Текст книги "Блистательный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Лео Франковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

и предложил бы ее в обмен. Но такова жизнь с ее многочисленными упущенными

возможностями.

Внутри здания, три десятка дам всех возрастов сшивали вместе длинные матерчатые

лоскуты. Они сидели в большом кругу вокруг стола на козлах с законченным верхом

воздушного шара, который был смят в центре. Граф Ламберт решил, что она раскрасит

свой шар в бело-красные цвета семьи Пястов, которые, позднее, стали цветами всей Польши.

Графа Ламберта я нашел в замке.

– Пан Конрад, вы приехали раньше в этом месяце. Я не ожидал вас увидеть раньше

следующей недели.

– Возникли некоторые проблемы, мой господин. Ваш священник умер.

– Собачья кровь! Что случилось?

Я все ему рассказал.

– Как видите, мой господин, я не думаю, что произошло преступление, но право

на Высокий суд остается за вами.

– Обычно, мне приходиться признать твою правоту, и не думаю, что я смог бы заставить

себя повесить такую прекрасную женщину, даже если бы она была бы виновата. Но в этом

случае ты ошибся. Жена священника убила священника. Ну, хорошо, возможно, как ты

говоришь, она не была его женой, но это не нам решать. Это дело не в нашей юрисдикции.

Это дело церковных, а не гражданских законов, поэтому и решать его будет церковный суд.

О, нет! Если церковь будет такой же неуклюжей при решении данного вопроса, как это

было в случае суда инквизиции надо мной, то у бедной Францин может уйти много времени, чтобы добраться до Франции.

– Что я должен делать, мой господин?

– Ну… раз уж ты здесь, то мог бы потратить день или два для того, чтобы

проконтролировать, как выполняются работы. Когда вернешься в Три Стены, необходимо

подробно записать события и направить их епископу во Вроцлав. Спроси у пана Мешко как все

сделать правильно. Раньше он был клерком.

– Не торопитесь возвращаться, пока вопрос не будет решен. Последнее, что мне нужно, так это еще больше проблем с церковью! И, да! Раз уж вы здесь, напишите от меня запрос

епископу, чтобы он прислал другого священника. Раньше это для меня делал отец Иоанн.

А теперь, когда его нет, этого не сможет сделать никто, кроме тебя.

– Буду рад помочь, мой господин. Но, прежде чем уйти, я хочу спросить, разве одна

из учительниц пани Ричезы не находиться здесь, в Окойтце?

– Да, совсем о ней забыл. Никогда не думал, что буду использовать женщину для такого

рода вещей, но предполагаю, что, в крайнем случае, придется это сделать. Не то чтобы я хотел

ущипнуть эту старую ведьму. Так пани Францин сейчас является одной из ваших официанток?!

Возможно, стоит съездить в Три Стены, чтобы это увидеть!

37

Следующим утром, я остановился, чтобы увидеть пана Мешко.

Он был удивлен, услышав о смерти отца Иоанна. Он даже не знал, что пани Францин

останавливалась в его поместье вместе с караваном. После небольшого обсуждения, мы решили, что ему лучше поехать вместе со мной в Три Стены, чтобы самому описать суть

произошедшего.

Пани Ричеза поехала с нами, взяв с собой ее четвертого, самого маленького ребенка.

– Старшему уже двенадцать, – сказала она, – Ему пришло время самому попробовать

поуправлять поместьем.

Пройдет два года и ребенок сможет жениться. История Средневековья это, в большинстве своем, история детей.

Пан Мешко работал три дня и составил отдельные показания от каждого из свидетелей, включающих владельца таверны, его жену, священника, который осматривал тело, мои

и, конечно, пани Францин.

– Если ты хочешь, чтоб дело продвигалось быстро, то лучше дать им всю информацию

на как можно большем количестве листов пергамента, – сказал пан Мешко.

Совсем как в современные времена. Затопите их бумагой!

Это была первая поездка пани Ричезы в Три Стены и ее сильно впечатлила сантехника, кухня и ванные комнаты. Ее отзывы о таверне были не столь благоприятны, хотя, конечно, она

остановилась не в ней, а в моих покоях для знатных гостей.

Пани Ричеза и пани Францин провели много времени вместе, разговаривая.

Когда бумаги был подготовлены, я подумал, что лучше было бы самому доставить их

во Вроцлав. Анна могла довести меня во Вроцлав за один день, в то время как, путешествие

с караваном заняло бы неделю и, кроме того, в это время года, могло пройти до месяца, прежде чем мы бы дождались каравана, идущего в нужном нам направлении.

С другой стороны, мы тратили огромные деньги, чтобы обеспечивать медеплавильный

завод медью из Венгрии. В двадцатом веке, Польша являлась одним из основных мировых

экспортеров меди, и я примерно представлял, где были расположены шахты – в полудне пути

к западу от Вроцлава, около Легницы. Я хотел оценить данную территорию и посмотреть, кто ей владеет. Возможно, у меня получилось бы недорого ее купить.

Кроме того, я никогда не был в средневековом Вроцлаве и испытывал небольшое

сожаление по поводу этого. Несмотря на возражения всех остальных, я поехал один.

Анна может мчаться как ветер и, выехав на заре, она неслась галопом весь день почти

без остановки, пока мы не добрались до Вроцлава на закате.

Пригороды города были обычные и неопрятные, но его центр был построен на острове

Тумский в центре реки Одер. Он был хорошо укреплен крепкой кирпичной стеной как против

наводнений, так и против любых захватчиков. Над ним возвышались башни столетнего собора

и громада замка Пястов.

Охранник на мосту вскочил и отдал честь, когда я подъехал. Думаю, до этого он никогда

не видел пластинчатый доспех, но он узнал плащ из волчьей шкуры, который я носил, поскольку я дал точно такие же герцогу Хенрику Бородатому и его сыну, принцу Хенрику

Благочестивому. Вроцлав был средоточием силы Хенриков и их фамильным местом в течение

многих веков.

Охранник указал мне направление в резиденцию епископа, разговаривая с довольно

сильным немецким акцентом. На службе у герцога было много немцев, отчасти потому, что немецкие законы первородства оставляли безземельными многих младших сыновей

рыцарей, толкая их к найму у иностранцев, а также потому, что жена, мать и бабушка по линии

отца были немками.

У немецких князей было также много принцесс для того, чтобы их выдавать замуж, как и младших сыновей, а концентрация богатства по праву первородства всегда приводила

к тому, что они могли себе позволить колоссально большое приданое. Это был довольно

странный вид вторжения, но все же это было вторжение.

Швейцар у двери резиденции позволили мне войти и вызвал камергера. Этот достойный

человек, услышав, что речь идет о вопросе, имеющем юридическое значение, проводил меня

к секретарю епископа.

38

– А, знаменитый пан Конрад Старгард! Пожалуйста, проходите. Епископ нездоров, но, без сомнения, я бы мог организовать аудиенцию в течение недели или двух.

Я отлично почувствовал, что за небольшую мзду секретарь мог бы немедленно

организовать аудиенцию с епископом, но, к счастью, я вообще не хотел видеть старого

хвастуна.

– Как печально! Ведь я с нетерпением ожидал возможности выразить мое почтение

Его Преосвященству. Пожалуйста, передайте ему этот пакет. Речь идет о смерти одного из его

священников.

– Что это?

– Речь идет о кровавой смерти в результате насилия одного из членов семьи священника.

Возможно, мне не стоило говорить об этом, опасаясь вызвать сплетни в церкви.

Мужчина посмотрел на печати, скрепляющие пакет документов. Пан Мешко настоял

на том, чтобы поставить свою личную печать, личную печать кольцом, которую я сделал

для себя, а также мою печать как егермейстера, которую я дал ему, как знак своей власти.

Если под рукой был еще десяток печатей, то он использовал бы и их, только лишь

для того, чтобы заставить послание выглядеть более значимым. Также, он написал полное имя

и титул епископа на внешней стороне, наряду с надписями жирными буквами "персонально"

и "конфиденциально" под ними. Пану Мешко также понравилась предложенная мною фраза

"Только для глаз Его Преосвященства" и он незамедлительно написал и ее тоже.

Все это значило, что секретарь не посмеет его открыть, но, кроме того, не посмеет

задержать решение данного вопроса, надеясь получить от меня небольшую взятку.

– Вы можете полностью мне доверять! Я посвящен во все тайны епископа.

– Я в этом не сомневаюсь. Но все написано в этих документах. Уверен, что Его

Преосвященство захочет увидеть их без промедления.

– Ну… может быть я мог бы устроить короткую встречу.

– Нет, нет. Не думаю, что стоит беспокоить Его Преосвященство, когда он нездоров.

Я буду молиться за Его скорейшее выздоровление.

Я поднялся, намереваясь уйти.

– Но конечно…

– Более ни слова. Я не имею права беспокоить такого важного служителя церкви, как Его Преосвященство. Как только он почувствует себя лучше, я всегда буду к его услугам.

Я остановлюсь в замке Пястов.

И я ушел, посмеиваясь.

Хотел получить от меня взятку? Теперь пусть умрет от любопытства, пока епископ

соизволит сообщить ему о сути дела. Более того, я был уверен, что секретарь будет стремиться

как можно скорее доставить сообщение адресату, чтобы удовлетворить свое собственное

любопытство.

39

ГЛАВА ПЯТАЯ

В замке был обед, когда я прибыл. Меня усадили за один из низких столов, но герцог

заметил меня и пригласил сесть рядом с собой за высокий стол, который был почти на полярда

выше, чем другие. Высотой, примерно, с барную стойку.

Чтобы сделать это, он вынужден был попросить барона сесть за стол пониже; тот, в свою

очередь, сделал то же самое с рыцарем, а тот – с каким-то помещиком. Кроме того, каждый

из этих достойных господ взял с собой свою жену или подругу, но никто, казалось, не возражал. Видимо такое происходило постоянно.

– Отлично, мой мальчик. Что привело вас во Вроцлав в такую погоду?

– Две вещи, Ваша светлость. На моей земле был убит священник и епископ должен быть

проинформирован об этом.

Герцог захотел услышать больше, поэтому я коротко рассказал ему о смерти

отца Иоанна.

– Ха! Это собьет спесь с епископа. Теперь расскажите всю историю подробно и так, чтобы это все услышали!

Никто не посмел возразить герцогу. Прямые приказы есть прямые приказы, а пани

Францин скоро возвращается во Францию, так что ей не будет стыдно за огласку.

Толпа тут же затихла и я сказал громким голосом:

– Вы знаете, Ваша светлость, что пани Францин была внучкой епископа Франции. Она

была хорошо воспитана и имела все основания на хорошее замужество, будучи одной из самых

красивых женщин, которую я когда-либо видел. Но когда там были приняты григорианские

реформы, запрещающие брак для духовенства, то варварские законы этой страны в один

момент поставили ее вне закона! Лучшее, что она смогла сделать – это выйти замуж за бедного

молодого священника из Польши, где григорианские реформы не были одобрены. Если бы

не приданое, я бы никогда не услышал об этом.

Как уже было сказано, они прошли через юридические и церковные церемонии брака, но был ли это действительно брак или нет, еще предстоит выяснить. Пани Францин и отец

Иоанн приехали в Польшу и жили несколько лет как муж и жена, как это каждый мог видеть, но была одна проблема.

– Проще говоря, отец Иоанн был физически не способен быть с женщиной – у него

"не стоял". Они жили в этой ужасной ситуации в течение многих лет, но однажды они

поссорились. Она знала, что на самом деле они не жената – для этого брак должен быть

официально оформлен. Она покинула его и пришла работать в мою таверну в Трех Стенах, чтобы заработать деньги на дорогу во Францию. Многие из вас знают, что девушка должна

быть девственницей, чтобы работать в моей таверне официанткой. Я содержу таверну, а не публичный дом и жена трактирщика физически проверяет наличие девственной плевры.

Пани Францин прошла проверку. Отец Иоанн нашел ее, попытался забрать в Окойтц и достал

нож, когда она отказалась с ним поехать. Она ударила его табуретом в порядке самозащиты, так как ее униформа предполагала, что она будет ходить почти раздетой и с нею не было

никакого оружия, которым она могла бы защитить себя. К удивлению всех, этот удар убил его.

Я приехал во Вроцлав, чтобы доставить доказательства того, что было мною сказано, епископу.

Реакция толпы была неоднозначной. Некоторые, во главе с принцем Хенриком, были

шокированы, но большинство сочувствовали пани Францин, а половина из них разделяла

презрение герцога к духовенству и находила историю забавной.

– Богатенький мальчик! И теперь почти что голая жена священника обслуживает

простолюдинов в таверне!

– Это ее выбор, Ваша светлость. Знакомы ли Вы с тавернами Розовый Дракон?

– Да, я останавливался в одной из них в Кракове. Пришлось воспользоваться своим

служебным положением, чтобы попасть туда, настолько много было людей. Когда ты

собираешься построить такую же здесь во Вроцлаве?

– С вашего разрешения, Ваша светлость, этой весной.

– Разрешения?! Мальчик, я тебе приказываю! Просто выбери место и я тебе обещаю, что ты его получишь. Какие налоги ты платишь в Кракове?

40

– Одну шестую всей прибыли, которую делю между городским советом и епископом

Кракова.

– Этим городом управляю я и ты будешь платить мне. Если люди епископа начнут

создавать тебе неприятности, отправляй их ко мне.

– Хорошо, Ваша светлость.

– Пошлешь сюда пани Францин, когда построишь здесь таверну?

– Если Вы этого хотите, Ваша светлость, я передам ей, что Вы хотели бы ее здесь видеть.

Понимаете, она не давала мне клятвы, и я не могу заставить ее приехать. Но пока не решены

юридические вопросы я запретил ей покидать Три Стены.

– Не беспокойся об этом, мой мальчик. Я отвечу за все. Епископ вряд ли будет

возражать, если ты будешь выполнять мои приказы. Таверна была вторым вопросом, которой

ты хотел со мной обсудить?

– Нет, Ваша светлость. Второй вопрос будет касаться чего-то гораздо более выгодного.

Но я думаю, нам об этом стоит поговорить наедине.

– Как скажешь, мой мальчик. Найди меня сегодня вечером после праздника.

После ужина из семи блюд, который, на мой вкус, был немного переперчен, нас

в течение часа развлекала компания клоунов и жонглеров, но их номера были чересчур

грубыми для меня. В завершении своего выступления они показали номер, где "двухчеловечная

лошадь" гадит на полированный каменный пол перед столом герцога.

Он счел это изумительным и громко им аплодировал. Человек, который должен был

убрать лошадиные экскременты, выглядел не таким веселым.

За клоунами вышли несколько танцоров, танцевавших в основном вальсы и мазурку, отдавая дань моде, которую я случайно начал. По крайней мере, это выглядело лучше, чем те панковатые вещи, которые они танцевали до этого.

Я продемонстрировал польку, все еще оставаясь одетым в пластинчатые доспехи, когда

увидел, что герцог ушел. Вскоре после этого, я раскланялся и был препровожден в покои

герцога.

Я остановился в дверном проеме и спросил: "Ваша светлость, вы действительно

говорили серьезно прошлый раз о том, что нет необходимости оказывать формальные знаки

внимания, когда мы разговариваем с глазу на глаз?"

– Что? Конечно, нет! Я хочу, чтобы ты пресмыкался передо мной и чтобы я мог проявить

великодушие и сказать тебе этого не делать. А сейчас поклонитесь и давайте с этим покончим!

– Да, Ваша светлость.

Я отвесил ему глубочайший поклон.

– Самонадеянный ребенок! Черт побери, сядь уже, наконец, и скажи, о чем ты хотел

поговорить со мной.

– Да, Ваша светлость.

Я сел и он толкнул свою золотую чашу с вином в мою сторону. Это была та же самая

из которой он пил. Предлагая ее мне, он оказывал мне большую честь, поскольку местные

обычаи были тем, чем они были. Я сделал из нее большой глоток. Не сделать это значило бы

нанести герцогу оскорбление. Я просто надеялся, что он не плевал в нее.

– О чем ты хотел поговорить?

– Вы знаете о том, что я прибыл из будущего, Ваша светлость.

– Конечно. Я говорил тебе, что общался с твоим священником. Так что?

– В двадцатом веке, Польша является одним из крупнейших в мире экспортеров меди, в то время как сейчас вся медь для моих изделий из латуни покупается в Венгрии и мы

являемся одним из крупнейших в мире импортеров меди. Множество польских денег уходят

в Венгрию и делают богатым короля Эндрю.

– Хах. Эндрю был не слишком вежлив со мной в последнее время. Итак, где же эта руда?

– Возможно, в пятнадцати милях от Легнице. Мне нужно будет найти точное место

и выяснить, кому принадлежит эта земля.

– Второе ты уже сделал, мой мальчик. Земля на сорок миль вокруг Легнице принадлежит

моей семье на протяжении веков. Итак, у меня есть медь. Что ты за нее хочешь?

41

– Ну… я мог бы взять землю в аренду, Ваша светлость, и, что если я буду платить Вам

шестую часть прибыли?

– Шестую часть?! Я получу только одну шестую часть за то, что у меня уже есть? Я дам

тебе третью часть за то, что ты найдешь руду и запустишь ее плавку.

– Но, Ваша светлость, затраты на создание эффективной шахты, заводов и других зданий

будут очень большими. Они потребуют сотен тысяч пенсов. Если я заплачу за это…

– Кто говорит, что вы? Это будет моя земля и мои фабрики и шахты. Я просто хочу, чтобы ты запустил их для меня также, как ты построил эти ткацкие фабрики для графа

Ламберта. Они разбогател на них, ну или мог бы разбогатеть, если бы его венгерская жена

не выгребала половину зарабатываемых им денег.

– Интересно, Ваша светлость. Я всегда удивлялся, почему граф Ламберт всегда

так страстно стремиться торговаться или делать ставки тканью, но не деньгами.

– Ну что ж, теперь вы это знаете. Ну что, мы договорились?

– У меня будет полный контроль над всеми операциями?

– Черт, конечно! Ты думаешь я горю желанием пачкать мои руки коммерцией? Делай

все, как тебе хочется, и я оставлю тебя в покое сразу же, как только ты получишь хорошую

прибыль после первого года.

– Будут ли о рабочих также хорошо заботиться как в Трех Стенах? Они будут давать

клятву верности мне?

– Это пустая трата денег, но я отвечу "да" на твой первый вопрос. И ты получишь

большинство из них, если они дали клятву кому-то еще, так что я отвечу "да" и на твой второй

вопрос. Что еще ты хочешь украсть у старика?

– Тарифы, Ваша светлость. Будет большое количество перевозок. Мы будем брать кокс

в Трех Стенах, перевозить его на мулах и барже, затем снова на мулах к шахте, выплавлять там

медь и затем везти медь обратно в Цешин. Вдоль этого маршрута расположено одиннадцать

пунктов сбора дорожной пошлины. С этим можно что-то сделать?

– Достаточно. Это будут мой кокс и моя медь. Ты должен будешь сообщить мне, если

какой-либо мелкий барон попытается обложить их налогом. Если и после этого он будет

создавать тебе проблемы, принеси мне его голову! Все остальное можете выбросить. Не хочу

видеть идиотов у себя на службе.

– Спасибо, Ваша светлость. Я считаю, что мы заключили соглашение.

– Решено. Все запиши и принеси мне завтра. Не хочу больше ходить вокруг да около, а хочу, чтобы это было обязательством для обеих сторон. Конечно, учитывая то, как ты

ввязываешься в драки, эта договоренность может пережить вас. Вы использовали один из твоих

приемов дзюдо, чтобы сломать руку тому крестоносцу на поединке?

– Похоже на то, Ваша светлость. Это называется каратэ. У меня не было выбора. Он был

действительно лучшим бойцом, чем я. Мой меч застрял в его щите и я не мог его вытащить.

У меня не было ничего, кроме моих голых рук, чтобы сражаться с ним!

– Ха! Я думал, что ты просто с ним играл! Но тогда почему ты выбросил свой щит?

– Опять же, Ваша светлость, я вынужден был это сделать. Тот первый удар по голове, который он мне нанес, убил бы меня без этих новых пластинчатых доспехов. А так, его удар

развернул и зажал мой шлем. Я мог смотреть только лишь через мое правое плечо. И, в любом

случае, я не мог использовать свой щит. Я даже не мог его видеть! К счастью, однажды

я изучил стиль боя на мечах, в котором не используется щит, а только меч. Этот вид спорта

в мое время называется фехтованием, поскольку в целях безопасности бойцы обычно

сражаются стоя по различные стороны сетки (Примечание: Здесь имеют место быть

особенности английского словообразования: fencing – фехтование, fence – сетка). Я использовал

эту технику против него.

– Хах! И вы победили его новой тактикой!

– Не совсем, Ваша светлость. Он все еще был лучше, чем я. Я победил его в основном

потому, что десять из двенадцати смертельных ударов, которые он мне нанес, не причинили

мне вреда. Пана Адольфа победила броня, которую я ношу.

– Интересно. Можете сделать такую же броню для моих людей?

42

– Да, я собираюсь, Ваша светлость. Но эта броня стоила мне одиннадцать тысяч пенсов –

в десять раз больше, чем стоит кольчуга. Через несколько лет, у меня будут машины, которые

позволят мне производить и продавать такую броню по пятьсот пенсов и я смогу делать ее

тысячами.

– Хорошо. Я хочу один комплект брони для меня, а еще один – для моего сына.

– Хорошо, Ваша светлость. Нет никаких причин, почему бы мы не могли бы сделать еще

несколько комплектов вручную. Я сделаю два комплекта в подарок для вас и вашего сына, но прошу понять, что они должны точно соответствовать вашему телу. Пластины

не растягиваются как кольчуга. Каждый из вас должен будет провести немного времени в Трех

Стенах, пока они не будут сделаны.

– Я в любом случае хотел к тебе приехать, как для того, чтобы увидеть те новые чудеса, которые ты там делаешь, так и для того, чтобы полюбоваться на сиськи пани Францин!

По весне жди меня в гости.

– Прекрасно, Ваша светлость. С нетерпением буду ждать Вашего визита. Обязательно

возьмите с собой оружейника, чтобы мы могли показать ему, как правильно обслуживать

доспех.

Я покинул его покои в радостном возбуждении. Если я был прав, пани Францин

получила защитника, приближенного к королю, и теперь могла не беспокоиться о проблемах

с законом. Герцог был законом. Если она ему понравиться, она будет в безопасности, в независимости от того, будет церковный суд или его не будет. Старый мужчина является

идеальным защитником для молодой женщины. Он имеет богатство и власть, чтобы ее хорошо

содержать, но не имеет возможности сделать ее беременной. Немногие современные девушки

это понимают, но их предки были мудрее.

Что было еще более важно для меня, герцог собирался профинансировать все работы

связанные с добычей и переработкой меди! О, я должен был убедиться, что он получит

хорошую прибыль на вложенные им деньги, но если дела пойдут туго, то он понятие не имеет, что может сделать современный инженер, креативно подойдя к учету.

Кроме всего прочего, я ведь лично обучал моих бухгалтеров!

Я пришел в выделенную мне кастеляном комнату, которая была довольно приятна, и сказал слуге, что я хочу стол, четыре лампы, пергамент, чернила и перо. После того, как все

было доставлено, я сказал, что хочу на ночь приятную молодую девушку, после чего

отпустил его.

Оказалось, что дама будет стоить дополнительных денег, если только я не захочу одну

из дворянок, которая подкупила его, чтобы он предложил ее мне. Он был полностью

откровенен со мной и спросив его, я выяснил, что он слышал, что я волшебник, который так

или иначе знает обо всем. Он знал, что он не мог солгать, поэтому решил, что его лучшим

шансом выжить было говорить абсолютную неприкрытую правду. Есть определенные

преимущества в том, чтобы иметь странную репутацию.

За ужином не было никого, кого бы я нашел достаточно привлекательным и счел

оправданным сталкиваться с такими сложностями и, кроме того, ни одна из дам не была

незамужней. Последней вещью, которая бы мне была бы нужна, был бы взбешенный муж, вызывающий меня на дуэль. Когда я спросил про других дам, которые мог бы получить, то мне

сказали, что их стоимость была пенни или два.

Я дал ему четыре, сказав, что хочу какую-нибудь молодую, привлекательную, активную

и послушную. Я хочу ее в течение часа и если она не окажется на должном уровне, я выну его

из кожи. Думаю у меня было какое-то маниакальное настроение. Обычно, я не говорю людям

такие вещи, но когда все идет прекрасно, меня охватывает сильное возбуждение.

Он сказал, что сделает все, что может, но что он должен сказать даме, которая его

подкупила?

– Просто скажи ей, что в прошлом году я убил шестнадцать человек и не хочу нести

ответственность за чьих-то ревнивых мужей.

– Все будет сделано так, как Вы сказали, мой господин.

И он ушел.

43

Я был близок к завершению контракта с герцогом, когда он вернулся с двумя молодыми

девушками.

– Я не был уверен в ваших вкусах, мой господин.

– Пускай останется рыженькая, – сказал я, поднимая глаза.

Я дал блондинке пенс за беспокойство и отпустил ее вместе со слугой.

Я сказал рыженькой раздеться и лечь в кровать, а сам вернулся к написанию контракта

с герцогом. После того, как я закончил, я потушил три лампы из четырех, разделся

и присоединился к ней.

Я начинаю думать, что граф Ламберт был прав. Самый простой способ командовать

подчиненными – это отдавать приказы и ожидать, что они будут исполнены.

Утром герцог прочитал договор и сказал, что он со всем согласен и передал его своему

секретарю, чтобы тот сделал несколько чистовых копий.

Я зашел на кухню замка, упаковал обед, достаточный для шести человек и был рад

увидеть, что слуга Анны был готов к исполнению поручений.

– Там не было уздечки, мой господин, и вы не носите шпоры! – сказал он, подавая мне

мое новое здоровенное копье и щит.

– Анна не любит уздечку и шпоры. Скажи слугам герцога, что я могу вернуться, а могу

и не вернуться сегодня к вечеру.

Я выехал с острова через южный мост так, чтобы оказаться на западном берегу Одера.

Река замерзла, но речной лед может быть коварен, особенно, когда ты едешь верхом. Анна

может делать удивительные вещи, но я не хочу рисковать утонуть безо всякой на то причины.

Дорога до Легнице заняла около часа. Оттуда мы поехали на северо-восток, пока

не натолкнулись на реку, после чего поехали вверх по течению реки, пока не достигли места, где она сильно поворачивала на восток.

Я был на шахтах один раз, и они были недалеко от реки, думаю, что на этом ее повороте.

Конечно, это было в двадцатом веке, когда большинство лесов было уже срублено, а в этом

месте была застроенная промышленная зона. И реки поменяли русло.

Уже смеркалось, когда я подумал, что мы приехали в нужное место. Мы не видели

никаких признаков жилья уже в течение нескольких часов и Анна сказала, что она никого

не чувствует. К счастью, я взял с собой мой старый спальный мешок и у меня был небольшой

опыт зимнего кэмпинга.

Анна сказала, что на свежем воздухе она чувствует себя просто отлично и у нее тут есть

много еды.

44

Спать в пластинчатых доспехах не так уж и плохо. Похоже на то, как ты лежишь

в анатомическом кресле и, по крайней мере, ветки и камни на земле уже тебя не беспокоят.

Единственной проблемой было то, что я закрыл забрало, чтобы держать мое лицо в тепле, и когда я проснулся, внутри моего шлема было полдюйма инея.

Мне пришлось снять шлем (что было вовсе не легким делом), чтобы счистить иней.

Но даже после этого, на шлеме осталось достаточное его количество, чтобы, когда он

разогрелся днем, мне за шиворот побежала вода.

Утром я обнаружил, что Анна съела большую часть орешника среднего размера!

Это удивило меня и мы поговорили об этом. Кажется, она могла есть любую

органическую пищу. Если она могла выбирать, она предпочитала зеленую траву, потом зерно, но, в крайнем случае, дерево тоже было неплохо.

Орешник был лучше, чем сосна, а фруктовые деревья так вообще вкусными.

Ей не нравился уголь, поскольку он отдавал серой, но кокс был вполне сносным на вкус.

– Анна, ты не перестаешь меня удивлять. Можешь мне как-то помочь найти место, где мы должны поставить шахту? Мы ищем медную руду. Нужно найти сульфид меди, который

выглядит как черный, тяжелый камень.

Она сказала, что чувствует как что-то воняет где-то недалеко и ушла искать.

К тому времени, когда она вернулась, я закончил есть и упаковал мои вещи.

Я ее оседал и мы пошли посмотреть на то, что она нашла.

Там действительно были тяжелые черные камни и, как сказала Анна, они пахли серой, хотя я ничего не чувствовал. Мы потратили все утро и набрали около шести десятков фунтов

этих камней. Анна разгребала снег, а я использовал мой старый лагерный топор, чтобы

выковырять их из земли.

После обеда я загрузил их в мой рюкзак и сказал Анне, чтобы она ехала во Вроцлав.

Ей не требовалось идти точно по следу. Если она когда-либо где-нибудь была, она всегда

могла указать туда направление от того места, где мы находились.

Мы добрались во Вроцлав достаточно рано, чтобы перед ужином я успел принять ванну

и в этот раз, мне не нужно было танцевать в доспехах.

Герцог был обижен на меня, поскольку я не спросил разрешения на то, чтобы уехать, но он повеселел, когда я показал ему руду, которую привез в рюкзаке.

В ту же ночь мы подписали и скрепили печатью оба экземпляра нашего контракта.

– Еще одна вещь, мой мальчик. Я сказал, что я дам тебе двести тысяч пенсов, а ты сказал

мне, что все равно не сможешь начать раньше поздней весны. Для меня это скудное время года.

Большинство своих налогов я получаю сразу же, после сбора урожая, так что я заплачу тебе

сейчас. Можешь забрать деньги у казначея после того, когда от меня выйдешь.

– Ваша светлость, могу ли я выехать утром?

– Конечно. Я приеду к тебе с визитом во время весеннего сева. В любом случае, все остальные слишком заняты, чтобы со мной разговаривать.

Как и было приказано, рыженькая ждала меня в моей комнате.

45

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Даже нагруженная рудой и всеми этими деньгами, Анна доставила нас в Три Стены

к закату, что было очень хорошо, потому что последние три мили началась сильная метель.

Снег не прекращался в течение трех дней и к тому времени мы были полностью

похоронены. Прошло шесть недель, прежде чем кто-либо смог приехать или уехать.

Конечно же, работа выполнялась как обычно и мы имели достаточно запасов, так что все было

неплохо. Но не было способа, которым я мог бы добраться до Окойтца, чтобы совершить

мой ежемесячный визит к графу Ламберту.

Однажды, после того, как мы были засыпаны снегом уже месяц, я услышал снаружи

шум. Я выбежал на задний балкон, чтобы посмотреть, что произошло и увидел, что все смотрят

наверх над моей головой. Чтобы это увидеть, я должен был бежать на передний балкон.

Граф Ламберт летел на воздушном шаре!

Он имел красно-белые вертикальные полосы и огромного белого орла Пястов

на красном щите, размещенном на его боку (Примечание: Пяст (польск. Piast) – легендарный

предок династии польских королей Пястов). Судя по размеру корзины, шар был намного

больше, чем ему следовало бы быть.

Я помахал ему и, думаю, он помахал мне в ответ. Но я ничего не мог сделать.

В конце концов, в Три Стены попал торговец и сказал нам, что снег действительно

глубок только последнюю милю. Сгорая от стыда, я поехал к своему сеньору.