сколько угодно кричать "помнишь? помнишь?", но не услышишь ничего, кроме отзвуков эха. Воспоминания превратились в какой-то странный калейдоскоп: иногда осколки складывались в более-менее чёткую картинку, но чаще рассыпались невнятными узорами.
Вот как сейчас...
– Варя не смогла приехать и попросила тебя забрать.
Куда забрать? Женя растерялся. Запаниковал даже. Куда его хотят забрать? Зачем?
Незнакомка, похоже, умела читать мысли.
– В родной город тебя отправить пока не могут – состояние нестабильное, – сказала мягко. – Поживёшь у меня месяц-другой. Отдохнёшь, восстановишься, сил наберёшься. Ну как?
Она склонила голову набок.
Женя уставился в пол. Обычно он смотрел на ободранные кулаки, но сегодня его спеленали: натворил делов...
Что за Лена? Он снова напряг мозг, выискивая в исковерканной памяти знакомый образ. Волосы тёмные, глаза светлые, ростом выше Варьки и, в отличие от сестры, далеко не пышка. Смуглая. Симпатичная.
Может и была такая... подруга... А, может, и нет. И вообще всё это запросто может оказаться бредом. Галлюцинацией. Может, он вообще сейчас валяется в отключке, заблёванный и избитый, или распластался на склоне холма, среди оглушающих взрывов и подыхает от жажды...
– Ну, что скажешь? – Непонятная Лена улыбнулась. Ласково так. Ненавязчиво. – Поедешь со мной, или в госпитале останешься?
"Что скажешь?"
Она издевается?
Женя нетерпеливо заёрзал. Ничего он не скажет, потому что напрочь забыл, как это делается, и...
... и никак не вспомнить теперь...
– Ну, как тут наш герой? – доктор, как всегда, улыбался.
Женя напрягся: носатый брюнет в кипенно-белом халате ему никогда не нравился.
Улыбается во всю пасть, гад, а потом как вгонит укол, сука, и мозги в кучу не соберёшь.
Вот как сейчас...
– Лучше всех, – ответила непонятная Лена.
Куда уж лучше...
– Уже подружились? – эскулап блестел зубами.
– Думаю, с этим проблем не будет, – незнакомка подмигнула Жене, и он растерялся ещё больше.
Чего это она?
Хотя... Пусть мигает. Всё равно всё – сон. Или глюк. Нет никакой девушки. Ничего нет. Ничего и никого, кроме шума в ушах.
Крики, крики, крики...
Автоматные очереди, свист трассирующих пуль и снова крики...
А потом – взрыв, и земля набивается в уши, рот, нос. Боль ослепляет, красная кровь кажется чёрной, а в ноздри бьёт запах собственной горелой плоти...
Боль и страх. Страх и боль...
– Мы получили письменное разрешение вашей сестры, Евгений, – сообщил улыбчивый врач. – Елена Николаевна – близкий друг вашей семьи, с ней вы будете в безопасности. Вам полезно... кхм... сменить обстановку.
Женя вынырнул из мути воспоминаний и устало посмотрел на своего мучителя. Полезно так полезно. Пусть делают, что хотят, лишь бы в покое оставили...
Он закрыл глаза. А когда открыл, ему уже измеряли давление.
– Значит, завтра? – Варина подруга обращалась к нему, а не к доктору. Наверное, это хорошо. Хотя...
Женя красноречиво промолчал.
– Что ж, – она легонько коснулась его плеча. – Утром привезу тебе одежду, и мы поедем домой.
Последнее слово кольнуло иголкой прямо в сердце.
Домой? Домой... Куда домой? Где-то в этом безумном чужом холодном мире у него есть дом? Не казарма, не зловонная яма с плесневелыми стенами, не пропахшая нашатырём больничная палата, а дом?
"Хочу домой", – подумал он и выразительно глянул на галлюцинацию.
– Значит, договорились, – сказала та и снова улыбнулась.
Женя очень хотел сохранить эту улыбку в памяти, чтобы увидеть во сне, но... во сне опять была война. Страх, боль, крики, кровь, взрывы и жуткий смех Хазмата-Скотобоя.
Командир боевиков хохотал, пока его дружки удерживали вопящего брыкающегося Женю железной хваткой, и...
=3. Старший лейтенант Ленара Сабитова
Доктору Артуру недавно минуло тридцать, но серьёзности его хватило бы на двух пятидесятилетних мужиков. А уж то, как носатый брюнет умел затрахать мозг, не поддавалось никакому описанию.
– Повторим ещё раз, – сказал он, а Ленара глянула на часы. Пять минут первого.
За@#сь!
В час отключат горячую воду, и мыть голову опять придётся с утра. А это значит...
"Опять не высплюсь", – устало подумала она и с трудом подавила зевок.
– Феназепам вечером, – Артур говорил это уже в сто первый раз, и Ленара всерьёз уже подумывала: не перерезать ли ему глотку скальпелем? – Лучше сразу перед сном и с осторожностью... С предельной осторожностью. Вот это...
Он показал тёмный пузырёк.
– ... три раза в день сразу после еды, хотя... – доктор сморщил лоб. – Лучше крошить и в еду подсыпать, а то наш друг любит всякие фокусы выкидывать.
– Какие ещё фокусы? – без особого интереса спросила Сабитова. Думала она только о том, в какую рань завтра придётся вставать – ведь волосы ещё высушить надо, а они длинные. Погода-то не лётная, с мокрой головой и простудиться недолго.
Артур Абрамович разулыбался в привычной своей манере.
– А такие, – сказал он, поправив очки. – Спрячет таблетку под язык, а потом выплюнет. Накопит горсть за несколько дней да проглотит все разом.
Ленара напряглась, а эскулап вздохнул:
– Неделю назад чуть Богу душу не отдал, еле откачали.
"Вот тебе и подарочек, – грустно подумала Сабитова. – В клинике месяц с копейками, а уже успел дел натворить".
Ох, не ценишь ты меня, Николай Степанович!
– А вот это, – он продемонстрировал батарею ампул в прозрачной упаковке. – В самом крайнем случае. В самом наикрайнейшем, потому что...
– Возможен летальный исход, – закончила за него Ленара. – Я всё помню, Артур Абрамович.
– Можно просто Артур, – буркнул врач и отвёл глаза. Гладко выбритые щёки его зарделись.
– Хорошо, Артур, – холодно согласилась Сабитова. Плохо скрываемый интерес молодого доктора интересовал мало: хотелось спать. Спать, есть и кефиру. – Могу я идти?
– Д-да, – сказал эскулап и кашлянул, а когда она добралась до двери кабинета, окликнул:
– Ленара Назировна...
– Да?
Всё. Это конец. Голову придётся мыть с утра. А потом сушить, укладывать и...
– Уберегите парня, – сказал Артур и глянул как-то странно. Просяще, что ли... – Он знатно настрадался.
Можно подумать, он такой один.
– Хорошо, – Ленара изобразила дежурную улыбку номер семь. – Что-то ещё?
– Да, – кивнул носатый брюнет и ослабил галстук, словно тот мешал дышать. – Думаю, это важно. Наш боец подвергся... подвергся... кхм... сексуальному насилию.
– Я знаю, – Сабитова скривила губы, как обычно делал Котов. – Это есть в материалах дела. Спокойной ночи, Артур.
Она вышла из кабинета, спиной ощущая пристальный взгляд молодого врача.
"Ну вот, теперь ещё один мужчина считает меня бесчувственной холодной стервозиной", – мысленно усмехнулась Ленара, вытаскивая из сумочки ключи от машины.
И слава Богу...
=4. Старший сержант Евгений Тихонов
Женя проснулся совершенно сбитым с толку: он почти не помнил вчерашнего дня. В голове всё перемешалось, и отличить выкрутасы больного сознания от реальности совершенно не представлялось возможным.
Вот он ползёт по склону. В глотке сухо, язык, как наждачка, к нёбу приклеился, колени и локти до мяса стёсаны, сжатые зубы опасно хрустят... а позади... ад.
Боевики взяли след и вот-вот настигнут, а когда настигнут, сотворят такое, что смерть счастьем покажется. И вдруг, посреди всего этого дерьма возникает стройная смуглянка с глазами цвета тумана и обещает забрать его домой...
И где здесь правда? Во что поверить легче?
Уж точно не в девушку...
Хмурый медбрат с гипсом на запястье молча сунул пластиковый стакан с ненавистными пилюлями. Женя хотел было спросить, приходил ли кто к нему вчера, но вспомнил, что говорить больше не умеет. И, к тому же, он сильно подозревал, что хмурится здоровяк неспроста.
"А ведь это я ему руку сломал", – устало подумал Женя.
– Чо вылупился? – зло рыкнул медбрат. – Жри свои колёса, да так, чтоб я видел.
Вот она, реальность.
Пришлось послушно проглотить таблетки. Оно и к лучшему – лишние мысли в голову лезть перестанут.
А то напридумывал себе: дом, девушка...
Палата в психушке отныне и навсегда твой дом, идиот. А девушка...
О девушках теперь можно забыть. Навсегда.
Есть он не стал. Даже от булки отказался: после лекарств немилосердно мутило, того и гляди наизнанку вывернет. С трудом влив в себя стакан приторного компота из сухофруктов, Женя поплёлся обратно в палату.
Лечь. Отключиться и надеяться, что Хазмат не придёт к нему во сне.
А ведь он придёт...
На стуле рядом с койкой сидел улыбчивый доктор.
– Позавтракал? – просиял врач. – Как самочувствие?
Женя молча опустился на кровать. Так хотелось втащить по довольной носатой морде, но... после грёбаных препаратов, руку сжать в кулак – и то не выходило.
– Давай-ка посмотрим, что у нас с давлением. – Эскулап вооружился тонометром, а Женя скривился, когда манжета обхватила бицепс. Голова плыла, и обшарпанная палата плясала перед глазами.
– Жить будешь, – резюмировал врач, спустив клапан. – Но вот лечение придётся пересмотреть. А теперь собирайся.
Доктор кивком указал на пакет, сиротливо лежащий на полу рядом с койкой. Женя в своём анабиозе его даже не заметил.
– Одевайся, а я пока выписку подготовлю. – Носатый брюнет поднялся. – Елена Николаевна приедет через час, и будет лучше, если мы поторопимся.
"Выходит, всё взаправду... – мысли спотыкались одна об другую и думались с огромным трудом. – И никакой это не сон, и не бред. И смуглая незнакомка действительно существует".
Женя отупело уставился на доктора, но тот лишь улыбнулся, подмигнул и вышел из палаты, по обыкновению оставив дверь приоткрытой.
В пакете Евгений обнаружил чёрную футболку, джинсы, носки и кеды. Всё по размеру. Боксеры в хрустящей упаковке смутили: ни одна женщина, кроме мамы, ему ещё труселей не покупала. На самом дне лежала куртка. Не бушлат, конечно – на рыбьем меху, но зато с кучей карманов.
То, что надо.
От всей этой роскоши голова закружилась пуще прежнего, но Женя во что бы то ни стало решил одеться без посторонней помощи. Даже если на это уйдёт полдня. Он стиснул зубы и стянул пропахшие больницей пижамные штаны...
=5. Старший лейтенант Ленара Сабитова
Парня выводили двое. Артур придерживал за локоть, а следом ковылял хмурый здоровяк с загипсованной рукой. Выглядел боец в высшей степени потерянным: взгляд пустой, ноги подгибаются, в руках зажата папка с документами. Прямо Человек Дождя из того фильма с Томом Крузом [1]...
– Привет, Женя! – Ленара натянула улыбку и шагнула к больничному крыльцу. Боец дёрнулся, когда она раскрыла зонт у него над головой. – Давай, скорей, запрыгивай в машину, а то вымокнешь.
Парень послушно выполнил указание и уселся на переднее сиденье её огненной колесницы.
– Пристегнись! – Скулы уже сводило от постоянных улыбаний. – Сможешь? Там карабин...
Боец на удивление ловко справился с поставленной задачей, и Сабитова легонько хлопнула дверцей.
Машину свою она любила. Любила и берегла, хотя ядрёно-красная бочка [2] много повидала на своём веку. Пробег зашкаливал – иномарка добралась до русских раздолий из самой Германии, где была собрана и провела лучшие годы. Но даже при всём этом, техническое состояние Ауди давало нехилую фору отечественному автопрому.
– Позвони, когда доберётесь, – шепнул Артур и пожал ей руку. Официально так пожал, хотя удерживал ладошку дольше, чем предполагал регламент. – Сейчас он смирный, но через пару часов действие транквилизатора кончится. Будь осторожна.
– Я всегда осторожна, – сухо бросила Сабитова. Улыбки она берегла для объекта, а носатый эскулап перебьётся: за флирт с ним капитана не дадут.
Не дожидаясь ответной реплики, Ленара нырнула в машину, пристегнулась, выжала сцепление и плавно тронулась.
Водить ей нравилось. Нравилось чувствовать машину, сливаться с железным конём воедино. Ощущать скорость и слышать мягкое урчание мощного немецкого мотора. Ленару не напрягали пробки, не раздражали чужие сигналы, не пугали расстояния, а бочка легко справлялась с колдобинами и ухабами, которые россияне издревле привыкли называть дорогой.
Проспект хмурым промозглым утром был почти пуст, и Сабитова дала себе волю. Педаль газа утонула под ногой, Ауди набрала обороты, а Ленара, пролетев подряд два светофора на жёлтый, кайфанула так, что аж замурлыкала. В какой-то момент она даже забыла, что не одна.
Сидящий рядом боец напоминал привидение. Хотя нет, не привидение, а зомби. Голова его безвольно и как-то нелепо клонилась к окну. Мутные глаза равнодушно созерцали серый городской пейзаж. Бледный до синевы парень почти не моргал, отчего схожесть с ожившим мертвецом усиливалась.
"Вот ведь чёртов подарочек! – сердито подумала Ленара. – Сейчас либо отключится, либо заблюёт весь салон".
Однако ни первого, ни второго не произошло. Спустя восемнадцать минут и четыре песни, бочка благополучно припарковалась у многоэтажки на окраине города.
Одинокая свечка возвышалась над пустошью. В пешей доступности здесь имелось только болото и сомнительного характера посадки. Жуткое место. Мрачное и пугающее. А страшнее всего здесь была цена за квадрат. Она так угнетала потенциальных покупателей, что из шестидесяти квартир пятьдесят пять пустовали: кто ж захочет жить у чёрта на рогах за бешеные деньги?
Квартиру Ленаре предоставила Контора. Ну как, Контора... Котов подсуетился. Позвонил куда надо, и уже на следующий день Сабитова переселилась из общаги в просторную двушку с двумя балконами. Один выходил на болото, другой на посадки, а вдалеке горел огнями город – красота! И парковка всегда свободная. Не жизнь – сказка.
Особенно грело душу, что бонус достался не просто за красивые татарские глаза: Ленара грамотно сработала в качестве приманки, и коллегам-фэсэбам удалось накрыть одного весьма и весьма опасного типа, промышлявшего торговлей живым товаром. Это была далеко не первая её операция, но именно тогда Сабитову заметили наверху... и Ленара сумела вцепиться в свой шанс зубами.
Карьера штабной крысы её не привлекала. Агентурная работа – вот, о чём она грезила со школьной скамьи.
Будешь варить кофе, и перекладывать бумаги с одного стола на другой до самой пенсии...
Ну уже нет!
Ленара вздохнула и покосилась на бойца, который выбрался из машины и пошатывался, точно сомнамбула.
Вот что с таким делать?
У подъезда на перекладине сидел крепкий парень в адидасе и курил. Сабитова хмыкнула, когда он смачно харкнул себе под ноги – вот ведь артист! Прямо-таки азбучный гопник, не подкопаешься. Звали крепыша Степаном, и служил он в Конторе на два года дольше, чем сама Ленара.
Сторожит, молодчина.
Как там говорил Котов? "Поддержим огнём и манёвром"? Не соврал, похоже, старый лис. Поддерживает. Страхует.
Степан бросил на неё вопросительный взгляд: "помощь нужна?".
"Нет", – чуть качнула она головой.
Женя вяло плёлся следом. Гопника в адидасе он, похоже, даже не заметил. В лифте, правда, боец немного занервничал: побледнел пуще прежнего, вжался в угол и вцепился в папку с документами, словно это спасательный круг. Дыхание у него сбилось, а на лбу проступил пот.
"Вот сейчас точно блеванёт", – угрюмо подумала Ленара и, включив обаяние на полную, мягко коснулась предплечья.
– Ну что ты, Женя, – проворковала она. – Всё хорошо. Смотри, мы уже приехали: седьмой этаж – наш.
Двери лифта разъехались, и Ленаре показалось, будто парень вздохнул с облегчением.
Похоже, не всё ещё потеряно: хоть как-то да реагирует. Может, генерал прав, и есть шанс его растормошить?
Этажом выше кто-то тихо затворил дверь.
"Степашка", – догадалась Сабитова. Пешком лифт обогнал, спортсмен фигов. Бдит.
– Проходи. – Она пропустила своего подопечного вперёд. – Тут мы будем жить. Там кухня, здесь ванная, рядом – туалет. Ну, что стоишь? Проходи, не робей. Пойдём, покажу твою комнату.
1. Ленара вспомнила фильм 1988 года «Человек дождя», главные роли в котором исполнили Том Круз и Дастин Хоффман.
2. Машина Ленары – Ауди "бочка", Ауди 80. Выглядит так:
