Текст книги "Блистательный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Лео Франковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

в

Трех

Стенах.

Кто знает? Может быть они разграбили церковь.

К закату в деревне установилось некоторое подобие порядка и жители деревни начали

потихоньку

возвращаться

назад.

Некоторые из них были в лесу в течение нескольких дней.

Кристина, Наталья, Наташа и я были приглашены на ужин в замок, только для того, чтобы обнаружить, что они там едят почти что полевые пайки. Сушеное мясо и сушеный хлеб и

ничего кроме этого. Когда слуги сбежали, то они опустошили кладовую.

На нашей полевой кухне внизу было достаточно еды поскольку многие из мужчина не

чувствовали голода после их первого боевого опыта. Я послал вниз за некоторым количеством

еды и никто из дворян не пожаловался, что ест остатки еды после простолюдинов. Никто, кроме

пана Стэфана. Но после того, как он пожаловался на еду, он начал есть свою собственную. Я

просто игнорировал его как плохой шум.

Граф Ламберт был необычайно молчалив в тот вечер, а затем положил что-то мягкое в

свои вещи.

Спросив его, я выяснил, что он был предупрежден мальчиком из деревни.

Двенадцатилетний мальчик пробежал из Тошека до Окойтца на расстояние около четырех

десятков миль за один день и одну ночь, чтобы к рассвету оказаться у графа Ламберта. Он сразу

же явился сюда.

–

У меня на родине этот ребенок получил бы медаль, – сказал я.

– И что это такое? – спросил пан Бодан.

– Это что-то вроде очень большой монеты, которая висит на ленте, которая закрепляется

на одежде прямо над сердцем или на же ее носят на шее. Она подчеркивает честь тех, кто

сделал нечто исключительное во благо общества или государства. Она может быть из бронзы, серебра или даже золота – в зависимости от степени чести. Каждый род наших войск имеет

несколько типов таких медалей, различающихся от простого подтверждения участия в

компании и заканчивая признанием исключительной доблести.

– Интересно. Так у вас на родине человек не может одеваться так, как ему хочется? -

спросил

пан

Лестко.

– Вовсе нет. Одежда человека является его личным выбором, кроме того, что люди

определенных профессий и военные одевают одинаковую одежду, когда находятся на службе.

Просто если кто-то будет носить медаль, которую он не заслужил, то он станет посмешищем, когда это обнаружится.

65

– Ты сказал «каждый род войск», – сказал граф Ламберт, – У вас их больше чем один род

войск?

– Их три, мой господин. Армия для сражения на земле, флот для сражения на морях, а также

военно-воздушные силы.

–

Так

вы

сражаетесь

в

небе!

Какой

был

ваш

род

войск?

– Я офицер военно-воздушных сил, мой господин.

–

Так

ты

сражался

в

небе!

– Нет, мой господин. Мои обязанности заключались в обслуживании определенного

оборудования и в течение четырех лет моей действительной службы мы не были в состоянии

войны. По факту, не летал ни один человек из сотни.

–

Это

должно

быть

расстраивает.

– Это работа, которую необходимо выполнять. Те, кто стоят и ждут также служат своей родине.

– Хорошо. Остается вопрос с бароном Мечеславом. Пан Конрад говорит, что потребуется

длительное время, чтобы он снова смог выполнять свои обязанности, если вообще когда-либо

сможет.

– Мой дед произвел его в бароны за доблесть, но по факту его земель было недостаточно, чтобы содержать каких-либо подчиненных рыцарей. И наряду со своей воинской доблестью, барон тратил кучу времени на выпивку и азартные игры, так что он никогда не был достаточно

мудр, чтобы расширить свои земли. Он только зря их разбазарил.

– Кроме того, у него никогда не было жены, ребенка или близких родственников. Так что

его земли отошли бы мне, но я не стал бы его свергать поскольку, как я уже сказал, он хорошо

служил моему деду. Так что кто-то должен быть здесь сторожем, чтобы управлять здесь всем, кроме его имени.

– Пан Лестко, ты живешь в моем графстве уже четыре года, но до сих пор не принес

клятву мне, а только лишь предоставляешь себя в распоряжение барона Казимира.

– Мой господин. По правде говоря, привязался к дочери барона Казимира, – сказал пан Лестко.

– Да, я слышал об этом. Что ж, если ты будешь управляющим баронства, то это поможет

улучшить твой костюм (Примечание: Буквально "улучшить твое материальное положение").

Если ты дашь мне клятву, то я назначу тебя управляющим местными землями и замком. Барон

Мечеслав будет формальным владельцем этих земель до самой своей смерти. После того, как

он умрет, ты наследуешь его земли, но не будете бароном. Данный титул являлся лишь

признанием доблести и умрет вместе с его владельцем.

– Если барон выживет и снова сможет исполнять свои обязанности, то я прослежу за тем, чтобы ты получил больше земли где-то еще. Что ты на это скажешь?

– С удовольствием это сделаю, мой господин.

– Хорошо. Завтра, как только солнце поднимется высоко, мы приведем тебя к присяге.

Будь построже с крестьянами, которые тут живут, поскольку они сделали много вреда своему

господину и своим товарищам. Замковые слуги ограбили и бросили их господина в тот момент, когда он в них сильно нуждался. По крайней мере они заслуживают хорошей порки и я вам

разрешаю повесить их, если сочтете нужным.

– Пан Конрад, ты когда-то говорил об обычаях твоего народа, касающихся испытаний. Я

бы хотел увидеть, как это у вас делается. Ты отвечаешь за проведение завтрашнего испытания.

Мы устроим суд, а эти дворяне будут присяжными. Других участников ты должен назначить

сам.

Приготовь

все

завтра

к

полудню.

– А сейчас я устал и желаю всем спокойной ночи. Пан Бодан установит график дежурств.

Позже, я видел как Наташа собирается в комнату к графу Ламберту. Казалось, что

девушка думала, что для него будет неподобающее и неправильно спать в одиночестве.

Следующим утром, после того, как пан Лестко дал клятву, я объяснил обязанности

прокурора и защитника и назначил пана Бодана адвокатом, поскольку он мог четко

формулировать свои мысли и, казалось, наиболее симпатизировал заключенным.

Я удалил пана Лестко из жюри присяжных, поскольку он был свидетелем, а выбрал

приставов среди своих людей. Наталья выступила в качестве стенографистки.

66

Себе я выбрал роль прорурора, после чего, пан Бодан и я провели утро, опрашивая

свидетелей, пока граф Ламберт не отправил людей и не приказал приходить нам на суд. В

Средние века, испытания часто происходили в течение нескольких минут и при этом страдала

справедливость. Мы организовали суд в церкви, поскольку она была единственным достаточно

большим зданием, чтобы всех вместить.

Я организовал места так, как это обычно делается в современных залах суда. Был уже

почти полдень. Я рассказал о том, что мы будем делать, а также о том, что свидетели должны

говорить только о том, что они действительно видели своими собственными глазами.

Повторение слухов не является приемлемым поведением, что очень удивило людей. Они

чувствовали, что они должна рассказать "все, что они знают".

Один за одним, с помощью переводчика, были допрошены все обвиняемые и выслушаны

все свидетели. Я видел, что граф Ламберт начинает все больше скучать и суетиться, но я

продолжал. Было уже почти темно, когда был выслушан последний человек и некоторые из

свидетелей были освобождены, чтобы поужинать.

Получалась такая история. Заключенные сказали, что они были призваны

инквизиторами, чтобы идти и искоренять колдовство там, где они его найдут. Они выполняли

свою работу в течение последнего года в Испании, Франции и Германии, сожгя, по их

собственному признанию, более ста человек. У них не было письменного разрешения от церкви

и они не считали нужным советоваться с местными гражданскими или церковными властями.

Придя в Тошек, они обнаружили, что барон выглядит так так, как, по их мнению, должна

выглядеть жертва колдовства. Опросив жителей деревни, они обнаружили, что семь старух

жили в группе хижин, отдельно от всех остальных, что служило доказательством того, что они

творят что-то недоброе.

Одна молодая женщина взяла на себя обязанности снабжать их едой, что очевидно

подтверждало то, что она относится к их числу. Выполняя свой долг, они очистили от них мир.

Затем они были вероломно атакованы паном Лестко, мною и моими людьми. Они требовали

справедливости.

Жители деревни рассказали, что год назад возник спор между несколькими старыми

овдовевшими женщинами и их семьями. Чтобы сгладить разногласия, барон Мечислав

приказал, чтобы в стороне от остальных для них были построены хижины и назначил одну

девочку, внучку одной из женщин, собирать еду и относить ее к ним. В результате этого

решения в деревне воцарилось некое подобие мира.

Пан Лестко рассказал то же самое, что и я ранее, а каждый из моих рабочих это

подтвердил.

После ужина мы собрались снова и пан Бодан и я произнесли свои заключительные

речи. Он сказал, что заключенные просто выполняли свой долг так, как они это понимают и что

их нужно освободить и вернуть им все их имущество.

Я же сказал, что я думаю, что сожженные женщины были невиновны в совершении

каких-либо неправильных дейний и что единственной ошибкой девушки было подчинение ее

господину и простое христианское милосердие.

Также я сказал, что у обвиняемых не было права совершать действия по воле церкви и, что даже если бы такое право у них было, они не могли совершать таких действий без

разрешения местных властей. Они не посоветовались ни с епископом Вроцлава, ни с герцогом

Хенриком. И в этих владениях только граф Ламберт имеет право на высокий суд, и убийство

без его разрешения за исключением самообороны является просто убийством.

Я потребовал, чтобы всех их повесили. Затем я предложил членам жюри обсудить этот

вопрос

между

собой

и

сообщить

нам

о

своем

решении

утром.

Граф Ламберт, которому было скучно "до слез", с удовольствием согласился.

Вечером он сказал: Черт! Как же все медленно! Тебе правда было нужно вытаскивать каждого

крестьянина, чтобы он рассказал ту же самую историю, которую говорили до него?

– Да, это нужно было сделать, мой господин. Что если бы один из них сказал, что все

остальные лгут? Что если бы правдой было что-то другое из того, что нам было сказано? На

кону жизнь двадцати трех мужчин и кто его знает скольких так называемых "ведьм" в случае, если им позволят беспрепятственно уйти.

67

– Проще было их всех убить.

– Да, мой господин, проще. Но было бы это более справедливо?

Утром граф Ламберт приветствовал жюри присяжных словами: "Ну что, есть тут кто-то, кто настолько глуп, чтобы думать, что эти ублюдки имеют право узурпировать мое

правосудие?"

Пан Стефан пытался что-то сказать, но граф Ламберт на него посмотрел и он замолчал.

Бригадир встал и сказал: "Нет, мой господин. Повесьте их".

Процедура была исполнена не совсем правильно, но все же, на мой взгляд, были сделаны

существенные улучшения. По крайней мере, обвиняемым разрешили иметь в суде свое мнение.

Один из местных крестьян раньше был палачом во Вроцлаве, поэтому работу поручили

ему.

Осужденным было разрешено получить покаяние от их собственных священников, пока

мы перекидывали веревки через ветви огромного дуба. Большинство осужденных проклинали

нас, а священник, который говорил по польски, поклялся, что он увидит меня в аду.

– Чертовы чужаки, – пробормотал палач, – Ты их вешаешь на новой веревке, а они по

прежнему жалуются!

Процедура повешения кастильцев была не из приятных. Их не бросили вниз так, чтобы

они сломали себе шеи, а просто подвесили их чтобы задушить. Преступники были повешены

голыми, поскольку их одежда была отдана в качестве платы палачу. Они представляли собой

уродливый вид. Большинство убийц обмочилось и обосралось, а больше чем у половины

случилось семяизвержение. На самом деле, некоторые из них умерли с улыбкой на губах.

Возможно, повешение является милосердным способом кого-либо убить. Это было жестоко, но это было необходимо. Людям нельзя позволять брать закон в свои руки. В любом случае, сожжение восьми женщин также было малоприятно.

Когда мы отправились дальше по нашим делам, мы оставили их висеть на дереве.

Полагаю, что кто-то их затем похоронил.

За то, что мы сделали, я ожидал острой критики со стороны церкви, но мне не сказали

ни слова. И в последующие годы, когда безумие охоты на ведьм стало модой в Западной

Европе, в Польше не было ни одного такого случая.

Здесь это сумасшествие было остановлено.

68

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Анна без труда нашла шахту, и мы начали работать. В течение нескольких дней у нас

были временные убежища, а затем, плотники начали вырубать деревья, каменщики – собирать

камни, а шахтеры – копать руду.

Мулы были посланы назад в Три Стены, чтобы привезти известь для раствора, лесопилка

была поставлена и мы оповестили окружающие города и деревни, что нанимаем временных

рабочих на лето. Если они будут работать хорошо, они могут быть наняты на постоянной

основе.

После того, как распространились слухи, о том, как хорошо живут мои люди, не было отбоя от желающих. Прошлой зимой, я сделал несколько кубиков и головоломок, наподобие тех, которые используют современные психологи, и теперь пытался получать

представление об интеллекте мужчин. Я старался нанять самых ярких из них, поскольку

не было никакой возможности нанять всех желающих.

Пришла тысяча людей, но в наличии было место только каждого третьего из них, которого можно было взять на постоянную работу, а тысяче остальных можно было

предложить временную. Я очень не хотел прогонять так много людей в никуда, но что я

мог поделать?

Руда была прямо на поверхности и поэтому не было необходимости копать шахту.

Мы могли добывать ее в открытой яме, что было гораздо дешевле и безопаснее.

Герцог отправил шестерых рыцарей, чтобы обеспечить охрану, так что, по-крайней мере, одной головной болью у меня стало меньше.

Через неделю ситуация стала достаточно хорошей, чтобы я мог уехать в Орлиное

Гнездо. За старшего я оставил Якова, моего бригадира плотников, который лишь формально

подчинялся рыцарю герцога, пану Станиславу. Вместе с собой я взял Наташу, чтобы всегда

иметь ее под рукой и Анна почти не заметила ее вес. К вечеру Анна привезла нас к Орлиному

Гнезду.

Там всем заведовал плотник графа Ламберта, Витольд и все дела шли хорошо. Вероятно, там было больше мужчин, чтобы ими можно было бы эффективно управлять, но они, в основном, занимались рубкой леса и земляными работами, которые не требовали большого

надзора.

Граф Ламберт уехал за день до этого и выполняемая работа была его идеей, так что я

не стал ничего менять.

Мы уехали в Окойтц в полдень и к ужину были там.

Один из моих шахтеров разрабатывал угольный разрез без каких-либо проблем

и суконная фабрика, с двумя сотнями привлекательных и доступных дам, пришла в полнейшее

возбуждение.

Граф Ламберт гордо предложил мне холодное пиво.

– Ты снова оказался прав, пан Конрад. Холодное пиво является замечательной вещью

в жаркий день! Я рад, что ты уговорил меня сделать ледник под зерновой мельницей.

69

Следующим утром, когда я оказался в Трех Стенах, то обнаружил, что пан Владимир

и Анастасия стали счастливыми родителями здорового мальчугана.

Текущие вопросы задержали меня на несколько дней, а затем я направился в Медногорск

снова с Явальдой, сидящей на лошади позади меня.

Все лето я провел в постоянных разъездах из Трех Стен в Медногорск, Орлиное Гнездо, Окойтц и снова обратно в Три Стены. Чтобы проехать по всему кругу требовалось около

недели.

Так как теперь многие из моих рабочих были разлучены с их семьями, а также научились

читать и писать, то, помимо роли руководителя, стал играть роль почтальона. Вначале

это казалось веселым и интересным, но через некоторое время наскучило.

К осени дела были организованы таким образом, что мне требовалось посещать

Медногорск один раз в месяц и я попытался сократить время моих поездок до двух недель

в месяц, чтобы оставаться в Трех Стенах как можно дольше.

В 1233 году у нас был еще один хороший урожай, уже третий по счету. Все наелись

сладкой кукурузы, арбузов, мускатных дынь, цуккини, тыкв и обычных дынь. Нам очень

повезло с ульями и цена меда и воска на рынке упала в двенадцать раз.

Зерно, картофель и бобовые, которые я принес с собой, хорошо взошли и я подсчитал, что в течение двух лет мы будем питаться ими, а не оставлять их не семена, как мы это делали

сейчас. И, слава Богу, у нас было более ста фунтов семян сахарной свеклы! Следующей осенью

я должен буду задуматься о производстве сахара.

Новые культуры почти не были затронуты насекомыми, которые наносили вред

большинству урожая, поскольку не было необходимых химикатов. Большинство насекомых

очень привередливы в своих предпочтениях в еде и местные насекомые не могли есть урожай

культур, которые я принес с собой. В конечном счете, они приспособятся, но в настоящее время

нам не нужно было волноваться об этой проблеме.

Единственной проблема возникла с кабачками. Я не подумал, что они могли

скрещиваться, а они были посажены слишком близко друг к другу. Пчелы или кто еще их там

опыляет, устроили форменный беспорядок. Мы получили овощи, которые были, с одной

стороны похожи на масляный орех, а с другой – на тыкву-спагетти, но были также и другие

всевозможные комбинации.

Ламберт и я разработали программу их разведения на шести значительно удаленных

друг от друга поместьях, чтобы попробовать привести их к исходным формам, но это потребует

времени. Шесть сортов фасоли я перевез на те же шесть усадеб, просто для того, чтобы

перестраховаться.

Большинство рыцарей и баронов Ламберта быстро восприняли новые культуры и другие

улучшения, появившиеся только лишь за год до этого. И каждый из них теперь использовал

тачки и весь урожай собирался рано и почти без потерь.

70

Петр путешествовал намного больше, чем я. Ежемесячно он должен был посещать

таверны в Кракове, Цешине и Вроцлаве, и это помимо поселений в Трех Стенах, Медногорске

и Орлином Гнезде, где мы, заботясь о бухгалтерии, оплачивали все расходы и получали за это

ткань графа Ламберта, а также в Окойтц, где мы построили маленькую таверну Розовый Дракон

по просьбе графа Ламберта. Если герцог имел такую во Вроцлаве, то граф Ламберт должен был

иметь такую же в Окойтце.

В то лето, я организовал почтовую службу, разместив почтовое отделение в каждой

из наших таверн. Кроме обслуживания наших людей, мы перевозили почту для всех, кто был

готов за это платить. Это стало выгодным источником дополнительного дохода. Мы никогда

не перевозили деньги или ценные вещи, так как Петр путешествовал в одиночку и я не хотел

делать его мишенью для воров, но я создал систему денежных переводов.

К весне объемы увеличились настолько, что я должен быть нанять почтальона на полный

день, который, на быстром коне, делал объезд на еженедельной основе. По мере того, как добавлялись гостиницы, количество почтовых отправлений росло в геометрической

прогрессии. Через несколько лет, письма отправлялись из гостиниц ежедневно и, за разумную

плату, могли быть доставлены в любой крупный город Польши в течение недели.

И, как современное почтовое отделение, мы соблюдали абсолютную скрупулезность

относительно уважения частной жизни людей и аккуратности доставки их почты.

К концу осени плавильни в Медногорске вышли на полную мощность производства, а строительство других заводов было почти закончено. Я продал медеплавильный завод братьев

Краковски с очень хорошей прибылью графу Герману, брату графа Ламберта. Я сделал это

с четким пониманием того, что я заберу моих лучших рабочих со мной в Легницу, а также зная, что продукция, которую мы там будем производить, будет такая же как и в Цешине.

Не думаю, что этот парень понял, что люди также важны, как и вещи, когда речь заходит

о том, что необходимо что-то сделать. Требуются как инструменты, так и люди, которые знают, как их использовать, чтобы что-то сделать, но многие промышленники этого не понимают.

Он получил все здания, машины, оборудование, а также невыполненных заказов на два года

работы и мое благословение.

Но, по правде говоря, не думаю, что его ждет успех.

Большинство людей с медеплавильного завода переместились в Медногорск

и формально принесли мне клятву. Все они до сих пор не сделали этого за исключением

братьев Краковски и их жен, а я хотел, чтобы все рабочие работали на одинаковых условиях.

Также, я привел к присяге большинство рабочих, которые были наняты той весной

и получили одобрение мастеров.

Том Краковски был поставлен старшим над операциями по добыче и плавки и, будучи

старшим, он также отвечал за весь город. Его братья отвечали за секции литья и машинной

обработки. На самом деле они работали как комитет и именно так я их и организовал. Они

всегда спорят, как кучка детей над игрой и иногда это становится достаточно громким.

Но внутри себя они были слаженной командой, а все остальное было лишь внешним

проявлением.

Каждая из моих дам по несколько месяцев провела в городе и в Орлином гнезде, продублировав там те структуры управления, за которые они отвечали. Кристина организовала

хорошую работу кухонь, а Явальда – амбаров. Были организованы все необходимые склады

и службы, а девушки решили вернуться назад в Три Стены. Я был польщен, но они объяснили, что если бы они остались «в лесу», как они это назвали, то они могли бы там застрять навсегда.

Вокруг же меня всегда происходят какие-то вещи, независимо от того, женитесь вы на них

или нет.

71

Тадеуш отправил своего младшего сына отвечать за управление гостиницей

в Медногорске.

Он волновался. Теперь у него закончились сыновья.

Как мы сможем расширяться дальше?

Поэтому мы разработали учебную программу для хозяев таверн, в рамках которой, каждый из его сыновей взялся обучать мужчину, и предполагающую перевод новичка

в большую таверну, если он будет хорошо делать свою работу.

Петр обучил младших бухгалтеров на каждой из площадок, так что теперь он должен

был только проверять их работу, а не выполнять ее сам. На это у него просто не оставалось

времени.

Наконец-то прибыл священник из Италии, и я чуть не упал со стула, когда он назвал

свое имя. Это был Фома Аквинский!

Святой Фома Аквинский был величайшим теологом и логиком Средних веков, а, возможно, и всех времен!

И вот передо мной молодой человек, двадцати двух лет, управляющий моей церковью

и системой школ. Я пытался относиться к нему также, как и к любому другому священнику, но в тайне, я был от него в восторге. Я сказал ему, что я пытался достичь, но в целом, я позволил ему делать то, что он считает правильным, давая ему совет только тогда, когда он

спрашивал.

72

ИНТЕРЛЮДИЯ ВТОРАЯ

Я нажал на кнопку "СТОП".

– На него действительно работал Фома Аквинский?

–И да, и нет. Этого человека действительно звали Фома и он действительно был

из итальянского города Аквино. Но тому Фоме Аквинскому, о котором мы оба думаем, в это время было семь лет и он не имел никакого отношения к школьным учителям Конрада.

История Конрада также точна, как и твоя.

– "Сумма теологий" была написана в ведомстве Конрада.

Он нажал на кнопку "СТАРТ".

73

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мы только что закончили монтаж нашего первого роторного парового двигателя -

первого механизма, работающего на принципе двойного расширения. Он крутил ведущий вал, от которого, посредством кожаных ремней, приводились в действие токарные, шлифовальные

и другие станки, которые мы выстроили под ним в линию. Плетеные корзины прикрывали

ремни, обеспечивая безопасность.

Я собрался было поехать в Орлиное Гнездо, чтобы поприветствовать первых сорок

мальчиков, когда у ворот Трех Стен поднялся какой-то шум. Перед разводным мостом стояла

разношерстная толпа каких-то иностранцев и пан Владимир не позволял им войти без моего

разрешения. Там было около ста человек.

Они были более смуглые, чем мы. Их волосы были черными, а глаза – коричневыми

и, иногда, зелеными. Они были среднего роста и имели тонкие, жилистые тела, как у армян

или даже арабов. Тем не менее, они не выглядели точно как кто-либо из этих народов.

Их лидер, который выглядел таким же оборванцем, как и все остальные, очень плохо

знал польский, но другие не говорили на нем вовсе. Мне потребовалось несколько часов, чтобы понять, что они хотят, и я бы вовсе махнул на них рукой, если бы не услышал слова

"Новацек" и "алхимик".

Годом ранее, я попросил своего друга – торговца Бориса Новацека – направить ко мне

химика, если он встретит такового, так как я был слаб в практической химии. Судя по всему, этот человек являлся эквивалентом химика из тринадцатого века. Он имел при себе три горшка

из которых, похоже, пахло кислотой и он дал понять жестами, что он их сделал.

Я очень нуждался в химике. Мы выбрасывали множество разных вещей, которые

могли бы быть полезны, если их правильно использовать. Например, каменноугольные смолы

по сути, являются липкой грязью, представляющей собой смесь тысячи химических веществ, некоторые из которых могут быть очень полезны. Я знал, что они содержат аспирин, красители, консерванты древесины, но это лишь некоторые из них.

Но я не имел ни малейшего понятия, как выполнить очистку этих материалов.

Мне нужен был один химик… или может быть несколько. Но мне не нужна была тысяча

химиков!

Я попытался донести эту идею, но у меня плохо это получалось.

Прозвенел колокол к обеду и я почувствовал, что голоден. Поглядев на толпу беженцев, или кем уж они там были, я понял, что они не ели прошлые дни и очень мало ели в предыдущие

месяцы. У нас было достаточно еды, и не было оснований, чтобы не проявить милосердие.

Я пригласил их на обед, пытаясь общаться с ними жестами, но это было лишь временное

приглашение, и я не собирался нанимать их на постоянной основе.

74

Проблемы начались почти что сразу. Там, откуда я родом, считается, что если вы гость, то вы едите то, что перед вами ставят и, по крайней мере, делаете вид, что вам это нравится.

Но они не стали пить наше пиво, настояв на том, что будут пить только воду. Многие поляки

считают, что они не могут доверять человеку, которые не хочет с ним выпить и отказ

от проявленной щедрости считается оскорблением.

Их лидер подробно расспрашивал меня о том мясе, которое мы им предложили

и, в конце концов, чтобы ответить ему, я нарисовал свинью. Он отреагировал так, как будто

я попытался накормить его человечиной и, выяснив, что это свинина, что-то сказал своим

спутникам, так что они довольствовались хлебом и кашей. По крайней мере, их стало дешево

кормить, хотя они и питались три раза в день, точно также как и мои люди.

Во второй половине дня или улучшился его польский или я научился лучше

жестикулировать. Кажется, его звали Золтан Вараниан, хотя не уверен, было ли "золтан"

именем или титулом. В любом случае, я подумал, что он и его люди могли бы остаться здесь

в течение двух недель, но после этого должны будут уехать.

Я также настаивал на том, чтобы они помылись, прежде чем лечь спать и это вызвало

другие проблемы. У моих людей не было табу на наготу, а у них было. Мужчины и женщины

не мылись вместе. Всякий раз, когда один из моих рабочих другого пола входил в душевую

в неудачное время, поднимался сильный шум. Их мужчины также закричали, когда красивая

девушка вошла к ним, чтобы присоединиться. Культурный шок во всем его проявлении.

Их одежда представляла собой лохмотья, а у нас было столько ткани, что она

вываливалась из наших ушей. За всю работу в Орлином Гнезде, граф Ламберт платил мне

тканью и у меня не было времени, чтобы избавиться от нее так, чтобы получить от этого

выгоду. Я дал задание Янине дать им достаточно ткани, чтобы сделать одежду для каждого

из них.

В тот вечер на ужин был ягненок, которого они ели. Мы разместили их в двух нижних

этажах в четверти для благородных гостей, так как для них не было свободных комнат где-либо

еще. Они были набиты там как дрова, но даже в этом случае, я не знал, что мы будем делать, если бы вдруг герцог решил нанести неожиданный визит. Может быть, тогда придется

разместить их в сараях…

Следующим утром мне действительно нужно было поехать в Орлиное Гнездо, так как

я уже опаздывал на день. Я приставил Наташу к Золтану, сказав, чтобы она сделала

все возможное, чтобы научить его польскому. Также я сказал, что не ожидаю от нее, что она

будет с ним спать. В конце концов, должны быть пределы гостеприимству.

Наташа взялась за работу с тем же веселым удовольствием, с каким она делала

все остальные вещи. Я никак не мог решить для себя, было ли странным то, что она была такой

приятной или то, что другие женщины в мире не были такими же, как она. Любой мужчина, включая меня, который бы не женился на этой девушке, был бы полным дураком. Конечно, я получил ее без того, чтобы жениться на ней.

75

Четыре десятка мальчиков, которые ждали меня в Орлином Гнезде, были яркими десяти-двенадцати летними детьми и являлись отпрысками местной знати. Большинство из них имели

слугу или даже двух и все эти люди ожидали, что получат тепленькое местечко около одного

маленького человечка. Я положил этому конец, назначив большинство из них следить

за порядком в домах, готовить и убирать, что освободило многих из моих собственных людей

для какой-либо другой продуктивной работы.

Мальчики были распределены по шесть человек в комнату, а одного ответственного

слугу поселили с ним в основном для того, чтобы держать детей в порядке. В принципе, было

достаточное количество комнат, чтобы расселить число людей в восемь раз большее, чем у нас, и каждый из мальчиков мог бы иметь свою собственную комнату, но мальчики в этом возрасте

являются стадными в своих предпочтениях. Я хотел заставить их сформировать долгосрочные

дружеские отношения и чувство коллективизма. В первые несколько дней я разрешил им

менять соседей по комнате так, как им захочется, но после этого распределение по комнатам

стало довольно постоянным.

Граф Ламберт выбрал директора школы и мне понравился этот человек. Он должен был

учить два класса по двадцать человек – один с утра, а другой – после обеда. Он должен был

научить стандартным предметам, таким как чтение, письмо и арифметика. Когда они были

не в школе, мальчики были под надзором моих плотников – тех из них, кто хорошо умел ладить

с детьми. Данная система дала нам утреннюю и вечернюю команды, что привело

к возникновению дружеского соперничества. Большое количество времени тратилось

на командный спорт, а по выходным устраивались соревнования между сменами.

Я начал учебу мальчиков с изготовления воздушных змеев и заставил их построить

своих собственных. И не просто обычных воздушных змеев, но управляемых змеев, с двумя

и тремя веревками. К концу недели я рассказал им о приклеивании песка к веревкам так, чтобы вы могли подрезать веревки другого змея.

Конкурс получился жестким! И, надеюсь, мальчики кое-что поняли.