Текст книги "Рай: правила выживания (СИ)"
Автор книги: Лена Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Тут нас отвлекли Петров и мьенги. Е-ло и Тойс стояли молча, но серые пушинки на головах обоих шевелились, как под ураганным ветром. А биолог переводил удивленный взгляд с одного на другую и говорил:
– Ну что вы! Не надо! Уважаемый Тойс…
– Так, что тут у нас? – живо переключился Клаус. – Е-ло, всё у него в порядке, уверяю тебя, просто нужно время. Тойс, ну видно же разницу, да? Время, время, уважаемые, главный фактор восстановления человеческого организма – не энергия, а время!
Тойс согласился, но Е-ло была непримирима.
– Ну и следи за ним сама, – спокойно проговорил Тойс, но его серый пух вздымался и опадал…
Ей-ё, кажется, я поняла! Пушинки шевелятся, когда у мьенгов возникают сильные эмоции! Вот же… странные создания… Хотя, наверное, мы тоже кажемся им странными…
– И прослежу, – монотонно проскрежетала Е-ло, хватая Петрова за руку. – Пойдём.
– Уважаемый Тойс, прошу простить нас, – вмешалась я. – Мы не слишком нарушим ваши планы, если попросим рассказать вас о результатах осмотра моего отца?
– Конечно, Ма-шас, – согласился тот, отворачиваясь от уходящей парочки. – Он почти здоров, но пока…
– Нужно время, – подхватил Клаус.
– … нужно время, – повторил за ним Тойс. – Он должен чаще бывать на свету, но не перетруждать организм.
То есть, гулять, как и предлагала Е-ло. Из-за чего же они спорили? Ладно, это не моё дело.
– Скажите, ему нужно что-то особенное из пищи? Ой…
– С пищей вы и сами решите, – вежливо ответил дьерг. – Не переживайте, ваш отец действительно здоров.
Клаус поблагодарил Тойса за консультацию, они договорились встретиться после отлёта экспедиции, и, вроде бы довольные друг другом, расстались. Е-ло и Петров к тому моменту уже достигли кромки леса.
– Пусть гуляют? – спросил Клаус. – Или…?
– Да мне-то что? – удивилась я. – Взрослые люди… То есть… мьенги… То есть…
– Да, то и есть, – со смешком подтвердил Клаус. – Петров-то у нас действительно стал каким-то секс-символом… Уж если Е-ло…
– А… мы с мьенгами совместимы генетически? – спросила я и тут же одумалась: – Нет, не отвечай, я ничего не хочу об этом знать!
– Это верно. Меньше знаешь, крепче спишь, – поддержал меня Клаус. – И пора нам назад, к нашим баранам.
– К… куда?
– Возвращаться к делам нашим скорбным. Бараны, Петрова, это такие были животные… типа… коров. Ну, про коров-то ты слышала?
Слышала, и даже видела. В детских анимашках по визору. Они там смешные были, с рогами… Нет, ну в самом деле, за кого он меня принимает?
– Ладно, не суть. Значит, говоришь, с Демидоры заказчик-то?
– Наверняка. Вот смотри. Договор о расширении торговых отношений мы со стайпами подписали в прошлом году – Юлька была там переводчицей. Демидорцы были не в восторге, ведь их бельё намного качественнее камповского. И, совершенно в духе своих кастовых традиций, решили испортить репутацию возможному торговому партнеру.
– Ну, это-то понятно. Но кто – конкретно?
– Если ты говоришь про заказчика всей инсценировки – понятия не имею. Если о том, кто заказал меня – сто процентов, тот таинственный третий, который до свадьбы играл Олега Батрышкина.
– Да, тут занятно вышло… с этим Олегом, – согласился Клаус. – Когда он устроился в рекламное агентство "Мегастар", Карвадис был на орбитальной базе "Нимнус-2", а это…
Далеко, сама знаю.
– Вот только одно меня смущает. Как же стайпы, такие все правильные и мудрые, решили так подло устранить конкурента? Значит, когда надо, о красивых словах про недостойное можно и забыть?
– Думаю, что у стайпов есть своя секретная служба, которая такие слова никогда не слышала.
– В точку, Петрова! В точку! Есть у них загадочная структура "Ти. Ри. Эль", о функциях и назначении которой мы только догадываемся. Генерал давно пытался выйти на них.
Генерал? Шектель?! Ей-ё, он же куратор Клауса…
– И, представляешь, вышел! С твоей помощью…
– То есть, тот третий – на самом деле агент этой тириэли?
– А… не знаю. Может, и не агент, но связан с ними точно. Маму Кампу подставили – ну что там, подумаешь, бельё. Не продукты и не топливные опционы, да?
– Специально заставили её участвовать в сделке с демидорцами?!
– Заставили… Не смеши. Аккуратно подали мысль. Кстати, эта твоя Софья и подала.
– Софья?! Тоже секретчица?!
Сказать, что я была поражена – ничего не сказать.
– Нет, просто сотрудничает.
– То есть, она и ко мне обратилась не по просьбе Сэсиль, а…
– Нет, таких указаний ей не давали. Именно по просьбе. Ну а дальше… Ты так рьяно взялась за Батрышкина… А Штефи так хотелось спровоцировать демидорца… Не обессудь, но тебя сделали монстром, опасным даже для мудрых стайпов.
– Монстром? В каком смысле?
– В смысле гениальности в аналитике и жестокости в отношении ко всем инопланетчикам.
– А… То есть, я гений, стайпов ем, каролами закусываю?
– А мьенгов – выпиваешь, – хохотнул Клаус. – Такая воинственная пожирательница инопланетной жизни – просто жуть. Вот не поверишь, но стайп купился. И отдал приказ тебя убрать. И всё в ажуре. Стайпа взяли под белы рученьки, тебя шустро отправили сюда, и я уж теперь думаю – а не общалась ли наша Джульетта с кем-то умным и секретным? Уж больно вовремя она Петрова из строя вывела…
– Лера? Да ну… Даже звучит абсурдно!
– Эх, Петрова… В наше время знаешь, как говорили? Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят.
Но я стояла на своём – Лера просто влюбилась. Клаус не стал спорить, а продолжил рассказ о стайпе, который спалился на "монстре" в моём лице.
– Карвадис работал на него давно, выполнял мелкие поручения, в обмен получал деньги и кое-какие знания. Так что кроме модификации сканеров начата проверка всех вентиляционных систем внешних станций.
Вот это да… Вентиляционные шахты – идеальное место для устройств связи, тайников, шпионских камер…
– …порошков и газов с отравляющими веществами, – продолжил Клаус. – Но не пугайся раньше времени, пока ничего такого не нашли.
Значит, на самом деле стайпы – вовсе не мудрая древняя раса? По сути, они такие же, как мы? Вот Юлька расстроится…
– Очень хочется верить, что и не найдут… Хотя… у стайпов технический прогресс ушёл так далеко вперед…
– Поживём – увидим, – отмахнулся Клаус. – Слушай дальше. Сами стайпы от всего открещиваются, дескать, частная инициатива некоего предпринимателя, который не захотел пускать на свой рынок конкурентов. Но и наши не лыком шиты – Карвадис-то работает на них не первый год. Нашли ещё двоих. Теперь на лицо целая шпионская сеть – три человека!
Три человека – это действительно целая шпионская сеть… Нет, он точно язвит!
Хуже думать о людях я не стала. А вот о стайпах… Мьенги в своей биологической самоизоляции вызывали гораздо больше симпатии.
– Штефи ездила в стайпрейское посольство лично. Собственно говоря, именно после этого Батрышкина выпустили, скандал замяли, а мама Кампа таки получит свой контракт с демидорцами.
– А что получит секретная служба?
– Стайпы обещали кое-чем поделиться, но чем… Штефи не сказала. Она вообще сейчас локти кусает, что настолько разоткровенничалась. Слишком довольная была после визита в посольство.
Штефи? Разоткровенничалась? Видимо, капитуляция стайпов была полной и безоговорочной…
Или… есть что-то ещё, чего я не знаю? Если Клаус – подчиненный Штефи, вряд ли бы она…
– А как ты с ней связался? У тебя есть прямой выход на начальницу?
– Есть. Только мне она – не начальница. Я подчиняюсь Генералу.
– Тогда… Я не понимаю.
– Да не ломай голову. Она была моей ученицей, а сейчас изо всех сил пытается доказать, что стала супераналитиком.
Только ученицей? Помнится, напарник что-то говорил про то, как чуть не женился… Уж не на ней ли?! Нет, не буду спрашивать. Захочет – расскажет сам.
– А что она планирует делать со мной, не говорила?
– Я не спрашивал, Петрова. Она хвасталась, как девчонка, и так было всё понятно. Тебя, как мы и предполагали, планируют привязать к секретной службе мужем.
– Ты его предупредил?
– Ну а как же… И записку твою восстановленную под нос сунул. Упёртый он у тебя, ну да это хорошо. Это нам только на руку.
– Что, не поверил?!
– Свидетельство о смерти твоей показал.
У меня перехватило дыхание. Мужа я знала – переубедить его в ряде случаев было невозможно. Видимо, этот случай… как раз из таких. В глазах защипало.
– Ну-ну, отставить слезоразлив, – возмутился Клаус. – Вот у всех у вас, баб, чуть что – и глаза на мокром месте. Слушай дальше.
А есть, что слушать? Вдруг я почувствовала себя совершенно опустошённой… Дальнейшее было уже не интересно. Андерсен для меня потерян.
– Пришлось ему врезать, чтоб мозги прочистились. Слушай, Петрова, ну тебе же я врезать не могу… Прекращай, а?
Клаус протянул мне плоский квадратный предмет с короткой трубкой посередине. Внутри него что-то плескалось.
– Пей, – велел он. – Что, фляжку никогда не видела?
Не видела. Да и какая разница. Проглотив немного воды, я внезапно успокоилась. Нет, сдаваться – это неспортивно. Я…
– Врезать?!
– Ага, – с каким-то мечтательным выражением согласился Клаус. – Вот всем Мьенг хорош, только подраться тут не с кем.
– Я тебе предлагала, – напомнила я. – А ты…
– Разве мы тот вопрос не прояснили? – удивился он. – Мне казалось, что ты не блондинка.
– Мы и этот вопрос прояснили. Так что с моим мужем?
– Силён. Но я – быстрее, – похвастался напарник. – Хороший бой, чистая победа.
– Чья?!
– Моя, естественно, – как само собой разумеющееся, продолжил Клаус. – Всё же опыт не пропьёшь…
– Клаус!
– Ах, да. Прости, Петрова. Тебя же МУЖ интересует. Я расписал ему перспективы твоей будущей работы на секретную службу, он проникся, и вот что мы решили…
*******
Я вновь сидела в кабинете Стефании Олдридж в штаб-квартире секретчиков, имитирующей виллу Баскалечче. В своём собственном теле, привыкать к которому пришлось заново. Ведь глядя в зеркало, я видела не капитана Афонасьеву, а Марию Петрову с её новым лицом, фамилией и биографией.
– Поздравляю, Мария, свою миссию вы осуществили блестяще. Полагаю, теперь вам хочется узнать о выполнении договора нашей стороной?
– Благодарю, не хочется. Вы свои обязательства явно перевыполнили. Результат – на лицо, – и я демонстративно очертила его контуры взмахом руки.
– Вам не нравится ваша новая внешность? – с сочувствием произнесла Стефани. – Это исправимо, только предоставьте нам новый образец.
– Меня больше всего устраивал старый. Мой прежний образ.
– Мария, вы же понимаете, что это – невозможно.
– Приятно слышать от вас это слово. В первую нашу встречу вы утверждали обратное.
– Ситуация изменилась, – беззаботно пожала плечами Стефани.
– Действительно… – я отзеркалила её жест. – Изменилась. Я не нуждаюсь в вашей помощи, я категорически не удовлетворена тем, как вы ведёте дела. Свою часть договора – или, как вы выразились тогда, преступного сговора – я выполнила, а от вас были и остаются только проблемы.
– Мария, я не узнаю вас, – тут же перейдя на холодный тон, возразила она. – Мы устранили угрозу вашей жизни, сделали вам новые документы и биографию, что поделать – не успели сообщить про изменения внешности – и теперь вы обвиняете нас… кстати, в чём же вы нас обвиняете?
– Если это всё, что вы имеете мне сказать, предлагаю разговор закончить. Не тратить ни моё, ни ваше время. К консенсусу мы не придём, – не менее холодно заявила я.
– И что, вы просто уйдёте? – удивилась она. – А куда?
Хлопать ресничками и делать наивные глазки я теперь умею лучше.
– Видите ли, Стефани… Ни вас, ни вашу организацию моя жизнь больше не касается, – я встала. – Пусть Зои проводит меня на выход.
– А как же ваш муж? – бросила она мне в спину.
– Что? Вы сделали мне не только новую внешность, но и новую семью?! – с возмущением обернулась я. – Ну, знаете, это превосходит даже мои представления о нормах морали! Сегодня же подам на развод!
– Я говорю о капитане второго ранга Андрее Афонасьеве, с которым вы так… всесторонне общались на борту корабля Космофлота.
– Не стоит, Стефани, зависть – недостойное чувство. У вас были ровно те же шансы попасть в молодое тело сексапильной красотки, что и у меня. Даже больше. Так что хватит играть словами. С капдва Афонасьевым общалась Маша Петрова. Вас интересуют мои впечатления?
– Интересуют, – жестко ответила Олдридж.
– Возможности молодого тела… это – фантастика, – с придыханием выдала я. – Тем более такого… как у Андрея Логинова. Да и Дегри показал отличный результат. А уж Сетмауэр…
– Вы перепробовали всех? – железным тоном оборвала меня подполковник.
– Всех не получилось, – с огорчением произнесла я. – Двинятин увлекся переводчицей, а Петров… не в моём вкусе. Вот Барбоза, советник по культуре – такой мужчина-а…
Стефани молчала, но я чётко ощутила, как в кабинете на градус похолодало.
– Но увы, Барбоза для нас окончательно потерян… Так что про него ничего сказать не могу.
– Почему? – пытаясь сохранить невозмутимость, спросила Стефани.
– Я понимаю, это неэтично, он ваш коллега… – протянула я. – Но ваша организация доказала, что полностью несовместима с этикой. Так что скажу прямо – теперь бедняжка Клаус предпочитает только мьенговских женщин.
Лицо Стефани осталось безмятежным, но глаза… Сейчас я приобрела личного смертельного врага – на всю оставшуюся жизнь.
– Вернёмся к капитану Афонасьеву, – продолжила она ледяным тоном.
– Возвращайтесь, раз он вам нужен. Мне – нет, и если вы были бы хоть чуточку внимательнее, то заметили, что последние несколько лет мы с Афонасьевым лишь играли в семью – в целях сохранения карьеры.
– И вы не боитесь мне это говорить?
– А чего мне бояться? Он теперь вдовец, что никак не скажется на продвижении по службе, а моей карьеры – благодаря вам – более не существует.
– Мария, это вам надо быть чуть более внимательной. Ваша новая биография включает в себя трудовую деятельность в УВБЗ и капитанский чин, так что ваша карьера – не только существует, но и никак не пострадала.
– В самом деле, как же я забыла… Вот прошение об отставке – лично для вас я сделала копию на бумаге, приложите к моему досье, – и я достала из сумочки свёрнутый вдвое лист. – Генерал Светличный уже получил оригинал.
– И чем же вы планируете заняться теперь? – с плохо прикрытой ненавистью спросила Стефани.
– Слетаю на Ксилон, подлечу нервы. А там… Кто знает? Но прежде всего я планирую покинуть вашу уютную штаб-квартиру.
– Желаю приятного окончания дня, – вновь надевая маску вежливости, произнесла Олдридж. – Но не советую думать, что вы обыграли Секретную службу. МЫ будем присматривать за вами и однажды…
– Я играть с вами не собиралась, – перебила я. – А угрозы – это низко и подло. И недостойно подполковника Секретной службы. Зои! Я хочу выйти!
Двери кабинета подполковника Стефании Олдридж открылись, и, уходя, я продолжала всем существом ощущать её ненавидящий взгляд.
Нельзя так лично воспринимать неудачи в работе. Даже если это первая неудача за всю служебную деятельность. Непрофессионально.
До ворот меня провожал капитан Рейвенсон.
– Куда же ты теперь? – с искренней озабоченностью спрашивал он, как будто не ему я сотню раз повторила, что работать у них не останусь.
– Выдохни, Бьорг, твоё начальство ничего не имеет против моего ухода.
– Не ври хотя бы себе, ты уже должна была понять – просто так от нас не сбежать.
– А я не бегу. Я ухожу – медленно и с достоинством, – невозмутимо парировала я. – Да, и обязательно передай Крону, что выиграл пари. Скажу по секрету – любовник он никудышный, особенно по сравнению с моими аграрными гениями.
– Мария, да не было никакого пари, – уверенно ответил Бьорг.
– Вот хотя бы себе не ври, – вернула я ему фразочку. – Ты – гораздо круче Крона, хотя бы потому, что не стал домогаться Машку. Так что выигрыш твой – честный. Вы же ставили на мою реакцию?
Бьорг не отвел взгляд, но что-то вроде благодарности в нём мелькнуло.
– Это Барбоза проболтался?
– Не проболтался. Выдал под пытками, – хмыкнула я. – Ну вот, я тебе всё сказала. Прощай.
– Удачи, – с явным сомнением пожелал он. – Вызвать тебе кар?
– Не беспокойся, я всё ещё не сняла биолокатор. И, похоже, меня уже ждут.
И не стоит делать такое удивленное лицо. Никогда не поверю, что, узнав про мой рапорт об отставке, ты не просчитал, как скоро со мной захотят пообщаться в УВБЗ. Я легко шагнула за ворота.
Улица здесь была тоже под старину, ни тебе многоуровневых трасс, ни бортика, ограждающего пешеходов. Поэтому человек, который ждал меня, просто стоял напротив ворот.
– Товарищ полковник, – официально поздоровалась я.
– Вот что ты за человек такой, Мария? – сердито рявкнул Герасименко на всю улицу. – Почему я должен гоняться за тобой по континенту, когда ты давно должна была явиться на службу?
– Вы, видимо, ещё не в курсе, товарищ полковник, но я подала прошение об отставке, – тоже громко ответила я.
– Не выдумывай. Пошли в кар, тебя хочет видеть Светличный, – не сбавляя тона, как в своём кабинете, продолжил он.
– Как скажете, товарищ полковник, – пожала плечами я.
В полете Герасименко ругался так, что бортовой ИИ начинал жалобно пикать. А я… была по-прежнему невозмутима.
– Мария, ты вообще слышишь, что я тебе говорю?
– Вы не говорите, вы ругаетесь, – ответила я на прямой вопрос.
– Ты понимаешь, что я не мог нарушить приказ начальства?!
– Конечно, понимаю. И не в обиде на вас, товарищ полковник.
– Мария, тебе вместе с внешностью и характер заменили?
– Что вы, характер сам за месяц после похорон испортился.
– Маша… Ну… нельзя было иначе. Прости.
– Я же сказала, что не в обиде. Это было хорошим уроком.
– Понимаешь, ловили стайповского шпиона…
– Да. Я в курсе. Он с Демидоры.
– Я в тебе не сомневался, – расцвёл Герасименко. – Только, Маш, надо было слушать, что тебе начальство говорит.
– Да, товарищ полковник.
– И впредь мне больше таких фортелей не выкидывай. Полтора месяца отдел без лучшей оперативницы!
– Простите, Антон Вадимович, я к вам не вернусь, – тихо сказала я.
– Дисциплинарная коллегия, – прошипел он сквозь зубы. – Маша, мы всё объясним, парни поймут!
– Нет.
– Ты что, всерьёз думаешь, что Светличный тебя отпустит?!
– Насильно-то держать не станет? – в духе Клауса ответила я.
– То есть… Так, да? Всё решила?
– Так точно, товарищ полковник.
– Знай, что я – против. И Светличном скажу, нельзя нам такими кадрами разбрасываться!
– Спасибо, Антон Вадимович. Вы не виноваты в моём уходе. Вы исполняли свой долг.
– Маша, ну что ж ты… так!
Ей-ё, ведь он действительно верил в то, что я вернусь в отдел, и всё будет так, как раньше. Я тоже верила – почти месяц назад… Странно, но я должна бы быть благодарной секретчикам. За то, что так расширили мои горизонты. Они теперь намного превосходили горизонты любимого начальника…
Светличный встретил чуть ли не отеческими объятиями. Удерживая меня вытянутыми руками за плечи, рассмотрел внимательно новое лицо, похвалил работу пластиков, а потом… предложил располагаться в кресле. Мне. Герасименко слегка помялся у двери и устроился сбоку от большого генеральского стола, на стуле.
– Антон Вадимович, благодарю за оперативную доставку ценного груза.
– Мне не трудно, – ответил тот.
– Спасибо, товарищ генерал, – одновременно с ним произнесла я. – А вы не преувеличили ценность этого груза?
– Разве слегка приуменьшил. Подпиши у секретаря, – он пододвинул Герасименко карту памяти. – А ты, капитан, сделай-ка лицо повеселее. Или совсем не рада видеть?
– Так точно, рада, – улыбнулась я.
Теперь улыбка у меня появлялась моментально, как у профессионального секретаря Машеньки. Жаль, что радость по приказу я испытывать ещё не научилась…
– Получил твой рапорт, – продолжил Светличный. – Понимаю. Но…
– Да как же, товарищ генерал?! – возмутился Герасименко. – Да ерунда это всё, как можно увольняться после такой удачной операции? Ей майора пора давать, а не…
– Помолчи, – остановил его экспрессивную речь глава УВБЗ. – Себя не пробовал на её место поставить? Нет? А ты попробуй. Мария не во внешке служила, к такому её не готовили. Однако ж справилась и доказала, что наши кадры – лучшие.
– Так и я говорю, товарищ ге…
– Помолчи, сказал. Или лучше пойди подпись пока поставь. Мы с Марией пока тут сами побеседуем.
– Но рапорт к награждению я всё равно подам, – с угрозой проворчал Герасименко, выходя из кабинета.
Светличный отмахнулся от него, как от назойливого бота-уборщика.
– Значит, решила?
– Решила, товарищ генерал.
– Что ж, оперативную работу ты явно переросла. Почему бы не попробовать себя в аналитике?
От этого слова меня слегка встряхнуло. Нет уж, пусть аналитикой Олдридж занимается. Спину будто всё ещё жёг её ненавидящий взгляд.
– Не уговаривайте, товарищ генерал. Мне предложили другую работу.
– Да, в курсе, – веско ответил он. – Что удивляешься? – он бросил один-единственный взгляд из-под нависших бровей, и меня словно пригвоздило к креслу. – Или ты думала, что Служба межпланетных связей не будет наводить справки?
Вообще я думала, что охранники в посольство Земли в Стайпрее набираются по контракту… И первый советник посла обладает достаточной властью, чтобы продавить свою кандидатуру… Безо всяких справок.
– Мне кажется, Мария, – продолжил генерал, – охрана посла – это совсем не твой уровень. Что скажешь, если я предложу тебе возглавить службу безопасности посольства-представительства на Амодикее?
– Вы это серьезно? – грустно спросила я.
– Конечно, серьезно.
Заманчивое предложение, но…
– Нет.
– Подумай вот ещё над чем. Секретная служба не оставит тебя в покое. Не всегда же ты будешь прятаться за спиной посла. И там я никак не смогу тебя защитить. А вот если ты всё ещё будешь подчиняться мне…
– Я подчинялась вам, когда попала в их разработку. И вы никак меня не защитили.
– Это была наша совместная операция, и ставить в известность капитана, когда всё решалось на уровне генералов – сама понимаешь… Герасименко всё узнал уже постфактум.
– И вы предлагаете мне… После этого?
– Маша, ты можешь обижаться сколько угодно, но как бы сама поступила на моём месте? Когда от твоего решения зависел выход на новый уровень отношений со стайпами? Скажу тебе больше, в перспективе – если всё сложится, как должно – мы заключим союз со Стайпреем на паритетных основах. Но для этого…
Для этого надо доказать, что мы ничем не хуже древней "мудрой" расы. Понимаю, но при чём тут я?
– А ты, Мария, как раз и будешь доказывать, что люди – такие же мыслящие существа, как и стайпы. Ты же понимаешь, к тебе, как к человеку, раскрывшему их шпиона, внимание всегда будет повышенным.
Да… Когда Клаус предложил этот вариант, я совсем не подумала про свой монструозный образ – в глазах тириэля… Мне хотелось лишь одного – на официальных основаниях убраться с родной планеты. Желательно – подальше, чтобы…
– Мария, я не могу отправить тебя на Амодикею в статусе простого охранника. Ты теперь – лицо человечества, понимаешь? Не посол, не жена посла, даже не Президент. Ты.
– Какие-то странные вещи вы говорите, товарищ генерал. Капитан Афонасьева, которая почти раскрыла шпиона стайпов, погибла. Я – Мария Петрова, и никак не могу отвечать по чужим счетам.
– Думаешь, стайпов можно обмануть лёгкой коррекцией внешности и новыми документами? А потом, посуди сама – ты же могла бы остаться на Мьенге. Но не осталась. Почему?
Да там со скуки помрёшь через неделю, если не надо будет следить за гениями или искать потерянных биологов!
– Вот, – продолжил Светличный, всё прочитав по моему лицу. – Скука. Ты же не сможешь без работы. Ты же живешь своей работой. Поправочка, товарищ генерал – жила. Жила целых шестнадцать лет. Вы сами, оказывается, мне доказали, что работа – это лишь часть жизни. И, как выяснилось, не самая существенная. Хотя… Я действительно люблю свою работу. Свою бывшую работу…
Но Андерсена – больше. Возможно, что сейчас во мне говорило чувство вины перед мужем. Когда-то эта дилемма – работа или он – уже вставала, и тогда я выбрала неправильно. Теперь я этой ошибки повторять не собиралась.
– Эх, Маша-Маша… – вздохнул генерал. – Поверь мне, это – твоё призвание. Ты можешь уйти, ты можешь игнорировать потребность мозга развиваться, ты даже можешь убедить себя в том, что проживёшь и так. Но однажды оно тебя настигнет. В тот самый момент, когда ты будешь меньше всего готова.
Ей-ё… Его тон даже заставил внутренне поёжиться.
– Не очень-то вы похожи на бота-предсказателя, – вопреки всему спокойно ответила я.
Он хмыкнул.
– Жизнь – вообще труднопрогнозируемая штука. Но в наших силах хотя бы не прятаться от угроз и опасностей, а в идеале – суметь подготовиться к ним.
Да-да. Я как раз думала, что готова к любым опасностям. И внезапно оказалась в другом теле, вообще не годном к тому, чтобы отражать угрозы.
– Но вопреки всему, ты справилась. И вышла на новый уровень, доказав прежде всего самой себе, что анализировать ситуацию можно в любых условиях.
– Впору сказать спасибо вам и секретной службе, – почти язвительно ответила я.
– Тебе пора было расти, – мягко произнёс Светличный. – А ты упёрлась лбом в оперативную работу, и видеть ничего больше не хотела. Пришлось учить.
О, так это было, оказывается, ещё и в рамках заботы о моём личностном росте?! И обучении?!
– И часто вы так учите своих сотрудников? – спросила я с намерением продолжить, что мне такой учебы хватило, но генерал перебил:
– Нет. Только когда у сотрудника гигантский потенциал – а он его не замечает.
– Вы что же, всерьёз видите меня своей преемницей? – опять съязвила я.
Нет, в самом деле, кто я – и кто он?
– Думаю, ты способна и на большее, – серьёзно ответил генерал. – Значит, обиделась? Не доверяешь?
– Вы преподали мне очень хороший урок. Я не обиделась, я вам благодарна.
– А урок ты поняла так, что верить нельзя никому? – усмехнулся генерал.
Никому? Хороший вопрос. Бывшему начальнику – так уж точно.
Я выразительно промолчала, но Светличного этим было не пронять.
– Тогда посмотри на ситуацию с моей стороны. Я знал, что ты лучшая. Что выдержишь, не сломаешься и выполнишь задание. Я знал, что тебе пора учиться использовать в работе не только мышцы, но и мозг. Мне следовало отменить операцию только потому, что я не имел права поставить тебя в известность?
– Товарищ генерал, операция закончилась, всё прошло согласно вашему плану, за науку я вам благодарна. Отпустите меня по-хорошему? – пришлось похлопать ресницами и вздохнуть.
Со Светличным вряд ли получится, но попробовать-то стоит?
– Отпустить? – он удивился. – Я о чём тут с тобой распинаюсь? Не могу я тебя к стайпам отпустить простой охранницей.
– Тогда полечу на Ксилон, – решительно поднялась я. – Рапорт подпишите.
– Не подпишу я твой рапорт, – поморщился глава УВБЗ. – Это всё равно, что своими руками отдать тебя Шектелю. Давай договоримся так. Создадим для тебя особую должность – например… консультанта по особым ситуациям при службе безопасности посольства. Подчиняться будешь только послу. Ну, и мне – в особых случаях. Контракт – пять лет. Отслужишь, получишь подполковника. Захочешь остаться – продлим, не захочешь – уволим по выслуге лет.
По мере того, как он озвучивал пункты предполагаемого договора, я медленно опускалась назад, в кресло. Переварить такое легче, когда сидишь. Пять лет на Амодикее – и свобода?! На это я не рассчитывала даже в самых смелых мечтах!
– Приказ о присвоении звания майора я подписал, наградные получишь вместе с подъёмными, – продолжал соблазнять Светличный.
– В чём подвох, товарищ генерал?
– Всё честно, Мария. Ты – наше лицо на Амодикее, и никто – даже секретчики – ничего не смогут с этим поделать.
– Пять лет?
– По контракту стандартный год засчитывается за два.
– Должностные обязанности?
– Демонстрация твоих лучших качеств – ума и красоты.
– Издеваетесь?
– Что ты. Просто должность я придумал, а должностные обязанности – ещё нет. Давай-ка соображать вместе.
Вот так вместо увольнения со службы я подписала новый пятилетний контракт на весьма выгодных условиях. Пока глава УВБЗ утрясал все формальности со службой межпланетных связей, я освобождала ведомственную квартиру и разбирала вещи. Часть из них согласна была забрать Маша, а самое необходимое на первое время отправлялось багажом на Амодикею.
Сама я хотела на пару дней перед отлетом перебраться в отель, но Маша, к которой я теперь испытывала что-то вроде… родственных чувств, названивала по визору каждый час, пока я не согласилась приехать к ней в Тахонг.
Было так странно смотреть на вполне самостоятельную девушку, которую я больше месяца видела только своим отражением. Она двигалась, разговаривала, улыбалась – но наяву, а не в зеркале.
Мы, конечно, виделись с ней сразу по прилёту студенческой экспедиции – под присмотром доброго доктора Марка. Возврат в своё тело я помню плохо, потому что всё-таки потеряла сознание. Хоть и была готова увидеть себя в версии 2.0, но психоматрица не сразу отождествила себя с откорректированной внешностью.
Доктор сделал ставку на психоматрицу Машеньки, и не прогадал. Именно она нас обеих и вернула. По изначально занимаемым телам. А вот поговорить мы так и не поговорили. Прошло каких-то пять дней, и вот мы сидим в её уютной кухне и пьём монгольский чай.
Она всё ещё не восстановилась до конца, и я, на правах старшей, то подсовываю ей толстенный кусок пирога с вареньем из экспериментальной вишнетыквы, то подливаю дополнительную порцию глюкозофруктозного сиропа.
– Да не хочу я, – отмахивается Машенька. – Слушай, Юлька выбрала себе такое платье, – она качает головой с выражением тихой зависти. – А мне, даже с премией от секретчиков, не хватает на…
– Сколько не хватает? – деловито спрашиваю я.
И кстати… Подарок-то Юльке должен быть от меня! Маша в курсе – в общих чертах, чтобы не удивлять подругу редкостной беспамятностью. Что бы подарить невесте Двинятина, чего нет у дочери первого советника посла Земли в Стайпрее?
– Маша, я оставлю тебе денег на подарок – ты же лучше знаешь Юльку, – пытаюсь переложить проблему на её плечи.
– Да, – смеётся она, – знаю. Для неё лучшим подарком было бы купить платье на Амодикее. И слетать туда на медовый месяц.
– Помню, – улыбаюсь я. – На этой почве у них с Двинятиным едва не случился первый семейный скандал.
Мы перебираем все более-менее значимые для Юльки вещи и останавливаемся на украшениях. С Амодикеи я свяжусь с Машей и отправлю ей ювелирный каталог, а потом – экспресс-доставкой – то, что мы сочтём наиболее подходящим для Юльки.
На самом деле именно она договаривалась о работе в земном посольстве для бывшего капитана УВБЗ. Со своим отцом – первым советником посла. Сподвиг её на это Клаус, не погнушавшийся обычного шантажа. Он пообещал, что покажет Двинятину переписку "Юлы" и "Птицы Зуна", если означенная "Юла" не прекратит ломаться, как сдобный пряник. Напротив, если Юлька сделает всё быстро и получит от отца положительный ответ ещё до нашего возвращения на Землю, Клаус – так и быть – отвезёт её в вожделенный Ариденн.
